Текст книги "Ромео стоит умереть"

Автор книги: Олег Рой

Соавторы: Екатерина Неволина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Олег Рой, Екатерина Неволина
Ромео стоит умереть

Моему сыну Женечке.

Олег Рой

Всем, кто видит сны.

Екатерина Неволина

 
Так было и так будет впредь —
Что мягче стали шелк и медь,
Что сердце не умеет тлеть —
Оно должно пылать, гореть.
Так было и так будет впредь —
     на самом деле.
А значит, будет сталь звенеть,
А значит, будут стрелы петь.
Ромео должен умереть, и не в постели.
 

Стихотворение Алисы Пановой

Она ненавидела поезда. Мало того что из-за шума и тряски нормально не выспишься, так еще попутчики. Вот они-то и были настоящим бедствием. Если в купе с ней ехали женщины, то избавиться от попыток залезть в душу, а также навязчивой опеки, выражающейся главным образом в стремлении накормить какой-нибудь вонючей колбасой или отвратительной вареной курицей, было невозможно. Если же мужчины – и того хуже. Тут и начиналось настоящее преследование – от робких попыток принести из вагона-ресторана булочку или заставить выпить шампанского до откровенных потуг перейти к близости. Однажды она проснулась от того, что очередной юнец стоял над ней и завороженно пялился. В общем, каждая поездка оборачивалась кошмаром.

Однако добираться до дома как-то нужно. Лето подходит к концу, впереди – учеба, изменение жизни и прочие проблемы, представляя которые, Юля не чувствовала себя оптимисткой.

– Юлечка, ты теперь совсем взрослая. – Провожающая ее бабушка вздохнула и поцеловала в нижнюю часть щеки – куда дотягивалась. – И не переживай, со всем справишься.

– Справлюсь, куда мне деваться! – Она в ответ чмокнула бабушку и невольно залюбовалась ею.

Бабушка даже в старости оставалась еще красивой. Подтянутая, в простом, но элегантном платье, почти непредставимом в провинции, с тщательно уложенными седыми, без всяких прикрас, волосами. Время лишь слегка тронуло правильные черты лица, опустило уголки губ и верхние веки, но пощадило голубые, словно пронизанные густым солнечным светом глаза… В их семье все женщины были очень красивыми… Такой была и мама… Была…

Как всегда при воспоминании о ней, в груди потянула старая, но неизжитая боль, и Юля старалась улыбнуться, чтобы бабушка не заметила ее настроения.

– Пока, баб! – поспешно сказала Юля. – Ты же знаешь, не люблю долгих церемоний. Все будет нормально.

И девушка, закинув за плечи рюкзак, зашагала прочь, не заметив, как бабушка мелко крестит ее вслед.

Она пришла рано, к самой подаче поезда, забралась на свою верхнюю полку, надвинула пониже кепку и вытащила электронную книгу. Плеер в ушах дополнительно демонстрировал ее нежелание общаться.

«Почитаю что-нибудь наугад», – решила она и, открыв список, наобум прокрутила линейку и ткнула пальцем в одно из названий. Шекспир «Ро-мео и Джульетта». В школьном курсе им преподавали Шекспира, но как-то мимоходом. Учительница, большая патриотка и любительница русской литературы, конечно, потребовала, чтобы все прочитали «Гамлета», посоветовав «Ромео и Джульетту» в качестве факультативного чтения. Но образы Полония и Клавдия вместе с сумасшедшим Гамлетом, из которого явно вышел бы плохой король с зашкаливающими закидонами, вызвали у Юли такую оскомину, что читать другие произведения великого англичанина девушка не стала. А вот теперь само подвернулось.

В Вероне древней и прекрасной,

Где этой повести ужасной

Свершилось действие давно, –

Два уважаемых равно,

Два славных и высоких рода,

К прискорбию всего народа,

Старинной, лютою враждой

Влеклись – что день – то в новый бой…[1]1
  Здесь и далее – Шекспир «Ромео и Джульетта», перевод Аполлона Григорьева.


[Закрыть]

«Стихи… Ладно, – решила она, – почитаю немного и буду спать».

Однако история оказалась такой увлекательной, что Юля не заметила ни как купе заполнилось, ни как поезд отъехал от перрона. Она почти не слышала перестука колес на стыках шпал, целиком погрузившись в романтический мир средневековой Вероны, где проходили яркие балы, звенели шпаги и кипели нешуточные страсти.

Она протягивала проводнице билет и что-то отвечала на вопросы попутчиков, но машинально, не вникая в происходящее. И это послужило во благо. Когда последняя страница была дочитана, в купе слаженно выводили художественные рулады носы двух спящих на нижних полках женщин. На верхней полке напротив тоже спали, завернувшись в одеяло и отвернувшись к стене. Юлия даже не поняла, парень это или девушка. В общем, никто на ее свободу не посягал.

Юля, спрыгнув с полки, сбегала умыться, опять же не встретив никого в коридоре, и вернулась в хорошем настроении. Забравшись обратно, она, как и ее сосед или соседка, отвернулась к стене, но еще долго не могла заснуть, думая о несчастных влюбленных. Вот это была настоящая любовь! Не то что теперь, когда повстречаются немного, а потом разбегутся без сожаления или, еще хуже, начинают встречаться с другом бывшего парня.

Повздыхав над судьбой несчастных влюбленных, девушка наконец выключила лампочку над изголовьем и уснула под мерный перестук колес и мелькание фонарей, свет которых пробивался прямо на ее подушку сквозь неплотно прикрытую штору.

И вроде бы не было ничего удивительного в том, что Юле приснилась средневековая Верона – но с такой поразительной достоверностью в деталях, будто это было не сновидение, а путешествие на машине времени.

Она ясно видела булыжные мостовые, тенистые сады и украшенные росписями стены дома. В этом странном сне Юля была Джульеттой – девушкой из богатой и знатной семьи, которая живет со своими родителями и многочисленной прислугой в красивом двухэтажном каменном доме.

Во всех подробностях Юля видела каждый из окружающих ее предметов, каждую деталь своего наряда, лицо каждого человека, с которым встречалась Джульетта. Правда, синьор и синьора Капулетти были как две капли воды похожи на ее настоящих родителей, а няня – на первую учительницу Галину Петровну.

Начинался сон с того, что Юля, то есть Джульетта, примеряла новое платье и украшения, подаренные ей для бала-маскарада, который давали ее родители и где ей должны были представить жениха. И хотя наяву Юлия только что прочла книгу и, конечно же, помнила всю историю от начала до конца, во сне она пребывала в совершеннейшем неведении насчет своей дальнейшей судьбы и с нетерпением, любопытством и волнением ожидала появления жениха – какой он будет?

Жених оказался точной копией киноактера из одного популярного сериала. Ей снился бал и первая встреча с юношей по имени Ромео, в которого она влюбилась сразу же, с первого же взгляда. Как ни странно, но Ромео не был похож ни на кого из знакомых, он был просто очень привлекательным парнем, не полюбить которого казалось просто невозможно! Уснуть после бала Юлия-Джульетта не могла: чувства буквально переполняли ее, выливаясь в беспричинном смехе и столь же спонтанной грусти, нервных движениях и внезапной задумчивости. Девушка вышла на балкон полюбоваться красотой ночи.

От запаха роз, густо оплетших колонны, кружилась голова. На небе была полная луна, непривычно огромная и желтая, похожая на подвешенный за невидимую нитку светящийся шар. Опершись о холодный мрамор перил, девушка смотрела в темный сад, а на губах еще пылал тот поцелуй, что вмиг перевернул весь ее мир. Подаренный врагу, преступный и, может быть, именно поэтому отчаянно сладкий.

Она подносила руку к губам, словно хотела прикрыть их от дуновения легкого ветерка, стирающего преступный поцелуй. Оставить его себе.

Темный сад, и ветер, и эта странная луна наполняли сердце тревогой. К добру ли была эта встреча на балу? Конечно, нет! Ромео – враг. Ей нужно держаться от него подальше, не позволять сладкому яду чувства просачиваться в ее сердце. Всё, хватит! Но губы сами собой шептали:

О! сбрось ты имя, и за имя,

Которое – не часть же самого тебя,

Возьми ты всю меня…

Когда Юля проснулась от голоса проводницы, оповещающей вагон о том, что поезд уже подъезжает к Москве, девушка еще долго не могла прийти в себя и унять сердцебиение. Какой удивительный сон! Такой живой и по-настоящему реальный! В воздухе, кажется, еще плыл сладкий аромат роз. После этого сна все вокруг казалось бледным и ненастоящим.

Бабушка рассказывала, что у их семьи есть итальянские корни. Может, поэтому история возлюбленных из Вероны так глубоко вошла в сердце?..

– Проснулись, девушка? – приветствовала ее одна из женщин. – Спускайтесь, у нас тут пряники есть. Мы еще вчера хотели вас угостить, но вы зачитались. Книги любите, да?..

– Люблю. – Юля спрыгнула с полки и пошла умываться.

Когда она вернулась, запах роз исчез, или, что вернее, его вообще не было. Обе соседки чаевничали и разговаривали о чьих-то детях, а третий пассажир купе пропал, и полка оказалась тщательно застелена. Юлия отметила этот факт машинально, без удивления и вскоре позабыла о нем.

1. Посвящение в студенты

Алиса, наверное, целый час простояла перед шкафом, не зная, что выбрать. А когда время закончилось и нужно было уже выбегать, махнула рукой и натянула любимые джинсы с оранжево-белым полосатым топом.

На улице еще стояла жара, хотя лето уже приближалось к концу. Настроение у девушки было отличное. Во дворе кипела повседневная жизнь: мамы с малышами гуляли на площадках, старушки грелись на лавочках, а неугомонные воробьи громко чирикали и смешно купались в пыли.

Пройдя через двор, Алиса по инерции едва не повернула к школе, но сразу же осознала ошибку и засмеялась. Сегодня – ее первый день в новом статусе. Школа осталась позади, Алиса с Олегом стали студентами. Вуз, в который они поступили, носил совершенно безликое название «Международная академия истории и культуры», не Оксфорд и не МГИМО определенно. Правда, главный офис этого учебного заведения находился в Швейцарии, а отбор абитуриентов проводился весьма своеобразно: не столько по баллам, сколько по весьма специфическим способностям. Дело в том, что академия, официально обучающая молодежь историческим и культурологическим дисциплинам, на самом деле являлась учебной базой ордена инициатов – тайной организации, со времен инквизиции собирающей и курирующей людей, наделенных паранормальными способностями. У Алисы Пановой, например, была способность ходить по миру снов и видеть чужие сны, а у Олега Волкова – управляться со всеми электронными девайсами и даже входить в Сеть без помощи компьютера или мобильного устройства.

Алиса еще не видела своих однокурсников, и сейчас ей было очень любопытно, какие они. Может, такие же странные, как в Хогвартсе?[2]2
  Школа чародейства из знаменитой саги Дж. Роулинг про мальчика-волшебника Гарри Поттера.


[Закрыть]

Девушка так задумалась, что не сразу заметила стоящего на остановке Олега Волкова.

– Привет, – поздоровался с ней парень. Он, кстати, выглядел сегодня превосходно и действительно по-праздничному: в светлой рубашке с коротким рукавом и костюмных брюках. Пиджак Олег по случаю жаркой погоды держал на сгибе локтя. А еще при нем, как всегда, была любимая тросточка с головой грифона – Волков немного хромал, но как ни странно, это его совсем не портило, а, напротив, придавало образу романтичный флер. Не зря в школе ему дали прозвище Байрон.

– Привет! – откликнулась Алиса. – Извини, я немного опоздала…

– Ничего, – махнул рукой Олег, – должны успеть. Тут не так далеко ехать.

Занятия в академии начинались непривычно рано – двадцатого августа, зато в это время горожане пользовались возможностью догулять последние теплые денечки, и Москва еще не стояла в непробиваемых пробках.

Алиса и Олег сели в подъехавший автобус. Причем сели в буквальном смысле – салон оказался полупустым. Они проехали мимо большой клумбы с пыльными розами и свернули на шоссе.

Олег казался задумчивым, а вот Алису начало тяготить затянувшееся молчание. У них с Олегом сложились весьма странные отношения. Впервые они обратили друг на друга внимание из-за забавного недоразумения. Алиса тогда была влюблена в учителя географии, Владимира Ольгердовича, и посвятила ему стихотворение, совершенно случайно ставшее известным школьной общественности. Однако поскольку у стихотворения стояли только инициалы – В. О., одноклассники дружно решили, что адресат – Волков, и Олег некоторое время думал, что Алиса влюблена именно в него. Потом она чуть не влюбилась в Олега по-настоящему, но тут появился Он – таинственный синеглазый парень. Криш, как и Алиса, умел ходить по снам и преподавал как раз в той академии, куда ребята сейчас и направлялись. Конечно, Панова не сомневалась в своих чувствах к Кришу, но в присутствии Олега отчего-то испытывала странное волнение и часто злилась на себя из-за этого. Они друзья, друзья – и только, ничего большего нет, не будет и быть не может!

– Интересно, чему нас станут учить?.. – спросила девушка, чтобы прервать неловкую для нее паузу, во время которой она успела подумать, что за каникулы Олег заметно повзрослел и как ему идет легкий загар.

– Учить?.. – Волков наконец отвлекся от своих мыслей. – Каким-нибудь необыкновенным штукам, как в Хогвартсе: монстрологии, магии, зельеварению…

– А преподавать у нас будет профессор Снейп лично! – засмеялась Алиса. – Ты не поверишь, а я тоже Хогвартс сегодня вспоминала!

– Только соревнования по квиддичу я, пожалуй, не потяну. – Олег кивнул в сторону своей трости и вдруг встал.

– Разве мы уже приехали? – удивилась Алиса.

– Нет, но впереди авария, там уже собралась пробка. Если не выйдем сейчас, то опоздаем. Пешком недалеко, я знаю дорогу.

Автобус затормозил на остановке, и Алиса вышла вслед за Олегом. Ни аварии, ни пробки еще не было видно, но, раз Волков сказал, значит, так оно и есть. В его умении находить дорогу девушка тоже не сомневалась. В Олега словно был встроен навигатор, а может, он как раз и был встроен на самом деле – Панова не знала и, если честно, не хотела знать технические детали.

Волков уверенно провел девушку между домами, они несколько раз пересекали улицы, так что Алиса уже потеряла всякие ориентиры, но все-таки вышли к находящемуся за изящной металлической оградкой пятиэтажному зданию. Здание было построено из стекла и бетона и казалось очень светлым… и вполне обычным, словно какое-нибудь офисное. Девушка почувствовала разочарование. Отчего-то она ожидала, что академия будет выглядеть готично: темно-красные цвета драконьей крови, глухие стены, толстые чугунные решетки на узких, как бойницы, окнах, а может, даже мрачно и гордо взирающие на московские улицы уроды-горгульи… И ничего подобного! Даже обидно.

– Мы точно пришли куда нужно? – спросила Панова, при этом понимая, что глупо цепляться за ошметки своих иллюзий.

– Точно. – Олег указал на табличку на доме.

Название улицы и номер дома совпадали с теми, что указал Криш.

Калитка была открыта, и на крыльце стояли несколько человек – парни и девушки. Начищенная табличка, оповещающая, что перед ними «Московское отделение Международной академии истории и культуры», рассеивала последние сомнения.

Флегматичный пожилой охранник взглянул на паспорта, сверил фамилии со списком и кивнул:

– Проходите. Актовый зал на пятом этаже.

Холл тоже был светлым и очень современным.

– Вот тебе и Хогвартс, – вздохнул Олег. Кажется, он, как и Алиса, был слегка разочарован.

Лестница располагалась посреди холла. Алиса и Олег поднялись по ней вместе с другими парнями и девушками, судя по их растерянному виду, тоже новичками.

Зал был просторный и светлый, с настоящей сценой. Видимо, здесь устраивались концерты и, возможно, даже любительские спектакли. Сколько людей собралось на торжественную линейку, Алиса затруднилась бы сказать. Несмотря на то что само здание не соответствовало ожиданиям, девушка волновалась, предчувствуя перемены в своей жизни. Чему их здесь будут учить? С какими трудностями придется столкнуться? Какие испытания пройти?.. Можно с уверенностью сказать только одно: легко не будет.

Студенты оказались совершенно разными, и далеко не все были одеты парадно, поэтому Алиса Панова с радостью отметила, что не выделяется. Вон одна девчонка вообще так и не потрудилась снять огромную ярко-оранжевую кепку, козырек которой напрочь заслоняет все ее лицо.

Алиса специально не надела линзы: пусть сразу привыкают к тому, что у нее вертикальный зрачок, надоело скрываться еще в школе, но никто не обратил на ее глаза особого внимания. Хотя и это понятно: здесь собрались не обычные люди, у всех свои особенности. Может, найдутся такие же, как она. Девушка присмотрелась к студентам, стоящим поблизости, но не заметила похожих на себя.

– Добрый день, уважаемые студенты! – послышался вдруг мелодичный голос.

На сцене появилась красивая женщина, возраст которой не поддавался определению – может быть, тридцать, а может, все пятьдесят. Светло-каштановые волосы были коротко подстрижены, бежевый костюм с короткой, чуть выше колен, юбкой подчеркивал великолепную фигуру. Но почему-то сразу чувствовалось, что помимо красоты в этой женщине присутствует и ум, и железная хватка.

– Дорогие первокурсники, позвольте представиться, я – директор Московского отделения Осипова Наталья Михайловна. И наша академия рада принять всех вас в своих стенах!

Алиса и Олег переглянулись. Пока что, опять же, ничего необычного. Так ли они представляли свой первый день в загадочном вузе инициатов?! Дальше директор подчеркнула роль прилежания, затронула тему всестороннего развития личности и пообещала, что каждый из выпускников получит прекрасное гуманитарное образование.

И это всё?!

По рядам прокатился возмущенный вздох.

– А вы ждали чудес? – Похоже, директриса и ожидала именно такую реакцию. – Каждое чудо – результат длительных усилий и прилежания. Накрепко запомните это. Не хочу пугать вас, но далеко не все поступившие выдерживают нашу нагрузку и готовы работать с полной отдачей, а поэтому, к сожалению, процент отчисленных довольно велик.

Вот тебе и торжественная речь! Пока что в этой академии все шло совершенно не так, как ожидала Алиса.

Директриса еще какое-то время рассказывала о достоинствах академии, весьма туманно намекнув на открывающиеся перед выпускниками перспективы, а потом объявила, что все первокурсники получат сейчас папки с расписанием, а также специальные значки, носить которые обязательно, так как они являются пропуском в академию и общежитие.

Процедура вручения папок растянулась, потому что каждого из первокурсников, а их, кажется, было человек восемьдесят, вызывали по фамилии, он удостаивался пожатия руки от директрисы и получал черную кожаную папку из рук помощника Натальи Михайловны.

Получила такую папку и Алиса Панова. В папке был значок: вписанная в круг чаша, в которой угадывался Святой Грааль, и непонятная надпись: «Pro bono publico». Расписание оказалось убористо отпечатано на одной странице. Алиса пробежала его глазами: «Литература, мифология, история, латинский язык, английский язык, география, психология, физкультура…»

– Похоже, мы все же ошиблись адресом, – пробормотал Олег, изучая свой экземпляр расписания.

И вправду, где же то, за чем они пришли?! Обычные предметы. Только во вторник вместо общеобразовательных дисциплин стояло загадочное, но сухое: «Семинар по специальности». В остальные дни занятия шли с утра и до самого вечера. Даже суббота и воскресенье оказались заполнены факультативами.

– Все ознакомились? – спросила директриса. – Вопросы есть?

– А что, мы по выходным тоже учимся? – выкрикнул кто-то из задних рядов.

– Факультативные занятия необязательны, но тот, кто хочет успевать и заработать наивысший балл, а у нас балльная система, обязательно будет их посещать.

Энтузиазма это заявление не вызвало, впрочем, и неудивительно.

– А что такое семинар по специальности? – последовал тем временем новый вопрос.

– Занятия по группам, на которых будут развиваться ваши индивидуальные способности. Все подробности вам озвучат на первом занятии.

Вот это уже интереснее и ближе к делу.

– А можно жить не в общежитии, а дома? – поинтересовалась светловолосая девушка выраженно-домашнего типа.

– Можно, – директриса скупо улыбнулась, – если вы откажетесь от обучения в академии. Наша программа построена так, что требует постоянной вовлеченности и присутствия всех студентов.

Алиса уже слышала от Криша, что проживание в общежитии – обязательное условие, хотя так и не понимала почему. Впрочем, при взгляде на расписание все прояснялось: их собирались учить почти до самой ночи, а ночью, вполне возможно, врубали в общежитии специальные обучающие программы. Спишь, а тебе на подкорку вдалбливают, скажем, даты. С каждой минутой честь обучаться в академии казалась все более и более сомнительной. Интересно, а на значках у них что написано? Что-нибудь вроде «раб знаний» или «учиться, учиться и еще раз учиться»?..

– А на значках у вас написано «Ради общего блага», – произнесла вдруг директриса, глядя прямо на Алису. – Этому постулату посвящена вся наша деятельность. Все, что ни делается здесь, делается ради общественного блага. Помните об этом. А сейчас поздравить вас выйдут некоторые из наших выпускников.

В зал вошли несколько человек, Алиса узнала среди них очень известного политика, богатого бизнесмена и популярную актрису.

– Круто, – шепнул Олег. – Я видел все эти лица в новостных лентах. Если выпускники этой академии такие успешные, может, и есть резон здесь поучиться?..

Знаменитости разрядили уже предгрозовую атмосферу, обстановка сразу сделалась непринужденной. Актриса рассказывала обступившим ее плотным кружком молодым людям, как едва не сбежала из академии на первом курсе. Политик вспоминал какую-то смешную историю, приключившуюся во время обучения, и был как нельзя более демократичен. Бизнесмен рассуждал о пользе и связях академии, советуя вцепиться в учебу зубами. Его ровные, по-голливудски идеальные зубы и вправду, как показалось Алисе, максимально подходили для того, чтобы во что-нибудь вцепляться.

А вот Криша все не было. Девушка втайне ждала его с того самого момента, как переступила порог будущей alma mater[3]3
  Alma mater (лат.) – буквально: «кормящая мать», так с давних времен неформально именуют родное учебное заведение.


[Закрыть]. Внезапно Алисе захотелось выйти на воздух – подальше от всего этого шума и толчеи, словно отсутствие Криша вмиг сделало бессмысленным все, что здесь происходило.

– Я подышать, – предупредила она Олега.

– Пойдем вместе, – сразу предложил он.

Они выбрались из зала. Несколько человек стояли на лестнице, среди них девушка в оранжевой кепке, на которую Алиса уже обращала внимание. Она стояла отдельно от других и что-то искала в телефоне.

– Вы с первого курса? – спросила их другая девушка с черными короткими кудрями, живо общавшаяся с другими студентами. У нее было очень живое лицо – не красавица, но очень хорошенькая, о таких говорят «миленькая».

– Да, – кивнул Олег.

– Отлично! – обрадовалась черноволосая. – Будем грызть гранит науки вместе!

– Если угрызем, – с сомнением добавил рыжий парень.

– А куда деваться! – беззаботно махнула рукой черноволосая. – Но график у них – просто ад! Хорошо хоть на сегодня все закончено, а то ведь вполне могли сразу за парту отправить! Слышала я про это заведение. Тут и вправду всю душу вытрясают, зато те, кто доходит до конца, неплохо устраиваются.

Девушка в оранжевой кепке сделала шаг в их направлении, видимо, тема ее интересовала.

– После этой зубодробилки уже можешь что угодно и ничего не боишься, – продолжала рассказывать девушка, очевидно, обладающая наклонностями лидера. – Они и вправду поднимают иногда первокурсников среди ночи специально, чтобы задать какой-нибудь совершенно дурацкий вопрос. Например, «сколько звезд на небе?» или «что первично: яйцо или курица?».

– Врешь! – не выдержал долговязый парень.

– Хочешь – не верь. – Черноволосая улыбнулась. – Но не говори потом, что не предупреждала. Эй. – Она повернулась к прислушивающейся девушке, все еще стоящей немного в сторонке. – Давай присоединяйся уже. Кстати, я Ника, вот это Никитка, вот Дима, вот Наташа… ну, всех все равно сразу не запомните, даже не парьтесь!

Алиса и Олег представились.

– А я Юля, – сказала девушка, и Алиса удивилась, какой у нее приятный голос. Негромкий, но звучный и сочный.

– Да сними ты наконец свою кепку, не стесняйся! – Ника, похоже, не привыкла церемониться. – И раз уж познакомились, может, завалимся куда-нибудь? Отпразднуем встречу… или помянем былую вольную жизнь…

Алиса подумала, что просить Юлю снять кепку не слишком уместно, и даже хотела сказать об этом. Возможно, у девушки есть причины скрывать лицо. Как-то ей доводилось видеть обожженную после пожара кожу, и это было ужасно. Может, у Юли тоже какие-то проблемы… Но тут Юля вдруг стащила свою дурацкую кепку, и Алиса так и застыла с открытым ртом.

Юля оказалась самой красивой девушкой из всех, кого Панова когда-либо видела. Даже знаменитой актрисе, общающейся сейчас в зале с поклонниками, было до нее далеко. Она была как сноп искрящегося света. И непонятно, откуда он шел – может быть, из ярко-голубых глаз, словно впитавших в себя свет южного безоблачного неба, может быть, от гладких солнечных волос того редкого пепельно-розоватого оттенка, какого бывает золото высокой пробы. Казалось, что даже едва тронутая загаром ее нежная кожа излучает едва заметное сияние. Она была красива? Нет, пожалуй, это неверное слово. Она была ослепительна.

– Ни фига себе! – выдохнул кто-то из парней.

– А пойдемте ко мне! – вдруг выдал Олег Волков. – У меня как раз недавно день рождения был. Заодно его отметим.

– А родители? – спросила черноволосая.

– Они сейчас в лаборатории, – оживленно продолжал Олег. – И вообще, они не против.

Его поведение было более чем странным. Обычно Волков не отличался общительностью. Если честно, Алиса в первый раз стала свидетелем того, что он приглашал к себе кучу народа. Незнакомого народа к тому же. Неужели все из-за загадочной красавицы?! Девушка покосилась на Олега. Он и вправду смотрел на Юлю, и от этого в груди у Алисы стало как-то неприятно, словно ее ткнули острой спицей.

– Кстати, а ты с Олей давно виделся? Вы же с ней встречаетесь? – с ужасом услышала вдруг Алиса собственный голос.

Она задала этот вопрос словно против воли и многое отдала бы за то, чтобы он никогда-никогда не прозвучал! Ей хотелось закрыть лицо руками, а лучше всего – провалиться сквозь эту лестницу поглубже под землю, можно в самое ядро, в пылающую магму.

Но Олег едва обратил на ее реплику внимание.

– Нет, не встречаемся, – ответил он мимоходом и тут же вернулся к интересующей его теме: – Ну что, все согласны? Пойдем?

Новоиспеченные студенты с радостью согласились. Только одна Юля намеревалась сбежать, но и ее уговорили, и все вместе двинулись за Олегом вниз по лестнице.

– А у тебя день рождения разве не в начале июля? – тихо спросила Алиса, догнав Волкова.

– Что? – Он вздрогнул. – Ну да, в июле. Только все в это время разъезжаются, так что и отметить его обычно не выходит. А сейчас, по-моему, хорошая возможность.

Алиса кивнула.

«Вот я дура! – мысленно отругала она себя. – И что я так разволновалась? Ну пусть он с этой Юлей роман закрутит, мне-то какое дело? Правильно, никакого… Вот только знать бы, где Криш… Позвоню ему попозже… Или не позвоню, а то еще подумает, что я слишком навязчивая… Не понимаю, и что это на меня сегодня нашло…»