Текст книги "Тайна"

Автор книги: Олег Рой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Жених и невеста

Через неделю в дом Акимовых приехали сваты – отец, мать, дядя жениха – все, как положено. Правда, чуть позже заявился и сам Петр.

– Ну, пожалуйста, садитесь, – растерянно улыбнулась удивленная Анна, никак не ожидавшая такого поворота событий. Она была слегка разочарована. Петя, конечно, жених богатый и видный, но и Ольга у них тоже непростая птица. Стоит ли так торопиться, может, и получше что подвернется?

Она бросила на дочь неодобрительный взгляд. Тоже хороша – даже не предупредила.

– У вас товар, у нас купец, – словно отвечая ее мыслям, произнес старший Смирнов старинное присловье, усаживаясь к столу и довольно потирая руки.

– Верно, у меня дочь умница и хозяюшка хорошая… Да не рановато ли ей невеститься?

– Ну, если жених подходящий и чувства взаимные есть, то и не рано вроде? – подмигнул дядя Пети и повернулся к своему брату: – Доставай.

На столе моментально появились щедрые подарки – отрезы бархата, продукты, сережки и перстни.

– Мы к вам обращаемся, уважаемая Анна Ивановна. Отдадите свою кровинушку за нашего сына?

Анна поглядела на роскошные подношения, усмехнулась:

– Да согласная я, чего меня спрашиваешь? – Она посмотрела на Петра, скромно примостившегося в уголочке. – Ты, парень, гляжу, у нее спросил уже, – кивнула она на смущенную, счастливо улыбающуюся Олю, не сводившую с Петра глаз.

Хоть и пришлось Анне уступить: знала характер дочери, запрещай не запрещай, если что та задумала – непременно сделает, но все-таки договорилась со свадьбой погодить – хотя бы полгода. Все равно Петру скоро возвращаться в город на учебу.

На том и порешили. По деревне сразу же пошли разговоры, которые доставляли Анне и некоторое удовольствие, и огорчали ее. Многие деревенские кумушки, особенно матери подрастающих дочерей, просто завидовали такой выгодной партии. Поджав губы, они говорили, что Ольга прямо-таки приворожила своего жениха.

А некоторые злобно заявляли, мол, Олька Акимова – ведьма. Сама-то из себя, что твой воробей, маленькая, худая, ни красы, ни стати – а какой парень к ней посватался! Знамо дело, тут без ее колдовства не обошлось.

Анна на такое только руками разводила.

Олю же с Петей совсем не занимали досужие разговоры. Они пользовались любой возможностью побыть вместе, стараясь не упустить ни мгновения. Они исходили все окрестности, на верном мотоцикле исколесили округу, а сколько всего было переговорено. И конечно, они мечтали – о будущем, о туманной в смелых мечтах, но необыкновенно интересной и прекрасной жизни. Получалось как-то чудно: жизнь будет продолжаться, а вокруг мало что будет меняться – то же бездонное небо над головой с белыми облаками, та же узенькая речка под горкой, нестареющие родные, приветливые лица сельчан…

– Нет, Петька, так не получится, – вздыхала Оля. – Жизнь-то она сложнее, чем мы с тобой мечтаем. Всяко может случиться…

– Ну, что, что такого может произойти?.. Если я только в колодец опять свалюсь… – смеялся Петя и начинал тормошить Олю.

Она шутливо отбивалась, и все заканчивалось нескончаемыми жаркими поцелуями.

И все равно времени насытиться друг другом им не хватило. Лето пролетело мгновенно, они словно проглотили его разом за один присест.

Незаметно подошел последний день каникул. Назавтра Пете нужно было уезжать.

В последний день они решили поехать на мотоцикле в дальние поля, где нет любопытных людских глаз.

– Давай подальше, – все просила Ольга.

Наконец Петя не выдержал, остановил мотоцикл у обочины, и, соскочив с него, помог слезть Оле.

– Жалко, что мы недалеко уехали, – вздохнула она.

– Да вроде прилично, километров двадцать ото всех сел в округе будет.

Парень обнял девушку и сжал крепко-крепко. Ольга чуть отстранилась.

– Ты чего, а вдруг кто увидит?

– Теперь можно, мы ведь уже жених и невеста. Ты вроде еще недавно не стеснялась, чего это вдруг? – тревожно вглядываясь в лицо невесты, спросил Петя.

– Не знаю, нехорошо мне что-то, неспокойно, – ответила девушка.

– Да тут нет ни одной живой души. – Петя широким жестом обвел округу.

Внезапно Олю пронзила резкая боль, она мелко задрожала и, чуть отстранившись от Пети, уставилась перед собой невидящими глазами.

– Что с тобой? – всполошился парень. Он заметил, как над Олей словно проплыло неясное зыбкое облако, откуда-то повеял холодноватый тонкий ветерок, порывисто вскипела листва на деревьях.

Девушка сделала знак рукой, мол, не трогай сейчас меня, она словно ушла в какие-то одной ей ведомые дали, замерла. Петя ошарашенно застыл на месте, боясь прикоснуться к любимой. У него безотчетно сжалось сердце.

Наконец Оля пришла в себя, дернулась и с тоской посмотрела на Петю. Лицо у нее было грустное и испуганное одновременно.

– Оля, что случилось? – закричал Петя. – Ты меня напугала! Что это с тобой было?

Оля печально покачала головой и прижала палец к губам.

– Не хочешь говорить, – догадался Петя.

А девушка вдруг взяла любимого за левую руку и, плача, начала покрывать ее поцелуями.

– Ты чего?.. – всполошился ничего не понимающий Петя.

Она не отвечала.

– Ты что-то видела? – сообразил Петя. – Про меня?

Оля вытерла слезы и покачала головой:

– Да нет, Петечка, с чего ты взял? Просто я перед нашей разлукой какая-то сама не своя хожу. Не хочу тебя отпускать, плачу постоянно без причины.

Он помолчал, его серые глаза потемнели.

– Не хочешь говорить – не говори. Но я же не дурак. Плохое что-то видела, да? Ты же умеешь видеть вперед… Ну и пусть! А я не прочь побороться с судьбой. Пара пустяков!..

Оля старательно избегала его прямого взгляда.

– Я никогда даже не обращал внимания на то, что ты особенная… А ведь люди тебя именно так воспринимают. А откуда у тебя этот дар? С рождения? – спросил Петя.

– Нет, – Оля задумалась, – если честно, не знаю, как ответить. Я об этом ни с кем не говорила. Люди приходят, просят рассказать про то, что с ними будет, просят помочь найти кого-то или вылечить… Но про меня саму обычно никто не спрашивает. Никто не любопытничает, мол, почему ты, девонька, такая… Их свои проблемы волнуют. Даже с матерью мы всего пару раз разговаривали, и то… Ей главное, чтобы они за мою помощь платили и подарки дарили… – огорченно вздохнула девушка.

– А я тебя люблю, а не твой дар, – он улыбнулся, – хотя и им пришлось воспользоваться, а то бы мы с тобой сейчас не разговаривали… В общем, люблю тебя с твоим даром, такой, какая ты есть.

– Знаешь, я и не упомню, когда стала видеть… Может, после того, как в меня ударила молния, а может, и раньше…

Она рассказала ему историю про валун и про лосенка. Петя слушал и только качал головой.

– Мне теперь этот лосенок часто снится… Особенно когда должно случиться что-то важное. Вот когда вы свататься приехали. И когда отец умер… Я иной раз думаю – а может, и не было ничего? Ни лосенка, ни хода этого у валуна – ничего не было? Все-то мне приснилось?

– Ничего себе – приснилось! Да к тебе люди из города приезжают, мол, поворожи…

– Петька, ну ты же знаешь, не люблю я это слово – ворожить. Не ворожея я, не колдунья, не ведьма! Просто… Даже и не знаю, как назвать. Просто вижуто, чего другие не видят… А откуда это у меня – не знаю. Это – тайна. И лучше не пытаться ее разгадывать.

– А по мне все равно – как тебя ни назови! Ведь в целом свете нет никого милее тебя, – заключил парень, нежно обнимая ее. – Знаешь, а ведь мы с тобой похожи на этих… ну, из книжки, что ты велела мне прочитать…

– Это на Ромео и Джульетту, что ли?.. – прыснула Оля. Она очень любила эту историю. Книгу Шекспира ей подарила на выпускном вечере Надежда Захаровна, и Оля не раз успела перечитать ее. Ей было приятно и одновременно смешно, что Петька увидел сходство далеких, почти сказочных итальянских юноши и девушки с ними.

– А что?.. – кипятился Петр. – Я тоже тебя так же сильно люблю. И если надо – тоже заколю себя, если с тобой… Ну, пара пустяков… Ладно, поехали обратно…

– Поехали, поехали, Ромео… – хохотала Оля.

Гостья

Анна тяжело поднялась с колен и отошла к стоявшим у могильной ограды притихшим детям. Стоял теплый, еще по-летнему солнечный день начала сентября. По негласной, но неукоснительно выполнявшейся уже лет десять традиции, в этот день – день рождения Ивана – Акимовы обычно приходили на кладбище навестить отца, поправить ограду, выполоть сорняки…

Анна постояла, поправила букет свежих цветов и тихо сказала:

– Пойдемте…

Она никогда не разговаривала с ними о смерти отца, но и Оля, и Вася, и Володя понимали, что мать до сих пор переживает. Больше ни с каким мужчиной отношений она не завела. Так и жили они все это время – вчетвером. Года через три после гибели мужа Анна ушла с работы, занималась детьми, домом и огородом.

Назад шли молча – каждый думал о своем.

«А ведь ей еще не много лет – меня она родила в семнадцать, – мелькнуло в голове у Оли, глядевшей на прямую спину матери, идущей впереди, – вполне могла бы еще выйти замуж – да, видать, не хочет…»

– Ой, а это что? – удивленно воскликнул Вася, когда они повернули на свою улицу. Такой машины тут никогда не видели. Конечно, транспорт в деревне был – и грузовики, и трактора, и мотоциклы. Да и легковые машины не были в диковинку – нет-нет, кто-нибудь заезжал к ним в деревню.

Но такой красоты они даже вообразить не могли – новенький, хромированный, сверкающий автомобиль стоял прямо перед воротами их дома. Солнце бликовало на его черном корпусе и серебристых деталях отделки.

Вася аж присвистнул:

– Это что, к нам, что ли?

Анна нахмурилась.

– Принесла кого-то нелегкая, – проворчала она.

– Ну, зачем ты так, мама, может, у людей беда? – возразила Оля.

– Беда будет у нас, – не унималась мать. – От таких добра не жди.

Когда они подошли к избе, дверца автомобиля открылась, и из него вышел водитель в черном костюме и белой рубашке.

– Это вы и есть Акимовы? – вежливо спросил он.

Любопытный Володя в это время попробовал было заглянуть внутрь салона, но окна, кроме лобового, были задернуты плотными шторками – ничего не разглядеть.

– Ну, мы, – нелюбезно ответила Анна.

Она почему-то испугалась и этого шикарного автомобиля, и водителя, и того, кто мог скрываться внутри. Безотчетный страх охватил ее. Но она усилием воли взяла себя в руки – приехали явно очень богатые и могущественные люди, по машине видать. Наверняка к Оле. Можно сорвать неплохой куш, если постараться. Да и не скроешься от них, все равно найдут, из-под земли достанут, раз уж Оля им понадобилась. От сильных мира сего хорошего не жди – используют и выбросят.

Водитель ничего не сказал, а вместо этого заглянул в машину. Акимовы продолжали стоять в каком-то безмолвном оцепенении, оторопело глядя на автомобиль. Наконец открылась задняя дверца, и наружу вышла женщина. Такой никто из них никогда не видел – если только на картинках в журналах. Анна и ее дети просто стояли, раскрыв рты и ошеломленно разглядывая гостью.

– Добрый день, это вы Акимова? Меня зовут Валентина, – женщина говорила низким грудным голосом, – а это, наверное, та самая Оленька?

От ее наряда – какого-то воздушного пестрого платья, высокой прически и плотного облака каких-то приторных духов, которыми повеяло раньше, чем женщина вышла из машины, кружилась голова.

Не обращая больше внимания на Анну, Валентина подошла прямо к Оле, которая с вежливым любопытством смотрела на нее, и протянула руку.

Анна вгляделась в лицо гостьи. Сразу видно – не крестьянская кровь: четко очерченные скулы, узкий нос, тонкие губы. А вот выражение ее лица как-то не вяжется с таким обликом – затравленное и какое-то испуганное.

«Такие-то вот тоже боятся, – с удовлетворением подумала она. – Никого судьба не обойдет, каждому меряет, не смотрит, как высоко взлетел…»

– Вы, наверное, по делу? Пойдемте в дом, – строго сказала Анна.

Перед простыми людьми она обычно держалась тоже просто, а тут вдруг взыграло что-то внутри, захотелось норов показать.

«Пусть в ногах поваляется… Видать, крепко прихватило, раз сюда приперлась. Вон какая цаца! И теперь зависит от кого? От моей дочки, простой деревенской девки…»

Она словно мысленно мстила этой холеной, избалованной Валентине за свою нелегкую бедную жизнь, полную забот и лишений, за свою неудачливую женскую долю…

В доме гостья нервно оглядывалась по углам, руки ее ходили ходуном, пальцы лихорадочно теребили ремешок изящной сумочки. Обстановка простой деревенской избы была ей непривычна и, наверно, пугала ее.

Оля подошла к столу и жестом пригласила женщину присесть напротив.

– Вы, наверное, ко мне из-за своих неприятностей приехали?

– Почему ты так думаешь? – вскинула брови Валентина.

– Просто так в нашу глухомань люди не заезжают.

– А, – вымученно улыбнулась женщина и кивнула, – к тебе, к тебе, детка. У меня несчастье случилось.

– Здесь счастливые редко бывают, – проворчала Анна. Она возилась у печки и внимательно прислушивалась к разговору.

– Что именно? – Оля, уже привычная к людскому горю, тем временем накрывала на стол, разливала в чашки чай, потом подвинула чашку крепкого чая гостье: – Выпейте, пожалуйста.

Валентина взяла чашку, но, не притронувшись к чаю, настороженно кивнула в сторону Анны. Та поймала ее взгляд и, не проронив ни слова, вышла из комнаты. Но, притворив за собой дверь, тут же остановилась и прислушалась.

– У меня пропал муж, – приглушенным голосом сообщила Валентина. – Мы все места проверили, где он мог бы быть, у всех знакомых спрашивали. Искали, но так и не нашли…

– Вы начните по порядку, – попросила девушка.

– Мы живем в Москве. Муж занимает большую должность в важном военном учреждении. Все было в порядке до недавнего времени. А в последние несколько дней стало твориться что-то странное. Он стал каким-то нервным, раздражительным. Приходил домой поздно, еще позднее обычного – он и раньше-то работал до ночи, как все, но тут стал задерживаться еще дольше. Его привозили домой на служебном автомобиле. И вот в ту пятницу я ждала его дома. Но его все не было… На следующий день мы собирались пойти в театр, – Валентина достала надушенный носовой платок и промокнула глаза.

– В час ночи я решилась позвонить ему на работу. Обычно я этого не делаю, муж не разрешает, – вздохнув, продолжала она рассказ, – к телефону сначала никто не подходил, потом дежурный офицер снял трубку. Он сказал, что муж отпустил служебный автомобиль и давно ушел с работы. Такое иногда случалось, если ему надо было еще куда-то по делам. – Она на мгновение задумалась.

– И что потом? – спросила Оля.

– Он не пришел домой ни в эту ночь, ни на следующий день. Прошло уже почти две недели. Ни записки, ни письма, ни звонка – он как сквозь землю провалился. Никто ничего не знает. В его учреждении только пожимают плечами.

– А не мог он… – Оля слегка покраснела, пытаясь старательно подыскать слова, – ну, быть с кем-то другим… другой женщиной, например?

Валентина покачала головой и спокойно сказала:

– Любовница? Нет, понимаешь, он не мог просто так исчезнуть. В конце концов, у нас дети, но дело даже не в этом… Деточка, ты не представляешь, такого просто не бывает. Там, – она показала пальцем куда-то вверх, – там все знают про всех. Но и они не в курсе, где он, я это знаю точно.

– Вы его любите? – неожиданно спросила Оля.

Валентина слегка опешила от такого вопроса, потом молитвенно сложила руки:

– Скажи, что с ним? – словно не услышав вопрос Оли, попросила она, – сделай что угодно, только пусть он будет жив. Без него я пропаду, – она развела руками, – у меня все отберут, ведь у нас все служебное – квартира, дача, машина…

– А на работе и… вообще… его ищут?

– Конечно. У нас была милиция, и его ведомство тоже прилагает определенные усилия… Они ведут поиски, но никто ничего не может сделать. Ни следов, ни улик. Я уже ни во что больше не верю, – со злостью добавила она, – у них из-под носа пропал человек, словно иголка в стогу сена. А ведь хоть и большой город Москва, но все же не бездонный, как человек может вот так бесследно исчезнуть?

– Может, его похитили? Ему угрожали?

– Когда у нас была милиция, они задавали эти вопросы. Но я ничего не знаю, – пожала плечами Валентина, – он не посвящал меня в свои дела. Но думаю, что такого быть не может. Все же он работает там… – и она закатила глаза, словно представляя это таинственное «там».

– Я даже, стыдно сказать, у гадалок была. Они говорили разное, но никто не смог помочь. А потом я случайно узнала о тебе и ухватилась как утопающий за соломинку. – Валентина почему-то снова начала нервно поеживаться и озираться, словно опасаясь невидимых свидетелей.

– Ну, а почему это стыдно? Ко мне же вы приехали.

– Ну да, – растерянно подтвердила Валентина, – но это другое… Про тебя мне знакомые сказали, уверяли – чудеса творить можешь. Я приехала сюда прямо из Москвы и проделала такой путь не просто так, все равно отступать мне некуда. Я не пожалею никаких денег, только найди его. Ты – моя последняя надежда, не откажи, – взмолилась женщина.

Оля некоторое время сидела, смотря перед собой, потом сказала:

– Можно вашу руку?

– Что? – непонимающе переспросила Валентина. – А его вещи не надо? Я вот галстук привезла. Даже фотокарточка есть, правда, старая совсем, плохая, он не любил фотографироваться, – она засуетилась и начала копаться в сумочке, – и клочок волос…

– Нет, – улыбнулась Оля, – ничего не надо, только руку дайте, пожалуйста.

– А обычно просят, – недоверчиво протянула женщина. Видимо, ей показалась нелепой и сама эта поездка, и беседа с юной девушкой, которая ведет себя так просто, так неискушенно… Вряд ли она поможет в таком сложном деле. Может, про нее люди попусту болтают?

– Ты правда находила пропавших людей? – с подозрением спросила Валентина, но руку, хоть и с некоторой опаской, все же дала.

Оля ничего не ответила, только посмотрела на наманикюренную, унизанную кольцами кисть. На ощупь рука посетительницы была мягкой, безвольной, податливой, словно тряпка.

Девушка поразилась – она ничего не почувствовала. Обычно видения возникали у нее сами собой – неизвестно откуда появлялся ответ на вопрос, который волновал пришедшего. Оле не приходилось особенно напрягаться или еще как-то искусственно вызывать образы, но сейчас она ничего не увидела и не ощутила.

«Муж пропал, а накраситься и ногти покрыть лаком не забыла…» – вдруг некстати подумала девушка.

– Как его зовут?

Валентина посмотрела с недоумением, потом, спохватившись, воскликнула:

– Ах, да… Анатолий Петрович, – и, чуть поколебавшись, добавила: – Николаев.

Но и это не помогло – Оля даже на мгновение засомневалась, существует ли этот Анатолий Петрович на самом деле.

Важная высокомерная дама не нравилась девушке все больше и больше. Но проявлять свою неприязнь было бы нехорошо. У человека все-таки горе…

Оля никому не отказывала, как бы она ни относилась к человеку. Она и сама не знала, почему это так. Только твердо знала: отказывать нельзя. Этот пугающий дар принадлежит не ей. Он проходит через нее, как луч света сквозь тьму, выхватывает во тьме какие-то картины, события будущего. Как это происходит – она не понимала, знала только, что надо помогать людям, если можно помочь. Ведь не зря ей дан этот дар, рассуждала девушка, значит, нужно, чтобы она использовала его во благо. Судьба у нее такая – не Оля ее себе выбирала, не ей и распоряжаться.

Она вздохнула и еще раз взяла руку женщины, пытаясь сосредоточиться.

– Я не пожалею никаких денег, – горячо зашептала Валентина, она словно услышала мысли Оли и испугалась, что та передумает. – Я сделаю все, что захотите, только найди его.

– Да помолчите вы, – слегка раздраженно прикрикнула Оля, и Валентина испуганно замолчала.

В комнате было тепло, и удушливый запах духов гостьи мешал сконцентрироваться.

И вдруг Олю словно что-то толкнуло – на нее нахлынул калейдоскоп каких-то непонятных образов. Они вертелись в каком-то бешеном ритме. Ничего нельзя было рассмотреть. Но вот кружение стало замедляться и остановилось. Внутренним зрением, появлявшимся у нее в эти минуты, Оля увиделаперед собой мужчину, так же ясно, как только что видела стену избы и Валентину. Он находился в каком-то доме – сидел в кресле и читал газету. На столе рядом с ним дымилась чашка кофе, в пепельнице лежала зажженная папироса. Мужчина отложил газету, встал, подошел к окну, и Оля увидела в окне кроны колышущихся деревьев. У мужчины было усталое грустное, но спокойное лицо. Потом внутренний взгляд Оли как будто вышел за пределы дома, теперь она видела его снаружи. Ветхие с облупившейся краской зеленые доски, раскидистые деревья в саду, мощенная кирпичом дорожка. У крыльца росла старая береза, на суку покачивались качели. Еще Оля увидела церквушку. Взгляд повлекло куда-то дальше, но тут видение стало меркнуть, затуманиваться и исчезло…

Оля очнулась. Валентина вскочила со своего места, возбужденно тормошила ее за плечо и заглядывала Оле в глаза. Что-то, наверно, происходило в эти мгновения с Олей и происходило столь наглядно и убедительно, что от былого недоверия этой холеной женщины не осталось и следа.

– Ну что там? Что? – кричала она.

Девушка отпустила ее руку и устало сказала:

– Я же сказала вам сидеть молча. Вы все испортили. Зачем вы встали?

– Мне показалось, что ты что-то видишь… И я… я испугалась, – смутилась Валентина.

– Ваш муж жив и здоров. Вот я видела… то ли в данный момент, то ли недавно он находился в какой-то комнате и читал газету. Он в старом деревянном доме, там сад, береза с качелями и еще неподалеку церковь.

– Где он? – тут же спросила женщина.

Оля пожала плечами:

– Не знаю. Я сказала все, что… увидела.Похоже, что он находится там по своей воле.

– Что за ерунда? Ты несешь какой-то бред! Давай, напрягись… Скажи, где этот дом! – закричала Валентина.

– Больше я ничего не смогу добавить. Я даже города не знаю, где стоит этот дом, ни чего-либо еще. Только этот дом, сад и церковь неподалеку.

– А что там внутри? Какая обстановка?

– Да обычная, – задумалась девушка, – как на картинках рисуют, – стол, стул…

– Попробуй еще раз, – Валентина неопределенно покрутила рукой вокруг Олиной головы, – как ты там это делаешь…

– Но видение больше не появится, – с досадой возразила девушка, – так не бывает. – Ее угнетала эта беседа, ныло тело, разболелась голова. Ей хотелось, чтобы эта женщина поскорее ушла.

– Ну, давай же, – не отступала Валентина, – ты просто не хочешь мне помочь. Ты вредничаешь! А у меня горе! Не понимаю, как можно быть такой равнодушной и черствой!

– Но вы хотели знать, жив ли он! – напомнила девушка. – На этот вопрос я вам ответила. Чем же вы недовольны?

– Мне надо знать, где он находится, – с болью возразила Валентина, – а так толку-то?

– Я не могу вам помочь! – отрезала Ольга.

– Хочешь, на колени встану? – вдруг возбужденно встрепенулась посетительница. – Вот как есть встану? – Она лихорадочно осматривалась, словно ища самое грязное в избе место, а потом попыталась было грохнуться в своем шуршащем платье на пол, но Оля схватила ее за руку и удержала.

– Да прекратите! Что вы устраиваете?

– Я отсюда просто так не уйду. Скажешь – у вас прислугой буду! Что угодно сделаю! Только попытайся еще раз, умоляю…

Девушка тяжело вздохнула и махнула рукой.

– Ладно, давайте еще раз попытаюсь. Но это никогда не получается, – предупредила она, – нечего и судьбу искушать.

Действительно, сколько они ни бились, больше ничего у Оли не получилось. Как она ни старалась – ничего не видела, только от напряжения у нее еще сильнее разболелась голова.

– Нет, не могу! – Девушка развела руками. – Я же вам говорила . Я не вижу…

– Ладно, – Валентина слегка ослабила напор, даже как будто немного успокоилась и смирилась. Но не похоже было, что она собиралась так легко сдаваться. Скорее это было вынужденное временное отступление. А Оля только и мечтала, чтобы назойливая женщина ушла, но как ее выставить, она не знала. Та сидела и сидела, задумавшись о чем-то своем и механически отхлебывая чай. Девушка не помнила, чтобы когда-нибудь у нее были настолько трудные и неприятные посетители…

– Какую газету он читал? – вдруг спросила Валентина.

– Что? – Оля словно очнулась ото сна. – Не знаю…

– Ты же грамотная? – уточнила Валентина.

– Да, – девушка покраснела, – но названия газеты я не заметила.

– Ну, что там было на той странице, которую ты видела? Может, фотография?

Оля наморщила лоб, припоминая:

– Да, там была фотография. Вроде цветы. Да, кажется, букет цветов.

Валентина удовлетворенно кивнула.

Наконец Оле все же удалось спровадить гостью – та никак не хотела уходить, словно считая, что провидица обманывает ее и видит больше, чем говорит. «Сколько времени потеряла…» – с грустью подумала девушка, закрывая за гостьей дверь и наблюдая, как та садится в машину. Автомобиль, в котором она скрылась, тут же отъехал от их калитки.