Текст книги "Влюбиться on-line (сборник)"

Автор книги: Ольга Агурбаш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

То же самое произошло и с Игорем. Хотя трудно его обвинять, наверное... Тяготы службы, разлука с домом, напряженные взаимоотношения, отстаивание своей чести, тоска по близким. Чувства к любимой меркли, не находя подкрепления. В письмах Ника писала все больше о своем состоянии, о растущем животе и о предстоящих волнениях. Он был далек от этого. Воспринимал как рассказ из жизни знакомых, никак почему-то не соотнося сложившуюся ситуацию с собой, не воспринимая ребенка частью себя, а Нику – навечно избранной спутницей жизни.

Может, и правда армия способна отбить все чувства? Может, это именно он – Игорь – оказался недостаточно сильной личностью? Может, друзья-приятели настроили его против? Только поздравительную телеграмму он отбил с опозданием в месяц и всего с одним словом: «Поздравляю!»

Нике некогда было недоумевать и возмущаться. Она мучилась сцеживанием, бесконечными стирками и бессонными ночами. Если днем удавалось заснуть, то она буквально проваливалась в беспробудный, черный, тяжелый сон – без видений, без отдыха, без успокоения. Кое-как восстановить баланс сна и бодрствования – вот и вся забота!

Дочку назвала Катюшей. Родители души не чаяли во внучке. Обеспечивали всем не только необходимым, но и свыше нормы. По выходным не спускали девочку с рук, гуляли, купали, играли. Словом, по воскресеньям Ника могла хоть немного прийти в себя.

Однажды решилась и понесла Катюшу к родителям Игоря. Мол, посмотрите, какая внучка у вас народилась, порадуйтесь! Но те вместо радости и умиления выразили сомнение:

– Вот вернется Игорек, признает дочку, тогда и поговорим!

Хмурый, небритый отец Игоря в несвежей майке и с приклеенной к нижней губе сигаретой вообще особого интереса не проявил. Криво усмехнулся и скрылся в кухне, толком даже не поздоровавшись. А мать, женщина с усталым лицом, обрамленным мелкими кудряшками неопределенного цвета, заявила:

– Нам Игорек ничего не говорил... Вы уж извиняйте!

И все!

Именно в этот момент, почему-то именно в ту минуту ощутила себя Ника никому не нужной, преданной. Покинутой и очень несправедливо обманутой... Хотя вряд ли это было стопроцентной правдой. Родителям своим она была нужна, дочке – просто необходима! А Игорь? Ну что Игорь?! Вернется, увидит Катюху – возрадуется. Не сомневалась почему-то Ника, что все у них с Игорем будет нормально: и семья, и личное счастье. Но нет. Ничего такого у нее с Игорем не случилось. И почему-то не только с ним. Сколько ребят ухаживало за ней в молодости, да и позже многие мужчины обращали на нее внимание. Но ни с кем семьи не сложилось.

То ли ранена она была так сильно Игорем, только никак не заживала рана, никак не хотели отпускать обманутые когда-то в молодости надежды. И вера в счастливую звезду спряталась куда-то глубоко-глубоко, и ничем было не выманить ее из надежного укрытия.

«Ну не дано мне иметь семью, – думала Ника. – Видно, не судьба. Или в женатого влюблюсь, или, если мужик холостой, не цепляет он меня. Так, повстречаться, свободное время провести можно, а жить? Нет, вряд ли...»

Вот и теперь, уж сколько лет она с Виктором. Лучшего и придумать сложно. А он, как обычно и случается в ее жизни, банально женат. И ничего менять в своей жизни не собирается.

Так и живет Ника: вроде бы в счастье, что есть в ее жизни такая прекрасная любовь в лице Виктора, и в то же время в неудовлетворенном ожидании. «Неужели никогда мне замуж не выйти? Неужели семью не создать?»

Эта мысль превратилась в навязчивую идею и порой самой Нике портила жизнь. Но избавиться от нее она не могла. Может, и не очень-то хотела?.. Однажды Ника заговорила на эту тему с Виктором, но он ушел от ответа.

– А зачем ты спрашиваешь? – с досадой поморщился он.

– Потому что меня волнует этот вопрос.

– Тебе что, плохо со мной? Скучно? Неинтересно?

– И интересно, и хорошо... Но мало!

– А чего тебе не хватает? Чего? – Он повысил голос, раздражаясь и злясь на самого себя за ненужное раздражение. – Общих сковородок? Грязных носков? Моего храпа по ночам? Ты хочешь убрать праздник из своей жизни?

– Почему это? – не поняла Ника.

– Да потому, что быт способен убить любое чувство! Ты никогда не задумывалась об этом?!

– Я никогда не была замужем! Мне не с чем сравнить!

– Знаешь, – он как-то недобро прищурился, – я, может быть, выскажусь не очень-то привычно, но это хорошо, что ты не была в браке. Ничего там особо счастливого нет.

– Да? – в изумлении протянула Ника. – То-то ты за свой брак держишься крепко-накрепко! Что-то не вяжется это никак с твоими рассуждениями!

– Послушай, дорогая! – Виктор сделал шаг к примирению. – Давай прекратим этот разговор. Я прошу тебя! Он не имеет никакой перспективы. Мы можем поссориться. А вот этого мне никак не хотелось бы. Ни ссориться с тобой, ни спорить, ни выяснять отношения. Просто поверь мне: так лучше!

– Как? – со слезами переспросила она.

– Как у нас...

Пожалела Ника, что завела этот разговор. Никакой надежды не обрела и настроение себе испортила.

Естественно, Виктор прекрасно ее понимал. Конечно же, он отдавал себе отчет в том, что она хочет от него услышать, но ничего пообещать ей не мог, не хотел и не собирался. Он на самом деле был уверен, что любая семейная жизнь одинаково скучна. И любая женщина, какой бы интересной и привлекательной она ни казалась в процессе ухаживания, становясь женой, быстро надоедает. Подтверждений тому было хоть отбавляй! Недаром все его женатое окружение либо имеет любовниц, либо находится в поиске, либо тихо страдает от неудовлетворенности, если по каким-то причинам не имеет отдушины на стороне.

Печально, наверное, сознавать, что институт брака утрачивает свои ценности и явно сдает свои позиции. Но что делать? Это же процесс, происходящий не в одной и даже не в нескольких семьях, а в целом обществе. Это отражение какого-то этапа общественного развития: может, деградации, а может, наоборот, продвижения вперед. Когда рушатся устои, которые казались незыблемыми, это хорошо или плохо? Лично себе на этот вопрос Виктор ответить не мог. С одной стороны, плохо, потому что разрушение устоев и длительных традиций никак не способствует укреплению семейных уз. А хорошо, наверное, потому, что человек становится свободным от устоев и традиций и живет по велению сердца, истинных желаний. Да, он попирает своим поведением многовековые законы, и это явно провоцирует разрушение семейных взаимоотношений. Но в то же время свободное поведение продвигает и развивает его. Это неоспоримо!

Ведь вопрос, который возник у Виктора, отнюдь не примитивный: изменять жене или не изменять? Или... как-нибудь по-другому его можно сформулировать? Типа: является ли измена грехом? Нет, вопрос гораздо глубже. Стоит ли сохранять брак, если отношения себя исчерпали? И возможно, даже еще глубже: а в чем причина того, что отношения исчерпываются, чувства угасают, интерес пропадает? Чья в этом вина? Наверное, обоих. Но почему тогда никто из этих двоих не пытается поддержать огонь, не стремится чего-то изменить, наладить, возродить?.. Или видоизменить, пусть на другой основе, пусть не на базе влюбленности и страсти, как это бывает по молодости, при вступлении в брак, а... как-то иначе?

Но даже если кто-то один из семьи пытается, то у него не очень-то получается. Потому что союз – это дело двоих, и односторонние усилия к успеху не приводят. Если оба заняты вопросом сохранения теплых отношений, тогда да, тогда, пожалуй, семейную жизнь можно назвать счастливой. Но таких мало. В окружении Виктора таких и вовсе не наблюдалось, к сожалению.

И даже если внешне все выглядит пристойно, Виктор знает, что на самом деле это чаще всего видимость, личина, иллюзия, которую пара демонстрирует миру.

Да что далеко ходить? У него у самого такая же ситуация, причем давно уже, много лет. И можно что угодно говорить о стабильности брака, о семейных ценностях, но если супруги изменяют друг другу, если перестали быть привлекательны один для другого, если сердце волнует отнюдь не муж и не жена, а кто-то третий, но, наверное, далеко не так все радужно в этой семье, как хочется думать.

Или вон Семен! Тоже ситуация типичная. Все вроде бы хорошо, никаких проблем с Катюхой. А тянет его куда-то, причем его интересует не банальный секс на стороне, не примитивный пересып, а отношения, чувства... Как это он сказал? «Ищу любимую!» Значит, глубокая внутренняя потребность у человека, если еще не встретив женщину, он готов ее полюбить. Он готов к любви! Но к новой. Не к своей Кате, не к привычной жене, а почему-то к новой связи, свежему чувству и пока неясным, но таким привлекательным перспективам!

Понятно, что со своей Аней на все эти глубокомысленные темы Виктор рассуждать не может. Поэтому перемалывает все в себе, перекручивает в голове по нескольку раз и ни к каким конкретным для себя выводам не приходит. Ну разве это решение: оставить все по-прежнему? Вряд ли его можно считать конструктивным и созидательным. Это, скорее, бегство от него...

Однако дальше идти не хочется. Потому что дальнейшее погружение в тему требует не только сил, но и мужества. Мужества признаться самому себе в собственной слабости... И вот этого Виктор допустить не мог. Поэтому и с Никой тогда разговор оборвал, поэтому ни с кем в диалог на больную тему не вступает, поэтому и в собственных монологах всегда останавливался на определенном моменте. А именно: на вопрос «Как жить дальше?», заданный самому себе, он обычно отвечает: «По-прежнему». Такой ответ его и устраивает, и не устраивает одновременно. Но что-то менять, трансформировать, переиначивать – это же столько сил требует, что легче оставить все как есть...

Ну, поволнуется Ника еще какое-то время и успокоится. Все равно лучше него она никого не найдет и вряд ли кого полюбит сильнее. Это же тоже не просто – встретить достойного человека, полюбить его, вызвать в нем взаимные чувства, наладить такие взаимоотношения, которые устраивали бы обоих. И еще не факт, что с этим человеком ей захочется создать семью, не факт, что тот окажется холостым и тоже будет стремиться к браку.

Так что Никины тревоги хоть и волновали Виктора, но не сильно. Пройдет, перегорит, успокоится. Замуж ей хочется, видите ли! Знала бы она всю подноготную замужества, не рвалась бы!

С этими бесконечными мыслями дорога пролетела быстро. Аня не мешала ему разговорами, видимо, сама погрузилась в собственные размышления. И только подъезжая к участку, сказала:

– Как же хорошо, что у нас есть дача! Правда, Вить?

– Да, хорошо, конечно! А к чему ты это?

– Так просто. Приятно на выходные за город уехать. Приятно гостей пригласить на природу. Умиротворение какое-то наступает, покой... Разве нет?

– Ну да...

Конечно, хорошо, что у них есть дача, что их дети учатся в престижных вузах, что у них две машины в семье, а в скором будущем, наверное, будет четыре. У них вообще в семье все хорошо. Абсолютно все! Не считая интима... А его никто и не считает.

Семен с Катей приехали спустя два часа. С замаринованным мясом для шашлыка и с рыбой для ухи. Оби были оживлены и улыбчивы. Даже радостно возбуждены возможностью провести выходные за городом. И хотя стоял октябрь и на дворе было не очень-то уютно, тем не менее решили обедать на летней террасе.

Мужчины развели костер, установили мангал и занялись приготовлением шашлыка. Женщины накрывали на стол и бурно обсуждали счастливую возможность выезда на дачу. И какой воздух прозрачный. И какая природа замечательная. И как настроение меняется в лучшую сторону... И прочее, прочее...

– Знаешь, Ань, я так рада, что вы нас пригласили... С таким удовольствием я к вам собиралась. И Семена наконец-то из-за компьютера вытащила. А то сидит целыми вечерами... Вроде бы и дома мужик, а нет его...

– А чего он так вдруг компьютером заинтересовался?

– Да я и сама толком не знаю. Говорит, к докладу готовится. К какому такому докладу? Мне неудобно к нему в кабинет заглядывать, когда он работает. А так иной раз тянет посмотреть... Думала, откажется ехать. А он, смотрю, согласился...

– Ну и молодцы! Знаешь, мы тоже... в последнее время... Наедине хоть и бываем, но все больше молчим. Даже не знаю почему. Темы для разговора кончились? Или мы друг другу настолько неинтересны стали, что и говорить не о чем? Вернее, может, и есть о чем, только не друг с другом? Вот сюда ехали, всю дорогу молчали. Думала, пусть он заговорит первый. А он молчит себе, и все! Ушел вглубь себя. О чем думает? Где витает? Непонятно! Вот благодаря вам и поговорим...

Мужчины занимались костром, мясом, разговаривали о футболе и последних переменах в правительстве. Потом переключились на автомобили, зимнюю резину, страховку... Следом вспомнили общих друзей, пожаловались друг другу на неважное самочувствие...

Когда, казалось, все темы были исчерпаны, Виктор задал другу вопрос:

– Ну как твои женщины на сайте поживают?

Ему показалось, что Семен ждал этого вопроса. Тот засмущался, покосился в сторону беседки, где крутились женщины, и, понизив голос, ответил:

– Знаешь... такая интересная ситуация получилась!

– Да?! – обрадовался Виктор. – А я-то боюсь спрашивать, думаю – все! Ты же говорил, что будешь выходить из игры.

– Ну так я и думал выходить. Дал себе время: еще неделя, и все! Гудбай! Ну ничего не трогает, никто не цепляет, а пустая переписка из вежливости, сам понимаешь, не для меня...

– Ну?

– Ну вот... Решаю свернуть переписку, прощаюсь с теми, с кем успел завести какое-то общение. И в принципе понимаю, что уже пора закругляться. Ну, может, думаю, еще день-два...Потому что еще от двух женщин нужно было дождаться ответа... И вдруг вижу – новое лицо! А там есть такая рубрика, что-то типа: впервые на сайте. Это кто только что зарегистрировались.

– И что?

– Ну понравились мне фотографии. Женщина моего возраста, но очень молодо выглядит. Симпатичная, стройная... Я тут же написал ей, мол давайте познакомимся, вы мне очень понравились.

– Так...

– Она отвечает: «Ой, я только что зарегистрировалась. И вы первый, кто откликнулся!» Я пишу: «Вот и хорошо! Может, на мне и остановитесь?»

Короче, стали мы с ней переписываться... У меня времени свободного полно, я же со всеми предыдущими распрощался, ну и целиком на ней сконцентрировался. И вдруг, знаешь, такая уверенность у меня: подойдет мне эта дама!

– Как ее зовут?

– Вера.

– А лет ей сколько?

– Пишет, что сорок два. Но выглядит не больше, чем на тридцать пять.

– А что же ты тянешь? Почему не звонишь?

– Ты понимаешь, загвоздка там одна есть...

– Какая?

Семен вздохнул:

– В анкете каждый человек рассказывает что-то о себе, пишет, чего бы он хотел получить от жизни вообще и от сайта в частности... Ну, какие-то личные предпочтения, желания, мечты...

– Да я в курсе! Мы же с тобой вдвоем тебе анкету эту составляли!

– Так вот... У нее написано: цель знакомства – брак.

– И что?

– А то! Мало того, что я женат. Так я еще этот факт скрываю. Написал, что свободен, живу один.

– И что теперь?

– Не знаю... Если я ей честно признаюсь, что женат, то вряд ли мы увидимся вообще, потому что она пометку даже сделала: «женатых прошу не беспокоиться!» А начинать отношения с обмана тоже, наверное, неправильно.

– Слушай! А может, бог с ней? Небось, полно женщин, которые ищут отношений без вступления в брак. Неужели нельзя найти что-то попроще, не мороча себе голову всякими глупостями?!

– Да все дело в том, что я уже три месяца ищу! Тысячу фотографий пересмотрел, с сотней переписывался, с десятком перезванивался... И только она, только эта вызвала у меня желание встретиться... Было бы глупо упустить свой шанс.

– Ну, не знаю... По-моему, лучше не заводиться. Или наоборот: договорись встретиться, а там определишься. Вдруг при ближайшем рассмотрении она тебе и не понравится?

– Мне кажется, она уже мне понравилась. Конечно, ты прав: встреча есть встреча... Но чует мое сердце: она! Такая милая! У тебя здесь нет компьютера?

– Нет.

– Жаль! А то показал бы тебе.

Из переписки Семена и Веры:

Он: Вы мне очень понравились!

Она: Спасибо! Приятно! Правда, я отдаю себе отчет, что моя удачная фотография может быть лучше оригинала. Так бывает: в жизни человек проигрывает. Внешне, я имею в виду. Так что я не обольщаюсь. А вы давно на сайте?

Он: Давно. Почти три месяца.

Она: И как?

Он: Да никак!

Она: То есть?

Он: Я разочарован.

Она: Похоже, я тоже.

Он: А вы-то когда успели разочароваться? Вы же недавно зарегистрировались!

Она: Уже неделя прошла. И есть чем поделиться. Хотите расскажу?

Он: Хочу! Расскажите!

Она: Мужчин, по крайней мере тех, которые знакомятся со мной, я могу рассортировать по группам. Первая группа – это те, кто ищет секс. Что называется, просто секс. Без отношений, без продолжений и, как здесь модно говорить, без обязательств. Эту категорию я готова уважать за честность. Они не прикрываются высокими целями, не врут и не досаждают. Не хочешь – не надо! Повторяю, я уважаю их точку зрения, однако такие меня не интересуют. Совсем.

Он: Как ни странно, среди женщин я выявил точно такую же категорию.

Она: Вот бы им найти друг друга!

Он: Кто-то наверняка находит...

Она: Дальше рассказывать?

Он: Конечно!

Она: Вторая группа – молодые люди. То есть очень молодые. Моложе лет на пятнадцать-двадцать. И здесь я склонна видеть два мотива. Либо это потенциальные альфонсы, либо молодые мужчины, которых тянет к женщинам постарше. Ни те, ни другие мне тоже не подходят, хотя среди них попадаются очень симпатичные и явно неглупые. Поначалу я вступала в переписку с некоторыми из них, но быстро отказалась от этого.

Он: Очень интересно! Есть ли еще категории?

Она: Есть, конечно! Но в другой раз, ладно?

Женщины любили накрывать стол красиво. У них всегда имелись под рукой яркие салфетки, стильные стаканы и даже свечи. И хотя мужчины вроде бы не очень ценили подобные выкрутасы, а может, даже и не замечали их, Аня и Катя всегда старались сервировать с любовью даже самый простой завтрак на даче, не говоря уж об обеде с шашлыками.

На столе появился букет поздних астр. Яблоки блестели будто бы отполированными боками. Сливы, казалось, лопались от сока, а порезанный тонкими кружочками лимон так и притягивал взор. Катя даже накрыла блюдце с лимонами салфеткой. Временно. Якобы чтобы нарезанные дольки не заветрились, а на самом деле подальше от соблазна. Потому что сама она уже схватила одну и знала за собой: обязательно потянется еще, если не спрятать от самой себя этот цитрус.

– Ань, какие тарелки ставим?

– Хочешь, прозрачные... Или нет! Давай новый сервис откроем. Нам на серебряную свадьбу подарили. Вон там, в коробке, в большой комнате. Уже три месяца прошло, а все руки не доходят разобрать.

– Ой! Какая красота! – Катя достала тарелку и с восторгом рассматривала ее. Ей и вправду нравилось. Расцветка, качество, необычная форма: то ли овал, то ли квадрат с округлыми краями. – Слушай, Ань! Давай оставим. Жалко...

– Ты что? Почему жалко? Абсолютно не жалко! Доставай-доставай! Сейчас сполоснем и на стол.

– Очень красивая посуда! – искренне продолжала восхищаться Катя. – А кто подарил?

– Это с работы Виктора.

– Какие молодцы! – И без перехода: – А у нас в следующем году серебряная свадьба. Даже не знаю, отмечать или нет.

– Это почему? – изумилась Аня.

– Да... – Катя безнадежно махнула рукой, – никакого настроения!

– Подожди-подожди! Это что: сиюминутная грусть или глубинное нежелание? – Аня перестала протирать посуду и серьезно взглянула на подругу.

Глаза у Кати погрустнели, губы сложились в тонкую, напряженную полоску:

– Показуха все это!

– Ну почему показуха? Вот мы с Витей, когда отмечали...

– Ань, – перебила Катя, – ты извини меня, конечно... Я ничего подобного тебе раньше не говорила...

– Ты о чем?

– Вы с Витей... на вашей серебряной свадьбе... были в таком напряжении...

– Ну мы же переживали. Столько народу. Как все сложится, как пройдет. Знаешь, сколько волнений?!

– Ладно! Давай тогда оставим этот разговор. Я говорю, как вы смотрелись со стороны, а ты мне про народ...

– Ну и как мы смотрелись? – напряглась Аня.

– Как чужие! – Катя немного замялась, подыскивая слова. – И даже не как чужие, а как абсолютно равнодушные люди, не заинтересованные друг в друге, не привлекательные друг для друга... Анечка, ты меня извини, но это было страшно. Страшно, потому что я подумала о себе. Если я буду выглядеть так же, то лучше вообще ничего не надо.

– Подожди! Что значит – «страшно»? Ты же сама восхищалась моим платьем и говорила, что прическа мне к лицу...

– Да при чем здесь прическа? Внешний вид – это одно! А внутреннее состояние – совсем другое.

– И что? Что было не так?!

– Взгляд, улыбка, внутреннее напряжение. Все не так. Знаешь, когда люди счастливы, это видно... Это не сыграть, не придумать. Ты можешь улыбаться, но если в душе дискомфорт, то улыбка не спасает. Скорее, наоборот, усугубляет.

Аня буквально застыла в изумлении:

– Кать, ты меня удивляешь! Мы так были довольны торжеством! Столько гостей пришло, столько слов хороших наговорили. Подарки, тосты, цветы! Мы с Витей устали, конечно, но нам понравилось...

– Ань, ты не обижайся! Я, честно говоря, не собиралась говорить тебе ничего подобного, просто разговор зашел... Я больше о себе задумываюсь. Потому что глядя на вас, понимаю: показуха! Неискренне все, нечестно!

– Ну почему нечестно-то?! – не сдержалась Аня, выкрикнув очередную фразу громче, чем следовало. Мужчины удивленно оглянулись на нее, и она повторила тише, но с прежним глубоким надрывом: – Почему нечестно?

– Да потому что неправда! И ты сама знаешь, что неправда! Что нет любви между вами, что отношения дали трещину, что все чаще и чаще сквозит раздражение и даже грубость. Что при всем взаимном уважении видно: супруги устали друг от друга, а может, даже и надоели...

Аня потрясенно молчала. Она-то, конечно, знала, что все у них именно так, как говорит подруга, но предположить, что об истинном положении вещей догадывается еще кто-то, никак не могла...

Замолчала и Катя. Она вовсе не собиралась говорить подруге что-то неприятное, тем более, что после праздника прошло уже много времени. Как правило, ситуация обсуждается либо сразу после события, либо не обсуждается вообще.

Все было уже обсуждено подругами неоднократно: и кто из гостей как выглядел, и какие подарки принесли, и насколько хорош был тамада, и у кого из выступающих наиболее удачно получилось сказать тост, и у кого какие наряды, и кто посмел прийти с любовницей, а кто с молодой женой... Все обсудили, проанализировали, переговорили. А самое главное, оказывается, осталось за кадром. Самое главное... То, ради чего все затевалось, оказалось блефом, показухой, прозрачной игрой...

Неужели кроме Кати еще кто-то заметил? А впрочем, настолько ли важно: заметил – не заметил! Если кто-то один понял, значит, и от других не укрылась ее обида на мужа, и досада, и раздраженность... А возможно, даже следы слез.

В тот день у них случилась ссора. С утра. Глупая, безобразная, дурацкая ссора, от которой Аня опомнилась только к вечеру. Опомниться-то опомнилась, а простить – не простила. Он кричал:

– Где мой галстук? Ты что, не могла приготовить его заранее?

И швырял рубашки из шкафа, и выбрасывал галстуки на середину комнаты. Она старалась сдержаться... Вот-вот должна была прийти парикмахер. Аня вызвала знакомого мастера на дом. И зря! Ох, зря! Такой кавардак в доме! Да еще Виктор кричит не переставая:

– Почему ты думаешь только о себе? Твое-то платье на месте! Туфли... вот они... аккуратненько так стоят! Все приготовила, обо всем позаботилась, да?!

– Вить! Ну что ты? Да найдется твой галстук!

Он не слышал:

– О себе ты, конечно, волнуешься. А о муже? О муже, я тебя спрашиваю, ты позаботилась?! Носки, галстук, ремень! Где все это?

Он кричал, краснел от возбуждения, носился по комнате, продолжая швырять и без того разбросанные вещи.

Аня в ужасе взирала на весь этот беспорядок, понимая, что опять придется гладить рубашку. А что делать с галстуком, вообще непонятно. Теперь Виктор, даже если тот галстук найдется, вообще его не наденет. Уж она-то его знает. Специально наденет, что похуже и постарее, чтобы она весь вечер свою вину ощущала. И не только вину, но и собственное несовершенство.

Она все же не выдержала, расплакалась, кинулась к шкафу, в котором довольно быстро нашла злополучный галстук. Он заорал, что «поздно!», что «ему уже на все наплевать», что «будь его воля, он вообще бы отменил это дурацкое мероприятие, никому не нужное, пустое, никчемное...»

Виктор выкрикивал все эти ужасные слова в таком гневе, в таком нервном возмущении, которое никак, ну никак, по Аниным понятиям, не соответствовало причине. Подумаешь, галстук! Но, видимо, причина была не столь поверхностна, поэтому и поведение мужа было реакцией на что-то совсем другое, к одежде не имеющей никакого отношения.

Она умывалась, когда парикмахер позвонила в дверь, и вышла встречать ее с влажным лицом, воспаленными глазами и красным носом.

Естественно, волосы ложились не так, как хотелось бы. Естественно, настроение было испорчено напрочь. А Аня знала по опыту: в отсутствии настроения ни одна прическа ей не понравится. Да еще Виктор включил магнитофон на всю громкость. Музыка орала так, что не спасали закрытые двери. Просить сделать его потише было бесполезно... Это означало бы только усугубить скандал.

По опыту Аня знала – он так выходит из стресса. Громкая музыка, вероятно, заглушала его внутренний монолог. Наверное, это помогало ему. Несколько раз в жизни она уже сталкивалась с подобным поведением мужа. Всегда психовала, затыкала уши или даже уходила из дома, специально громко хлопнув дверью. Скорее всего, никакие звуки, кроме его убийственно орущих песен, до Виктора не долетали, но Аня таким образом выражала свой протест против его поведения. На этот раз уйти она не могла. Затравленно смотрела на свое отражение в зеркале, ощущая вину и стыд перед посторонним человеком, и молча страдала.

Слава богу, пришел сын. Митька обратился зачем-то к отцу, они уединились, музыка была остановлена. Аня распрощалась с обалдевшей от грохота знакомой и поняла, что надо мириться... Через два часа выезд в ресторан, а ехать в таком виде и в таком настроении просто немыслимо...

Мирились сложно, будто бы нехотя, из-под палки, скорее, осознавая необходимость подобного шага, а отнюдь не по истинному желанию. Просто понимая, что мероприятие не отменить. Вот, собственно, и вся мотивация к примирению, как выразились бы современные психологи.

Виктор высказал супруге все свое недовольство ею. Буквально по пунктам. Первое, второе, третье.

Первое: Ты обнаглела настолько, что не считаешь нужным элементарно ухаживать за мужем!

Второе: Ты сосредоточена только на себе и абсолютно не следишь за мужем!

И третье: Галстук – это повод! Истинная причина в том, что ты думаешь только о собственных интересах, полностью игнорируя потребности мужа.

Достаточно? Или еще продолжить? Конечно, Аня признала свою вину. Конечно, попросила прощения. Конечно, убрала весь устроенный им беспорядок. И рубашку погладила, и злополучный галстук уговорила надеть... Но боль, обиду и досаду, видно, не спрятать было ни за какой улыбкой, ни за каким нарядом.

Из переписки Семена и Веры:

Он: Верочка! Вы обещали дальше поделиться своими наблюдениями о мужчинах.

Она: На ком я остановилась?

Он: На молодых.

Она: Так вот. С молодыми понятно. Теперь следующая группа – пожилые мужчины. Назовем их так. Хотя, конечно, если мужчине пятьдесят пять – шестьдесят лет, вряд ли его можно считать пожилым... Но это я так для себя их назвала. Пожалуй, самая достойная категория мужчин. Взрослые, состоявшиеся личности со сложившимися характерами, привычками, потребностями. Они, наверное, могли бы представлять интерес для меня, но... скорее, как приятели, как собеседники. Я же ищу мужа. Глупо звучит, наверное, зато честно. А с мужчинами намного старше себя я связать мою жизнь не хотела бы... А вы, Семен, кого здесь ищите?

Он: Я ищу любимую!

Она: Ах, да! Вы же так и написали в вашей анкете: «хочу влюбиться!» Хотя, по-моему, любовь и влюбленность – это разные вещи. Как вы считаете?

Он: Конечно, разные! Только противоречия в моих высказываниях я не вижу. Для начала влюбиться, потом – полюбить! Вас бы устроила такая перспектива?

Она: Вы, наверное, ждете от меня однозначного ответа, типа: «Да, конечно!» Или: «Было бы здорово!» Или еще что-то в этом роде. А я отвечу иначе: в моей жизни есть любовь, но нет семьи. Как быть?

Он: Знаете, Вера, гораздо печальнее обратная картина: есть семья, а нет любви.

Она: Не знаю. Мне не с чем сравнить.

Он: Вы не были замужем?

Она: Нет.

Он: Понятно...

Она: А вы женаты?

Он: Вера, вы не договорили. Мне кажется, есть еще одна категория мужчин, о которой вы не сказали.

Она: Да. Осталась самая интересная.

Он: Какая же?

Она: Реальные мужчины, как я их называю.

Он: Это какие же?

Она: Это те, кто на самом деле заинтересован в поиске партнерши. Не на одну встречу и не для временного развлечения, а для дружбы, брака, длительных отношений.

Он: Вера, давайте встретимся!

Она: Вы уверены?

Он: В чем?

Она: В желании встречи?

Он: Как никогда! Пожалуй, впервые за все время, что я здесь.

Она: Давайте для начала хоть голоса друг друга услышим.

Он: С удовольствием! Вот мой номер. Напишите ваш.

Она: Пожалуйста!

Семен не замечал ничего вокруг. Его перестали волновать пробки, погода, политические события и прочие мелочи. Весь мир сосредоточился на экране компьютера. Целый день он работал, хотя нельзя сказать, что был полностью сосредоточен на деловых вопросах. То и дело витал в облаках, как принято называть подобное состояние, отвлекался, думал явно не о долгосрочных перспективах развития компании и ждал вечера. Тогда, когда можно будет, прибежав домой, что-то по-быстрому перекусить и, уединившись, наконец, в своем кабинете, уткнуться в монитор.

Его раздражало недоумение жены, ему досаждали совершенно неуместные, на его взгляд, вопросы дочери... Он закрывал дверь и без зазрения совести сообщал:

– Не мешайте мне. Я готовлюсь к докладу.

Катя как-то позволила себе спросить:

– Сень, а когда доклад должен быть готов?

Он только заорал в ответ:

– Ну почему вы не даете мне спокойно работать? Почему я должен отчитываться еще и перед вами?! – Он говорил во множественном числе, очевидно имея в виду и жену, и дочь. – «Когда? Во сколько? Зачем?» Мне и на работе хватает контролирующих...

Катя изумилась столь бурной и, как ей показалось, неадекватной реакции на ее, казалось бы, абсолютно уместный вопрос.

– А что особенного я спросила? Когда у тебя выступление с докладом? Это что, секрет?