Текст книги "Кремляндия"

Автор книги: Олег Зоин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Театр на Лубянке. Формула спасения

Четверг 3-го марта 1988-го в Москве выдался ещё крепко зимним. Ночью выпало более 20 сантиметров мягкого нежного снега, но к утру мороз зашкалил за -10 градусов и усилившийся северо-восточный ветер затеял всамделишную метель. Коммунальщики не справлялись с очисткой улиц, и даже горбачёвскому кортежу пришлось дольше обычного добираться в Центр.

Михаил Сергеевич никаких совещаний-заседаний на этот четверг не наметил. Решил, пусть будет “чистый четверг”, без бюрократии, и посвятил его стратегии выживания страны на период до 2100 года!.. Надо будет провести две серьёзные беседы с двумя как бы “идеологами” в Политбюро КПСС – Яковлевым и Лигачёвым.

Первым к 11 часам подошёл Яковлев. Идти ему было через две двери, поэтому он оказался точен. Как и договаривались в понедельник после Политбюро…

– Садись, Александр Николаевич! В ногах правды нет… – Пригласил генсек. – Что ты думаешь по поводу будущего Союза? Не распадётся нерушимый?.. Уж больно всё зашаталось. Казахстан, Азербайджан, прибалты воняют… Раскачают лодку!..

Яковлев оказался готов к разговору. Раскрыл папочку, водрузил на переносицу тяжёлые профессорские очки и, разложив свои бумажки, стал увещевательным тоном излагать своё видение ближайших задач.

– Я Вам уже говорил, что развала страны можно избежать только одним способом – дать людям возможность быть свободными хозяевами своей жизни. Дать им наслаждаться плодами своего труда. Помните классика – “свободная ассоциация свободных производителей”?..

Поэтому первое условие – скорейший запуск в действие “Закона о кооперации”, реабилитация понятия частной собственности и отказ от плановой экономики в пользу рынка. Нужно дать возможность личности выдавить из себя раба и хама, стать независимым, гордым и эффективным человеком.

Второе условие, хотя по исторической значимости оно, несомненно, первое, – покаяние и государства, и общества, и каждого из нас за преступления сталинизма против человечества!

И третье, как я его вижу, отказ от роли мирового красного чудища, большевистского пугала, от постулата мировой революции и нашего постулата о победе коммунизма во всём мире. Сколько можно быть мировым жандармом и паханом? Это мировой империализм в чистом виде! Ведь если сегодня не сказать правду о Сталине и сталинизме как о преступной антисистеме, человеконенавистнической идеологии и способе власти, основанной исключительно на кровавом насилии, то перестройка останется пустым звуком, а закончится крахом…

Горбачёв терпеливо выслушал одного из прорабов перестройки и ответил:

– Не вижу причин для такого исторического тотального самобичевания. Сталинизм – не более чем отклонение от генеральной линии партии, от научного коммунизма. Надо проветрить партийные ряды, восстановить ленинские нормы партийной жизни, и всё наладится!.. Необоснованно репрессированных, конечно, оправдать!.. При этом ещё посмотреть внимательно, за что они в ГУЛАГе оказались…

Но меня некоторые твои мыслишки беспокоят. Ладно, откроем архивы, разрешим критику, а зачем же сдавать идею? В том-то и загвоздка, как, внешне поддавшись геополитическим обстоятельствам, пожертвовав руку или ногу, сохранить голову, а значит, и жизнь, и будущее возрождение нашего дела.

Ты знаешь, Александр Николаевич, никаких Нюрнбергов допускать нельзя! Что угодно можно отдать и разрешить. Пусть кооперативщики и кустари резвятся и богатеют, пусть колхозы разойдутся, но, конечно, с сохранением земли за государством, пусть сраные интеллигенты пишут и сочиняют что хотят, пусть даже Союз придётся распустить, но надо сохранить реальный контроль партхозноменклатуры, нашей элиты над страной, над всем тем, во что она превратится, над недрами и весями, над всеми богатствами, над менталитетом советского народа…

Я много думал и говорил с теми, кто, как ты знаешь, реально управляет Союзом, и усвоил, что они согласны на любые варианты и уступки при условии сохранения номенклатуры. Останется номенклатура – восстановится и Советская власть. Хоть через сто лет. Надо научиться терпению, научиться грамотно проигрывать.

Представь, если бы из поверженной Германии вывезли весь потенциал, даже землю на два штыка в глубину, но не провели бы дурацкий Нюрнбергский процесс и за ним люстрацию, то есть не отстранили бы от реальной работы нацистскую номенклатуру, сегодня там вновь была бы сильная самостоятельная Германия, а не четыре оккупационных зоны…

Иди, отдыхай! Готовь к выгону на тучные пастбища своих любимых кооперативщиков, кулаков и цеховиков. Пусть порезвятся, сколько смогут. Пока их снова на налыгач не возьмём!..

После ухода Яковлева Горбачёв позвонил Лигачёву:

– Заходи, Александр отстрелялся!..

Егора Кузьмича дважды приглашать не надо. Прибежал, запыхавшийся, как мартовский лось.

– А я подумал было, что Вы обо мне забыли!.. – Сообщил он генсеку, пожимая крепко руку комбайнёра-политика.

– Индюк думал… – Философски согласился Михаил Сергеевич, пригубив минералки из тяжеленного хрустального казённого стакана. Красивый никелированный сифон, изготовленный в порядке конверсии на одном из безымянных уральских предприятий оборонки, вызывал уважение хозяйственных мужиков. Впрочем, гостю генсек воды не предложил, увлёкшись телефонным звонком какому-то Шаймиеву из Кабмина Татарии, что где-то в заволжской глубинке. Но быстро попрощался с далёким кадром и положил трубку.

– Ну, гони волну!.. Рассказывай своё видение будущего Союза лет так через тридцать – сорок! Только искренне, без карлы-марлы…

Лигачёв покраснел, что всегда случалось с ним, когда он волновался, – хоть перед экзаменом, хоть перед тёщей, хоть перед старшим партийным товарищем.

– Я это… Третий день думаю, что с нами будет… Эти кровя на Кавказе и у казахов скоро и до нас докатятся. Правильно Иосиф делал, когда мелко-пакостные народы на Восток отправлял. А вот мы рассупонились, разинтеллигентничались, блин… Будем кровью харкать!.. Не находишь?.. – Егор Кузьмич перешёл на “ты”, как то допускал партийный этикет между членами Политбюро, когда общались без свидетелей.

– Так ничего ты, Егор, вижу не продумал, дурья твоя башка! Тогда слушай хотя бы внимательно, потому что тебе в моей пьесе будет очень короткая, но крайне важная для победы нашего дела роль…

Видишь ли, скорее всего, Союз нам не сохранить. Все эти референдумы, народовластие и прочие химеры уже не помогут. Льётся кровь!.. Ну, ещё два – три года, ну, четыре, а финал – на подходе, причём, кровавый! И что прикажешь делать? Отплывать в эмиграцию, как беляки после гражданской?.. Нас, ленинцев, на Западе никто не ждёт!.. Вернее, ждёт, но прочная пеньковая петля после Международного трибунала…

Поэтому выход один, классический – если не можешь что-либо предотвратить или ликвидировать – возглавь! Такая вот нелёгкая концепция…

Скажу только тебе, как своему надёжному соратнику и настоящему коммунисту. Тебе поручаем важную роль в предполагаемом спектакле.

Представь себе такую кошмарную картину. Идёт Политбюро. Или партконференция. Или даже съезд, где ты – в президиуме. Слово нахально берёт Борис Ельцин, подходит к столу и бросает на кумач партбилет. Говорит, что партию надо разогнать, а Союз – распустить… Дескать, выхожу, и вам всем советую…

Ты, как наиболее зрелый и ответственный кадр, говоришь ему примерно, что “Борис, ты не прав и тэпэ.” Но кратко, не переходя на мат и нудные нотации. А тот со скандалом хлопает дверью. Всё это крупно показывают по телевизорам в программе Время. А может, и по всем другим программам Центрального телевидения. Да и всякие Бэбисиси и Сиэнэны внесут свой вклад, разнесут по всей планете. В партии начинается раздрай, и миллионы членов дружно выбрасывают партбилеты и выходят из КПСС. Партия распадается. Союз разваливается. Народы союзных республик самоопределяются… По Ленину!..

Лигачёв замахал руками, как бы говоря: – Изыди, сатано! – Но сумел подавить первый вулканический порыв неприятия мерзкой информации и, всё ещё клокоча от негодования, пробормотал:

– Борис на такое неспособен. Он ведь наш, уральский, таких в партии раз два и обчёлся. Помнишь, как он в 77-м Дом Ипатьева в Свердловске с лица земли по своей инициативе снёс? Только он один из нас тогда понял, что через сто лет это место может стать святым у мягкотелых потомков, как место расстрела царской семьи, и если его не изничтожить, то потом поздно будет …

Нет, Борис, партбилет не бросит, он за него горло перегрызёт, я уверен…

Генсек нетерпеливо стучал толстым “руководящим” карандашом с красным грифелем по столу, безрезультатно пытаясь прервать страстного Лигачёва, что, несомненно, было не каждому по силам.

– Егор, ну, ты, это, не так зажигательно. Я в курсе. Но как раз ТАКОМУ правильному мужику народ и поверит. Дескать, раз уж ОН билет выбросил, значит, всё, приехали, пора разбегаться. Ни тебе, ни, тем более, мне – не поверят!.. И, главное, Запад не поверит… А надо, чтобы ПОВЕРИЛИ, чтобы не проводили потом санобработку, как в 45-м в Германии… А если Союз мирно разделим, так через небольшое по историческим меркам время спокойно и воссоздадим…

Егор Кузьмич с открытым по-мальчишески ртом внимал генсеку. Осознать услышанное настоящему ленинцу, исправно платившему десятки лет членские взносы, было неподъёмно. Но – надо! Он тяжело что-то складывал и вычитал в своей по-мужицки неглупой голове, но результат всякий раз получался отрицательный, антиленинский.

– Что же тогда получится с нашей советской родиной?.. Ладно там прибалты отвалят, так и то можно им навалять по полной, они и успокоятся… Или Баку с Алма-Атой ещё можно на несколько лет отпустить по горам-пескам побегать… А как это Украину или Казахстан отрезать?.. Не получится!..

– Это в тебе, Егор, великорусские имперские амбиции кипят. Не вывел ты до конца родимые пятна царского абсолютизма, видать… Вспомни, с чего начиналась Советская власть? Фабрики – рабочим, землю – крестьянам, свободу – народам! В марксизме главное, как ежеминутно подчёркивает Яковлев, раскрепощение наций и народов, их освобождение от колониальной и имперской зависимости, самоопределение! Понял?.. Думай, Егор, думай!..

И ведь так в 18-м году было и пошло – Независимая Финляндия, Украинская народная республика, Закавказская Демократическая Федеративная Республика… Сразу и не выговоришь…Но потом получилось не совсем складно. Практически, царская империя была воссоздана в виде Союза эСэСэР… Причём, это не моя трактовка, я за крепкую страну, так всем рассказывает Яковлев. С ним ведь и спорить как-то не с руки. Он перед твоим носом документами парт-архивными размахивает!..

Лигачёв позволил себе встать и в волнении заходил по кабинету, дожигая мозг непривычным анализом.

– То есть, союзные республики станут как бы самостоятельными?.. А кто их возглавит?

– Вот тут ты, Егор, и нащупал главную мысль!.. Зришь в корень! Мы ведь, вспомни, “Союз нерушимый республик СВОБОДНЫХ…” Иначе говоря, как бы самостоятельные по международному праву государства и в любой момент могут выйти побегать на толоке… И вроде хрен их заставишь опять в стойло! Но что такое союзная республика? Для ответа надо спрашивать не “что”, а “кто”! Кто во главе, того и республика!..

Значит, чтобы из формально независимых государств, какие получатся после роспуска Союза, снова собрать СССР, надо чтобы во главе их были наши люди, преданные делу партии и делу коммунизма!.. Всего-то и делов…

Егор Кузьмич остановился и внимательно слушал генсека. Он – постигал! Постигал глубинный смысл вроде бы простецких генсековых размышлений и замаскированных в них хитроумных силлогизмов.

– То есть, вся команда останется при власти, и народ сохранит свои завоевания?..

Михаил Сергеевич по-отечески, как ребенку, освоившему “дважды два”, улыбнулся соратнику:

– Команда – да! А народу придётся потерпеть одно-два поколения, пока ему не осточертеет базарный капитализм и прочий идеологический разгуляй, и он не попросится обратно в Союз…

Ну, вот смотри! Возглавить новые страны хватит и членов Политбюро, в крайнем случае, Правительства. Например, Украина – есть готовый товарищ Кравчук. Казахстан – там на месте Назарбаев. Грузия – Шеварднадзе. Азербайджан – Алиев. И так далее. Россия, понятно, – Ельцин… Пусть будут и у нас президенты, канцлеры, фюреры, на худой конец, а что?.. Лишь бы служили нашей конечной классовой цели и сохраняли советское добро…

Лигачёв ухмыльнулся:

– Понятно. А в областях и районах как?..

– Ну, что ты как маленький. Для областей есть первые секретари обкомов, аналогично вниз, до каждого посёлка. Конечно, переименуем их в губернаторов или князей, ханов – какая разница, лишь бы держали удар и по-прежнему служили Хозяевам!..

Но любознательный Егор Кузьмич продолжал уточнять вопрос:

– Ну, понял, так тоже, не приведи господь, может быть. А если они поумирают в назначенный срок, кому власть перепадёт?.. Цеховикам или шпане?..

Генсек мигом ответил, потому что ожидал подобного конкретного любопытства.

– Не ломай голову, свихнёшься! У Алиевых и Назарбаевых будут дети, сватья-братья… Дело известное, власть НИКТО на помойку не выбрасывает!.. Тому же Ельцину даём поработать вождём проснувшихся масс пять, ну, от силы, десять лет. Хотя будем готовы, в случае его неудачи или гибели на руководящей орбите, быстро подменить другим надёжным человеком!..

Мы, конечно, попробуем реформировать Союз, отпустив только прибалтов. Я дал команду новый Союзный договор сделать. Но, чувствую, это только потеря драгоценного времени.

В общем, Егор, давай на этом пока закончим разговор. Можешь особо голову не морочить, мы тут сами разберёмся, когда начинать окончательную перестройку Союза. Твою роль я тебе обрисовал в начале беседы. Борис бросит на людях партбилет, твоя реплика сразу же гневно сказать: “Борис, ты не прав!” и дальше сопеть в тряпочку… Усёк?.. Будь здоров, не кашляй!..

Закрыв файл, ДАМ задумался. Как, всё-таки, оказался Варлам прав в оценке тех подковёрных процессов, что формально привели к распаду Союза, но на деле сохранили нетронутыми и поголовье номенклатуры, и её непреходящую политическую и экономическую власть. Вот и выходит, что когда ВВП назвал спектакль “Распад Советского Союза” крупнейшей геополитической катастрофой 20-го века, то это была столь тонкая шутка, что оценить её смогли только несколько человек посвящённых. Учитывая многолетние систематические действия Кремля по воссозданию СССР, опасность реставрации большевизма в форме нового Союза вполне реальна. И, если задуманное ещё в 1988 году удастся, то вот это-то и будет крупнейшей и опаснейшей геополитической катастрофой, правда, уже нового, 21-го века…

Пленники Макового плато

Из Букараманги утром 15-го их вертолётом перебросили в район мафиозного Кали. Растолкали ни свет, ни заря, нагло сдёрнув тёплые шерстяные пледы. Спасибо, угостили завтраком. Скромная уэвос-перикос (яичница – болтунья с луком и помидорами), на заед – вчерашние кукурузные лепешки арепа.

Вылетели на рассвете, чтобы управиться до полудня, с посадкой для дозаправки в Медельине. Поражали бесцеремонность конвоя и дикая жара в вертушке. Начался сухой сезон, ближайшие полгода о дожде оставалось только мечтать. Голубое, безоблачное и бездонное небо бороздило одинокое неугомонное солнце. В разгар дня даже птицы не решались выбираться из прохладных ветвей.

ВВП внешне безучастно смотрел в иллюминатор на непривычно сочно-зелёную то ли сельву, то ли местную тропическую глухомань. Кажется, это называется джунгли. Он ещё раз прокручивал в памяти обстоятельства вчерашнего захвата ТУ-160…

…То ли ГЛОНАСС долбаный отказал, то ли командир машины что-то перепутал, но Венесуэла осталась под хвостом, а припёрлись в наркозависимую Колумбию. Оказалось вдруг, что их самолёт ведет диспетчер какой-то, прости господи, Букараманги. Горючее – к нулю, разворачиваться в поисках Каракаса с его дурацкой ла Карлотой не на чем. Так что сели, куда привели с земли диспетчеры-аборигены…

Не успели выбросить трап и осмотреться на скупо освещённой площадке у аэровокзала, как подкатили джипы с шоколаднолицыми молодчиками, экипированными не хуже наших омоновцев. Хохот, гортанные истеричные крики на непонятном настоящему русскому человеку языке, слепящие конусы света из мощных ручных фонарей и автомобильных фар не настраивали на дружелюбную беседу.

– Куда мы попали, Анатолий? Я что, похож на Кука?.. Надо срочно разворачиваться на взлёт! Командир, задраиваем люки и вверх, искать паршивца Уго!..

Командир Блэкджека успел заглушить движки, и стоял позади ВВП.

– Я же Вам докладывал, Владимир Владимирович, что горючее выработано. Если и взлетим, то дальше околицы не протянем… Кранты!..

Встречающие поняли беспокойство гостей и мигом приблизились к самолёту вплотную. Вот уже несколько человек ухватились за трап, не позволяя его втащить обратно.

– Вэлкам, вэлкам!.. – Хохоча, орали передние. На них напирали следующие. Толпа ликовала, торжествуя охотничью удачу. Закрыть люк осталось мечтой.

– Ну, что, – сказал ВВП Сердюкову и лётчикам, – надо выходить, пока они ещё в благодушном настроении. Будем надеяться, что нам дадут возможность связаться с послом и ихним президентом. Пошли, Анатолий, не тушуйся!.. Ребята, следуйте за нами…

Но стоило только ВВП, Сердюкову и лётчикам сойти на тёплый асфальт, как ВВП и его министра обороны тотчас нагло скрутили и швырнули в ближайший джип. Лётчиков вбросили в другую машину. Кейс Национального лидера грубо отобрал рослый гориллообразный мачо, убийственно смердящий 50-процентным ромом и густым звериным потом. Джип без промедления рванул в темноту тропической ночи.

– Анатолий, ты меня слышишь? Они, похоже, по-нашему ни бум-бум… Везут, как поросят на базар. Вряд ли эти субчики подчиняются своему правительству. Вспомнил! Это же Колумбия, империя наркомафии. Так что везут, будь уверен, не в столицу, а в свой партизанский анклав…

Очень плохая новость. Конечно, я могу раскидать этих троих мудаков, свернуть им бошки, и мы можем завладеть джипом и тремя автоматами, но ведь сзади ещё несколько машин… Да и куда потом ехать?.. Они здесь – дома, хозяева, а мы – никто!..

Анатолий Эдуардович молчал, тяжело переживая случившееся. Ему хотелось домой, в семью, спокойно поужинать, посмотреть по телику футбол или хоккей, а не, отгоняя ладонью назойливых кровососущих ночных двухмоторных разбойников комаров санкудос, трястись в полном мраке по ухабистой лесной дороге к чёрту на рога!..

Мрачные чащи, из которых то и дело раздавались крики незнакомых птиц и зверей, постепенно освещались рассветом и приобретали осмысленные и более мирные очертания.

Наконец, кавалькада машин въехала на небольшую поляну, где расположились неприметные издали и, наверное, из космоса постройки в виде простых одноэтажных домиков, крытых тростником и пальмовыми ветвями. Стены большинства жилищ были прочными, бетонными, но для экономии цемента стены оказались выложены из тысяч 1,5 и 2-х литровых пивных бутылок, наполненных песком. Горлышки бутылок или их донышки составляли на фоне стен затейливые узоры, возможно, радующие глаз хозяину этих хоромов. Однако пленникам, а их бесцеремонно выволокли из джипов и усадили на неаккуратно подстриженный газон у дверей в “центральный офис” посёлка, эти неровно выложенные стены с узорами из навечно зацементированных пивных бутылок показались убогим творчеством бомжей.

Главарь автопробега рослый мачо, что отобрал у ВВП кейс с документами, подошёл к задержанным россиянам и, размахивая кейсом, что-то стал гневно выговаривать своим подручным. Шестёрки дружно бросились к своим жертвам и довольно умело сковали их наручниками попарно. ВВП с Сердюковым, командира корабля с вторым пилотом.

– Не имеете права! – Крикнул ВВП. – Мы граждане России. Я премьер-министр, это министр обороны и пилоты. Россия – постоянный член Совета Безопасности Объединённых наций. Вы понесёте серьёзную ответственность по международному праву. Это безобразное преступление!

Я требую немедленно отвезти нас в Боготу и обеспечить встречу с президентом Колумбии Урибе и нашим послом Трухановским!.. Наглые скоты!.. Раздолбаю вашу малину!..

Во время эмоциональной речи непрошеного гостя из далёкой дикой России досточтимый сеньор Горилла спокойно стоял рядом, курил сигару и что-то поручал одному из своих многочисленных, как лесные муравьи, соратников. Скорее всего, сеньор не понял ни единого слова из протеста заморского залётного гостя. Однако, оценив всю имевшуюся информацию, он послал помощника в правильном направлении, и вскоре тот вернулся, приведя с собой давно небритого, как все здесь, аборигена.

– Это ещё что за чмо? – Чертыхнулся в сердцах ВВП, но только вызвал взрыв молодецкого хохота в толпе местной элиты.

– Si! Chimo, chimo!.. – Грохотала толпа.

– Я что-то не то сказал? – Спросил ВВП Сердюкова, при этом случайно так резко дёрнув рукой, что сделал больно Анатолию Эдуардовичу, который ойкнул и скривился от боли.

– То и сказал, что и по-ихнему то же самое – чмо! – Вдруг по-русски закудахтал местный бомж, оказалось, приглашённый для синхронного перевода. – Чмо, оно и в джунглях чмо!..

– Ха-ха-ха! – Облегчённо рассмеялся ВВП. – Ты кто такой, божий человек?..

– Я-то что, я – Педро, здесь уже двадцать лет, как кантуюсь. Своим стал. Дома был, конечно, Пётр. А вы кто будете, товарищи начальники?..

– Я – Путин! Руководитель России. Скажи, дружочек, куда мы вляпались? Кто такие эти скоты? Только не темни, Педро, понял?.. По какому праву они с нами так? Наш самолёт ошибочно в Колумбии вместо Венесуэлы сел. Так вышло. Но ведь есть международное право!..

Бомж почесал затылок, подумал и изрёк:

– Тут самое пекло. Очччень крутые мужики! Чуть что – нажимают на спуск. Звери. Одно слово, бароны! Место дикое, глухомань непроходимая для техники. Всего одна неприметная дорога, по которой вас пригнали. И одна лишь вертолётная площадка, на которой вы щас зады греете…

– И что ты тут делаешь, чем живёшь?..

– Да уже привык почти. На местной женился, пацаны растут… Химик я, Менделеевку в Москве закончил как раз в 91-м… А как Совок распался, захотелось мир посмотреть. Вот и досмотрелся…

ВВП зло посмотрел на смеющихся бандюков. Желваки на его щеках грозно бугрились. Он попросил Педро перевести сеньорам то, что уже один раз без толку высказал по приезду.

– Не имеют права! Мы граждане России. Я премьер-министр, со мной министр обороны и пилоты. Россия – постоянный член Совета Безопасности Объединённых наций. Вы понесёте уголовную ответственность по международному праву. Это тяжкое, гнусное преступление!

Требую немедленно отвезти нас в Боготу и обеспечить встречу с президентом Колумбии и послом России Трухановским!..

Педро старательно перевёл гневный спич на испанский. Горилла лениво выслушал, жуя какую-то гадость, потом сплюнул зеленоватую кашицу под ноги в траву и пнул ВВП ногой в тяжёлом армейском ботинке довольно больно в бок. Отдал какую-то отрывистую злую команду.

Соратники Гориллы подбежали к сидящим на траве пленникам и потащили их к домикам партизанской базы.

Горилла, сложный коричневый гибрид испанцев, индейцев и негров, довольно ухмыляясь, пошёл, размахивая кейсом Путина, в свою “штаб-квартиру”, чтобы разобраться после завтрака с содержимым чемоданчика, для чего велел Педро явиться к нему через часок для перевода документов с русского на испанский.

– Гады! Дайте по нужде сходить, а то как бы… – громко потребовал ВВП, а поскольку Педро всё ещё крутился около земляков, то он быстро и организовал всё, что надо, за ближайшими кустами.

ВВП и Сердюкова поместили отдельно от лётчиков.

Лежать на плетённых из травы циновках, брошенных на бетонный пол, выстланный аляповатой керамической плиткой, было непереносимо неудобно и больно. Ладно бы ещё лечь посвободнее, но наручники, сковывавшие пленников попарно, не давали и шевельнуться без боли в кистях рук.

Поэтому первое время пленники сидели рядышком, опираясь спинами на шероховатые бетонные стены. Несколько открытых настежь окон вместо желанной прохлады впускали потоки иссушающей тропической жары, отнюдь не напоминавшую влажную сочинскую в разгар лета. Вентилятор под потолком без толку махал огромными, почти как у ветряной мельницы, крыльями, но прохлады произвести не мог, как ни старался.

– Что с нами теперь будет?.. – Дрожащим голосом спросил Путина Сердюков, стараясь не вертеться, чтобы не причинить страданий ни себе, ни шефу.

– Чёрт его знает что даже через минуту с нами будет! – Ответил ВВП. – Надо же было так жидко обделаться!.. На кой хрен я попёрся в эту Америку? Можно же было спокойно упорхнуть в Сардинию. Спокойно посоветоваться с Сильвио. Спокойно принять взвешенные решения…

– А вдруг они позвонят Трухановскому, и он всё уладит?.. Или ещё как-нибудь утрясётся инцидент… А вообще, кто они такие, эти мордовороты?.. – Пробормотал Сердюков.

ВВП скосил глаз на потного министра. Назидательно, как первокласснику, растолковал:

– Это ведь ты мне должен объяснять, кто воюет в лесах Колумбии против законного правительства, а не я тебе. Или я министр обороны? Помнишь, когда в прошлом году я летал в Венесуэлу к Уго, то после мы с тобой подробно обсуждали военный аспект моего визита и состояние народно-освободительного движения в регионе. Эти тарзаны называют себя ФАРК, то есть Революционные вооруженные силы Колумбии… Альваро Урибе, бывший местный президент, готов был, помнится, даже пойти на обмен пленными с группировками ФАРК… И вроде даже неплохо их давил одно время. Амеры у него и баз наоткрывали, и помогали так и сяк … А вот нынешний Хуан Мануэль Сантос ещё себя никак не показал…

Чавес, правда, не тянет в нужном темпе. Я надеялся, что мы дадим ему 2–3 миллиарда виртуальных, мол, запишем за тобой, Уго, а ты на эту сумму наберёшь наших танков и самолётов с последующим расчётом. Как мы всегда последние 50 лет делали по всему миру.

Но Уго оказался опытным жуликом. Да ещё его Лукаш настропалил, за две недели до меня там поработавший… Пришлось мне давать Чавесу реальные деньги при пустом бюджете в России…

Сердюков собрался с силами и поинтересовался подробностями сиюминутной жизни:

– Интересно, когда у них здесь обед?..

ВВП прыснул, чертыхаясь. Сердюков его всегда умилял. Такой большой дядя, хорошо откормленный и великолепно устроенный в жизни, совершенно эту жизнь не знает и знать не хочет. Последние десять лет его открыто тащит за собой тесть. А за таким буксиром и Тихий океан не океан!..

– Ну, ты и барин, Анатолий! Обед! Ишь чего захотел! Ладно бы водички попить… Давай вставай, в дверь ногами колотить будем, воды требовать! Так, осторожненько, встаем!.. Теперь к двери! Лупи!..

На гупанье каблуками в дверь завизжал засов, и на пороге возникли два повстанца с автоматами наизготовку. К ним уже бежал Педро.

– Есть проблемы, товарищ Путин? – Забеспокоился земляк.

– Пить! Жара всё жарче… Да и пожевать бы чего не помешало… – ответил ВВП.

– Команданте Рауль велел вас ни в чём не ограничивать. Минералку сейчас только собирались принести. Кроме того, местные фрукты. Мясо в такую жару не советую. Хотя, если проголодались, я организую…

Путин воспользовался контактом с Педро и потребовал снять наручники. К его с Сердюковым удивлению, и это было выполнено.

– А куда вы отсюда денетесь? Бежать бессмысленно, вокруг болота и речки с пираньями и крокодилами, сельва с голодными ягуарами. А людей если и встретите, так это будут патриоты-наркофермеры… Они, замечу, все вооружены и стреляют превосходно…

Вскоре под развесистым деревом поставили столик, на нём просторное деревянное ручной топорной работы блюдо с горой всевозможных тропических фруктов, между известными продвинутым российским пленникам манго, фейхоа, ананасами, апельсинами и папайей виднелись и невиданные экзотические плоды – запоте, луло, куруба, мамонкильо, учува, мами, гуама, борохо, помаросса, гуайябаманзана (гибрид между гуавой и яблоком), иначе называемая питахайя… Впрочем, эти непроизносимые названия сразу запомнить невозможно. А чтобы описать формы и вкус даров буйной местной природы, в русском языке нет подходящих нематерных слов!..

В двух простых стеклянных кувшинах искрились чичас и кола. Конечно, местная кола мало похожа на широко известную кока-колу, потому что делается из натуральных компонентов, и приятнее на вкус… А уж пользы, надо думать, – безмерно!.. Но и чичас вовсе не столовский компот из сухофруктов!..

Когда принесли пластмассовые стульчаки, ВВП и Сердюков без приглашения присели к столу и без лишних слов выпили по стакану из каждого кувшина.

Два конвоира лениво расселись в тени огромного дерева у похожего столика и играли в карты.

Педро притащил себе табуретку и присел к столу пленников, ожидая каких-либо вопросов.

– Ну, как вам показались местные напитки? Вот в этом кувшине – чичас. На мой вкус, неплохая композиция из нескольких соков со льдом… А вот в другом – кола. Местная кола не такая сладкая, как в алюминиевой банке из супер-маркета, но зато готовится из натуральных компонентов и поэтому очень полезная. Вот увидите, через полчаса у вас и сил прибавится, и оптимизма!.. Правда, ни то, ни другое вам здесь, похоже, не понадобится. Я советую молиться и приготовиться к нелёгким испытаниям…

Длинный день оказался таким жарким и бесссмысленым, что и врагу не пожелаешь. Полный информационный вакуум. Никто не интересовался пленниками, не допрашивал, не пытал, в конце концов…

На обед принесли по миске густого супа ахико из курицы с картофелем и юккой. Хлеба, в московском значении этого слова, здесь, говорит Педро, не водится. Зато выдали достаточно много, целое блюдо простых пресных и несолёных лепешек арепа из кукурузной муки, большую, одну на двоих, сковороду с бандеха-пайса из говядины, маниоки, риса, жареных бананов платано и красной фасоли – нечто в виде грандиозного ассорти. Спасибо, Педро раздобыл и ложки, и вилки.

И Путин, и Сердюков быстро расправились с достойной едой. Оказалось, что на сладкое будут, прости господи, охуэлас (жареные полоски из фруктового теста) и прохладные чичас и кола в заново наполненных знакомых кувшинах…

Два неизвестно откуда взявшихся неимоверно грязных поросёнка нахально рылись в траве у основания большого дерева с листьями, похожими на листья фикуса в кабинете Грызлова. Крупный тёмно-зелёный попугай, это был краснобрюхий ара, нахально спикировал на стол, украл недоеденную лепёшку-арепу и взмыл в густую крону…

…Да, прошло всего сутки, а уже столько нелепого и злого успело произойти. ВВП открутил колпачок пластмассовой бутылки и отпил глоток мерзкой тёплой минералки. Во рту остался известковый привкус.