Текст книги "Моя философия"

Автор книги: Олесь Бузина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Точно так же не роскошь – когда вы покупаете автомобиль. Еще Ильф и Петров заметили, что это средство передвижения. Но если вам пришла в голову фантазия приобрести, живя в Мурманске, кабриолет и вышивать на нем за полярным кругом, это, несомненно, «порочная склонность к излишеству удобств». Между прочим, пример не я придумал. Такой случай действительно произошел в Мурманске на заре 90-х – очень уж хотелось одному бывшему морскому офицеру, сменившему погоны на бизнес, произвести впечатление на вчерашних сослуживцев. Не знаю только, сгинул ли он от простуды или до сих пор так и катается без крыши? Но мурманские девки к нему в машину (сам видел!) тогда лезли косяками, как шпроты в сеть. Так им хотелось узнать, что такое настоящая «дольче вита»! И хоть бы одна схватила насморк!

Есть три правила для грамотного обращения с предметами роскоши. Первое: никогда не выставляйте напоказ то, что имеете. Нет ничего смешнее, чем слушать рассказ назойливого хвастуна, во сколько ему обошелся тюнинг автомобиля, новая любовница или загородный дом. Прибедняйтесь. Точнее, просто молчите. Мир полон завистников. Не все могут носить пиджак от Hugo Boss или собрать коллекцию старинного оружия. Символы успеха, которыми вы овладели, у большинства вызовут только одно желание – отобрать их. А те, кто надо – люди своего круга – и так оценят ваше стремление выглядеть не хуже, чем они.

Правило второе, которым сложнее овладеть: вообще забудьте, что вас окружает роскошь. Носите швейцарские часы с такой небрежностью, словно это китайская штамповка. Пройдитесь по пашне в сапогах из крокодильей кожи, если вы – настоящая светская леди. Ради тренировки духа прожгите сигарой шелковый лацкан на новом смокинге, если вы – джентльмен, а не просто прикидываетесь.

И, наконец, не пытайтесь подражать в роскоши более успешным. Один мой знакомый как-то предъявил в компании свой галстук, повернув его ярлычком наружу и самодовольно заявив: «Точно такой же носит Пинчук!» На что я ответил: «Если бы у тебя, Миша, не только галстук был, как у Пинчука, но и завод, и женой – дочка Кучмы, тогда бы ты действительно был крут! А пока тебе еще очень много придется над собой поработать»…

Не стоит собирать трипольские горшки, потому что их коллекционирует известный миллионер. Возможно, ваша слабость – саксонский фарфор. На нем и следует сконцентрировать финансовые усилия. И помните: истинно роскошная вещь всегда существует в единственном экземпляре. Она здесь и сейчас. Ее нужно приобрести срочно, зная, что она никогда не повторится. Мы не сможем купить только одну ценность – молодость. Поэтому остаток жизни лучше потратить на роскошь.

Свобода легкомыслия

Верх удовольствия – творить все, что хочешь, не думая о последствиях.

Хлестаков понимал толк в жизни. «Ведь на что живем? – говорил он. – Чтобы срывать цветы удовольствия!» Сколько ни убеждали меня, что так нельзя, я не верил. Канту и Спинозе все равно предпочитал Хлестакова. Во-первых, потому что он наш, отечественный «философ». А, во-вторых, потому что смотрел в корень.

Человек положительный живет скучно. Ему нечего рассказать ближним. Весь его интеллектуальный багаж умещается в старом чемоданчике, куда он спрятал свои школьные тетрадки. Над его могилой не будут драться духовные наследники, споря о сущности усопшего явления. Растиражированная банальная истина – он и так понятен.

Зато скрижали истории забиты исключительно легкомысленными людьми! По сути, они ничем не отличаются от забора, на котором расписались толпы всемирно известных хулиганов. «Тут был Иван Грозный!», «Филипп Испанский и Мария Кровавая – любовь до гроба». На худой конец, скромно: «Джек Потрошитель». Эти автографы вряд ли уцелели бы в веках, будь оставившие их спокойными уравновешенными гражданами. А ведь рядом (хоть и мелкими буквами!) читаются еще имена батьки Махно, Петлюры, Юлии Тимошенко… Даже роспись Калигулы и отпечаток копыта его жеребца, которого он сделал консулом!

Наверняка, Калигуле возражали. Мол, что ты творишь, государь! Ни Цезарь, ни Сулла так не безобразничали! А он все равно назначил вторым человеком в Риме коня, чем и обеспечил себе гарантированную вечность.

Несмотря на это, легкомыслие считается пороком. Многих возмущает, почему предающиеся ему проводят дни в пикантных удовольствиях, в то время, как они должны довольствоваться ролями правильных страдальцев. Завистников бесит, что прощелыги несутся по жизни как завороженные – ни востра сабелька их не рубит, ни пуля снайперская не берет!

На это у меня есть возражение. Большинство Хлестаковых воплощают свои «глупые» фантазии с основательностью, которая даже не снилась мирным обывателям. Все силы интеллекта они ставят на службу своему легкомыслию, тогда как трезвомыслящий индивидуум раз и навсегда парализует мозг установками-тормозами: не возносись, не высовывайся, не рискуй, лучше синица в небе, чем журавль в руке. В результате – ни синицы, ни журавля. Ни неба. А только «утка» под кроватью в больнице. Все остальное забрали безнравственные конкуренты.

Присмотритесь хотя бы, как продуманно действует восемнадцатилетняя вертихвостка, уводя чужого мужа от опостылевшей супруги. С какой взрослой мудростью обделывает она свои полудетские делишки. Как изящно опровергает предостережения подруг сразу двумя аргументами: «Зато поживу!» и «А если потом и меня бросит, найду другого!»

Будущее не предоставляет ей никаких гарантий. Как и честным девушкам. Но она живет надеждой на лучшее, пребывая в уверенности, что провидение не даст пропасть. Ибо кто же тогда будет потешать публику скандальными новостями? И не пропадет! Наоборот – станет модной светской персоной, которую «любят» камеры и глянцевые журналы.

Верх удовольствия – творить все, что хочешь, не думая о последствиях. После тридцати нет смысла откладывать на старость – она и так пришла. Зато можно позаботиться об удовлетворении «гнусных» инстинктов, пока они еще шевелятся в организме. Разврат, кутежи, порнография – вот высшие ценности, которым должен служить истинно разумный индивидуум! «Трудиться над книгами и повреждать очи – не лучше ли с кубком дни прогулять и ночи?» – вопрошал еще в XVIII веке русский поэт Кантемир. «Лучше!» – отвечаю я. Главное, чтобы вино было хорошее. Не меньше, чем по тысяче евро за бутылку.

Западная научная мысль не знает категории «авось». В этом смысле Украина – тоже сильно вестернизированная страна. В ее философском арсенале имеются только две упадочные сентенции по этому поводу: «Якось-то воно буде» и «Якби ж то знаття»… Между ними все наше прошлое и будущее и написано.

А москальское «авось» – короткое, бодрое, оптимистическое! Оно содержит в себе страшную энергию. Или вывезет, или погубит. Но скучно помереть точно не даст. Аналог его в высоких технологиях – метод тыка. Практика показывает – так тоже можно. Конечно, раз ткнешь в медвежью берлогу. Зато в другой – точь-в-точь в бочку с медом попадешь!

Но по-настоящему легкомысленными умеют быть только латиносы и негры. Классический пример – Бразилия и Куба, населенные представителями сразу двух этих человеческих пород. Умение трясти задницей бразильцы превратили в национальную идею, чем и прославились. Полюбоваться на карнавал в Рио теперь съезжаются со всего мира. Экономика процветает, культура – тоже. Кубинцы же вопреки всем по-прежнему строят свой социализм с сексуальным лицом, совокупляясь с кем попало прямо на пляжах. Они поняли: для счастья не обязательно быть такими моральными и меркантильными, как американцы. Скорее, наоборот. Чем больше ты изменяешь жене, тем быстрее войдешь в царствие небесное уже при жизни. По крайней мере, хоть будешь знать, что это такое.

Наше же славянское легкомыслие несколько тяжеловесно. Большинство из нас не умеет грешить с огоньком. Все портит толстовщина с достоевщиной – шаг вперед, два шага назад. Сказки о запорожцах, валяющихся с перепою на дорогах, и птицах-тройках, уносящих московских купцов к «Яру», остались в далеком прошлом. Теперь наши люди не успеют войти в бордель, как уже торопятся в церковь. Так и слоняются между тем и другим со своей нравственной сыростью. Даже бандиты. Смотреть противно: ни Богу свечка, ни черту кочерга!

Нравственности прибавилось, а жить стало не только не легче, но даже не веселей. От благотворительных фондов развелись нищие. От христианских организаций – сатанисты. А от россказней подержанных «интеллектуалов» о национальной духовности и семейных ценностях народ просто перестал размножаться. То ли дело во времена моего дедушки – сделал законной бабе мальца и сразу в загул с незаконными. Потому как война на носу – спешить надо.

А благонамеренному юноше, вступающему в жизнь с котомкой трезвых мыслей подмышкой, я пожелаю одно: чтоб тебя такого одни старушки любили! Высшую мудрость бытия знает только легкомысленный человек, даже если он не в силах ее сформулировать.

Энергия заблуждения

Золотой век закончился благодаря энергии заблуждения. Прогресс стал Богом. О настоящих богах забыли.

Большинство поступков представители нашего вида совершают, находясь явно не в здравом уме. Спьяну. Сдуру. От нечего делать. По причине переоценки сил. Даже рождаются теперь по ошибке. Потому что родители забыли предохраниться.

Колумб плыл в Индию, а приплыл в Америку. Отелло, сворачивая шейку Дездемоне, верил, что она ему изменяет, хотя бедняжка даже не засматривалась на чужих мужчин. Подстрелившая Ильича Фанни Каплан собиралась спасти революцию от кровавого урода, но на самом деле только раскрутила маховик красного террора.

Человеку свойственно ошибаться. В этом нет ничего плохого. Плохо то, что обычно из ошибок не делают выводов. Излюбленное занятие царя природы – наступать на те же грабли. Он давит на них подошвой с таким энтузиазмом, словно удар черенком по лбу и есть высшее наслаждение, ради которого стоит жить.

Иногда мне кажется, что единственно возможная в нашем мире разновидность прогресса – это непрерывное усовершенствование грабель для человечества. Они становятся все тяжелее, превратившись за несколько тысячелетий из садовопаркового инвентаря в оружие массового поражения.

Прыщавые девицы, бросив захолустный уют, рвутся в Киев, чтобы стать Клавами Шиффер. Но становятся только вредными тетками, давящими друг друга в общественном транспорте. Кто им внушил, что их ждет великое будущее? Провинциалки, перенесенные из экологически чистых мест с коровками и курочками во враждебную среду, болеют, мечтают о собственных квартирах, поездке к маме на выходные и на отдых в Египет. Именно на них держится прибыль аптек, жилищно-строительных пирамид и турагентств, показывающих за триста долларов мумию фараона, похожего на сушеную воблу с человеческой головой. Причем, что удивительно (!), «Укрзалiзниця» в испуге все увеличивает цену на билет, а девушки все едут и едут!

Бесчисленные рационализаторы, стремясь облегчить жизнь ближним, изобрели паровые машины и бензиновые моторы. Но осчастливили нас только гиподинамией и сплошной уличной пробкой. Что было бы плохого, если бы вместо машины под домом меня ждал конь? Сел и поехал! Одновременно занимаясь спортом и массажем внутренних органов. Полководцы-кавалеристы былых времен воевали в отличной форме до семидесяти лет! А наши могут только вяло прокатиться в открытом кабриолете, принимая парад…

Электрическая лампочка отучила нас восхищаться красотой лунной ночи, когда все освещено небесным фонарем, подвешенным прямо на звездах. Кинематограф убил театр. Психоанализ – здоровую психику. Книгопечатание – крепкую память первобытного человека, передававшего знания посредством личного общения.

Изобретая все это, люди верили, что улучшают быт. В результате быта стало так много, что он всех заел.

Раньше деньги можно было не зарабатывать, потому что их не на что было тратить. Отсутствие телевизора и пылесоса вознаграждало индивидуума свободным временем, которое не нужно убивать для приобретения лишних вещей. Вместо того, чтобы смотреть канал Discovery, человек совершенствовался в искусстве охоты. А вместо путешествия по порносайтам занимался сексом и изобретал такие религиозные искусстведо уровня которых создателям современных компьютерных игр как до неба!

Золотой век закончился благодаря энергии заблуждения. Прогресс стал Богом. О настоящих богах забыли. В прежние времена homo sapiens радовался жизни, как младенец. Проснулся живой – и хорошо! Будет день, будет и пища. Об остальном позаботятся ангелы-хранители.

Теперь счастье посещает его только в тот момент, когда он покупает какую-нибудь новую техническую дрянь – последнюю модель мобильного телефона, неведомую разновидность вибратора или кухонную многофункциональну кастрюлю, которая, по уверениям телерекламы, может служить по совместительству грелкой, орудием убийства и жилеткой, чтобы в нее поплакаться, когда все вокруг невмоготу.

Женщину, и ту хотят только виртуальную. Живая уже никому не нужна! У папы была такая. И у дедушки. А ему подавай только ту, что сидит, раздвинув ноги, в Интернете. Но и эту он обнюхает лишь, если ее предварительно пропустят через фотошоп.

Компьютерные мальчики совокупляются с компьютерными девочками только в компьютере. На поиск друг друга по электронной почте тратится столько времени, что сперма до адресата уже не доходит. Герой романа Новикова-Прибоя «Цусима» командир миноносца, всю жизнь проболтавшийся в море, верил, что «рано или поздно человечество изобретет прибор для брачного сожительства на расстоянии». Теперь такой прибор изобрели. Но оказалось, что пользоваться им омерзительно. Куда приятнее валить однокурсницу прямо в подъезде на бетонный пол голыми руками без помощи электронных систем.

Лучшее – враг хорошего. Зачем «Виагра», если и так стоит? Наркотики не нужны человеку с буйным воображением. Закрыв глаза, он видит такое, что недоступно ни дону Кастанеде, ни его обкурившимся ученикам.

Сторонники прогресса напоминают пьяниц. Те тоже с вечера верят, что если принять еще одну, то будет в самый раз. А с утра ищут сочувствия и клянутся больше никогда не мешать водку с пивом. Но ровно через шесть часов опять берутся за старое. И так день за днем, пока милиционерша с косой не задержит их окончательно, чтобы доставить в самый вечный из возможных вытрезвителей.

Путешественник, который закроет Америку, будет еще более велик, чем Колумб. Невзирая на все усовершенствования, мир по-прежнему плохо устроен. Человечество научилось пользоваться туалетной бумагой, но так и не разучилось отливать, где придется. От слишком интимного контакта люди защищаются презервативами. Но количество самоубийств от несчастной любви не уменьшается. Убивать на улице с помощью топора считается неэстетичным, но где-нибудь в Ираке с соблюдением обычаев и правил войны – даже полезным для блага цивилизации.

Если американский солдат выпустит кишки из одного отдельно взятого арабского мальчика, ковыряющегося в носу на перекрестке, его посадят. Но если он же в процессе боя высадит из гранатомета целый домик, где прячется с десяток таких мальчишек, даже наградят.

Сколько ни напридумывали разновидностей протезов, а отрывать ноги реже не стали. Скорее, наоборот. Поэтому, будь у меня выбор, я согласился бы вечно жить в дикости, чем медленно умирать в окружении всех благ цивилизации.

Любая реформа ничего не улучшает. Каждое открытие что-то навсегда закрывает. Все дороги, в конце концов, ведут только на кладбище. Истина – не в вине. Она – в заблуждении.

Поэзия запрета

Сильный стремится к свободе. Слабый – к покою. Каждый цензор убежден, что запретить следует саму жизнь.

Запретный плод сладок. Никто не помнит, кто это сказал. Но несомненно, что автор фразы страдал серьезными нарушениями психики. Мне пришлось продегустировать немало запретных плодов. Большинство из них оказались кислыми, горькими и гнилыми на вкус. Какими угодно – только не сладкими.

Запрещенный советской властью Солженицын при ближайшем знакомстве оказался нудным старикашкой, от чтения которого хотелось сбежать на Запад. Многопартийная система – балаганом. Джинсы – просто повседневной одеждой, довольно неудобной даже в сравнении с юбкой готтентота, не говоря уже об обычных армейских штанах. Зачем с ними боролись в СССР, уму непостижимо! Тем не менее, боролисьь! Точно так же, как с писаниями войновборолиськой мелкой «парнасской сволочи», возвращенные имена которой теперь не помнят даже узкие специалисты.

Нужно быть действительно крепко не в себе, чтобы дочитать до конца «Лолиту». Сопливый рассказ извращенца об уголовной похоти к прелестям двенадцатилетней дуры, наверное, может возбудить психоаналитика, надеющегося нагреть руки на «лечении» такого идиота. Но нормальный молодой человек, вступающий во взрослую жизнь, с куда большим интересом просто попрыгает часика дватри на ядреной бабенке, чем запустит в мозги эту литературную муть. А ведь было время! «Вы читали «Лолиту»? Как не читали? О, вы столько потеряли…» Даже не верится, что первое советское издание «Лолиты», которое во времена моей студенческой юности было днем с огнем не сыскать, в прошлое воскресенье попалось мне на Петровке ровно за одну гривню – в стопке таких же «супервостребованных» книг.

А фильм «Покаяние»? С обслюнявленной перестроечными критиками фразой: «Зачем нужна дорога, если она не ведет к храму?». Тоже ведь провалялся пару лет на полке! Хотя, если следовать его логике, то никакие другие дороги вообще не нужны. Тебя ограбили? Беги к храму, а не в милицию. Проголодался? К храму! Прихватило желудок? Туда же. Пусть даже у тебя лопнет мочевой пузырь, но тебе не нужна дорога в общественный туалет. Тебе – к храму. Сейчас пафос этого киношедевра не вызывает ничего, кроме рефлекторного содрогания. Но в 1986-м толпы народа действительно усаживались, как зомби, у телевизоров, завороженные только тем, что еще вчера дорога к храму была запрещена.

Из той же оперы массовый успех кашпировских, глоб и чумаков. Если семьдесят лет держать под спудом народных целителей и астрологов, а потом внезапно открыть им шлюзы, ясно, что посмотреть на шаманьи пляски сбежится половина страны. А вдруг завтра опять запретят?

Покойный СССР вообще представлял собой уникальное место по части запретов. Когда в восьмом классе я явился в школу с закатанными по локоть рукавами пиджака, учительница украинской литературы тут же обвинила меня в фашизме – в советских фильмах все немцы входили в завоеванные деревни именно в таком «неуставном» виде.

Но этот скорбный дух жив до сих пор! По крайней мере, всего несколько лет назад владелец типографии, где я собирался печатать «Вурдалака Шевченко», на полном серьезе требовал от меня справку из «какой-то цензуры», что такую книжку действительно можно издавать. Мой аргумент, что по украинской Конституции цензура запрещена, не произвел на него никакого впечатления. Отсутствие запрета пугало беднягу больше, чем запрет.

Впрочем, другие страны тоже стараются внести посильную лепту в сокровищницу мирового абсурда. В Израиле до сих пор запрещено исполнение музыки Вагнера на том основании, что покойный имел несчастье оказаться любимым композитором Гитлера. Тот факт, что у фюрера при всех его недостатках мог проявиться хороший музыкальный вкус, не приходит цензорам в голову. Чудовище обязано быть чудовищным во всем. Фюреру нравился Вагнер? Значит, Вагнер и породил фюрера! Если бы фюреру нравился танец «семь сорок», в Израиле запретили бы и его. Непонятно, как до сих пор не запретили автобаны, вегетарианство и высокие сапоги. Все эти вещи тоже когда-то пришлись по душе вождю немецкого национал-социализма.

В Японии считается порнографией изображение волосков на половых органах. Поэтому дух протеста тамошней индустрии разврата направлен на то, чтобы максимально подбрить перед съемкой все, что возможно, а остальное прикрыть трусами – лишь бы перенести поглубже границу дозволенного.

Человечество истово ищет, чего бы еще запретить, не успев избавиться от вчерашних запретов. Ничего странного в этом нет. Сильный стремится к свободе. Слабый – к покою. Моцартов и Булгаковых делают в единичных экземплярах, а для миллионов обывателей высшее творчество – поиск очередного вождя, награждающего их новой порцией общеобязательных табу.

Никто не может сказать, откуда берутся бессмертные книги и великая музыка. Даже те, кто их создал. Во всяком случае, не от того, что покойный Бальзак имел вредную привычку хлебать ведрами кофе, а Шиллер держал ноги в холодной воде. Поколения подражателей делали то же самое, но ничего подобного «Шагреневой коже» так и не написали. Зато первопричина цензуры ясна, как день, – зависть. Стать гением не возможно даже при примерном поведении. А вот похвастаться тем, что вымарал строчку-другую у Пушкина, мог не только Николай I, но еще и толпа совершенно позабытых историей людей – ординарных, скучных и, в сущности, нужных, как заноза в пальце.

Ненавидя мир, стражи порядка делают вид, что спасают его. «Живем, как на вулкане», – вздыхают ханжи, даже если под ногами у них Волыно-Подольская геологическая плита, способная усыпить Везувий.

В глубине души каждый цензор убежден, что запретить следует саму жизнь. Он ненавидит инфляцию, течение воды в кране, изменение погоды и незаметное взгляду, но болезненно ощущаемое его шестым чувством движение материков.

Появившись на свет, как все, из материнской промежности, цензор, тем не менее, делает вид, что не имеет к этому месту никакого отношения. Три четверти слов для него неприличны. Остальные вызывают подозрение. Именно такие люди придумали выражение «молчание – золото». Хотя, если бы это действительно было так, потенциальные миллионеры добровольно отрезали бы себе языки.

Кухня самообороны

Самые жестокие войны ведут не профессионалы, а вооруженный народ.

Все войны начинаются со скуки. Но только на войне человек понимает, что такое настоящая скука. Втайне это осознает любой милитарист. Поднимающийся время от времени вой о разрешении свободной продажи револьверов недобитым интеллигентам – мужская разновидность кокетства. Мы и так вооружены до зубов. Штыковой удар костылем в брюхо подбрасывает жертву на три вершка от земли, а потом гарантированно низвергает на землю. Точно такой же, но в лоб – убивает наповал. Отточенный карандаш в холодных пальчиках специально проинструктированной студентки способен отправить к праотцам чемпиона по боксу.

Обычная же кухня представляет собой просто замаскированную камеру пыток. Топорик для рубки мяса, спички для поджаривания жертвы заживо, табуретки и сковородки для размягчения человеческих мозгов, иголки для прочистки примуса и памяти пленного, пустые бутылки из-под пива, изысканным ударом по батарее превращаемые в колюще-режущие предметы, и, наконец, пакетик с крысиным ядом для домашней химической войны – страшный список можно продолжить до бесконечности. Лично я выдавал бы каждую из этих опаснейших вещей домохозяйке под роспись перед очередным приготовлением пищи. А потом отбирал все обратно и запирал в специальный оружейный шкафчик. Мало ли что может прийти негодяйке в голову?

Самые жестокие войны ведут не профессионалы, а вооруженный народ. Профессионал смотрит на боевые действия всего лишь как на работу. Его принцип: кому – война, кому – мать родна. А мечта – не труп врага, а вовремя полученная зарплата. Наемные армии всегда норовят превратить яркую быстротечную бойню в вялотекущий повод для получения премий и орденов. Их войны называются Семилетней, Тридцатилетней и Столетней. Последняя передавалась в родах рыцарей от деда к внуку – как наследственные доспехи. На ее крови выросли целые поколения ленивых душегубов.

Вершиной воинского искусства профессионалов стала одна из междоусобиц XV века в Италии. Тогда два до зубов вооруженных отряда кондотьеров из конкурирующих городов просто съехались на каких-то виноградниках, подсчитали количество своих и чужих, прикинули, у кого выгоднее позиция, выбрали по взаимному согласию победителя и, не потеряв ни одного человека, разъехались по нанявшим их городам.

Зато простая крестьянская девушка Жанна д'Арк, дорвавшись до командования, сразу заявила, что англичане уберутся или на свой остров или в ад, после чего с чисто партизанской непосредственностью начала наматывать кишки британских джентльменов на свои девичьи вязальные спицы.

Смешно, но императора Наполеона победил не дипломированный выпускник Петербургского кадетского корпуса фельдмаршал Кутузов, а дикий русский мужик! Грязный и вонючий – без выправки, строевой подготовки и знания устава караульной службы. Этот крепостной скот, не различавший, где у него левая, а где правая нога, просто отказался давать фураж лошадям императорской кавалерии, а хлеб и мясо – ворчунам из Старой гвардии, отдубасившим пол-Европы в бесчисленных войнах. Но мало того! Полуживотное даже не понимало, какой подвиг оно совершило! Суть происходящего объяснили только его праправнукам, обучавшимся в общеобразовательной советской школе. Оно же докумекало только то, что в деревню пришли какие-то неизвестные господа в красивой синей форме, которых нужно побыстрее резать косой, как только они нажрались и завалились спать.

Комплектация армий давно ведется вопреки принципам разума. Годными защищать отечество признают только молодых и здоровых, обрекая нацию на вырождение. Хотя немощные и престарелые куда больше годятся для этой функции. Дожил до пенсии – марш на два года в казарму. При современном развитии техники прыть для марш-бросков – пережиток прошлого. К месту подвига старикашку подбросят на БТРе. А если ковылять к вражеским окопам на задних конечностях – свыше его человеческих сил, пусть ползет по-пластунски. Кстати, и в тыл такой пехотинец не побежит. Дал волю панике, обратился в бегство – сдох от инфаркта. Гарантированная стойкость пенсионеров в обороне избавит вооруженные силы от необходимости отвлекать личный состав на формирование заградотрядов.

Рождаемость в Европе снижается. Каждый боец – на счету. Глупо разбрасываться таким замечательным человеческим материалом! Любой дед все равно скоро отдаст концы. Так пусть проведет последние дни, занятый не болячками, а интересным общественно полезным делом уничтожения себе подобных!

Лиц с неуправляемой агрессией разумнее всего определять в спецназовцы. Просто перед заброской в тыл противника их следует проинструктировать – впервые в жизни можете собой не управлять. Причем, абсолютно. Делайте, что хотите. Хоть головы откусывайте врагу! Родина только скажет спасибо. Война все равно всех делает психами. Так почему же мы так настойчиво прячем психов от войны? Если кто и готов к ее перегрузкам, так это – они.

Известие же о том, что на участок прорыва прибыл батальон кастратов, потерявших гениталии в предыдущих сражениях, повергнет вражеское командование в шок. В отличие от остальных, их не испугаешь взрывом гранаты между ног – им уже нечего терять. А войну они воспринимают как глубоко личное, интимное дело, которое ни за что нельзя перепоручать другим. Согласитесь, этим парням есть за что мстить врагу!

Конечно, воплощение этих принципов в жизнь потребует от политического руководства решительности. Но на то оно и руководство, чтобы быть решительным. Вялые личности не оставляют следа в истории.

На самом деле, патроны не в обоймах, а в головах. Арсенал под названием Земля к услугам каждого, кто захочет выбрать в его закромах приглянувшееся оружие самообороны. Глупо жаловаться на то, что взрослые дяди не дают купить пистолет, когда вокруг разбросано Господом столько замечательных камней!

Пир побежденных

От природы большинство людей – мазохисты. Им нравится страдать. Поэтому они любят великих страдальцев – свой облагороженный идеал.

В вечность есть два пути. Один – верхом на белом коне. Другой – у коня под копытами. Последний даже выигрышнее. Слегка примятые, но живые заслуживают большей популярности. Главное, чтобы не затоптали целиком. Зато за битого двух небитых дают.

Фатальная несправедливость истории состоит в том, что победой пользуются не победители, а уцелевшие побежденные. С победой вообще неизвестно, что делать. Вроде бы она есть. Но плоды ее – всегда воруют.

Так было со времен Троянской войны. Блистательного Агамемнона замочили сразу после возвращения свои. Чтобы он не открыл какой-нибудь новый фронт. Ахилл вообще не дотянул до победы, оплатив своей жизнью дорогу домой хитрецу Одиссею, всю кампанию просидевшему в тылу. Зато разбитый в пух и прах троянец Эней переселился не просто на новую родину, а в благословенную Италию. Теперь потомки «бедного» эмигранта живут в стране сплошного курорта, визу у которой выпросить сложнее, чем у любой ее сестры по Евросоюзу.

Никто не оплакивает расстрелянных в 30-е годы красных маршалов – Егорова и Тухачевского. Оба они – бывшие царские офицеры, продавшиеся большевикам, получили свои пули заслуженно. А на то, что именно эта парочка, а не киношный Чапаев, выиграла гражданскую войну, всем наплевать.

Зато какой очаровательный миф раздули вокруг себя проигравшие белые! Миша Булгаков, прятавшийся от любой мобилизации, собрал полные залы на «Дни Турбиных». Деникин наваял чудные интеллигентные воспоминания – «Очерки русской смуты». Читаешь – слезы душат. И какого черта он поперся в артиллерийские офицеры? Строчил бы лучше передовицы для «Русского слова»! Славно бы выходило!

Ах, белый миф, адъютант его превосходительства, малиновые дроздовские погоны… Сам в юности, каюсь, подпал под ваше очарование и до сих пор не могу отделаться.

Между тем, истина убога. Именно эта элегантная мразь и просрала Россию. Даже страшно подумать, если бы они вместе со своим дураком Деникиным взяли Москву! Перевешали бы всех, кого поймали, на Красной площади. Расплатились бы с Европой по царским долгам. Ленин в Женеву сбежал бы – плеваться из эмиграции «архизлобными» статейками. Скука-с, поручик…

«Хотите вы иль не хотите, но доблестнее победитель», – писал еще в XIII веке провансальский трубадур Кретьен де Труа. Если бы оно так и было! Читая мемуары битых генералов, сто раз убеждаешься: самые доблестные они! Именно потому, что проиграли. А победившие получили свою победу исключительно из-за Божьего головотяпства. Не доглядел, видите ли, вездесущий – не тем распределил лавры!

Но правда – в ином. Побеждают всегда варвары. Или те, у кого варварства больше в крови. Гитлер был субъектом, намного интеллигентнее Сталина. С куда более утонченной нервной системой. Как и его полководцы, воспитанные на философской прозе Фридриха Ницше.