Текст книги "Кто-то выжил"

Автор книги: Ольга Цветкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Наконец-то можно было рассмотреть, где он оказался. За спиной, откуда вчера пришёл – пустырь, залитый водой по щиколотку. Тогда, во времена шторма, во времена моей настоящей жизни, с лихвой хватало подобных пустырей. Странная фигня – места было одновременно и чертовски мало, и слишком много. В мегаполисах крохотные квартиры и запруженные машинами улицы, а за чертой городов – заброшенные посёлки и заводы. Кому они нужны, так далеко от настоящей жизни? Разве только тем, кто по той или иной причине пытался от этой жизни сбежать. Как сам Вебер. Стены, в которых он провёл ночь, похоже, как раз принадлежали одному из брошенных производственных корпусов. Длинные здания в два-три этажа с коридорами-перемычками между блоками, куски проржавевших аппаратов, трубы, бетон.

Хорошая и плохая новость одновременно – городов поблизости нет. Если тут и теплится какая-нибудь жизнь, то только дикая, негостеприимная. Вебер осмотрел винтовку. Если вода и грязь её не испортили, она даёт надежду. Будет что противопоставить тем, кто может здесь водиться.

Заводы ведь не ставят в полной глуши, так? Где-то должно быть поселение. Даже если заброшенное давным давно, всё равно могло остаться что-нибудь полезное. Консервы, одеяла, лекарства? Что-нибудь… Вопрос только в какую сторону двигаться. Вебер чувствовал, что его хватит только на одну попытку.

Я бы, честно говоря, отправился наугад. Но он стал искать остатки дороги, которую нащупал по пути сюда. Один конец вёл на трассу, куда Вебер не собирался возвращаться. Второй скорее всего мог привести к поселению. Вряд ли большой город, даже заброшенный было бы заметно издали.

В жидкой грязи, где ноги увязали до средины голени, разглядеть разбитую дорогу было бы чудом. И всё же ему повезло, в одном месте она поднималась на возвышенность и её не затопило. Он пошёл вперёд, иногда останавливаясь, и остановки эти с каждым разом делались чаще и длились дольше. Теперь привалы занимали куда больше времени, чем переходы до них. Вебер оглянулся. Разбитые корпуса заводов отдалились лишь едва-едва, а казалось, он шёл так долго.

Если бы имплант не работал в ограниченном режиме… Но террористу и уголовнику слишком жирно было бы пользоваться сетью, картами… даже элементарными часами. Наверное, уже полдень?

Он пробрался через жидкие лесопосадки, чудом выстоявшие против стихии, и увидел невдалеке окраинные дома. Тут уже не было никаких сомнений – пятиэтажки, дворы… Всё старое, как в учебниках истории. Только пустые и обветшалые, с проваленными окнами, разбитыми дорогами, сквозь которые вырывались наружу пучки травы и тощие деревца, со сломанными качелями. Как это убожество и взмывающие в небо неоновые мегаполисы могут вообще существовать в одном времени, на одной планете.

Так же, как и цифровой мир – огромная неосязаемая иллюзия – рядом с миром физическим. И ничего, существуют, даже успешно взаимодействуют. Хотя мир этого заброшенного города вряд ли взаимодействовал хоть с кем-то.

Какие-то звериные инстинкты, которые я уже ощущал внутри Вебера, заставили его идти медленнее и осторожнее. Он наверняка бы спрятался и наблюдал, если бы нашёл где. Чувствовал затаённую тревогу. То смутное и неясное, когда ты ощущаешь взгляд, но не видишь, кто бы мог за тобой наблюдать.

Когда Вебер оказался метрах в десяти от крайнего дома – бледно-жёлтой двухэтажки с провалившейся крышей – он увидел людей. Сложно было понять, мужчины это или женщины – косматые, в потерявших цвет и форму тряпках на грязных телах. Вебер насчитал пятерых, но могло быть и больше – что-то едва уловимо шевелилось в тенях. Наверное, некоторые настороженно выглядывали из пустых подъездов и разбитых окон. Если бы он верил в мистику, решил бы, что город населили зомби – сожрали всех жителей и бродят тут теперь обессиленные.

Но это совершенно точно были люди. Грязные, опустившиеся – хуже бомжей. Мерзота, к которой не хотелось приближаться и на километр. Вебер замедлил и без того вялый шаг. Он не видел оружия в руках местных обитателей, но их было достаточно много, чтобы просто свалить числом даже при том раскладе, если бы Вебер был бы здоров и полон сил.

На первый взгляд они боялись, наверное винтовка способствовала, но вряд ли это надолго. Стоит им понять, что Вебер валится с ног – бросятся. В лучшем случае, просто из страха, что, очнувшись, Вебер им навредит. В худшем – тут наверняка нечего жрать. Так или иначе, не стоит им демонстрировать, как он себя по-настоящему чувствует.

Вебер постарался выпрямиться, хотя измождённое тело клонило к земле, и хотелось уже просто упасть под ноги этим людям и будь, что будет. Вебер сжал крепче винтовку и убедился, что её хорошо видно даже издали. Неплохой, в его случае, аргумент, как и тюремная роба.

Мне снова пришло сообщение. От того же человека, что и прошлое – Мара. И такое же странное. Мне не хотелось отрываться от этого тревожного ожидания – кто сделает первый ход. И, в то же время, из какого-то непонятного протеста, тянуло поставить на паузу. Ведь не настолько поглощён, могу контролировать? Даже вышел из игры.

Наверное, не было ничего такого в этом послании и даже в прошлом. Мне писали всякое и в разных формулировках. Но чисто интуитивно это казалось особенным. Или привлекла внешность отправителя, этой Мары? Девушка, чуть менее красивая, чем я привык видеть в вирте, в том числе и у поклонниц. Или особенно у них. Очень сложно блеснуть красотой, когда красивы все. И, может, потому эта Мара, написавшая сообщение, так привлекла. Хотя на деле я видел только смутный облик – образ чуть размыт – так, что пока не приглядываешься, кажется понятным, а стоит попытаться рассмотреть, и не можешь чётко увидеть ни одной черты.

«Покажи им. Пусть они видят то же, что и ты».

Интересно, она нарочно писала так? С оттенком странного, манящей тайны. Чтобы зацепило? Или ей казалось, что я должен сразу понять, о чём речь?

Самое занятное, что я, кажется, действительно понимал.

– Зачем тебе? – спросил я её.

Наверняка речь о Вебере, так ведь? Не понравилось, что я отключил стрим, вот и вся загадка. На долгую минуту – молчание. Я уже почти решил, что мне написал бот, что подвела на сей раз интуиция, но одна за другой побежали буквы:

– Не только мне. Влад, пожалуйста.

– А если я откажусь?

Давай, попробуй мне пригрозить. Даже интересно стало, что можно придумать, чтобы запугать меня.

– Будет очень жаль, – пауза, заполненная почти осязаемой горечью. – Ты не чувствуешь, что он очень важен? Что он стоит того, чтобы о нём узнали?

Я усмехнулся, хоть она и не могла видеть.

– Ты это серьёзно сейчас? Да любой и так может влезть в него самостоятельно.

– Но сначала в него надо попасть.

Тут она была права, “Шторм” обладал ещё одной уникальной особенностью. Если в других лайферах был либо один главный герой, как в том же “Доме Кристины”, либо можно было выбрать желаемого персонажа, то здесь правила отличались. Игроков случайным образом кидало в чьё-то тело, так что из сотен тысяч жизней попасть именно в Вебера было проблематично. Поэтому да, на самом деле я мог понять эту Мару, но с чего мне вникать и решать ребусы? Или читать мысли, как какой-нибудь медиум… Обойдётся.

– Так, ещё раз: Тебе-то зачем? Ну да, чувак сражался-сражался, спасибо ему большое. Пусть школьники на Истории учат, я при чём?

– Но ты ведь знаешь, что с ним сделали и почему?

– О, ещё бы, первым делом выяснил.

– И?.. Ты же заглянул в него и понимаешь теперь, почему?

– Почему что? Эй, он террорист, и чем бы там ни прикрывался, всё справедливо.

Может, для жителей реала мы, виртуальщики без тела, и не казались в полной мере равными, но даже там считали, что Вебер совершил непростительную херню. Для меня и вообще не было вариантов. В своё время он как-то умудрился похитить сервер с группой виртуальных личностей и грозился их стереть, если не отменят закон о запрете переноса в вирт после смерти. Умная игра – показать, что всё же они важны так же, как и живые люди… Но методы стремные, и в итоге закон никуда не делся.

Вообще то, что говорила эта девица, само по себе могло сойти за терроризм, и меня не особенно тянуло в таком участвовать. Одно дело – даркнет и запрещённые лайферы, оно было про свободу, а преступления и убийства – другое. Я уже ждал, как Мара напишет сейчас, что на самом деле чёрное – это белое, и вообще какую пилюлю я выбираю.

– Но ты ведь сам ещё играешь? – спросила она, попав в точку.

– Я вообще много во что играю, если заметила.

Мне резко расхотелось продолжать дурацкий разговор, и я закрыл канал нашего чата. Видел, как высветились новые сообщения, но читать не стал. Если поначалу меня тянуло узнать, разобраться, кто она такая и зачем написала, то сейчас – отрубило малейшее желание. После нашей беседы я бы и в Шторм больше заходить не стал бы – ну его нафиг. Не стал бы, если бы не одно “но”. Я ушёл на самом интересном моменте.

Глава 5

Людей стало больше, минимум – с десяток. Они подступали ближе, и ещё поодаль ощущалось движение. В мегаполисах от таких избавлялись – так или иначе. Никому не нравились вонь и зараза. Здесь, в заброшенном городе, наверняка было несладко: сложности с едой, никакой наркоты, но зато никто не пытался от тебя отрезать что-нибудь ради забавы. Уже неплохой аргумент в пользу.

Вебер двигался неторопливо, стараясь, чтобы его шаги выглядели вальяжной уверенностью, а не предсмертным превозмоганием. Получалось наверняка отвратительно, но оборванцы были слишком осторожными, чтобы рисковать. Тем более Вебер не угрожал и не убегал прочь. Выгоднее было ждать, пока придёт, и всё станет понятно. И он шёл, отчётливо понимая, что ничем хорошим это кончиться не может. Оставалось только поддерживать иллюзию.

Фигуры в грязных одеждах стояли неподвижно. Я подумал, что они и вообще жили примерно так: в неподвижном ожидании, минимальном расходе сил. Другие не опускаются так низко. В городе можно жить если и не нормально, то… жить. Не так, как эти. Им просто всё равно, но древние механизмы тела вынуждают выживать.

Об этом размышлял я, пока Вебер переставлял ноги. Его самого хватало только на короткие приказы – шаг левой, шаг правой. Винтовку не выпускать, держать. Он уже и не ощущал гладкий приклад, просто старался не менять положения закостенелых пальцев.

– Я не буду стрелять, – хрипло прокаркал Вебер, когда до первого, самого бесстрашного оборванца оставалось шагов десять. Такой же косматый и обосранный, как остальные, он был выше и немного меньше напоминал тень. Из-под коротких штанин выглядывали розовые носки с неразличимым под грязью узором. В иной ситуации явно девчачий предмет на бородатом мужике посмешил бы, но здесь и сейчас нагонял жути. Вебер, наверное, и не заметил, поковылял мимо.

На его предупреждение никто не отреагировал. Все стояли на прежних местах, затравленно и, в то же время, с неотрывной жадностью следили за каждым слабеющим шагом Вебера. И я видел, как они начинали шевелиться, подступать.Всё ещё боязливо, потому что винтовка и вообще, мало ли на что способен беглый уголовник, но теперь всем, похоже, было очевидно, что долго он не протянет.

– Здесь есть вода? – спросил он в пустоту, не ожидая в общем-то ответа.

А потом что-то тяжело упало на плечи. Этого он уже не мог выдержать, рухнул вперёд, больно ударившись локтем о приклад. Вонь старого пота и мочи давила хуже чем, вес чужого тела на спине. Сделать вдох – хуже смерти. Он начал задыхаться, хрипеть. Чужая рука вцепилась в винтовку. Вебер собрал силы, брыкнулся, сбросил со спины бомжа. Тот быстро вскочил на ноги. Перед глазами мелькнули розовые носки натянутые так, будто вот–вот треснут. Вебер схватил бомжа за щиколотку, хотел дёрнуть, но не хватило сил. Бомж пнул его в лицо так, что он откатился на спину. Ощутил кровь на зубах и языке.

Ещё пинок и даже смотреть стало слишком больно. Только резкий наплыв вони рассказал, что бомж наклонился. Дёрнул винтовку. Вебер сам не знал, как вышло не разжать пальцы. Может их просто намертво свело. И теперь, наверное, последует удар и хруст. И боль. А дальше, если повезёт, он просто перестанет чувствовать.

Я не знал, почему ещё не вышел из игры. Системы лайферов приглушали боль всегда, можно было совсем скрутить настройки, чтобы любые негативные воздействия оставались за барьером. Мои оставались на базовом уровне, и сейчас было больно. Настолько, что я не помнил, когда последний раз испытывал подобное. Но какая-то непонятная жадность приковала меня, заставляя терпеть и не потерять ни мгновения.

Удара всё не было. Каждая мышца Вебера сократилась в ожидании новой боли. Но секунда шла за секундой – и ничего. Он сделал вдох – тяжёлый и хриплый, а потом понял, что слышит возню рядом. Его задели его за ногу.

Вебер открыл глаза. Кто-то пытался отогнать палкой бомжа в розовых носках. Тот попробовал напасть, но быстро сдался, ругнулся под нос и спрятался в подъезде.

Радоваться-то особо было нечему. Тут каждый сам за себя, и теперь просто будут бить не ногами, а палкой. И всё же Вебер жадно вздохнул ещё несколько раз, собирая силы для новой – последней – схватки. Перевернулся на спину, попытался вскинуть винтовку. Может, успеет выстрелить.

Но его неожиданный заступник стоял спокойно, не пытаясь напасть. Подал даже руку – ловушка? Да кому оно надо, если проще тупо забить палкой. И Вебер схватился за протянутую ладонь. Подтянулся – вернее мужчина просто рванул на себя, ставя его на ноги. Подставил плечо.

Пахло от него тоже весьма так себе.

– Зачем? – хрипло спросил Вебер.

На большее его не хватило. Говорить – тяжело, почти как двигаться. Но мужчина понял вопрос верно:

– Не люблю, когда они жрут людей.

– И часто? Жрут.

– Не особо, – хмыкнул человек. – Здесь маловато гостей.

Вебер только слабо кивнул. Его вырубало, и под конец пути незнакомец тащил почти волоком. Свет улицы сменился густой тенью коридора, потом – полумраком комнаты. Вебер ощутил под собой пол – не голый бетон, но и не плотный матрац. Будто бросили тонкое одеяло, едва-едва способное создать иллюзию мягкости. Но на самом деле Веберу было всё равно.

Просто сесть. Привалиться к стене, зная, что можно хотя бы какое-то время никуда не брести под этим проклятым дождём.

Я подумал, что давно не пытался вмешаться, но сейчас это казалось абсолютно бессмысленным. Даже если получится, в теле Вебера просто не осталось сил, чтобы изобразить хоть тень движения. И эта мысль позволила мне со спокойной душой наблюдать дальше.

К его рту прикоснулась холодная кромка кружки. Пересохшие, потрескавшиеся губы смочила вода. Далеко не кристально-родниковая или хотя бы из домашнего фильтра – вонючая, как и всё здесь, с химическим привкусом. Но всё же вода. И не капелька – целая кружка. Вебер не стал думать, кто раньше из неё пил и мыли ли её после этого.

– Спасибо, – произнёс он, открывая глаза.

Мужчина забрал кружку. Спаситель Вебера был уже сильно немолодым и точно не походил на прочих обитателей города. Умытое худое лицо, русые волосы хоть и криво, но подрезаны до плеч. Их, может быть, даже иногда причёсывали. В общем, человек заботился о себе насколько это было вообще тут возможно.

– На здоровье, я Марк.

– Алекс.

Забавно, что он выбрал хоть и сокращённый, но честный вариант. Отголоски его полного имени могли докатиться и сюда, так что называться им было опасно. Но и врать спасителю Вебер, похоже, не хотел. И всё же такое вот короткое “Алекс” ему чудовищно не подходило. Другое дело “Александр” или “Вебер”, как я звал его про себя. И неприятно кольнула мысль – действительно ли это было моим решением, думать о нём именно “Вебер”?

На какое-то время Марк оставил его в покое. И это даже успокаивало. Слишком подозрительна в таком городе, с такими обитателями искренняя, чрезмерно выраженная забота. Не хотелось бы попасть в ситуацию, где думаешь: лучше бы сразу убили.

Внутри было почти так же холодно, как снаружи – заброшенным городам не полагается отопление. Но здесь стены хотя бы защищали от ветра. Вебер стащил с себя рыжую, насквозь сырую куртку и штаны, повесил их на стул с надломленной ножкой. Вряд ли одежда быстро просохнет, но сидеть в сырой было хуже, чем голым. Он обернулся тряпьём, на котором сидел – стало чуть теплее, только теперь приходилось прилагать усилия, чтобы не замечать тяжёлый запах затхлости, вместе с тканью липнувший к коже. От его собственного тела наверняка разило не лучше, но то был привычный запах, который уже не чувствовался.

А ещё до остервенения хотелось есть. Последний паёк он получил где-то полтора дня назад, и то был отнюдь не королевский обед.

Марк дал ему напиться, а еды даст? И что-то подсказывало, что там это едва ли не главная ценность, после разве что оружия.

– Почему ты здесь живёшь с этими? – спросил Вебер, когда Марк вернулся. – Ты ведь не похож на них.

– Я с ними или они со мной? – хмыкнул тот. – Никто здесь ни с кем не живёт, каждый отдельно. А почему? Наверное, потому что больше негде. Когда рядом другие, не так страшно.

– Всегда есть нормальный город, не так много причин не жить там. Или ты тоже?.. – Вебер кивнул на развешенную на спинке стула оранжевую одежду. Только сейчас он вспомнил, что на ней было имя, но, к счастью, табличка подвернулась внутрь. Да и вряд ли под слоями грязи сейчас можно было прочитать хоть одну букву.

Марк отрицательно мотнул головой.

– Я отшельник, хех. По убеждению. Остальные пришли сюда много позже.

Вебер изучал его слишком уж выступающие скулы и надбровные дуги, впалые щёки. С едой тут, и правда, туго. Что они вообще едят? Наверняка любые остатки от прошлой жизни уже найдены и съедены. Ловят птиц, грызунов? Вообще-то отребье, встретившее его на подступах, не выглядело способным кого бы то ни было поймать.

– А ты? – спросил Марк. Теперь пришла его очередь кивнуть на тюремную робу. – За что? Стоит тебя бояться?

– За то, что хотел помочь людям. Определённо стоит меня бояться, даже странно, что ты об этом раньше не подумал, когда спасал. Зачем, кстати? У меня ничего нет.

– Ну, хоть бы и поболтать, а? Мои соседи не слишком-то разговорчивые. Но вообще, всегда можешь спуститься туда. Думаю, Носок будет рад закончить начатое.

– Я благодарен, если что, не думай. Где мы вообще находимся? Далеко до какого-нибудь города? Здесь есть другие… кхм… разумные? Мне нужна помощь.

Вебер показал порезанную руку, хотя больше его волновал имплант. Но вообще надежда явно была глупой.

– Только я и они, – пожал плечами Марк. – И, вообще-то тебе повезло, они ещё напуганы ураганом, одного прибило рухнувшим столбом. Ну и… Сытые потому же.

– Если ты такой противник каннибализма, чего ж не отогнал?

– Я не самоубийца. А насчёт твоего вопроса… Если пешком, то больше двух дней. Челябинск, я оттуда пришёл. И эти – тоже наверняка.

Челябинск – это порядочно так от Екатеринбурга, где остались друзья. Но и не другая часть света, особенно, если раздобудет транспорт. В городе наверняка до сих пор чёрт знает что творится и может быть получится…

Вебер снова мимолётно подумал о двух женских образах. Так неявно, будто гнал от себя, но тревога подсовывала изнутри. Успели уехать, спрятаться? Живы ли? Где они… А ещё – и теперь уже отчётливо, – представил друзей. Соратников даже. Десяток лиц, как страницы книги, пролистнулся в голове. Наверняка все те, с кем Вебер устроил свой терракт и кого не поймали, в отличие от лидера. И он хотел к ним. Ещё бы, а к кому ещё?

Они могут укрыть, снимут запись личности с импланта… Как долго он будет туда добираться? Пешком, измождённый, по колено в грязи – слишком долго, его гарантированно отследят. А если сломать имплант, сотрутся все записи, вся память и его суть. Самое главное, что составляет человека, что сможет жить после тела…

– У тебя есть еда? – спросил Вебер, глядя в переносицу Марка. – Не бесплатно. Я хочу попросить тебя сделать несколько вещей, а взамен ты получишь…

Глава 6

– Давай встретимся?

Я вообще-то не собирался снова общаться с этой девицей. Может она и не девица даже вовсе и вестись на загадочный портрет совсем уж тупо. Но я всё равно открыл это сообщение и, конечно, изрядно удивился. Такие не любят встреч, если я верно её разгадал. С другой стороны, у меня всё же были вопросы и… Что я терял?

В виртуале тебя не затолкают в тачку и не разделают на органы. Могут разве что нелегально раскопировать, но для этого есть схемы попроще. Желающих заработать, сдав копию в рабство хватает и без того.

– Где?

– В моей личке, дам координаты.

– Не, – всё же здравый смысл не настолько отказал мне. – Можем в моей, сделаю гостевой доступ.

– Хорошо. Когда?

– Давай прямо сейчас? Можешь?

Я не стал спрашивать, зачем Мара решила увидеться. Может, интуитивно поняла, что я осторожничаю, и тема терроризма уж точно не из тех, которые стоит доверять несущимся в пространстве цифрам.

Я настроил доступ – забавно, очень давно никто не был там. А заходил ли кто-то хоть раз вообще? В квартире – с базовыми предметами без малейших личных настроек – гостили подруги, отец навещал пару раз. Мы и при жизни-то с ним редко виделись. А в личке…

Место не для посещений, слишком интимное, даже для близких. Наверное, поэтому же оказалось так просто пустить туда совершенно незнакомого человека. Ему непонятен смысл деталей – тех самых, слишком личных. Зато полная приватность позволит поговорить безопасно. И я ждал.

Моя личка – маленькая квартирка, как у той Инги из “Шторма”. С обоями-космосом, медленным движением звёздных искр и фантастическими газовыми облаками. В углу кресло с нейроинтерфейсами, серебристый диван, как осколок, дрейфующий в чёрной бесконечности. На мгновение мне захотелось отменить встречу, заблочить доступ. Слишком. Лично.

Я любил ту свою настоящую жизнь, чертовски любил. И нет, здесь точно ещё никто ни разу не бывал кроме меня. Какого чёрта дёрнуло…

И в этот момент – сомнения и смятения, она материализовалась посреди комнаты. Тесной, крохотной, хотя личка могла быть c футбольное поле или с остров – да любой практически, были бы деньги. У меня были, но… Не нужно.

И Мара оказалась всего в полшаге от меня. Высокая – нашли глаза почти вровень. Даже какая-то длинная из-за худобы, маленькой груди и узких бёдер. Тёмные волосы стянуты в хвост. Она вообще будто не старалась… Выглядеть. Когда для многих оболочка становится чуть ли ни единственным доказательством собственного существования, своей реалистичности, Для Мары оно будто просто было символом. Образом, чтобы очертить границы себя от потока нулей и единиц. Пока я разглядывал её, невольно удивляясь, соответствию истинного облика заявленному, Мара перехватила мой взгляд. Серые, почти серебристые глаза потребовали, чтобы я сосредоточился.

– Тебе совсем безразлично, да, Влад? – спросила она.

А вот голос у неё оказался не таким невыразительным, как лицо. Низкий и богатый на оттенки. Даже негромкие слова наполнили собой комнату лички.

– Что безразлично? Ты, кстати, уже который раз говоришь так, будто о книге из школьной программы, которую я, дурак такой, не читал.

– Вообще-то, почти так и есть, – Мара продолжала смотреть на меня, и я был признателен за то, что она не разглядывает личку. Может, потому что ей просто не интересно, но тем не менее. – Ты тут благодаря ему! Как может обитатель вирта не знать, не ценить? Не сделать для него хотя бы такую малость, как включить долбанную трансляцию!

Я не ожидал такой атаки и, наверное, она это заметила. Вообще говорить вот так – лицом к лицу, не через привычную броню топового стримера, было… Всё равно, что раздетым. Мара быстро скользнула языком по губам, будто волнение высушило их до царапающей корки. Такой живой жест и такой ненужный здесь.

– Это ведь то, что ты делаешь – показываешь другим, – уже спокойней сказала она. – Почему именно сейчас ты остановился?

– Слушай, Мара, или как тебя на самом деле. Мы здесь благодаря тому, что случился сраный шторм. У Вебера не получилось. Хотел, да, спасибо ему, блин, за это большое, но и только. Он вообще странный чёрт.

– То есть сам ты всё же играешь?

– И что теперь?

– Так в чём сложность? – Мара переступила с ноги на ногу, будто пол тут был раскалённый. – Что мешает включить? Я просто не понимаю, правда.

Рассказывать, что сливаясь с Вебером я терял свою главную фишку, за которую меня знала и ценила комьюнити, мне совершенно не хотелось. Ни кому бы то ни было, ни тем более ей. С этой игры вообще слишком много проблем, может, стоило бы уже бросить, забыть и вернуться к прежним занятиям. Подписчики – не самая верная публика, не увидят тебя несколько дней, пойдут смотреть кого-нибудь другого, и я потеряю основной свой заработок. Одного этого уже было достаточно, чтобы завязать со “Штормом”, а теперь ещё и эта девица тут…

– Слушай, ты вообще-то в моей личке, не забыла? – атаковал я в ответ. – Продолжишь наезжать, закрою доступ. Я никому ничего не должен, с чего бы вдруг?

– Ладно, ты прав, – она опустила руки и чуть встряхнула тонкими кистями. – Давай я объясню, хорошо?

– Да отлично вообще. С этого стоило начать, не?

– Тебе не кажется, что с Вебером обошлись несправедливо? Он ведь не для себя всё это делал, а для других.

– Ага, мы это уже проходили, – кивнул я. – Можно оправдывать, чем угодно, хоть какими высокими идеалами, но терроризм есть терроризм. Думаешь, любой другой рандомный кровавый тиран и его приспешники не были уверены, что делают во благо людей или страны? Пф, не смешно даже.

– Но ты же видел начало, когда Вебер только освободился? Он легко мог убить того солдата из конвоя, более того, ему действительно стоило это сделать. Это было разумно в той ситуации и единственно правильно. Для выживания, разумеется. Но он не стал. Он не такой и… Пусть, пусть ты считаешь, что Вебер заслужил наказание и… Ты ведь знаешь, что сейчас с ним? Его личность заморозили. Навсегда! Это хуже, чем пожизненное, разве такое он заслужил? И даже если для тебя это нормально, позволь другим увидеть и решить для себя самостоятельно.

– Забавно, – хмыкнул я.

– Что тут забавного?

– Ну, ты просишь об этом человека, который только и делает, что не позволят людям решать самостоятельно… Ну, пусть не совсем людям, но всё же.

– И это ещё одна причина, – серьёзно ответила Мара. – Твоё умение. Мне хотелось бы, чтобы ты тоже узнал Вебера лучше, понял, то, что понимаю я. И мне бы хотелось с тобой подружиться, потому что ты такой.

– Нео, ты избранный, – я закатил глаза.

– Не избранный, – Мара не улыбнулась моей шутке. – Наверняка не ты один так умеешь, но про других я не знаю, а про тебя – знаю наверняка. И ты в этом правда силён.

Не так уж и силён, хотелось мне ответить, но я снова смолчал. Казалось, она говорит откровенно, да и смысл врать? Ничего заманчивого она не предлагала, никаких сказочных историй не рассказывала. С другой стороны, оттого и желания выполнить её просьбу не возникало абсолютно никакого. Может, я охотней согласился бы, скажи она просто: можешь сделать для меня? Очень надо. Личное.

– Ок-ок, я уже с первого раза понял, что я нужен и много чего могу сделать для. Я пока не вполне понял, зачем это нужно мне. Ну, кроме вот этой вот сомнительной благодарности.

– Просто играй дальше, ладно? Я не могу тебя вынудить помогать, но, поверь, всё сложнее, чем пишут. Мне бы хотелось, чтобы ты и остальные, узнали его лучше. А там уже сам решишь, что с этим делать.

– Похоже на дико невыгодную для меня сделку, – усмехнулся я. – Договорились.

Мара приоткрыла рот, готовая выпустить на волю ещё парочку аргументов, но потом до неё, похоже, дошло, что я ответил. И она улыбнулась. Счастливо и как-то по-детски. Это была хорошая улыбка, живая, но в тот же момент я остро осознал, что я ей совершенно не нравился. Вот до этого самого момента. Она просто делала то, что по какой-то причине была должна. А теперь, когда принял её сторону – преобразился в её глазах. Чёртова фанатичка. Я улыбнулся в ответ и протянул руку. Она пожала – уверенно и крепко.

– Значит, просто включить стрим?

– Да, – кивнула Мара. – Пока всё. Мне хочется верить, что ты сможешь разглядеть и… Можешь написать мне в том же чате, если вдруг…

Она подняла руку и пропала ещё до того, как успела взмахнуть пальцами на прощание. Я кивнул пустоте.

И остался стоять, глядя туда, где только что была Мара. Странно, моя жизнь – виртуальная жизнь – казалась мне насыщенной… Всяким. Как может быть пустым время, заполненное чужими судьбами? Ну и не только ведь ими. Хотя, если подумать, давно ли я занимался ещё чем-то помимо?

После общения с Марой я ощутил что-то для себя новое. Или давно забытое? Как, наверное, бывает, если всю жизнь жил в маленьком городе, а потом вдруг посмотрел другую страну. Где-то там, далеко, было нечто значительное, маячило из-за туч, и я мог на мгновение стать частью, но…

– Успели соскучиться? Сегодня мы посмотрим, как выживает спаситель всего виртуального человечества! Кто такой? Пока я пью кофе, сходи загугли. А. Вебер.

Глава 7

– А что, не было мест для отшельничества поприятнее? – Вебер смотрел сквозь подёрнутое трещинами стекло на двор.

Даже когда я был жив, никаких дворов уже не было. Слишком расточительно – оставлять столько свободного места. Наверное раньше тут что-то росло, были скамейки какие-нибудь. Сейчас только грязь, кирпичное крошево, ржавое, наполовину ушедшее в землю железо. Никому не нужно поддерживать жизнь и порядок в этом месте. Даже “хоронить” слишком невыгодно – тратить ценные ресурсы на то, что не окупится. Проще бросить и позволить сгнить и разложиться самостоятельно.

– Это какое например? – хмыкнул Марк. – На свалке или пустоши? Мирного зелёного уголка в горах не завезли, знаешь ли.

– Тоже верно. Хотя всё равно не понимаю, чем тебе не угодил город. Ты выглядишь как человек, у которого не было бы проблем там прижиться. На фанатика ты тоже не похож.

– Ошибиться очень легко, особенно, если ничего о человеке не знаешь, – Марк потёр ворот своей выцветшей толстовки, будто ткань обожгла кожу. – Вот ты кажешься мне интеллигентным человеком. Такие днём сидят за компьютером в офисе, а вечером – за книгой. И даже если по какому-то недоразумению попал бы за решётку, то точно не стал бы сбегать, на людей нападать, – он кивнул на винтовку, прислонённую к стене. – Так что не думай, что слишком хорошо разбираешься в людях.

Вебер снова отвернулся к окну. Вообще-то он и правда считал, что неплохо знает людей. По двору Носок тащил замызганное одеяло, край его волочился по земле, чертя тонкую борозду в грязи. Может быть, он тоже был интеллигентным человеком? Архитектором или художником? Сторчался, спился, влез в долги? Потерял близких? Или просто ленивый мудак.