Текст книги "Кофе с корицей для снежного ангела (СИ)"

Автор книги: Олеся Рияко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

2. Крис

Все эти встречи с рекламодателями, совещания перед запуском фильма – были моей самой нелюбимой частью работы. Так же, как вечеринки и «те самые места, где надо засветиться». Никто разумеется, не поверит, но я чистокровный домосед, но так оно и было на самом деле. Будь моя воля я скинул бы все на Джеймса, оставив себе только съемки и фанатские сессии.

Ну, что скромничать? Люблю я всех этих сумасшедших ребят, которые так обожают меня, что готовы с утра занимать места в очереди за автографом и рисовать забавные плакаты. Пусть их чувства длятся только пока кино в прокате и Криса Уайта повсюду караулят журналисты, но это так чертовски весело быть объектом фанатской любви и поклонения!

Ох, тщеславный, тщеславный Крис. Ничему-то пастор Бернс не научил тебя в церковной школе. А ведь именно он и открыл талант у стеснительного тощего паренька с брекетами и серьезными проблемами с прыщами – отправил бороться с комплексами к своей сестре, мисс Бернс, ведшей театральный кружок для старших классов.

Быть забитым пятиклассником среди ребят, которые в одном шаге от выпуска – это сложно и страшно. Но мне необычайно повезло, я отчего-то приглянулся Роззи Бишоп. Красотке, которой доставались все главные роли в силу не только внешних данных, но и врождённого артистизма. Она взяла над застенчивым парнишкой шефство, и никто не трогал меня, а потом еще и стали принимать за своего.

Спустя годы, Роззи тоже стала профессиональной актрисой. На сколько я знаю из ее инстаграма, играла в каком-то экспериментальном театре в Лондоне. Обязательно нужно будет наведаться к ней – это рождество и каникулы я собирался провести с родными, которых толком не видел уже год из-за плотного графика съемок и компании вокруг фильма.

Но не о мамином рождественском гусе были все мои мысли. Ох, не о нем…

Сидя в кресле и наблюдая за тем, как шевелятся губы Джеймса, исторгая череду каких-то бессмысленных слов, часть из которых мой агент адресовал боссам, а часть мне, я время от времени кивал. Но вероятнее всего невпопад, потому что мой друг и соратник внезапно нахмурился, и вернул меня на землю четким вопросом:

– Крис, у тебя все хорошо?

– А? Да… да, все нормально. Кхм… извините, плохо спал. Бессонница. – Нашелся я.

– Ох, да. Я понимаю, о чем вы. – Хохотнула миссис Саммерс-Хофф, смешливая толстушка, которой на самом деле палец в рот не клади. Потому что она так же весело будет хохотать, и после того, как голыми руками вырвет твою руку с мясом и жилами из сустава и бросит ее на корм каким-нибудь бродячим псам. – Тоже всегда перед запуском не могу улечься удобно. Вожусь, вожусь до самого утра, а потом целый день в офисе на кого-нибудь срываюсь. Перед стартом «Аватара» вообще чуть половину штата не уволила!

Джеймс нехорошо посмотрел на меня и едва заметно качнул головой, словно говоря: «Не надо так, приди в себя идиот, тут шаг в лево – шаг в право и тебе уже никто не продлит контракт. Вспомни хоть Эдварда Нортона!»

Нервы у Джеймса в последнее время правда были на пределе – сказывался тяжелый развод, грозивший отобрать у него не только кучу денег, но и право видеть собственных детей. А ведь я тысячу раз говорил ему, что совать член во все, что подходит по размеру, особенно, если оно весьма не против – это плохая идея, даже если твоя рожа не сияет улыбкой со всех баннеров в городе.

Тем не менее он был прав. Мне было тридцать два и моя карьера только-только пошла на взлет. Это очень поздно для современного Голливуда и мне определенно следовало проявить к ней больше участия…

Но, черт подери! Где-то там, в закоулках даунтауна меня в замшелом кофешопе ждала та, которая вот уже несколько недель полностью занимала все мои мысли.

Анна – это имя хотелось выдыхать и вдыхать! Идеальное, как золотое сечение, прекрасное, как и его обладательница. Вспомнив ее стройную фигурку, деловито вертящую попой возле большой кофемашины, я ощутил, как волна мурашек и возбуждения прокатилась по всему телу, сконцентрировавшись в штанах – пришлось закинуть ногу на ногу. Черт! Да что же с тобой не так, Крис Уайт?

Как только обсуждение наконец закончилось и все условности, вроде вежливой беседы о рождественских планах подошли к концу, я почти бегом направился вниз, где на маленькой парковке «только для элиты» был припаркован мой ауди. Джеймс что-то крикнул вслед, но я уже не слушал – ответил ему «Пока, позвони мне!» и на лету проскочил в почти уже сомкнувшиеся двери лифта.

Я припарковался за полмили от «UpCup», потому что меня ни с того ни с сего смутило наличие у себя дорогого авто. Мне показалось, что это могло напугать Анну, оттолкнуть, ведь она явно зарабатывала не больше двадцати долларов в час. Потом понял, что я идиот, ведь девушка моей мечты уже знает кто я. А значит определенно загуглила имя и наверняка нашла статью в Forbs о заработке молодых знаменитостей за минувший год, где я был шестым номером в списке.

Кроме того, на улице было холодно из-за сильного, пронизывающего ветра. Я застегнул куртку и плотнее обернул шарф вокруг шеи. Очки и кепка, разумеется, были так себе защитой от ветра, но зато помогали оставаться неузнанным в толпе – я терпеть не мог хвосты из «своих людей» и телохранителей! Старался по возможности обходиться без них.

На самом деле актеры без грима и не на пике формы, после окончания съемок, выглядят не так эффектно, как в кадре. Вы бы удивились, рассмотрев своих кумиров поближе. Ведь какими бы талантливыми мы не были – все же остаемся людьми. А у людей бывают морщины, жирок, прыщи, опухшие из-за недосыпа веки и красные от беспробудного пьянства глаза. Я даже лично знаю парочку актрис, которым достаточно умыться, чтобы спокойно загорать на пляже топлесс, не боясь пронырливых папарацци!

На полпути попался цветочный магазин, впивавшийся в глаза обилием рождественской атрибутики, и я зачем-то купил букет белых ранункулюсов… да, вот такие цветы. Знаю название только потому, что каждый год посылаю их на именины маме. Решил, что и Анне понравятся… потом, уже на самом повороте к улице, на которой располагался кофешоп, в сердцах выбросил его в урну.

Ну, какой к черту букет?! Я бы еще на белом коне подъехал! Мы же, в самом деле, еще даже не знакомы… смотрю на часы и матерюсь так, что проходящая мимо мамаша зажимает уши довольно улыбающемуся сыну.

15.12 – Анна уже минут десять, как закончила работу!

Хватаюсь за голову. Как же теперь знакомиться? Весь план насмарку. Думаю: «теперь придется завтра возвращаться», но тут же беру себя в руки! Да что ж это такое? Крис Уайт я или ноль без палочки?!

Уверенно иду вперед, надеясь встретить ее у дверей и предложить… ну, даже не знаю, пьют ли бариста кофе после работы или им на него даже смотреть после трудового дня тошно?

Улыбаюсь сам себе. Думаю, что это неплохой способ начать самые сложные переговоры в моей жизни. Проговариваю про себя шутку и вообще всю фразу, которой собираюсь начать нашу беседу. Репетирую ее, словно реплику. Будто я не к девушке иду, а на сложный кастинг на роль… парня из френдзоны!

Прямо перед моими глазами разворачивается просто душераздирающая сцена – Анна стоит рядом с каким-то хипстером, облапившим ее и жадно присосавшимся к нежным губам.

Стискиваю зубы, сжимаю кулаки и чувствую, как сердце в груди сморщивается до размеров изюма, причиняя невыносимую боль. Усилием воли разворачиваю себя и возвращаюсь за угол здания – прижимаюсь к грязной стене спиной и, наконец, выдыхаю…

Что ж, этого стоило ожидать. Неземные ангелы не могут быть одни, вот и у Анны кто-то был. Следовало подумать об этом раньше, а не вести себя, как игривый щенок при виде мячика. Нанять кого-то все пробить, в конце-то концов!

Вот ведь сколько раз ругал Джеймса за беспечность, а сам оказался ничем не лучше. Быть может, если бы я узнал о том, что у Анны кто-то есть от детектива, в каком-нибудь душном и прокуренном кабинете, было бы легче? В голове бы сразу начал зреть план захвата прекрасной девы, а не вот это вот все…

Узнать так просто и явно, было больно аж до зубовного скрежета! Словно это не я себе что-то там надумал, а она мне клятвенно пообещала руку, сердце, и что еще там обычно идет в придачу? Хотелось вернуться туда немедленно и раскатать хипстера по асфальту, а потом поставить ногу ему на спину, как убитому зверю и пригласить Анну в ресторан. Отпраздновать победу, разумеется.

Постоял так еще немного, кипя от ревности и ловя на себе смущенные и неприязненные взгляды прохожих. Выдохнул и на негнущихся ногах поплелся обратно к тачке.

Мне нужно было выпить. Много выпить. А уж когда протрезвею, тогда смогу что-то придумать. Нет, сдаваться так сразу я не собирался, как минимум потому что просто не мог выкинуть Анну из головы.

3. Анна

Остаток дня прошел без приключений, благо Колин покинул свой пост, укатив куда-то на своем гольфе. Уже выходя в дверь бросил, что вернется не раньше трех. Да и посетителей под конец моей смены как обычно было не много. Наше кафе с тремя столиками и совершенно не разнообразным меню работало 24/7, но выживало, на мой взгляд, исключительно из-за близкого расположения к ночным клубам.

В обычное время оно принимало где-то по два-три посетителя в час. Самая жара наступала в «UpCup» в промежутке между четырьмя-пятью часами утра, когда начинали разбредаться клубные тусовщики и девятью-десятью, когда заходили те, кто приехал в этот район на работу.

Учитывая дурацкую политику сети «одна смена – один взмыленный и злой бариста», в эти часы действительно можно было назвать горячими. Но до очередей Starbucks жмотам из управления «UpCup» все же было далеко. Они экономили буквально на всем и в особенности на заработной плате сотрудников!

Здесь работали только эмигранты и даже среди нас была страшная текучка. В какой-то момент я просто перестала запоминать имена своих сменщиков, заменив их на «та девушка из ночной» или «тот парень из вечерней». Но у меня просто не было выбора где работать. Точнее, я была слишком гордой, чтобы что-то менять.

Квартирушка, которую мы снимали с Мариной, находилась буквально в двух шагах от кофейни, языковые курсы для русских, которые я посещала были здесь же. Перемещаться по городу было дорого, а так я могла здорово экономить! Я действительно берегла каждый цент – все у меня было подсчитано впритык.

Нет, разумеется я искала что-то лучшее постоянно. Но эмигрантов без хорошего знания языка и местного образования, тем более девушек, брали неохотно. Я могла рассчитывать на должность посудницы, уборщицы, но никак не бариста или официантки. Для этого нужно было хорошо говорить по-английски, а не повторять как болванчик десяток заученных фраз! Пусть бы то и получалось почти без акцента…

Да, мой прогресс в языке был заметен. Кажется, за полгода я выучила больше, чем за десять лет в школе и теперь могла свободно поддержать простую беседу, но до приличного уровня было далековато. Пожалуй, основная проблема заключалась в том, что носителям языка иногда было сложно меня понять – как бы не пыталась, я никак не могла справиться с построением предложений! Но не расстраивалась, нет, ведь всего полгода прошло с моего побега.

Да, именно побега.

Я постоянно думала, а правильно ли я поступила? Неужели недостаточно было просто развестись с Никитой и продолжить жить, как жила? Но вновь и вновь гнала от себя такие мысли.

Как бы мне не было здесь тяжело, альтернатива казалась огромным шагом назад, а мне жизненно необходимо было двигаться вперед! Снова и снова доказывать себе, маме, Никите, что я не тряпка, что я не бесполезная. Что не они, а я знаю, как для меня лучше.

Правда в том, что мне не хотелось быть девушкой, после развода переехавшей жить к маме. Это было как-то унизительно что ли, так же, как мне не хотелось на вопрос «кем ты работаешь?» отвечать посудницей или уборщицей. Хотя в том и нет, конечно, ничего осудительного, ведь любой честный труд – это благо. Но в голове постоянно крутились слова бывшего мужа, которые он произнес, подписав наконец документы на развод:

– Ну и дура же ты, Анька. Такого меня упустила! Не забудь передать привет своим сорока кошкам, неудачница.

«Такого меня»… урод.

Вот и крутилась я, как могла, беспрекословно соглашаясь на переработки и мытье туалетов. Терпя пьяную, временами обдолбанную Марину, а также их с Эрни стоны порой не дававшие и мне уснуть до утра. Экономила на всем по максимуму, чтобы иметь возможность гордо и честно говорить маме и другим родственникам, что работаю баристой в крупной сети, живу в центре Лос-Анджелеса с подругой, посещаю языковую школу и готовлюсь к поступлению в колледж. Да к тому же постоянно высылаю маме деньги.

Именно такой Анной мне хотелось быть в глазах других.

До конца смены оставалось каких-то пять минут, но мой сменщик опять опаздывал. Я злилась и в нетерпении переминалась с ноги на ногу, уже откровенно ничего не делая, а просто гипнотизируя дверь. Этот новенький постоянно так делал; десять минут, полчаса – совершенно никакого ко мне уважения! Потому, когда дернулся и звякнул колокольчик над дверью, я уже готова была швырнуть в него фартук. Но, в дверях стоял совсем другой человек.

– Эрни? Что ты здесь делаешь? – Отношения с арендодателем квартиры и по совместительству любовником моей соседки, у меня были премерзкие.

Наглый и совершенно бесцеремонный мужик буквально жил в нашей квартире, пользуясь всеми благами. Тут надо честно сказать, что и аренда стоила чертовски дешево, но разницу с рыночной ценой, он с лихвой возмещал регулярно портя мне жизнь.

– Да так, мимо шел. – Сказал он, растянув губы в противной улыбочке и кивнул на дверь позади себя. – Пошли поговорим?

– Не могу. Сменщик еще не пришел. – Буркнула я, делая вид, что ужасно занята натиранием чашек.

– Не тот ли мексикашка с татуировкой на шее, что курит за углом?

– Вот же гад! Знает же, что у меня занятия!

В сердцах я сорвала с себя фартук с бейджем и кинула его на стойку, уверенно двинувшись ко входной двери. Эрни скорчил испуганную рожу и поднял руки вверх, когда я проходила мимо. Чертов позер.

К счастью вспоминать имя сменщика или кричать ему «эй ты» на весь квартал не пришлось – он уже шел по улице навстречу. Увидев меня в дверях, парень дернулся и как идиот начал изображать одышку и бег.

– О, Ан, ты не представляешь… такое было! Мой автобус сбил велосипедиста! Я бежал два квартала! Два!

– Бабушке своей сказку расскажи! – Крикнула я ему по-русски.

– Зачем ты ругаешься словами, которых я не знаю? Я тоже могу, mujer estupida, busca un hombre!

Я замахнулась на него с четким намерением залепить пощечину, потому что estupida было прекрасно понятно и без знания испанского, но паршивец ловко увернулся. Поймал мою руку и проскочил в дверь, сказав еще что-то по-испански, явно обидное и уничижительное.

Пока сдавала курильщику кассу и собирала свои вещи, Эрни беззастенчиво сверлил меня взглядом. А я терялась в догадках, что ему может быть от меня нужно, потому что даже пересекаясь в одной гостиной мы почти не разговаривали. На работу же ко мне он и вовсе никогда не приходил. Да и зачем бы?

Уже на улице, выйдя наконец из «UpCup», я развернулась к нему и совершенно не скрывая раздражения повторила свой изначальный вопрос:

– Чего тебе надо Эрни? У меня занятия через двадцать минут, говори зачем пришел или проваливай!

Мужчина ядовито усмехнулся в свою дурацкую по моде подстриженную бородку и рыкнул прикусив губу. Сказал придвинувшись ближе:

– Колючка… но я умею обращаться с острыми предметами.

Я отмахнулась от руки, как бы между прочим опустившейся на мою талию, толкнула его. Это было что-то новенькое и совсем мне не нравилось!

– Ты с ума сошел?!

– Воу-воу, давай ты руки не будешь распускать, а то и я за себя тоже не отвечаю.

Я поправила сумку на плече и, оттолкнув его, уверенно направилась к пешеходному переходу. Но не тут-то было! Эрни схватил меня и развернул к себе, с силой прижав к грязной стене здания. Прошептал, приблизившись так близко, что я почувствовала запах мятной жвачки, которую он вообще никогда не выпускал изо рта.

– Куда собралась? Мы еще не договорили.

– Если сейчас же не отпустишь, – прошипела я сквозь зубы, прицеливаясь коленом ему в пах, – я закричу и буду звать копов. Ты точно все распродал с ночи? А то вдруг еще что-то осталось? Вот ребята порадуются неожиданному улову.

Мужчина на мгновение изменился в лице, но потом снова растянул губы в противной улыбочке. Сказал тихо, не ослабляя хватку:

– Мэр заняла у меня деньги в прошлом месяце, как раз столько, сколько вы платите за аренду. И в этом месяце тоже ничего не внесла. Когда же сегодня я спросил у нее, долго ли мне их ждать, твоя подруга не нашла что ответить. Вот я и пришел задать тот же вопрос тебе…

– Мисс, все в порядке? – Его оборвал темнокожий мужчина, проходивший мимо с полными пакетами покупок.

Эрни обернулся на него, а затем многозначительно посмотрел на меня. Мол, только попробуй финтить и конец тебе.

– Да… да, сэр. Все хорошо. – Отозвалась я не своим голосом и выдавила улыбку. – Спасибо, все правда в порядке.

Эрни отпустил меня, но не отошел. Только помахал бдительному гражданину, мол, «проходите сэр, не мешайте нашей дружеской беседе» и демонстративно убрал руки в карманы своих широких армейских штанов. Но стоило тому отойти на достаточное расстояние, снова навис, не позволяя вырваться.

– Я ничего об этом не знаю. – Резко ответила я, вжавшись в стену позади себя. – Кроме того, деньги занимала у тебя она, так почему ты пришел ко мне?

Мужчина комично округлил глаза и пожал плечами, изображая крайнюю степень замешательства.

– Ну, а к кому еще? Ты ее близкая подруга, квартиру вы снимаете вместе, может вы вообще родственницы, я никогда не интересовался. Логично, что ты несешь за нее ответственность. К тому же, если денег не будет у меня до вечера, то я просто выселю вас обеих и буду прав. – Добавил он и у меня просто желудок свело от ужаса!

На дворе двадцать третье декабря, остаться без крыши над головой в праздники – значит ночевать на улице или в приюте для бездомных, в который в такое время еще и не попасть.

– Слушай, но при чем здесь я! Марина… ты же сам ей занял!

– Ничего не знаю. – Хохотнул Эрни и провел рукой по бородке оценивающе разглядывая меня с макушки до пят. – Но ты можешь и по-другому заплатить, если денег нет.

– Да пошел ты…

– А-а… не торопись. Не знаешь же от чего отказываешься. – Мужчина издевательски расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке, продемонстрировав темный пушок на груди… меня аж замутило. – Кроме того три с половиной штуки на дороге не валяются! А вот если спрячешь ненадолго свои колючки, я, пожалуй, готов оформить рассрочку и даже подожду первой выплаты до следующего месяца. – Расщедрился он.

– Меня от тебя тошнит… – выпалила я и сама не поняла, как оказалась сжатой в его руках. Эрни схватил меня за талию и шею, притянул к себе и тут же обхватил мои губы своими. С силой толкнулся меж них языком, так что я просто не успела стиснуть зубы! Вкус его губ и перечной мяты ударил по рецепторам, и я изо всех сил уперлась ему в грудь руками, пытаясь высвободиться, но дури в нем было немерено.

Этот поцелуй был больше похож на сражение, в котором я явно уступала, но сдаваться не собиралась! Толкала его, пыталась пнуть, но не хватало места для замаха и наконец, исчерпав другие возможности, просто прикусила то, до чего могла дотянуться.

Хватка тут же ослабла – Эрни сам отступил, утирая капельку крови, выступившую на быстро распухающей губе.

– Гадина! – Выкрикнул он не зло, а скорее удивленно, разглядывая кровь на своих пальцах и секунду погодя рассмеялся. – Вот, я же вижу, что ты меня хочешь, колючка. Ты вообще везучая сегодня! Скажи спасибо, что у меня настроение хорошее иначе ввалил бы тебе прямо здесь. Ну, ничего. Я отучу тебя кусаться. Подумай до вечера, а если так и не поймешь своей выгоды, то либо бабки тащи, либо катись к чертям!

С этими словами Эрни развернулся и с видом победителя направился в сторону нашей квартиры. А я осталась одна на сырой улице в разбитых чувствах и со вкусом мяты с кровью на губах.

Всхлипнула и полезла в сумочку за антисептиком для рук, с ужасом думая о том, как бы чего не подцепить и где достать три тысячи, не запуская руки в деньги на колледж.

4. Крис

Плохо помню, как добрался до дома – пришел в себя только, когда опустился в кресло у камина, с бокалом виски в руке. Он был уже третьим или даже пятым… я зашел домой и сразу же направился к бару, первый залил в себя разом, даже не поморщившись.

Нет, проблем с алкоголем у меня не было. Как говорит мой отец англичанин: «какие у меня с алкоголем могут быть проблемы? Это скорее у него проблемы со мной!». Но в последнее время я пополнял бар все чаще. Скажем так, стресс никому не шел на пользу, а уж чего-чего, но этого добра в моей жизни было достаточно.

Нет, я не просто так сравнивал Анну с ангелом, она определенно не случайно появилась в моей жизни, а именно тогда, когда я почти отчаялся найти в ней радость. Да, для кого-то это может прозвучать странно, но добившись того, к чему стремился еще с тех пор, как впервые вышел на подмостки школьного театра, я словно потерял из виду свет своего маяка. Чувствовал себя заблудившимся в десятке метров от берега своего персонального рая. Пребывал в депрессии от того, что не знал к чему дальше стремиться.

Казалось, что у меня было все – деньги, которые в принципе никогда не были для меня великой ценностью, известность со всеми ее привилегиями, любовь фанатов, отличные роли – никаких больше вторых планов… но все оказалось вовсе не таким, как я ожидал. Добившись того, что я считал вершиной успеха, я словно увидел, что все это было сделано из картона. Ведь стоило мне хоть на минуту перестать улыбаться, держать себя в форме или глядеть на мир с обложек журналов, изображая персонажа а-ля мистер Голливуд, меня бы просто забыли.

Не этого я хотел, как оказалось. С того самого момента в школьном театре, когда зал встал, аплодируя моему монологу Ромео, а я решил, что стану актером – я пребывал в заблуждении. На самом деле мне хотелось не славы. Мне хотелось признания, но еще больше любви. Настоящей, оглушительной. Как у Ромео и Джульетты, Ланселота и Гиневры… черт, да хоть бы и как у Джона Смита и Покахонтас!

Но я не мог ее получить теперь и это наглядно доказала мне Кристин Перье. Умопомрачительная красотка, которая и после случившегося между нами разрыва названивала мне, хотя я вроде бы ясно дал понять, что секс за деньги меня совершенно не интересует.

Я познакомился с ней на премьере «Цены настоящего» в Париже. С ней было легко болтать обо всем, и кроме того она отлично смотрелась со мной рядом на ковровой дорожке. Я правда думал, что влюблен.

Отец Кристин был инвестиционным банкиром, а мать отошедшей от дел французской театральной актрисой. Таблоиды уже придумывали имена нашим детям, когда я застал ее в постели со своим бывшим коллегой по фильму.

«Крис, котик, ну чего ты завелся? Это же просто секс!» – сказала она, отказываясь возвращать мое фамильное кольцо. В последствии его у нее пришлось выкупать и это был скандал…

В тот вечер Кристин доступно объяснила мне, что здесь, наверху, чистые и искренние отношения невозможны. Каждый должен получить что-то большее, чем взаимность. Так, наш брак с ней должен был способствовать укреплению моего статуса в Европе за счет повышенного внимания прессы. В конце концов, несмотря на то, что я родился в Англии, актёрская карьера моя началась в США. А она сама собиралась получить от меня деньги и пропуск на вечеринки голливудских воротил… видимо, намереваясь в скором времени подцепить рыбку покрупнее.

«Странная сделка» – подумал я, и предпочел отказаться. Кристин злилась, распускала грязные слухи обо мне и даже посетила несколько изобличительных шоу, на которых поведала о том, как жестоко я с ней обращался. Вот только в чем именно заключалась жестокость так и не сказала.

Но все это только подогрело интерес к моей персоне. В конце концов, как известно, черный пиар – это тоже пиар.

Телефон, оставленный мной возле мини-бара, вырвал меня из сна, огласив гостиную роковыми аккордами RHCHP. Ну, куда в Калифорнии без «Demon californication»? Я нехотя поднялся, подозревая, что это звонит именно Кристин. Нельзя же так просто помянуть дьявола и не увидеть его! Но я ошибся.

– Привет, пап! – Говорю и чешу в затылке, понимая, что проспал в кресле часов пять, но все еще пьян в стельку.

– Не спишь еще, полуночник? – Послышался на другом конце трубки смешливый баритон с четким оксфордским акцентом, от которого мне так долго пришлось избавляться.

– Какой там! Ты забыл? Я же живу на Голливудских холмах, у нас тут вечеринки круглые сутки. Иногда даже спать приходится стоя возле какого-нибудь бассейна, с бокалом мартини в руках. – Ответил я, выходя на веранду с умопомрачительным видом на ночной Лос-Анджелес.

– Дурак, ты хоть в шезлонг ляг в следующий раз. – Рассмеялся мужчина на другом конце Атлантического океана. – Я в самом деле звоню спросить все ли в силе, а то Майкл уже приехал и полон желания занять твою комнату.

– Вот еще, пусть выкусит! Он потерял на нее все права, как только уехал в колледж. И вообще, он что без Роззи и детей? Как он собрался там поместиться?

– Ну, дело вот какое… они разводятся и Роззи с детьми проведет это рождество со своими родителями в Белфасте.

– Печально. – Выдавил из себя я. Немного помолчал, разглядывая золотистую жидкость в прозрачном бокале. Нет, отношения у моего брата и его жены всегда были немного странными, на мой взгляд. Какими-то взаимно разрушительными. Но все же почти двадцать лет вместе и трое детей. – Ну, пусть занимает комнату. Я посплю в гостиной, так и быть.

– Хорошо. Так значит ты приедешь? Мать очень соскучилась. – Добавил отец, скорее имея ввиду, что соскучились они оба и он в частности.

– Конечно, пап. Вылет завтра в девять утра. Позвоню, как только сяду в Хитроу.

– Отлично. – Обрадовался он и повеселел еще больше. А потом вдруг замолчал и спросил. – У тебя все хорошо, Крис?

Ну, ничего-то от него не скрыть.

– Да… нормально все. Я девушку встретил, пап.

– Хм. Хорошая? – Спросил аккуратно, с подозрением. Не забыл еще историю с Кристин и маминым кольцом.

– Самая лучшая. – Выдохнул я, но отец снова докопался до сути.

– А в чем же проблема?

– Она не одна.

– Это не проблема, – С облегчением выдохнул он, – если любишь. Ты же знаешь….

– Да, да… знаю, что ты отбил маму у дяди Эдмонда и он только через десять лет после вашей свадьбы перестал говорить родственникам, что ты умер. Но тут немного другое, пап.

– Ты разберешься, сын.

– Да, – согласился я, выплескивая остатки виски через перила. – Разберусь, но теперь уже после Рождества. Я тоже соскучился.

– Устал спать стоя у бассейна с бокалом мартини в руках?

– Зришь в корень, пап!