Текст книги "Плен одиночества"

Автор книги: Ольга Борискова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Ольга Борискова, Татьяна Минаева
Плен одиночества

Все герои вымышлены.

Любое совпадение с реальными людьми случайно.

Пролог

Кто никогда не любил, не знает, как выть от боли -

Лёжа в ночи на полу, скрести на разрыв тишину,

А утром нового дня фальшивые старые роли,

Чтобы под вечер опять уйти в темноту одному.

Но лучше рваная боль, сердце в куски до рассвета,

Чем никогда не узнать, как колотится в груди.

Лучше ночами не спать, лучше проклятие это,

Чем, никогда не любив, слепо по жизни идти.

Татьяна Минаева.

Россия, Москва, апрель 2021 года

Еще даже не рассвело. Осторожно, чтобы не разбудить уткнувшуюся в соседнюю подушку девушку, он поднялся с постели. Надел брюки, не застегивая, накинул на плечи вчерашнюю рубашку. Телефон на тумбочке загорелся подсветкой, показывая время. Пять утра. Будильник прозвенит только через час. Но он привык. Привык подниматься заранее, четко соблюдать режим.

Кстати, о режиме. Взяв телефон, он покинул спальню. Прошел на кухню. Не включая свет, приблизился к подоконнику и приоткрыл форточку. На улице было довольно холодно, кое-где еще лежал снег. Весна в этом году нещадно запаздывала. Морозный воздух пробрался внутрь, и кожа его покрылась мурашками, но он не обратил на это внимания. Достал из лежащей на подоконнике пачки сигарету. Закурил. Дым проникал в легкие, обволакивал, успокаивал. Сделал одну затяжку. Вторую. Неотрывно глядя на пустынную улицу, он думал о том, что сигареты тоже входят в его режим. Сколько уже? Года три, так точно. Года три…

Телефон мигнул. Он взял его в руку и, затянувшись еще раз, одним пальцем снял блокировку. Уведомление о новых постах в инстаграм. Открыл приложение. Решетникова выложила фото со свадьбы. Как отлично сложилась её жизнь. Мало того, что выиграла Олимпиаду, так еще и замуж выскочила за миллионера. Вот вам и девочка из бедной семьи. Такие своего не упустят. Он махнул влево. Самойлов с Меркуловой. Первая пара страны, черт бы их побрал. Едва на горизонте появятся парники, превосходящие этих двоих по потенциалу, он перекроет им финансирование. Видеть вечную ухмылку на физиономии Самойлова удовольствия ему отнюдь не доставляет. Но только кто из ближайших преследователей может похвастаться параллельным квадом?.. А дочка у них красивая… На маму похожа. И как Лиза терпит этого идиота?

Он едко усмехнулся и вновь втянул в легкие дым. Открыл следующее фото. Рука его застыла, так и не донеся сигарету до пепельницы. Внутри все напряглось. Жизнь такая – дерьмовая. Хочется скрыться, а не получается. На фото была она. Длинные черные волосы забраны в сложную высокую прическу, шикарное платье с открытыми плечами. Нежно-персиковое, оно придавало облику мягкость и какую-то одухотворенность. Она смотрела куда-то в сторону и улыбалась. Он провел пальцем по экрану, очерчивая её губы, её глаза, скулы, спустился по тонким плечам к самому краю телефона. Она стала другой. Палец снова коснулся экрана, перелистывая фото. Счастье, как оно есть. Лицо его искривила злоба. Мышцы на шее напряглись, он задержал дыхание, а потом с шумом выдохнул. Надо бы закрыть и не смотреть. Но нет. Он же самый настоящий мазохист… Он будет смотреть… Впитывать, копить в себе, ненавидеть. Чтобы никогда не забывать, во что она его превратила. Принцесса выбралась из мрачного подземелья, смахнула с платья пыль, привыкла к свету и теперь сверкает. Сверкает так, что аж в глазах рябит. Он, пожалуй, поставит последнее фото на заставку телефона. Счастливая семья. Рината Бердникова, Николас Демаре и их прелестная дочь. Николь?.. Ребенок назван в честь отца – как мило, мать её!

Затушив сигарету нервным движением, он бросил окурок в пепельницу. Он мог бы простить этой суке многое. Но только не это. Никогда.

– И чего это мы не в постели?

Игорь вздрогнул, почувствовав, как плеч его коснулись тёплые девичьи ладошки. Прижавшись к нему, она, поглаживая, тронула губами его шею.

– Пора вставать, – не делая попыток оттолкнуть, но и не отвечая на её ласки, произнес Крылов.

– Еще почти час, – он услышал в её голосе ухмылку. В следующую секунду пальчики её ловко расстегнули ширинку его брюк и, почувствовав свободу, нырнули под резинку боксеров. До Игоря донёсся её томный шёпот: – Так давай используем его по полной, м-м?

Небрежно кинув телефон на подоконник, Игорь развернулся. Притянул девушку к себе. Очертил ладонями её лицо, зарылся пальцами в светлые волосы и заглянул в глаза. Другая. Они все другие. Жалкий суррогат. Эта гадина с волосами цвета самой тёмной ночи и похожими на горный хрусталь глазами прокляла его, отравила собой. Столкнула в подземелье, где некогда обитала сама, и, повесив на дверь тяжёлый замок, не колеблясь, заперла. А ключ забрала с собой. Туда, где светит солнце. Туда, где она теперь, увы, счастлива.

Пальцы его сжались, и он потянул девушку за волосы, заставляя её откинуть голову. Припал к шее. Она счастлива, а ему остается только это. Эти светлые волосы, эта кожа…

– Мне больно, – зашипев, она схватилась за его кисть и попыталась освободиться.

Но Игорь, будто не слыша её, потянул еще сильнее. Повернувшись, подхватил под ягодицы и усадил на подоконник.

На ней была его рубашка. Его белая рубашка. Сколько раз он говорил ей не надевать его вещи?! А ей всё без толку: то ли наглая, то ли упрямая, то ли глупая, то ли всё вместе. Только одной женщине он позволял носить свои вещи! Чёртовой суке! Потом все его вещи воняли ею. Он сам вонял ею – цветочно-персиковым ароматом лицемерия, лжи и обуглившихся надежд.

Рванув рубашку, он оголил аккуратную грудь той, что никогда её не заменит. Впился губами в сосок. Она застонала, и это разозлило его, казалось, еще сильнее. Стащив с него брюки вместе с трусами, она подалась вперед. Умница, знает, что ему нужно. По крайней мере, думает, что знает. Вот и пусть себе думает! Игорь даже не потрудился снять с неё белье. Отодвинул в сторону и взял её. Резко, не церемонясь и не размышляя о том, чего хочет она. Но ей нравилось. Нравилось, чтоб её! Вскрикнув, она обхватила его плечи руками и снова застонала. В этот момент он ненавидел её. Ненавидел, как никогда. Чёртова сука!

Судьбы далёкие, континенты разные.

И статьи без смысла, разговоры грязные.

Сигаретный дым оплетает прошлое -

Некрасивое, увы, и немножко пошлое.

Телефон на стол – три уведомления:

Инстаграм, и вот… где оно, – смирение?

Чёрный кофе, утро, настроенье мрачное,

А ведь жизнь теперь, в общем-то, удачная…

Сигаретный дым, мысли невесёлые

И по кругу всё нудно-бестолковое.

Чьи-то пальцы плеч, вроде бы не хочется,

Но к чему оно, это одиночество?

Чья она теперь? Да какая разница!

Шик, улыбка, взгляд – смотрит, словно дразнится!

Горла поперёк сломанное прошлое -

Некрасивое, увы, и немножко пошлое.

Автор: Татьяна Минаева

Глава 1

Россия, Москва, апрель 2021 года

– Спасибо, – Рината улыбнулась водителю, выгрузившему её маленький чемодан из багажника.

– Может быть, помочь донести? – услужливо улыбнулся в ответ мужчина, всю дорогу из аэропорта не оставляющий попыток разговорить её.

Но Рина и на этот раз покачала головой. Выдвинула ручку, подхватила чемодан и пошла по каменной дорожке к дому. Начало седьмого вечера. Пальто она не запахивала, понадеялась, что не замёрзнет, однако на полпути пришлось остановиться и потуже завязать пояс. Пальто цвета топлёного молока, сапожки на невысоком каблуке, сумка от Луи Виттон… Конец апреля, а на улице было холодно и ветрено. К ветреной погоде она привыкла, – в Сан-Франциско ветер всегда приносил свежесть с океана, но российские холода – совсем другое… Зимой она приезжала в родную страну только на чемпионат России, оставалась у родителей на Новый год, а сразу после уезжала готовиться к соревнованиям в Штаты. Теперь же… Рината, вздохнув, заправила выбившиеся из косы прядки за ухо и откинула её с плеча на спину. Последний в её жизни чемпионат завершился в марте, и ей предстоит объявить об этом.

Рината снова двинулась по дорожке к родительскому дому. Она могла бы собрать пресс-конференцию сразу по окончании триумфального для неё чемпионата мира, так как уже тогда знала, что это последнее выступление на подобном уровне. Но не сделала этого. Не сделала и теперь жалела, потому что оттягивай – не оттягивай, а написать заявление в Федерации все равно придется…

Поднявшись по ступенькам, она позвонила в дверь. Обернулась, рассматривая придомовую территорию. Добротная беседка, несколько елей на краю участка, молодая яблоня, стряхнувшая на зиму листья. Ещё немного потеплеет, и отец выставит перед домом садовые качели. Ей нравилось это место. Уютно, далеко от суеты, какой-никакой, но свежий воздух. Отец купил этот дом специально для семьи. Для их семьи. Мама, конечно, отпиралась, но они с ним нашли весьма убедительные доводы в пользу переезда. Первая и самая значимая – они будут все вместе. У каждого здесь был свой угол, даже у неё.

Ухмыльнувшись краешком губ, Рина снова нажала на звонок. На этот раз она сразу услышала топот, визг вперемешку с собачим лаем. Так, стоп! Лаем? Дверь резко открылась, и её едва не сбил с ног светловолосый мальчуган.

– Рина, ты приехала! – он едва доходил ей до талии, но сжимал так крепко, что Рината невольно выдохнула, а после засмеялась.

– Ну ты и вырос, Серега! – она потрепала брата по блондинистой шевелюре и, склонившись, звонко чмокнула в щеку. Задрав голову, он улыбался во все свои недостающие зубы. – Так, а это кто у нас? – посмотрела она на крутящегося рядом щенка хаски. Тот вильнул хвостом и, требуя к себе внимания, опёрся на неё передними лапами. Большой дом, семья, собака… Глаза у щенка были голубые, а цвет шерсти очень необычный, дымчатый.

– Его зовут Симба, – раздался голос со стороны лестницы. – И он прожорливее обоих мужчин в этом доме, – Алла приблизилась к дочери, вытерла руки о полотенце, которое держала, и, перекинув его через плечо, ласково обняла Ринату. – Солнышко, ты какими судьбами?

– Решила вот… – уголок её рта чуть нервно дёрнулся. – В гости приехать.

– В гости? – подозрительно прищурилась Богославская, Рина же только качнула головой. Обратившись к сыну, Алла скомандовала:

– Сергей, Симбу на задний двор, сам мыть руки и на кухню. Ужин почти готов.

– Я не хочу есть, – капризно перекривился он и в надежде посмотрел на сестру: – Рина, давай лучше поиграем! Ты же привезла мне подарок? И где Николь? Она с тобой почему не приехала? – затараторил он, со свойственной детям быстротой перескакивая с одной мысли на другую.

Щенок, недовольный игнорированием, потянул его за штанину, но Сергей Бердников упрямо смотрел на свою старшую сестру и ждал, когда та ответит.

– Поиграем после ужина. Подарок привезла, – только он было раскрыл рот, Рината пресекла любые дальнейшие вопросы и требования: – Тоже после ужина. Николь осталась дома, потому что сама я ненадолго. Нужно кое-какие дела сделать, – на этих словах Рина поймала брошенный в её сторону взгляд матери.

Она ждет объяснений. Конечно, ждет… Дочь вдруг появилась на пороге дома, хотя во вчерашнем разговоре и не подумала намекнуть на скорый визит. Как будто бы она сама была в курсе… Рина поджала губы и снова обратилась к Сергею:

– Дай мне хотя бы раздеться, мелочь ты пузатая! – она потянула за поясок пальто и открыла шкаф. Повесила одежду на плечики, затем разулась и, взяв чемодан, покатила его к лестнице. Серега все это время внимательно наблюдал за ней, а потом хвостиком пошел следом, намереваясь проводить до комнаты. Но Алла остановила его.

– Сергей, я кому сказала? Симбе? – властный тон матери мигом заставил его вспомнить о необходимом.

Недовольно насупившись, Сережа спустился и, подозвав пса, поплёлся по коридору к двери, ведущей на задний двор. Нахмуренные брови, бурчание себе под нос.... Алла вздохнула. Характер ещё тот. Впрочем, есть в кого, что удивляться?! Она качнула головой и направилась на кухню.

– А где папа?

Рината поставила последнюю тарелку, оставшуюся от ужина, в посудомоечную машину и закрыла дверцу. Нажала на кнопку и обернулась на Аллу, вытирающую стол. Ужинали они втроем. Сережка, быстро сжевав пюре и котлету, жалобно посматривал на совершенно не торопящихся сестру и мать. Ему нужен был подарок и поиграть, а эти взрослые… Вечно такие медлительные. Когда разговоры ему вконец надоели, он всё-таки встал из-за стола. Потребовал, чтобы его позвали к чаю и ушел возиться с Симбой. Рината только хмыкнула. И чтобы не улыбнуться, сунула в рот очередную ложку пюре.

– Бердников в Перми, – Алла подошла к раковине, убрала тряпку и включила чайник. – Ищет новые таланты, – улыбнулась дочери. – Но ты мне зубы-то не заговаривай, рассказывай, что произошло?

– Почему сразу что-то должно произойти? – дернула узкими плечиками Рина в ответ на внимательный взгляд матери.

Та очень хорошо её знала. Рине даже иногда казалось, что слишком хорошо. Алла и раньше была проницательной, а уж теперь и подавно. Что уж тут скрывать?

Вздохнув, она достала из кармана брюк кольцо. Надела на безымянный палец. Кожей чувствовала изумление матери, и не удержалась от того, чтобы пошевелить пальчиками, позволяя крупному бриллианту поймать свет и засиять во всём своём великолепии.

– Ник сделал мне предложение, – наконец подняв взгляд, призналась Рина.

– Господи, – Алла взяла её руку и стала разглядывать кольцо. – Когда?

– На свадьбе у Алисы и Стефана, – улыбнулась Рината. Крепко сжала ладонь матери. – И я ответила «да».

– Ну наконец-то! – Алла подалась к дочери и, обняв, погладила по волосам. – Я за тебя так рада! Давно пора, – улыбнулась она довольно, лукаво блеснула взглядом, понизила голос и добавила: – Нам нужно это отметить! Пока твой отец не видит, мы можем открыть бутылку прекрасного вина из его заначки.

– Давай лучше чай с печеньем, – немного подумав, ответила Рина.

Алла снова нахмурилась, но промолчала. Если Рина сама не хочет рассказывать, хоть клещами тяни, ничего не выпытаешь. Уж что-что, а это она отлично знала. Придёт время – скажет сама, если, конечно, есть, что рассказать. Повернувшись к шкафчику, где стояли чашки, она улыбнулась:

– Доставай печенье, дорогая.

Рината встала. Кухня в доме была большая и очень удобная. Такая, какой и должна быть кухня в доме крепкой дружной семьи. Чтобы и готовить было удобно, и будничные ужины устраивать. Даже гостей приглашать можно. По торжественным случаям они собирались в гостиной, но тут Рине нравилось больше. Не зря же она сама и этот светло-коричневый гарнитур выбирала, и тарелки с маленькими голубыми васильками, и плитку для облицовки стены за варочной панелью. Белую плитку с геометрическим рисунком жёлтого и бирюзового цветов. Открыв один из шкафчиков, она взяла стеклянную вазочку с песочным печеньем и поставила на стол. Села на прежнее место. Алла молча разлила кипяток по чашкам, добавила заварку.

– Чабрец? – не удержавшись, Рината втянула аромат, исходивший от горячего чая.

– И мелисса.

Присев рядом, Алла взглянула на дочь. Каждый раз она забывает, какая Рината стала взрослая. Переезд в Америку, материнство и жизненные сложности сделали её другой. Она и раньше предпочитала отмалчиваться, а теперь и вовсе… Иногда ей казалось, что Рина намеренно не посвящает её в свои планы и проблемы. Случалось, что она узнавала о чем-то от Бердникова. Порой ей даже казалось, что ему дочь доверяет намного больше. Но позже приходило понимание – её девочка просто выросла и пытается справляться с трудностями самостоятельно. Только вот Владимир по-прежнему опекает её, и они обе как-то смирились с этим фактом.

Но сегодня Рината была молчаливой как-то по-особенному. Они пили чай в полнейшей тишине, и Алла не могла взять в толк, что не так. Вроде бы свадьба эта – прекрасное событие, Николас – замечательный человек, поступками доказавший, что Рината для него не просто талантливая спортсменка, она прежде всего – личность, мнение которой он уважает. Понимающий, внимательный, надёжный и сильный. Всё это вселяло в Аллу уверенность, что он – именно тот человек, который сможет сделать Ринату счастливой. Ринату и маленькую Николь. Вот только… Было во взгляде Рины что-то такое… Алла и сама не знала, что именно. Какая-то едва заметная, таящаяся в самой глубине печаль.

– Ты уже думала о музыке на следующий сезон? – решив разрядить обстановку, поинтересовалась Богославская.

Но Рина, вместо того, чтобы отвлечься, напротив стала, казалось, ещё печальнее. Посмотрев на мать, она покачала головой и ответила:

– Нет. Не будет никакой музыки. Мам, я приехала написать заявление о завершении карьеры, – голос её, казалось, был абсолютно беспристрастным, сухим, безэмоциональным, полным решимости.

– Я даже не знаю, что и сказать, – шумно выдохнула Алла. – Рин, следующий сезон олимпийский…

– У меня есть четыре золотые медали, мама, – жестко хмыкнула Ринка и, обхватив чашку, поднесла к губам. Глядя на мать поверх, сделала глоток. Рано или поздно это пришлось бы озвучить. – Я приняла решение еще до чемпионата мира. Я устала, – поставила чашку на стол, опустила взгляд, провела по ободку пальчиком и снова взглянула на Аллу. – Я хочу быть хорошей матерью Николь. А этому не бывать, пока я постоянно в разъездах, – губ её коснулась грустная улыбка. – Я нужна ей. С каждым днём она становится взрослее. Да, она всё понимает, понимает, что мама чемпионка и должна выигрывать золотые медали. Но она скучает по мне, а я по ней. Понимаешь?

– Ну как я тебя могу не понять, девочка моя, – тихонько произнесла Алла и накрыла безвольно лежащую на поверхности стола ладошку дочери своей. Ободряюще сжала.

Рината кивнула. Конечно же мама её поймет. Кто, если не она…

– Только вот, – лицо Богославской стало серьезным. – Ты думаешь, Крылов отпустит тебя?

– Я ему не принадлежу! – Рина резко вырвала руку и поджала губы. – У нас не крепостное право, и я не его раб, чтобы он мог меня куда-то не отпустить! – глаза её мигом вспыхнули яростным пламенем, черты лица заострились. От былого умиротворения не осталось и следа. С шумом отодвинув табурет, она поднялась. – Он никто, чтобы мне указывать, мам.

– Он президент Федерации, он может что-нибудь сделать.

– Что он мне сделает? – вскинула брови и насмешливо перекривилась Рината. – За все эти годы, как он взошел на этот пост, я не получила ни копейки, причитающиеся мне как члену сборной команды, – Рина уперлась руками о стол и гневно добавила: – Я тренировалась на свои деньги, я лечилась на свои деньги. Мне приходилось кататься в шоу с незалеченной травмой, чтобы оплатить лед в Сан-Франциско. А знаешь, что он мне сказал, когда я обратилась к нему с вопросом о причитающемся мне финансировании? Что в России лед бесплатный, и я в любой момент могу вернуться в Москву. Поэтому я завтра пойду к нему и напишу это чертово заявление.

Рината выпрямилась и посмотрела на мать с такой решимостью, что у той не осталось никаких сомнений – она намерена идти до конца. И с самим дьяволом в войну вступит, если тот сделает глупость и встанет на сторону Крылова. Ох, девочка…

– И пусть попробует мне помешать. Пусть ищет себе другую несушку! И пускай та хоть десяток золотых медалей ему снесет, я – пас!

В следующее мгновение в кухню, сжимая в руках привезённый ему сестрой вертолёт, вбежал Серёжка.

– Рина, поиграй со мной!

Рината, стараясь избавиться от накопившейся в ней за минувшие годы злости, тряхнула головой. Не стоит он её нервов. Не стоит. Тем более сейчас, когда на её пальце блестит кольцо. Ещё совсем немного, и жизнь её наконец пойдет счастливо, безмятежно. Она не имеет права вываливать весь поток негатива на маму и, тем более, на младшего брата.

Рина взяла протянутую ей Серёжкой игрушку. Подмигнула и весело сказала:

– Только пообещай, что дашь мне передышку, когда я устану.

– Зачем тебе передышка? Ты же олимпийская чемпионка, – нахмурил лоб Сергей.

– Олимпийские чемпионки тоже устают, – сказала Алла, встала из-за стола и приблизилась к ним.

Погладила по голове сына, затем коснулась плеча дочери.  Её дети. Как же внешне они друг на друга не похожи, и какая же сила таится у обоих внутри. Сергей в его почти семь стремился к лидерству не только в своей группе на льду, но и на соревнованиях среди детей старшего возраста. Он хотел быть чемпионом – таким же, как его сестра, и при каждом удобном случае говорил, что он Сергей Бердников, брат четырехкратной олимпийской чемпионки Ринаты Бердниковой. Ринка была для него идеалом. Он тянулся за ней, в какой-то мере подражал. Аллу это и радовало, и пугало. Потому что она хорошо понимала – в будущем подобной ноши он может не выдержать. Может сломаться под грузом возложенных на него фамилией обязательств. Но с этим они разберутся позднее, а пока… пока её дети счастливы. А вместе с ними счастлива и она сама.

Прикрыв рот ладошкой, Рината зевнула и улеглась на постель поверх покрывала. Времени было уже достаточно, чтобы она каждой клеточкой тела успела прочувствовать всю тяжесть сегодняшнего дня. Она стянула резинку, сдерживающую косу, и запустила пальцы в волосы. Те рассыпались по плечам тяжелой копной.

Завтрашний день обещал быть не менее долгим и изнурительным, чем день прошедший. Она должна съездить в Федерацию. Должна… Рината потянулась к невысокой тумбочке, где лежал телефон и, разблокировав экран, увидела несколько пропущенных от Ника. А ещё она должна позвонить Николасу и объяснить, почему уехала одна, а не вместе с ним через неделю, как было запланировано изначально. Вот это она не просто должна – обязана. А что она ему скажет? Что она снова сбежала? Да, она снова сбежала… Сбежала от человека, который любит её, любит Николь, которого любят её родители и любит Алиса. Да кто же Николаса Демаре не любит? Рината кривовато усмехнулась и, не выпуская телефон из ладошки, вытащила из-под покрывала подушку. Уткнулась в неё лицом. И она тоже его любит, конечно же. Просто… Просто ей нужно время подумать, привыкнуть. Ну приехали бы они все вместе, родители тут же бы определили место и дату свадьбы, а она не может так. Не может, когда на неё начинают давить. Она всё сделает сама. И пресс-конференцию по поводу окончания карьеры созовет, и к Крылову съездит.

Перевернувшись на спину, Рината подложила подушку под голову и снова разблокировала телефон. Зашла в инстаграм и открыла страничку Алисы. Новоиспеченная Мартье выложила свежее фото с обгоревшей моськой и грустным смайлом с подписью: «Скоро это райское местечко превратится в воспоминание». Рина не удержалась от улыбки. Судя по всему, Мальдивы пришлись её подруге по душе. На следующем фото был запечатлен Стефан. Попивая коктейль, он задумчиво смотрел куда-то вдаль. Тут никакой подписи, но Рината не сомневалась, что мысленно Алиска окрестила фото примерно так: «Мой муж получил новую порцию русских слов и обдумывает их значение». Взгляд Рины наполнился нежностью. Она была безгранично счастлива и за Алису, и за Стефана. Их любовь чувствовалась даже за тысячи километров. Они нашли путь друг к другу. Казалось бы, настолько разные, непохожие, но они стали друг для друга дополнением. Две половинки одного целого. Родные…

Закрыв приложение, Рина включила видеосвязь и выбрала из списка контактов Николь. В Москве уже поздний вечер, а в Сан-Франциско день был в самом разгаре.

Николь ответила практически сразу:

– Привет!

Её улыбка наполнила сердце Рины такой безграничной любовью, что на выдохнула, не совладав с накатившими эмоциями. Её дочь. Её малышка, с которой она не виделась менее суток, а соскучиться успела так сильно, что не передать никакими словами.

– Привет, солнышко! Как дела? Как тренировки? Ты с Тасей?

Николь смешно фыркнула и перевела камеру на сидящую рядом девушку. Невысокую, рыженькую девушку с приятной улыбкой и поистине ангельским терпением. Их няня, кухарка, да и вообще палочка-выручалочка на все случаи жизни. Таисия улыбнулась и помахала рукой. Затем Николь снова прилипла к экрану.

– Я соскучилась, – проныла она. Егоза. Запрещенный прием, и они обе это прекрасно знали. – Когда ты приедешь? – её черные волосы были забраны в уже порядком растрепавшийся хвост, лицо обрамляли милые кудряшки.

– Скоро, зайка. Решу все дела и прилечу первым же рейсом.

– Мама, тут с тобой Ник хочет поговорить.

Николь убрала телефон от лица, и Рина увидела подъезжающего Николаса. Ну, конечно, они на тренировке… где им еще быть в два часа дня.

– Ника, у бабушки с дедушкой такой отвратительный интернет…

Не зная, как поступить, Рина судорожно вцепилась в телефон. Отвечать на неминуемый вопрос Николаса: «что это было?» она не готова. Еще вчера за ужином в ресторане они строили планы на будущее, а спустя несколько часов она, не сказав ему ни слова, сбежала в Россию. Застонав, Рината быстро протараторила:

– Николь, скажи Нику, что я ему перезвоню. Тут правда плохо связь ловит.

– Мама! Ты врешь! У бабушки отлично ловит интернет! Мы с Сережей десять минут назад разговаривали.

Дочь даже не подумала ей подыграть. Умные слишком пошли… Рина поджала губы и выговорила: – Все, целую, пока-пока! Тасе, Нику, Артёму привет! До завтра!

– Мама! – донёсся до неё возмущённый возглас дочери.

Её недовольной мордашки она уже не видела, ибо выключила видео и теперь судорожно пыталась попасть на кнопку отбоя. Через секунду сделать это ей всё-таки удалось. От греха подальше она вовсе выключила телефон. Снова откинулась на подушку и уткнулась взглядом в белоснежный потолок. Алиса бы сказала, что она дура. Дура и трусиха. Да, в этот раз спорить с ней она бы не посмела.