Текст книги "Злаякукла Ангелдобрый"

Автор книги: Ольга Коренева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Я была занята – прогулки с Риком, хождение в гости к Мэри, к Элле, потом мы с Эллой были на выставке камней, сидели в кафе, гуляли по городу. Но я всё время думала о Владе. Как он там? Переживает, мучается? Меня эти мысли, почему-то, грели. Ночью я прислушивалась к звукам за стенкой. Что-то тяжелое стукнуло об пол. Он там что, штангу тягает?

Через пару дней, вечером, когда я вела Рика с прогулки, возле подъезда возник Влад.

– Привет! – весело воскликнул он. – А я только сегодня вернулся из командировки. Был в Сызрани.

– Это в какой части Тмутаракани находится? – сказала я нарочито скучным тоном. – Что-то не слыхала я о таком.

– Знаешь новость? – продолжал он, словно и не слышал меня. – Создано самое страшное русское оружие : "Ракета Сызрань". Попадая в любой вражеский город, она превращает его в Сызрань. Весь мир в ужасе!!!

– Не смешно. Не знаю никакой Сызрани.

– А у меня для тебя подарок. Маленький такой. Блестит, к тебе хочет.

Он достал из кармана бархатную коробочку, и протянул мне.

Я взяла, и со скучающим видом сунула её в карман. Потом быстро приложила магнитный ключ и рванула дверь подъезда, и мы с Риком мгновенно скрылись. Я стремительно вскочила в лифт, втянув за собой пса. Благо кабинка оказалась внизу. Ха-ха-ха! Приколись, Вовчик!

А он очнулся через несколько минут, и стал звонить мне по всем телефонам. Потом – в и дверь. Я затаилась.

В бордовой бархатной коробочке было золотое кольцо с рубином, мой размер, обалденно красивое, изогнутое как волна. Влад-Вовчик молодец! Я тут же надела кольцо на средний палец – очень эффектно, изысканно, просто супер! Сняла ошейник с Рика, потрепала его по голове, почесала за ушами, и пёс блаженно заулыбался. Я положила ему в миску овсянку с мясом, а себе налила чаю. Рик понюхал кашу, и принялся не спеша поглощать, повиливая пушистым хвостом. Тут мне позвонила Элла. Она купила классное платье, к нему подобрала изящный ремешок, какую-то бижутерию, вид прекрасный. Я сразу представила себе Эллу-Лизу, рослую, с длинными жемчужно-русыми волосами и бирюзовыми глазами, в новом платье цвета морской волны, перехваченным ремешком с жемчужной пряжкой … Она долго описывала мне всё это, и предложила встретиться и сходить куда-нибудь. Выгулять наряд. Я тут же похвасталась колечком, и рассказала ситуацию. Она долго хохотала. А отсмеявшись, резюмировала:

– Ну, ты и чудишь! А впрочем, всё совершенно верно. Непредсказуемость – вот главный козырь женщин. И этим козырем они с лёгкостью бьют любую жалкую карту мужской логики! Не забывай, что ты – чудо, и чуди, чуди.

– Я об этом никогда не думала, но, видимо, да. У меня так само получается.

Мы долго решали, куда завтра пойти, но так ничего и не придумали. Ладно, сообразим потом. Пусть это будет экспромт. Я положила трубку. Но телефон тотчас заверещал снова. Наверно, Элла что-то вдруг решила насчет завтра. Я взяла трубку.

– Алло?

– Ну да, – раздался голос Влада. – Знаешь новость?

– Не знаю. – О чём это он?

– Ученые создали пуленепробиваемую кожу. Слыхала? Она необычная. Вот. Кожа эта прочная, как сталь, пуленепробиваемая, как бронежилет . – Тяжело дышит в трубку. Молчит минуты две. И продолжает. – Это уникальный продукт современной биотехнологии. – Снова молчит и дышит. Во, заговорил. Но как-то хрипло. – Ученые сумели соединить искусственную кожу и паутину. Для этого вывели специальных генетически измененных коз. А потом из их молока получили тонкую нить. Теперь ученые пошли еще дальше, и хотят вживить новый материал добровольцам. Хочешь стать добровольцем? Тогда открой мне дверь. Или я тебе распахну свою. Впусти меня, а? Не веди себя так, у тебя ведь нет пуленепробиваемой кожи! – в голосе угроза.

Я бросила трубку и отключила оба телефона. Городской выдернула из сети.

Буду продолжать чудить. Бить жалкую карту мужской логики. Вовчик, сиди и офигевай. Сегодня тебя ждёт бессонная ночь.

А утром мне позвонила Элла. Я только что вывела Рика, мы медленно обходили двор, дошли до беседки, и Рик задрал заднюю лапу.

– Привет, мучительница мужчин, – бодро крикнула она в трубку. – А вот и мероприятие подкатило. Знакомый журналист пригласил меня, ну и тебя заодно, на закрытый показ картин. Там только бизнесмены, и художник – бизнесмен. Все с жёнами. Высший свет! Это же настоящее приключение!

– Ура! – завопила я. – Круто!

Рик удивлённо глянул на меня, и вильнул хвостом.

Был жаркий день. Я вымыла голову, поднакрасилась, надушилась. Вечером мы встретились с Эллой в метро – за руль она не села, так как намечался фуршет.

Журналист ждал нас возле выставочного зала. Он был невысокий, узкоплечий, с мальчишеской фигурой, красиво седеющий, лет под шестьдесят. Имя его я тут же забыла. Мы торопливо прошли мимо фейс-контроля и охраны, он показал удостоверение, и, кивнув на нас, сказал – коллеги.

В зале было шумно. Бизнесмены оказались типичные, словно взяты из сериалов, а их спутницы напоминали высохших мух и комаров. Тощие, плоские, многие в модных в этом сезоне маленьких чёрных платьях а-ля Коко Шанель, с жуткими, комариными, ножками. Все, как одна, с невыразительными, скучными лицами. Слонялось по выставке и несколько трансвеститов. Наше появление вызвало живой интерес. Мы были словно из другого мира – статная Элла в длинном платье цвета морской волны, и я в ярко желтом, тоже длинном, с чёрным поясом. Будто бабочки впорхнули в этот зал. Мы были оживлённые, улыбчивые, с горящими глазами. Огляделись, взяли по бокалу мартини, и стали рассматривать картины. Ну ничего себе, вот это живопись! И это живопись? Разноцветные разводы на больших холстах в дорогих рамах. Нечто аляповатое. Словно кто-то по-пьяни выдавил из тюбиков все масляные краски, и размазал как попало. Но многоцветно, ярко, хаотично. В общем, живопись. Я отхлебнула мартини, и взяла бутер с икрой. Тут вдруг возникло какое-то движение, всеобщий вздох. Я оглянулась. Все смотрели на дверь. Там было чудо! Будто влетела шаровая молния, или большой комок пламени! В зал стремительно входила толстушка с яркой розовой мордашкой, с крупными красными губами, с большими сияющими глазами, с невообразимо спутанной рыжей гривой – причёска «взрыв на макаронной фабрике», так бы я это назвала. И в огненно красном платье, длиннющим и пышном, отчего сама она казалась ещё шире и круглее. У мужчин загорелись глаза, они забыли про своих дам и стали двигаться в сторону удивительной красавицы. Ей наперебой предлагали напитки, закуски. Её фотографировали. Мы с Эллой тоже подошли поближе. Ей было лет тридцать, тридцать пять на вид. От неё веяло спокойствием, радостью, она была невероятно сексуальна, обаятельна, хороша. Словно большой экзотический цветок распустился на этой выставке. Нет, ну какая харизма! Дамы изменились в лице. Они смотрели на новую гостью с нескрываемой неприязнью.

Тут завопил мобик. Я взяла трубку. Высветился Влад.

– Алло, ты где? – услышала я его голос. – У тебя Рик воет, громко, слышно даже из-за стенки. Возвращайся. Он скучает.

Ладно, придётся уйти. А жаль.

Возле моей квартиры на сидел на корточках сосед. Завидев меня, он завыл по-волчьи. Из-за двери ему вторил Рик. Пёс издал точно такой же звук. Я подняла руку и повертела перед носом Влада ладонью с кольцом на пальце.

– Хорошая штучка, мой размер, – сказала я, широко улыбнувшись. – Ладно, заходи.

Я отперла дверь, Рик бросился навстречу, стал прыгать на меня, стараясь лизнуть лицо.

– Вовчик, иди ставь чай, – скомандовала я. – Нет, сначала покорми Рика. Ты знаешь, где что лежит.

Влад-Вовчик позвал пса на кухню. А я села на банкетку и задумалась. Интересный был вечер. А Элла ещё там. Наверно, познакомилась с кем-нибудь. Или обсуждает картины с их автором, а может, со своим знакомым журналистом. Элла, она же Лиза. Ну, правильно, когда меняешь имя, меняется судьба.

– Эй, тебе чай сюда принести? – высунулся из кухни Влад.

– Сейчас иду.

Я переместилась за обеденный стол. Вовчик поставил передо мной чашку. Пристально взглянул в мои глаза, сказал:

– Эй-эй! Очнись!

– Ну.

– Ты как водородная бомба.

– И что?

– А ты знаешь, что в мире скоро может появиться шестая страна с водородной бомбой?

– Какая?

– Индия. Она может стать термоядерной державой. Сейчас в мире пять таких стран.

– Ну и что это за страны?

– Россия, США, КНР, Англия и Франция.

– Ага. И ещё я. Которая как водородная бомба, – мрачно отозвалась я.

– Я пошутил, просто ты слишком не такая. Что с тобой?

– Там было интересно, – сказала я ещё мрачнее.

– Ну, извини, – произнёс он.

Потом мы с ним выгуливали Рика. Шёл мелкий дождь. Моя душа сладко плакала. С неба сыпались слёзы.

И была прекрасная романтическая ночь, наполненная симфонией эмоций, игрой чувств, полыханием огня, страсти, изысканнейшими ласками, нежным лепетом. На окне в лунном нимбе цвела герань.

На следующий день мы с Маринкой гуляли с собаками. Рик и Призи бурно резвились, совершая бешеные прыжки. Мы глазели на них и хохотали. Отсмеявшись, принялись болтать. Мэри снова – про старое: муж уехал в штаты, забрал сына, тот уже вырос, не звонит и не пишет, но вот новость – женится, и приглашает на свадьбу. Так что Мэри скоро летит в Калифорнию. Оформляет документы. Скоро умчится. Я взгрустнула.

– Ну, ты чего, куколка? – заметила мой мрачный вид Маринка.

– Да, ты исчезнешь, а я тут без тебя останусь. Я привыкла, что ты всегда рядом.

– Ну, я же не навсегда.

– А вдруг навсегда? Кто тебя знает. Твой бывший увидит тебя и снова женится. Или встретишь кого-нибудь. Или террористы угонят самолёт на необитаемый остров…

– Ну, всё может быть, конечно. Но надо надеяться на лучшее. Что ты такая насупленная? Хочешь анекдот?

– Ладно, давай.

– Ну, слушай. Мне это переводить дали. Ночь. Улица. Старушка ловит тачку.

«Вези, сынок, на кладбище меня!» Таксист ответил: «Старая чудачка! Тебе что, бабка, не хватает дня? Не повезу!» – захлопнул с силой дверцу, нажал на газ, мотор уже дрожит… Но заползает тихо ужас в сердце: с машиной рядом бабушка бежит!!! А скорость – сто! Не долго до кондрашки. Глаза у парня вышли из орбит. Зашевелились кудри под фуражкой… А бабка уж проклятая хрипит… Предчувствуя конец неотвратимый, в отчаянии шофер притормозил:

«Ты, бабка, ведьма, что ль?» – «Окстись, родимый! Ты мне пальтишко дверью прищемил!»

– Совсем не смешно, и даже печально.

– А знаешь что? Ведь ты прищемила душу этому твоему Владу. И он бежит за тобой, как та старушка за такси, – неожиданно сказала Маринка.

Да, она права. Я и сама, если честно, неравнодушна к нему. И всё же…

– Невесёлый анекдот, – сказала я, и, попрощавшись с Мэри, повернула домой.

Возле подъезда был припаркован «ягуар». Рядом стоял высокий шатен с роскошным букетом цветов. Круглолицый, брови вразлёт, глаза шоколадного цвета. Антон. Он кинулся мне навстречу. Протянул букет. Опять рога всплыли, да что же это такое, в конце-то концов! Хотя, приятно, цветы, слова… Но я уже предчувствовала развитие событий. Антон увяжется за мной, воткнётся в лифт, у дверей квартиры возникнет Влад, и всё закрутится…

Так оно и случилась. Драка на лестничной клетке. Да, слово за слово, и вот они уже сцепились. Возбуждённый Рик радостно принял участие. Я быстро отперла дверь и юркнула в квартиру. Пусть мужики разбираются сами, и Рик вместе с ними, не буду портить ему удовольствие. Пускай пёсик порезвится.

Я поставила цветы в вазу, включила телик, налила себе крепкого чаю, достала пирожные. Кайф!

Ну не вредина ли я после этого? Злаякукла.

Из-за двери донёсся такой грохот, что я услышала его даже сквозь звуки сериала. И отчаянный лай Рика. Кто-то кого-то спустил с лестницы. Видимо, Вовчик. Потому что он принялся трезвонить в мою дверь и вопить:

– Открой! Ну! Открывай же скорее!

Я приоткрыла дверь, впустила пса, и тут же захлопнула перед носом соседа. И проорала:

– Мужики, вы мне надоели! Отвалите оба!

Рик бросился к своей миске и жадно выхлебал всю воду. Я налила свежую, но и её постигла та же участь. Собака была всклокоченная и потная.

Мой мобильник надрывался. Звони, Влад, звони! Я взяла городской, и набрала номер Эллы. Принялась описывать ей всю ситуацию в комическом виде. Вместе посмеялись.

– У меня тоже бывали подобные случаи, – сказала она. – Один друг так меня достал своей ревностью, что я буквально сбежала из дома. Поехала отдыхать. В Батуми.

– А, никогда не была, это же в Грузии? Ну и как там? Что за место? – поинтересовалась я.

– Батуми, ну, это город-порт, он почти на границе с Турцией. Это, вообще-то, столица Аджарии, – пояснила Элла. – Аджарские хачапури – это тоже оттуда. Все виды хачапури, приготовленные в Грузии, это же невероятно вкусно! – принялась она воодушевлённо рассказывать. – Но аджарские хачапури, с яичницей глазуньей поверх сыра, просто супер! Это самые вкусные хачапури! Нигде, кроме Грузии, таких хачапури не готовят, так что все, кто думает, что не любит хачапури – правильно делает, у нас это блюдо – профанация… Слушай, я ведь очень спокойно отношусь к еде! Для меня это просто способ «подзарядки». Правда, невкусную и некрасивую пищу я совсем не ем. Но в Грузии еда вызывала экстаз! А питье-о! М-м!!! И столица Аджарии не стала исключением! А в Батуми у меня вообще был день-релакс… Я там была с семи утра до десяти вечера. Никуда не торопилась, не бежала, не лезла. Солнышко, жарко, ветерок с моря, вкусно пахнет всякими цветущими деревьями, кустами, цветами, морем... Один вид кустов, обсыпанных розовыми цветами, настолько понравился, что я даже запомнила, что его зовут: рододендрон понтийский, вот!! Я лениво перемещалась по городу. В одном кафе, ну, там, в парке на набережной, хозяин напоил вкусным крепким турецким кофе, и развлекал разговорами в перерывах между клиентами. А я валялась в кресле на солнышке и тихо млела… – Элла взахлёб предалась воспоминаниям. А я мысленно перенеслась в те края, и блаженствовала вместе с ней. Рик спал у моих ног, подёргивая лапами и хвостом, пасть раскрыта, язык – на бок. Смешной такой.

Жутко захотелось хачапури. И лакомиться этой вкуснотой вместе с Владом. Я позвонила соседу, голос у меня был капризный и требовательный. Пусть достаёт где хочет – хоть в ночном ресторане закажет, хоть где. И чтобы это было настоящее, аджарское! Я чувствовала – он дошёл то точки кипения, и сейчас готов для меня на всё! Какая же я всё-таки дрянь, просто злаякукла! Влад с иронией в голосе продекламировал:

– А он летел быстрее пули на колченогом хачапури…

Пародийные строки Александра Иванова, ещё из той, Советской эпохи.

И исполнил моё желание. Хачапури были потрясающие, их было много. И ещё – было роскошное сырое мясо для Рика, свежайшая вырезка. Мы все вместе пировали. На столе красовался обалденный букет, от цветов исходил удивительный аромат. Влад посматривал на это с ненавистью, но помалкивал. Он сварил кофе, разлил его по фарфоровым чашечкам. Я включила тихую музыку. Мы молчали, а на лицах наших отражалось торнадо чувств. Эта ночь была совершенно особенная! А потом было великолепное утро – полное ласк, нежности, солнца! Наступила суббота, у Влада – выходной, день был ослепительно яркий, сияющий, словно золотой подарок! Рик радостно носился по траве. Где-то заливался соловей. Всё вокруг цвело и пело. Я была улыбчивая, обаятельная, нежная, заботливая, в общем – Ангелдобрый. Я буквально ощущала белоснежные крылья за своей спиной. Это моё неземное состояние продолжалось и в воскресенье, и потом. Словно кто-то повернул ключик внутри меня, и распахнулась душа! Во мне всколыхнулась чувственность! Меня тянуло к Владу, я дышала им, я любовалась его большим сильным телом, его необычайно ласковыми ладонями, его густыми светлыми волосами, стянутыми в хвост, я вглядывалась в его светлые и такие глубокие, такие переливчатые глаза… Да я же люблю его! Я его люблю!

И вот моя жизнь круто изменилась. Центром вселенной стал Влад. Он – моё солнце, мой космос, моё сердце! Всё остальное превратилось в нечто второстепенное, просто в фон. Я как-то формально попрощалась с Мэри, но она не обиделась, поскольку была так возбуждена перед отлётом в Штаты, что ничего и не заметила. Я рассеянно говорила по телефону с Эллой, она даже встревожилась, стала расспрашивать, что случилось. Я сказала: ничего, всё в норме. Но тут вдруг меня прорвало, и я взахлёб рассказала обо всём. О последних событиях.

– Ну и дела! – удивленно произнесла она. – Вот неожиданность!

Дни и ночи наполнились удивительным ароматом неземного счастья. Я забыла обо всём на свете, главное для меня теперь – Влад, и расцветающее огромное, сверкающее, совершенно нереальное чувство! Это понимал даже Рик. Он постоянно заглядывал мне в глаза и вилял хвостом. Один раз позвонила мне Маринка из Америки и, захлёбываясь словами, рассказала о своих впечатлениях. Несколько раз звонила Элла. Она пыталась вытащить меня на какие-то мероприятия, но я отмахивалась. Но однажды ей это удалось:

– Ника, потрясающее приключение! Знакомый журналист тайно проведёт нас на юбилей директора Росзолота! Туда никто-никто из журналистов проникнуть не может, им, как и всем остальным, вход запрещён! Будут лишь только приглашённые! Которых позвал сам юбиляр, сам Петрович! Знаменитости, актёры, художники, маги! Можешь взять с собой Влада.

И я согласилась. Главное – с Владом! С ним везде кайфово! Развлечёмся, пусть! Бомонд – вечером, ладно. Я позвонила Владу. Вымыла голову, принарядилась, поднакрасилась. Он заехал за мной на чёрном «лексусе» с шофёром. Мероприятие намечалось в Центре Международной Торговли, в огромной высотке на Краснопресненской набережной. Я развалилась на заднем сидении, глазела в окно, на мелькающие летние улицы, но видела лищь одного только Влада. Всё остальное было ирреально. Возле здания нас уже ждали Элла и тот самый журналист – невысокий, узкоплечий, с мальчишеской фигурой, красиво седеющий, лет под шестьдесят. Центр Торговли охранялся дюжими молодцами в черных униформах. Мы проникли как разведчики, какими-то обходными путями, коридорчиками, путаницей лестниц и поворотов, этажами, снова лестницами. Журналист прекрасно ориентировался. В зал мы проскочили как раз в тот момент, когда охранник на миг отошёл. Зал был двойной: в его первой части стояли столы с шампанским и фруктами. Это был предварительный фуршет. Мы взяли по бокалу. Шампанское было очень хорошее, видимо, дорогое. Я увидела Ника Сафронова, актрису Немаляеву, одного известного мага. Небольшими глотками я вылакала весь бокал, вкусно, взяла второй. У меня сразу закружилась голова. Потом все достали пригласительные с номерами, прошла в основной зал, и принялись рассаживаться. На столах стояли таблички с цифрами. Мы единственные были безбилетные. Но журналист уверенно направил нас в самый конец, сбоку, там столы почти пустовали. На крахмальных льняных скатертях было столько всего! Икра чёрная и красная, перепёлки, жульены, какие-то совершенно невероятные деликатесы, необъяснимые блюда, фрукты, всевозможные виды крепких напитков и французских вин. На эстраде выступали самые известные вокальные группы и знаменитые певцы. Журналист указал нам на Петровича – тот был одет очень просто, по-свойски, и веселился как ребёнок. Такой невысокий круглолицый лысый колобочек. На вид лет пятьдесят. Возле сцены тусовалась, словно стайка рыбок вуалехвостов, группа длинноногих тощих девиц в вечерних платьях из полупрозрачного шифона, сильно декальтированных. Это были модельки и мисс всевозможных конкурсов красоты. Они явно пытались закадрить спонсоров, но богатенькие мальчики на них не реагировали. Парни обсуждали какие-то свои дела. В зал входили опоздавшие гости. Кто-то выходил курить, кто-то танцевал. На эстраде пел Валерий Меладзе. Девицы извивались возле сцены и стреляли глазами по сторонам. Вдруг я заметила ту самую рыжеволосую яркую толстушку с художественной выставки. На сей раз она была в оранжевом вечернем платье. А на столах последовала очередная смена блюд. Официант подошёл к нам и спросил, подавать ли чай и торт? Я всё больше хмелела. Влад поднялся и направился в коридор курить. Тут его и перехватила огненная толстушка. Они о чём-то разговорились. Влад заинтересованно заулыбался.

– Что это за девка? – спросила я у Эллы.

– Это Зоя. Да ты ешь, ешь, смотри, какая вкуснотища!

Дальше я плохо помню. Всё стало как во сне. Я почему-то убежала, блуждала по улицам, торчала у не открывшегося ещё утреннего метро, ехала первым поездом в вагоне с бомжами, сильно воняло…

А Влад… Вот и всё… Всё кончилось… Вовчик, эх ты, как ты мог! Это случилось быстро и неожиданно. Влад собрал свои вещи и исчез. Переехал к Зое. А я впала в дикую депрессию. Не хотелось ни есть, ни пить, ни двигаться. Вставала с постели лишь ради Рика. Его я выводила гулять, ему варила кашу с тушенкой (банок было много, мне их ещё Мэри накупила). Я валялась, уткнувшись в подушку, и не могла даже выплакаться – слёз не было, всё во мне пересохло. Меня изводила память. Мой мир разлетелся вдребезги, словно ёлочная игрушка, сорвавшаяся с самой высокой ветки. Рик лежал рядом с моей кроватью, в глубокой тоске. Пёс переживал за меня. Элла пыталась расшевелить меня, вернуть к жизни, приходила с тортом, с пирожными и шампанским. Но меня хватало лишь на то, чтобы открыть ей дверь. Я тут же снова валилась в постель и молчала. Однажды она привела с собой психолога. Это был плотный мужчина лет сорока пяти. Он принялся болтать на самые разные темы, я вяло поддакивала. Потом что-то произошло. Видимо, он применил гипноз. Я снова была маленькой девочкой. Детский сад, много нас, вон Нинка, а это Ленка, вот и Никитка. А это мы на детсадовской даче. Дача! Лето! Детсад… Сидим в песочнице, я сделала прекрасный куличик, украшаю его головками одуванчиков. Кто-то прыгнул к нам в песок. Никитка. Он хохочет и топчет мой замечательный кулич! Растоптал! Дурак! Ну, всё! Я вцепляюсь в волосы этому придурку! Он сильно бьёт меня коленкой под дых! Боль, задыхаюсь, не хватает воздуха, скрючилась, рот – как у рыбы на песке… А вот новый день, особенный! Мой день рожденья! Я с нетерпеньем жду приезда родителей, мечтаю, что они заберут меня на время, мы будем все вместе гулять и пить ситро, есть пирожные, я расскажу им обо всём-всём, они подарят мне мягкого такого игрушечного медвежонка, я давно его выклянчивала. А их всё нет и нет. А у нас уже тихий час. Где же они? Неужели, забыли? Нет, не может быть… Но вот воспитательница тихонько манит меня за собой, я встаю, иду к дверям, выхожу во двор – мама с папой, ура! Сейчас будет праздник! Бросаюсь к ним! Обнимаю маму, папу! Они меня торопливо поздравляют, суют в руки большую коробку, и уходят… Разочарование, сильное горе, отчаяние, злость! Возвращаюсь в комнату, ложусь в постель. Рассматриваю коробку. Читаю буквы на ней: «Кукла Зоя». Открываю. Кукла с рыжими волосами, с круглыми синими глазами, в синем платье. Красивая. Но мне не она нужна, а праздник! Вместе с мамой и папой! Кидаю её под кровать. Ломаю в ярости коробку. Ненавижу, ненавижу!!! Всё. Открываю глаза. Я в постели. Я – усталая разочарованная женщина. Надо мной склонился мужчина. Психолог. Внимательный взгляд серых глаз. Меня бросил любимый. Ещё одно предательство. Кукла Зоя. Да нет, просто Кукла – это я, а Зоя – это та рыжая пышка, что увела его. Но платье было не синее, а оранжевое. Ярко оранжевое. Как солнце. Мне не хватает солнца. Надо выйти из всего этого, а то ведь бред какой-то! Влад – мой бывший сосед, просто. Сосед, был – и нет. Всё остальное мне пригрезилось.

Стало легче. Захотелось есть. Хороший психолог.

Днём пришла Элла с пирожными. В бирюзовых глазах – искорки, жемчужные волосы блестят. Я заварила свежий чай. Достала и поставила тонкие фарфоровые чашки. Налила в них крепкий, ароматный эрл-грей.

– А ты уже оживаешь, – сказала Элла. – Румянец появился.

– Да, хороший психолог, – сказала я. – Похоже, применил гипноз.

– Это в его стиле, – ответила Элла. – Кстати, я навела справки об этой Зое. Точнее, не я, а мой приятель журналист. Он такой проныра, везде пролезет и всё разузнает. Интересно?

– Ну, в общем, да.

– Оказывается, она – сексбомба. Вот ни за что бы не подумала. У мужиков от неё крышу сносит. Сразу. Она сводит с ума взглядом, голосом, поворотом головы. Просто мистика какая-то. Но долго она ни с кем не задерживается. Отшивает через некоторое время, и берёт другого. Так что не отчаивайся, твоего просто взяли на прокат, и скоро вернут.

– А мне он уже не нужен. Пусть подавится, – отрезала я, и куснула пирожное.

Рик под столом лизнул мне ногу. Да, нам с Риком и так неплохо. И даже очень хорошо. Вот кто меня никогда не предаст. Рик – он навсегда.

Завопил мобик так неожиданно, что я чуть не выронила чашку. Сигнал у меня очень громкий. Я взяла трубку. И услышала знакомый голос.

– Привет, Антон, – вяло произнесла я.

Опять рога всплыли. Ну что за фигня!

Элла вырвала у меня телефон и весело пригласила его ко мне. Сказала, что две симпатичных дамы занимаются одиноким чаепитием.

– Эл, какое же оно одинокое, если нас две? – изрекла я.

– Ну, две в одном. В одном доме, – улыбнулась подруга.

И вот мы уже втроем. На столе – коньяк «Спарапет», чёрная икра, слабокопчёная сёмга, телятина в апельсиново-коньячном соусе, сырокопчёное мясо хамон, и много всякой другой вкусноты. Антон открывает коньяк. В его шоколадных глазах пляшут весёлые искорки. Элла тихонько шепчет мне в ухо:

– Эта бутылочка, между прочим, стоит семьсот баксов. И закуски весьма не дешёвые. Я пила как-то на приёме в посольстве, вкус потрясный!

Антон разлил напиток по бокалам, и произнёс:

– Ну, девчонки, за встречу! Наконец-то меня приняли здесь!

Я глотнула эту тёмно-янтарную жидкость. Слегка обожгло губы, рот. Вкусно, густой аромат, чуть ванильный, немного фруктовый, смолисто-шоколадный, с цветочными, ореховыми и пряными нотками. Да, Антон знает толк в напитках. Подруга – молодчина, это ведь лучший способ согнать с меня депресняк! Но тут я опять подумала про Влада, про его ласковые руки, про всё-всё, что между нами было и чего уже нет, и больше никогда-никогда-никогда… Вспомнила… И быстро напилась…

Как-то днём мне позвонила возбуждённая Маринка. Она только что вернулась из Штатов. И примчалась ко мне. Длинноногая, длиннорукая, тонкая, призрачно-бледная, с бесцветными волосами. Женщина-призрак. С порога сунула мне в руки свёрток с подарками. Я тут же вытряхнула из большого золотистого пакета кучу вещей – классные джинсы, топик, блузку, заколочку, подвеску!

– Ура, ой, как здорово! Спасибо, чмоки-чмоки! – завопила я, и сразу же стала примерять обновки. Джинсы игриво обтягивали мой оттопыренный круглый зад, топик кирпичного цвета потрясающе подчёркивал мои светло-золотистые локоны и фарфоровое личико, перекликаясь с дымчатыми глазами. Сверху я накинула лиловую блузку, присобачила сбоку витую серебряную заколочку, и помчалась на кухню. Надо обмыть обновки и Маринкино возвращение. Я достала из холодильника шампанское, которое мне притащили вчера Элла с Антоном – они взяли надо мной шефство, словно я какая-нибудь больная. А я действительно была больна – душа ныла и ныла. Весь мир окрасился в мрачные серые тона. На сердце такая тяжесть, словно валуны ворочаются. Но появление подруги отвлекло, а подарки обрадовали.

– Ну, ты себе не представляешь, свадьба была в старинном замке! – с упоением принялась рассказывать Мэри, когда мы чокнулись и выпили по бокалу искрящегося вина. – Невеста была в длинном серебристо-белом платье, таком пышном, с корсетом, с декольте, представляешь себе, перчатки по локоть, а жених в белоснежном фраке! Такая красивая пара! Мой сын – жених! Он так изменился, так возмужал, такой красавец! Встреться он мне здесь – ни за что бы не узнала!

Её светлые глаза, обычно блеклые, сейчас горели, короткие волосы цвета лески торчали в стороны. Вечно вялая, теперь она источала жизнь.

– А мать невесты, она, представляешь, русская, бывшая жена бизнесмена из Москвы, отсюда, ну а нынешний её муж американец, – рассказывала Мэри. – Так прекрасно она выглядит, это что-то! Просто невероятно! Аня, Энн. У неё огромная коллекция перстней со всего мира! Один показался мне знакомым. Когда-то давно, в юности ещё, у меня был похожий перстень, но я его подарила какому-то барду. Энн тут же презентовала мне это кольцо со словами: «Это в память о вашей юности».

– Слушай, Марин, а ведь Влад мне что-то говорил про свою знакомую, тоже Мэри, подарившую ему в давнишние годы экзотический перстень. Уж не этот ли? А? Скажи, ты знаешь Влада?

– Не помню. Да всё может быть, – сказала она. – Вот это кольцо, смотри, – она протянула мне длинную узкую ладонь.

На пальце был странный, экзотического вида перстень, серебряный, массивный, с чернью, и с тёмным турмалином. Похоже, старинный. Внутри камня словно кипела непонятная жизнь, вспыхивали разноцветные искорки, бегали лучики. А на кольце – арабской вязью – что-то типа заклинания. А может это и не турмалин вовсе, а что-нибудь другое, опал, например. Я в этом плохо разбираюсь.

– Нет, не опал. Турмалин, – словно прочла мои мысли Маринка. – Некоторым этот камень приносит удачу.

– Знаешь, – вдруг осенило меня, – а ведь эта самая Аня-Энн, наверно, и есть бывшая жена Влада! Он что-то подобное рассказывал мне. И про перстень, и про бизнес, и про изменившую ему жену, которая забрала кольцо ушла к американцу. А у него потом весь бизнес рухнул… Он долго жил в Штатах, вернулся потом в Россию.

Мэри пристально взглянула на меня своими светлыми глазами и скривила рот в странной извилистой улыбке.

– Отдай ему перстень, – сказала она.

– А как? – уныло промямлила я. – Он теперь с другой. Его увела у меня рыжая сексбомба.

– Ну-ка, ну-ка! С этого места поподробней, пожалуйста, – произнесла Маринка.

И я ей рассказала всё.

– Он вернётся, – ответила она уверенно. – И ты его простишь.

( от автора: кто хочет продолжение, пишите. Там дальше детективная история разворачивается. Но у меня депресняк, писать неохота.)