Текст книги "Книга Тьмы. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Олег Мельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Да, – припомнила Вика. – Он вдруг замер, как неживой... и стоял так, пока ты не ушел.

– Это я приказал ему.

Будь передо мной другой человек, он не смог бы выудить из меня ни слова. Но рядом стояла Вика. Та, родней которой у меня никогда не было и вряд ли будет, и я желал, чтобы она оставалась рядом как можно дольше. Для этого стоило продолжать разговор, устанавливать контакт, строить мост. Ледяная стена между нами стремительно таяла, спешно заполняя пробел многолетнего отсутствия общения. В холодной глубине моего естества мрачный волк по имени Князь Тьмы все еще противился этому, рычал, пытался укусить, но был бессилен меня остановить.

Я рассказал Вике все: о Тьме, о Стражах, о Храме, о демонах и Хаосе.

– Этот Хаос – он разрушает планеты? – спросила она в конце рассказа.

– Не совсем так. Его целью не является уничтожение крохотных островков во Тьме ради геноцида биологических организмов. Это дело достаточно хлопотное и бессмысленное. Когда поблизости открывается точка сингулярности, мы сами притягиваем Хаос на планету. Землю можно назвать одной из крепостей в этой войне за право быть. Только на Земле и других подобных ей мирах можно остановить вторжение. Если комета Хаоса попадет на звезду – вот тогда случится катастрофа.

– Что может сделать метеорит для целого Солнца?

– Обычный – ничего существенного. Но если попадает именно зерно, то звезда дестабилизируется. К слову, обычно зерно имеет довольно маленький размер по сравнению с другими космическими телами – так его сложнее заметить. Первый этап в плане Хаоса – уничтожить Солнце, чтобы выключить проектор Тьмы. Ему нужно обратить мощь звезды против самой себя. – Я заметил, что слово «Тьма» вызывала у Вики негативные ассоциации – при каждом упоминании о Ней Вика едва заметно морщилась.

– Создать Черную дыру? – когда-то Вика интересовалась астрономией, так что мой рассказ зацепил ее.

– Да. Но Черные дыры вселенная создает и сама – в этом заключается один из аспектов эволюции Тьмы.

– То есть, Хаос помогает Ей?

– Нет. У Него совсем другие цели. На вселенную действуют две силы: внутренняя тянет ее к уплотнению, то есть сужению, а внешняя сила стремится разорвать, для чего расширяет ее, будто тянет простынь за уголки. Так действует то, где ничего нет. Люди ошибочно полагают, будто расширение вселенной – это признак ее эволюции.

– Хаос эта внешняя сила? – догадалась Вика.

– Да. В том месте, где пропадает материя, появляется антиматерия. Плотность вселенной – это ее своего рода щит от Хаоса: чем плотнее вселенная, тем сложнее разорвать ее. Ты ведь знакома с ядерным синтезом? – Вика кивнула. – Внутри звезд под воздействием огромной температуры и давления протоны и нейтроны сковываются вместе и образуют молекулы, – на всякий случай напомнил я. – Получается газ. Затем этот газ прессуется и возникает материя – камень, железо, лед и прочее. Дальше эта материя объединяется в еще большие объекты вселенной по модели Виктора Сафронова. Получаются планеты – но это только одна ветвь соединения и уплотнения материи. Другая ветвь кроется в Черных дырах, и там намного интересней. Черная дыра возникает, если в достаточно большом относительном объеме материи вдруг образуется антивещество, пустота, и по закону нейтрализации материя стремится его вытеснить. Представь себе резко сдувающийся воздушный шарик. Инерционная сила нейтрализации такова, что в какой-то момент материя не успевает остановиться, даже когда вытеснит все антивещество, и прессуется все больше и больше. Возникает небольшой объект с относительной плотностью выше, чем у нейтронных звезд. Скорость инерции увеличивается, продолжает прессовать объект, пока он не начинает выворачиваться наизнанку и прессоваться снова – раз за разом. Как будто бесконечно пожирает самого себя. Такие движения вызывают волнения в окружающей вселенной, возникает нечто вроде воронки, всасывающей все, что попадется ей на пути. Черная дыра наматывает на себя окружающий ее космос и тем самым создает галактики. И чем больше она наматывает, тем тяжелее становится, и тем с большей силой будет продолжать свою деятельность.

– Но ведь не может это продолжаться бесконечно, – в глазах Вики я прочитал явный страх, посещающий людей при мысли о смертоносной и беспощадной Черной дыре.

– Теоретически такую сингулярность может вызвать любой объект, не только звезды, но чем меньше его размер, тем сложнее это сделать. Коллапс автомобиля, например, должен быть быстрее скорости света. Но это еще не все, что я собирался рассказать. Внутри Черной дыры происходят куда более интересные события. Представь, что вселенная сложена из тесно подогнанных друг к другу веществ – элементарных частиц. Они такие крохотные, что между ними нет никакого расстояния. Точнее – есть, но нет ничего, что могло бы протиснуться через такие узкие щели. И вот когда Черная дыра набирает достаточную плотность, она начинает дробить уже не материю, а вещества, из которых материя состоит. То есть, разрушает то, что когда-то было создано звездой: крошит атомы на составляющие. Дальше, после еще большего уплотнения, – электроны, кварки, фотоны.

– То есть, Черная дыра создает новые элементарные частицы? – догадалась Вика.

– Да. Мне приходится использовать грубые физические термины, хотя на деле все обстоит несколько иначе.

– И куда же деваются эти новые частицы?

– Заполняют пространство между прежними элементарными частицами. Вроде как замазывают щели между кирпичами, делая вселенную еще плотнее и прочнее.

– Ты не понял. Эти частицы покидают Черную дыру?

– Разумеется. Вращение Черной дыры создает центробежную силу, которая выбрасывает вещество на периферию к своим стенкам. А уж если эти стенки состоят из элементарных частиц, то новые, еще меньшие частицы проходят через них как через сито, не застревая. А затем разлетаются по всему космосу. Новые частицы как бы осаждаются на дне вселенной, делая ее глубже. Естественно, самые глубокие места во вселенной – непосредственно рядом с Черными дырами.

– Так что же делает Хаос?

– Представь себе вселенную как водную воронку, где вода, вещество, всасывается в одну большую Черную дыру, этакую Большую Дробилку или Мясорубку. На стенках этой воронки находится все: планеты, галактики, спутники, звезды, небольшие Черные дыры... Каждый из этих объектов тоже создает крохотные водовороты разных диаметров и глубин. Но ни один из этих мелких водоворотов не может пробить толщу главной вселенской Воронки и достать до ее дна, где находятся элементарные частицы. Естественно, вселенная будет постепенно приближаться к Большой Мясорубке, которая увеличивается при попадании в нее новых Черных дыр. Задача Хаоса – ускорить процесс увеличения Большой Мясорубки, он словно веником сгоняет к ней все космические тела. Потому что когда Мясорубка наберет достаточно сил, вселенная стремительно обрушится сама в себя. И начнет дробиться, набирая скорость, пока интенсивность дробления не станет таковой, что не будет больше никакой материи – а лишь тяжеленное облако размером с молекулу, стремительно перемалывающее само себя. В таких условиях Врагу будет нетрудно разорвать вселенную на части и выбросить ее на Дно миров, где ожидал своего часа Хаос. Там, в одном из Дне миров, инерционная сила бывшей Большой Мясорубки выбросит тяжелый кусок крохотной вселенной, частицы которой больше не будут удерживаться центробежной силой гравитации, и грянет новый Большой взрыв. Остальные куски бывшей вселенной постигнет та же участь – возникнут миры различных измерений. Уплотнение вселенной с этого момента начнется заново.

– Не понимаю, зачем все это? – задумалась Вика.

– Хаосу нужна позиция, которую занимает Тьма в Действительности. Потому что по соседству с этой позицией находятся еще несколько областей Хаоса – разной мерности. Он хочет поменяться с нами местами и объединиться. Заодно и ослабить Тьму: пока Она будет находиться в состоянии неплотного первовещества, у Него будет больше возможности отбрасывать нас назад все дальше и дальше.

Заметив, что Вике все равно не понятно, я решил помочь ей образно:

– Ты играла когда-нибудь в нарды?

Она кивнула.

– Хаосу необходимо пройти все игровое поле, чтобы вернуться "домой". А для этого нужно, чтобы все пешки его цвета оказались рядом друг с другом в определенной позиции. То же самое делает и Тьма. Вернуться домой – значит объединить все мерности своей фракции в одну неразделимую Действительность. Не думай, зачем это нужно и что будет потом – так течет Сила, и даже Тьма не ответит на этот вопрос.

– Ты говорил, что Хаос – это полная противоположность вселенной, – Вика упорно не желала использовать слово "Тьма", – и что они отталкивают друг друга или... нейтрализуют. Как тогда Он появляется здесь?

– Закон противоположностей допускает наличие в нашей среде противоположной фракции. Антивещество может существовать только до тех пор, пока Тьма не найдет к нему ключ и не создаст точно такое же вещество с противоположными свойствами. Но по закону нейтрализации исчезают оба.

– Куда они исчезают?

– Трудно сказать. Оседают мусором на Дне миров.

– Получается, кометы приносят с собой антивещество?

– Нет. И это не кометы, это зерна. Метеориты, астероиды, кометы – это всего лишь визуализация надвигающейся угрозы. Знамение. Настоящий Хаос появляется позже. Давай объясню чуть проще. Частицы Хаоса проносятся мимо нас с такой скоростью, что зафиксировать можно только редкие антивещества не больше молекулы. Если увеличить поток антивеществ и создать благоприятные условия для восприятия их в нашем мире, то есть вроде как сделать футбольные ворота для мяча или полотно художника для красок, то сила эта уже будет заметна. Объем Своих частиц может увеличить только Хаос, а скорость потока и благоприятные условия создаем уже мы – Стражи. Так получилось, что наиболее близкие к Хаосу образы – это человеческий страх. Неважно какой, сейчас он имеет форму чудовищ, завтра может быть совсем другим. Люди для нас – это фонари, которые освещают частицы Хаоса. Выходит, именно благодаря нам появляются все эти чудовища и разрушения.

– Как это? – Вику это известие окончательно запутало. – Вы притягиваете Хаос на планету, вы же и провоцируете разрушение на ней?

– Я не зря назвал Хаос зерном – потому что так оно и есть. Проникнув на планету, зерно "закапывается", то есть, вытесняет материю. А затем начинает распространять гниль и разложение. Это зараза планетарного масштаба. Чтобы предотвратить это, Стражи вычисляют зерно и проникают внутрь него. А затем выдавливают на поверхность его начинку, как прыщ. Другие Стражи в это время находятся на другом конце и вылавливают появляющуюся гадость. Из-за высокого давления поток орды иногда трудно сдержать, но обычно Стражи справлялись. А сейчас Хаос нашел какую-то лазейку против нас и проник в город. Но я тебе обещаю – мы вылечим пораженный участок Земли.

– Лекарь, – я увидел улыбку Вики впервые за долгие годы, и от этого стало так тепло, что я невольно поразился тому холодному официозу тона, с которым мы разговаривали сейчас с ней. Казалось, она восприняла мои слова родственниками бреда сумасшедшего, ведь в действительности не могла увидеть ни демонов, ни даже Стражей – как они есть. Я был для нее человеком, давно знакомым, пропавшим и вновь объявившимся. Вика не верила мне, для нее весь ад происходящего на улице был плодом разгулявшейся стихии – не больше. А я – слегка тронутая, измученная, исхудавшая и чуть постаревшая закатная рок-звезда. Князь Тьмы внутри попытался было встать во весь рост, чтобы выразить свою волю: "не говори ей, пошли ее подальше!". Но грозный рык белого волка заставил попятиться назад бывшего победителя. Я поделился с Викой своими мыслями насчет бредовости всего, что я ей рассказал.

– Я так не считаю, я тебе верю, – ответила она. – Только все это слишком сложно для понимания. Единственное, во что я не верю, так это в то, что вселенная создала такую богатую, такую прекрасную жизнь на Земле, создала нас, людей, создала природу, создала глубокие чувства, общение – ради того, чтобы мы занимались защитой Солнца. А в конце нас попросту сожрет Черная дыра, скомкает и выбросит на помойку все, что человечество создало. Ты, может быть, знаешь и больше меня, но твой рассказ очень холодный: в нем только борьба, только расчет, только факты. Я не могу поверить, что жизнь так жестока и холодна, что когда-нибудь позволит всему этому исчезнуть.

– Во вселенной все вечно, но не постоянно. В этом и заключается то, что ты называешь красотой. Ты боишься Тьмы и боишься нового. Никто не уверит меня, что ему не страшно покидать зафиксированную зону комфорта. Он может поменять работу, сменить город, друзей или увлечения. А как насчет смены жизни? Да, я сейчас говорю о смерти. Только тот, кто не боится умереть, может говорить о ничтожности зоны комфорта.

– Ну вот, опять этот холод. Одни холодные слова!

– Я тебя согрею: суть вселенной сводится к сохранению формы до самого последнего момента. И она никаким образом не хочет твоих слез. Поэтому Тьма дает возможность существам построить своего рода спасательную капсулу, когда настанет момент отправляться в Мясорубку. Эта капсула для нас – личный мир человечества, состоящий из другой материи, нежели остальная вселенная. Такая материя будет невосприимчива к физическим силам нашего измерения и невредимой пройдет сквозь Черную дыру.

– Интересно. Как построить такой мир?

– Я не могу сказать, я не знаю, – признал я. – Сфера моей функции касается только разрушения, а не создания. Но если сравнивать, то разрушение вселенных можно отнести к вопросу физики, а сохранение – лежит в области духовных практик.

– Это успокаивает, – Вика прижалась лицом к моей груди.

То, что происходило сейчас, происходило не так, как должно было. Я обнимал свою Вику и готов был поклясться – даже если провалится земля в этот момент, мы этого не почувствуем.

Пение птиц и яркий солнечный свет заставили меня оторваться от Вики. Я огляделся. Ни комнаты, ни мрачных разрушенных улиц за окном больше не было. Мы стояли посреди широкого поля, усеянного полевыми цветами и молодой травой. В небе висели низкие, недавно пережившие дождь, густые облака, редкие, не заслоняющие ослепительного солнца. Где-то на горизонте видны были темно-синие сопки. Ветер мягкими порывами приносил к нам запах теплой земли и разнотравья.

Контраст между прошлым миром и этим был так велик, что на время я был сбит с толку.

– Что это за место? – оглядываясь, тихо спросил я.

– Мы были здесь много раз, – улыбнулась Вика. – Ты наверно забыл, а я всегда мечтала вернуться.

– Как оно называется?

– Называй, как хочешь, – засмеялась она. Вика смотрела на меня заигрывающее и таинственно. Ее руки гладили верхушки цветов. – Когда-то мы часто сюда заходили: строили мечты, укрывались от внешнего мира, в общем – были друг с другом...

– Это место реально? – не унимался я. – Где оно находится?

– Странно слышать такие вопросы от человека, рассказывавшего о том, о чем только что рассказывал ты, – ответила Вика. Я понял, что этот мир такая же загадка для меня, как и природа женской души. Вернее – два этих понятия связаны между собой. Здесь мне остается только принять реальность как должное.

– Где Света?

– С ней все хорошо. Твои Стражи присмотрят за дочкой. – "Мои Стражи" – значит, Вика мне все-таки поверила?

– Не хотела тебе говорить, но, знаешь, этот голос, эта... Тьма... кажется, я уже слышала его.

– Когда? – насторожился я. Меня все больше беспокоил тот факт, что Тьма ведет скрытую от меня игру. Вика не являлась Искательницей, я это видел очень ясно, но Тьма по каким-то причинам связалась с ней. Я полагал, что если у нас общий Враг, значит, не должно быть каких-то секретов друг от друга.

– Наверно, когда встретила Антона, – Вика неуверенно опустила глаза. – Меня будто кто-то настраивал, говорил, что он будет отличным и верным мужем... Нет, лучше, наверно, не будем об этом...

Я оставил для себя закладку в этом эпизоде, понимая, что сейчас все равно нет возможности во всем разобраться.

– Пойдем, – пригласила Вика. – Здесь недалеко было озеро с водопадом. – Вика взяла меня за руку и потянула за собой. Она чувствовала себя здесь как рыба в воде, а я – будто только что заново родился. Все это казалось сном, по крайней мере, только так я мог объяснить происходящее.

Обуви на стопах Вики почему-то не оказалось – она шагала босиком, ничуть не опасаясь пораниться, была энергична и вся светилась изнутри. Трава, словно угадывая наш путь, стелилась мягкая, между листьями после Викиных стоп из земли пробивались маленькие синие цветы. Сказочный мир.

– Вечером, после нападения террористов, Света сказала мне, что видела папу, – как бы невзначай обронила Вика. – Теперь я знаю, что она имела в виду.

– Почему ты назвала ее так?

– Хотела, чтобы в жизни у меня появилось что-то светлое, когда от меня все отвернулись: ты, родители... Когда они узнали о беременности и о расставании с Антоном, был жуткий скандал... Светлана, – Вика произнесла имя дочери медленно, смакуя. – И еще прочла описание ее имени и захотела, чтобы моя дочь выросла именно такой... Наверно, это глупо – как имя может повлиять на судьбу человека?..

– Почему глупо?..

– Или как расположение звезд может создать характер новорожденному? Почему люди верят в зодиаки? И почему зодиаки оказываются правы?

– Вся эта наука появилась не на пустом месте. Сотни лет наблюдений и расчетов привели звездочетов к мысли о том, что даже такие далекие от нас элементы вселенной как звезды способны влиять на земную жизнь. И это так. Дело даже не в самих звездах, а в положении Земли относительно них. Наш мир не отрезан от остальной вселенной, он постоянно и непосредственно контактирует с ней. Конечно, влияние других тел зависит от расстояния и силы контакта, но оно всегда есть. Даже ураган не может поднять песчинку с земли и сделать вид, будто ничего не произошло ни для него, ни для песчинки. Для урагана это изменение локальное, для песчинки – глобальное. Их связывают нити Судьбы. И если положение Земли в пространстве таким образом сказывается на обитателях планеты, в этом нет ничего колдовского. Изменись как-то глобально наша солнечная система, например, появись новая планета или вторая звезда, – и вся земная жизнь не будет прежней. Она может стать совершенно иной. Имя, как и прозвище, и должность, и социальный статус наделяет человека определенной ролью, которой он бессознательно следует...

– Хватит умничать! – совсем по-детски рассмеялась Вика и, отпустив мою руку, побежала вперед.

Возле сопок пахло хвоей и тенистым спокойствием. Воздух посвежел, где-то за стеной сосен шумела вода. Мы пробирались по рыжему колючему лесному ковру, Вика иногда кривилась, но продолжала идти босиком – кажется, наличие колкостей вдыхало в нее больше радости, чем самое мягкое, но незаметное для стоп покрытие. Солнце блестело в вышине на остриях сосновых копий. Мы гуляли по этому сказочному миру, и не было ничего желанней него и реальней. Люди со всей своей историей, телевидением, рекламой, соцсетями, рабочими местами, даже Хаос – все это осталось позади в уродливом прошлом...

Воздух зашумел, деревья расступились, открыв чудесную картину: сопки будто постарели, выросли, сменили рубашки из тонкой травяной ткани на твердые каменные куртки. Тонкие струи воды срывались с вершины и создавали широкую почти прозрачную занавеску, за которой в небольшом ложе у ног скалы продолжали зеленеть небольшие деревья и цвести кустарники. Внизу водопад расплывался в темно-бирюзовое озеро, огражденное от леса гладкими каменными берегами, покрытыми зеленым и красным мхом. Солнце глядело сверху и окунало свои желтые лучи в прозрачные воды. Рябую бирюзовую гладь в центре нарушал только широкий плоский камень – будто остров посреди океана.

– Как же здесь хорошо! – воскликнула Вика и помчалась к озеру. На берегу она стянула с себя летнее платьице (я только тогда понял, во что она была одета) и с визгом бросилась в воду.

Я отправился следом за ней. Игры в прохладной воде завершились играми на прогретом Солнцем "острове"...

Глава 5

Ночь, проведенная с Викой, притупила бдительность белого волка – Князь Тьмы снова проснулся. Девушка выскочила из квартиры задолго до рассвета и не успела застать пробуждение Князя. И сделала это как нельзя кстати. Сам Князь находился в каком-то похмельном состоянии, а прошедшее ночное приключение выглядело для него как удавшаяся пьянка. Его разозлил тот факт, что женщина забрала энергию, необходимую для битвы. Но резервы сил еще оставались, и предводитель Стражей вошел в Тень, облек себя в прочнейшую броню, чтобы не терять энергию на лишние переживания.

Стражи приветствовали Князя Тьмы. Никто из них не покидал Тени всю ночь, братство несло дежурство возле убежищ и ожидало возвращение полководца. Недалеко от города в небо поднимался столб дыма, расползающегося по небу черной тучей – это горели тела погибших людей и павших воинов.

– Уничтожены все? – первым делом поинтересовался Князь Тьмы.

– Странное дело, – ответил Константин. – Незадолго после того, как ты спустился в подвал, все демоны... растаяли в воздухе.

– Может, отступили, решив, что бой им уже не выиграть? – предположил Страж Чан.

Князь понимал, что является для Хаоса целью номер один, и внезапное отступление крылатой орды можно связать с неожиданной слабостью, посетившей Князя после плеяды воспоминаний. Но Хаос должен был перевести все свое внимание на Стражей и людей, а не исчезнуть совсем. Что это могло означать?

– Они могут вернуться в любой момент, – сделал вывод Князь Тьмы.

– Эта битва полна сюрпризов, – сказал Александр. – Хаос появляется из ниоткуда и уходит в никуда. Создается впечатление, будто Он затеял против нас партизанскую войну. Такой прием использовали вьетнамцы против США и других агрессоров: рыли сеть подземных тоннелей, что позволяло незаметно передвигаться по местности и наносить внезапные удары.

– Мы теряем контроль над ситуацией, – подытожил Густаво. – Демоны могут появиться в любой момент на любом конце Земли.

– Это напоминает войну на территории противника, – и другие подобные сообщения жужжали в узком информационном канале.

Стражи все еще находились в своей броне, никакие мысли или доводы не могли сломить их стремления противостоять Хаосу. Но как только угроза исчезнет, воины вернутся в человеческий облик и продолжат свои бытовые дела, сон и еда необходимы даже для них. И тогда страх перед силой Хаоса и безысходность надломят боевой дух Стражей. Об этом предупреждал Михаэль Князя Тьмы перед битвой.

– Спасатели все еще не могут добраться до города, – напомнил Александр.

– Пропустите их, – велел Князь. Затем он попытался связаться с Михаэлем с помощью широкого канала – воевода на тот момент находился в Тибете, на другом конце материка.

– Михаэль, что у тебя? – спросил Князь.

– Зерно упало в труднодоступном месте, населенных пунктов нет, кроме буддистского монастыря, – ответил воевода. – Нам удалось сконцентрировать Хаос в одной локации, но демоны сумели просочиться через пещеры под гору. В подземных святилищах прямо возле воронки находятся люди. Должно быть, Хаос чувствует их и пытается с их помощью найти выход. Я взял отряд и направляюсь туда.

– Мне нужно удержать воинов в Тени, – сказал Князь. – Поведение Хаоса не совсем обычно в этом регионе. Я оставлю Константина на дежурство и с остальными отправляюсь к тебе.

– Как проявляется необычность Хаоса?

– Он как будто прячется от нас.

– Я такого не заметил. Но буду иметь в виду. Вот наши координаты. И еще: пусть Стражи не выпускают людей из виду – у меня нехорошие предчувствия насчет них.

Князь Тьмы получил координаты от Михаэля и начал собираться к отправке в Тибет. Константин рассредоточил по городу две тысячи Стражей в местах наибольшего скопления людей. В воздухе к тому моменту уже шуршали вертолеты МЧС, оценивая урон и выискивая уцелевших. Горожане, дрожа от холода, выходили на улицы. На площадях строились палаточные лагери для тех, чье жилье превратилось в руины.

Через несколько минут воронка телепорта выплюнула отряд Стражей на каменистое плато, едва запорошенное снегом. Вокруг тянулись к небу лестницы гор, вершины гигантов обливались рыжими закатными красками. Недалеко от воинов идеальная гладь горного озера топила в себе вечернюю синеву.

Копыта коней взорвали тишину – грохот многотысячного отряда пересекал долину и устремлялся к скалистым великанам. Высоко над плато посреди белоснежного плаща горных массивов зияло черное пятно воронки от упавшего метеорита. Даже с далекого расстояния в Тени Князь видел Стражей, с трудом пробирающихся в пространстве, но все еще сдерживающих волны демонов – вот уже более тридцати часов подряд. Правда, масштаб сражения был несравним с бойней возле Невинки – диаметр кольца был в разы меньше. В глубине гор в лабиринте черных тоннелей проходила другая битва – сотни бойцов блуждали по пещерам и уничтожали проникнувших через каменные толщи чудовищ Хаоса.

– Мы прогадали с координатами, – обратился Михаэль напрямую к Князю. – Здесь поблизости нет человеческих городов. Только небольшое поселение монахов.

– Мы стараемся притянуть Хаос поближе к людям, чтобы дать Ему возможность обрести форму на Земле. Как же тогда он проявился здесь?

– Я говорил, это будет тяжелая битва. Все, что я знал когда-то о Хаосе, стало непригодным. Его поведение изменилось с твоим приходом, даже будучи учеником ты привлекал свободные частицы Хаоса во Тьме в таких количествах, что никто бы не продержался и недели.

Князь разделил отряд на две неравные части – одна должна была примкнуть к сражению высоко на горных склонах, другая, поменьше, отправится вместе с ним в пещеры.

– Считаешь, это я причина нового поведения Врага?

– Безусловно. Был бы я человеком, давно приказал бы Стражам вырвать тебе сердце, чтобы спасти этот мир, – усмехнулся старик. Князь понял, что он нисколько не шутит. – И ты не смог бы и пальцем тронуть своего брата. Но я давно уже не принимаю человеческий облик. Иной раз мне приходит в голову мысль, что ты – часть плана Хаоса и даже не подозреваешь об этом.

– Это возможно?

– На этой войне все возможно, как видишь. Если даже у Стражей появляются сомнения в своем Князе.

– Не поддавайся Ему! – почти прокричал Князь Тьмы.

– Князь, ты начал испытывать эмоции? Ах да... женщина. Зря... зря...

Слова воеводы заставили Князя вспомнить о Вике, и что-то внутри у него откликнулось на это – слабое чувство нежности и ненависти. По безупречной броне воина пробежала едва заметная трещина, но Страж этого сразу не заметил.

Отряд Князя приблизился к бесформенному рту пещеры. Стражи спешились, и скакуны тут же растаяли в воздухе. Воины зашагали под мрачные своды природных тоннелей.

Сеть пещер была оборудована монахами под свои религиозные нужды – об этом свидетельствовали росписи на стенах, статуэтки Будды, установленные в нишах, цветы и разноцветные ленты. Но чем глубже пробирались воины, тем меньше ритуальной бутафории встречалось им по пути. Гнет колоссальной толщи горных пород, давящих сверху, должен бы сплющить психологическое тело человека. В глубины тоннелей спускались только самые продвинутые адепты – те, кто еще не мог познать Тень, но замечал колыхание легкой, прозрачной занавески, отделяющей реальности.

Отряд разделялся по ходу движения – воины расходились по разветвлениям подземной сети, чтобы заполнить их и не дать Хаосу вырваться наружу.

Стены пещер постепенно уродовались следами битвы: царапины, оставленные длинными демоническими когтями, располосовывали внутреннюю поверхность. Разбитые сталактиты хрустели под ногами. Останки бестий рассыпались в пыль, и горькое облако заполняло пространство, когда Стражи проходили через место прошедшего сражения. Трупы воинов попадались все чаще.

Чуть дальше стали встречаться целые обвалы – каменные глыбы заваливали проходы, иногда полностью блокируя путь вперед. Происхождение этих обвалов сразу стало очевидным – демоны попросту рыли для себя тоннели, наткнувшись на преграду или столкнувшись со Стражами. Воины методично расчищали дорогу, но понимали, что пространство пещер становилось неустойчивым и тонны горной породы могут рухнуть им на головы в любой момент.

Отряды Князя двигались по карте, изображенной Михаэлем исходя из траектории его пути. Судя по этим данным, битва около воронки проходила совсем недалеко.

– А если демоны решили обрушить гору? – спросил Страж по имени Альфред.

В этот момент пространство содрогнулось. Раздался грохот – будто кто-то запустил огромный каменный валун по наклонной. По стене справа от отряда ударило со страшной силой – так что воинов отбросило к противоположной стене. Ударило снова – и по пещере поползла паутина трещин. Стражи укрылись щитами и достали мечи. После третьего удара в отряд швырнуло каменные глыбы. А за ними хлынули демоны.

Биться в узком пространстве тоннелей было довольно тяжело – теснота не позволяла орудовать мечом с максимальной маневренностью. Стражи прикрывали друг друга, держались поближе к стенам, но неудержимый поток бестий отделял воинов все дальше. Ровный строй поначалу разбился на несколько групп, уносимых все дальше от эпицентра волны, затем от групп стали отделяться одиночки.

Князя Тьмы не смущали не размеры пещер, ни количество демонов. Несмотря на то, что вчерашняя битва и встреча с Викой изрядно осушили запасы сил воина, смертоносный вихрь танцевал под низкими сводами, превращая в фарш все, что попадется ему на пути. Горы быстро разлагающихся трупов возводились в мгновение ока. Сколько проходило времени – час или вечность – для Князя было совершенно все равно. Его движения были настолько быстры, что сравнить Князя можно было только со звездой, несущейся в космическом пространстве – его гравитация притягивала к себе демонов, чтобы потом разрубить их на части.

Трещина в доспехе Князя дала о себе знать несколько часов спустя – в едва заметную щель проникло жало одного из чудищ и вонзилось в тело Стража. Боль, вызванная ранением, расширила уязвимое место еще больше. Князь заметил изъян в своей броне, но залатать его уже не представлялось возможным – состояние воина потеряло стабильность, чувства тоненькой струйкой сочились сквозь трещину в холодное сердце. Князь Тьмы начинал злиться.

– Мы уже почти рядом, – донеслись слова Михаэля. – Продержитесь чуть-чуть, мой отряд завяз в битве.

Стражи падали один за другим. Лишенные возможности восполнить силы из-за брони после вчерашней битвы, воины были не так энергичны как прежде. Окруженные, захваченные в плен потоком чудовищ, воины ослабевали и погибали. Они изначально понимали, что идут в ловушку, другого пути у Стражей не оставалось, а теперь в непоколебимый разум воинов долбила одна и та же мысль: выйти отсюда живыми им не удастся. Отряд захлебывался сумасшедшей мясорубкой и пониманием обреченности.