Текст книги "Падение Республики Сербская Краина"

***

Судьба Сербской Краины, созданной местными сербами на территории Хорватии в 1991 году, особенно поучительна для востока Украины в отношении изучения взаимоотношений этой так и не признанной Республики и официального Белграда. После начала войны в Социалистической Федеративной Республике Югославия (СФРЮ), вызванной неконституционным выходом Хорватии и Словении из ее состава, на территории этих республик начались боевые действия вооруженных формирований, созданных местными республиканскими руководствами и республиканскими управлениями службы государственной безопасности бывшего СФРЮ против Югославской народной армии (ЮНА).

Командование ЮНА во главе с министром обороны СФРЮ генералом Велько Кадиевичем и начальником Генерального штаба генералом Благое Аджичем получило поддержку только от руководств Сербии и Черногории и соответственно было вынуждено использовать фактор сербского национализма, вырвавшегося наружу после слома коммунистической идеологии.

Длительные бои за город Вуковар в Восточной Славонии на территории Хорватии способствовали росту числа и влияния в ЮНА националистически настроенных сербских добровольцев. Поскольку эти добровольцы были в большей массе выходцами с территории Хорватии, они стали ударной силой сербского политического движения, чьей целью было выделение сербских территорий из состава Хорватии и присоединение их к Сербии. Возникшая на волне сербского национального подъема Республика Сербская Краина – РСК в условиях 1990-х годов вполне соответствовала тем идеалам национального государства, построения которого требовала тогдашняя сербская националистическая оппозиция.

ФОТО 1. Сербские добровольцы в боях за Вуковар. Фото Желько Синобада

ФОТО 2. Сербский патруль в Хорватии. Фото Желько Синобада

В то же время само создание органов государственного управления РСК, как и ее вооруженных сил, велось силами ЮНА, местных административных органов бывшей СФРЮ, а также спецслужбами, находившимися под контролем официального Белграда – Службы государственной безопасности Сербии во главе с Йовицей Станишичем и управлением военной безопасности ЮНА во главе с генералом Александром Васильевичем. Таким образом, хотя, условно говоря, идеология в РСК находилась под влиянием политической опозиции Сербии, на самом деле официальный Белград полностью контролировал РСК.

Полнота контроля давала ему возможность устраивать контролируемые им же политические столкновения в среде местных сербских политиков, что в первую очередь относилось к конфликту президента РСК Милана Бабича, являвшегося «условным» оппозиционером по отношению к президенту Сербии Слободану Милошевичу, с Миланом Мартичем, главой МВД РСК, позднее сменившим на должности Милана Бабича. Хотя этот конфликт вызвал лавину различных статей, заявлений и дискуссий в среде сербской интеллигенции, в дальнейшем, уже после войны выяснилось, что весь политический процесс полностью контролировался из Белграда, где тогда возник специфический организм по управлению конфликтом в Хорватии, а затем и в Боснии. В этом организме переплелись интересы как местных, так и иностранных спецслужб, различных партийных и государственных чиновников, олигархов и иностранных дипломатов, так что до сих пор выяснить причины, по которым РСК в итоге была ликвидирована, тяжело, но очевидно, что доминировал тут финансовый интерес.

В ходе войны 1991–1995 годов Армия Республики Сербская Краина – СВК (Српско Воjско Краjине) успешно сопротивлялась вооруженным силам Хорватии и была разгромлена не столько благодаря ошибкам собственного командования, сколько благодаря тайной политике осуществлявшейся по каналам различных дипломатических ведомств и тайных служб, главным образом, по линии Вашингтон-Загреб-Белград.

Резкая перемена политического курса официального Белграда во второй половине 1995 года была лишь на первый взгляд противоречием. На самом деле это было естественным стремлением правящего аппарата, созданного в бывшей СФРЮ, к выживанию путем отстранения самых неперспективных, по его мнению, частей. В данном случае для этого аппарата народ, как и его традиции и цели, были делом второстепенным, и когда кто-то из этого аппарата проявлял чрезмерное усердие в защите интересов этого самого народа, его достаточно быстро осаживала сама номенклатурная среда.

ФОТО 3. Республика Сербская Краина 1991–1995 гг.

«Международное» сообщество прекрасно понимало данную особенность, что и объясняет то, что никогда экономические санкции в полную меру не применялись к Югославии, то есть, существуя де-юре, эти санкции не применялись де-факто.

Данное обстоятельство благоприятствовало как раз представителям этого аппарата организовывать нелегальную торговлю через границы, которая полностью была подконтрольна «своим» людям, тогда как те, кто привык в бизнесе работать по закону, либо должен был подчиниться правилам, либо эмигрировать, либо разориться. Подобная схема в это же время применялась и в Ираке в рамках «нефтяной» программы ООН, и подробно ее описывать смысла нет.

Предполагать, что спецслужбы США и НАТО были не в состоянии отслеживать «деловые контакты» представителей этого аппарата в государствах-членах НАТО – Греции и Италии, либо в странах, стремившихся тогда в НАТО и ЕС – Болгарии, Румынии и Венгрии, мог лишь слишком наивный человек. При желании командованию НАТО и правительству США не составляло столь большой проблемы установить полную блокаду Югославии, которая тогда не имела в мире ни одного надежного союзника.

ФОТО 4. Слободан Милошевич и начальник Службы государственной безопасности Сербии Йовица Станишич

Милошевич был достаточно ограничен в маневрах как во внешней, так и во внутренней политике, потому приписывать руководству Сербии в данном случае «великодержавные» идеи тут нельзя, оно лишь пыталось частично сохранить то, что унаследовал от СФРЮ.

Но так как распад СФРЮ был заложен еще при Тито, то Милошевич тут играл не столь важную роль, что и показали события 2000 года, когда, согласно интервью Югослава Петрушича, президента Югославии свергла, а потом и выдала Гаагскому трибуналу собственная номенклатура и собственные спецслужбы, державшие под полным контролем многочисленные организованные преступные группировки [1]. Эти ОПГ, контролируя через торговлю наркотиками различные клубы болельщиков, создавших массовку в ходе свержения Милошевича в октябре 2000 года, которое и было организовано вышеупомянутыми спецслужбами.

Сам Югослав Петрушич являлся с 1980-х годов сотрудником французской разведки, что подтверждено в ходе судебного процесса против офицера разведки DGSE Пьера-Анри Бюнеля (Pierre-Henri Bunel), когда 12 декабря 2001 года в Париже военный суд приговорил Бюнеля к пяти годам заключения по обвинению в передаче планов бомбардировки Югославии авиацией НАТО сербам. Согласно данным следствия, Петрушич играл важную роль в том, что от Бюнеля через Йована Милановича осуществлялась передача французской разведкой информации сербским службам о тех целях, которые авиация НАТО будет подвергать ударам в 1999 году [2]. Параллельно Петрушич тесно сотрудничал с управлением военной безопасности армии Республики Сербской и Югославии, выполняя задачи в Боснии, в Косово и в Заире.

ФОТО 5. Югослав Петрушич в Заире

Тем более ценно его свидетельство о том, что так называемая революция 5 октября 2000 года была на самом деле государственным переворотом, подготовленным и осуществленным кланами внутри спецслужб и ОПГ, за спиной у Милошевича [1].

Переворот готовился еще до начала войны в бывшей Югославии, и потому неудивительно, что в своих конфликтах с «международным» сообществом в конечном итоге сербская сторона была достаточно «сговорчивым» партнером.

Примером тут как раз может быть судьба Республики Сербской Краины, которая стала жертвой амбиций Хорватии, стремящейся стать членом ЕС и для этого восстановить контроль над своей территорией в границах, установленных в 1992 году, на которой в полной мере действовали бы законы Хорватии, а также ее правоохранительные органы и финансовая система.

Согласно заявлению бывшего начальника оперативного отделения Главного штаба СВК генерала Милисава Секулича, существовали планы о совместных действиях армии РС, РСК и Югославии, но на практике они осуществлены не были, и более того, к их исполнению ни руководство Сербии и Югославии, ни руководство РС и не собирались приступать [3]. Сам Секулич был свидетелем откровенно пренебрежительного отношения Милошевича к Мартичу, которого Слободан Милошевич в телефонных разговорах и открыто оскорблял.

Согласно транскриптам с судебного заседания Трибунала в Гааге, бывший командующий СВК генерал Милэ Мыркшич, которого пригласили представители защиты командующего хорватской армией генерала Антэ Готовины, заявил, что существовал тайный договор Туджмана и Милошевича, о смене всего руководства РСК и о включении РСК в состав Хорватии.

ФОТО 6. Милан Мартич в должности министра внутренних дел РСК

В данном случае соотношение сил сторон уже не имело столь решающего значения, и, хотя превосходство армии Хорватии над СВК было бесспорным, оно не было абсолютным.

В своей статье «Как защитить Краину» в 1616-м номере белградского журнала «Дуга» бывший министр обороны СФРЮ Велько Кадиевич сравнивал тогда боевые возможности армии Хорватии и СВК [4].

Согласно его данным, против 1320 орудий и минометов хорватской стороны РСК выставила 560, против 300 хорватских танков она имела 240 танков, против 72 РСЗО она имела 28, против 160 БТР и БМП она имела 84, против 230 противотанковых пушек она имела 195, против хорватских 72 ПТРК она имела 74, против 280 ЗРК – 286, против 380 ЗСУ и ЗУ – она имела 590, против 22 боевых самолетов она имела столько же – 22, а против 18 боевых вертолетов – 19 своих [4].

ФОТО 7. Генерал Велько Кадиевич в Москве. Фото Ильи Плеханова

Все это никак не соответствует рисуемой ныне иными авторами картине безоружного и беспомощного положения РСК, и боевой техники СВК для ведения оборонительных действий имела достаточно. Сама ее численность – 26 тысяч военнослужащих в четырех корпусах (21-й Кордунашский, 39-й Банийский,15-й Личский,7-й Далматинский (Книнский) в одной только Книнской Краине была достаточной для обороны хотя бы на ограниченный срок [4].

ФОТО 8. Организация Армии Республики Сербская Краина

Также здесь существовала ракетная база на Петровой горе, где находились установки ОТР «Луна-М».

Правда, при этом число штабов в СВК немногим уступало числу штабов в армии Хорватии, и так СВК, имевшая до падения Западной Славонии в мае 1995 года 38 тысяч бойцов против 114 тысяч в Хорватской армии, имела столько же корпусов – шесть, сколько и вся армия Хорватии, и немногим меньше бригад: 28 против 37.

Так как изнутри СВК раздиралась различными интригами, как самих военных командиров, так и политиков из Книна и Белграда, то по большому счету СВК к обороне готова не была. Само состояние армии Республики Сербская Краина – СВК подробно было описано генералом Милисавом Секуличем в его книге «Книн пал в Белграде».

Генерал Секулич в СВК занимал должность начальника оперативного отделения Главного (Генерального) штаба СВК и подробно анализировал в ней причины разгрома СВК в 1995 году.

ФОТО 9. Книга Милисава Секулича «Книн пал в Белграде»

Как раз в 1995 году выяснилась ошибочность решения отказа официального Белграда от разгрома мусульман в Боснии и Герцеговине, причем это решение было принято по политическим причинам – и то, главным образом, благодаря роли миссии ООН в бывшей Югославии и ряду международных политиков и дипломатов. При этом данное решение негативно сказалось не только на Республике Сербской, но и на Республике Сербской Краине, ибо обе они представляли собою единый театр боевых действий. Ведь силы с подписанным в Вашингтоне договором, освобождались не только у мусульман, но и у хорватов. Армия Хорватии уже не должна была слать свои части на фронт в Западной Герцеговине и Средней Боснии, против войск мусульман, и тем самым смогла их применить на фронте против СВК. Впервые это почувствовалось в Западной Славонии в мае 1995 года.

После того как 30 марта 1994 года в российском посольстве в Загребе было подписано перемирие между Хорватией и РСК, президент РСК – Милан Мартич совместно со своим, казалось бы, непримиримым противником – премьер-министром, социалистом Бориславом Микеличем согласился 19 декабря 1994 года открыть движение по магистральному автопути из Загреба в Славонский Брод, проходивший через контролируемую сербами Западную Славонию.

Разумеется, это облегчило хорватам сообщение с центральной частью Хорватии из хорватских областей в Славонию, но данное решение, как писал с своей книге «Книн пал в Белграде» генерал Милисав Секулич, было принято Миланом Мартичем и Бориславом Микеличем, без всяких консультаций с Главным штабом СВК, при том, что после подписанного соглашения Мартич дал приказ Главному штабу СВК снять минные поля, защищавшие проход через который шла магистраль [3].

Хорватское командование сознательно выбрало местом первого нападения именно Западную Славонию, с 1992 года жившую в условиях «странной войны», так как это была самая слабая часть РСК.

ФОТО 10. Территория Западной Славонии под контролем РСК

В Книнской Краине была сосредоточена основная масса сил СВК (7-й, 21-й и 39-й корпуса, авиабаза Удбина и ракетная база «Петрова Гора» с тактическими ракетными комплексами «Луна»), тогда как область Восточной Славонии, Бараньи и Западного Срема была крепко связана с соседней Югославией и дислоцированным здесь 11-й корпусом СВК, который практически был частью Новосадского корпуса армии Югославии.

Западная же Славония представляла собой выступ в глубину хорватской территории, на 4050 км вдававшийся в хорватскую территорию у города Дарувар, с основанием от поселка Нова Градишка до поселка Ясеновац, вдоль берега реки Савы.

Главное сообщение этого района с Республикой Сербской осуществлялось через единственный мост от Новой Градишки в Западной Славонии до Босанской Градишки в Босанской Краине.

Местность здесь была частично равнинная, с отдельными участками относительно невысоких гор высотой до 600–700 метров, и, учитывая наличие хороших дорог, она была достаточно хорошо проходима для бронетехники.

18-й корпус Армии РСК трехбригадного состава, существовал в основном на бумаге, несмотря на то что получил большую часть вооружения и снаряжения от бывшей армии СФРЮ-ЮНА, со складов дислоцированной здесь резервной 28-й дивизии, как и от сил 17-го корпуса ЮНА, в чьей зоне ответственности до февраля 1992 года находился этот район.

Хотя на территории, подконтрольной 18-му корпусу, проживало, согласно данным генерала Секулича, в 1993 году 29 тысяч человек, из-за массового дезертирства, в особенности сербов из той части Западной Славонии, которая в 1991 году была захвачена хорватами, корпус имел в своем составе не больше четырех тысяч, да и эта цифра была более чем относительная в силу массовости самовольных отлучек [3].

ФОТО 11. Сербские солдаты в Западной Славонии. Фото Желько Синобада

Так, «Тактическая группа-1» батальонного состава, дислоцированная в районе Ясеновца, занималась главным образом торговлей с хорватами, и в ее рядах было много как хорватов и мусульман, так и сербских дезертиров из состава Армии Республики Сербской [3]. Впрочем, и другие подразделения этого корпуса, в том числе разведывательно-диверсионные, представляли собою группировки, занимавшиеся торговлей и криминалом, о чем, согласно генералу Милисаву Секуличу, постоянно приходили донесения в управление военной безопасности Армии Сербской Краины.

Многие военнослужащие 18-го корпуса, даже находившиеся в составе частей, главным образом занимались своими домашними делами, возделывая землю, либо торговали. При этом боевая подготовка редко в каком подразделении проводилась, а его вооружение и боевая техника хранились на складах. Фактически силы 18-го корпуса насчитывали около четырех тысяч военнослужащих, причем среди офицеров было 75 % резервных офицеров, а среди подофицеров 78 % резервистов [3].

Операцию, получившую название «Блесак» (Молния), хорватское военное командование готовило давно, перебросив сюда силы четырех гвардейских бригад, как и многочисленные «домобранские» (мобилизованные) части и силы специального назначения армии и полиции Хорватии [5].

ФОТО 12. Армия Хорватии

Для участия в операции были привлечены и иностранные военные советники, и некоторые сербы, вышедшие из Западной Славонии, потом говорили об «иностранцах», говорящих на языке, похожем на немецкий.

Общая численность хорватских войск достигала 20–25 тысяч человек. До двухсот артиллерийских орудий, свыше ста танков (Т-55, М-84, Т-72) и свыше ста бронетранспортеров действовали при поддержке ВВС Хорватии – истребителей-бомбардировщиков МиГ-21 и вертолетов Ми-24 [6].

Столь крупные силы на относительно малом пространстве (район городов Новска, Дарувар, Ново Градишка) не могли быть переброшены за несколько дней, тем более что о готовившемся нападении на Западную Славонию штаб СВК получал данные от средств электронной разведки. В силу этого сербское командование имело достаточно времени, чтобы подготовиться к обороне Западной Славонии, и могло перебросить из Книнской Краины и из Восточной Славонии хотя бы несколько тысяч бойцов с боевой техникой.

Однако сам Главный штаб СВК во главе с генералом Миланом Челекетичем, который лично контролировал ситуацию в Западной Славонии, также не предпринимал никаких активных действий, так что, согласно Секуличу, создавалось впечатление, что Челекетич знал, что Западную Славонию оборонять не будут, а такое же мнение Секулич высказал и в отношении поведения политического и военного руководства Республики Сербской.

Хорватская операция началась после конфликта на бензозаправке на «открытой» автомагистрали, где после драки между сербами и хорватами сначала был убит серб Тихомир Благоевич, затем была расстреляна одна хорватская автомашина [7].

Местная сербская власть сразу же закрыла автомагистраль. Посредничество представителя ООН в бывшей Югославии японца Ясуши Акаши было отвергнуто хорватской стороной. Развязка наступила скоро. 1 мая, в 5 ч.30 мин. хорватская артиллерия и авиация начали наносить удары по сербским позициям, и после часовой артподготовки хорватские войска перешли в наступление с двух основных направлений и одного вспомогательного [3].

Главный удар ими наносился с направлений Дарувара силами двух усиленных гвардейских бригад по району городка Пакрац, а также с направлений Новска и Нова Градишка, с ударом на поселок Окучаны в центре Западной Славонии.

ФОТО 13. Операция «Блесак»

Уже в 9 часов утра командир 54-й бригады подполковник Стево Бабич дал приказ на отступление, и в итоге прорывом противника в район Бела Стена силы 51-й бригады остались в окружении вместе с одним батальоном 51-й бригады, одним батальоном 98-й бригады, как и двумя разведывательно-диверсионными отрядами [3].

Главнокомандующий хорватской армией Янко Бабетко (находившийся, правда, во время операции «Блесак» в больнице) писал в своих мемуарах, что единственное относительно серьезное сопротивление как раз и оказали бойцы сербской 51-й (Пакрачской) бригады, однако оно быстро было сломлено хорватскими войсками.

ФОТО 14. Хорваты в ходе операции «Блесак»

После того как 3 мая был взят в плен командир 51-й бригады полковник Стево Харамбашич, эти силы были разбиты и большей частью до 4 мая попали в плен. Исключением стала группа в сотню военнослужащих, скрывшихся в районе гор Псуня, однако лишь одна группа 11 мая вплавь перебралась в Республику Сербскую, а остальные до 20 мая сдались в плен [3].

Вспомогательный удар наносили силы МВД и армии Хорватии в район между Ясеновцев и Новской через участок на стыке 98-й бригады и 1-й Тактической группы, на котором не было войск [3]. Хорватские силы, наступавшие на Ясеновац, никаких трудностей не встречали, и в 13–00 1 мая Ясеновац пал, по сути, без боя. Командир 98-й бригады подполковник Милан Бабич, появившись в штабе корпуса, доложил, что бригада разбита и потеряно 89 военнослужащих погибшими [3].

ФОТО 15. Хорваты в Пакраце

В ходе операции многие сербские подразделения без боя оставляли позиции, бросая оружие, снаряжение и своих раненых и погибших, не заботясь о судьбе соседних подразделений [3].

Подполковник Милан Бабич уже в 8 часов утра потребовал помощь от командования главного штаба СВК, командования Армии Республики Сербской – ВРС и ее 1-го (Краинского) корпуса, а также от командования Югославского войска. Однако официальный Белград внимания на этот призыв не обратил, и весь день на государственных каналах Югославии и Сербии показывали первомайские демонстрации, организованные Социалистической партией Сербии. Правительство же Республики Сербской во главе с Радованом Караджичем заявило, что не будет вмешиваться в отношения РСК и Хорватии.

Командующий 18-м корпусом полковник Лазо Бабич, как и весь его штаб, потеряли контроль над отступавшими войсками и не могли создать ни одной боевой группы из отступавших войск, хотя бы для того, чтобы деблокировать окруженных у Пакраца и в районе леса Прашник сербских военных и гражданских лиц [7]. Лишь ночью штаб 18-го корпуса установил связь с главным штабом СВК и вполне мог мог бы перебросить к Босанской Градишке с десяток боевых вертолетов, а на аэродром Маховляны столько же боевых самолетов, способных нанести удары по наступавшим хорватским войскам.

Однако ВВС СВК, находившиеся на авиабазе Удбина в Книнской Краине, и ВВС Армии Республики Сербской – ВРС (Во]ско Републики Српске), находившиеся на авиабазе Маховляны под Баня-Лукой, бездействовали, пока колонны сербских беженцев бомбила авиация Хорватии [7].

ФОТО 16. Истребители-бомбардировщики «Орао», находившиеся на вооружении ВВС ВРС и ВВС СВК

Командование 1-го корпуса ВРС, чьи позиции были отделены от Западной Славонии лишь рекой Савой, ничего не предприняло, дабы помочь силам 18-го корпуса СВК – ни одно подразделение этого корпуса так и не перешло мост через Саву, а его артиллерия получила приказ не открывать огня по хорватским войскам [3]. Штаб 1-го корпуса ВРС в силу приказа из Главного штаба ВРС дал понять Главному штабу СВК, что вмешиваться в боевые действия в Западной Славонии не собирается [3]. Обещанные ранее Главным штабом ВРС две бригады так и не появились в районе Босанской Градишки [3].

Командующий 1-м корпусом ВРС генерал Талич сказал тогда генералу Милисаву Секуличу, что ему так и не дали приказ начать действовать, более того, не было разрешено СВК создать артиллерийские позиции на «боснийской» стороне реки Сава, пока хорватские войска изгоняли оттуда сербов.

Между тем, само наличие группировки ВРС в Западной Славонии, возможно, заставило бы хорватское командование отказаться от наступательных планов, так как оно стремилось избежать затяжных военных действий. То, что в это время в Боснии и Герцеговине произошла вспышка боевых действий, не сыграло большой роли, поскольку наступательные действия мусульманских войск в районе горных массивов Влашич, Маевица и Озрен имели тактический характер, да и велись они с перерывами всю войну.

Притом сама ВРС стала инициатором боевых действий в районе хорватского Орашье, начав безуспешное наступление на позиции ХВО Херцег Босны.

Командованию одного 1-го корпуса ВРС было достаточно легко за пару дней собрать в общинах Козарской Дубице, Баня-Луке, Босанской Градишке, Сербском Броде, Предоре и Пырняворе пару тысяч бойцов и при поддержке танков, бронетранспортеров и артиллерийских орудий послать их в Нову Градишку через мост либо наведя понтонный мост через Саву, под прикрытием авиации ВРС с аэродрома Маховляны.

ФОТО 17. Территории под сербским контролем в 1993–1995 годах

Все это было возможно, но на практике ни одно воинское подразделение из РС так и не перешло Саву, и ни один самолет ВРС не отбомбился по хорватским войскам, практически открыто давившим колонны сербских беженцев и отступавших, а точнее – бежавших сербских войск, и даже из соседней, через реку Сава, Босанской Градишки не было послано ни одного воинского подразделения, хотя бы для спасения беженцев.

В итоге помощь ВРС 18-му корпусу СВК ограничилась малорезультативным артиллерийским огнем и неполным взводом пехоты, перешедшим мост у Босанской Градишке, а впоследствии даже у вышедших с боем подразделений 18-го корпуса, согласно Секуличу, силою забиралась боевая техника и снаряжение.

2 мая в 9 часов утра приказом Бабича был начат отвод сил 98-й бригады и эвакуация гражданского населения, чтобы «избежать пересечения неприятелем дороги Окучаны-Градишка».

Сербские танки с пехотой на них без боя ушли сначала к Новой Вороши, а затем – в 13–00, к Градишке. Смешавшись с колоннами беженцев, эти войска через мост на Саве ушли на территорию РС [7].

Лишь к 16 часам подошло подкрепление из состава 11-го Восточно-славонского корпуса СВК. Но из этих двух сотен солдат, по заявлению их командира, только треть готова была идти в бой. Впрочем, боя не было, ибо через полчаса дорогу из Окучан перерезал противник [7].

Противник, легко проходя условные сербские позиции, главный удар нанес по Окучанам, а не по Градишке, причем сами Окучаны практически не защищались. Хуже всех пришлось сербам в Пакраце, выбраться из которого было крайне тяжело [7]. Хорватская авиация беспрепятственно бомбила и обстреливала колонны беженцев и отступавшие сербские войска не только на левом – западно-славонском берегу, но и на правом.

Таким образом, Хорватии нарушала резолюцию СБ ООН о запрете полетов над Боснией и Герцеговиной, однако ее никто в Совете Безопасности наказывать не собирался.

Так, два хорватских МиГ-21 бомбили мост через Саву, соединявший Босанску Градишку в Республике Сербской и Нову Градишку в Западной Славонии, стремясь отрезать бежавших из своей Западной Славонии сербов в спасительную для них Босанску Градишку.

Один хорватский МиГ-21 при этом был сбит ПВО ВРС, и погиб пилот Рудольф Перишин, первый пилот ЮНА, перешедший на сторону независимой Хорватии в 1991 году.

ФОТО 18. Статья в австрийской газете о перелете Рудольфа Перишина в Австрию

В таких условиях миротворческие войска ООН и не могли сербов защитить, тем более что главная роль в защите Западной Славонии отводилась непальскому и иорданскому миротворческим батальонам, с которыми хорваты почти не считались.

Сами военнослужащие иорданского батальона ООН вообще оказались в роли заложников хорватов, ибо его штаб был размещен в хорватском селении Новска.

В ходе боев иорданцы потеряли несколько человек ранеными от огня хорватов, а при этом хорваты с иорданских позиций атаковали сербов.

ФОТО 19. Иорданские миротворцы ООН в Югославии

Впрочем, и штаб непальского батальона, размещенный в сербской Новой Вароши, оказался с началом операции под ударом хорватских войск, и непальскому генералу Маталану пришлось тогда срочно выводить своих соотечественников из зоны боевых действий.

Поразительно было поведение командования, которое знало, как много осталось сербов по лесам и селам Западной Славонии, но сербские войска без боя оставили Градишку в 14 часов дня 2 мая – за два часа до подхода хорватских войск [7].

Между тем Нову Градишку сербы могли бы держать еще несколько дней, а потом, под прикрытием артиллерии и авиации ВРС и собственных огневых средств, перебраться ночью через Саву.

Если бы сербские войска сопротивлялись на всех фронтах, то операция «Блесак» длилась бы не два, а десять дней; подбитых хорватских танков было бы пара десятков, а не один, а погибших с хорватской стороны было бы не 50 человек, а в несколько раз больше, что заставило бы хорватское командование задуматься о цене таких «блицкригов».

Ведь для «Блеска» хорватское командование использовало свои лучшие силы и даже не рискнуло своих «домобранов» пускать в первый эшелон, поручив им лишь «зачистку» уже захваченных гвардейскими бригадами территорий. Очевидно, что тут обьяснение могло заключаться лишь в существовании каких-либо тайных приказов или указаний из Белграда, которые парализовали сербское командование.

Как пишет Милисав Секулич, во время разгрома хорватскими войсками сербской Западной Славонии власти Югославии и пальцем не пошевелили, чтобы помочь сербам, хотя до того они перебрасывали отряды различных добровольцев и «красных беретов» на любой участок фронта как РСК, так и РС.

Сама разрекламированная отправка в Западную Славонию добровольцев из Сербии, собранных Желько Ражнатовичем – «Арканом» и радикалами Воислава Шешеля, закончилась где-то на дорогах между Баня-Лукой и Босанской Градишкой [7]. Возможно, конечно, что появись среди них какой-нибудь решительный командир, сотня-другая добровольцев все же перешла бы Саву, но вся система власти на сербской стороне, как раз такой неожиданности и не допускала.

С началом операции армии Хорватии из рядов корпуса началось массовое дезертирство, так что те подразделения корпуса, что оставались на позициях, из-за подобного дезертирства оказались в окружении и затем либо сдались, либо смогли с потерями выбраться на территорию Республики Сербской. Командующий СВК генерал Челекетич и президент РСК Мартич свои решения принимали без консультаций со штабом СВК и самостоятельно приняли решение 3 мая прекратить сопротивление [3].

Обстрел Загреба 2–3 мая 1995 года ракетами РСЗО «Оркан» с кассетными БЧ артиллерией СВК лишь помог хорватской власти оправдать бомбежки и обстрелы колонн сербских беженцев в Западной Славонии.

ФОТО 20. Обстрел Загреба сербскими РСЗО

В ответ на критику в некоторых западных СМИ о том, что Западная Славония все-таки представляла собою «защищенную» ООН зону, тогдашний президент Хорватии Туджман заявил, что для него нет «защищенных» ООН зон, и никто этим не возмутился в среде мировых политиков, разве что Ельцин погрозил кому – то кулаком и тут же 9 мая наградил Туджмана медалью Жукова.

Хорватское наступление мая 1995 года на Западную Славонию показало всю абсурдность сербской политики и послужило толчком к ее окончательному развалу. Никто ответственности за тот разгром не понес, за исключением командующего СВК генерала Милана Челекетича, смененного приказом Милана Мартича. Естественно, в сербском народе со временем с ростом числа таких поражений появились все большие сомнения в правильности выбранного сербским руководством курса, однако перемен тут не произошло.