Текст книги "Плен одиночества"
Автор книги: Ольга Борискова
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
– Просто так, – улыбнулась Оля и поднялась. – У Бердниковой твоей был разрыв связок голеностопа. Это такая травма… В любой момент может повториться. Одно неудачное приземление и… Она по любому может не доехать до Пекина, и возможно, тебе стоит отпустить её, – они смотрели друг другу в глаза, будто два борца перед захватом. Игорь было открыл рот, чтобы высказать ей все, что думает по этому поводу, но Оля не дала ему такой возможности и продолжила: – Но, конечно же, ты этого не сделаешь, потому что это личное. Ты вцепился в неё мертвой хваткой и… и что? – она всплеснула руками. – И ничего, Игорь.
– Я не понял твоего наезда, – пытаясь не поддаваться на провокацию, недовольно выговорил он.
– Это не наезд, сухая констатация фактов, Крылов, – произнесла Оля так, что ему захотелось поморщиться и, махнув на прощанье рукой, ушла.
Игорь посмотрел на уже остывший кофе в белой глянцевой чашке и едва удержался, чтобы не смахнуть со стола и её.
Она снова проехала на красный свет. На этот раз ей повезло – на переходе никого не было. Рината понимала, что ей следует остановиться. Руки дрожали, а из груди рвался крик. Яростный. Хотелось рвать голос до хрипоты, кричать, кричать, кричать, пока не кончатся силы. Но она продолжала мчаться вперёд, не сбавляя скорости.
Сколько усилий ей потребовалось приложить, чтобы не показать ему, как её потряхивает? Чтобы он увидел, что ей все равно, что она больше ничего к нему не испытывает. Сколько усилий, чтобы в глаза ему сказать, что выходит замуж. Еще и эта Максакова… Надо было встретить её именно сегодня! С силой стиснув руль, Рината затормозила на очередном светофоре. Надо же, смогла остановиться, не проскочить. Ей нужна Алиса. К черту Мальдивы! К черту солнце, океан и райское наслаждение! Только ей Рината могла рассказать все, что у неё на душе, только перед ней отбросить маски, оголить чувства. Бутылка красного вина, тарелка сырной нарезки и откровенный разговор. Когда-то у них это было не редкостью. Она и раньше ценила эти моменты, а теперь – и подавно. Как же ей не хватает её! Но теперь ей приходилось учиться жить вдали от Алисы. И если в быту, после того, как Решетникова съехала из их квартиры в Сан-Франциско, Рината худо-бедно, но справлялась, в моральном плане было гораздо тяжелее… Играть роль неприступной олимпийской чемпионки – порой это становится невыносимо и всегда – эмоционально затратно. А для всех она именно такая.
Загорелся зеленый, и Рината свернула в сторону дома. Завтра Алиса прилетает, и она наконец-то сможет умыкнуть её у Стефана. Обязательно умыкнёт. Хотя бы на пару часов…
Едва войдя в дом, Рината почувствовала неладное. На вешалке в прихожей висело мужское пальто, а в обувнице стояли черные лакированные ботинки. Отец, по словам матери, должен был прилететь только через два дня, да и не похожи были вещи на его. С опаской поглядывая в сторону гостиной, она разделась, сняла обувь и вдруг услышала громкий лай Симбы, а за ним хохот Серёги. Щенок выбежал встречать нового жильца дома, брат вывалился за ним. Рината успела улыбнуться обоим, но тут в дверях появился ещё один человек.
Не сводя с неё взгляда, Николас остановился в нескольких шагах. Руки его были спрятаны в карманы классических джинсов синего цвета, а серый свитер делал пронзительный взгляд еще ярче и глубже. Ему всегда шел серый цвет. И этот свитер подарила ему именно она…
Глубоко вздохнув, Рината выдавила какую-то полурадостную-полувиноватую улыбку и прошептала одними губами:
– Привет.
– Привет, – ответил Ник и улыбнулся.
Глава 4
Россия, Москва, апрель 2021 года
– Хочешь понаблюдать за тренировкой? – Алла кивнула в сторону катка.
Рина, не раздумывая, подошла и, положив ладошки на край борта, повернулась к ней.
– О чем вы вчера разговаривали с Ником до того, как я приехала?
– Да ни о чем таком. А что?
– Ничего.
– Ринат… Что между вами происходит? Ты внезапно появляешься на пороге, заявляешь, что выходишь замуж за Николаса, а через несколько дней все так же внезапно у нас дома появляется он и говорит, что приехал к тебе…
– Я не сказала ему, что решила съездить в Россию одна, – нехотя призналась Ринка, виновато скривив лицо.
– То-то я смотрю, он взмыленный примчался, – усмехнулась Алла.
В следующее мгновение из-под трибун вышел сам Ник, облаченный в тренировочный костюм и уже обутый в коньки. Рината, встретившись с ним взглядом, улыбнулась. Этот человек любую ситуацию мог повернуть на пользу дела. Вот и сейчас, он собирался провести мастер класс для средней и старшей группы школы. Ребята уже высыпали на лед и с нетерпением ждали, когда же именитый тренер поделится с ними частичкой своего опыта.
Вчера они поговорили. Точнее, говорить пришлось ей, а Николас внимательно слушал. А когда она останавливалась, смотрел так, что она ощущала себя самой последней идиоткой на Земле. Она объяснила ему, почему так резко сорвалась из Америки. Насколько была способна, конечно. Сказала честно, что ей необходимо время подумать.
– Сколько времени тебе нужно? – только и спросил он, а Рина едва не заревела.
Она смотрела на него и не могла понять, за что ей достался такой мужчина? Он ведь все понимает. Конечно же, он понимает, и от этого ей только хуже, потому что и она понимает, как больно ему делает своими «хочу-не хочу» и «мне надо подумать»…
– Неделя. Я вернусь через неделю, Ник, – ответила она. – Доделаю все дела в России и вернусь. К тебе и Николь.
– Обещаешь? – уголки его губ приподнялись.
– Обещаю.
Рината прильнула к нему, положила голову на его плечо и вздохнула. Внутри зрело противное чувство, что однажды она сделает ему очень больно. И как бы она ни гнала эти мысли и чувства, но…
Перед тем, как выйти на лёд, он подошел и провел ладонью по её спине будто бы невзначай, будто бы это движение совершенно естественное. Но оно не укрылось ни от Аллы, ни от…
– Доброе утро!
Рината мигом напряглась, взгляд её наполнился холодом. Крылов, чтоб его! Она повернула голову туда, откуда донеслось это приветствие. Улыбаясь самой ядовитой из своих улыбок, к ним приближался президент Федерации. Чёрный костюм и чёрная рубашка…
Взгляд его мельком скользнул по Богославской, оценивающе прошёлся по Рине, по Нику и остановился на его руке, по-прежнему лежащей на её талии.
– Доброе утро, Игорь, – сухо поздоровалась Алла.
– Игорь, рад тебя видеть, – Нику все же пришлось отпустить Ринату. Он протянул ладонь для рукопожатия.
Крылов подошёл к ним. Неспешно, не спуская взгляда с Ринаты. Будто бы кроме них двоих тут вообще никого не было. Будто бы время остановилось и вновь… вновь не пошло.
– Николас, какими судьбами? – Игорю все же пришлось обратить внимание на Демаре. Он усилием перевел взгляд с Рины на него и пожал ему руку.
– Выдалась пара свободных дней. Решил совместить приятное с полезным.
При слове «приятное» Игорь не удержался от саркастического смешка. Весь его вид выражал холодное презрение по меньшей мере к одной из присутствующих. Рината вскинула голову, яростнее сжимая пальцами борт. От Игоря это не укрылось. Он посмотрел на её руки, и его будто передернуло. Кольцо. Ну конечно же, кольцо.
Ринате хотелось отрезать себе кисть: тогда бы он наверняка перестал смотреть. Так смотреть. Он будто плавил её пальцы, причиняя ей жгучую боль. Как раскаленный металл под кожу. Невыносимо.
– Игорь, что тебе нужно? – стараясь разрядить обстановку, снова подала голос Алла.
Но Крылов будто бы не слышал её. И не видел. Будто бы её вообще не существовало. И Демаре тоже. Он медленно поднимал взгляд от сжимающих деревянный борт тонких пальцев вверх, по полоскам российского триколора, тянущихся по рукавам олимпийки. К длинной изящной шее. В её ушах были маленькие сережки. Три синих камушка. И почему он не заметил этого в прошлый раз? Ах, да, тогда волосы были распущены, теперь же копну чернильных прядок стягивала резинка. Игорь почти физически ощутил желание коснуться её волос, запустить пальцы в шелковый водопад, вдохнуть их аромат. Говорят, любовь живет три года. А сколько ненависть?
Они наконец встретились взглядами. В хрустале её глаз он видел тревогу. Страх. И… что-то еще… Она как могла пыталась показать, какой сильной стала.
Но нет, Рината.
Даже спустя все эти годы он видел в ней девчонку из барака, видел девчонку, которой подал руку, чтобы унять её волнение перед первым выходом на лед. Девчонку, которая жестоко использовала его и вышвырнула из своей жизни, как отработанный материал.
Нет, Рината. Нет.
Она не будет счастлива. Он не позволит ей смеяться, он не позволит ей любить. Они вместе утонут в океане ненависти. Захлебнутся собственной яростью. Вместе. Как раньше.
– Игорь… – Богославская не оставляла попыток привлечь его. И на сей раз ей, кажется, это удалось.
Игорь посмотрел на неё, потом на Николаса, всё ещё стоящего рядом. А потом снова на Рину и, широко улыбнувшись, объявил:
– Я придумал желание. Надеюсь, ты не забыла мой адрес? Жду тебя вечером… – улыбка его переросла в пренебрежительную усмешку, – у себя. Расскажу подробнее.
Рината молчала. Просто сверлила его самым ненавидящим взглядом, на который только была способна. А ненависти в ней было хоть отбавляй. Как она умеет пережевывать и взращивать в себе это чувство – он знал.
– Простите, мне пора.
– Зачем ты приходил? – едва сдерживая злость, ещё раз спросила Алла.
– Мне нужен повод, чтобы прийти и посмотреть, как работает одна из лучших моих школ? – бросил Игорь, лишь вскользь посмотрев на неё. – Я жду тебя вечером, Рината, – повторил он и ушел.
Николас плохо знал русский язык и вряд ли мог понять смысл сказанных Игорем слов, но по виду Ринаты и Аллы ему стало ясно, что разговор был далек от приятных.
– Что случилось? – нахмурившись, поинтересовался он.
– Ничего, – Рината выдавила улыбку.
– Ничего? – подозрительно сощурился Николас.
Под его взглядом Рина терялась. Было в его глазах что-то, что не давало ей врать. Она открыла было рот, чтобы сказать… что конкретно, и сама не знала, но её опередила Алла.
– У нас небольшие проблемы с документами. Вовремя не предоставили финансовый отчет, вот Игорь и злится, – мягко улыбнулась она. – Не беспокойся, Ник, Владимир вернется и все будет в порядке.
– Хорошо, – он сделал вид, что поверил. Затем коснулся плеча Ринаты в попытке успокоить и вышел на лед, где его уже с нетерпением ждали юные фигуристы.
– Рин… – начала было Алла, когда он отдалился от них на приличное расстояние, но Рината бросила на мать предупреждающий взгляд.
– Всё в порядке, – отрезала она и быстрым шагом направилась под трибуны.
Внутри все клокотало от едва сдерживаемой ярости. Сволочь! Специально! Все специально! При Нике, во всеуслышание! Пролетев мимо двери в мужскую раздевалку, Рина было дернула следующую за ней, женскую, но её рванули в сторону. Она оказалась прижатой к стене.
– Только попробуй сегодня не приехать, дорогая, – касаясь её уха, прошипел Игорь. Сжал плечи и припечатал к стене с такой силой, что она едва могла пошевелиться.
– А что ты сделаешь?! – от напускного ледяного спокойствия не осталось и следа. Её глаза горели неукротимостью, яростью, в хрустальной синеве так и плясали язычки ядовитого пламени. Да, такой она нравилась ему гораздо больше. Живая. Неотразимая. Сражающаяся с ним до последней капли крови. Нет, он не отдаст её этому американскому хлыщу.
– Считаешь, не придумаю?
– О, фантазия у тебя богатая! – выплюнула Рината, безрезультатно пытаясь вырваться. – Пусти меня, скотина!
Она напоминала ему дикую кошку, пантеру. Попавшая в клетку, она бросалась на железные прутья, металась, шипела, огрызалась. И это доставляло ему садистское удовольствие. Видеть, что ей не все равно. Знать, что он может растревожить её, всего несколькими словами вывести из притворного равновесия и лишить спокойствия. Что она все еще способна хоть на какие-то эмоции по отношению к нему. Когда-то он любил её. Любил с такой же силой, с какой теперь наслаждался пониманием того, что она в его власти. Вся. Без остатка. И эти всполохи пламени в её глазах, и её ярость, и её кривые усмешки. Она вся его. И он разрушит её жизнь. Размеренно, медленно. Заберётся в её душу, сердце её чёрное сожжёт так же, как когда-то она сожгла его.
«Нет, Рината, не будет тебе покоя…». Губ Игоря коснулась едва заметная циничная усмешка. Не сводя с Рины наполненного презрением взгляда, он отпустил её. Она отшатнулась и, тяжело дыша, зло выговорила:
– Не смей приближаться к Нику. Не ввязывай его в ту грязь, в которой мы погрязли.
– А это мне решать, – его жесткая ухмылка отразилась в её глазах пренебрежением.
– Кто ты такой, чтобы считать себя вершителем судеб, а, Крылов?
Резинка едва сдерживала её волосы, выбившаяся прядка касалась шеи. Теперь вся она уже не выглядела безупречной, но от этого была лишь ещё прекрасней. Настоящая. Да, именно настоящая, такая же настоящая, как и прежде.
Пожав плечами, Игорь снова приблизился к Рине. Обхватил её за талию, прижал к себе, склонился к ней. Она судорожно выдохнула и отвернулась, тем самым необдуманно открывая ему доступ к шее. Её запах… Игорь провел кончиком носа снизу-вверх, по тонкой синей венке. Вдохнул. Она все еще пахла персиком и цветами. Все еще будоражила его, будила в нем желание. Все еще сама желала его. Накрыв её ключицы ладонью, он почувствовал биение сердца. Тук-тук-тук… Живая. Да, его лицемерная принцесса подземелья жива, как же иначе? Но пока бьётся её сердце, любить он ей не позволит. Она его. Вся, до самых кончиков её прекрасных волос, её прекрасных длинных пальцев.
– Беру пример с твоего папочки, – Игорь чуть отодвинулся и опустил руку.
Рината осталась стоять на месте, но теперь смотрела ему в глаза.
– Ты же так ненавидел его за то, что он делал. А теперь… сам поступаешь так же, – лицо её исказилось гримасой презрения. – Вот что власть с людьми делает, да? Не можешь устоять?
– Тебя это не касается, Рината. Я жду тебя сегодня в гости. Иначе… Мы снова поговорим при твоем Демаре, только теперь на английском, чтобы он понял, что ему ты не принадлежишь.
– Еще раз повторяю – не смей приплетать Николаса!
– И что же это ты так охраняешь его спокойствие? – вновь усмехнулся Игорь.
– Потому что я люблю его, – не отводя глаз, спокойно произнесла Рината. – Потому что люблю, Крылов, – повторила она без тени сомнения. А после, наконец, нашла в себе силы дернуть за ручку двери и войти в раздевалку.
«Потому что я люблю его»… Игорь сверлил взглядом уже закрытую дверь. Так ему и надо. Сам виноват, этого следовало ожидать. Чем ближе он к Ринате Бердниковой, тем быстрее она отравляет его. Отчего-то он уверил себя во мнении, что она больше не сможет сделать ему больно, не сможет коснуться сердца, которое сама же когда-то безжалостно сожгла. Да только ей даже касаться его не пришлось. Всего лишь взгляд и пара слов. Пара слов, чтобы сорвать с петель дверь, за которой он так долго прятал свои чувства и эмоции. Прятал, потому что жить с ними не мог. Потому что избавиться от них не мог. Потому что не мог перестать любить эту гадину.
Скрипнув зубами, он раздул ноздри от злости и прошипел закрытой двери:
– Ничего, разлюбишь.
Мгновение спустя он уже шёл в сторону выхода. Прочь. Прочь. Дальше. Как можно дальше!..
Привалившись к двери, Рина прижала ладошки к щекам. Она сказала это. Просто сказала, глядя ему в глаза. И… и ничего. Земля не разверзлась, реки не вышли из берегов, ни землетрясений, ни цунами. Ни-че-го. Оказывается, это так просто. Сказать. Тому, без кого она когда-то медленно подыхала в прекрасном городе у океана. Без кого таяла, растворялась в волнах, чей голос слышала в шуме прибоя. Сколько же дней она смотрела в другие серые глаза, но видела его, а теперь, оказалось, так просто сказать.... Сказать человеку, которого когда-то так сильно любила, что она любит другого, оказалось делом одного мгновения.
Рина дошла до скамьи и тяжело опустилась на неё. Стянула резинку с волос, тряхнула головой. Достала телефон из кармана олимпийки и, разблокировав экран, почувствовала прилив щемящей нежности. На заставке стояла их с Николь фотография. Дочь улыбалась, держа в руках плюшевого медведя. Довольная и счастливая, прижималась к её груди и взгляд… Ох уж этот хитрый взгляд и лисья улыбка. Рината коснулась значка приложения для видеозвонков и набрала Нике. В Сан-Франциско раннее утро, а у них день уже катится к вечеру.
Прошло два гудка, и появилась картинка. Её девочка еще лежала в постели.
– Это кто тут у нас еще не встал? – ласково пожурила Николь Рина.
Николь сладко зевнула и, одной рукой держа телефон, другой потерла сонные глазки.
– Мама, еще даже Тася не пришла меня будить, а ты уже звонишь.
– Прости, зайка. Я просто соскучилась по тебе.
– Сильно? – на личике Ники заиграла та самая, широкая хитрющая улыбка.
– Сильно. Очень сильно, милая.
– Я все равно сильнее, – снова зевнула Николь. – Мама, когда ты приедешь? Ник тоже уехал, все уехали. Только Тася осталась. И Артём.
– Артём? – удивленно приподняла бровь Рината. Она, конечно, догадывалась, что между Тасей и её другом происходит что-то такое… Но…
– Артём ночевал сегодня у нас, – подтвердила Николь, без задней мысли сдавая того с потрохами. – И вчера тоже. Тася говорит, что он нас охраняет. Потому что мы две девочки, нас нужно оберегать.
– Охраняет, значит, – не смогла подавить смешок Ринка и едва удержалась от вопроса, в чьей комнате спит их «охранник».
– Мааам…
– Что, зайка?
– Ты не сказала, когда приедешь.
– Малыш, я пока не могу тебе сказать.
Николь тяжко, очень тяжко вздохнув, задала следующий вопрос:
– А когда Ник?
– Он через несколько дней.
– А когда вы поженитесь, мы будем жить все вместе? – вдруг спросила она.
У Рины в груди все сжалось. Конечно же её малышке хотелось, чтобы они жили все вместе. Завели собаку, переехали за город. Она и сама хотела. Хотела и страшилась этого.
– Да, – кивнула Рина. Прислонившись к стене, она чуть запрокинула голову. Николь все еще лежала в постели. Сонная, по-детски сладкая и беззащитная. Растрёпанные чёрные волосы лезли в глаза, носик-пуговка, розовые пухлые губки и маленькие тёмные бровки.
Она не была уверена во многих вещах. Она часто ошибалась, совершала спонтанные поступки, о которых потом дико сожалела. Но одно она знала абсолютно точно – ради своей дочери она пойдет на все. Если понадобится, заключит сделку с самим дьяволом, лишь бы Ника была счастлива, и никто никогда её не обидел. Она её плоть и кровь. Она маленький ангел, спасший её. Её ангел, ради которого она все преодолела.
– Мам, – снова позвала её Николь. – Скажи, а когда вы с Ником будете жениться, ты мне купишь диадему, как у Алисы на свадьбе. И платье. Я хочу платье, как у неё.
– У тебя будет самая красивая диадема и самое прекрасное платье, обещаю тебе, малыш.
– Мам…
– М-м?
– Я тебя люблю. И очень скучаю.
– И я тебя, родная, – Рина едва удержалась, чтобы не заплакать. Нет, даже от счастья она плакать не будет. Когда-то слово дала и обязана его сдержать. – Скучаю и очень-очень люблю.
– А я тебя сильнее…
Глава 5
Россия, Москва, апрель 2021 года
Говоря начистоту, Игорь все же надеялся, что Рината проявит благоразумие и не станет лишний раз выводить его из себя. Но когда Бердникова оправдывала его надежды? Если откинуть спорт и их путь к золотым медалям Сочи – никогда… Сколько раз он ждал от неё слов, поступков, да хотя бы чертова взгляда, брошенного в его сторону?! Но слова всегда были не те, и поступки тоже не те. А взгляды… Хрен поймешь, что значили эти взгляды! Что творилось в её голове…
Но то было семь лет назад, в таком дремучем прошлом, где себя он ненавидел сильнее, чем её. И ненависть жрала его похлеще того, что сделала эта гадина. Похлеще её слов, брошенных с отравляющим презрением там, в Олимпийской деревне, когда всё было уже кончено. Он ненавидел себя за слабость, за то, что она его сломала, за то, что ночами ему хотелось выть от боли и за то, что он не мог отделаться от желания задать один единственный вопрос: за что? Не важно кому, себе, ей, Господу Богу. Что он совершил в своей жизни настолько дерьмового, что заслужил в «награду» такой вот подарочек? Мрачная принцесса подземелья… Дрянь она, а не принцесса.
Игорь подошел к бару и плеснул себе виски. Осушил залпом, покрутил пустой стакан и усмехнулся.
Нет, кого он обманывает? Рината не придет, и ему это прекрасно известно. Кажется, она его слова всерьез не восприняла. Что же… Поставив стакан на столешницу кухонного гарнитура, он вышел в коридор. Ей будет только хуже.
Из-за входной двери послышался какой-то шум, а спустя мгновение тишину квартиры нарушила трель звонка. Угасшая было надежда вновь вскинула голову, но стоило ему открыть дверь, как на место ей хлынули гнев и раздражение. На пороге, обнимая бутылку шампанского, стояла вовсе не Рината. Совсем не Рината.
– Привет, – девушка улыбнулась и сделала шаг в квартиру, но Игорь остановил её. Упёр ладонь ей в живот и попросту не дал пройти дальше. – Ты меня не пустишь?
– Зачем ты приехала? – осведомился он таким тоном, будто бы перед ним и не человек вовсе был, а так… пустое место.
– Я подумала, что тебе скучно, – она тряхнула головой. Короткие, едва доходящие до плеч светлые волосы лишь слегка шевельнулись и улеглись обратно в до тошноты аккуратную укладку.
– Я же сказал тебе не приезжать сегодня.
– Но я приехала. Выгонишь? Или все же пустишь, и мы выпьем шампанского? – покачала она бутылкой белого игристого.
Окинув гостью холодным взглядом, Игорь-таки убрал руку, давая ей разрешение войти в его дом. Захлопнул дверь и пошел обратно в кухню. Через минуту вошла и та, что не вызывала в нём ничего помимо чувства пренебрежения вот уже долгое время. Но сегодня чувство это было, пожалуй, особенно сильным. Привалившись к подоконнику, Игорь сложил руки на груди и стал внимательно наблюдать за её действиями. Она поставила бутылку на стол, вымыла руки, вытерла их кухонным полотенцем. Он ненавидел, когда она мыла руки здесь, а не в ванной, и каждый раз говорил ей об этом. Но она упрямо пропускала его слова мимо ушей, и тем самым злила ещё сильнее.
Она вся вызывала в нём раздражение, а порой даже неприязнь. Странные чувства к девушке, с которой он спит. Но ни нежности, ни, тем более, любви, он не испытывал. И не только к ней – ни к одной из тех женщин, что пытались привлечь его за эти прошедшие семь лет. Он и выбрал-то, наверное, именно эту, потому что с ней можно было не церемониться. По крайней мере, с ней совесть его точно мучить не станет. Что же до любви и нежности, ему иногда казалось, что эти чувства Бердникова прибрала к рукам и, заперев его в темнице, унесла с собой. Темница из его собственных чувств… Вместе с ней из его жизни ушла вся радость, но он понял это не сразу, позднее. Наверное, осознание пришло к нему в тот момент, когда на исполкоме его избрали президентом Федерации фигурного катания. Ему улыбались, его поздравляли, им гордились, а он… Он чувствовал лишь сухое удовлетворение от хорошо проделанной работы и единственное желание – чтобы его оставили в покое.
Он достиг цели, поставленной им самому себе, едва спала первая дымка боли и разочарования. Кажется, это было летом четырнадцатого. А может быть, уже наступила осень.... В тот день он проснулся раньше обычного, открыл глаза, уперся взглядом в потолок, в который смотрел каждое утро, каждый день и каждую ночь. И внезапно на него нахлынуло сильное, стремительное понимание того, что он не позволит этой суке закопать себя. Да, это было в августе. День, когда Рината Бердникова родила ребенка от своего тренера. Ребенка, который мог быть и его, если бы она дала ему шанс появиться на свет. В тот день ему не было больно. В тот день он понял, что пришла пора выбираться из этого чертового подземелья, из темницы, огороженной частоколом его собственных несбывшихся надежд, разрушенных мечтаний. И вроде бы выбрался. Да только как и прежде по ночам ему продолжали мерещиться её шаги на лестнице и противный, сжимающий легкие, аромат персика.
– Выпьем? – вопросительно приподняла брови его гостья.
– А у нас какой-то праздник?
– Ну как же, – она хмыкнула. – Бердникова заканчивает карьеру. Наконец-то свалит в Штаты. Оставит нас в покое, – губы её скривились в презрительной усмешке.
Глаза Игоря потемнели. Ярость опалила легкие. Выдохнув, он оторвался от подоконника и в два шага вплотную подошел к стоящей возле стола девушке. Посмотрел на неё. Она была красива, но отвратительна. Зачем он только пустил её в свою постель? Зачем позволяет приходить в его дом?! Вся она насквозь фальшивая, и поступки её пропитаны фальшью, равно как чувства и слова. Надо бы её выгнать.
Игорь медленно перевел взгляд в сторону коридора, уперся в закрытую входную дверь. Она все равно не придет. И смысл отказывать себе в удовольствии?
– Потом выпьем, – отрезал он и впился в капризно изогнутые губы похожим на укус поцелуем.
Она ответила тут же. Дерзко и открыто. Нагло, не смущаясь ни его тона, коим он разговаривал с ней всего секунду назад, ни рук, с бескомпромиссной решительностью шарящих по телу. А он, целуя, с каждым новым выдохом, вырывающимся из её груди, понимал, что аромат персика так и не выветрился ни из его сознания, ни из сердца.
Пришедшее от Алисы сообщение «мы дома», было как нельзя вовремя. Рината выходила из школы и не знала, куда ей податься. К Крылову она ехать уж точно не собиралась. Плевать ей на его угрозы. Что он может сделать? И пусть забудет о своем желании. Повзрослеть давно пора и перестать играть в игры. Изменить он всё равно ничего не сможет – отобрать у Алисы золотую медаль Олимпиады в Корее ему, слава Богу, не под силу. А в остальном… Усевшись в машину, Рина написала подруге, что будет через двадцать минут. Завела мотор, и внедорожник, рассекая лужи, медленно покатил к выезду со стоянки. Ничего он ей не сделает. Не посмеет.
Пару часов назад Николас улетел в Пекин. Вообще-то, в Россию он изначально и не собирался, но, по его же словам, не смог не сделать вынужденную остановку в Москве после её нелепого бегства. Они договорились встретиться в Сан-Франциско через неделю и определиться с датой свадьбы.
После сегодняшнего инцидента с Крыловым и разговора с Николь, Рината лишь ещё больше уверилась в правильности собственных решений. В этот раз она не ошибется. Её дочери нужен отец, а ей самой – надёжный мужчина, способный сделать её счастливой. В Николасе Демаре она была уверена. Уверена, как никогда.
Стоило двери квартиры открыться, Рината не удержалась от улыбки.
– Прости, если помешала вам.
Её собственная квартира, в которой в данный момент проживали Алиса, Стефан и Морковка, вышедшая встречать гостью вместе с хозяйкой, была наполнена счастьем. Оно буквально окутало её теплом и уютом, царящим в этом доме.
– Не помешала, – Алиса втянула Ринату в коридор, захлопнула дверь и только потом крепко обняла. – Я рада, что ты приехала. Кстати… а зачем ты приехала в Россию? – она чуть отстранилась, заглянула Рине в глаза. И сразу поняла – что-то не так. – Ясно, – отпустила её и, кивнув на платяной шкаф, произнесла: – Раздевайся и идем на кухню, расскажешь все.
Не дожидаясь ответа, Алиса пошла вперёд по коридору к широкой кухонной двери.
– О чем? – бросила Рина ей вслед. – И вообще, где Стефан? Ты его оставила на Мальдивах? – Рината попыталась пошутить, но новоиспеченную Мартье эта шутка не проняла.
– Стефан ушел в магазин. Так что минут двадцать на то, чтобы ты рассказала мне, какого чёрта тут делаешь, Колючка, у нас есть! – Алиса повернулась к ней в пол-оборота, смерила пристальным взглядом и зашла в кухню. – Я тебя жду! – крикнула она уже оттуда.
Вздохнув, Рината сняла пальто и стянула сапоги. Маленькая бенгалка все это время сидела на ящике для обуви и внимательно наблюдала за ней.
– Ну что, красавица? – Рината погладила кошечку по короткой шелковистой шёрстке. – Пойдем?
В ответ Морковка громко замурлыкала. Словно бы внутри моторчик включился. Ринка не удержалась, ещё раз провела ладонью по спинке и, нехотя убрав руку, пошла вслед за Алисой.
– Лис, вот не понимаю я, сколько нужно выпить, чтобы назвать кошку Морковью! – хмыкнула Рина, усаживаясь на мягкий кожаный диванчик у окна. Подобрала под себя одну ногу и откинулась на спинку.
Достав из шкафчика бутылку вина, Алиса поставила её на стол.
– Знаешь, в тот момент, когда Самойлов, черт его за ногу, притащил мне кошку… – она метнула гневный взгляд на Ринату, – мне не очень-то хотелось раздумывать над именем для неё.
– Мы долго думали, как тебя, м-м-м… развеселить, – Рината даже не пыталась спрятать ухмылку. Морковка важно прошлась по полу, потерлась о ноги хозяйки, а после запрыгнула на диванчик и уселась рядом с Риной. Та снова погладила её мягкую шёрстку и качнула головой. Да, принести Алисе кошку было именно её идеей. И стоило ей озвучить эту идею Максу, тот мигом взялся за выполнение со всей серьезностью, свойственной мужчинам. Хоть в то время её не было рядом, Рина понимала – с Алисой творится что-то совсем неладное. Она перестала брать трубки, не заходила на свою страничку в соцсети и вообще отгородилась от всего мира. Рината не сомневалась – виной тому разлад со Стефаном. Что конкретно у них произошло, на тот момент она не имела ни малейшего представления, но это было и не важно. За минувшие годы Алиса стала слишком дорога ей. Её подруга, крёстная её дочери, больше, чем родная сестра. Не могла она позволить ей чахнуть, закрывшись в квартире, не могла и всё тут.
– Развеселили, – покривила губы Алиса и, достав штопор из ящика, протянула Ринате. – Открывай вино.
– Если у меня будет кошка, я назову её Редиской, – забирая штопор, заявила Рина. – И всем буду говорить, что назвала её в честь тебя.
– Ха-ха, – перекривляла подругу Алиса. – Ты не отвлекайся, – взглядом указала она на бутылку, купленную ею в дюти фри в аэропорту.
После сообщения Ринаты о том, что она в Москве и пробудет тут еще около недели, Алиса быстро смекнула – чаем им не обойтись. Рината и Россия – это очень опасное сочетание, каждый раз грозящее вылиться в катастрофу. Когда Рина возвращалась с российских соревнований обратно в их квартиру в Сан-Франциско, Алиса с тревогой гадала, в каком состоянии она будет на этот раз. Неминуемая встреча с Крыловым действовала всегда по-разному. И если поначалу Ринате требовалось что-нибудь разрушить, в последние пару лет она сохраняла ледяное спокойствие. Усиленно делала вид, что Крылов и все, что с ним связано, её абсолютно не интересует. И кто с ним связан – тоже. С кем спит Крылов все равно, с кем ест Крылов безразлично, с кем целуется на людях – вообще плевать. Рината сильная. Но Алиса видела её насквозь. И чем сильнее Рина старалась держаться отстраненно, тем больнее ей было – она это знала. Но знала она и то, что лезть к ней в душу не стоит. Через пару дней Рина обычно отходила сама, покупала бутылку вина, доставала бокалы. И пока Николь была на занятиях, они цедили красное сухое, а потом смотрели какой-нибудь жутко жалостливый фильм и рыдали. Обе. Попробуй скажи, что не из-за фильма. Конечно же, из-за него. Конечно же…