Текст книги "Мифы и откровенная ложь о русской истории, сфабрикованная нашими врагами"

Автор книги: Олег Козинкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Ставка Поликарпова на мощные моторы воздушного охлаждения (но не отказ от двигателей жидкостного охлаждения, с которыми параллельно создавались: истребитель танков ИТП (Ml), ИТП(М2), более мощный по вооружению, чем принятый на вооружение Як-9Т (1х37-мм пушка и 2х20-мм пушки у ИТП против 1х37-мм пушки и 2х12,7-мм пулеметов у Як-9); тяжелый истребитель скоростной ТИС; скоростной пикирующий бомбардировщик СПБ, ничем не хуже Пе-2; высотный перехватчик (ВП) – с технической точки зрения была абсолютно верной. Уровень, который мог быть обеспечен освоением И-185 и моторов М-71 и М-90, так и не был достигнут ни к концу войны, ни вплоть до перехода на реактивные истребители. Однако благодаря руководству НКАП самолет И-185 так и остался «опытным». И кто знает, сколько летчиков погибло только потому, что у них на «яках», «лагах» и прочих истребителях «союзников» просто не хватило мощности, скорости и мощи огня И-185.

Конструктор А.С. Яковлев в свое время «обиделся» на А.И. Покрышкина, когда тот чуть не при Сталине раскритиковал его «Яки» именно за слабое пулеметное вооружение, и сам предпочитал воевать на американских «Аэрокобрах» с мощным пушечным вооружением, которые американцы отправляли в СССР, не считая их хорошими машинами, и на все просьбы советской стороны продать новейшие «Мустанги» отвечали отказом. А ведь летчик-испытатель П. Федрови, бывший помощником начальника Инспекции ВВС и шеф-пилотом ОКБ Яковлева, писал: «И-185 М71 полетно-маневренным свойствам и полученным скоростям занимает первое место. Техника пилотирования в сравнении с самолетом ЛаГГ-5 и МиГ М-82 на самолете И-185 М-71 проще и освоение его в строевых частях будет легче. Боевые качества самолета И-185 М-71, имеющего 3 синхронные пушки с 500 снарядами, вышеупомянутых самолетов, а утомляемость летчика в полете меньше». А ведь была возможность поставить на И-185 еще одну пушку 20 мм.

Если бы И-185 пошел в серию, да еще к началу войны успели бы выпустить не только МиГи, а именно эти машины и в достаточном количестве, то преимущество немецких «Мессершмиттов» Вf-109 и FW-190 над нашими истребителями, преобладавшее почти до самого конца войны, было бы не таким подавляющим, и сегодня не говорили бы «разоблачители», что Красная Армия победила не качеством, а количеством вооружения. Посмотрите на хронику июня 1941 года – на аэродромах стоят разбитые и брошенные, преимущественно старые истребители И-16, И-153. Но после гибели Чкалова на И-180, о возможности которой наверняка был предупрежден и сам Поликарпов и которую он, как Главный конструктор КБ Завода № 1 мог предотвратить (если получал предупреждение от Сталина, который относился к Поликарпову с уважением), удача отвернулась от Николая Николаевича.

Наверняка сам Поликарпов не был виноват в гибели летчика (в конце концов, работа испытателя новых машин всегда опасна такими авариями), но как говорится – «осадок остался». И очень может быть, что смерть Чкалова могли использовать против Поликарпова уже его конкуренты в лице Яковлева, Микояна, Лавочкина. Ведь прими на вооружение истребитель И-185, и необходимость в других моделях отпала бы сама собой. Имея серьезную конструкторскую школу и опыт, Поликарпов своей машиной на шаг (точнее, на 2-3 года) опережал этих молодых конструкторов. Имей ВВС на вооружении новый истребитель Поликарпова, как это уже было с И-16, и «молодежь» осталась бы без работы. То, что летчики, армия и промышленность получили бы лучший самолет, в вопросах амбиций и «конкуренции» конструкторов было уже и не так важно – важно было свою машину протащить (а премии за поставленный в армию образец вооружения были ну очень большие...).

Впоследствии все произошедшее с историей самолетов Поликарпова уложилось в факт трагической гибели Чкалова с многочисленными вариантами причин катастрофы. Этому также поспособствовали воспоминания конструктора самолетов, замнаркома авиапромышленности А.С. Яковлева о совещании у Сталина, где якобы была брошена фраза о том, что «Поликарпов выдохся». Фраза, запущенная «в народ» основным конкурентом Н.Н. Поликарпова и его истребителя И-185. При этом Н.Н. Поликарпов за разработку проекта «К», прототипа будущего МиГ-3, был отмечен премией, и в 1940 году удостоен звания Герой Социалистического Труда за свой И-16. Но больше его новые разработки в серию не пошли, и похоже, что их просто не пустили.

Ни его СПБ, ни ТИС, не уступающие Пе-2, ни его ИТП, превосходивший по характеристикам аналогичный «тяжелый» Як-9, также в серию не пошли. Место «Короля истребителей» поспешил занять молодой замнаркома со своими на тот момент легкими, маломощными и «полуспортивными» Яками и прочими самолетами.

И-16, которому в Испании противники республиканцев присвоили прозвище «рата» – «крыса», сняли с производства и вооружения в 1943 году, как окончательно устаревший истребитель. Ему на смену выпустили более мощные, но так и не дотянувшие до уровня И-185 истребители Лавочкина: Ла-5, Ла-5ФН, Ла-7, которые немецкие летчики первоначально (по ошибке) называли «суперрата». Уже потом они поняли, что это «Ла фюнф». Но поначалу была все же «рата», хотя и определялась как «супер» (видимо хорошо запомнилось немцам первое появление в Испании истребителей И-16 осенью 1936 года). И видимо, появление на Калининском фронте, во время войсковых испытаний 4-х опытных образцов И-185 зимой 1942 года, которые постоянно меняли свою дислокацию по всему фронту и создавали видимость наличия чуть не истребительного полка новейших истребителей (на направлении второго «возможного наступления» Сталина под Москвой), наверняка также отметилось разведкой и летчиками Люфтваффе. И эти полеты новых истребителей также могли убедить немецкое командование в возможном наступлении Сталина именно на этом направлении, что вынудило немцев держать под Москвой достаточно большие силы, не перебрасывая их под Сталинград.

«..Эпизод с появлением четверки И-185 в воздушном пространстве над линией фронта является одним из наиболее значимых в истории самолета. Однако это был не единственный случай испытаний небольшой группы самолетов в боевых условиях. В частности, в начале июня 1942 г. в 34-й иап 6-го истребительного авиакорпуса ПВО для проведения войсковых испытаний были направлены три истребителя МиГ-9 (первые с таким названием), являющиеся модификацией МиГ-3 с двигателем М-82 (воздушного охлаждения, как и у И-185). Самолеты с заводскими №№ 6503, 6504 и 6505 из состава войсковой серии, по сути, были опытными машинами, обладающими рядом дефектов. Поэтому в октябре 1941 г. их вернули на доработку. В целом МиГ-9 получил неудовлетворительную оценку – максимальная скорость составила всего 565 км/ч на высоте 6 км, – поэтому в серии не строился...

3 декабря 1942 г. Николай Николаевич тепло попрощался с каждым летчиком, напутствовал их пожеланием: «С Богом!» – и перекрестил, чем немало их удивил. Как вспоминал Н.П. Игнатьев, подобное напутствие перед полетом он получил первый раз в жизни.

Проводимая летом Ржевско-Сычевская операция закончилась безрезультатно, несмотря на массированное применение крупных танковых соединений. Также без видимого результата завершилась Ржевская операция Калининского фронта (24 ноября 1942 г. – 20 января 1943 г.), являвшаяся отвлекающей(по распространенной версии) от основного Сталинградского направления.Эта отвлекающая операция имела успех: немцы вплоть до лети 1943 г. держали на Ржевско-Вяземском выступе крупную группировку войск, причем не только наземную. В конце октября 1942 г. именно сюда начали поступать первые партии истребителей FW-190, прибывавшие на Восточный фронт.Повидимому, проведение испытаний И-185 на Калининском фронте также преследовало цель дезинформации противника путем демонстрации присутствия на данном участке новейших истребителей.

Первый боевой вылет И-185 состоялся 9 декабря 1942 г., последний – 12 января 1943 г.Летали в двух парах, причем ведущим обычно являлся офицер (Игнатьев, Купим), а ведомым – сержант (Боровых, Томильченко). Истребители часто выпускали в полет, когда над нашей территорией шел воздушный бой. На полной скорости проносились И-185 сквозь строй фашистских самолетов, стреляя из пушек, а потом с разворотом уходили на свой аэродром. Два полета выполнено на прикрытие действовавшего в районе Ржева разведчика Кертисс Р40 „Киттихаук". Один полет был осуществлен на „свободную охоту" над нашей территорией. По воспоминаниям Н.П. Игнатьева, А.Е. Боровых при этом сбил или повредил один немецкий самолет. Купин летал преимущественно на опытном И-185 с М-71 № 6204, Игнатьев – на „образцовом", Боровых и Томильченко – на И-185 с М-82А. В воздушных боях с FW-190 им встретиться не довелось. Группа И-185 часто меняла дислокацию, то перебазируясь в Старую Торопу то опять возвращаясь в Старицу. Преследовалась цель создать у германского авиационного командования иллюзию наличия на Калининском фронте по крайней мере полка, вооруженного И-185, снизить вероятность поражения истребителей при возможных налетах противника на аэродром. Всего каждым летчиком было выполнено по 10-11 боевых вылетов». (Из книги Маслова М. «И-80. И-185». М., 2003.)

Однако ни успешно проведенные войсковые испытания, ни авторитет самого Н.Н. Поликарпова (возможно, подорванный еще гибелью В.П. Чкалова) не позволили И-185 пойти в серию и в ВВС на замену И-16, Як-1 и МиГ-3. И-185 – это действительно «суперрата», но он так и остался опытным самолетом. Хотя еще в 1941 году И-185 был готов для массового выпуска – «самолет для асов». Тем более он был готов к боям к весне 1943 г. и очень пригодился бы в боях под Курском. А в 1944 году Н.Н. Поликарпов умер от рака пищевода. Точнее, просто сгорел. В возрасте 52 лет. Как сгорел от «воспаления легких» М.И. Кошкин, конструктор Т-34.

Так почему же история с «назначением» В.П. Чкалова на пост главы НКВД так «популярна» в среде «разоблачителей сталинизма» (да и не только)? Ответ прячется в странной гибели летчика при испытаниях опытного истребителя конструктора Поликарпова – И-180.

Гибель В.П. Чкалова на И-180 – это чистой воды диверсия, направленная не столько на новый самолет Поликарпова (он был скорее промежуточным этапом между уже устаревшим И-16 и машинами «нового поколения»), а против всей работы КБ и завода № 1 Главного конструктора. Заодно устранялся и сам В.П. Чкалов, ставший к этому времени комбригом (генералом), как возможный будущий выдвиженец Сталина на большой пост в наркомате авиапромышленности, или в ВВС РККА. А фантазия на тему «отказа Чкалова от НКВД» и как следствие «обида Тирана» на смелого летчика (а также «зависть» его популярности, славе и прочий бред), должны прикрыть попытки исследователей раскрыть факт умышленного убийства знаменитого летчика руками антисталинской оппозиции.

Нести чушь про «заинтересованность» Сталина в гибели Чкалова сегодня выглядит уже просто идиотизмом, так как именно Сталин всю жизнь только и делал, что выдвигал молодых и толковых на серьезные и важные должности в СССР. Поэтому сегодня начали переводить стрелки уже на самого Чкалова, мол, был самодур и необуздан – знал, что лететь опасно, но все равно полетел, значит, сам и виноват. В конце концов, Чкалову в 1938 году было всего 34 года. По современным меркам – юнец. Но тогда у Сталина одна молодежь и работала. Впрочем, иногда и это не спасало от человеческих страстей, интриг, доносов и подлости. Примером может служить дальнейшая судьба КБ и самолетов Поликарпова.

При всех начавшихся после гибели Чкалова проблем в судьбе Поликарпова, с забиранием у него завода и КБ и передача их Микояну, Николай Николаевич смог сделать еще несколько сильных машин различного класса и назначения. И самое главное – мощный истребитель «нового поколения» И-185 с пушечным вооружением. Однако в результате «помощи» уже нового руководства НКАП в лице замнаркома А.С. Яковлева, старавшегося протащить в ВВС прежде всего свои легкие, пулеметные «Яки», этот самолет так и остался «опытным экземпляром». Получается, что если в истории с И-180 свою роль сыграли предатели Родины и «враги народа», то в истории с И-185 «помогла» еще и мелкая человеческая подлость. Назначь Сталин в наркомат авиапромышленности, в замы, не конструктора самолетов, лицо крайне заинтересованное в продвижении прежде всего именно своих истребителей, а какого-нибудь «Чкалова», летчика, то, возможно, войну СССР встречал бы с самолетами более мощными, чем были в тот момент у Германии. В результате не погибли бы десятки тысяч советских летчиков и сотни тысяч солдат на земле, которых эти летчики защищали с воздуха.

Во всей этой истории нет ничего необычного – в науке и технике такие вещи происходят частенько во все времена и при всех «режимах». Но «виноват» в том, что вокруг разработки истребителя «нового поколения» развернулись такие страсти, опять же Сталин. Создана была такая система поощрений при принятии новых образцов вооружений в Советской сталинской России, что конструкторы начинали вести настоящую конкурентную борьбу за свои образцы. Ведь даже летчики-испытатели СИ. Супрун, ведущий испытатель по 1-му экземпляру И-185, и Е.Г. Уляхин, по второму, в соответствии с распоряжением наркома авиапромышленности А.И. Шахурина за удачное проведение первого вылета на И-185 могли рассчитывать на единовременное вознаграждение в размере 80 тыс. руб. (при средней премии летчику за испытание самолета в те годы в 20 тыс. руб. и окладе самого летчика не более 2-3 тыс. рублей). Конструкторы же в случае принятия на вооружение именно их образцов могли рассчитывать на более существенные премии и награды. Тот же Н.Н. Поликарпов только за эскизную разработку прототипа истребителя-перехватчика «К», ставшего основой будущего МиГ-1, получил отдельную премию, а потом и звезду Героя Соцтруда за своего И-16 [16]16
  Кстати, о Сталинской премии. Многие о ней слышали, но не многие знают, откуда она вообще взялась. Дело в том, что вообще-то это была личная премия самого Сталина. Ведь самым богатым человеком в стране в те годы (официально) был... И.В. Сталин. И богатым он был как автор многомиллионных тиражей его многочисленных изданий речей, сочинений и т. п. – гонорар, который перечислялся автору в этом случае, был вполне приличный. Так вот из этого фонда и выдавалась Сталинская премия. Собрание сочинений Ленина шло таким же образом на финансирование Ленинской премии...


[Закрыть].

Подобные интриги происходили в тех видах вооружений, где было несколько сильных КБ. Вполне здоровая конкуренция, в ходе которой должен был определиться и победить лучший образец, выливалась иногда, увы, в «борьбу» за награды и премии [17]17
  А.И. Шахурин был назначен на пост наркомата авиапромышленности в начале 1940 года. До него на этой должности стоял застрелившийся позже М.М. Каганович, родной брат члена Политбюро Лазаря Моисеевича Кагановича. По утвердившейся и общепринятой «версии», застрелился бывший нарком авиапрома «случайно, сгоряча». Согласно воспоминаниям В.М. Молотова, Кагановича вызвали в Кремль на заседание Политбюро, где должны были рассматривать донос на него. Донос был ложный, и никто не собирался его рассматривать всерьез, но Каганович, ожидавший в коридоре, так разволновался, что застрелился из имеющегося у него личного оружия. Похожая история произошла в 1937 году с Серго (Григорием Константиновичем) Орджоникидзе. Родной брат Серго был изобличен как «враг народа», и после этого горячий грузинский князь, еще в начале 1920-х прославившийся мордобоем с грузинскими меньшевиками («грузинский инцидент»), пустил себе пулю. Наверное, можно поверить, что грузин сгоряча мог пустить себе пулю. Но можно ли заподозрить в подобном сына Сиона? История темная...


[Закрыть].

Сталин, создавая конкуренцию среди конструкторов самолетов, допустил важную ошибку – желая усилить наркомат авиапрома «специалистом», который будет разбираться в самолетах и поможет с их принятием в ВВС, должен был поставить на эту должность «независимого» эксперта, который мог бы «объективно» рассматривать разные самолеты и давать им заключение. Но Сталин поставил на должность заместителя наркома не летчика (или хотя бы летчика в замы наркому), а молодого и амбициозного конструктора самолетов с замом из директоров авиазавода – A.С. Яковлева. И в итоге Яковлев, отдавая «предпочтение» своим машинам, «объективно» стал мешать Поликарпову и его машинам – «пускай и другие конструкторы награды и премии получат», не все же одному Поликарпову награды получать и ходить в звании «Короля истребителей».

Вроде бы не хорошо подозревать Яковлева в протекционизме исключительно своих машин, но в своих мемуарах Яковлев ни разу вообще не упомянул о существовании такого самолета как И-185. Ладно бы это был неудачный вариант, как ИП-21 Панишина в 1940 году, вообще не «умеющий летать», или истребитель Ильюшина. Но И-185 прошел в январе 1943 года войсковые испытания с участием в воздушных боях, и моторы для него имелись. Но оказывается, самолет не прошел испытание «полета на дальность». А потом произошла авария с гибелью летчика, и после этого его с чистой совестью сняли с производства.

«5 апреля 1943 г. Василий Андреевич Степанченок третий раз поднял И-185 в воздух... Заходя на посадку на Центральном аэродраме, он то ли из-за ошибки в расчете, толи по другой причине решил уйти на второй круг. В это время мотор забарахлил... По словам летчика П. Логинова, имелась полная возможность совершить посадку в пределах аэродрома, но Степанченок продолжил набор высоты... Над заводам №51 он выполнил второй разворот, над заводам № 1 – третий, и тут М-71 полностью отказал... Василий Андреевич накренил самолет вправо, затем влево, решая, куда сесть. Высота была мала, и он начал планировать между двумя параллельно расположенными корпусами, но впереди перпендикулярно курсу находился сборочный цех. Высоты „перепрыгнуть" его не хватало, и Степанченок направил самолет в окно... Крылья были срезаны, смягчая удар, но фюзеляж врезался в стапель... Один человек погиб, шестеро было ранено. Летчик скончался через час. В акте по данной катастрофе виновниками были названы агрегатный завод ( под седлом клапана карбюратора нашли медную котировочную проволоку, из-за чего мотор работал с перебоями, а потом отказал)и сам Степанченок.

Эта случайная (?) трагедия сильно повлияла на судьбу И-185, можно сказать, склонила чашу весов. Появилась зацепка затормозить, а потом и закрыть работы по этому самолету. В 1943 г. за создание И-185 Поликарпов был удостоен Сталинской премии I степени, как и Ильюшин, Лавочкин, Яковлев, Туполев (за создание Ту-2), Сухой (за создание Су-6), двигателисты Швецов, Чаромский, Климов, Микулин. В статье „Наши лауреаты" („Техника Воздушного флота", № 3, 1943) Шахурин писал: „Новые типы боевых самолетов с выдающимися скоростными данными и большой огневой мощью создали старейшие авиационные конструкторы страны – Н.Н. Поликарпов и А.Н. Туполев... А.Д. Швецов создал новый мощный мотор, открывающий широкие перспективы в повышении скорости и грузоподъемности наших истребителей и бомбардировщиков..."». (Маслов М. «И-80. И-185». М., 2003.)

Заканчивая рассмотрение судьбы истребителей Поликарпова, можно сделать вывод, что перед войной ему откровенно помешали Яковлев и Микоян с внедрением новых истребителей И-180 и особенно И-185. Одному передали завод и конструкторов, а другой, как замнаркома авиапрома, больше старался протащить прежде всего свои «Яки» на вооружение армии. С началом же войны, после того как Поликарпов, несмотря ни на что, создал свой И-185 и провел необходимые испытания вплоть до фронтовых, вмешалась уже та самая военная целесообразность.

В своих книгах такой «замечательный историк», ученик и последователь В. Резуна М. Солонин, «разоблачая сталинизм», тоже доказывает, что И-185 загубил прежде всего замнаркома авиапрома А. Яковлев, объективно видевший в нем конкурента своих «Яков». В принципе это правда – конкуренция среди конструкторов при Сталине была обычным делом – бились, как могли, за Госзаказ, чтобы свою машину пропихнуть. Но есть более основная и важная причина того, почему И-185 проиграл в конкуренции с аналогичным Ла-5, имевшем худшие характеристики. Решения во время войны о принятии на вооружение новых моделей истребителей принимал все же лично Сталин, выбирая из лучших истребителей хорошие. А проблема была и в возможностях экономики военного периода в том числе. И-185 был более металлическим и дюралевым, чем тот же Ла-5. И в конце 1942-го – начале 1943 года проще и дешевле было изготавливать клееные «Лавочкины» и «Яки», чем более мощный, но более дорогой в изготовлении И-185.

Сработала военная целесообразность, хотя Сталину приходилось принимать решения и на основе докладов должностных лиц в том числе. При этом Сталин всегда обязательно выслушивал и другую сторону, того же Поликарпова. В конце концов, Поликарпов не получил И-185 в серию, но получил за свою работу Сталинскую премию. Хотя вряд ли конструктора это утешило.

Примерно такая же история происходила с более лучшим, чем Т-34 танком Т-34М Кошкина перед войной и с Т-43 Морозова уже во время войны. Сталин принимал решение о закрытии проектов этих танков, как и по И-185, исходя прежде всего из реальных возможностей военной промышленности в условиях войны. Тем более на осень 1942-го и зиму 1943 года наша промышленность только-только вошла в колею после эвакуации и вышла на нормальный режим работы. Однако из-за потерь алюминиевых заводов Украины дешевле было запускать в серию Ла-5 с деревянным крылом вместо уже выпускавшихся серийно «деревянных» ЛаГГ-3, чем И-185 с алюминиевым. Алюминий в эти годы покупали в США за золото, по Ленд-лизу А вот если бы его приняли на вооружение еще перед войной, то возможно, что он и стал бы «королем воздуха»...

И-185 – самолет несостоявшейся судьбы. Но этот лучший истребитель Поликарпова все равно сыграл свою роль в войне, внес свой, хоть и маленький, вклад в общую Победу. Как и МиГи-9 с мотором М-82, И-185-е испытывались именно на том фронте, который, оттянув на себя огромные силы немцев, позволил Сталину выиграть Сталинградскую битву. Почти месяц, в то время пока шли бои под Сталинградом, эти 4 опытных экземпляра И-185 совершали полеты на разных участках фронта и проводили воздушные бои. Создавая у немецкого командования иллюзию (а может, не иллюзию?) готовящегося наступления под Москвой, помогая добивать армию Паулюса под Сталинградом...

Когда, после того как из армии убрали Тухачевских, Сталин понял, что доверять военным в принятии на вооружении танков и самолетов – значит, проиграть неизбежную войну, он лично стал вникать во все технические тонкости и лично осматривал каждый новый танк или самолет, винтовку или автомат, что предлагали конструкторы. Хотя конечно же не мог вникнуть во все проблемы – не мог же он разорваться на части, и пример «волокиты» со всеми нашими танками, самолетами, «катюшами» тому подтверждение. Самое поразительное, что в тяжелое лето 1941 года принимаются на вооружение новые ПТРС и ПТРД, но уже готовые ПТР Рукавишникова, принятые на вооружение еще в 1939-м и хранящиеся на складах, в армию не поставляют, так как они ненадежны при стрельбе и могут подвести в бою (2 (!) отказа на 1000 выстрелов – это действительно «очень много»). С таким же успехом можно было бы вооружать красноармейцев кремневыми ружьями времен Петра. Хотя пушки царской армии с Первой мировой снимали в случае нужды с хранения и использовали в боях с немцами. Но ненадежные образцы оружия даже в условиях тяжелого отступления осени 1941 года в бой не бросали. Кстати, если бы генералы отправили эти ружья на фронт, а они показали бы свою непригодность и об этом стало бы известно Сталину, то тут уж точно головы бы полетели. А так все спустили на тормозах. Сталин и сам не был заинтересован в раскрутке «репрессий» против генералов в условиях войны и поэтому просто махнул рукой на эти ружья. Но после войны тому, кто эти ПТР принимал на вооружение, в лице заместителя наркома по вооружению и начальника ГАУ (маршалу ПИ. Кулику), и эти ружья в том числе припомнились.

При этом конструкторы оружия, обычные, живые люди, со своими человеческими слабостями и грешками, иной раз такие вещи рассказывают в своих мемуарах о подковерных страстях, кипевших вокруг принятия на вооружение того или иного образца, что начинаешь задаваться вопросом: а насколько на самом деле «все боялись злого Сталина»?

В 1970-71 гг. корреспонденты журнала «Техника – молодежи» взяли интервью у некоторых артиллерийских конструкторов времен войны. В газете «Дуэль» № 20-23 за 2008 год приводятся эти интервью. Очень интересны истории о личных взаимоотношениях среди конструкторов-конкурентов, но наиболее любопытен рассказ Н.М. Попова, служившего в Артиллерийском комитете ГАУ и курировавшего зенитные орудия о том, как принимали на вооружение, точнее, пытались протащить для легкого танка 37-мм автоматическую пушку конструктора Б.Г. Шпитального. Того самого, что разрабатывал для авиации известные пулеметы ШКАС, «знаменитые» тем, что имели огромную скорострельность (до 2000 выстрелов в минуту), но были капризны и имели проблемы с задержками (до 40 видов задержки) в стрельбе. Стоит привести текст этого интервью: « Ужасную историю рассказал Попов о том, как Шпитальный пытался всучить армии свою зенитную пушку для танков. У нее был серьезный дефект: ее заклинивало после пяти выстрелов, но через некоторое время она снова могла сделать пять выстрелов и опять замолкала и т. д.(внутренние детали элементарно остывали, и пушка снова могла стрелять. – О. К.). Испытатель Кубинского танкодрома дал по этому орудию выразительное заключение: Дерьмо!" Тем не менее на следующий день приехал генерал для приемки орудия. И тут выясняется, что испытывать пушку будет человек Шпитального – здоровенный красавец-мужчина. Забирается он в танк и начинает стрелять. Даст очередь в пять выстрелов, высовывается из танка, прикладывает руку к кепке и спрашивает генерала: разрешите продолжать, товарищ генерал?" Ничего не подозревающий генерал, недоумевая, разрешает: продолжайте!" Через пять выстрелов опять: „Разрешите продолжать?" Продолжайте!"... В результате эти бессмысленные переговоры замаскировали паузы в стрельбе, и введенный в заблуждение генерал приказал готовить документы к принятию пушки на вооружение.

—Я не решился на испытаниях сразу сказать, что орудие дефектное,– говорил Попов. – Но вечером, возвращаясь на электричке из Кубинки вместе с бригадой Шпитального, я спросил красавца-испытателя: „Зачем же вы так испытывали пушку и морочили голову генералу?" „А что? Здорово получилось? – простодушно откликнулся он. – Ведь никто ничего не заметил, правда?" „А вы подумали о солдатах, которым пушка откажет в пылу боя?" – „Ну, что солдаты? Они как-нибудь выкрутятся, а мы зато заказ получим большой... А трюк с отдачей чести генералу – это мне сам Борис Гаврилович посоветовал!"

  Ну, я как приехал домой, так сразу сел писать генералу докладную об обмане. Уж он меня костерил за то, что я сразу не сказал, но делать нечего – отозвал свое представление, и пушку забраковали».

Читаешь о подобных вещах и не можешь понять, а где же «леденящий душу страх» «военной интеллигенции» перед угрозой наказания от Сталина или Берии? Где ж ГУЛАГ? «Ну, что солдаты? Они как-нибудь выкрутятся, а мы зато заказ получим большой!..»Но ведь наверняка же знал представитель КБ Шпитального (как и сам Б.Г. Шпитальный), что в случае выявления этих «задержек» в боевых условиях все их конструкторское бюро вывернут наизнанку, так как подобные вещи фиксировались актами и комиссиями с последующим принятием «оргвыводов». Знали ведь, что Сталин лично отслеживал подобное отношение к рядовым бойцам и мог запросто посадить, а то и отдать под расстрел, однако шли на преступление. А потом стали бы «невинными жертвами сталинизма»...

По словам конструктора артиллерийских систем Ф.Ф. Петрова (1902-1978, генерал-лейтенант, Герой Социалистического Труда, лауреат Сталинских и Ленинской премий, создатель рекордного количества артиллерийских систем, среди которых такие прославленные, как 152-мм пушка-гаубица обр. 1937 года, 122-мм дивизионная гаубица обр. 1938 года, М-30 и 152-мм гаубица обр. 1943 года, Д-1 на ее базе, множество танковых и самоходных орудий), начальника ГАУ генерала Яковлева посадили после войны и за «знаменитый зенитный 57-мм автомат», разработанный под руководством конструктора В.Г. Грабина: «У него пружина накатника ломалась после 1200 выстрелов. Ничего страшного в этом нет. Надо просто менять пружину через каждую тысячу выстрелов. Но когда скандал вокруг этого орудия разгорелся, Сталин спросил: „А кто принимал такую пушку на вооружение?" А принимал начальник ГАУ Николай Дмитриевич Яковлев. Ну вот и решили Яковлева в тюрьму посадить. Конечно, Василий Гаврилович Грабин не топил и не сажал Яковлева. Но он не встал и не сказал, что пружину надо менять через каждую тысячу выстрелов. Так и получилось: мог спасти, а не спас!»

Это как раз наглядный пример того, как «боялись» Сталина тогдашние товарищи конструкторы. И как «благородно» вели себя подчас для устранения конкурентов, в борьбе за «государевы деньги». «Ничто человеческое им было не чуждо». И подличали, и пакостили откровенно. А то придумали сказочку о честнейших и всенепременноверноподданейших работниках и злобном тиране, что их всех гнобил. А когда Сталина не стало и у них у всех появилась «свобода» творчества, то стали говорить так (1970 год): «Прощаясь с Грабиным у калитки, мы спросили, взялся ли бы он, если бы ему предложили, воссоздать его знаменитое КБ. Он ответил сразу – видно, не раз думал об этом: „Нет, не взялся бы. Все разрушено до основания, и Хозяина нет..."»

Очень спешил Иосиф Виссарионович с принятием на вооружение армии новой техники и оружия. Увы, не все получилось как надо. Но еще более понятно, почему спешил с нападением на СССР Гитлер. Перенеси он срок нападения на 1942 год, и ему уже можно было бы не суетиться – опоздал бы навсегда. А теперь, для сравнения, попробуйте представить такие темпы перевооружения в нынешней армии. И сколько генералов готовы защищать эту страну насмерть, как говорил великий полководец Г.К. Жуков.

Чем интересны истории создания образцов вооружений и военной техники тех лет? Тем, как эти истории рассказывались поле того, как Сталина назвали виновным за все. К примеру, история создания Т-34 до последних лет сплошь состояла из баек. Казалось бы, поднимите документы и выясните, что никакой «самодеятельности» на Харьковском паровозостроительном заводе № 183 со стороны М.И. Кошкина не было и никто Т-34 не делал в «свободное от работы время». Что вопрос о принятие на вооружение гусеничных танков взамен колесно-гусеничных решался на самом высоком уровне. Что тот же Д.Г. Павлов, будучи три года начальником автобронетанкового управления, рекомендовал, на основе своего личного опыта боев в Испании, конструировать для РККА именно гусеничные танки с противоснарядным бронированием...

Но начав говорить эту правду о Павлове, придется рассказать, что именно Павлов и срывал принятие Т-34 на вооружение после сравнительных испытаний с немецким Т-III. А заодно, что благодаря настойчивости Кошкина и мудрости Ворошиловых и Сталина, Т-34 был сделан уже в 1939 году и принят на вооружение перед войной, а не в ходе нее. И все это подтверждается именно документами. И документами подтверждается, что именно руководство СССР, начиная с 1937 года, после того как из РККА убрали Тухачевских, и начало реальное перевооружение армии. И проводило его благодаря вмешательству Сталина в этот процесс. Но тогда куда девать байку о том, что Сталин перестрелял-пересажал всех замечательных генералов и конструкторов в 1937 году и народ «вопреки тирану» подпольно, в «свободное от партийных собраний время» «сам по себе» по ночам создавал танки, а в тюрьмах – самолеты?

Или есть до сих пор все еще темная история создания автомата Калашникова. На 90-летие великого конструктора сняли документальный фильм и опять впихнули зрителю байку о том, как сержант-самоучка «подпольно и самостоятельно» создавал свой шедевр.