Текст книги "Обреченный жених"

Глава 1

Александр Пименов, начальник информационного отдела, светловолосый, голубоглазый, прославившийся в Южноморске своими журналистскими расследованиями, сидел в кабинете и с тоской смотрел в окно. В Крыму начиналось лето. Как всегда в мае, уже с первого числа стояла сорокаградусная жара, и он рискнул открыть купальный сезон. Правда, это не вызвало удовольствия ни у него, ни у его подруги Лады. Вода была не просто холодная – ледяная. И сейчас журналист думал, когда же температура воды поднимется хотя бы до семнадцати градусов. Просто валяться на пляже под палящим солнцем – нет ничего хуже. Возможно, приезжие стерпели бы такое издевательство над собой, но местные, избалованные курортными условиями, избегали подобного отдыха. Размышления Александра прервал телефонный звонок. Голос секретаря Ксении Александровны Валовой, пожилой симпатичной и очень опытной дамы, был, как обычно, веселым и бодрым:

– Не помешала?

– Ну что ты… – отозвался Пименов.

– К тебе рвется одна дамочка, – пояснила женщина. – Хочет переговорить только с журналистом Пименовым. Ты же теперь знаменитость.

– По какому делу? – поинтересовался мужчина.

– Судя по ее словам, очень важному, – хохотнула секретарь. – Ну, я ее запускаю?

– Давай.

Александр глотнул холодной минералки из стакана и принял серьезный вид. Он ожидал увидеть высокую разодетую даму, этакую бизнесвумен, но в кабинет вошла худенькая женщина лет тридцати восьми, в скромном сером платье. Увидев молодого человека, она смутилась:

– Извините, что ворвалась вот так… Но мне необходима ваша помощь. Кроме вас, мне не на кого рассчитывать.

Александр улыбнулся:

– Вот как? Будьте добры, представьтесь, пожалуйста.

Она всплеснула руками:

– Извините. Так делают все воспитанные люди. А я растерялась, как девочка. Меня зовут Татьяна Михайловна Пронина.

Журналист кивнул на стул:

– Присаживайтесь, Татьяна Михайловна. Я вас внимательно слушаю.

Ее пальцы нервно теребили потертую дешевую сумочку из кожзаменителя.

– Видите ли, история очень необычная. Я верующий человек и часто хожу в Свято-Никольский храм. Я вдова, воспитывающая сына одиннадцати лет, мой муж умер сразу после рождения ребенка. Бывают инсульты и в молодом возрасте, сейчас это уже не кажется странным. Ой, наверное, я говорю очень сбивчиво, но вам это необходимо знать, – она посмотрела на Александра.

– Значит, вы ходите в церковь, – заметил он.

– Да. Я хорошо знакома с матушкой Натальей, а к ним приходят письма от заключенных, – продолжала Татьяна Михайловна. – Зная, что я женщина одинокая, она отдала мне одно письмо: «Возьми, Таня. С этим человеком мы общаемся уже давно. Он неплохой и, кажется, сидит за преступление, которого не совершал», – сказала Наталья. Признаться, я не хотела брать. Ну, вы понимаете? Не всякий желает общаться с зэком. Однако матушка меня уговорила. Я взяла письмо и дома прочитала его. Автор, Руслан, бывший водитель-дальнобойщик, отчаявшись найти справедливость у полиции, начал искать ее у Бога. Я пожалела его, и между нами завязалась переписка. Руслан сообщил мне, что осужден за наезд на беременную девушку, которого не совершал. То есть он переехал уже мертвое тело, связался с ближайшим постом ГИБДД, подвел их к пострадавшей, и они его повязали. Следователь сначала рьяно взялся за дело и сказал:

– Я уверен, что вы невиновны. В доказательство мне удалось добыть несколько улик. С нетерпением жду результатов анализов. Девушке всего четырнадцать лет, она не замужем, но от кого-то ждала ребенка. Мы проверим ее окружение и найдем отца. Мне кажется, он и прикончил будущую маму, не пожелав на ней жениться и побоявшись ее угроз. Подождите немного – и я вас вытащу.

То же самое говорил и адвокат, которого посоветовал следователь Максимов.

Руслан обрадовался, но все оказалось не так просто. Без объяснения следователя отстранили от дела, назначили другого, продемонстрировавшего полную уверенность в виновности водителя. Адвокат вдруг отказался от защиты Руслана, причем сделал это довольно странно, просто исчез в неизвестном направлении, ничего не сказав своему подзащитному. Моему другу отыскали адвоката, усердно топившего своего подзащитного на суде, и дали Руслану три года.

– Ты еще дешево отделался, – сказал ему адвокат после процесса. – Обычно за такое дают больше. А тебе повезло и, надеюсь, впредь тоже будет везти. Посидишь пару годиков и, глядишь, выйдешь по УДО.

Руслан рванулся к нему и непременно ударил бы, если бы не скованные наручниками руки.

– Но я тут ни при чем. Она уже была мертва.

На этом его общение с защитником закончилось. У следователя он попытался выяснить, что показала экспертиза и почему о ней не упоминалось в суде, однако тот ответил: мол, все не в твою пользу. Теперь Руслан в тюрьме. Его жена не пожелала жить с уголовником, подала на развод и уехала, забрав дочь. Он остался совершенно один и решил написать в храм, куда иногда заходил с женой. Вот так его письмо оказалось у меня.

– Понятно, – кивнул Пименов. – А какой помощи вы хотите от меня?

– Я с удовольствием читала о ваших журналистских расследованиях, – сказала Татьяна. – У вас это отлично получается. Прошу вас, докажите невиновность этого человека.

Александр хмыкнул:

– Почему вы так его защищаете? Разве вам не известно, что все заключенные стараются приуменьшить свою вину. Допустим, я займусь вашим делом. А если я потом сообщу, что Руслан все же сбил эту девушку?

– Не сообщите, – твердо ответила женщина. – Я ему верю.

Пименов пожал плечами:

– Всякое бывает.

– Я знаю, что говорю, – отчеканила Татьяна.

Журналист достал записную книжку:

– Назовите мне фамилию, имя и отчество своего знакомого и следователей, которые вели это дело.

– Моего друга зовут Вербата Руслан Васильевич, – сказала женщина. – А следователи… Первым вел его дело Леонид Иванович Максимов, а передавал в прокуратуру Радченко Юрий Данилович.

– Кто прокурор? – осведомился Пименов.

– Иван Яковлевич Пасечник.

Александр старательно записывал.

– Еще мне нужен адвокат.

– Хиценко Павел Борисович.

– Благодарю.

Пименов еще раз просмотрел записи:

– Для начала, кажется, все. Обязательно оставьте свои координаты. И телефоны для связи.

Она протянула ему листок бумаги:

– Здесь все. Вы не спросили, как звали погибшую девушку. Алина Васильевна Вихляева. Я черкнула ее адрес, имя-отчество матери и номер школы, где она училась.

Журналист взглянул на нее с уважением:

– Вы его очень любите?

Татьяна покраснела:

– Очень. Как героиня фильма «Калина красная». Только, знаете, там шла речь о настоящем преступнике, который вдруг захотел изменить свою жизнь, а Руслану ничего менять не надо.

– И тем не менее жена ему не поверила.

Пронина вздохнула:

– Это ее выбор. Возможно, она когда-нибудь пожалеет о сделанном. Но ничего уже не вернешь.

– Главное, чтобы не пожалели вы.

Она сжала губы:

– Не беспокойтесь.

– Может, лучше ему действительно освободиться по УДО и не ворошить прошлое? – предположил молодой человек.

Пронина всплеснула руками:

– А настоящий преступник останется на свободе. Это во-первых. Во-вторых, Руслан чист и хочет освободиться от клейма. Вы понимаете?

Александр кивнул:

– Тогда всего хорошего. Обещаю вас информировать по всякому важному поводу.

Татьяна улыбнулась и сразу помолодела лет на десять:

– Я чувствую, все будет хорошо. Вы мне поможете.

– Постараюсь.

Когда она вышла из кабинета, Александр бросил ей вслед:

– Мне бы вашу уверенность.

Журналист положил блокнот перед собой и задумался. Опираясь на предшествующий опыт, он знал: начинать нужно или с заключенного, или со следователя, который первым взялся за работу, а потом неизвестно почему был отстранен. Александр достал мобильный и набрал номер своего хорошего знакомого, следователя Ивана Истомина, распутывавшего с ним одно дело.

– Привет, Ваня.

В трубке послышалось сопение:

– Ты, что ли, Сашка?

– Я, бродяга, – рассмеялся Пименов. – Как делишки?

– Хвастаться нечем, – вздохнул майор. – Впрочем, сейчас затишье. А еще месяц назад на мне висели два трупа.

– Сочувствую, – заметил журналист.

– А ты небось по делу? – ехидно проговорил оперативник. – Ведь так просто и не позвонишь, не пригласишь старого приятеля на кружку пива.

– Будет затишье у меня – обязательно приглашу, – пообещал Александр.

– Свежо предание, – откликнулся Иван и поинтересовался: – Так что за дело? Давай выкладывай. У меня через двадцать минут совещание.

– Ты знаком с Радченко и Максимовым? – начал Пименов.

Майор немного помедлил:

– Не то чтобы очень. Они не из моего РОВД. А зачем они тебе понадобились?

– Буду проводить очередное расследование и прошу тебя, чтобы ты их охарактеризовал.

Иван хмыкнул:

– Интересно. Что на этот раз?

– Ты слышал о водителе, полгода назад сбившем беременную девочку, некую Алину Вихляеву? – спросил Александр.

– Немного, – признался майор. – Мое отделение над делом не работало. Так ты собираешься бросить ложку дегтя в работу моих коллег? Нарыл неизвестные факты?

– Нет, – покачал головой Пименов. – Ко мне приходила невеста осужденного. Она просит, чтобы я во всем разобрался.

– Значит, ее не устраивают результаты расследования? – удивился майор. – А почему?

– Ей кажется, следствие велось непрофессионально, – пояснил Александр. – Дальнобойщик голову дает на отсечение: он переехал уже мертвую девушку. Максимов, соглашавшийся с ним, обещал осужденному, что тот без проблем скоро выйдет на свободу, однако его отстранили и назначили Радченко, который передал дело в прокуратуру, полностью уверенный в виновности водителя.

Иван цокнул языком:

– С Максимовым мы однажды пересекались. Это очень грамотный и опытный опер, не бросающий слов на ветер и поэтому ни разу не пожалевший о них. Если он дал надежду заключенному, то ему можно было верить, надежда имелась. Но почему его отстранили?

– Этого я не знаю, – признался журналист. – Однако догадываюсь. Кому-то нужно было прекратить поиски настоящего убийцы девушки. Адвокат из общественных защитников намекнул водителю: оставайтесь довольны приговором. Вам дали по минимуму за наезд, а могли бы впаять за убийство. Какое убийство, я тебя спрашиваю?

Майор задумался:

– Да, подозрительно. А про Радченко я вот что скажу. Как специалист это полный ноль. Но, попомни мои слова, он достигнет степеней известных, потому что так угождать начальству, как это умеет делать Юрка, не каждый сможет. Он подпишет любую бумагу, лишь бы только выслужиться. Среди наших давно ходят слухи: Радченко разучился работать, и это ему не нужно. Юрий делает, как ему скажут. Так что твои подозрения насчет несправедливости приговора могут быть вполне обоснованными.

Александр щелкнул пальцами:

– Понятно. Дашь телефончик Максимова?

– Подожди, где-то был. Если я его не стер. Все же не наше отделение. Слушай, если найду, скину эсэмэской. Ну, желаю тебе успеха. Звони, как понадоблюсь.

– Всенепременно. Давай.

Мужчины попрощались, и Пименов терпеливо стал ждать. Мобильник просигналил ему через две минуты. На его счастье, Иван отыскал телефон Максимова. Александр тут же набрал указанные цифры. В трубке раздался громкий голос:

– Слушаю, Максимов.

– Здравствуйте, Леонид Иванович, – начал Пименов. – Не буду ходить вокруг да около. Вас беспокоит журналист Александр Пименов. Вы, может быть, слышали обо мне?

– Слышал, – будто выдавил из себя следователь. – И что же вам от меня понадобилось?

– Вы вели дело Руслана Вербаты, – сказал Александр. – Сегодня ко мне приходила его подруга. Она уверена, что его осудили безвинно.

Максимов усмехнулся:

– И вы не усомнились в ее словах. Будто вам неизвестно, что все родственники всегда оправдывают своих близких, даже убийц и насильников.

– Если вы считали его преступником, почему вас отстранили? – удивился молодой человек.

Теперь оперативник вздохнул:

– Кто-то счел, что Радченко доведет следствие до конца лучше меня.

– Ясно. Значит, вы не говорили Руслану, что его дело выигрышное и скоро он вернется домой? – поинтересовался Пименов. – А куда делся его первый адвокат? Почему так позорно бежал?

Следователь ничего не ответил. Тогда журналист буркнул в трубку:

– Я ей передам: Руслан соврал. Для нее это станет ударом, но лучше поздно, чем никогда. Но вы прежде, чем окончить разговор, подумайте, что в жизни важнее истины?

– Тебе легко рассуждать, – отозвался Максимов. – У тебя, наверное, нет детей. Да и жены нет, которой не хочется стать вдовой раньше времени.

– Значит, вам угрожали, – констатировал Александр. – Я так и предполагал. Извините за беспокойство. И про защитника мне тоже все понятно. Возможно, ему пришлось уехать из города.

Он хотел нажать кнопку отбоя, однако Леонид остановил его:

– Подожди! Единственное, что я могу для тебя сделать, – попробовать организовать свидание с Вербатой. В колонии, где он сидит, заместитель начальника – мой знакомый. Все, что скажет тебе Руслан, – чистая правда. К сожалению, это все, мой друг. Устроить тебе вторую встречу – уже со сбежавшим адвокатом – не в моих силах. Он и мне не оставил никаких координат.

– И за это огромное спасибо, – поблагодарил Пименов.

– Как только я поговорю с приятелем, тут же перезвоню, – пообещал Максимов. – Связь держим только по телефону. Нам нельзя встречаться. В этом маленьком городке все тайное слишком быстро становится явным. Ну, бывай.

– До свидания.

Журналист отложил телефон и задумчиво уставился в блокнот. Он не ждал, что Максимов быстро позвонит и устроит ему командировку на зону. Опытный опер проверит его надежность, поспрашивает у людей, которым доверяет, и потом решит, стоит ли откровенничать с Пименовым. Разумеется, в конце концов Александр отправится в колонию, однако не сегодня и не завтра. Журналист почесал затылок и глянул в записную книжку. Как бы ему ни не хотелось говорить с Радченко, это было необходимо. Ведь журналистское расследование ведет за собой написание статьи в газету, и причем убойной, чтобы таковая всколыхнула общественность и помогла восстановить справедливость. Материал должен поведать и об отрицательных героях. Конечно, Радченко и горе-защитник лишь «шестерки», но и они будут фигурировать в статье. Кроме того, он так толком ничего и не знает о пострадавшей. Что это за девушка и от кого она забеременела в четырнадцать лет? Максимов дал понять: он ничего не скажет. А этот Радченко, если правильно подойти к делу, пропоет целую арию. Пименов вздохнул и поднялся со стула. Чтобы получить относительную свободу передвижения, нужно все доложить главному редактору. Если он одобрит, можно шагать в десятое отделение.

Глава 2

Главный редактор Виктор Андреевич Шелехов славился своим феноменальным чутьем на сенсации, и поэтому его газета в провинциальном морском городке процветала. Представители городской государственной администрации оспаривали право спонсировать газету наравне с коммерческими организациями. В подписчиках нехватки не было, и все сотрудники получали хорошую зарплату. Виктор Андреевич встретил Александра приветливо. Он считал его лучшим журналистом и всегда шел навстречу.

– Судя по всему, у тебя наклевывается потрясающий материал, – прогремел он, здороваясь за руку.

– Угадали, – улыбнулся Пименов.

– Очередное расследование?

– От вас ничего не скроешь.

– И тебе нужно мое благословение, как патриарха, – усмехнулся главный. – Выкладывай, в чем суть дела.

– Полгода назад в нашем городе водитель-дальнобойщик Руслан Вербата на своей фуре переехал девушку-подростка, – начал Пименов. – Он сразу уведомил об этом ГИБДД, и его тут же задержали. Сначала Руслан не беспокоился. Ему показалось: несчастная уже была мертва, когда колеса его транспорта проехались по ней. Следователь тоже утешал Вербату: мол, улики говорят в твою пользу. Однако в одночасье все изменилось. Следователя сняли и так напугали, что он до сих пор боится произнести хоть слово на эту тему. Пришедший на его место пользуется в своих кругах дурной славой. Про него до сих пор ходят слухи: он сделает так, как скажут ему вышестоящие. Вероятно, так и произошло. Я понятия не имею, что случилось с уликами в пользу Вербаты. Новый следователь, Радченко, не сомневался в виновности Руслана и тут же передал дело в прокуратуру. Вербата не был бедным человеком и хотел нанять адвоката, однако ему предоставили общественного защитника, который окончательно утопил парня. На суде ему дали три года колонии общего режима и попытались намекнуть: если водитель поведет себя как надо, то вскоре выйдет по УДО. Но на такое дальнобойщик не согласился. Он хочет доказать невиновность, и я попытаюсь в этом помочь.

Главный вскинул брови:

– Кто тебя на него навел? Ведь об этом не писали в газетах.

– Его подруга, – признался Пименов. – Сегодня она явилась ко мне в кабинет и умоляла помочь ее любимому.

– И ты купился? – удивился шеф. – Уж кому-кому, а тебе следовало знать…

– Следовало, – отозвался Александр. – Однако своей интуиции я тоже привык доверять.

– Тогда благословляю, – провозгласил Шелехов. – Но о результатах докладывать лично мне.

– Конечно, – счастливый журналист выбежал из кабинета и посмотрел на часы. Время приближалось к двенадцати. Это значит, что Юрий Данилович Радченко, если он на рабочем месте, уделит ему пару минут. Выскочив на остановку, Александр влез в переполненный автобус, где от жары мучилось огромное количество людей, неизвестно как туда поместившихся. На его счастье, десятое отделение находилось в двух остановках от редакции, и журналист с облегчением вздохнул, когда толпа вытолкнула его из салона. Он вытер пот, обильно капавший со лба, и зашагал в отделение. Толстый раскрасневшийся сержант поинтересовался:

– Вы к кому?

– Мне нужен следователь Радченко.

– О встрече договаривались?

Пименов протянул ему журналистское удостоверение, на которое полицейский даже не взглянул:

– Я спрашиваю, о встрече договаривались? Он вас ждет?

– Если вы не желаете пропустить меня, то доложите ему о моем приходе, – попросил журналист. – Возможно, он не простит вам потом, что вы не дали мне с ним пообщаться.

Толстый сержант замер. Лицо отразило работу мысли.

– Ладно, – махнул он рукой. – Сейчас ему позвоню.

Александр отошел от окошка, продемонстрировав свою воспитанность. Вскоре сержант громко окликнул его:

– Он вас примет. Кабинет номер пять.

– Огромное спасибо.

Кабинет Радченко находился на первом этаже. Как только журналист оказался у двери, она распахнулась, и на пороге появился мужчина неопределенного возраста, невысокий, темноволосый, с залысинами. Его маленькие черные глазки пробежались по непрошеному гостю.

– Вы, что ли, журналист? – спросил он писклявым голоском, обладательницей которого вполне могла быть и женщина.

Пименов вытащил удостоверение.

– Чтобы отпали любые сомнения, – сказал он. – А вы Юрий Данилович?

– Он самый, – неприветливо представился следователь и пригласил в кабинет: – Проходите, раз пришли.

Александр пристроился у распахнутого окошка. Казалось, в кабинете Радченко было еще жарче, чем на улице. Рубашка на спине сразу взмокла.

– У вас ко мне дело? – осведомился следователь.

– Вы угадали, – улыбнулся Пименов.

– Слушаю вас.

– Меня интересует дело водителя-дальнобойщика Руслана Вербаты, – пояснил журналист.

На лице следователя появилось удивление.

– Вербаты? С ним, мне кажется, все понятно.

– Мне не все. Проясните обстановку.

Радченко достал грязный носовой платок и шумно высморкался.

– Значит, его дама приходила к вам? Сначала она обивала пороги правоохранительных органов и, когда это не помогло, потащилась в редакцию. Я прав?

– Допустим.

Он пристально посмотрел на Александра:

– Конечно, прав. Молодой человек, хотите совет? Спровадьте эту даму культурно. В этом деле вы не найдете для себя ничего интересного. Водитель совершил наезд на девочку. На его несчастье, она оказалась еще и беременной. Ему дали по минимуму. Вот и все.

– Тогда почему отстранили Максимова? – задал вопрос журналист. Радченко сжал кулаки, но сумел перебороть охвативший его гнев.

– Это не я его отстранял. Начальству, как говорится, виднее.

– Понимаю, – Александр прикинулся простачком. – И все же я должен провести хоть какую-нибудь работу. Тогда мне легче будет спровадить эту женщину. С кем бы вы мне рекомендовали пообщаться?

Он побагровел:

– Вот что, парень, вали-ка отсюда на все четыре стороны. Вы, писаки, стали что-то слишком бойкими. И чтобы я тебя не видел поблизости.

– Меня таким образом выпроваживали люди, за которыми водятся грехи, – констатировал Пименов. – Разумеется, я уйду. Уж больно спертый у вас воздух. Не хотите обзавестись кондиционером или хотя бы дорогим одеколоном? Здорово воняет.

Радченко сжал кулаки. С его тонких обветренных губ уже готовы были сорваться нелицеприятные фразы, однако Пименов не дал ему возможности высказаться. Он громко хлопнул дверью.