Текст книги "Пока меня не было"
Автор книги: Олег Жилкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Как же спасительна глупость, как вдохновенно незнание, как хороша безвестность. Уметь вовремя пропасть, исчезнуть – это большое искусство и великое благо. Быть никому не нужным очень важное умение для возобновления личных ресурсов. Мы так быстро истощаемся и так нуждаемся в отдыхе. Нам нужна частая смена впечатленией. Редкий человек способен тянуть свои ношу годами, сейчас таких нет – это вымирающий тип. Даже приятная музыка способна утомить и вымотать человека. Регулярный подневольный труд и вовсе смертелен, но кто бы тогда создавал другим людям возможности посвящать свои жизни своим интересам, жить на воле, дышать свежим воздухом, пить чистую воду, обновлять свои впечатления. Люди глупы и поэтому слушают лжецов. Лжецы тоже глупы, иначе они бы не тратили свои жизни на вранье. Вранье убивает. Оно убивает и тех, кто им пользуется, и тех, кто его принимает за чистую монету. Важно уметь различать лики лжи, чтобы не стать легкой добычей.
Глупо доверять всему, что говорят. Глупо вообще кому бы то ни было верить. Все следует проверять даже тогда, когда правда кажется очевидной. Правда редко бывает очевидной. Очевидней всего выглядит ложь. Но это самое банальное правило. Как правило, никаких правил на этот счет вообще нет. Есть тысяча мнений, одно из них ваше, и скорей всего оно и верно, поскольку ближе к вам. Вы всегда сможете от него отказаться, не стоит так сильно переживать за неверный выбор. Не бывает неверных выборов, это всего лишь одна из множества попыток. Верное решение никуда не убежит, у него достаточно терпения, чтобы вас дождаться, даже если вы проехали ни одну сотню километров прежде чем развернуться.
Глава 3. В Девицкое и обратно.
Жара в этом году такая, что я поневоле на дачу поехал. Это, считай, второй у меня год здесь, а я боюсь, честно говоря, к одному месту привыкать. Весной мы с Верой на майские праздники, как обычно, на три недели в Ессентуки поехали, да и загуляли там так славно, что я только за три дня до отъезда решил водку больше не пить, чтобы успеть оздоровиться, хотя шансов конечно оставалось мало. Но мы не так, чтобы целыми днями пили, только вечером, но зато по целой бутылке. Дни мы проводили культурно-спортивно и даже оздоровительно. Пили минеральную воду, совершали паломничества к святым местам, поднимались в горы, колесили по парку, а вечером себя вознаграждали. Чувствовал я себя отлично, и даже прибавил в весе, потому что хорошо закусывал. Дни стояли почти летние, и я даже успел загореть. Лето казалось уже наступило, но перед самым нашим возвращением погода резко испортилась, вновь пришли холода, а недели через две после возращения с курорта у меня случилось очередное обострение панкриатита, которое я мужественно перенес у Веры в квартире, катаясь ночами по полу, Вера колола мне обезболивающие, и, мало по малу, я начал приходить в себя. В общем, словно и не было той прекрасной поездки на Кавказ, летнего тепла, и удивлявшего меня самого здорового самочувствия.
Приход лета в Курске затянулся до середины июня. Сил у меня было немного, я почти ничего не писал, мало гулял, смотрел спортивные передачи по телевизору, купил в букинисте несколько брошюр по теории шахмат и пытался восстановить свои интеллектуальные силы. На дачу ехать я почему-то побаивался. Как я уже писал, я боюсь повторов, но тем ни менее, они в моей жизни то и дело случаются. Вера смеялась над моей реакцией, которую она читала как опытный пианист с партитуры, когда мы все же туда приехали на выходные. Я для нее был открытой книгой, а вернее нотной грамотой. Мой аутизм прекрасно пережил зиму, и теперь его беспокоила необходимось приспосабливаться к переменам в природе и обстановке.
К счастью, я сам нашел себе занятие – из Москвы я привез два рулона обоев под покраску, которые пролежали у меня на балконе шесть лет, и теперь я решил пристроить их к делу – оклеить ими Верину дачу. Работа не пыльная, тем более, что мне все равно делать было нечего. Делать что-то простое, что приносит другим людям радость – это мое призвание. Пару дней я потратил на зачистку старых обоев, параллельно выяснилось, что часть стены нужно штукатурить по новой, поскольку старая шпаклевка вывалилась вместе с обоями. Но дело было мне знакомым и я даже увлекся, живо представляя себе как будет выглядеть комнатка на втором этаже после ремонта. В моем воображении это уже была не комната на чердаке, а каюта для новобрачных на круизном теплоходе. Часть комнаты я решил отделать вагонкой, и ее мне вскоре доставил один из старых друзей Веры, так что планы мои воплощались сами собой, стоило что-то задумать.
Чтобы покрасить обои, которые я наклеил, мне пришлось решиться на поездку в город на местном автобусе, проезжающем через все садовые товарищества.
Давно я на садовом автобусе не ездил. Честно говоря, я практически никогда на садовом автобусе не ездил, потому что у меня дачи не было, но пару раз все же приходилось, и я знаю примерно, что за публика в нем катается. Но то было давно – тогда на дачах одни старики жили, но с тех пор, к моему удивлению, ничего не изменилось. По иронии деревня, в которой располагалось садоводческое товарищество, звалось Девицким, и, соответственно, мой маршрут можно было назвать из Девицкого и обратно.
Несмотря на пролетевшие годы, я по-прежнему был в автобусе самым молодым пассажиром, хотя неумолимо приближался к пенсионному возрасту, но на общем фоне я все же смотрелся молодцем. В общем, такие старики в автобус набились, что мне уже на третьей остановке пришлось место уступать почти столетней старухе, которая ещё помнила живого Мичурина. Я был не против, если честно, вновь почувствовать себя молодым, хотя, с другой стороны, мысль одна покоя не давала: не поторопился ли я уйти из большого спорта?
Странно, что время идёт, а я не становлюсь старше. В этом автобусе никто и не думал умирать и уступать кому-нибудь свое место.
Ехал я себе ехал и в дороге размышлял над тем, как хорошо, что я решил мир посмотреть – сколько можно на даче сидеть! Но тут и повод у меня появился – нужно в магазин стройматериалов попасть. Делов-то на час, но проблема в том, что район города был мне незнаком, где расположен магазин я не знал, наивно расчитывая на Гугл-навигатор. Только автобус подошёл к остановке, как на город обрушился ливень с градом – я едва успел под навес спрятаться. Гугл показывал мне строительный магазин в семи километрах от моего навеса, что с учетом погодных условий, походило на выход в тропические джунгли за сухими дровами. Шанс найти магазин и вернуться на дачу обратным рейсом был ничтожным. Град с ливнем был таким, какой я только в кино видел, и все из-за моего решения себе жизнь разнообразить. Чувствовал я себя, мягко говоря, идиотом, достойным почетного места в автобусе садоводческого товарищества.
В общем, чтобы не раскиснуть окончательно, я сел в городской рейсовый автобус и проехал наугад четыре остановки, как мне советовал залитый дождем навигатор старенького телефона. Только там никакого магазина не оказалось. Хорошо, что телефон «отвис» и мне удалось дозвониться до подруги, которая сказала, что напрасно я так далеко уехал – магазин в остановке от того места, где я раньше находился, а теперь мне нужно возвращаться. Шансы вернуться к отправлению автобуса на дачу у меня все еще сохранялись, тем более, что ливень прекратился.
Для надёжности я уточнил адрес магазина у таксиста и он подтвердил информацию.
Я нашел магазин и купил в нем все, что планировал, даже бельевую верёвку и деревянные прищепки. Затем я зашёл в продуктовый возле остановки и купил яиц, курицу, помидоры, мармелад, сметану, молоко, ряженку и масло. На масле кассовый аппарат сломался. Я с сожалением наблюдал за тем, как покупатели, занявшие очередь за мной, постепенно переходили на другую кассу. Ушла и высокая подтянутая женщина в платье с запахом . Было что-то привлекательное в ее фигуре и в фасоне, что выдавало в ней интеллигентность и хороший вкус. Я смотрел, как она собирает свои покупки, и пытался разглядеть ее стройное поджарое тело, проглядывающее из-под платья, пытаясь уловить выражение ее спокойных немного грустных глаз, с которым она оценивала перспективы на то, что касса сейчас наконец заработает, но, увы, мне пришлось ждать так долго, что от рюкзака за спиной, в которой находилась шпаклевачная смесь, у меня затекла поясница и я начал подумывать о том, что сейчас я точно опаздаю на автобус и мне придется ждать следующего ещё час. К счастью, аппарат возобновил работу, а я успел вернуться на остановку автобуса за десять минут до его отправления. Публика застыла в ожидании, состав был мне почти знаком, я занял очередь, поставил рюкзак на скамейку и принялся разминать затекшую поясницу. Одна из дачниц – на вид вполне приличная дама лет шестидесяти, зашла за остановку, достала из сумочки шкалик водки и деловито выпила его залпом, как лекарство.
Выпитое никак не отразилось поначалу на поведении женщины – все выглядело вполне буднично и я было засомневался в своей догадке, но по ходу движения автобуса она стала настаивать на том, чтобы открыли окна, «иначе мы все задохнёмся». Я сидел в самом конце автобуса и делал вид, что не слышу ее отчаянных возгласов, тем более, что в автобусе было не так уж жарко. Это был тот же самый автобус, каким я ехал в город, и тогда все пассажиры в преддверии грозы так же дружно и решительно окна закрывали.
Но женщина не унималась и наконец я решил открыть верхний люк, чтобы сохранить даме жизнь, тем более, что ее действия становились все более решительными – алкоголь начал оказывать свое воздействие на ее организм и требовал от него решительных поступков.
Она активно вращала мощным корпусом, пытаясь отыскать в автобусе мужчину, чтобы тот открыл люк. Мужчин было всего двое – второй был высоким глуховатым стариком, поэтому я был вынужден совершить этот подвиг вместо него.
Когда я попросил водителя остановиться, дама неожиданно решила взять управление автобусом в свои руки и, как только он начал притормаживать, дама, перекрикивая меня, потребовала, от водителя ехать до конечной. Таким образом, мне пришлось настаивать на своей просьбе и я чуть было не проехал свою остановку. Я даже на секунду пожалел о том, что спас ей жизнь. Как ни странно, вся эта двухчасовая поездка в самом рядовом садовом автобусе вылилась в настоящее приключение, о котором мне захотелось кому-нибудь рассказать. Несмотря на все недоразумения, я был ужасно рад, что в конце-концов добрался до дачи, где почувствовал себя дома. Здесь меня ждал кот, а его три пакета «Китикета», которые я не забыл купить для него в магазине. Пока я распаковывал свои покупки, кот терпеливо слушал мой рассказ о поездке.
В отличии от кота в сапогах, мой кот отлично умел держать паузу и не злоупотреблял вопросами о моих творческих планах, которые он сглатывал. Я считаю, что кот в сапогах не позволил людоеду раскрыться до конца. Представить только, что тот мог бы превратиться в прелестную кошечку и у них могли бы родиться милые котятки! От этого сказка только бы выиграла, и, главное, не было бы этого мерзкого послевкусия насилия во рту.
Мне сейчас неожиданно вспомнилась история, о том как мама убедила меня пойти в кино на японский фильм «Кот в сапогах». Я любил эту сказку, но то, что фильм был японском – это было настоящим чудом! Однако, я зря потратил время – в репертуарах кинотеатров города такого фильма не значилось. Вряд ли это было ошибкой или внезапной игрой маминой фантазии, скорее всего они просто хотела побыть с отцом наедине. Так, спустя полвека, я догадался, что меня провели! Привет, мамуль!
Через пару дней мне еще раз пришлось съездить в город за шуруповертом и краской для обоев, но на этот раз поездка была не столь богатой на впечатления, как предыдущая. Я лишь в очередной раз обратил внимание на то, сколько пожилых женщин ездят на дачи садовым автобусом. Автобус был забит ими под завязку, я опять вынужден был уступить свое место, но количество мужчин среди пассажиров оставалось стандартным. Пожилой мужчина, нашел меня, пробравшись через весь автобус на заднюю площадку и попытался наладить беседу по поводу правильного ношения масок, но я, пользуясь ковидными ограничениями, был немногословен, зато женщина, стоявшая рядом, невольно слушая его речь, неодобрительно покачивала головой – похоже старик был ей прекрасно знаком как ветеран ЗОЖ движения и его просветительские беседы всем уже порядком надоели.
Со стариком мы явлили собой образец масочной культуры, но, в отличии от него, я не лелеял никаких надежд на то, что это мне поможет в случае чего. Уж слишком много пассажиров набилось в этот раз, но я старался развлекать себя великолепными видами природы, а старик мне в этом несколько мешал. Попутно он нашел ряд несоответствий в информационном оформлении автобуса, а я про себя недоумевал, зачем он так бездумно расходует оставшиеся дни своей жизни на пустяки. Несмотря на эти помехи, я наслаждался поездкой и тем, что скоро вновь окажусь на даче. С собой я вез бутылку коньяка, которая попала в мои руки совершенно случайно, в качестве сувенира, и я подумывал о том, чтобы скрасить свой вечер рюмкой-другой, после почти двухмесячного воздержания.
Вечером ожидалась трансляция футбольного матча, который решал судьбу нашей сборной на чемпионате. Я не слишком расчитывал на стабильный интернет, но все же, это было какое-никакое, но развлечение в моей бедной на утехи палитре дачного досуга. Я успел даже покрасить потолок и половину стены, но краска неожиданно закончилась, и я, вымывшись из ведра нагревшейся за день водой, приступил к ужину, открыв бутылку российского коньяка в красивой упаковке. До матча оставалось часа полтора, но я решил не спешить. Как мне казалось, я буду медленно смаковать коньяк маленькими глотками, но мне он так понравился, что незаметно я поглотил почти половину бутылки.
Столь резвое начало после длительного воздержание меня резко опьянило, но одновременно сблизило с котом, поскольку от вегатарианского меню я перешел к мясной нарезке, которой щедро делился с ним, как с единственным за столом собутыльником.
Начало судьбоносного матча меня застало в приподнятом настроение, преимущество которого заключалось в том, что меня мало волновал исход встречи – мне хотелось насладиться игрой команд. Я не высокого мнения о российской сбороной, больше всего меня раздражает долговязый Дзюба, который ведет себя как клоун, болтаясь постоянно в штрафной соперника, словно это вход в магазин, где он рассчитывает поживиться у покупателей парой-тройкой рублей, чтобы наконец, собрав взносы на пузырь, отдать честь продавцу. По правде говоря, даже Дзюба не мог испортить мне впечатление, в конце концов, в команде одиннадцать игроков и у каждого из них мог появиться шанс блеснуть, а уж на что способна команда соперников и вовсе для меня было загадкой.
В общем, первый тайм мне понравился. Все было вполне логично, разумно, наши пропустили один гол, но потом в моем сознании игра развалилась на фрагменты. Я видел бегающих по полю человечков, но смысл их действий стал от меня ускользать. Постепенно я понял, что моя задача в данный момент состоит не в том, чтобы понять логику игры, а попытаться удержать горизонт, который постоянно у меня заваливался. Мне хотелось спуститься вних и лечь в холодную ванную, которую мы заполняем водой для полива огорода. Я даже представлял себе плавающие в ней листья, опадавшие с яблони, под кронами которой стояла ванн. Я бы это обязательно сделал, если бы не боялся упасть с лестницы. Представляю, как удивились бы соседи, которые никогда не видели меня пьяным. Но идея была хорошей. Правда я тогда не оценил все риски этого предприятия. Утром я обратил внимание, что ванна стоит на кирпичах, и я мог бы вполне ее перевернуть, вывалившись из нее прямо в огород. В общем, я не запомнил как прошла ночь. Я не спускался вниз даже пописать, не говоря уже о каких-то водных процедурах. Мне смутно вспомнилось, что когда началась трансляция, которую я мог смотреть только на втором этаже, поскольку интернет ловился только там, я так бежал наверх, что даже слегка описался. Впрочем, речь шла буквально о каких-то каплях предвосхищения удовольствия, не более того.
Проснулся я в семь тридцать утра, и первым дело позвонил хозяйке дачи, чтобы удостоверить ее в том, что ночь прошла без происшествий. Последний наш контакт состоялся незадолго до того как я отключился.
– Ты смотришь футбол? – деликатно написала она мне в чате, чтобы не прерывать трансляции.
– Да, – скупо ответил я ей, – наши пропусили гол. – что в точности соответствовало действительности на тот момент. Я не знал, забили ли они ответный мяч, или пропустили еще – с какого-то момента меня это совершенно перестало волновать. Я хотел насладиться игрой, и я ею насладился в той мере, в какой был к этому способен. Несмотря на наступившее утро, я бы продолжал тянуть интригу и дальше, но то, что наши проиграли с позором матч, знали уже даже санитарки в реанимационном отделении. Мне было все-равно, насколько позорно проиграли наши, я хотел видеть все действие в подробностях, хотя я уже был в этом не уверен. Все-таки, есть некоторый эффект неожиданности в прямой трансляции, а утром, когда жаркое солнце первым делом нагревает чердак, это уже не то удовольствие, что вечером, когда на землю спускается приятная прохлада.
Несмотря на то, что результат был мне уже известен, я решил досмотреть трансляцию, хотя она почему-то упорно не загружалась. Возможно никто во всей Вселенной кроме меня не желал наслаждаться игрой – все переживали разочарование. Мне и правда без разницы чем наслаждаться: недавно я посмотрел с удовольствием игру нашей сборной с голландцами, и получил настоящее удовольствие, несмотря на то, что это был матч 2008 года. Я уже даже забыл, что наши тогда выиграли со счетом три ноль. И даже Аршавин тогда неплохо играл, это потом я его за что-то невзлюбил, как сейчас Дзюбу. Возможно пройдут годы, и я так же же буду наслаждаться позором нашей сбороной, Почему нет? Это всего лишь игра, и довольно идиотская, надо сказать. Когда я смотрел последние минуты первого тайма наших с датчанами, мне казалось, что полю бегают черти.
Но суть, друзья мои, не в этом. Я хотел рассказать о другом. Как только я понял, что трансляция не загружается, а чердак раскалился от солнца, я решил начать обшивать комнату вагонкой. Я даже не придал значение этому решению, а это была самая настоящая победа над собой. Я не стал хныкать, не стал укорять себя за вчерашний день, не стал досматривать проигранный матч, пытаясь наверстать упущенное удовольствие, а взялся за дело! Вот, друзья мои, мой момент духовного торжества и победы!
Бесам, понятно, это тут же не понравилось, они подослали ко мне чертенка, который тырил у меня карандаши и саморезы, и всячески мне вредил, пока я не назвал его по имени и не послал его к черту. Я сейчас даже не вспомню, как я его назвал, Лешкой, кажется, но помню, что он очень удивился нашему близкому знакомству, так мы с ним и поладили. Убедившись в том, что меня не свернуть со спасительного пути, он удалился и больше мне не мешал. Нет, конечно, я не выполнил всю работу одним махом и не обшил весь чердак вагонкой за два часа. Это была бы победа бесов в добавочное время, подобравшихся ко мне с тыла, и внушивших мне горделивые мысли. Часа через полтора стало так жарко, что я закончил свою работу, но день был спасен, и вместе с ним была спасена моя бессмертная душа. Такие вот дела, ребята. Плевать кто там у кого отобрал мяч, кто кому врезал локтем в челюсть, кто пробил мимо ворот или в очередной раз «обосрался». Главное – это правильно начать свое утро. Не стоит досматривать матч до конца, достаточно первого тайма, не зря же их в самом деле умные люди разделили. Про бутылку и говорить нечего – умные люди и к женщинам, и к вину подходят с осмотрительностью. Не обязательно стремиться к познанию полного объема в первый же вечер. Будь Адам чуточку благоразумней, и нам бы не пришлось отрабатывать за его оплошность, коротая вечность за просмотром футбольных матчей.
Полагаю, я так часто обращаюсь к теме женщин, чтобы как-то компенсировать тот беспонтовый фон, в котором я нахожусь. На дачах меня окружают довольно деятельные полуживые старики. В том смысле, что я не вижу никакого смысла в их деятельности, кроме воспроизводства рутины их существования. Я, пожалуй, один из немногих относительно молодых людей, который существует в этом болоте, особо никак себя не проявляя. Я делаю минимум тех дел, которые должен делать, чтобы поддерживать свое существование. Я хожу на родник за водой, поливаю растения, когда на участок дают воду, а все остальное время предаюсь праздности, посвящая несколько часов приготовлению еды. Еще я занят тем, что пытаюсь эстетически облагородить чердак на втором этаже, но этот вид деятельности полностью укрыт от посторонних глаз и не добавляет к моей характеристике ни единой положительной черты. Я трутень, но трутень довольно хамский, разрушающий веру садового товарищества в трудовую этику. По правде сказать, дачи сейчас это филиал хосписа. Молодые приезжают сюда редко, да и то с целью провести выходные за выпивкой и шашлыком. Впрочем, места здесь замечательные, совсем рядом протекает Дон и я мог бы развлекать себя рыбной ловлей, если бы имел к этому навык.
