Текст книги "Землепроходцы. Крестоносцы 2 (СИ)"

Автор книги: Олег Шабловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Шабловский Олег Владимирович
Землепроходцы ( Крестоносцы 2)

ГЛАВА 1 В которой читатель встречает старого знакомого. А тот в свою очередь становится свидетелем незабываемого зрелища.

На каменистый, покрытый серой гладко окатанной галькой пляж неспешно плескала свинцовая под серым осенним небом озерная волна. Всю ночь над просторами Онтарио бушевал шторм и лишь к утру, он угомонился, сменившись промозглым мелким дождем. В воздухе пахло водорослями, сыростью, древесной стружкой и сосновой смолой, отовсюду раздавались: ширканье пил, дружный перестук топоров, и гул людских голосов впервые со времен создания мира, нарушивший вековую тишину здешних глухих лесов. У причала выложенного плахами из распущенных пополам свежесрубленных древесных стволов неторопливо и плавно покачивался на волне, поскрипывая проконопаченным и смоленным боротом, шитик. Намокший и набрякший от воды парус убран и на борту никого, кроме часового, скрючившегося под выделанной оленьей шкурой, возле укрытого парусиной фальконета, на носу суденышка.

Окинув взглядом сию безрадостную картину, Сергей вздохнул, эйфория от удачного завершения первого этапа порученной операции схлынула, и вот уже месяц бесконечной чередой тянулись унылые беспросветные будни. Главной (но не конечной) целью экспедиции было закрепиться на Великих Озерах и эта задача сейчас выполнялась ударными темпами, на которые только были способны семнадцать остававшихся трудоспособными поселенцев. В битве с онейдами небольшой отряд потерял тогда двоих человек убитыми, еще один, будучи серьезно раненным, несмотря на все усилия мсье Лекье, долгое время находился в стабильно тяжелом состоянии и только последнюю неделю стал проявлять признаки активности. Естественно при столь катастрофической нехватке рабочих рук речи о строительстве сколько-нибудь серьезного укрепления и быть не могло. На данный момент все усилия были брошены на возведение из толстых лиственничных стволов, двухэтажного блокгауза, долженствовавшего служить не только хранилищем припасов экспедиции, но одновременно и укреплением и жильем для ее участников. Хорошо еще, что полтора десятка выделенных Большим Облаком в помощь поселенцам молодых охотников онейдов полностью взяли на себя обеспечение поселка свежим мясом и рыбой, позволив высвободить все силы для строительства.

Мог ли еще несколько лет назад мальчишка, выросший в русской глубинке 21 века представить себя на месте первых землепроходцев, оказавшись в чужом, неведомом краю, лицом к лицу столкнуться с героями книг Купера и Сенкевича. Впрочем, навалившийся груз ответственности за жизни находящихся в подчинении людей и порученное дело, пролитая кровь, своя и чужая, давно смыли остатки романтики, обнажив суровую, местами даже очень неприглядную реальность. А в этой реальности, сейчас наблюдались: пасмурная, послештормовая погода, промозглая серость, принципиальное отсутствие каких либо бытовых удобств и отчаянная тоска по оставшимся за много километров диких лесов, друзьям и любимой девушке.

К берегу, обогнув борт шитика, подгоняемое сильными ударами весла скользнуло берестяное каноэ. Наряд человека ловко выскочившего на берег в здешних местах был явно чужим. Рыжий колет из толстой кожи, черные панталоны, берет и шпага уместнее смотревшиеся на пыльных европейских дорогах или мощеных, тесных улочках городов Старого Света, резко контрастировали с суровым и прекрасным пейзажем первобытного леса. Черная борода и волосы, оливковый цвет кожи, живой взгляд черных умных глаз, быстрая речь, сопровождающаяся активной и выразительной жестикуляцией, явственно выдавали в нем уроженца знойного юга Европы. Поправив берет на голове, он неторопливо направился к Корневу.

– Приветствую вас синьор полковник.

– Добрый день синьор Лодовико – откликнулся Сергей – рад вас видеть в добром здравии и бодром расположении духа. Какие новости вы привезли?

– На три дня пути на юг места совершенно безлюдны. Дальше начинаются владения народа, который мой проводник называет Венро. Там на берегу у них небольшая рыбацкая деревушка. Белых людей они никогда не видели, и по мнению нашего онейда, настроены весьма дружелюбно и более склонны торговать, нежели воевать.

Сопровождающий итальянца индеец: невысокий, плотный с украшенной птичьим пером длинной прядью черных волос на гладко выбритой голове, выбрался из утлого челна, выволок его на берег. Затем с присущей его племени невозмутимостью, сохраняя каменное выражение широкой плосконосой, морщинистой, словно выдолбленной небрежным резцом столяра из большого куска дерева, физиономии подошел к одному из костров. Быстрым ударом ножа отхватил поджаристый пласт мяса от висящей над ним оленьей туши, и усевшись на ошкуренное бревно меланхолично принялся жевать.

– Дева Мария, он опять ест – проводив взглядом проводника, недовольно проворчал Ди Вартема – клянусь святым причастием, я еще не встречал более ненасытного существа. Этот туземец может подолгу обходиться без пищи, но уж если есть такая возможность, будет набивать себе брюхо, пока видит чем. Я не удивлюсь, если он целиком сожрет всего оленя.

– Дитя природы, что вы от него хотите – усмехнулся Корнев – вам, кстати, тоже не мешало бы немного подкрепиться и отдохнуть. Боюсь, что вскоре нам с вами предстоит экспедиция дальше на юг к Гремящей воде

– Да синьор, хотелось бы мне знать, что эти дикари имеют ввиду, называя гремящей водой.

– Водопад, синьор Лодовико, большой водопад.

– Вы так думаете?

– Уверен. Готов спорить на что угодно.

– Будь я немного опрометчивей, я бы с вами подбился об заклад синьор полковник, но ваша уверенность меня настораживает – расхохотался авантюрист и отвесил учтивый поклон – с вашего позволения, я удаляюсь, как только приведу в порядок свои записи и чертежи незамедлительно предоставлю их вам для ознакомления.

Развернувшись, Сергей направился к строящемуся блокгаузу, наверху плотники заканчивали укладку последних венцов. Группа рабочих, через блокшкив, поднимала наверх тяжелое бревно. Скинув кафтан, повел плечами, поплевал на ладони, и вцепившись в канат, налег всем своим немалым весом. Ошкуренная лесина поползла вверх значительно быстрее. На высоте чуть больше пяти метров ее перехватили два бородатых мужика и ловко пристроили на место.

– Не обидел тебя господь силушкой, господин полковник – весело подмигнул, утирая рукавом полотняной рубахи, пот с конопатой физиономии разбитной новгородец.

– Давай следующее – задорно рявкнул разогревшийся Корнев – сейчас только успевать будете подтаскивать.

– Парус на горизонте! – истошный вопль часового прервал работу. Позабыв про все, строители толпой бросились на берег, чтобы увидеть белое пятнышко паруса на фоне серого неба. Постепенно увеличиваясь, оно приняло очертания приближающегося к берегу ушкуя. Прошло минут сорок, и посудина стукнула бортом о плахи причала. Один из поселенцев ловко подхватил брошенный с борта конец, загремели деревянные сходни, и толпа на причале расступилась, принимая путников.

– Здорово Савва Игнатич – Сергей хлопнул по плечу выскочившего первым на сходни крепкого чернявого молодца – заждались вас уже.

– И ты здрав будь Сергей Иваныч – осклабился новгородец – так ить дорога то дальняя, эвона сколь верст отмахали.

– Ну, рассказывай. Как дошли? Что видели? А это кто такие? – Корнев указал на троих молодых индейцев в возрасте от двенадцати до четырнадцати лет включительно, несмело сходящих на причал.

– А эти – небрежно махнул рукой атаман – аманаты. Чтобы князцы ходисенкие не дурили, мы сынов старших у них с собой прихватили.

– Это, что за князцы такие?

– Пойдем Сергей Иваныч. Пока парни разгружаются все толком тебе обскажу. Значит, как и было велено пошли мы вдоль берега. На абенакской и пенакукской факториях меха и сахар забрали, товары и припасы им оставили. За землей абенаков на север и вовсе места пошли дикие и неразведанные, ну да чертеж тех земель как Егор Михалыч наказывал, составили. Берег стал уходить на закат, потом только поняли, что большой залив нашли. Ох, скажу я тебе места там богатейшие. Рыбы, птицы, зверя морского, видимо, не видимо. Ежели там промысел учинить, то и ворвань и рыбий зуб можно брать без счета, только успевай поворачиваться. Все время берег о шуйцу держали, через седьмицу вошли в устье большой реки. Там встретили людишек на двух лодках рыбу ловили, себя ходисенями величают, река по ихнему зовется Кошельга. Обликом на наших басурман схожие, так же мужики, басурманским обычаем, башку бреют, хвост на ней оставляют. Только боязливые они очень, наши-то повоинственней будут. Долго к нам подходить боялись. Кое-как махгикане их дозвались. Речь у них с мохоками схожая, наши проводники их понимали. На входе в реку, как и уговаривались, поставил острожек, сгрузил там людей четыре десятка и пушки. Нарекли крепость именем святого Егория Победоносца. С местными торговлишку наладили, становище ихнее там рядышком с нашим острогом вроде как Стадо Коней называют, уж почему не знаю, не спрашивай, никаких коней я там и в глаза не видел. Да и откуда коням там взяться, место уж больно неподходящее, кругом чащобы и скалы.

– Пока в устье были, все ладно было, только пошли вверх по реке на другой день гля, что за диво, черти на лодке нам на встречу выгребают. Ну, как есть черти, и рога на башке и шкура косматая, орут, воют, палками трясут – Черный хмыкнул, вспоминая – только мы тех чертей и раньше видели. Думаю, шалите басурмане. Пищаль зельем зарядил, перекрестился, да жахнул в их сторону. Такое поднялось и смех и грех. Эти самые бесы со страху лодку то перевернули, давай тонуть, рога больно тяжелые, на дно враз потянули, насилу выловили их. Оказалось, это князцы ходисенские чертями нарядились, пугали нас, не хотели пускать дальше по реке, там городище у них такоже Кошельга называется. Большое городище, на горе стоит, острог деревянный, и пашня, огороды кругом, ходисенцы маис свой растят. Места там под пашни уж больно хороши. Еще медь они там копают, вот ей богу Сергей Иваныч, истинный крест сам видел, как мастеровой ихний в тигле руду плавил. Из той меди они и оружие делают и инструменты. Да точно, точно, говорю же, сам видел и мастеровой этот сказывал, где-то недалеко от городища раскоп у него есть.

– Ну а с князцами то что? – вести привезенные новгородцем Сергея обрадовали, наконец-то перед княжеством появилась перспектива заполучить собственные ресурсы и не платить за них звонкой монетой.

– Князцов тех, как только мы в Кошельгу пришли, я быстро обротал. Взял с них роту, что признают они князя Егора Михалыча своим господином и обещаются каждый год ясак давать мехами, звериными шкурами, рыбьим зубом, а самое главное; медь чтобы тоже давали, и в крепость, чтобы маис, дичь, рыбу и припас всякий возили, сколько для прокорма наших людишек надобно. А за то пообещал, что защищать их будем от разных врагов, и торговать с выгодой. Чтобы дурить не вздумали забрал у них старших сыновей, аманатами. Как ходисенцев примучили, так дальше пошли, только за Кошельгой, река совсем плохая становиться, на много верст вперед сплошь пороги и быстрины. Хорошо мужики ходисенские подсобили и волок настелить и ушкуй перетащить, а большим кораблем там не пройти. В месте, где река из озера вытекает островов малых множество великое, на левом берегу хотели еще одну факторию поставили с тамошним народом торговать, вендотами зовется. Только вендоты те народ свирепый и воев у них много. Как к берегу ихнему подходить стали, они нас стрелами закидали. Слава тебе Господи до смерти не убили никого, Федота Косого поранили и то не сильно. Мы их пищалями отогнали, но на берег высаживаться не стали, береженного, Бог бережет. Мыслю так, надо будет вернуться на другой год большой силой и крепостицу на острове сладить, я уже и местечко знатное присмотрел.

Ну а дальше и рассказывать нечего вышли в озеро, парус подняли и под берегом пошли вас искать. Вчера шторм нас знатно потрепал, едва успели укрыться в бухточке. А на утро как все утихло дальше пошли, пока вас не увидели. Да и увидеть то мудрено было, все кругом серое, ходисенец вон тот, что постарше сын главного ихнего князца – Ага-хан, сначала дым учуял, ветер то с берега, а потом уже и разглядели. Вот и весь сказ.

– Да – Корнев задумчиво потер подбородок – плохо конечно, что река не судоходна. Значит северная дорога для нас закрыта. Тогда вы с ребятами отдыхайте, вон блокгауз достроите, баньку срубите, а я завтра послезавтра со своими людьми на юг вдоль берега пойду. Лекаря вам оставляю.

Новгородец отправился устраивать своих людей, а Сергей направился собирать в единое целое все кроки и записи, чтобы как можно скорее с соответствующим докладом отправить их в Форт Росс.

Уже утром следующего дня вверх по реке Оленушке, в устье которой и расположился форт Онтарио, устремилось легкое берестяное каноэ. Махгиканин Гижияш Нигиг увозил в своей сумке полный отчет о деятельности обеих экспедиций по исследованию континента, и еще кое-что, континента никак не касающееся, но от этого не менее важное для нашего героя.

А еще через день ранним утром шитик отвалил от причала и подгоняемый попутным ветром двинул на юг вдоль восточного побережья пресноводного моря. Нельзя сказать, что картины, открывающиеся нашим путешественникам, баловали их взор разнообразием. Все время пути пейзаж по левому борту практически не менялся. Девственный лес, начинающий постепенно менять свой пышный, однотонно-зеленый наряд на буйное разноцветье осенних красок, и дикие обрывистые скалы, перемежающиеся каменистыми пляжами, тянулись на многие мили.

На рассвете второго дня пути, встретили четыре больших каноэ с туземцами, рыбачившими недалеко от берега. Напуганные появлением невиданного еще в здешних краях судна, полного вооруженных людей, индейцы сочли благоразумным развернуть свои челноки к берегу и налечь на весла. Проводник онейд потратил немало усилий, чтобы успокоить встревоженных аборигенов и убедить их в миролюбивых намерениях пришельцев.

Поселок венро состоял из множества шалашей и шатров, крытых корьем и звериными шкурами, разбросанных в живописнейшем беспорядке по лесной опушке спускавшейся обрывистым склоном к кромке воды. На узкой полосе каменистого пляжа лежало полтора десятка разноразмерных каноэ. Между вывешенных на просушку плетенных из травы сетей и связок вялящейся рыбы сновала толпа полуголых ребятишек, лениво бродили собаки. У костров хлопотали женщины, готовя нехитрую еду. Появление чужаков было встречено с некоторой долей настороженности, но поскольку прибыли они не одни, а в сопровождении рыбаков, и враждебности не проявляли, паники в поселке не вызвало. И хотя с представителями Старого Света в лице неугомонного Ди Вартема местное население было уже знакомо, толпа собралась довольно большая. Индейцы обступили гостей, глазея на них с поистине детской непосредственностью и любопытством. Самые смелые, отваживались осторожно пощупать их одежду и оружие. Наиболее сильное впечатление произвел Корнев, чья могучая, затянутая в блестящую кольчугу фигура своими габаритами значительно выделялась на фоне его спутников несмотря на то, что хрупкими и маленькими их тоже назвать было ну никак нельзя. Вполне вероятно, что у этих наивных чад матери природы возникли некоторые подозрения если не в божественной, то уж явно не в человеческой сущности блестящего великана.

Наконец толпа почтительно расступилась, и появился "официальный комитет по встрече". Несколько дряхлых старух – "старших матерей", и пара солидных, среднего возраста охотников – вождей при деятельном участии переводчика – онейда, вступили в переговоры с пришельцами. В сущности, "официальная часть" завершилась довольно быстро. Убедившие хозяев в своих мирных намерениях чужаки были приглашены к кострам и дальнейшие переговоры носили сугубо познавательный, а затем и вполне деловой, коммерческий характер. А торговать здесь явно умели и любили, отчего переговоры несколько затянулись. В итоге индейцы согласились в обмен на предложенные им товары привозить в Онтарио меха и сладкий кленовый сок. В преддверии наступления зимних холодов и страха перед цингой – этим бичом моряков и путешественников, Сергей договорился также о поставках ягод, лесных орехов в изобилии произраставших в здешних краях, а также некоторого, пусть и небольшого количества овощей, выращиваемых туземцами на своих огородах. У гостеприимных венро путники пробыли весь остаток дня, и переночевав пустились в дальнейшее плавание, чтобы через несколько дней достигнуть еще одной цели своего похода. Оставив суденышко с большей частью экипажа в устье Ниагары, Корнев и Ди Вартема в сопровождении проводника и пяти спутников берегом двинулись вверх по реке. Вскоре, перед восхищенными взорами первопроходцев, встала, потрясающая воображение картина. Стремительный поток извергался с подковобразного обрыва пятидесятиметровой высоты, в воздухе висела мельчайшая водная пыль, искрящаяся и играющая радугами в лучах наконец-то, как по заказу выглянувшего впервые за много дней, солнца, создавая поистине феерическое и сказочное зрелище.

ГЛАВА 2. В коей автор позволяет себе немного отвлечь читателя рассуждениями о политике, экономике и еще кое о чем. Словом, обо все понемногу.

Легкий ветер гуляет где-то высоко в кронах деревьев, с легким шорохом опадают на землю желтые и красные листья, узкая лесная тропинка змеей вьется между деревьями и послушно ложиться под ноги, обутые в замшевые мокасины, щедро расшитые причудливым орнаментом и изукрашенные птичьими перьями и иглами дикобраза. Видно не один час просидела Бапакинэ, готовя подарок любимому. Вот ведь кажется, расстался с девушкой всего-то три дня назад, а словно вечность минула. Ну, ничего, по осени обещал старик в Черновку сватов заслать, только условие поставил, чтобы крестить девку по православному обычаю. Конечно, не все так шло гладко. Сначала батюшка поупрямился малость, не хотел басурманку в дом брать, но желание, наконец, женить младшего сына, оказалось сильнее, к тому же с невестами, особенно среди православной части колонистов, дела обстояли неважно. Старшему Филиппу вон и вовсе немку сосватали, а чем его махгиканка хуже? Послушная, хозяйственная, в доме их – вигваме всегда прибрано, чисто и собой ладная да пригожая, чего – же еще мужику для счастья надобно, к том же не из простых, как-никак младшая дочка местного князца. А, что язычница, так-то дело поправимое, тем более, и сама невеста, и ее родня против крещения ничего не имеют. Да и Егор Михалыч поспособствовал, замолвил за молодых словечко и перед упрямым оружейником, и перед невестиной родней. Закон теперь такой в княжестве, жена приемлет мужнину веру, это чтобы никому обидно не было и святые отцы промеж собой не передрались. Дело теперь за малым; дождаться пока отец Федор вернется от онейдов.

А как рад будет батюшка, когда прознает, чего он в том мешке, на своем хребте, уже сколь верст тащит. Да что там батюшка, сам князь, поди, серебра отсыплет.

Мартын Титов довольно ухмыльнулся своим мыслям, и поправив лямки увесистого мешка за спиной, закинул на плечо мушкет и бодро зашагал дальше. Последний раз вильнув между кустов, тропа словно ручей с рекой сливается с колеями неширокой дороги и вскоре упирается в распахнутые ворота. За высоким тыном весело звенят молотки, натужно пыхтят мехи раздувающие пламя в горнах. С тяжким грохотом падает на наковальню тяжеленная железная чушка, и вновь ползет вверх. Кузнечный ручей неутомимо вращает большое деревянное колесо системой цепных приводов связанное с большим молотом. Подмастерье только успевает пристраивать раскаленную заготовку в специальную выемку наковальни.

Здесь на острове в десяти верстах от города на правом берегу Благодатной, у быстрого, горного ручья построил новгородский оружейник свою усадьбу. Дом у Титовых, что называется полная чаша, на широком подворье за высоким частоколом вольготно разместились и терем хозяйский, и мастерские, и домна, сараи для скотины и припасов. Чуть поодаль так и вовсе целый поселок раскинулся, там живут двое подмастерьев да четверо наемных работных людей все с семьями: женки, детишки, живность всякая.

В городском доме оружейника и в лавке его теперь старший сын Филипп заправляет с молодой супругой, отец там редко наездами бывает, разве, что когда городской совет собирается в ратуше, что на центральной площади или дела торговые личного присутствия требуют.

– А, Мартынка, вернулся – из раскаленного чрева кузницы, утирая тряпицей трудовой пот, выглянул и сам ее владелец и по совместительству глава многочисленного семейства Титовых – ну здрав буди сынок.

– Здравствуй батюшка – парень отвесил почтительный поклон родителю – вернулся.

– Ну, сказывай – Илларион зачерпнул ковшом воды из кадушки и стал жадно пить, проливая воду на опаленную бороду, широкую, перемазанную разводами копоти мускулистую грудь, фартук из толстой бычьей кожи. Наконец, оторвался от ковша, утер усы и бороду широкой лопатообразной ладонью и повторил – сказывай, не томи, чего выходил? Правду басурмане баяли, аль нет?

– Вот батюшка – Мартын, уже не скрывая торжества, плюхнул наземь тяжелый мешок и распустил перехватывающий горловину ремешок – вот она родимая. Не соврали делаварские людишки.

– Ай да мы, неужто со своим железом будем – старый мастер принялся вынимать из мешка и с каким-то умилением разглядывать кажущиеся невзрачными куски породы, а потом возвел глаза к небу и размашисто перекрестился – слава тебе господи. Услыхал-таки Господь мои молитвы. Ну вот, что ты дуй к Андрюхе, пусть плавку готовит, я сейчас быстро соберусь, да на Княжью горку поедем, надо и Егор Михалыча порадовать.

Сдав добытую руду с рук на руки колдующему у доменной печи старшему подмастерью и передав наказ хозяина, уловив момент, заскочил в дом.

– Братишка вернулся – словно легкий вихрь вырвался из светелки, и младшая сестрица с радостным визгом повисла у него на шее.

– Цыть оглашенная, устал, поди, парень с дороги, ступай лучше на стол собери. Как от жениха своего весточку получила, так сама не своя стала, ровно разума лишилась – это матушка, видно только от печи, утирает рушником мокрые руки – здравствуй сынок, сейчас перекусишь, баньку истопим, а там и горячее поспеет, полдничать станем.

– Некогда мамань – Мартын только отмахнулся – собери перекусить да мы с батюшкой к князю поедем, дела у нас. А, что Сергей весточку прислал, чего пишет?

– Да как же так сынок? Вот черт старый – негодующе всплеснула руками Настена – сам без продыху в кузне своей и сынов совсем загонял. Ну, ступай, хоть пирогов поешь коли так-то. А, что Сергей пишет, так про то у отца спроси, он, то письмо, тоже читал.

Пока младший отпрыск торопливо глотал теплые пряженцы, обильно запивая их шипучим квасом из резной крынки, его почтенный родитель поспешно приводил себя в порядок, традиционно вполуха выслушивая робкие упреки жены.

Наконец завершив недолгие сборы, он счел нужным подойти к супруге и приобняв ее за плечи, примиряюще пророкотал:

– Да нешто я не понимаю Настена, сын домой вернулся. Но надо поспешать, дело отлагательства не терпит. Землицу ту за нами закрепить надо. Не ровен час прознают про раскоп Ванька Фрязин или Клаус враз лапы загребущие наложат. Тут ведь так, кто быстрей про руду Егор Михалычу расскажет за тем землицу ту и запишут. А там пусть у нас крицы покупают. Так, что поспешать надо мать, поспешать. А там вернемся, и отдохнет Мартынка и в баньке попарится, и повечеряем как следует.

Стоя на крыльце княжеского терема, Егор с удовольствием дышал полной грудью, после наполненной табачным дымом, спертой атмосферы кабинета, свежий осенний воздух казался божественным нектаром. Черт бы побрал этих туземцев с их дурацким обычаем скреплять заключение важных договоров обязательным выкуриванием трубки, ну правда, что не гнать же их было из своего вигвама на улицу, неприлично как-то. Вот и надымили, даже открытое окно не помогало, и сейчас две служанки интенсивно размахивая тряпками как вентиляторы, старательно проветривали помещение. Это хорошо еще, что Таня с утра укатила в университет читать лекции по химии. Правда слушателей у нее было всего пятеро: пара выпускников Светкиной средней школы, решивших связать свою дальнейшую жизнь с наукой, и двое студентов недоучек, прибывших с последним конвоем из Старого Света. Жажда приключений перевесила в них тягу к знаниям, и бросив учебу в Парижском университете приятели пустились странствовать по Европе, пока судьба не занесла их в Гамбург, где в это время как раз формировался очередной торговый караван Кугелей.

К счастью, начальник Новоросской безопасности Леха Емелин взял на себя его функцию лично беседовать с каждым прибывающим поселенцем, дабы определить его дальнейшую судьбу. Ему удалось убедить юных оболтусов продолжить образование в местном университете и тем самым вдовое увеличить количество обучающихся в нем студентов. Пятым слушателем, пожалуй, самым прилежным из всех и никогда не упускающим возможности увеличить уже имеющийся багаж знаний оказался сам господин Коперник, по совместительству ректор вышеозначенного учебного заведения.

Впрочем, вернемся к нашим баранам, то бишь, туземным вождям, результат переговоров с которыми стоил тех маленьких неудобств и огромных усилий, которые потребовались для его достижения. Нет, конечно, делегации местных племен уже не однократно посещали апартаменты на Княжьей горке, но раньше, это были представители подвластных и союзных племен, и для переговоров с ними не требовалось идти на такие жертвы. Маскоги, или «люди холмов», чьи вожди сейчас соизволили посетить великокняжескую резиденцию, обитали гораздо южнее границ новоросских владений на огромной территории современных нам штатов Тенесси, Алабама и Джордия ни к подвластным, ни к союзным никоим образом не относились, да и в контакт с ними, новороссы вступали, пожалуй, впервые.

Тем не менее, в этой встрече и переговорах Ляшков был заинтересован не меньше, а даже может быть и больше чем индейцы. Горстки белых поселенцев явно не хватало, для того, чтобы закрепить за собой хотя бы восточное побережье свежеоткрытого континента, делить же его с другими колонизаторами ну никак не хотелось. В этой ситуации политика наших героев весьма походила на пресловутую собаку на сене, и сама есть его не желает, но и другим давать этого делать не собирается. Была на то вполне объективная причина; многолюдным, достаточно мощным в военном и экономическом плане европейским монархиям ничего не стоило проглотить небольшое княжество.

Между тем, срок, отпущенный историей до начала обширной европейской экспансии, в тех ее временных рамках, в которых ее ожидали недоучившиеся студенты-историки из двадцать первого века, оставалось все меньше и меньше. Еще каких-нибудь лет десять, и в Америку придут французы и по замыслу Егора и его друзей встретить их должны были не разрозненные и слабые племена, а объединяющие их зарождающиеся туземные княжества и королевства, связанные с Новороссией торговым и военным союзом. Маскоги – народ многочисленный, земледельчески – оседлый и в тоже время в меру воинственный, подходили для этой цели как нельзя лучше. Собрав под своей властью окрестные, родственные племена при удачно складывающихся предпосылках, они вполне могли быть надежным щитом на юго-восточной границе Заморской Руси и, в конечном счете, сделать так, чтобы на территориях этих создать по-настоящему крепкое туземное государство. Для этого и нужно-то было "всего то" убедить вождей маскогов в том, что их народ самим Великим Духом предназначен для того, чтобы сплотить племена для отпора захватчикам, идущим из-за моря. Может кому-то такой подход и покажется излишне циничным, и непорядочным по отношению к наивным туземцам, но, увы, политика, особенно международная, никогда не была делом чистым, может поэтому, и делалась джентльменами в белых перчатках. Кроме того, по мнению Ляшкова и Компании цель, для достижения которой использовались подобные средства, была более чем достойной. Никто не имел больших прав распоряжаться богатствами Нового Света, нежели его аборигены, причем про себя и своих единомышленников наши герои предпочитали скромно умалчивать, поскольку собственные деяния виделись им исключительно как помощь "краснокожим братьям" в борьбе за обладание этими богатствами.

Была и еще одна причина заинтересованности правителя Новороссии в благоприятном исходе переговоров. Здесь к грязной политике, примешивалась чистая экономика. Создавая у своих границ стабильное, технически слаборазвитое государство оседлых земледельцев, княжество получало доступ к так необходимым ему продовольственным ресурсам и автоматически приобретало рынок сбыта для своих промышленных товаров. Производить их планировалось в солидных объемах, и надо сказать некий задел для этого уже существовал.

Так или иначе, но усилия были приложены не даром, в результате долгой беседы Сидящее Облако – вождь маскогов был твердо уверен в том, что судьбой и богами ему просто предначертано стать главой объединенных индейских племен, и приняв королевский титул править ими мудро и справедливо. В свою очередь Ляшков обещал ему всяческую: как военную так и экономическую поддержку в борьбе с врагами и инакомыслящими, буде такие появятся на горизонте, вплоть до присылки оружия и военных отрядов. Кроме того группа новоросских мастеров должна была в ближайшем будущем соорудить для будущего короля такой же большой и просторный вигвам как у его белого брата, а отряд лучших из лучших молодых воинов маскогов, гвардейцев и телохранителей, пройти обучение у специально присланных инструкторов. С тем довольные гости и отбыли восвояси, оставив гостеприимного хозяина в одиночестве наслаждаться теплым дыханием бабьего лета.

Появление под сводами воротной башни телеги запряженной взмыленной лошаденкой и с парочкой не менее взмыленных оружейников в качестве ездоков прервало плавное течение августейших мыслей.

С грохотом рыдван вкатился во двор крепости, и старший Титов неспешно спустившись с него на грешную землю, степенно отвесил поясной поклон.

– Здрав буди княже – густо прогудел он – дело у нас к тебе важности первостепенной.

– И тебе не хворать Илларион Филипыч – усмехнулся Егор – да уж по всему видно, дело важное коли ты животину едва не загнал. Ну, излагай дело свое.

– Э-э-э нет Егор Михалыч – мастер упрямо замотал взлохмаченной бородой – секретной важности дело, невместно его вот так, посреди двора, излагать.