Текст книги "PRO панические атаки: личный опыт победы и натренированные удары"
Автор книги: Ольга Блиндяева
Жанр:
Психология
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
2.3 Не бабочка: назад в кокон
Все происходило стремительно. Вот я порхаю на высоченных каблуках, красивая и жизнерадостная, курю, смеюсь и танцую, и вдруг раз – какой-то злой фокусник переключает тумблер моего самочувствия из верхнего положения «жизнь прекрасна» в нижнее «умираю».
Мужчина, с которым я долгое время связывала много надежд, не собирался жить со мной в горе и в радости, зато с чудодейственным седативным мы поженились быстро и надолго. Небольшие пластинки с белыми сладковатыми кружочками прописались во всех моих сумочках.
MY увлекался дайвингом, а я – все больше им и его интересами. Я обожала море, но в тот период волны пугали: отсутствие тверди под ногами не дарило спокойствия. Так что о романтике речи не шло.
Однако истинная провинциалка во мне предпочитала по возвращении в свой снежный край в прямом смысле слова затмевать всех цветом загара. Для его приобретения яхты и дайверские катера подходили как нельзя лучше. Так что каждый раз перед тем, как сменить шезлонг у бассейна, где я инстаграмно лежала, на болтающуюся каюту, приходилось убеждать себя, что на носу яхты достигнуть цели, то есть шоколадного загара, получится гораздо быстрее. К тому же, так я весь день смогу провести рядом с MY. Только эти аргументы и помогали решиться на передислокацию.
Мои панические атаки предпочитали именно такие места, как качающийся кораблик – ровно настолько, насколько не любила их я.
Ярко запомнился один заплыв. Я в каюте, в купальнике, с темной от загара кожей, еле дышу. Рядом две миски с теплой водой. В них мои руки, которые я пытаюсь расслабить, чтобы снять судороги. MY принес седативное, чем сильно удивил: я и не думала, что он раскрыл мой маленький секрет в виде узкой полоски фольги, которая всегда была со мной.
Тем временем морская романтика бушевала вовсю. Яхта клевала белоснежным носом среди бирюзовых волн. Загорелые и веселые люди наслаждались обжигающим зноем и пьянящим блеском экваториального солнца. А мое состояние было таким, как будто я нахожусь не в эпизоде, достойном обложки глянцевого журнала, а на одном из кругов «Божественной комедии».
ПСИХОЛОГ
Почему атаки возникают даже там, где, казалось бы, ничто не предвещает стрессов, где все спокойно, умиротворенно, безопасно? Может ли это быть связано с негативным детским опытом и каким именно?
Известно, что во время войн и стихийных бедствий количество неврозов и панических атак заметно снижается. Это, во-первых, объясняется тем, что во время реальной опасности – в условиях угрозы жизни и непроходящего стресса – адреналин регулярно расходуется; а во-вторых, людям в таких ситуациях некогда заниматься своим внутренним миром – им слишком тяжело физически: все силы уходят на борьбу за выживание.
Депрессии, неврозы и панические атаки настигают человека, когда реальной опасности для жизни нет. Тогда психика, грубо говоря, может заняться своим развитием. Паническая атака как психосоматический симптом – это ресурс человека на личностное развитие. Когда не надо воевать и выживать физически, психика желает расти. Поэтому первые симптомы ПА нередко случаются как раз в спокойное мирное время.
Кроме того, негативный детский опыт внезапного сильного стресса, повлекшего страдание, безусловно, накладывает отпечаток на психику и может провоцировать появление в дальнейшем ПА, в том числе в те моменты, когда все спокойно и хорошо – слишком спокойно и хорошо, чтобы продолжаться долго. Именно так воспринимает ситуацию человек, который подсознательно ждет какого-то подвоха и внутренне начинает к нему готовиться, накручивая панику.
2.4 Прощай, друг
Вечером небо в деревне потрясающе красивое, усыпанное звездами. Нет ни одного фонаря и ничто не мешает рассмотреть все созвездия. Только изредка слепят фары проезжающих через деревню машин. Эти машины каждый раз отвлекали нас от любования звездами и девчачьих разговоров с подружками, зато приманивали к себе здешних собак. В тихих деревнях собаки почему-то любят лаять на автомобили, пробегая в опасной близости от их колес. Наверное, так они показывают, что не намерены пускать шумных чужаков в свою деревню.
В тот вечер мы с подругой Таней шли в холодной темноте, куда и зачем – уже не припомню, как вдруг мимо прогремел грузовик, и Малыш, который все это время шел рядом со мной, кинулся к нему с надрывным лаем. Раздался резкий звук тормозов, потом визг собаки. Пес отлетел от машины и упал. Когда я подбежала к нему, он уже умирал.
Оттащив Малыша подальше от обочины и вытирая слезы варежкой, я решила, что на рассвете отвезу его домой. Утром, как только рассеялась темнота, я встала, взяла тележку и вернулась за телом собаки. Погрузила его, уже окоченевшего, и повезла. Голова пса при этом сильно свисала, и спустя некоторое время, видимо от тряски, из носа Малыша потекла струйка крови. «Как странно, – подумала я, – ведь он умер много часов назад, – какая может быть кровь?..» Я довезла Малыша до дома, выбрала место, взяла лопату, вырыла яму. Дно ее устелила сеном – он очень любил на нем спать, – и закопала.
Так у меня не стало собаки. И друга, который любил меня просто потому, что я была, – одного этого для него было достаточно.
Вскоре обучение матери закончилось и она забрала меня обратно в жилище, куда привезла из любимой мной северной столицы мира. Она вернулась к своим новым заботам и продолжила жить сельской жизнью, куда ее так неожиданно и непреодолимо потянуло. Все как будто снова стало по-прежнему. Только в будке теперь не было моего Малыша. И кажется, второй потерей были доверие и привязанность к матери.
ПСИХОЛОГ
Может ли потеря животного травмировать психику человека настолько, чтобы спровоцировать появление ПА? В какие периоды жизни потеря близкого существа особенно остро воспринимается и что необходимо для того, чтобы пережить ее правильно?
Как известно, взрослому человеку необходимо пережить пять стадий горя в связи с утратой: отрицание, агрессия, торг, депрессия и принятие. Непрожитая утрата и неполученный опыт переживания смерти приводит к тому, что человек не принимает смерть рядом, не признает, что он сам уязвим и финал любого человека, как и всего живого на Земле, – это смерть. От того, насколько «качественно» проживет человек все стадии горя, зависит глубина и влияние травмы на дальнейшую жизнь. Пройдя все стадии, не избегая ничего, человек выйдет из горевания с опытом, который поможет жить полноценно.
Маленькому человеку тоже необходимо пройти весь опыт горевания, только ему для этого требуется помощь взрослого – родителя, близкого человека или психолога. Ребенку довольно сложно «качественно» пройти этот путь в одиночку, поскольку его психика незрелая и не может сама, осознанно идти по правильному пути проживания травмы. Заботливый взрослый должен стать опорой и так называемым контейнером в проживании ребенком несчастья. Тем, кто поймет и примет все слова и слезы маленького человека и найдет нужные слова утешения.
Оставляя ребенка наедине с горем и печалью, взрослый оставляет его наедине со своим страхом – страхом смерти. Для ребенка смерть, произошедшая близко от него, и возникший в связи с этим страх, что все живое рано или поздно умирает, «а значит, умру и Я», – это катастрофа. Как раз в такие моменты может сформироваться психологическая травма, искаженное и пугающее отношение к смерти, которое впоследствии способно перерасти в невротизацию психики и панические атаки.
Кроме того, причиной травм в детстве может служить не только сам факт смерти, но и страх ее приближения, например, когда кто-то в семье или сам ребенок часто и тяжело болеет или когда рядом внезапно возникает какая-то угроза жизни.
На отношение ребенка к смерти, помимо прочего, влияет отношение к ней родителей. Поэтому чем осознаннее и мудрее будут вести себя в таких ситуациях взрослые, тем меньше психологических травм получит ребенок и тем более стабильным и психологически здоровым человеком он сможет вырасти.
2.5 Будни психа-одиночки, или В поисках выхода
#метро
Люди слишком громко разговаривают, чьи-то духи рядом чересчур настойчиво и неприятно пахнут. Тревога нарастает, пространство вокруг кажется ненадежным и размытым. Вот и ритм дыхания нарушается, оно становится поверхностным, и сделать глубокий вдох все сложнее. Потянули трапеции: именно эти мышцы первыми напрягаются от стресса.
Как вы думаете, где я в эти минуты? Конечно же, в метро!
В голове пульсирует: «Когда закончится этот темный тоннель?! Станция, станция! Пропустите! Разрешите пройти!..»
Протискиваюсь между людьми, ненавидя их за то, что они все здесь собрались в принципе и мешают мне быстро достичь открытого пространства. Скорее на эскалатор и наверх, туда, где свежий воздух, где нет этих давящих на голову сводов и этих медлительных граждан, и этой еле двигающейся лестницы.
Воздух! Вдох – запах тлеющей урны. Ноги мои, стойте, слушайтесь. Идите по очереди: одна, вторая… Пожалуйста, вы же умеете. Ну вот, хорошо.
#аптека
Там фармацевты и есть лекарства, а значит, мне помогут, если уж совсем накроет и начну умирать. Когда постоянно так плохо, то это должно произойти рано или поздно.
Запах аптеки успокаивает. Топчусь между витринами, пытаюсь изобразить сосредоточенного покупателя. Разминаю пальцы рук, тяжело вдыхаю спертый воздух.
– Вам помощь нужна? – раздается голос откуда-то сзади.
Поворачиваюсь. Эх, была не была!
– Да, нужна! У вас есть туалет?
– Конечно. Пойдемте.
Все внутри меня откликается немой благодарностью. Нечасто, согласитесь, встретишь такую отзывчивость. Фармацевт подождала, пока я выйду. Немного легче, но я бы там провела с радостью еще полчаса – совесть не позволила. Видя мое состояние, фармацевт предложила присесть на стульчик у двери. Как заведенная твержу: «Все нормально, скоро пройдет, так бывает», – и сама пытаюсь в это поверить, с ужасом представляя, как сейчас снова выйду на улицу на негнущихся ногах, почувствую тепло летнего дня и запах тлеющей урны. Бр-р-р!..
Слышу голос: «Да не переживайте, все в порядке! Думаете, только с вами такое бывает?». Сил хватает только на то, чтобы поднять глаза, в которых отражается все мое удивление: «Как? И у вас то же самое?»
Нет, не то же. Но ведь все мы из одного теста. И девушка рассказала, как ее однажды скрутило на улице: что-то было с желудком. В полуобморочном состоянии она заползла в какое-то заведение и попросила вызвать скорую. Ей помогли, и все обошлось без последствий. Так что она с пониманием относится к подобным случаям.
А еще она говорила, что многие, и довольно часто, испытывают потребность в помощи посторонних и уверяла, что обращаться за ней не стыдно. Слышать такое очень важно! От благодарности за понимание и заботу меня, казалось, отпускало быстрее. Еще спустя пять минут стало легче дышать, началось покалывание в кистях и предплечьях, похожее на легкое онемение: оно всегда приходит вместо судорог, и это верный признак того, что скоро станет почти на 100 % хорошо.
Благодарю мою спасительницу и выхожу. Фух! На этот раз обошлось.
Еще минут через двадцать наступает состояние полного расслабления, как после массажа. Кажется, что напряжение уходит из каждой мышцы, и тело требует отдыха. Обычно очень хочется спать.
#стоматолог
Кабинет стоматолога – ПА тут как тут. Здесь они возникали почти всегда, доводя до тряски не только меня, но и всех участников процесса. А этот запах! Казалось, я чувствую его каждой порой кожи, даже проходя мимо клиники. Со временем квест «Вылечи зуб» стал начинаться еще в коридоре. Все как всегда: дрожь и обессиливание в руках, напряжение в предплечьях, затрудненное дыхание, учащенное сердцебиение…
Почему паническая атака использует такие ситуации? Во-первых, потому, что процедура лечения зуба обычно довольно длительная. Во-вторых, она действительно неприятная. И, в-третьих, анестезия – это отдельное приключение, во всяком случае, так было у меня: как только наступало онемение части лица – где-то нажималась красная кнопка старта и включалась ПА.
В качестве лайфхака я бы, конечно, порекомендовала ходить к одному и тому же врачу. Даже не потому, что он будет знать о вашей особенности, а потому, что вам будет знаком его кабинет и все в нем, как и манера общения доктора, который станет восприниматься как добрый знакомый. Он терпеливо подождет, пока вы выпьете настойку пустырника и трижды сбегаете в туалет, после чего будете готовы, наконец, к лечению. И всем все привычно, и никакого дискомфорта.
Но однажды мой стоматолог не смог меня принять. Зуб ныл, и откладывать посещение было невмоготу. Хорошенько подумав, я решила идти в другую, супермодную и дорогую клинику в центре города (на тот момент благодаря MY я могла себе это позволить). У клиники было причудливое название и минималистичный интерьер – блестяще-стерильный хай-тек, строгий и холодный, как и стройная брюнетка, которая вышла встретить меня с дежурной улыбкой. Оказалось, это мой новый врач.
Запах стоматологии нажал на спусковые кнопки. Я забралась на полулежачее кресло, нашпигованное электроникой, решив, что самое время рассказать о своей «припадочности». Собравшись с духом, я изложила, насколько могла лаконично, чего можно от меня ожидать и как это обычно выглядит. Врач держалась уверенно. Она выслушала все, сказала: «Справимся», кинула пару непонятных слов медсестре, и тут в руках у нее появился шприц.
Я хорошо понимала, что будет дальше. Как только лекарство оказалось в десне, мои зрачки расширились, а сердце глухо задолбило. Врач заметила это и спросила, все ли в порядке. Нет, конечно! Я заерзала и сползла с изогнутого кресла к сумке, где были пустырник и фармацевтическое седативное. Медсестра метнулась за теплой водой, в стакан накапали того и другого, и я залпом все махнула. Немного отпустило, и я снова смогла забраться на кресло.
Дальше началось лечение, во время которого я несколько раз выскакивала в туалет и возвращалась на негнущихся ногах, но зуб нужно было подготовить ко второму визиту, так что я продолжала терпеть врача, а врач меня. Наконец доктор откинулась на спинку, отложив инструменты. Я уточнила, готова ли она пройти через это приключение еще раз. Она вздохнула и согласилась.
В следующий раз, как только я зашла в кабинет, медсестра протянула стакан с приличной дозой седативного и пустырника. Я улыбнулась и залпом выпила свое зелье. Все было под контролем. За время процедуры в туалет я вышла всего раза два – сразу после введения анестезии и еще чуть позже.
Дело близилось уже к завершению, оставалось лишь запломбировать канал. Делать это врач готовилась каким-то горячим штырьком (да простят меня стоматологи за терминологию!). Анестезия меня к тому времени начинала отпускать, так что я заметно дернулась, когда инструмент коснулся зубного канала. Доктор тут же решила подколоть дополнительную дозу анестетика. Меня об этом она не предупредила, что стало ключевой ошибкой, поскольку сразу после того, как игла в очередной раз коснулась десны, начался приступ ПА, причем с новыми ощущениями.
Адреналин раскачал сердце, и снова все пошло по кругу. Только теперь у меня изо рта торчал штырь. Челюстные мышцы сжимались, руки сводило, я уже ничего не могла терпеть и попыталась сообщить об этом доктору. Она засуетилась, сказала, что необходимо сделать снимок. Собравшись с силами, я встала и отправилась вслед за медсестрой. Из рентген-кабинета я вернулась, поскуливая от бессилия хоть как-то изменить ситуацию и закрыть рот.
Доктор снова заспешила, схватила одну из машинок, зажужжала какой-то маленькой циркулярной пилой. Я открыла рот и увидела, что у врача трясутся руки. Мне стало совсем не по себе. Тут доктор нажала на педаль, желая, видимо, поправить положение моего кресла, но мы с ним вдруг резко поехали вниз. Врач ругнулась. Видимо, это было не то, чего она ожидала. Со стороны, наверняка, это выглядело комично. Но не для меня в той ситуации. Еще несколько движений – я смогла сомкнуть челюсть и нормально вдохнуть.
Когда я выходила из кабинета, врач улыбалась мне той самой улыбкой, в которой читалось: «Приходите еще – мы вам не рады». И, конечно, я могла ее понять…
Я вообще могла понять многих, если не всех. Всех, кроме себя. Всякий раз после таких встрясок, особенно с сюрпризами, мне хотелось скорее вернуться назад – домой. Спрятаться там, скрыться от мира, расслабиться, почувствовать себя человеком. Только так я смогу держать ситуацию под контролем. Только так буду чувствовать себя в безопасности. Воды – сколько угодно, седативного – когда потребуется, в туалет – всегда пожалуйста! И никаких тебе давящих на голову метро и душных пыльных улиц с запахом тлеющих урн, никаких холодных недружелюбных кабинетов и шумных, суетливых, чересчур гостеприимных магазинов. Все не так, все не то – и мне нигде нет места! Как и где я могу жить со своими приступами?
ПСИХОЛОГ
Поиск безопасного пространства – ловушка или спасение?
Вообще, говоря о безопасности, нельзя не вспомнить пирамиду Маслоу, согласно которой обеспечение защищенности и безопасности – это второй уровень потребностей человека, следующий после базового, физиологического, который предполагает удовлетворение голода, жажды и сна.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
