Текст книги "Вечная молодость (СИ)"

Автор книги: Олег Горбачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

 Эту историю поведал мне один близкий человек, в искренности которого я ничуть не сомневаюсь. Но с другой стороны я знал его как человека впечатлительного, с богатой фантазией. Поэтому о правдивости прочитанного судить вам, мой дорогой читатель. Я лишь набрал текст на клавиатуре со слов друга.

   Итак, события, о которых я хочу рассказать, начались в одном маленьком городишке, каких хватает в нашей многострадальной стране. Городок тот не из таких маленьких, в которых все про всех знают, но и не настолько большой, чтобы жители узнавали о происшествиях только из газет или телевидения. Новости узнавали там по старинке – друг от друга, рассказывая и перевирая их так, что уж и нельзя было понять, где правда, а где – вымысел.

   История эта произошла во времена заката СССР. Ещё не началась разрушительная перестройка, цена на водку не скакнула за отметку червонца, а дети наивно полагали, что живут в самой хорошей стране на свете. И вот, в этом самом благополучном государстве, в тихом городишке Новоратове, произошло неслыханное по зверству преступление.

   В летний субботний вечер компания студентов решила приятно провести время в лесу – пожарить шашлычок, распить парочку бутылок портвейна, погорланить песни под гитару, ну и, конечно, позажиматься с девчонками под луной. Это были добрые веселые ребята, поэтому, когда к их костерку подошли незнакомые парень с девушкой, то тем сразу же нашёлся лишний шампур с шашлыком и эмалированная кружка с портвейном. По лесу разносился веселый смех, переборы аккордов. Незнакомцев приняли в компанию как своих. А как иначе? Пришедшие парень и девушка были сверстниками ребят у костра. К тому же новые гости оказались чертовски веселой и красивой парой. Девушка была так мила, что друзья студенты не сводили глаз с неё. Пухленькие губки завораживали: когда она говорила, хотелось смотреть только на них. Когда она звонко, заливисто смеялась, на лицах ребят тоже появлялись улыбки. И неважно, над чем смеяться, лишь бы с ней. У прекрасной незнакомки оказались дивно красивые глаза – большие, округлые, немного по-детски удивленные. В её бездонных черных зрачках отражались язычки пламени и сами ребята у костра будто все находились там, в ней. А когда «лесная красавица» чуть прикрывала ресницы, казалось, что кто-то опускает занавески в окнах загадочного дома, в котором происходит нечто таинственное, запретное и такое желанное. Её спутник также приковывал внимание собравшихся девчонок. Было в нем что-то благородное, заграничное – словно на нем была этикетка «Made In Paris». И каждой девушке было понятно – мечта, хочу себе ТАКОГО.

   Вот только пикник в лесу окончился печально. Игорь Степанов, как и каждое утро, совершал пробежку по лесу. Он даже не обратил вначале внимания на тела, лежащие вокруг тлеющего костерка. Когда Игорь поравнялся с поляной отдыхающих, его тренированное сердце чуть не остановилось в груди. Вокруг догорающей золы, в неестественных позах, лежали мертвые парни и девушки. На лицах, руках, ногах зияли глубокие рубленые раны. На земле и траве виднелись пятна засохшей крови.

   Опергруппа, прибывшая на место преступления, никаких зацепок не нашла. Погибшие – компания друзей, одноклассники. Ценности – золотые сережки и деньги – не похищены. Собаки след убийцы не взяли. Молодые люди погибли не столько от страшных ран, сколько от банальной потери крови. Их можно было спасти, если бы ребятам вовремя оказали помощь. Нелепое по своей жестокости и мотивам преступление.

   Не успел Новоратов затихнуть, успокоиться, как новое происшествие. На выезде из города в кювете обнаружены трупы девушки и парня. И там смерть наступила от потери крови. На телах лишь небольшие надрезы-раны – на шее и правых запястьях. И опять никаких следов и зацепок. Можно было предположить самоубийство, но на месте происшествия не нашли орудия, которым можно было сделать такие надрезы. И снова Новоратов шумит, а доблестная милиция топчется на месте. То, что они смогли раскопать, и так было понятно. Парень провожал свою девушку домой – в железнодорожный поселок, находящийся в десяти километрах от города. В безмятежно тихое местечко пришла паника – в городе появился маньяк! А значит, по вечерним улицам гуляют патрули милиции, а родители своих чад не отпускают на вечерний променад.

   Капитан убойного отдела Ващук Сергей Николаевич не собирался из себя строить этакого столичного следака, но расставить точки над "и" нужно на первой оперативке. Не любят облажавшиеся коллеги, когда приезжают прикомандированные хлыщи и начинают поучать. Чай, они сами не лаптем щи хлебают. Поэтому Сергей Николаевич, по окончанию доклада хозяев, собирался мягко макнуть коллег в их ошибки и промашки. Он внимательно рассматривал фотографии с мест преступлений, отмечая необходимые детали. Да, убийства не стандартные. Понятно, почему местные впали в ступор. И понятно выбранное направление расследования. Вот только коллеги зациклились на доме душевнобольных – «Тихая Пустынь». Конечно, он и сам бы рыл в этом направлении. Посудите сами. Оба происшествия случились между городом и Свято-Троицким монастырем. Дом душевнобольных и детей с отклонениями находится на территории монастыря (на попечении монахов). Кто еще может совершить такие бессмысленные преступления? Вот только в доме скорби не было побегов. Конечно, местный начальник убойного отдела майор Семенов провел необходимые следственные мероприятия. И даже организовал круглосуточный патруль вокруг монастыря. Только где результаты?

   Молодой лейтенантик закончил доклад, и коллеги в ожидании уставились на столичного капитана.

   Сергей Николаевич изучал бумаги, вертя между пальцами остро отточенный карандаш. Не выглядел капитан Ващук этаким матерым следаком – грозой уголовного мира. Лет под сорок, невысокий, коренастый. Аккуратно подстриженные черные волосы и такие же черные щегольские усики. Лицо широкое, мясистое, а глаза такие с прищуром – усмехающиеся.

   – Тааак, – многозначительно протянул капитан Ващук, – пум-пурум-пурум, не вижу развернутых медицинских анализов по пострадавшим. Мне нужен полный анализ крови, мочи и кала. Я хочу знать всё – что они ели, пили, курили накануне. Чем болели, имели ли половой акт.

   Денис, молодой стажер, приехавший вместе с Сергеем Николаевичем, старательно конспектировал указания в блокнот.

   «Студент, мать его», – Ващук ухмыльнулся в усы и продолжил:

   – Кроме того, на выезде из города за мостом необходимо расположить скрытый пост наблюдения. Я хочу, чтобы в вечернее и ночное время примечали транспорт и пешеходов, которые будут покидать город или наоборот. Не думаю, что много будет таких. И патрули, патрули, патрули. За городом, в парке, на улицах. Преступление легче предупредить, чем раскрыть. Да, и еще, собрать показания у друзей пострадавших. Всё, о чём мечтали, что планировали, с кем встречались, с кем ругались. Показания родственников, скорей всего, очень неполны.

   А дальше пошла следственная рутина. По вечерам Сергей Николаевич вместе со стажером Димой не гнушались пройти патрулем по городу. Они были дети того старого СССР и тоже искренне считали своим долгом охранять покой страны.

   Медицинские анализы преподнесли не только первые плоды, но и загадки. Как и ожидалось, у первой компании пострадавших находилось в крови немного алкоголя. На этом различия в анализах пострадавших в лесу и на обочине дороги заканчивались. Дальше вырисовывалась непонятная закономерность. У всех в крови обнаружился такой гормональный коктейль, который мог присутствовать у страстных любовников после соития, а никак не у жертв насилия. У последних должен был преобладать в крови адреналин, холецистокинин, а никак не гормоны удовольствия и счастья. У всех пострадавших аномально зашкаливали химические вещества наслаждения. Тот же норадреналин вообще подавлял гормон страха – адреналин. А вазопрессин, окситоцин, серотонин находились у жертв в таком количестве, что медики склонялись к мысли о введении гормонов извне.

   Сергей Николаевич сидел на лавочке в вечернем парке и травил своему стажеру обычные милицейские байки, в которых их общий знакомый лейтенант Крот выглядел этаким солдатом Швейком русского разлива. Дима пропускал разговор мимо ушей. Его взгляд прикипел к молоденькой прелестнице, дефилирующей мимо них по парковой аллейке. Точеная фигурка, легкое платье слегка взлетает в такт мягкой поступи кошки. Шикарные черные волосы свободно спадают по обнаженным плечам. Девушка слегка повернула милое личико и подарила Диме обворожительную полуулыбку. От этого простого жеста молодой стажер вздрогнул и смущенно отвел взгляд. Дима почувствовал, как его мужское естество в штанах моментально привелось в боевую готовность. Он неловко заерзал на лавочке. Его шеф оборвал фразу на полуслове и молча, сопроводил прелестницу взглядом.

   – Какая цыпочка, – прошептал Сергей Николаевич, – а что, Дим, познакомимся с местной барышней? Чай, прикид у нас столичный и деньжата водятся. Угостим даму шампанским?

   – Я не против.

   Дима поспешно встал, намериваясь догнать незнакомку. Но та уже подошла к одиноко сидящему на лавочке невзрачному парнишке. Взяла того под руку и повела к выходу из парка. Худощавый, рыжий, лохматый, простенькая клетчатая рубаха, джинсы не по размеру. Что такая королева нашла в этом «прыще»?

   – Пум-пурум-пурум, – печально подытожил капитан Ващук, – хороша Маша, да не наша.

   Они провожали парочку взглядом, пока те не сели в черную «Волгу», поджидающую молодых людей на выходе из парка.

   – Дааа, – многозначительно протянул Сергей Николаевич, – пойдём-ка, Димочка, в гостиницу. Хватит с нас добровольной дружины.

   Прекрасная незнакомка покинула парк, и у обоих служителей Фемиды сразу стало как-то пусто на душе. Сергею Николаевичу резко перехотелось шутить и развлекать стажера байками.

   Их разбудили рано утром – около пяти.

   В парковой зоне, на берегу реки обнаружен труп. Жертве вскрыли на шее яремную вену и спустили кровь на песок. Преступник явно тяготеет к обескровливанию своих жертв, хоть и методы выбирает разные. Пока они ехали на место происшествия, капитан Ващук перебирал в голове фамилии специалистов по судебной психиатрии – к кому лучше обратиться за консультацией. В повёрнутости маньяка на крови что-то было. Нужно раскручивать эту зацепку.

   Они спустились к песчаному берегу. Здесь вовсю трудилась опергруппа. Увидев труп, Дима вскрикнул. Готовая вырваться из его уст фраза оборвалась, когда он почувствовал, как кто-то сзади сильно сжал ему плечо. Дима обернулся и встретился с колючим взглядом наставника. Как два телеграфных аппарата, они обменялись лишь полунамеками.

   «Молчи. Я тоже узнал».

   Дима согласно кивнул.

   На песке, раскинув руки, лежал молодой парнишка. Бледное лицо. Мутные глаза смотрят в небо. На губах застыла улыбка. Рыжие волосы слиплись от засохшей крови. Правая сторона клетчатой рубашки и джинсов в бурых пятнах. Будто бы он стоял и ждал, пока стечет кровь, а потом так и упал навзничь.

   Сомнений нет, на песке лежал именно тот паренек, который вчера ушел с королевой из парка.

   Капитан Ващук склонился над трупом. Назойливая муха жужжала перед лицом капитана, как бы не подпуская к лежащему телу, но потом успокоилась, усевшись на лбу несчастного парнишки. Словно говоря: «Это моё. Не отдам. Моя добыча». Муха принялась обходить свои владения и замерла только на приоткрытых бледных губах пострадавшего. Нервным движением кисти капитан брезгливо согнал муху с тела и обратился к судмедэксперту:

   – Лейтенант, когда наступила смерть?

   – Около часа ночи.

   – Понятно. Так. Пум-пурум-пурум. Вот что, лейтенант. Просмотри хорошенько его рубаху и собери все волоски. Анализ крови еще не делали?

   Лейтенант отрицательно качнул головой.

   – Пум-пурум-пурум-пурум. Ладно. Когда будет готов анализ, сразу его мне на стол.

   Капитан Ващук почти не сомневался, что в крови опять обнаружат гормональный коктейль «любви». Чего стоила одна блаженная улыбка, застывшая на губах несчастного мальчика.

   – Дима! – Подозвал стажера Сергей Николаевич. – Дуй на пост возле моста и просмотри записи – кто вечером и ночью за город шастал.

   И чуть тише добавил:

   – Посмотри, не засветилась ли там черная «Волга» ГАЗ-24. А если засветилась, то пробей – чьих будет.

   Как и предполагал капитан Ващук, в крови последней жертвы оказалось всё так же аномально много гормонов счастья и ни капли – страха. Дима тоже порадовал новостями. Вчера вечером в город действительно въехала черная «Волга», а около двух часов ночи выехала. Дима пробил её по регистрационному номеру, и вот же, совпадение: машина, оказалось, принадлежит Свято-Троицкому монастырю. Конечно, пока прямых улик нет. Все больше догадки, совпадения. Не факт, что черная «Волга» в парке и монастырская «Волга» – одна и та же. Может, и красавица брюнетка здесь не причём. Но, возможно, она последняя, кто видел мальчика живым.

   Сергей Николаевич как охотничий пес чуял – напал на след. Вот только добычей делиться он не хотел. Поэтому, пока основная группа распутывала сложный клубок следствия, отрабатывая все версии, капитан Ващук со своим стажером разыскивали злосчастную брюнетку. Не думал он, что окажется такой проблемой найти столь эффектную и яркую девушку в этом маленьком городке. Они потолклись на дискотеке, в ресторанах, в парке и садиках, где собиралась молодежь. Многие опрошенные разводили руками, а на кого указывали, на поверку оказывались довольно смазливенькими брюнеточками, но всё же не той, которую разыскивал капитан.

   Третьего дня капитан Ващук и Дима столкнулись с прекрасной незнакомкой в ресторане «Уют». Она была в сопровождении молодого красавца. «Сынок дипломата» – назвал для себя Сергей Николаевич сопровождающего королевы. Девушка заливисто смеялась и совершенно не обращала внимания на окружающих.

   На стоянке возле ресторана обнаружилась черная «Волга», принадлежащая Свято-Троицкому монастырю. Интересно, что делать настоятелю в таком крамольном месте?

   – Пойдем, студент, – Сергей Николаевич потащил Диму к стоянке, – мотай на ус. Такому в ваших универах не учат.

   Капитан извлек из кармана связку отмычек, специально подобранных для вскрытия замков ГАЗ-24. На взлом машины Сергей Николаевич потратил не более пяти минут. Да и взломом это назвать нельзя. Капитан открыл машину как ключом. Без зазрения совести следователь и стажер обыскали салон и багажник, но ничего компрометирующего не нашли.

   – Пум-пурум-пурум, – пробормотал капитан Ващук в своей обычной манере, когда размышлял, – так, Димочка, поиграем в шпиёнов.

   Он открыл багажник, вознамериваясь залезть в середину.

   – Сергей Николаевич! – взбунтовался было Дима, – а если они в багажник что-то положить захотят?

   – Достану красную корочку и, пользуясь внезапностью, задам интересующие меня вопросы. Но лучше бы не заметили. Ты даже не представляешь, сколько всего можно узнать, когда люди думают, что их никто не слышит. Так, разговорчики. Дуй в ресторан и следи. Когда они соберутся уходить, выйдешь и захлопнешь багажник. Понял?

   – Так точно. А потом за вами следовать?

   – Ни в коем случае! Монастырь на отшибе в лесу. Заметят, что за ними едут, спугнем. Ты лучше через полчаса сам к монастырю приезжай.

   Ничего тайного или компрометирующего капитан Ващук в багажнике так и не услышал. Молодые люди несли обычный любовный бред. Звали прекрасную незнакомку Ульяной. Её спутника – Альбертом. Имеют ли молодые люди право разъезжать в монастырском авто, Сергей Николаевич так и не понял, но это его не особо волновало. Кем приходятся эти молодые люди настоятелю? Но и это – не главное. Следователя больше занимала мысль, как связаны эти молодые люди с убийствами, и связаны ли вообще?

   Заскрипев тормозами, машина остановилась. Хлопнули двери. Чеканя слова, послышался повелительный женский голос:

   – Подготовь воду и постель. А потом распорядись, чтобы отогнали машину.

   – Слушаюсь, хозяйка, – раздался подобострастный ответ.

   Когда звуки стихли, Сергей Николаевич потихоньку выбрался из багажника.

   Полумрак. Сырые бетонные стены, низкий потолок. Ворота гаража закрыты. Снаружи доносится одинокий лай собаки.

   Пробираясь на ощупь, Ващук брел по узкому, темному коридору. Впереди дверь. Следователь открыл её, и в глаза ему ударил яркий свет. Сергей Николаевич прикрыл глаза рукой, щурясь. Проморгавшись и привыкнув к освещению, капитан увидел странную фигуру. Перед ним стояла непонятного возраста женщина. Широко посаженные детские глаза, массивный лоб, маленький нос, приоткрытый рот демонстрирует слюнявый язык. Ей могло быть как шестнадцать лет, так и тридцать, и сорок. Тяжело определить возраст по лицу человека с явными признаками синдрома Дауна.

   – Привет, – успокаивающе произнес Сергей, надевая на губы дежурную улыбку.

   Женщина испугалась, начала судорожно расправлять юбку, а потом, откуда-то из-под складок, извлекла наган. В следующее мгновение она поспешно взвела курок.

   – Но, но, но, – Сергей предупредительно поднял руки, демонстрируя пустые ладони, – не нужно. Убери пистолет. Я ничего не сделаю плохого. Я пришел в гости к Ульяне.

   Капитан постарался еще шире улыбнуться, насколько это возможно в его положении.

   – Хозяйка сказала убивать любого чужака.

   – Я вовсе не чужак. Я друг. Отведи меня к хозяйке, и я уверен, она не захочет меня убивать.

   Возможно, капитан Ващук смог бы уйти с линии огня. И, скорей всего, даже успел бы вытащить свой табельный пистолет Макарова. Но рисковать не хотелось. Перед ним человек не в своем уме. Что ей помешает выстрелить, только он дёрнется?

   – Иди, – женщина указала стволом в сторону одного из темных коридоров.

   Капитан повиновался. Не опуская рук, он пошел в указанном направлении, продолжая заговаривать своего конвоира.

   – Мы идем к Ульяне? Я уверен, она обрадуется.

   – Нет. Хозяйку нельзя тревожить, когда она с господином.

   Внезапно Сергей споткнулся и, не почувствовав под ногами опоры, рухнул с двух метровой высоты. Благо, он приземлился на четвереньки.

   Женщина безразлично спрятала наган, подошла к старинного вида электрическому рубильнику и перевела его в верхнее положение. В тот же миг что-то скрипнуло, заскрежетало, и стены ямы начали сходиться.

   У Сергея похолодело внутри. Вначале он даже запаниковал, но потом попытался взять себя в руки. Стены смыкаются довольно медленно. В принципе, когда между ними окажется около метра, он сможет выбраться, опираясь на противоположные плоскости. Но до этого придется пристрелить женщину. Этот вариант на крайний случай, а пока можно попробовать уговорить сумасшедшую отключить рубильник. И он попробовал.

   Сергей угрожал и умолял. Взывал к милости и делал комплименты. Признавался в любви и обещал жениться. И вот, когда он заговорил о внешнем мире (за забором), – как там хорошо и интересно, куда они вместе могли бы сходить, женщина дрогнула. Она сама выключила рубильник, чтобы дослушать до конца о мире за стенами. Сергей уловил ниточку, за которую нужно распутывать клубочек. Он был хорошим следователем и неплохим психологом. Разговорить подозреваемого или свидетеля тоже нужно уметь. А Сергей Николаевич на этом деле не только собаку «съел», но и кошку. Поэтому, спустя пятнадцать минут радужных тирад и красноречивых обещаний, в яму спустилась лестница.

   Ващук выбрался и, не говоря ни слова, вытащил из-за пояса обескураженной женщины её наган. Круглые детские глаза тут же налились слезами. Как же так?! Почему он обманул её?!

   Капитан Ващук встряхнул женщину, прикрикнул и приказал отвести к хозяйке. Его бывший конвоир только размазывала слезы по щекам и скулила. Добиться от неё в таком состоянии чего-то осмысленного было совершенно невозможно, и Сергей Николаевич изменил тактику. Он успокаивающе погладил женщину по волосам и заговорил мягким голосом, уговаривая как ребенка:

   – Ну, всё, всё, тише. А зачем же ты с пистолетом на меня? Нехорошо это. Нельзя. А это что за шрамы у тебя на ручках? Поранилась?

   На её запястьях хватало давних и свежих розовых рубцов.

   Женщина перестала плакать, спрятала руки за спину и доверительно прошептала:

   – Нельзя говорить. Это тайна. Хозяйка рассердится.

   – Мне можно. Я хороший, – Сергей продолжал мерно поглаживать её по голове, – мне все рассказывают свои тайны. Давай так. Ты мне расскажешь свою тайну, а я тебе расскажу свою.

   Капитан Ващук умел проводить допросы. Где нужно – надавит, где уговорит. Женщина рассказывала сумбурно, перескакивая с одного на другое, путаясь и неумело подбирая нужные слова. А картина вырисовывалась преинтереснейшая.

   Эти так называемые хозяйка и хозяин организовали какую-то секту при доме для душевнобольных. Некоторые пациенты, не из буйных, у которых довольно мягкий режим содержания, участвовали в дурацких обрядах. Ульяна и Альберт как-то воздействовали на выбранных ими больных (то ли внушением, то ли какими-то препаратами), доводя их до экстаза, а потом пускали им кровь. Женщина взахлеб рассказывала Сергею, какие наслаждения она испытывала в такие мгновения. А потом их хозяева пили добытую кровь. Якобы, у людей в таком состоянии вырабатывался некий эликсир, который давал Ульяне и Альберту небывалую власть над силами природы. Но главное, что от такой крови их хозяева становились красивыми и вечно молодыми. Женщина утверждала, что знает хозяйку уже много лет, и она все эти десятилетия юна и прекрасна.

   У Сергея Николаевича сложились в голове все части головоломки. Он понимал, что сглупил, залезая в багажник «Волги». И сейчас продолжает глупить. По уму нужно вызывать опергруппу, но капитана опьянил азарт и близость разгадки этого необычного дела. Он уговорил женщину провести его хотя бы до комнаты хозяев и клятвенно уверял, что ни Ульяна, ни Альберт ничего не узнают о ней.

   Капитан Ващук проверил свой «Макарыч», снял с предохранителя и взвел. В следующее мгновение он распахнул дверь и ворвался в комнату.

   – Руки за голову! Встать! Лицом к стене!

   В комнате легкий полумрак. В центре большая двуспальная кровать. На ней сплелись два обнаженных тела. Парень потянулся рукой под подушку, и капитан Ващук тут же сделал предупредительный выстрел поверх голов. В закрытом помещении выстрел прозвучал особенно громко и звонко. Альберт и Ульяна вздрогнули. Но, вопреки предупреждению, парень не отдернул руку от подушки, а, наоборот, резко вытащил из-под неё пистолет. Оружие ещё не успело развернуть дуло в сторону Сергея, а капитан уже произвел следующие два выстрела.

   Альберт дернулся, вскрикнул и уронил пистолет на пол. Одна пуля попала ему в грудь, другая в живот. На белоснежной простыне быстро проступало кровавое пятно, разрастаясь в стороны. Ульяна вскрикнула, подняла умоляющие глаза на Сергея и хрипло простонала:

   – Не надо.

   Альберт выгнулся, громко, с бульканьем выдохнул, затих и обмяк.

   Ульяна смотрела только на Сергея. Её огромные глаза наполнились слезами, голова медленно поворачивалась в отрицательном жесте, а губы шептали: «не надо».

   Капитан Ващук не мог отвести от неё взгляд. Такая молоденькая и прекрасная. Черные взлохмаченные волосы свободно спадали на обнаженную грудь. Даже искаженное страданиями и страхом лицо всё так же восхитительно. Нежнейшая кожа и изумительная фигурка. Сергей ощутил, что начинает возбуждаться. Даже руки начали трястись. А потом пришла неожиданная мысль: «Зачем я убил этого парня? Ведь он был так молод. Я бы мог обезоружить его. И зачем я держу под прицелом это дивное создание? Неужели я собираюсь стрелять в безоружную, беззащитную, полностью обнаженную девушку?»

   Сергей опустил пистолет.

   Мертвый парень на окровавленной постели и перепуганная, обнаженная девочка рядом. Выглядит как сцена из дешевой мелодрамы – обманутый любовник вернулся домой и застрелил обидчика. И так ему стало тошно, что захотелось всунуть дуло в рот и спустить курок. Пусть всё закончится. А по сути – зачем ему жить? Работа, работа. А у самого ни жены, ни детей. Он сунул пистолет в рот и почти был готов выстрелить, но неожиданно обжег язык о горячее дуло, вздрогнул, и наваждение прошло. Как такое могло прийти ему в голову, Сергей не понимал. Далее он отбросил все сомнения и действовал строго по инструкции задержания. Такие простые и понятные действия окончательно привели Сергея в себя.

   Спустя полчаса в подвале дома «Тихая Пустынь» было очень шумно. Работало несколько опергрупп, бригада врачей и судмедэкспертов.

   Конечно, мой дорогой читатель, на этом можно было закончить историю. Да, городок ещё долго шумел, и люди говорили: "такие зверские убийства могли совершить только сумасшедшие. А они же сразу говорили, зря их милиция не послушала. " А потом возмущённым жителям города совместно с монастырскими удалось добиться закрытия дома скорби и переноса его куда-то подальше от города – с глаз долой. К тому же монастырь давно хотел избавиться от ненужной обузы по содержанию душевнобольных. Конечно, был суд. Вот только личности Альберта и Ульяны установить не удалось – не было у них никаких документов. Ульяна несла какую-то околесицу, мол, всегда жила в монастыре, еще с девятнадцатого века. Убийства повесили на покойного Альберта. Версию, что хрупкая девушка могла нанести группе сильных крепких подростков такие серьёзные раны, сразу отбросили. Ульяна подтвердила, что всех убил Альберт, а она не хотела насилия. Все, что ей нужно – это всего лишь немного крови, которую ребята могли дать без ущерба для себя. Ульяну признали душевнобольной и отправили на принудительное лечение. Повторюсь, можно было окончить историю, если бы она на этом и завершилась...

   Вернувшись в столицу, Сергей Николаевич не мог найти себе места. Нет– нет, а мысли возвращались к прелестной фигурке и очаровательным глазкам Ульяны. И вот однажды, наплевав на карьеру, Сергей Николаевич перевелся в маленький, бесперспективный городок, а все для того, чтобы быть поближе к лечебнице, где находилась Ульяна. Каждые выходные он приезжал в больницу на редкие свидания, чтобы хотя бы посмотреть на неё. Между ними сложились странные отношения. Наверное, так влюбляется следователь в подозреваемого. Или клиент влюбляется в проститутку. Понимает – порочна и продажна, но ничего не может поделать. Сам, как мышонок лезет в пасть удава. Вот так и Сергей Николаевич приходил просто подержать её за руку, послушать её дивный голос и сам не замечал, как всё больше и сильнее затягивает его в любовный омут. Ульяна тоже прикипела к Сергею. Если всё самое интересное и хорошее происходит, когда приходит определенный человек, девушка начинает привязываться к нему. Ждать этих встреч. И в определенный момент уже не может обходиться без них.

   А потом была «Перестройка» и развал СССР. Финансирование медицины урезали, и кто-то наверху решил распустить небуйных душевнобольных на свои хлеба. Идти Ульяне было некуда. Единственным близким человеком оказался для неё Ващук Сергей Николаевич. Он же принял её в распростертые объятья, а через некоторое время они поженились. Это получилась странная семья. Одно могу сказать – Сергей действительно любил Ульяну всем сердцем.

   Через некоторое время у них родился сынишка – смышленый, здоровенький малыш. А еще через пару лет дочка. Девочка росла и расцветала. Вначале это была непоседливая красивая девчушка, а по мере взросления у неё открывались те мамины черты, которые заставляли мужчин замирать, когда Ульяна шла по улице.

   Мальчика назвали Романом, а девочку Юлей. Роман тяготел к отцу. Когда вырастет, он тоже хотел стать следователем. А Юля чем старше и красивей становилась, все больше уединялась с мамой, и они до ночи о чем-то шептались.

   Роман вырос, выучился в столице и там же устроился работать в органы. И вот же совпадение, Роман попал на стажировку к тому самому Диме, который начинал работать с его отцом (а может и не совпадение, а батя подсуетился). Только теперь это был не стажер Димочка, а майор Дмитрий Федорович Яланский. Наставник Романа уважал Сергея Николаевича и рассказывал много лестного о старом друге.

   А дома у Романа было не все так радужно. В последнее время с его мамой творилось что-то неладное.

   Ульяна, до того сохранявшая свою девичью красоту, начала стареть и увядать. Раньше соседки завистливо поглядывали на нее. Двух детей родила, самой под сорок, а всё как девочка выглядит – ни животика, ни морщин. Скандалы дома не заставили себя ждать. Ульяна настаивала, что каждые двадцать лет ей нужна свежая кровь, чтобы сохранить молодость и красоту. Сергей Николаевич ни о чем и слышать не хотел, считая, что у жены опять начался рецидив. Одно время он даже готов был пойти на уступки – купить необходимое количество донорской крови, но жена заявила, что такое пойло ей не подойдет. Ульяна настаивала, что кровь она возьмет у молодого парня, которого предварительно возбудит своим способом. Такого маразма Сергей Николаевич не желал терпеть. Хоть жена и уговаривала Сергея, мол, парень не пострадает, а даже удовольствие получит. Сергей Николаевич не мог принять мысль, что его жена будет ласкать другого мужчину, а потом ещё пить его кровь.

   В один из вечеров Сергей страстно занимался любовью с женой, когда почувствовал, как силы покидают его. Горячая липкая струйка текла по шее на грудь. Сергей раскрыл глаза. Кровать в крови, совсем как там, в монастырском подвале, на белой простыне медленно проступает багровое пятно. Его обнажённая Уля улыбается. На её указательном пальце перстень-нож, на конце которого повисла капля крови. Сергей оттолкнул Ульяну, пытаясь заткнуть ладонью хлещущую рану на шее.

   Комнату наполнил сумасшедший женский смех.

   Перепачканная кровью, обнаженная Ульяна медленно шла к Сергею. На её устах играла шаловливая улыбка.

   Сергей сполз с кровати, нащупал в тумбочке свой верный «Макарыч». В глазах темнело. Мир погрузился в полумрак, и только неясные силуэты вокруг. Он вытянул руку с пистолетом и выстрелил в сторону нависшей тени. Выстрела Сергей Николаевич уже не услышал.

   Вечером, когда Юленька вернулась домой, на её обычное: «Пап, мам, я дома!» никто не ответил, а в спальне девушку ждала ужасающая картина. Папа, голый, в луже крови, полулежал, забившись в угол. Его правая рука сжимает пистолет. Мама лежала на окровавленной кровати, всё такая же красивая. Глаза широко открыты и смотрят в потолок, на губах застыла улыбка и только кровавая дырка во лбу от пули портит идеальное личико.