Текст книги "Танцы на граблях (СИ)"
Автор книги: Ольга Алёшкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Танцы на граблях
Ольга Алёшкина
Танцы на граблях
– Ты не поверишь, – радостно орала мне в трубку Катька, – у меня для тебя сюрприз!
– От чего ж не поверить – поверю. Ты сама один большой сюрприз! – попробовала я унять восторг подруги.
– Не занудствуй. Сегодня в семь у тебя. Возражений не принимаю. – Отрезала она и отключилась.
Сначала мне очень хотелось перезвонить ей и сказать все, что я о ней думаю, но я мысленно махнула рукой, так как затея эта глупая и по большей части бесполезная. Если Катька что-то вбила себе в голову, никаким способом это из нее не выбьешь. С ее хаотичным присутствием в твоей жизни либо миришься, либо нет. Я мирилась и даже любила ее, прощая все бредовые идеи и фантазии, а фантазер Катька от бога. За это ее ценили и терпели в агентстве «Праздник Всем» где она была организатором свадебных церемоний, ведущей различных вечеринок и сценаристом всевозможных праздников, в целом незаменимым сотрудником. При этом умудрялась вечно опаздывать, хотя, сколько ее помню, она всегда торопится, при этом вот парадокс – никуда не успевает.
В общем, вместо того, чтобы позвонить стихийному бедствию, имя которому – Катька, я позвонила Олегу сообщить, что сегодня не смогу приехать к нему. Ничего особенного мы не планировали, но два-три вечера в неделю были посвящены только нам. Обычно это был совместный ужин, чаще всего у него дома, особенно если это был будний день, после которого просмотр какого-нибудь фильма с обязательной ночевкой. Олег – мой жених. Этот статус он получил совсем недавно, сделав мне предложение, кстати сказать, очень романтично. В ресторане с панорамными окнами, расположенного на крыше самого большого здания города, с неизменным скрипачом и официантом в ливрее. Катька на это сказала, что фантазия у человека совершенно отсутствует. Олега она мягко сказать недолюбливала, называя скучным и унылым типом, а когда узнала о помолвке, разоралась как полоумная:
– Даже не вздумай! Губить свою жизнь, да с ним от тоски сдохнешь!
На это я мягко и непреклонно дала понять, что жизнь все-таки моя и решать, губить ее или нет, буду сама. Хочет она того или нет, но свадьба состоится и запланирована на конец лета, то есть через три – четыре месяца. Сама же я находила Олега вполне приличной партией для создания семьи. Олег соучредитель пусть не большой, но вполне преуспевающей фирмы, дела которой идут в гору, всего добился сам без пап и мам, вполне способен содержать свою ячейку. Жильем обеспечен, серьезен, всегда считается с моим мнением и будет отличным отцом наших детей.
– Что-то не услышала я слово любовь, среди твоих аргументов, – съязвила мне на это подруга.
– Конечно, я люблю его, а он любит меня, и буду счастлива в браке.
– Звучит оптимистично, – фыркнула Катька и на этом мы закрыли тему моего будущего замужества.
С работы я решила уйти пораньше, нужно еще заехать в магазин. В холодильнике, как обычно пусто, а Катьку следовало чем-то угощать, раз уж она мой гость. Для покупок был выбран магазин неподалеку от дома и, буквально через час, я уже входила в свою квартиру. С ужином решила особо не мудрить. Нашпиговав чесноком мясо, сунула его в духовку, сделала салат и принялась гадать, какой сюрприз мне подготовила подруга. И так и этак прикинув различные варианты, пришла к выводу, что с Катькой никогда не угадаешь, бросив в итоге эту затею. Сунув вино в холодильник, потихоньку накрывала на стол, не заморачиваясь на всякие сюрпризы, а просто ожидая встречу с подругой. Она, как всегда опаздывала, я набрала ее номер. Абонент недоступен, слышу в трубку, что ж вполне ожидаемо. Не удивлюсь, если вообще не придет.
Звонок раздался в дверь с сорокаминутным опозданием. Мое недовольство, по всей видимости, читалось на лице, когда я встречала ее.
– Не бурчи! – сразу выпалила мне Катька, едва переступив порог квартиры и чмокнув меня. – Попала в пробку, батарея села, ... чем это у тебя так вкусно пахнет?
– Привет. Мясо в духовке.
– Поставь на зарядку, – протянула она мне свой мобильник.
– Проходи, я сейчас. – Беру у нее телефон и иду с ним в комнату, чтобы выполнить ее просьбу. Вернувшись, застаю ее по-прежнему стоящую у порога:
– Ты чего тут?
– А теперь – сюрприз! Та дам..., – гордо декламирует Катька и распахивает дверь квартиры, при этом довольна и светится как, луна в полнолуние.
В дверях стоит молодой человек в куртке с капюшоном, возникает неловкая пауза. Не понимаю, как я должна реагировать, так как не имею понятия кто это. Бросаю взгляд на Катьку, в надежде на подсказку, она только вертит головой с меня на него, растянув рот в нелепой улыбке. Первым тишину нарушил гость, сбросив с головы капюшон, проронив несмело:
– Здравствуй, Рита.
– Севка? Привет, – пролепетала я едва слышно, поняв кто передо мной.
Не сказала бы, что я рада гостю. Внутренне запрещаю себе злиться и волноваться иначе сразу покраснею. Растерявшись лишь на секунду, вежливо улыбаюсь, стараясь держаться непосредственных интонаций:
– Проходи, чего замер.
– Да смелее, ты, – дергает его за рукав Катька, продолжая лыбиться, как ни в чем не бывало.
Вот зачем она его притащила?! Так бы и треснула ей! Вместо этого, показываю Севке, где следует раздеться, а Катьке кулак за его спиной. Она выдает мне пантомиму, которую вероятно, следует расшифровывать: «А что я такого сделала?».
С Севой мы не виделись десять лет и едва ли, я рассчитывала встретить его еще когда-либо. Во всяком случае, встречу с ним не планировала и не допускала даже мысленно. Историю нашего знакомства мне вспоминать теперь неловко, да и вычеркнута она была из памяти.
***
Мы познакомились, когда мне было девятнадцать, а ему пятнадцать. Я была уже достаточно взрослой девицей, которой следовало вести себя более разумно, а он нескладным смешным подростком. Ровно десять лет назад мы с Катькой, будучи студентками второго курса института культуры и искусств, расставались на летние каникулы. Уезжая в свой родной городок, она спросила меня:
– Гошка, не хочешь подзаработать летом?
Катька, как только узнала, что родители зовут меня Маргоша, сначала долго смеялась, а потом нагло сократила это имя и звала меня исключительно Гошка. Я пробовала протестовать, заранее зная, что бесполезно, и в итоге смирилась.
– Хочу, а где? – сразу заинтересовалась я, так как планов на лето не было.
– Деньги не большие, зато работа интересная. Вожатой в детском лагере.
Предложение очень заинтересовало, уговаривать меня не пришлось. На должность вожатых активнее брали студентов – педагогов, но у Катьки тетка работала кадровиком на предприятии, за которым и был закреплен этот лагерь. В общем, мы попали без проблем, заключили договор на две смены и уже в июле заступили на свою первую «трудовую вахту». Работа действительно увлекла, наша первая смена пролетела незаметно. Наступила последняя, августовская. На второй день заезда новых ребят, у меня появился хвост по имени Севка. Ушастый, коротко стриженый мальчишка был не из нашего отряда, но везде следовал за мной. Даже не оборачиваясь, я могла знать, что он у меня за спиной, за исключением тех случаев, когда свободное передвижение по территории запрещено. Если мне вздумалось обернуться и посмотреть в его сторону, он делал вид, что его занимают окружающие вещи, а вовсе не я. Пару дней меня это забавляло, потом изрядно надоело.
Попробовала с ним поговорить, но мальчишка лишь дерзил в ответ. Разговора не получилось, но я продолжала ловить на себе его взгляды.
На ежедневных вечерних дискотеках вожатые не только следили за своими подопечными, а принимали самое активное участие, танцевали и поддерживали веселье, помогая тем ребятне раскрепоститься. На шестой день, на одном из таких мероприятий, Севка осмелел настолько, что пригласил меня танцевать. Задумавшись о том, что парень заработает себе комплексы, я не смогла отказать. Танцевать с ним было забавно и необычно. Смотреть нужно было сверху вниз, а не наоборот, плечо партнера ниже, а не выше твоего. Что он жутко волнуется, стало понятно с первой секунды, его худосочное тело пульсировало каждой клеткой. Не каждый осмелится танцевать с вожатой, думала я. Чем дольше мы переминались с ноги на ногу, исполняя этот танец, тем понятнее мне становилось, что не волнение и стеснение причина его мурашек. Парень явно трепетал от желания. Музыка стала мне казаться ужасно долгой, я старалась не встречаться с ним глазами и когда, наконец, мелодия закончилась, вздохнула с облегчением и поблагодарила за танец. Через пять минут, боясь, что он пригласит меня еще раз, сказала Катьке о плохом самочувствии и, оставив отряд только на нее, ушла в корпус.
После отбоя, который был в десять, уложив ребятню спать, мы с Катькой обычно сидели на веранде, либо прямо лежали на ее деревянном полу, бросив покрывало. Обсуждали и придумывали идеи для запланированных расписанием лагеря мероприятий или просто болтали. Этим же вечером, вовремя такой посиделки, Катька озвучила это впервые:
– А ведь он влюбился в тебя.
– Кто? – не поднимая взгляд от плаката, который рисую, уточняю я.
– Только не надо делать вид, что не поняла, – ехидно сказала подружка. – Парень этот Севка, из первого отряда.
– Не болтай глупостей, – одернула я ее и мазнула ей кисточкой по носу, предварительно макнув ее в красную краску.
Катька на мелочи не разменивалась и залезла в краску всей пятерней, а потом ей же и провела по моему лицу. Закончилось все тем, что мы стали походить на индейцев, перепачкав друг другу лица, волосы и одежду. Катька станцевала забавный танец, напевая чунга-чанга, и мы побежали умываться.
Снова предметом наших разговоров Севка стал через день. Так как девица Катька деятельная и активная, быстро перезнакомилась со всеми ребятами из первого отряда, преимущественно мужского пола, хоть они и не являлись нашими подопечными, и знать их было вовсе не обязательно. Между тем всех ярких и веселых подростков я часто заставала в ее компании. Она опускала шуточки, пользовалась всеобщим вниманием и восхищением, а те слушали ее открыв рот и вероятно мнили себя взрослыми. Мои просьбы и наставления держать дистанцию помогали мало. «Звездить» она любила, тут, как говорится, за уши не оттащить. Всегда была в курсе всех новостей и последних событий. После обеда Катька, когда я укладывала отряд на дневной сон, подошла ко мне и шепнула на ухо:
– В два встреча вожатых в беседке, обсуждаем КВН. Идешь ты, я остаюсь в корпусе.
– Хорошо, – кивнула я.
К двум я направилась в беседку, которая располагалась ближе к выходу с территории лагеря. Предназначалась она для встреч детей с родителями, вовремя сон часа обычно пустовала. При хорошей погоде собираться в ней было гораздо приятнее, нежели в актовом зале. Подойдя к беседке и на удивление, никого в ней не обнаружив, прошла внутрь и присела ждать остальных. Разглядывала огромную сосну, на стволе которой, были следы жизнедеятельности дятла. Дупло выглядело абсолютно свежим, выступившая блестящая смола красивого оттенка, отражала солнечные лучи.
– Привет, – раздалось сзади. Я вздрогнула от неожиданности и, обернувшись, обнаружила Севку. Отлично! Катька еще и свидания решила подстраивать.
– Здравствуй, Сева, – встаю я с лавочки, собираясь покинуть беседку, продвигаюсь к выходу.
Он резво опередил меня, преградив дорогу, выглядев при этом очень решительно. Но стоило мне задать вопрос, глядя ему в глаза:
– Ты, что-то хочешь сказать? – парень тут же смутился и его уверенность мгновенно испарилась.
Он переминался с ноги на ногу, пряча взгляд, даже не пытаясь заговорить. Я решилась помочь и разом прекратить все это.
– Вот что, Сева, пойдем, присядем. Действительно нужно кое-что выяснить, – с видом завуча по воспитательной работе, нахмурилась я.
Мы прошли вглубь беседки, уселись. Он вздохнул и уставился на меня своими большими серо-голубыми глазами, в которых читалась маета и какая-то покорность, что казалось еще чуть-чуть, и он завиляет хвостом, высунув язык. Все нужные слова куда-то разом подевались из моей головы. Вид его был так трогателен и беззащитен, что вместе со словами испарился и строгий тон, который был взят сначала.
– Ты не ходи за мной, Сева. Не надо, – я вздохнула и снова на свою сосну уставилась. Смотреть на него было выше моих сил. Можно сколько угодно себя уговаривать, но в ту минуту была вынуждена признать – парень безнадежно влюблен. Слов, которые могли бы его порадовать или утешить подобрать я не в силах.
– Оглянись, вокруг столько хорошеньких девчонок, – попробовала я зайти, с другой стороны, – ты напрасно теряешь время, слоняясь за мной тихой тенью. Веселись, развлекайся с друзьями.
– Ты не воспринимаешь меня всерьез, – робко начал он, а закончил уже с вызовом, не отводя взгляда. – Да, я младше и ниже ростом, но скоро я вырасту, и разница будет уже не заметна.
– Не в этом дело. Это неправильно, понимаешь?
– Я тебе совсем-совсем не нравлюсь? – задал он свой вопрос и смутился.
– Ты хороший парень, Сева, но я не подхожу тебе. Совсем не подхожу. Давай на этом простимся, не будем компрометировать друг друга.
Я встала и быстро, не оборачиваясь, пошла к корпусу своего отряда. По дороге ругала себя, что была недостаточно убедительна. Мысленно находила слова и фразы, которые должна была ему произнести. Нашла кучу доводов, аргументов и наедине с собой была непреклонна, так себя распалила, что, когда вернулась в отряд, наорала на Катьку, обвинила ее в глупом сводничестве. В ответ услышав, что я ханжа и просто дура. Долго злиться не могла ни я, ни она и уже через пару часов, мы благополучно обо всем забыли.
Прошло еще два дня, на протяжении которых Севка продолжал болтаться за мной, только делал это уже не так откровенно и по большей части прятался. А Катька нет-нет, да и заводила неприятные разговоры:
– Ну, что ты его игнорируешь? Пообщайся с парнем, он довольно-таки интересный.
– Катя, ну ты совсем больная? Он ребенок, сколько раз тебе это повторять.
– Ребенок! – хмыкнула она. – Гоша, да если хочешь знать, эти дети давно выросли. И вообще, мы сами еще дети.
– Мы вожатые, а не девочки из его отряда! – отрезала я. – И прекрати свое панибратство с этими детьми, наконец. Пока не только я, а еще кто-нибудь не обратил на это внимание.
Вечером мы, как обычно, сидели на веранде, изготавливая эмблемы для нашего отряда – рисуя их и вырезая из бумаги. Услышав какой-то шорох, Катька перегнулась через перила веранды, и зашептала в сумерки:
– Севка? Ты чего здесь? Отбой уже был.
Он что-то ей ответил, я не полностью расслышала, уловив только суть, что он вылез в окно.
– Поднимайся к нам, чего там сидишь, – предложила она ему.
Севка поднялся по ступеням крыльца, примыкающего к веранде, и сел на верхней ступени, прислонившись спиной к перилам. Я сидела неподалеку, напротив крыльца, от прерывания перил в этом месте лучше падал свет от фонаря. Начинаю с удвоенным рвением стричь готовые эмблемы, делая вид, что его присутствия не замечаю. Катька завела с ним ничего не значащий разговор о КВН, который постепенно из интервью, где Катька была интервьюером, превращался в диалог. Минут через пятнадцать он осмелел настолько, что прошел вглубь веранды и присел около меня на полу, интересуясь:
– Что ты раскрашиваешь?
– Эмблемы для нашей команды КВН.
– Можно я тоже буду?
– Да, пожалуйста, – я подвинула ему несколько не раскрашенных, и подала кисть.
Он занялся красками, попутно спрашивая меня о всяких пустяках. Где учусь, нравится ли мне это, есть ли у меня хобби. Обычные вещи, о которых болтают при знакомстве люди. Я отвечала и из вежливости задавала те же вопросы ему. У нас не было ничего общего. Нам нравились разные фильмы, разные книги, совершенно полярная музыка, но общаться с ним было интересно. Впрочем, общение с новыми людьми – это всегда интересно. Выяснилось, что его главное увлечение – мотоциклы. О них он мог говорить много, с душой и без капли стеснений. Когда последняя эмблема была раскрашена и легла рядом с остальными на просушку, он взял меня за руку, которую я тут же одернула. Слишком грубо, мелькнула мысль, чего ж я так дергаюсь?
– Как мне тебя убедить? – голос его звучал уверенно, как будто принадлежал взрослому парню, а не подростку пятнадцати лет отроду.
Я повертела головой в поисках Катьки, ее на веранде не было. Надо же, я и не обратила внимания, в какой момент она ретировалась.
– В чем? – я посмотрела в его глаза, пытаясь придать строгость своему выражению лица.
В ночном освещении, которое создавал фонарный столб, находящийся неподалеку от корпуса, его глаза казались темными и лишенными того печального выражения, которое было при свете дня. Мы смотрели с минуту друг на друга, не мигая, я не выдержала первой и повторила свой вопрос:
– В чем ты хочешь меня убеждать?
– Это не детские капризы, как ты считаешь, ты мне действительно, очень нравишься. Я уже все запланировал. Я окончу школу, потом...
– Стоп, – перебила я, – Севка, ты увлекся. Не нужно ничего планировать. Теперь мне нужно тебя убеждать?
– Я тебе совсем-совсем не нравлюсь?
– Сева, дело не в этом, – но он не дал мне высказаться, повторив уже с нажимом:
– Скажи, я тебе нравлюсь или нет?
Опять эти глаза. Они притягивали, погружали в себя, манили и волновали мои гормоны, но тогда о гормонах я думала меньше всего. Смотрела в его лицо, кожа которого ночью казалась еще белее и понимала, что мне приятен это паренек, лестно его внимание и тянула с ответом. Я даже не заметила, как все произошло, но он потянулся ко мне губами, примкнул к ним, немного робко и неумело. А я ответила на этот поцелуй. Он вышел недолгим – разум взял верх. Отпрянув и поднявшись, с деревянного поля веранды, я скрылась в спальне корпуса. Меня трясло и лихорадило, я надеялась, что это от нервов.
Оставшиеся десять дней, отведенные нам сменой пребывания в «Мечте», именно так назывался лагерь, мы провели, прячась и украдкой встречаясь. Я учила его целоваться, Севка клялся мне в вечной любви и мечтал о нашем будущем. Расписывал его в красках. Выходило у него очень даже неплохо, переубеждать его не стала, уверенная, что лишь только мы вернемся к своей привычной жизни, я останусь лишь воспоминанием. В
последнюю ночь мы сидели на ступенях корпуса прачечной, которая удачно располагалась в глубине территории лагеря, и ночью была абсолютно
необитаема. Севка обнимал меня, как обычно, мечтая о прекрасном будущем вслух. Мы обменялись телефонами, он взял с меня клятву, что я буду ждать, когда он подрастет. Это было романтично, мило, хоть и немного нелепо. Расстались мы грустные и даже всплакнули немного, обнимая друг друга. На следующий день, еще до обеда, вся лагерная смена загрузилась в желтые автобусы, по отрядам, и они покатили нас на Катькину малую родину. В тот день я осталась погостить у подруги, а уже следующим утром, простившись с ней до начала учебного года, сходила с электрички на вокзале родного города. В троллейбусе со мной случилась неприятность – украли телефон. Сим карту я восстанавливать не стала, дабы не ждать несколько дней, а просто купила новую вместе с телефоном. Постепенно обзвонила всех приятелей и родню, сообщив, что у меня новый номер. Севка в этот список не попал. Меня захватил вихрь забот и приготовлений к новому учебному году, встречи с подругами, которых не видела все лето. Вспоминать об этом мне не хотелось, я стыдилась и гнала от себя все мысли о Севке. В следующий раз я о нем услышала в ноябре от Катьки, когда она вернулась от очередной поездки к родителям из города, где собственно и проживал Севка:
– Представляешь, Гош, Севка как-то узнал, где я живу и приходил два раза. Первый раз мать была дома, подсказала зайти в выходные. Второй уже на меня нарвался, выспрашивал твою фамилию и телефон.
– Надеюсь, ты не сказала? – переволновалась я.
– Я что, по-твоему, дура? – закатила она глаза.
– Ты, да. – Катька повторно закатила глаза, но не обиделась.
На этом вся история и закончилась, больше я о нем ничего не слышала и ни разу не видела за десять прошедших лет.
***
И вот теперь Севка, уже сформировавшийся мужчина, сидит на моей кухне, а я ума не приложу, зачем она его притащила и о чем мы будем разговаривать? Сколько ему теперь? Двадцать четыре, пять? Естественно Катька старалась за троих. Она что-то болтала без умолка, иногда вправду смешное и забавное, да я по большей части не вслушивалась. Молчала и ухаживала за гостями, раскладывая еду. От вина Севка отказался, на вопрос о предпочтении напитка просто ответил:
– Воду.
Надо же, как изменился его голос. Нежные, мечтательно-ласковые интонации остались в прошлом. Забавно, теперь этот взрослый мужчина – Севка. Он налил вино в наши бокалы, я в его воду и возникла небольшая пауза. Катька тут же соскочила:
– У меня тост! – подняла свой бокал и завела, – однажды...
– Кать, давай без балагана, – одернула я подружку, – своими словами.
– Ну, тогда я совсем коротенько, за встречи! Случайные и не случайные!
Мы едва коснулись бокалов друг друга, и отпили, каждый из своего. Некоторое время мы молча ели, делая вид, что всех занимает еда. Я чувствую, как он меня рассматривает, и все еще злюсь на Катьку, но из всех сил пытаюсь выглядеть непринужденно.
– Кто из вас поведает историю встречи? – задала я вопрос как можно невиннее, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Да и рассказывать особо нечего, – сразу выпалила Катька, – абсолютно случайно столкнулись в торговике. Я Севку не узнала, а вот он меня сразу. Подошел, мы разговорились, а потом мне пришла в голову потрясающая идея, – восторженно трещала она. – Вот было бы здорово увидеться всем вместе! И вот мы здесь, – развела она руками, довольная собой.
– С какой целью ты посетил наш город? – обращаюсь я к нему.
– Я теперь здесь живу.
– Давно? – отрезая кусочек мяса и кладу его в рот, стараясь, не смотреть, без надобности в его сторону.
– Два года. Сначала часто приезжал на соревнования и различные мероприятия, потом полностью перебрался сюда.
– Севка у нас гонщик, представляешь? – тут же, с поразившим меня задором, влезла Катька, что очень захотелось брякнуть: «У кого это у нас?», но я сдержалась, лишь уточнив у него:
– Профессионал?
– Нет, любитель. Так, кружок единомышленников, – с долей иронии, ответил он.
– Не скромничай, – опять влезла она, слегка пихнув его плечом в плечо и, повернувшись ко мне, добавила: – Он приглашает нас на соревнования по случаю открытия мотосезона, в эту субботу. Так что ничего не планируй.
– Видишь ли..., у меня уже давно сложившиеся планы, – посмотрела я на Катьку со значением, она не замечала, или делала вид, что не замечает моих взглядов.
– Знаем мы ваши планы..., – начала она несколько пренебрежительно, но я пнула ее под столом ногой. – Гошка, но это жуть, как интересно. Меняй свои планы, решено, едем на открытие.
Она ударила своим по моему бокалу, выглядев при этом жутко довольной, и отпила вина. Вопреки моим ожиданиям вечер можно было назвать интересным. Постепенно все расслабились и очень даже мило поболтали. Севка говорил все больше о мотоциклах, когда спрашивали, либо молчал, улыбаясь, слушая Катькины байки. Пришло время прощаться. Было решено, что Катька останется у меня, чтобы не создавать лишних трудностей с машиной, так как она выпила вина. Я пошла провожать Севку до двери, Катька осталась в кухне, сделав ему ручкой. Дождавшись, когда он оделся, открыла дверь и сказала, что рада была увидеться и прочие соответствующие случаю слова.
– Мне тоже приятно, – стоя уже на пороге, он взял меня за подбородок и чуть приподнял лицо, заставив смотреть себе в глаза. – Ты стала еще красивее.
Одергивать его руку я не стала, спокойно выдержав его взгляд, смотрела и понимала, что смешной паренек остался в прошлом. На меня смотрел уже взрослый мужчина, не лишенный уверенности и самомнения.
– До свидания, Сева.
– До скорого, – бросил он, накинув капюшон и сунув руки в карманы куртки, ушел не оборачиваясь.
Фухх... выдохнула я, возвращаясь в кухню, и сразу накинулась на Катьку:
– Ну и зачем, скажи на милость, ты его притащила?!
– Да ладно, разве тебе не интересно?
– Мне не интересно, – тоном, не оставляющим возражений, отвечаю я, но подружку им не пронять.
– Вот нигде, ни капельки не екнуло? – приставала неугомонная.
– Ты опыты, что ли на мне ставишь?
Она фыркнула, не ответив, и вызвалась помочь мне убирать посуду со стола. После того как мы приняли душ и готовились ко сну, она попробовала снова получить ответы на эти же вопросы. Я попросила не приставать с глупостями, давая понять, что считаю эту встречу глупой и никому не нужной.
Следующим вечером, без пяти минут шесть, я подъезжала к дому Олега. Новый дом, огороженная территория, но у меня имелся пульт от шлагбаума, загораживающего въезд. Олег предлагал мне полный комплект ключей, да я отказалась, сославшись на то, что без него мне делать в его квартире вроде бы нечего, а впустить меня он и сам сможет. Я жала на кнопку пульта, но он, по какой-то неведомой мне причине, не желал срабатывать. Уже собиралась посигналить охране, как шлагбаум качнувшись, пополз вверх. Найдя место для своего авто, я направилась к подъезду и увидела, как во двор въезжает Фольксваген Олега. Он припарковался на обычное место, вышел, открыл заднюю дверь, взял портфель и пальто, перевесив его на руке, и поставив авто на сигнализацию, пошел навстречу. Сразу заметил меня и помахал свободной рукой, я помахала в ответ и расплылась в улыбке.
– Привет, – подошедший Олег, заключил меня в объятия, я подставила щеку для поцелуя, что он и сделал. – Я скучал.
– Я тоже, – щурясь на весеннем, уходящем в закат солнце, ответила я.
– Пойдем, – предложил он, открыв мне дверь подъезда.
– Пульт шлагбаума сегодня не сработал, даже не знаю почему, – жаловалась я, когда мы вошли в лифт.
– Батарейка возможно села. Заменю сегодня.
Мы поднялись на шестой этаж и прошли к квартире Олега. Она была довольно просторна и могла похвастать свежее отремонтированными стенами. К началу нового этапа в своей жизни Олег подготовился, он вообще ко всему готовился и не очень жаловал сюрпризы. Совместное приготовление ужина сопровождалось рассказами друг другу, как прошли три дня, что мы не виделись. Когда все было готово, я забралась на высокий стул у стойки и наблюдала за Олегом, как методично и плавно он двигался, доставая приборы, прекрасно ориентируясь на своей кухне. Спокойный, размеренный человек, который знает, что хочет от жизни. Интересно, а когда он был ребенком, он позволял себе проказничать, ломал игрушки, создавая хаос? Или поиграв, тут же клал их на свое законное место и наслаждался созданным вокруг уютным мирком. Надо будет спросить его как-нибудь об этом. Я покрутилась на стуле, раскрутив его слегка под собой:
– Как прекрасно все, в этом лучшем из миров.
– У тебя хорошее настроение? – приподнял одну бровь, обернувшийся на мои слова Олег. – Ты нравишься мне такой.
– Предлагаю после ужина прогуляться. Как тебе такая идея?
– И где мы будем прогуливаться? – ставя на стойку тарелки с едой, уточнил он.
– Можно просто пройтись, или поехать на родник. Точно, поедем на родник! Там так красиво, все подсохло, и снега уже нет.
– Кто-то не сделал себе вовремя прививку, так что ехать на родник плохая идея.
– Олееег... – начала я наигранно канючить.
– Ты плохая девчонка, – он нырнул рукой под стойку, пощекотав меня за живот козой из пальцев, – клещи обожают плохих девочек!
Я рассмеялась. Он снова вернулся к еде и добавил уже серьезно:
– Надеюсь, ты поняла, что поездка на родник не состоится? А прогуляться, пожалуйста, закончим с ужином и пойдем.
После ужина мы действительно прогулялись около часа. Воздух был наполнен весенней свежестью и вечерней прохладой. Весь снег уже растаял, дороги и тротуары подсохли, но ветер еще не успел поднять прошлогоднюю пыль. Мир просыпался после зимней спячки, было чувство, что и я вместе с ним. Я держала Олега под руку, мы шли дворами и узкими улочками. Говорить не хотелось, было спокойно и уютно рядом с ним. Олег нарушил тишину первый:
– Какие у тебя планы на субботу?
– Катя зовет на одно мероприятие, – не уточнила я, удивляясь самой себе, и придумывала ответ, на случай если это сделает он. – Я еще думаю, пойти ли.
– Мне предстоит неожиданная командировка, должен был ехать Славка, но у него мать попала в больницу. Нужно смотаться в область, заключить важный договор на поставку тяговых хомутов и..., впрочем, тебе неинтересно. Запланировано несколько мероприятий. В пятницу подписание контракта, а в субботу у них торжественная дата по случаю юбилея предприятия и мне нужно остаться, вернусь только в воскресенье. Думаю, будет лучше принять Катино предложение, чем скучать в одиночестве.
– Я подумаю, – неопределенно ответила я, и мы зашагали по направлению к дому.
Я лежала на боку спиной к Олегу, а он водил пальцами по моей коже левого плеча и лопатки, выводя какие-то узоры. Я перехватила его руку своей и накрыла себя его рукой, мы лежали так минут десять, пока дыхание обоих не стало совсем ровным. Потом он приподнялся на локте, погладил меня по волосам, шепнув в самое ухо:
– Милая, надо идти в душ.
– Ты иди, я сейчас, – приятная усталость заволокла все тело, приведя в состояние расслабленности и покоя, вставать и куда-либо идти не хотелось.
***
В субботу Катька заехала за мной около одиннадцати. Солнце то пряталось за тучи, то выглядывало вновь, не успевая согреть, вдобавок весенний ветер был холоден и свеж настолько, что выходить из дома просто не хотелось, а на сомнительное мероприятие тем более. О чем я не преминула заявить подруге, лишь только села к ней в машину.
– И тебе привет, – трогаясь с места, ответила она. – Начало основных состязаний в двенадцать, перед этим тренировочные заезды, которые нам ни к чему, мы успеваем приехать вовремя.
– Можно было провести время, куда с большей пользой, – заявляю ворчливо.
– Гошка, твой Олег на тебя плохо влияет, – я только фыркнула на ее слова, а она продолжала, – я серьезно, ты уже во всем ищешь толк, а его нет. Мы развлекаемся, отдыхаем. Расслабься.
– Не убедительно.
– Подумай о своей одинокой подруге, наконец. Там полно мужиков, присмотрю себе кого-нибудь, нырну в омут с головой и не буду тебе мешать ковать семейное счастье. – Катя затормозила на светофоре и, улыбаясь во весь рот, взглянула на меня:
– Как тебе такая перспектива?
– Не скажешь, почему я всегда иду у тебя на поводу?
– Скажу. Все просто, сама ты хоть и толковая баба, но страшная зануда и, если бы не луч света, который тебе достался в виде меня, в твоей жизни царила бы темнота, тоска и скукотища.
– Езжай, давай, фонарик блин, – скомандовала я ей видя, что уже загорелся зеленый, Катька, спохватившись, тронулась и мы засмеялись.
