Текст книги "Обратная сторона маски"
Автор книги: Олеся Осинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 5
Распахнув окно, я сидела на подоконнике в одной пижаме. Было как-то плевать и на температуру на улице, и на возможность простудиться. Напротив, холодный воздух бодрил и приводил в чувство. А я тем временем усиленно пыталась упорядочить собственные мысли и придумать… нет, не что делать дальше – на столь глобальные решения меня сейчас не хватало… а всего лишь как себя теперь вести. Ничего умного в голову не приходило. Мириться с Сорби? Вроде как и не ссорились… Самой с извинениями идти как-то не очень, да и по-хорошему – за что извиняться? Делать вид, словно ничего не произошло? Тоже плохо… Стоит, конечно, разобраться, чего я на самом деле хочу. Но тут-то проблем не было. Как говорится, «потерявши плачем» – что-то мне вдруг и замуж захотелось срочно, и все тайны с недомолвками стали побоку. «Закончишь дуться – возвращайся», – мысленно передразнила я мужчину. Конечно, прийти к нему вечером в комнату – это был бы номер! Но, к сожалению, в скольких вариациях я бы ни прокрутила такую ситуацию в уме, моего скромного запаса смелости на подобный шаг не хватит.
«Пора собираться на занятия…» – подумалось отстраненно. А сегодня еще и факультатив у Сорби. В данный момент видеть Джека не хотелось абсолютно. Не знала, ни что ему сказать, ни как в глаза смотреть. А самое худшее – как не вспоминать прошлую ночь при встрече? Так и представлялась насмешливо приподнятая бровь и всепонимающий взгляд – знает же, гад, как я на него реагирую… И идти не хочется, и не идти тоже – подумает, струсила. И прав будет. Я вздохнула. Может, мне повезет и я успею простудиться?
Неожиданно хлопнувшая дверь прервала мои философские размышления.
– С ума сошла? Закрой окно немедленно! – набросилась на меня Люська, стаскивая вяло сопротивляющееся тельце с подоконника. – Ненормальная…
Продолжая бурчать, подруга шустро завернула меня в шерстяной плед и отдала свою чашку с чаем.
– Выпей! А теперь рассказывай, чего это ты учудить надумала?
– Да так… – уклончиво отмахнулась я, с удовольствием грея пальцы о теплую кружку.
Люськино бодрое настроение оказалось удивительно заразительным. Болеть расхотелось. Стало даже стыдно за свои малодушные мысли. Я расправила плечи – правильно, буду встречать проблемы лицом к лицу.
– И с каким счастливчиком ты вчера вечер провела? – послышался со стороны вкрадчивый вопрос.
– Что?!
– Ничего! Это ты нашим мальчикам рассказывай, что тебе нездоровилось. После головной боли девушки не сидят насквозь промороженные у открытого окна и не гипнотизируют влюбленными глазами окружающие красоты.
Ну подруга, во дает… Я трогательно шмыгнула носом и тоскливо закатила глаза. Сразу же захотелось смеяться. Однако соседка меня опередила. Люська мигом подлетела ко мне, села рядом и обняла за плечи.
– Кориночка, он что, бросил тебя? Кто этот подлец? Ты скажи – наши ребята ему такое устроят!
Представила, что «такого» наши ребята могут устроить Сорби, и смеяться захотелось еще больше. Что я и сделала, причем с большим удовольствием.
– Это нервное, – вынесла вердикт сидящая рядом девушка. – Может, тебе сегодня не идти на занятия?
– Люсь, – постаралась я сделать серьезное лицо, – какие счастливчики? У меня в самом деле болела голова. Из бального зала я вернулась в комнату и проспала до самого утра. Честно.
Я взяла ее руку в свою, посмотрела в глаза, добавила крошечный эмпатический импульс для большего доверия. Подруга на секунду расслабилась, покивала согласно и почти сразу встрепенулась.
– Конечно, – задумчиво ответила она, – именно от спокойного продолжительного сна у тебя сейчас синяки под глазами и засос на шее.
– Засос? – Сунув чашку в руки девушки, я рванула к зеркалу.
Сзади раздалось сдавленное хихиканье. Я притормозила по дороге – боже Ари, купилась как маленькая.
– Нет там ничего, не ищи, – добавила рыжая, показала мне язык и весело нараспев закончила: – Ладно-ладно. Будем считать, что ты просто спала. Поговорим об этом позже.
Я мысленно зарычала. Теперь ведь не отстанет…
– Расскажи лучше, как ты с Джека его камушек сняла, а то вчера я так ничего и не поняла.
О боги! Я потянулась рукой к шее – теплый шарик по-прежнему болтался на шнурочке. Совсем про него забыла. И уж конечно не спросила про его свойства. Пошарила рукой в поисках узелка… и ничего не обнаружила – лишь ровная гладкая кожаная поверхность. Сорби просто срастил его. Мрачное предчувствие закралось в душу. Я рванула ремешок, пытаясь снять через голову, – не пролазит. В последней отчаянной попытке схватила кухонный нож, чтобы разрезать шнурок…
– Гад! Гад! Гад! – Я с размаху запустила нож в шкаф. Тот наполовину вошел в тонкую деревянную дверцу и с противным звуком завибрировал. – Ну и скажите мне после этого, что он не козел!
– Корни, ты чего? – обеспокоенно отреагировала подруга на мою вспышку гнева. – Кто гад? Тот, с кем ты ночь провела?
«Вот именно!» – мысленно заревела я.
– Нет, не он, – уже спокойнее ответила, – Сорби! Этот камень не снимается! Он сделал это нарочно! К тому же он явно фонит магией, а я даже его свойств не знаю.
Я вкратце пересказала соседке вчерашний разговор с Сорби, когда я пыталась выманить дополнительный приз…
– Да ладно, скорее всего он просто пошутил. Поносишь подвеску пару дней, а там сама, может, отвалится… – Уверенности в голосе девушки не чувствовалось.
Я продолжала мрачно сверлить глазами камень до тех пор, пока меня не вернул к действительности вопль подруги:
– Корни! Здесь на столе пузырек был!
– Какой пузырек? – В голову закралось нехорошее подозрение…
– Какой-какой… Зелененький. С ценной микрофлорой, все каникулы выращивала… Домашнее задание у меня такое. Боги, куда же он задевался?
Обернувшись, я лишь обозрела Люськин зад, торчащий из-под стола.
– А он… э-э-э… у профессора Сорби…
– У профессора Сорби?.. – непонимающе переспросила растрепанная девушка, вылезая наружу. – Зачем профессору Сорби мой пузырек?
– Вот и я думаю, – пробормотала я себе под нос, – зачем ему твоя микрофлора…
И встретив подозрительный прищур, быстро схватила курточку и предпочла ретироваться.
Получасовое гулянье на свежем воздухе немного проветрило мозги. Злость ушла, но обида на весь мужской род в целом и некоторых его представителей в частности осталась. Подумав немного, я отправилась к Берте жаловаться на несправедливую судьбу.
Прокрутив по дороге еще несколько раз наш с Джеком разговор, я окончательно расклеилась от жалости к себе, завалившись к Берте чуть не рыдающей. Она быстренько вывела меня на балкон, усадила в кресло и сунула в руку кружку с чем-то горячим и явно алкогольным. Сама села напротив.
– Ну? И что за вселенское горе привело тебя ко мне?
И я принялась рассказывать. И о вчерашнем бале, и о том, где провела сегодняшнюю ночь, и как Джек мне сделал предложение, забыв упомянуть о такой «незначительной мелочи», как свое происхождение, и как забрал свое предложение обратно, а потом и вовсе выставил меня, заявив, что я теперь ему что-то должна.
Выслушав мои сбивчивые признания, Берта громко рассмеялась. Я недоуменно смотрела на нее, не понимая, что такого смешного приемная мать нашла в моем рассказе.
– А Джек молодец, – вытирая выступившие от смеха слезы, сказала женщина.
– Молодец?! Да как ты можешь так говорить? А я?
– А ты, Корни, – серьезно посмотрела на меня рыжеволосая красавица, – повела себя как ребенок. В этом Сорби совершенно прав.
Я надулась, по-прежнему не ощущая за собой никакой вины. Выпитое теплое вино согрело и расслабило, притупив обиду. Берта подвинулась ближе и мягко взяла мои руки в свои ладони.
– Послушай, – ласково начала она. – Я вырастила тебя и, признаюсь, привыкла видеть в тебе маленькую девочку. Возможно, в чем-то потакать тебе. А Джек этого не делает – он ожидает от тебя поступков как от взрослой. А если ты ведешь себя не так, то по-своему воспитывает. И это неплохо. – Женщина умолкла. Щелкнула пальцами и вложила появившуюся чашку мне в руку. – Возьми. Это просто чай. – Затем нежно приобняла меня, сев рядом, и продолжила: – Давай попробуем убрать из твоего рассказа эмоции и посмотреть со стороны. Когда Сорби сделал тебе предложение, ты обрадовалась. Значит, хотела этого. Вот скажи, только честно, если бы ты заранее знала, что Джек принц, к примеру, если бы это являлось общеизвестным фактом… ты бы вышла за него?
– Конечно, – фыркнула я.
– Ну вот. Значит, тебя напрягает не сам факт свадьбы с принцем.
– Выходит, так… – протянула я. – Но он же меня обманул!
– Корни, – медленно и тихо продолжила Берта, словно и правда разговаривала с ребенком, которому надо что-то объяснить, – а ты никогда не задумывалась, что чувства и желания есть не только у тебя? И что не всегда все выходит так, как хочется. Что есть такие понятия, как ответственность, долг, обязанности. Попробуй поставить себя на место Джека. Ты хоть представляешь, сколько у него различных обязательств? И что он намного чаще сталкивается со словами «надо», «должен» и «нельзя», чем со словами «хочу» и «можно».
Я медленно пила горячий напиток, держа кружку двумя руками, и бездумно смотрела вдаль на море. Мнение Берты для меня всегда оставалось авторитетным, с самого детства, поэтому сейчас я внимательно ее слушала.
– Надеюсь, ты понимаешь, почему скрывается тот факт, что принц – это герцог Сорби.
Я кивнула. Как же – про регулярный отстрел лишних принцев уже наслышана.
– Тогда ты должна понимать, что сей факт является государственной тайной, которую разглашать нельзя. И если бы ты случайно не узнала, что у милорда третий уровень Королевского Дара, то и не подумала бы о подобном. Правильно? Так с чего вдруг он должен был тебе о чем-то говорить?
– Так он же замуж звал! – с чувством воскликнула я.
– И что? Он правильно заметил – если бы ты стала его женой, он бы непременно тебе рассказал.
– Значит, потом он будет мне доверять, а сейчас нет?
– А сейчас на тебя распространяются те же правила, что и на остальных. И Джек… Если он хочет, чтобы его указы выполняли другие, то в первую очередь должен и сам им следовать.
– Но… все равно… он мог как-то мягче себя повести? И почему он отказался жениться?
Берта улыбнулась и чуть покачала головой:
– Ты неисправима. Тебе мужчина сделал предложение. Ты вместо того, чтобы согласиться, назвала его козлом, послала, сказала, что он на фиг тебе не нужен. И чего ты после этого ждешь? Именно ты была грубой. Понимаю, ты психанула. И Сорби это понял, иначе бы нагрубил в ответ. Такое ощущение, что ты перечитала слишком много любовных романов – если все идет хорошо, обязательно надо придумать себе проблему и все испортить: «Ах, он не сказал, что любит меня» или «Ах, он мне в чем-то не признался». Сорби не садист и намеренно мучить тебя не собирается, и, если чего-то не сказал, значит, так было нужно. И промолчал он не потому, что поскандалить захотелось. А то, что не потакает женским капризам… ну так чего ты хотела? Чтобы Джек на каждую твою беспочвенную истерику бросался в ножки и просил прощения или раз за разом бегал за тобой как преданная собачка? Ты уверена, что тебе нужен такой мужчина?
Я мрачно переваривала услышанное.
– Но он же меня оскорбил!
– Чем?
– Да хоть этим! – яростно помахала я камушком, висящим на моей шее. – Он не снимается! И я не знаю, что от него ожидать!
– Ну, дорогая… Джек ничего не делает назло без причины. И не поверю, что он просто так захочет сделать какую-нибудь гадость. Другой вопрос, если ты сама его провоцируешь. И не надо так на меня смотреть. Раз тебе можно, то отчего ему нельзя? Я так понимаю, что магическим этот предмет стал после того, как ты на глазах у Джека с удовольствием целовалась с Роном? Ты позволила себе маленькую шалость – Сорби позволил себе ответную. – Берта немного отстранилась, внимательно посмотрела на меня, затем в ее руках тоже появилась чашка с чаем. Женщина с удовольствием вдохнула аромат и отпила глоточек. – Просто запомни. Сорби – человек благородный. Если тебе нужна помощь или поддержка – ты всегда их получишь. Вместо того чтобы лелеять нелепые обиды, вспомни лучше, как он помчался за тобой в Отан или как Джокера нельзя было оторвать от твоей постели, пока ты валялась без сознания. Вот это важнее. А на шею ему ты не сядешь – помыкать или манипулировать собой этот мужчина не даст. И если тебе просто не хватает острых ощущений в жизни и ты решишь придумать себе несуществующие проблемы или развлечься за его счет, то можешь дождаться аналогичного и от него.
Я задумалась. Стоило признать, что-то в этом было… Действительно, большинству случаев, когда я злилась на поступки Джека, предшествовали собственные не слишком умные действия. Я представила себя на месте мужчины. Вот предлагаю даме руку и сердце, а в ответ та хамит. Некрасиво как-то получается.
– И что теперь делать? – горестно вздохнула я. – Не могу же первая идти мириться?
– Мириться или нет – твое дело, а вот извиниться за грубость следовало бы. Не стоит ссориться из-за ерунды.
– Кто бы говорил, – буркнула я и поспешно закрыла рот руками. – Берта, прости, я не хотела.
– Да ничего. – Приемная мать только грустно улыбнулась. – В этом Джек тоже прав. Не стоит повторять чужие ошибки.
Глава 6
Вернувшись в общежитие, я поняла, что большую часть занятий уже прогуляла. Единственная пара, на которую еще реально было успеть, – факультатив у Сорби. Я секунду поколебалась, затем схватила сумку с тетрадями и понеслась к учебному корпусу. Вприпрыжку взбежала на пятый этаж и чуть притормозила, чтобы отдышаться после лестницы. Как раз вовремя. Профессор Сорби открыл двери аудитории и сейчас пропускал вперед студентов.
Я будто в первый раз заметила, как проходящие мимо студентки стараются задержаться со своими приветствиями на миг дольше положенного, их улыбки, полные обожания, и меня слегка передернуло. Какое они имеют право заигрывать с Джеком? И пялиться на него! Я стиснула зубы – только ревности мне сейчас не хватало. Тем временем последняя девушка скользнула внутрь, Джек проводил ее, чуть коснувшись спины – стандартный жест вежливости. Но из меня словно воздух выпустили, тело моментально вспомнило, как эти же пальцы утром касались меня. Я покраснела, нагнула голову, чтобы мое пылающее лицо так не бросалось в глаза, и заторопилась к двери.
– А, Корни Грейс, – раздался абсолютно нейтральный голос Джека, – вы едва не опоздали. Проходите, пожалуйста.
Как бы профессор ни обращался к студентам в общежитии, в главном корпусе неукоснительно соблюдались правила субординации и обращение допускалось исключительно на «вы». Тем же движением, что и раньше, он пропустил меня, слегка подтолкнув рукой в спину, затем прикрыл дверь. Почему в этот раз мне его касание показалось более интимным, чем обычно? Я побыстрее забежала в аудиторию и заняла свое место.
Праздники праздниками, а занятия Сорби почти никто никогда не пропускал. Вот и сейчас сидело полно народу, почти весь первый курс, хотя я готова была поклясться, что как минимум половина из них, как и я, прогуляли остальные пары и пришли лишь теперь. Я села, негромко поздоровалась с сидящим рядом Дашем и перевела дух. Интуитивно почувствовала взгляды, что украдкой бросали на меня студенты. Ну как же – еще свежи воспоминания. Если мое соло вчера на балу успели обсудить, то танец с Сорби, скорее всего, очередная топ-сплетня.
Шикнула на Даша, толкнув его локтем, когда тот шепотом собрался обсудить со мной вчерашнее, сползла пониже на стуле, чтобы меня не сильно видно было с кафедры, и принялась рассматривать Джека. Как всегда бодренький и свеженький, особенно по сравнению со студентами. Профессор поприветствовал аудиторию, поздравил с началом нового семестра и перешел к теме занятия.
– Традиционно после новогодней вечеринки мы с первокурсниками проходим «Основы гипноза». – Джек на пару секунд прервался, дав слушателям возможность похихикать, вспоминая предыдущий вечер. – Конечно, сам гипноз вы пока применять не будете – эту тему проходят только на пятом курсе, и то с определенными ограничениями. Я же вам изложу общую схему воздействия на человеческий мозг с точки зрения менталистики, а также научу распознавать чужое влияние и защищаться от него.
Зал одобрительно зашумел. Сорби написал на доске несколько формул, объяснил принцип работы гипноза и заклинаний, ему противодействующих, и как выявить вмешательство в свою психику.
– Здесь есть два ключевых момента, – продолжил Джек, сложив руки за спиной и прогуливаясь перед первым рядом. – Вы должны на практике прочувствовать то ощущение, что приходит вместе с ментальным воздействием, и научиться мгновенно его распознавать. И второе: обратное заклинание – как видите, оно очень короткое – должно выдаваться на автомате в тот же миг, когда вас пытаются загипнотизировать. Потом будет поздно.
Я слушала вполуха. Загипнотизировать меня и так нельзя. Поэтому заучивать и отрабатывать заклинание не имело смысла. Само ментальное воздействие тоже прекрасно ощущаю.
– Сейчас я начну применять заклинание гипноза на разные группы студентов. Буду делать это медленно и грубовато, чтобы вам было легче поймать нужное ощущение. И начнем мы с наших вчерашних звезд. – Джек усмехнулся и несколько раз хлопнул в ладоши, предлагая аудитории присоединиться к нему. Раздались бурные аплодисменты. Ослепительно улыбаясь, Сорби сделал приглашающий жест рукой. – Прошу на сцену.
Я нехотя поднялась и поплелась вниз, попытавшись изобразить на лице заинтересованность и искоса поглядывая на Сорби – не решит ли очередной раз пошутить. Впрочем, тот вел себя совершенно обычно, никак меня не выделяя, но и не игнорируя, словно и правда ничего не было. Я вздохнула и расслабилась.
Сорби подошел к первому участнику:
– Приготовься, я буду воздействовать очень медленно. Контрзаклинание запомнил?
Студент кивнул. Несколько секунд, и парень застыл, бессмысленно глядя перед собой.
– Не успел, – кратко прокомментировал Сорби. – Попробуем еще раз.
Получилось только раза с пятого. Не в меру довольный молодой человек демонстративно запрыгал от радости:
– Получилось!
Сорби улыбнулся. Улыбнулся искренне, будто собственной маленькой победе, и тут же перешел к следующему. Вторая жертва вчерашнего шоу преуспела немного быстрее – с третьей попытки. Джек также его поздравил и направился ко мне.
– Итак, последняя участница. После нее я начну применять гипноз сразу ко всей аудитории. Кто не успел выучить заклинание, у вас есть немного времени повторить, – обратился он к залу, а затем уже тише ко мне: – Я понимаю, что тебе это не нужно, поэтому просто сделай вид, что все вышло с первого раза, изобрази удивленный восторг, а мы дружно за тебя порадуемся. Ну ты сама знаешь…
Я кивнула и приготовилась. Прошло несколько секунд, но я по-прежнему не ощущала никакого вмешательства в свое сознание. Зато Джек нахмурился. Еще мгновение, и что-то неуловимо изменилось. Я с удивлением осмотрела зал – абсолютно все студенты замерли, стеклянными глазами глядя перед собой. Обернулась к преподавателю:
– Что за…
Слово «шутки» застряло в горле. Потому что мужчина с таким же непониманием смотрел на меня, задумчиво почесывая подбородок. Затем щелкнул пальцами – ничего не произошло, щелкнул еще раз – опять ничего. Потом снова – у меня в руках появился небольшой цветочек. Я с недоумением на него уставилась.
– Что происходит? – негромко спросила я.
– Как интересно… – тихо выдохнул Джек практически одновременно со мной.
Профессор еще несколько мгновений смотрел на меня, причем интуиция подсказывала, что он колдует, но никакого возмущения в магическом поле я практически не ощущала.
– Жди здесь, – наконец бросил мне мужчина и исчез прямо с места, где стоял, даже без привычной светящейся рамки.
Я постояла минуту, вторую, ощущая себя все более и более неуютно в абсолютной тишине, под бессмысленными взглядами однокурсников. Невольно вздрогнула и поежилась. В этот же миг засветился портал, из которого выскочил Сорби, тянущий за собой Ленси Арадера.
– Вот. – Он взмахом руки указал сначала на меня, потом на зал.
– Ого… – присвистнул лик-принц. – Впечатляет… Корни, – наконец обратился ко мне Ленси, – мы сейчас поставим небольшой эксперимент, только не пугайся, ладно?
Я кивнула. Интуиция молчала – подвоха не ощущалось. Секунда и…
– Ой, – пискнула я, ощутив легкий укол в руку.
– Ну вот видишь – все в порядке, – обернулся Арадер к Джеку. Затем быстренько набросал на доске незнакомую мне формулу. – Корни, посмотри сюда. Это простое, очень слабое и практически неопасное заклинание из боевой магии. Вроде того, каким я тебя только что уколол. Сейчас попробуешь направить его на Джека.
Ленси показал, каким образом распределить энергию, я послушно кивнула и сделала, как просили. Джек резко дернулся и сдавленно ругнулся сквозь зубы, схватившись руками за ногу – видимо, туда и попало заклинание. Я невнятно пробормотала извинения, глядя на ошеломленные лица участников и по-прежнему ничего не понимая. Сорби убрал руки – сквозь крупную пропалину в ткани виднелась сильно обожженная кожа. Это и есть неопасное заклинание?
– Может, вы и мне объясните, в чем дело? – не выдержала я наконец.
– Да, конечно, извини, – послышалось со стороны Джека. – Ленси, ты свободен.
Арадер легко усмехнулся и через мгновение пропал.
Сорби поколдовал над ногой, но, похоже, у него ничего не вышло. Он молча доковылял до доски и написал еще одну формулу.
– Теперь произнеси это, – попросил он.
– Снова неопасное?! Спасибо, что-то не хочется…
– Нет, это лечение. Из арсенала природников. Только энергию направь на меня.
Я подозрительно нахмурила брови, но все-таки выполнила просьбу. Рана Джека стянулась практически на глазах.
– Да, забавно, – тихо хмыкнул мужчина, восстанавливая ткань брюк. Затем обернулся ко мне: – Кажется, дорогая, мы только что обнаружили личное свойство твоего Дара. Часть моей магии на тебя не действует, как минимум любая агрессивная. Зато твоя на меня, – Сорби ткнул пальцем в то место, где недавно красовалась дыра, – более чем. А ведь заклинание и правда было неопасным. В общем, с тобой теперь страшно связываться, – констатировал он.
– А с этими что случилось? – махнула я в зал рукой.
– С этими… – Сорби проследил взглядом в указанном направлении. – На них срикошетило заклинание, которым я к тебе пробиться пытался. Кстати, сейчас я их разбужу, приготовься. Будешь изображать радость, мы тут все-таки гипноз репетируем.
Я кивнула, думая о том, что сейчас вполне подходящий момент, чтобы извиниться за утреннюю вспышку. И в то же мгновение по ушам ударил многоголосый гомон, а над ухом прозвучал нарочито бодрый голос:
– Молодец, Корни. Учитесь! С первого раза все вышло.
Я поулыбалась публике и отправилась на свое место, так и не извинившись. «Ладно, успею еще, – подумала я, поднимаясь. – Вроде Джек не особо сердится».
На этом странности не закончились. В тот же день вечером, пытаясь отвлечься от грустных мыслей, я начала читать новую книгу, да так и засиделась до поздней ночи. Люська осталась ночевать у Верса. Шастающие по коридору студенты давно разбрелись по комнатам, и почти идеальную тишину ничто не нарушало. И вдруг я почувствовала, что по коридору идет Джек. Не услышала – его шаги оставались слишком тихими даже для меня, а именно почувствовала. Словно маленькая часть меня – рука или нога, к примеру, – неожиданно оказалась по ту сторону двери, оставаясь по-прежнему моей, и я, как раньше, воспринимала ее частью себя. «Забавно», – подумала я, отрываясь от книги и с замиранием сердца прислушиваясь к новым ощущениям. Сорби неторопливо двигался со стороны своей комнаты. «На кухню, наверное». Еще несколько секунд, и он поравняется с моей дверью. Не до конца веря, что мне его присутствие не кажется, я вскочила, в три прыжка пересекла комнату и распахнула двери.
Хорошо, что они внутрь раскрываются… Джек притормозил, внимательно посмотрев на меня.
– Я… э-э-э… – неожиданно смутилась, – хотела проверить, не показалось ли…
– Я так и понял, – совершенно серьезно ответил мужчина. – Не показалось.
– Мм… – Тут я вспомнила, что хотела извиниться. Только сделать это оказалось сложнее, чем я ожидала, особенно под таким вот пристальным взглядом. С трудом сглотнула, неловко прокашлялась и, пряча глаза, наконец выпалила: – Не сердись, пожалуйста. Я нагрубила утром – прошу прощения.
Джек удивленно выгнул бровь. Впрочем, виноватой я себя чувствовала только за грубость, поэтому сейчас, не удержавшись, подчеркнуто вежливо-официальным тоном добавила:
– Мне следовало выразить свое несогласие с вашим мнением более дипломатично.
Теперь у Джека дернулся уголок рта. Однако он сумел сохранить нейтрально-безразличную маску на лице и скупо поинтересовался:
– И что?
А что еще? Я и так морально выдохлась, заставляя себя извиняться.
– И все! – резковато ответила я и, захлопнув дверь, привалилась к ней с внутренней стороны.
Снаружи донесся негромкий смех.
– Да я в общем-то и не сердился, – послышалась тихая реплика, после чего я ощутила, что мой собеседник отправился дальше.
Впрочем, если подобное мне и показалось забавным по первому разу, то уже через несколько дней я так не думала. Чувство направления очень быстро окрепло. Теперь я чувствовала Джека гораздо лучше и на большем расстоянии. Сидя в своей комнате, я всегда могла с точностью сказать, где мужчина сейчас – на кухне, у себя или вообще в учебном корпусе. Изредка ощущение пропадало, видимо, Сорби превышал некий лимит расстояния. Если бы наши отношения развивались нормально, наверное, это было бы действительно мило – постоянно ощущать рядом с собой частичку любимого человека. Однако за последние дни я Джека практически не видела, а если и видела, то получала лишь стандартное вежливое приветствие. Потому нынешнее странное щемяще нежное ощущение в груди лишь раздражало и заставляло тосковать.
А затем… Сорби, как это нередко случалось, вдруг пропал из Академии на две недели. И вот тут я поняла, какое это благо – чувствовать его близкое присутствие. Раз Джек исчез, значит, что-то случилось. А учитывая специфику его работы – наверняка что-то серьезное и опасное. От волнения я себе места не находила. Голос разума изредка пытался убедить меня, что все в порядке, – в конце концов, моя хваленая интуиция молчала, да и наша связь по Дару, несомненно, дала бы почувствовать, если бы моему мужчине грозило что-то серьезное или если бы, упаси боги, с ним случилась беда. Тем не менее я едва не довела себя до нервного срыва. Люська, уверенная, что дело в том-самом-незнакомце, несколько раз пыталась вызвать на откровенный разговор, однако быстро оставила меня в покое. Вместо этого принялась украдкой капать мне в чай успокоительное, думая, что я не вижу.
Все закончилось так же внезапно, как и началось. В один прекрасный день Ленси, заменяющий Джека, запустил нас всех в аудиторию, поднялся на кафедру, однако не успел и рта открыть, как рядом с ним из портала вывалился Сорби.
– Всем добрый день! Спасибо, Ленси, ты нам сегодня не понадобишься, – с веселой улыбкой сказал он.
Профессор выглядел, как всегда, идеально. Вот только меня не покидало подозрение, что свой внешний вид он поправил с помощью магии, а прекрасное настроение слишком уж наигранное. Тем не менее с появлением Джека я впервые за последние дни спокойно вздохнула. От облегчения, что с ним все в порядке, на лице расплылась идиотски счастливая улыбка. Не сидела бы сейчас в аудитории, наверное, еще и слезу бы, растрогавшись, пустила. Сосредоточиться на уроке не получалось совершенно. Я лишь сидела и смотрела-смотрела-смотрела… «А ведь у него голова болит», – подумалось, и я сразу поняла, что права. Конечно, полечить самого себя сложно, но неужели так трудно было порталом зайти по дороге к целителям? Грудь затопила неожиданная нежность. Захотелось помочь… Краешком сознания потянулась к Сорби и вдруг заметила, что ему становится легче. Зато теперь голова заболела у меня. Я нахмурилась – то ли перенапряглась, то ли боль Джека себе забрала… В то же мгновение мужчина вскинул голову, уставившись на меня.
– Ты что творишь? – прочитала я по губам. Джек картинно закатил глаза, показывая этим жестом свое мнение о моей самодеятельности.
Головная боль пропала. Впрочем, кажется, Сорби тоже стал выглядеть получше. Я довольно улыбнулась.
До вечера Сорби крутился где-то поблизости. Интуиция упорно подсказывала, что сегодня я его еще увижу. Я важно погуляла по коридорам учебного корпуса, давая поклоннику шанс меня «случайно» встретить, потом так же бесцельно послонялась по общаге, потусовалась на кухне… однако мужчина на встречу не торопился… А вскоре снова пропал. Я около получаса прислушивалась к себе в надежде опять почувствовать его присутствие… но тщетно… Стало до слез обидно, я ведь его столько ждала. Обругав мысленно его, себя и свою дурацкую интуицию, отправилась к себе в комнату. Просидела до вечера, пытаясь сделать домашние задания, но вместо этого холя и лелея в душе обиды, затем выпила очередной Люськин успокоительный чай. И тут на краю сознания снова появился он. А через пару минут к нам в комнату постучались. Причем не в дверь, а в окно.
