Текст книги "Раб всех моих желаний"

Автор книги: Ольга Баскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 13

Дом он отыскал довольно быстро. Тем и хороши крохотные городишки, что в них все под рукой. Серый двухэтажный домик, даже в Черноморске давно бы определенный как подлежащий сносу, вряд ли привлек бы внимание обеспеченных людей. По всему видно, что здесь обитал рабочий класс. Ни одно окно не могло похвастаться стеклопакетами, лишь облупленные рамы, давно нуждавшиеся в покраске, мозолили глаза. Владимир поднялся на второй этаж и открыл дверь. Двухкомнатная квартира Красовских тоже не поражала богатством. Гоголев понял: супруги решили набрать побольше денег и унести ноги. Вот почему их не заботила нищая обстановка. На полу облупилась коричневая краска. На стенах осыпалась побелка. Люстра времен покорения Крыма обросла толстой паутиной и покрылась полуметровым слоем пыли. Полированные шкаф и стол потрескались. И лишь техника белой вороной выделялась на фоне этой «убитой» квартиры: плазменный телевизор и компьютер новой модели, заинтересовавшие его больше всего. На столе лежала синяя папка, тоже приковавшая его внимание. Дрожащими руками Гоголев открыл ее и замер от охватившей его радости. Это был еще один роман Дианы! В тот же миг раздался щелчок, и его ослепила вспышка фотоаппарата. Неизвестный визитер в черном костюме и черной маске спецназовца, проникший, вероятно, через дверь, легкомысленно оставленную Владимиром открытой, получил прекрасный кадр и, как ветер, вылетел из квартиры. Гоголев, бросив папку, рванул за ним, однако незнакомец, наверное, прекрасно знал местность. Выбежав из подъезда, писатель никого не увидел. Он выругался и, борясь с охватившим его страхом, снова поднялся в квартиру, сунул папку в специально принесенный для этого черный пакет, выгреб все из ящиков допотопного комода и включил компьютер, хотя внутри у него все вопило: «Не делай этого!» От волнения Владимир снова забыл запереть дверь, поэтому не избежал следующего снимка – неизвестный вернулся и вновь застал его врасплох. И снова незнакомцу удалось скрыться. Куда же он исчезал? Не испарялся же в воздухе? Писатель подумал – надо распрощаться с гостеприимной квартирой. Однако компьютер притягивал его, как магнит, и он, поборов страх, все же открыл все накопители и с сожалением убедился, что они пусты. Да, Диана явно не любила работать на компьютере. Странно, но за этим занятием его никто не потревожил. Вероятно, неизвестный визитер сделал все необходимые ему снимки. Да, но какой визитер? Кто он такой? Неужели тот, кто снимал Владимира еще на Тигровом мысу? Но зачем ему нужен Гоголев? Чего он хочет, чего добивается? Владимира передернуло при мысли, что за ним следят. Да, следят – на его месте настоящий профессионал давно уже почувствовал бы это. А он был так неосторожен! От этого неприятного открытия у Гоголева заныл висок.

До отделения милиции он шел, озираясь по сторонам, как вор. Шестое чувство подсказывало ему: непрошеный гость готовится к нападению. И поскорей бы! Хуже всего – пребывать в неизвестности.

* * *

Возвратив ключ следователю и пообещав прислать ему свою новую книгу с автографом, Гоголев сразу отправился на вокзал, купил билет и вернулся домой. Поезд пришел вечером, и, занятый своими мыслями, Владимир не стал звонить Лизе. Все его существо ждало решающего удара со стороны неизвестного преследователя. И этот миг наступил. Когда зазвонил телефон, Гоголев уже знал, кому он понадобился. И Владимир не ошибся.

– Я слушаю, – произнес он как можно тверже, преодолевая нахлынувший страх.

– Гоголев? – осведомился металлический голос, явно измененный до такой степени, что по нему невозможно было определить, кому он принадлежит – мужчине или женщине.

– Да, чем обязан?

– У меня есть прекрасные фотографии. Догадываетесь какие? Мне больше нравятся снимки Тигрового мыса, там такая великолепная природа. Жаль, что Диана так мало любовалась ею!

Владимир сорвался на крик:

– Вы убили ее!

На том конце провода рассмеялись:

– Выходит так, что это сделали как раз вы! Давайте отошлем фотографии в милицию, пусть они и решают. Ваша поза, когда вы смотрите вниз, пытаясь полюбоваться результатами своей работы, достаточно красноречива.

– Стойте! – Липкий страх сковал все члены Владимира. – Чего вы хотите?

Незнакомец удовлетворенно вздохнул:

– Поняли, насколько глубоко вы заглотнули мой крючок? Правильно. Ну а теперь к делу. Вы опубликовали чужой роман под своим именем и собираетесь то же самое сделать со вторым. Если мы договоримся, я не буду вмешиваться. Занимайтесь плагиатом, сколько душе угодно.

– Что вы хотите? – повторил Гоголев.

– Наверное, вы обладаете приличной суммой. – Голос бил по нервам.

– Сколько? – Гоголев начал задыхаться. – Я готов оказать вам… материальную помощь… в разумных пределах.

На том конце не задумались ни на секунду:

– Двести тысяч долларов.

– Сколько?! – Сердце у Владимира забилось, как подстреленная птица. – Во-первых, вас кто-то дезинформировал! У меня столько нет! Во-вторых, я скоро женюсь и собираюсь приобрести дом. Я согласен дать вам пять тысяч – и ни цента больше. Но такой огромной суммы у меня нет и в помине!

– Одолжите недостающее у вашей невесты, – предложил голос. – Так у вас появится шанс ее сохранить. Девушка не узнает, что чуть не стала женой плагиатора, а правильнее сказать, вора, – шантажист немного помолчал. – Впрочем, я не требую всю сумму сразу. Я перешлю вам реквизиты своего банковского счета, и каждый месяц вы будете пересылать мне двадцать тысяч зеленых.

– Но это невозможно! – воскликнул Гоголев.

– Невозможно сорваться с крючка, на котором вы в данный момент сидите, – констатировал незнакомец и повесил трубку.

Владимир в отчаянии опустился на стул. На его банковском счете осталось пятьдесят тысяч долларов. Если поступить так, как этого требует шантажист, то через три месяца он останется на нулях. Конечно, можно понадеяться на успех второй книги, однако и этот гонорар грозил осесть в карманах негодяя. Кто он? Откуда он взялся? Почему избрал Гоголева своей жертвой? Как спастись и при этом выйти из этой дикой ситуации с наименьшими потерями? Вот это задачка! Как ее решить и не потерять Лизу? Как, как?..

* * *

Так плохо Владимир не спал с того времени, когда, мучаясь угрызениями совести, думал о Гале Сомовой и их неродившемся ребенке. Теперь, как ему казалось, его положение было намного ужаснее. На кону – его карьера и репутация. А еще – Лиза.

Проснулся он с первыми лучами солнца. Болела голова, перед глазами плыли красные круги. Нет, сегодня он не пойдет на работу, а будет думать и думать, как ему поступить. Арсену надо сказать, что он трудится над книгой. А Лизе… Звонкая трель мобильного острым ножом врезалась в путаницу его мрачных мыслей. Это была Лиза.

– Привет! – Ее голос звучал беззаботно и весело.

– Привет! – откликнулся Гоголев.

– Когда ты приехал?

Он хотел солгать, но передумал. Девушка могла позвонить в справочную и узнать расписание поездов.

– Вчера вечером.

– И почему же не позвонил?

– Ужасно устал. – Он старался говорить как можно искреннее. – Вошел в комнату. Упал на кровать, думал подремать минут десять и провалился в сон. Прости, мне неловко перед тобой.

Она рассмеялась:

– Прощаю. Со мной тоже такое бывает. Встретимся? Мне нужно кое-что с тобой обсудить.

– С удовольствием.

– Когда?

– Давай через час, – предложил Владимир. – Сегодня вечером я планирую закончить роман и сдать его редактору.

– Прекрасно. До встречи.

Девушка, эта яркая птичка, отключилась, а Владимир нехотя поднялся, принял душ, без аппетита сжевал бутерброд и позвонил Арсену:

– Привет, дружище!

– Привет! – откликнулся армянин. – Уже примчался?

– Да.

– Как роман?

– Два дня – и высылаю текст Степанову.

Арсен довольно хмыкнул:

– Давай. А то он уже не раз просил, чтобы я пожурил тебя. Так медленно в издательстве никто не пишет!

– Все будет нормально. – Владимир сам не верил в то, что говорил.

– Вот и отлично. Пока.

– Пока.

Гоголев посмотрел на себя в зеркало – и ужаснулся. На него глядело незнакомое одутловатое лицо, изрядно постаревшее, с мешками под глазами. Конечно, Лизе лучше не показываться в таком виде. Однако девушка ждет. Он махнул рукой – будь что будет – и вышел из квартиры.

* * *

Лиза, как всегда, была очаровательна. Белое летнее платье ладно облегало ее стройную фигуру, белокурые волосы падали на плечи тяжелой копной. Владимир залюбовался ею. Подумать только, эта девушка может принадлежать ему, если он найдет выход. Надо искать, искать! Тревожное состояние возлюбленного передалось Лизе.

– Тебя что-то беспокоит?

– Почему ты так думаешь?

– Мне кажется, я научилась чувствовать тебя. – Она положила руки на его плечи. – Что случилось, Володя?

– Ничего, – с усилием ответил он. Невеста ничем не могла ему помочь. Вернее, могла, но просить ее о помощи означало потерю всего. Он никогда не решился бы рассказать ей правду.

– Ну, ничего так ничего. – Она еще крепче обняла его. – Вчера папа разговаривал со мной насчет нашего семейного гнездышка. Он присмотрел прекрасный особнячок возле моря. Мне очень понравилось! Рядом лесок, скалы. Ты тоже любишь такие места.

У Гоголева пересохло в горле.

– Сколько же стоит такая красота? – выдавил он.

– Сто тысяч долларов.

– Но у меня нет таких денег.

– Знаю, – теперь Лиза уселась к нему на колени. – Ты говорил, что у тебя отложено только пятьдесят тысяч долларов. Остальные добавит папа. Это его свадебный подарок. Ты доволен?

Каких усилий стоило Владимиру изобразить улыбку!

– Доволен, но…

– Тогда – никаких «но». Завтра едем смотреть.

Он замялся, не зная, как отказаться от этого заманчивого предложения.

– Видишь ли, я ничего не хочу брать у твоего папы!

– Но это подарок, любимый! Все равно отец изъявит желание что-нибудь подарить мне, а пятьдесят тысяч для него – пустяки.

Гоголев кусал губы. Как бы он был рад в другом случае! А теперь… возможно, завтра шантажист сообщит ему реквизиты своего счета, и он обеднеет почти вдвое. Но разве скажешь это Лизе? И все же надо было что-то ответить.

– Любимая, пойми, я никак не могу брать эти деньги – и не возьму. Если ты любишь меня по-настоящему, то согласишься со мной.

Ее голубые глаза наполнились слезами.

– Малыш, – продолжал Владимир, поглаживая ее волосы, – давай поженимся и поживем немного у меня. Для тебя жизнь в таких условиях в диковинку, но это продлится недолго. Только получу гонорар за вторую книгу – и мы позволим себе все, что ты захочешь. Но пока…

Слезы катились по ее лицу. Она даже не смахивала их с побледневших щек.

– Ты не любишь меня, Володя! Ну что тебе стоит согласиться? Не будь таким упрямым! Ты ничего никому не докажешь своей принципиальностью, разве только самому себе.

– Да. Иначе я перестану себя уважать.

– Тогда уходи. – Она вскочила с его колен. – Придешь, когда поменяешь решение. Только гляди – не опоздай!

Продолжать настаивать на своем он не решился.

– Как скажешь. Возможно, нам какое-то время лучше не видеться.

Прямая и напряженная девушка стояла у окна. Она не желала разговаривать. Гоголев подошел к двери.

– До скорой встречи.

В ответ он не услышал даже шороха.

Глава 14

Дома Гоголев не мог найти себе места. Он мерил шагами свою маленькую комнату – и думал, думал… Как быть? Что делать? Решение пришло неожиданно. У него оставался только один вариант – обезоружить шантажиста. А это можно сделать лишь одним способом – найти настоящего убийцу Дианы, собрать доказательства и припереть его к стенке. Тогда те фотографии ничего не будут стоить! Правда, никто так просто не сдается, и незнакомец будет пытаться всячески испортить ему жизнь. Но как убедить всех, что романы написаны не Гоголевым, раскрученным и уже любимым миллионами людей автором, а какой-то Дианой Красовской? Обычно в таких случаях проводят филологическую экспертизу, но ведь в ней должны участвовать все, кто претендует на авторство. А Диана мертва. Значит, он один-одинешенек борется за ее книги? От этих мыслей у него немного улучшилось настроение. Впрочем, в его плане один изъян все же имелся. Если убийца – сам шантажист, выйти на него будет очень сложно. Однако в этом мире нет ничего невозможного. Ему хотелось бы встретиться с этим человеком лицом к лицу и спросить: почему же он избрал жертвой его, Гоголева? Естественно, встречи не избежать. В конце расследования негодяй сам объявится… Да только ничего у него не получится! Но с этим расследованием нельзя затягивать. Гоголев принял решение: завтра же он снова отправится в Малаховку и посетит семью погибшего мальчика. Не в этом ли кроется источник всех его бед? Успокоившись, он позвонил Лизе. Вопреки его опасениям, она взяла трубку.

– Слушаю тебя.

– Не сердись, девочка моя. У меня действительно неприятности. Я просто не хочу втягивать в них тебя.

Лиза часто задышала.

– Неприятности?

– Они поправимы, – успокоил он девушку. – Однако мне нужно уехать дней на десять. По приезде я соглашусь на все твои условия.

– Понимаю, любимый, – ответила Лиза. – А как же твоя книга?

– Ноутбук я возьму с собой и действительно вскоре вышлю электронную версию Степанову. Не волнуйся.

– Тебе ничего не грозит?

– Нет. Все будет хорошо.

Теперь ее голос звучал влюбленно и мягко:

– Желаю удачи. Я люблю тебя.

– И я тебя.

* * *

И снова Владимир складывал спортивную сумку. На этот раз вещей набралось немало: он собирался провести в Малаховке несколько дней. И снова поезд вез его в западном направлении, и снова – грязный заплеванный перрон и пыльный город. К следователю Чмурову Гоголев не пошел. Теперь его расспросы могли вызвать у Василия подозрения. Нужную информацию о несчастном случае с Вячеславом Беловым и о преступной деятельности секции Красовского он откопал в Интернете. Всемирная сеть любезно указала и улицу, на которой проживала несчастная семья погибшего мальчика, а в справочной за деньги ему дали номер их дома и квартиры. Старый автобус повез его на окраину, к двухэтажному домику, брату-близнецу дома Красовских. У Владимира создалось впечатление, что неизвестный архитектор, создававший Малаховку, не проводил бессонных ночей над своим проектом. Взмах карандаша – и на чертеже появились двухэтажные уродцы, заполонившие степь. Впрочем, любоваться архитектурой или ругать ее – на это у Гоголева не было времени. Он нашел нужную квартиру на первом этаже и нажал на кнопку звонка. Ему пришлось ждать минут пять, пока не послышались неторопливые шаги.

– Кто там? – спросил испуганный женский голос.

– Квартира Беловых? К вам из газеты.

– Из газеты? Зачем?

Владимир еще раз позвонил:

– Пожалуйста, откройте. Нам необходимо поговорить.

Дверь слегка приоткрылась, придерживаемая цепочкой. На него глянуло изможденное женское лицо.

– Что вам нужно?

– Поговорить с вами.

– О чем?

– О происшествии с вашим сыном.

Она закусила губу и отвернулась.

– Мне надоели разговоры! Все давно сказано. Славика все равно не вернешь.

Гоголев не сдавался.

– Где ваш муж? Может, он считает иначе?

– Артема нет в городе, – ответила хозяйка квартиры.

– А где он?

– Не знаю.

Гоголев вздохнул:

– Если мы с вами не поговорим, возможно, его начнут подозревать в убийстве Дианы Красовской.

Женщина вскрикнула:

– Ее убили?!

– Да. Несколько недель тому назад.

Она поднесла ко рту худую белую руку.

– Он не мог…

– И все же, впустите меня, пожалуйста.

Несчастная смирилась:

– Ладно, проходите. – Хозяйка сняла цепочку и пригласила его в гостиную. – Только извините, у нас не убрано. И угощать вас нечем. Разве что чай?

– Я не голоден.

Диван, на который усадила его хозяйка, заскрипел всеми пружинами, грозя развалиться. Все было запущено и покрыто пылью. На стене с отклеивающимися обоями висела огромная фотография белокурого симпатичного подростка. Под ней на тумбочке стоял букет свежих роз.

– Ваш сын? – спросил Гоголев.

Из глаз женщины полились слезы.

– Да, это Славик.

Владимир вспомнил, что еще не представился.

– Меня зовут Владимир Гоголев. Я из газеты «Голос Черноморья».

Это название он придумал в последнюю минуту, надеясь: убитая горем мать ничего не станет проверять.

– А как мне обращаться к вам?

– Алла Дмитриевна. – Она заломила тонкие, как прутики, руки. – Вы сказали, что моего мужа могут обвинить в убийстве. Но где и как погибла эта женщина?

– Ее сбросили со скалы в одном из частных пансионатов Крыма.

Алла Дмитриевна отвернулась.

– Это не он…

Гоголев согласно кивнул.

– Я был бы счастлив, если бы имелись доказательства. А вы до сих пор не говорите, где ваш супруг.

Несчастная мать съежилась и опустилась на грубо сколоченный табурет.

– Коля уволился с работы и подался на заработки в Россию. В нашем городе трудно устроиться на такое место, чтобы тебе прилично платили. А мы хотим поставить нашему мальчику красивый дорогой памятник.

– Простите. А вы работаете?

В ее лице не было ни кровинки.

– После гибели Славика я больше не смогла работать. Если с Николаем что-нибудь случится, я этого уже не переживу.

Владимир коснулся ее острого локтя.

– Простите, я вынужден причинить вам боль, однако я сделаю все, чтобы вам помочь. Я слышал об этой неприятной истории, но довольно-таки мало… – вдруг он осекся и замолчал.

На столе, покрытом самой обыкновенной, местами порванной клеенкой, стояла фотография. Три счастливых улыбающихся лица смотрели на мир с выражением радости в глазах. Фотограф запечатлел миг, когда семья Беловых была довольна всем на свете. Плотный мужчина крепко обнимал жену и сына – самых дорогих ему людей. И этого мужчину Гоголев видел на Тигровом мысу. Именно его до смерти испугалась Красовская!

– Ваш муж?

– Да. Но…

Он перебил ее:

– Я все объясню. Он был в этом пансионате в день гибели Дианы.

Алла Дмитриевна ахнула:

– Это ошибка! Коля никогда бы не поехал в Крым! Ему там нечего делать… Он зарабатывает деньги… – Она перешла на шепот, словно ей не хватало сил: – Он звонил мне из России…

– Ваш муж заказывал разговор?

– Нет, он звонил по коду. – Ее лицо стало похоже на простыню, в которой вырезали две черные дырки. – Значит…

Гоголев понял ее:

– Да, звонок необязательно исходил из России.

Она вскочила, словно порывалась куда-то бежать, и снова обессиленно опустилась на табурет.

– Неужели он не выдержал…

Владимир видел: хозяйка готова к разговору.

– Он не смирился с тем, что Диане удалось уйти от правосудия? – спросил он.

Тонкая шея женщины склонилась в знак согласия.

– Вы действительно можете помочь нам?

– Если услышу вашу историю еще раз – от вас. Поймите, мне просто необходимо…

Алла Дмитриевна перебила его:

– Хорошо. Только сначала я приму лекарство.

Шатаясь, женщина ушла на кухню, и мужчина услышал звяканье посуды. Когда Белова вернулась, Гоголев сразу понял, какое лекарство принимала бедная мать. Слабый запах спиртного донесся до него.

– Я все расскажу. – Она села рядом с ним. – Но не задавайте вопросы, пока я не закончу. Все это очень тяжело.

Глава 15

Славик Белов рос милым домашним ребенком. До тринадцати лет он подхватывал простудные заболевания с завидным постоянством, пока отец, души не чаявший в единственном сыне, не решил: надо отдать мальчика в спортивную секцию. Алла Дмитриевна не возражала, поставив лишь одно условие: чтобы Славик занимался в закрытом помещении. Легкая атлетика отпала сама собой, хотя именно этим видом спорта увлекался когда-то глава семьи. Понимая, что жена права, он взял сына за руку и повел его в Центр детства. Администратор, сухонькая седая женщина, встретила их очень любезно.

– Для мальчика лучше всего подходит секция восточных единоборств, – посоветовала она. – И тренер там прекрасный, мастер спорта, призер международных соревнований. Есть только одно «но»: такие секции у нас платные.

Николай узнал цену, и она его не испугала.

– Как, Вячеслав, будешь ходить?

Мальчик пожал плечами:

– Хотелось бы…

Администратор суетилась, как наседка:

– Ступайте, познакомьтесь с тренером. Он вам все расскажет.

В этот день Николай впервые увидел Тараса Красовского – высокого, атлетически сложенного мужчину, приветливо улыбнувшегося отцу и сыну:

– Решили к нам записаться?

– Возьмете?

Отцу понравилась его открытая улыбка.

– Отчего же нет? С первого взгляда видно: у мальчика прекрасные данные.

– Вы уверены?

– Ну, я же профессионал!

Николай посмотрел на сына:

– А ты что скажешь?

Слава застеснялся и промолчал. Красовский взял ситуацию в свои руки.

– У меня двадцать пацанов, и никто не жалуется. Еще никто не помышлял об уходе. Да вы и сами можете поговорить с ними.

Он поманил мальчишек пальцем, и они, как утята, окружили тренера.

– Ребята, принимаем нового товарища?

– Конечно! – загалдели они.

– Нравится вам тут?

– Да!

– Администратор сказала, что наша секция – платная? – осведомился Красовский.

– Разумеется.

– Тогда решение за вами.

– Я уже решил, – сказал папа. – Дело за Славиком.

– Мне здесь нравится, – тихо ответил сын.

– Вот и прекрасно, – обрадовался тренер. – Занимаемся мы три раза в неделю. В понедельник, четверг и пятницу. Значит, первая встреча с восточными единоборствами у тебя завтра. Я тебя жду, Славик. Иди, знакомься с ребятами, а мы поговорим с твоим папой.

Мальчик отошел к подросткам. Казалось, те сразу приняли его в свою компанию. Один, высокий и стройный, как тростинка, обнял Белова за плечи:

– У нас здорово! Да что говорить, сам увидишь. Тарас – мировой мужик! Мы как одна большая дружная семья.

Тем временем тренер объяснял Николаю, что, кроме официальной платы за обучение, предстоят еще мелкие расходы.

– Форму мы приобретаем сами, – сказал Тарас. – И потом, я собираюсь возить детей на соревнования. Наше бедное государство не может купить им даже билеты. Это – за свой счет.

Белов неплохо зарабатывал на единственном в городе заводе, работая токарем, и соглашался на все. Лишь бы было хорошо любимому сыну!

– Ну, теперь вы все знаете, и я не смею вас больше задерживать. – Красовский снова ослепительно улыбнулся. – Впрочем, вам еще предстоит поговорить с супругой. Однако помните: если вы передумаете и не придете на занятие, я не обижусь.

Николай пожал ему руку.

– Этого не случится.

Придя домой, они обо всем рассказали Алле. Та порадовалась за ребенка. Оплата показалась ей невысокой. Да и можно разве говорить о каких-то деньгах, если речь идет о здоровье сына? В конце концов, они оба работают. Так неужели откажут Славику в поддержке?

На следующий день мальчик не пошел, а побежал в Центр детства. Обаятельный тренер ждал его у входа. За ним столпились ребята.

– Молодец, что пришел!

– Иначе и быть не могло!

Первое занятие вызвало у мальчика восторг. Тарас Васильевич не только показывал приемы, но еще и много рассказывал о разных странах. Ребенок слушал с открытым ртом. Потом ему предложили самому попробовать повторить приемы за тренером, и, когда у него это получилось, Слава был на седьмом небе. В течение первого месяца он жалел только об одном: почему родители так поздно отдали его в спорт? Впрочем, утешало то, что Красовский недавно открыл секцию, и все ребята занимались в ней только несколько месяцев.

Однажды Тарас Васильевич, закончив очередное занятие, сказал воспитанникам:

– В следующий раз не берите форму. Практики не будет. К вам придет моя жена и кое о чем расскажет. Понимаете, настоящий профессионал должен быть подготовлен и психологически. Вот этим она и займется.

Мальчики немного побурчали, но в конце концов согласились. И на следующую тренировку действительно явилась жена тренера, высокая стройная женщина, с живым некрасивым лицом. Она пригласила их в комнату, где воспитанники увидели телевизор и видеоплейер.

– Меня зовут Диана Захаровна, – представилась Красовская. – Сейчас мы с вами затронем одну интересную тему и посмотрим фильмы.

С этого момента и начались все беды. Диана оказалась прекрасным психологом и ненавязчиво воспитывала в детях агрессию и прививала им жестокость. Ее рассказы чередовались с просмотром фильмов, и в некоторых местах Славик просто закрывал глаза. Он все время порывался задать вопрос: где же проходили съемки? В свои тринадцать с копейками он постепенно приходил к выводу, что это – запрещенные кадры и соревнования. На экране соперники били друг друга совершенно без всяких правил, кровь текла рекой, судей не было видно и близко. Когда победителю, в конце боя окончательно озверевшему, поднимали руку, Диана вещала:

– Видели, как ему удалось свалить такого бугая? Никакой жалости, никаких сантиментов! Бей – и не бойся!

– А он не убил своего противника? – робко спросил кто-то.

Красовская усмехнулась:

– А какая разница? Если ты будешь думать во время боя, что хочешь убить соперника, это тебе поможет. И вообще это – первое условие победы.

– Бить, чтобы убить?! – воскликнул Славик. – А как же судьи?

– Вот поэтому ты не должен ничего бояться, – констатировала женщина. – Они и остановят тебя в нужный момент. Это жестокий вид спорта. Хлюпики нам не нужны!

Это была лишь первая цель ее воспитательной работы. Вторая заключалась в том, чтобы вознести своего мужа на недостижимую высоту. Он для учеников – Учитель с большой буквы. Его надо слушаться, ему необходимо повиноваться. Постепенно эта философия вбивалась в неокрепшую психику мальчишек. Позже они должны были доказать, что достойны заниматься у такого мастера. И они доказывали. Вчера еще такие добродушные ребята, сегодня они убивали бездомных животных, разбивали машины, нападали на людей, особенно – на бомжей, снимали все это на камеры своих мобильных и демонстрировали учителю. Он весело смеялся. На соревнованиях судьи прекращали поединки с учениками Красовского, потому что те дрались с неимоверной жестокостью. Однако Мастера это не волновало. Тарас и Диана преследовали другие цели. Они хотели иметь деньги, и большие.

– Смелость заключается еще и в том, чтобы отобрать у противника то, что тебе понравилось, – внушала женщина. – Ваши родители вкалывают по девять часов в сутки и не имеют возможности поехать на дорогие курорты. В нашем городе вообще трудно с работой. Однако некоторые живут, как у Христа за пазухой. Где они берут средства к существованию? Ответ очевиден: все это – ворованное. Мы восстановим справедливость!

Так планировались ограбления, сначала единичных жителей Малаховки, а потом и организаций. Банда подростков атаковала людей на улице, жестоко избивала их и вынуждала расстаться с деньгами и ценностями. Все добытое они приносили учителю. А тот, как феодал, жаловал им мелкие подачки. Милиция не могла напасть на след грабителей. Никто и не думал предъявлять претензии известному в городе тренеру и его воспитанным интеллигентным парням. Как же они жестоко ошибались! Как раз интеллигентных здесь и не жаловали. Староста секции Дмитрий Панов говорил Красовскому:

– Может, нам избавиться от парочки хлюпиков?

– Ты имеешь в виду Белова и Жигарева?

– Да.

Тарас чесал за ухом.

– Они много знают.

– И что вы предлагаете? В один прекрасный день нас заложат.

– Значит, мы плохо работаем с ними.

Красовский показал Диане двух мальчишек и велел ей позаниматься с ними индивидуально. Женщина осталась довольна результатами.

– Жигарев почти сломался, – объявила она супругу. – Белов более стойкий, но придет и его черед.

Психику Славика атаковали со всех сторон. По поручению Дианы Андрей Жигарев постоянно слал ему на электронную почту фотографии жестоко убитых животных.

– Он должен привыкнуть к насилию.

Однако Славик не хотел привыкать. Однажды вечером он подошел к отцу, читавшему книгу из любимой им серии фантастики.

– С тобой можно поговорить?

– Конечно.

Николай отложил книгу и снял очки. Он вдруг сделал неожиданное открытие: за последний месяц сын сильно осунулся и похудел. Под его глазами чернели круги. Отец встревожился:

– Что с тобой, сынок? Ты заболел?

Слава присел рядом с папой.

– Нет, я прекрасно себя чувствую. Только у меня одна просьба. Можно, я не буду больше ходить на восточные единоборства?

Эта просьба удивила мужчину.

– Как не будешь? Ты говорил, тебе нравится.

– Теперь уже не нравится. Ну, можно?

Очень любивший единственного ребенка, на этот раз Николай решил проявить твердость. Каждый парень обязан заниматься спортом. Он вспомнил свое детство. Отец отвел его в секцию легкой атлетики, которая отнимала все его силы. Когда же он заикнулся о том, что спорт мешает учебе, дома его не поняли и отругали. Теперь он понимал: они старались для его же блага. Он стал сильным и выносливым. А о детских капризах давно забыл.

– Когда-то я тоже просил твоего дедушку разрешить мне бросить спорт, – миролюбиво начал он. – Дедушка заартачился и был прав.

Мальчик в отчаянии всплеснул руками.

– Но я не хочу бросать спорт! Я просто не хочу ходить в эту секцию. Запиши меня в другую.

– Ты не ладишь с ребятами?

Славик открыл рот, словно собираясь рассказать о своих проблемах, но в последнюю минуту передумал. Он понимал: это предательство ему не простят.

– Не лажу. Они постоянно смеются надо мной.

– Тогда воспитывай характер. Для этого у тебя подходящий вид спорта и прекрасный тренер.

– И все же я не буду туда ходить.

Теперь в голосе Славы звучала такая боль, что отец испугался. Возможно, конфликт, о котором никто не знает, зашел слишком далеко. Он просто обязан поговорить с Красовским о том, что тренер не в курсе происходящего. Он не сомневался, что такой волевой мужчина быстро погасит все разногласия в секции.

– Ну, хорошо, завтра я разрешаю тебе не ходить туда.

– Только завтра?

– Завтра мы вернемся к этому разговору.

– Спасибо, папа.

Белову-старшему не понравилась последняя реплика сына. В ней была какая-то обреченность.

– Все утрясется, сынок.

– Да, папа.

После ухода сына Николай вновь взялся за книжку, но уже не мог читать. Буквы прыгали перед его глазами. Он отложил книгу и задумался. Что же произошло, в самом деле? Ну, ничего, завтра он во всем разберется.

* * *

Не пустив сына на тренировку, Белов отправился к Красовскому. Занятия уже закончились, и тренер сидел на скамейке, листая какой-то журнал. Его супруга стояла немного поодаль и красила губы.

– Поторапливайся, – бросила Диана. – Я уже устала ждать.

Увидев вошедшего Белова, она улыбнулась:

– Вы к моему мужу?

Николай неловко переминался с ноги на ногу.

– Да, мне необходимо с ним поговорить.

– Наедине?

– Все равно.

Наморщив лоб, Диана направилась к выходу. Красовский встал со стула, подошел к Белову и пожал ему руку.

– Как поживаете?

– Спасибо, прекрасно. Лучше скажите, что вы думаете о моем парне?

Тренер еле заметно вздрогнул:

– Он на что-то жалуется?

– Ну что вы? К вам у него нет никаких претензий, – отец замялся. – Правда, вчера с ним что-то произошло. Он заявил, что больше не будет ходить на восточные единоборства.

Тарас кусал губы. Неужели этому мужлану известно о его проделках? И зачем Диана покинула зал? Нет, чтобы броситься на помощь мужу… Ему удалось справиться с собой.