Текст книги "Лузер (СИ)"

Автор книги: Олег Данильченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

  Многие плевались. Со слов одного товарища, кстати того самого, которому "Сафаря" ремонтировал, очень много косяков у этой машины. Например, прямо в крыле, стоят какие-то вакуумники, которые выходят из строя, если их утопить. Ну, в смысле брод глубокий или колея такая, что жидкая грязь, только что через окно не заливается. Короче хана им приходит. Там их вроде штуки четыре стоит, а может и больше. Я ж говорю, сам дела не имел. Каждая такая штука, стоит бешенных денег, а без них машина ехать перестаёт. Там фигнюшка-то, совсем не большая, только из за этих мелочей, люди на большие деньги попадают. Ну, да не моё это дело. Может тут, уже в процессе тюнинга, эти дефекты конструкции исправили. Мне-то, какая разница?

  Так, тачка на ходу. А вот дальше, как-то с планом всё сильно относительно. Нет я понимаю, что главное в этой авантюре, избавится от того упыря. Если я себя обозначу, то упырина тот матёрый, понятное дело заинтересуется мной, а за ним и остальные потянутся. Одно дело, когда добыча вроде вот она, как говорится, видит око, да зуб неймёт, да ещё огрызается и совсем другое, когда есть вариант более доступный. Я ведь не сижу на высоте, да и добыча я более аппетитная. Жирненькая такая. Вряд ли нежить, соблюдает диету и распорядок приёма пищи. Плохо то, что ребята, пережигая боеприпас, толком вреда уроду даже не нанесли. Мне издалека конечно трудно судить, но вот судя по активности живчика, ему как-то пофигу. Что делать? Дурак-то здоровенный скачет. По массе, как бы не с меня будет. Вот только у меня жир мля, который ни разу не помогает, а у него всё заточено на убийство, "хлеборезка" наверно так и вовсе циркулярной пиле не уступает по эффективности. Светка вон, до чего уж на голодном пайке сидела и то, зубищи отрастила, на радость стоматологам. А тут......., товарищ ни в чём себе не отказывал. Сдаётся мне, что наши земные акулы и то, как первоклассницы поди, рядом с матёрой проституткой смотреться будут. Ну, вот что вы палите? Нет бы, ему хоть конечности повредить. Канонада, как при Сталинграде, во времена Великой Отечественной, но блин, с нулевым результатом.

  Патронов ровно двадцать восемь штук. Предохранитель в положении одиночной стрельбы. Крадусь к воротам, по обочине дороги. С трассы, съезда на неё нет. Чтобы попасть на стоянку, нужно с Минёров заезжать. Хотя, хрен его знает, может нынче и другой проезд есть, только мне он не ведом. Тут же со строительством моста и объездной трассы, всё поменялось до неузнаваемости. Я уже спустился с дороги и крадусь по кущерям. Репья на мне прилипло, можно на сцене куст изображать с достоверностью сто процентов. Естественно шум создаю. Я ж адекватно себя и свои способности к скрытому перемещению оцениваю. Если точно называть вещи своими именами, то выражение, "слон в посудной лавке", как нельзя точно подходит. Хорошо что парни лупят, не жалея пороху. Мои "незаметные и скрытые" перемещения, грохот скрадывает. Вот бы ещё попадали ребятки. А мож и попадают. Мало ли как мутировал, этот бычара.

  Почему ползу именно к воротам? Так надеюсь поймать урода на выстрел из ксюхи, а она, не забываем, изначально не снайперское ружьё. После установки моего кустарного ПБС-а, так и вовсе что называется, попробуй, попади. С моими-то талантами. Хочу подобраться, метров на пятьдесят. Может получится подранить. Тут ведь дело ещё и свитой евойной осложняется. Мне б его так остановить, чтобы остальная братия подгрести не успела. Страшно ли мне? Смеётесь? Да писец просто. Адреналин колотит, аж озноб появился. Но еще страшнее, если кто-то подумает про меня, что я тварь дрожащая и подлая, бросившая людей без помощи. И пофиг, что об этом никто не узнает. Я-то, буду это знать и совесть моя, мне же потом житья не даст. Скажете глупо? Согласен. Глупость я задумал несусветную, особенно если учесть, что меня ждёт одиннадцать человек, семеро из которых дети. Ждут меня и надеются. А я тут в благородство играю. Всё знаю и понимаю, но по-другому, поступить не могу.

  Глава 6

  Кстати сказать, заметил я и ещё одну странность, которая очень хорошо укладывается в теорию Виталия, о переносе нас всех в другой мир. Какую? Да вот, обратил внимание, что двигаться мне значительно легче, нежели раньше. Вес-то у меня наверно килограмм под сто пятьдесят, если не больше. Давно не взвешивался. Не на чем, да и страшновато глядеть на запредельные цифры. И вот при всём при этом, всё равно чувствую, что легче стало. В чём дело? Сдаётся мне, что как бы не гравитация местная, слегка так меньше. Раньше-то бывало, как присядешь на корточки, колени хрустят, что валежник в лесу, если наступишь, да и при ходьбе побаливали. А теперь вот, на полусогнутых крадусь и ничего. Ладно, сейчас не до размышлений. Прикидываю расстояние, на глаз. Так сказать, на морской, на выпуклый. Сколько тут? Да наверно метров пятьдесят уже есть. Ближе страшновато подходить. Движется упыринная туша бодро так, за несколько секунд покроет расстояние до меня. Я ведь себя не обманываю. Даже надежд не питаю, что смогу маленькой пулькой, калибра пять сорок пять, свалить этого бычару. Но у пульки этой, есть одно преимущество перед свинцовой дробью. А вернее даже два. Стальной сердечник, (а значит и пробивная способность лучше), ну и начальная скорость, которая усугубляет всё остальное. Мне бы ему конечность повредить в идеале. А если не получится.........., нет, об этом лучше не думать.

  Осматриваюсь. Выбираю место для боя. Как там оно повернётся, неизвестно, а только в кустах дубиной махать, в случае чего, не очень сподручно будет. Вон там, чуть левее, что-то вроде пустыря. Пятак лысый, метров тридцать в диаметре. Там и надо начинать 'геройствовать'. Тем более что отступать к дороге, оттуда даже проще. Сюда-то я по кустам брёл, типа скрывался. Но зато чуть ноги не переломал. Всяких ям и канав не меряно оказалось. Не дай бог споткнусь и упаду – считай кормом стану. Не спеша перебираюсь к той поляне. Хм....., остатки кострища и разбросанный мусор. По ходу тут время от времени, кто-то пикники устраивал. Тоже мне нашли место. С одной стороны трасса, с другой стоянка катеров. Романтика. Ну что за народ? Пусть на помойке, главное бесплатно. Тьфу ты! Это меня от нервов снова на философию потянуло.

  На месте. Приподнимаюсь над сухостоем полыни. Ловлю в прицел скачущую тушу. Усилием воли подавляю колотун, а то руки трясутся и прицел прыгает. Как там, в книжках писали? На вдохе или на выдохе стрелять надо? Не, не помню. Жду, когда образина хоть на секунду замрёт. Твою мать!!! Картинка разительно меняется, аж слепит. Окружающее пространство резко окрашивается множеством красок. В глазах рябит. Что за хрень с ними? Ничего не вижу. Сливается всё. Опускаюсь на колени и кладу автомат рядом. Тру свою встроенную оптику, которая с рождения не подводила. Через пару секунд, всё приходит в норму. Вот и что это было? Плохим зрением тьфу, тьфу, тьфу, никогда не страдал. Да и этот глюк, его потерей не назовёшь. Видеть-то я не перестал, просто по-другому стало. Не правильно. Не доводилось слышать раньше, чтобы с кем-то подобное случалось. Снова берусь за автомат и целюсь. Упыряка скачет. Напряжённо всматриваюсь через прорезь целика..... Хлоп, снова всё окрашивается в разные цвета. Ну что за свинство?!!!! Ну почему так не вовремя? Тру глаза. И тут приходит узнавание или воспоминание. Называйте, как хотите. Тогда, когда накрыло в машине, тоже ведь что-то подобное было. Именно тогда, я уродовался с серебряными нитями, которые пронизывали меня насквозь. Помню, вроде старался их передвинуть и, вроде даже получилось что-то. Вот только в тот раз, я как бы со стороны смотрел, а сейчас, вроде взгляд изнутри. Что это? Пытаюсь успокоиться и разобраться. Хочется вспомнить те ощущения, чтобы осколки разрозненных воспоминаний, склеились в более или менее понятную картинку. Оглядываю себя. Ага, вроде что-то есть. Какой-то ореол вокруг меня. Я как бы в коконе нахожусь. Ореол этот, тоже весь играет красками и переливается. В прошлый раз, больше алыми красками полыхал. А вот и те серебряные нити, только тогда они ярко светились, струясь по поверхности......., ауры? Блин. Слово-то, какое, сказочное. Вечно по ящику всякие шарлатаны, обзывающие себя экстрасенсами, про такое твердили. Что же? Не врали выходит? Выходит, не все они были шарлатанами? Но я-то тут, каким боком? Никогда же ничего подобного за собой не замечал! Однако тех ярких потоков, нет более, они как бы поблёкли, растворяясь в моей блин ауре. С трудом заставляю себя принять этот термин. Естество противится, ведь всегда сказками это считал.

  Ну и как с этим бороться? Сейчас-то оно мне зачем? Так! Спокойно. Пацаны пока держатся, значит, немного времени есть, на предмет разобраться в происходящем. Ладно, начнём с включения-выключения. Пробую абстрагироваться от буйства красок. Зрение приходит в норму. Ага, выключилось. А если так....., представляю океан красок. Раз и снова цветовые переливы передо мной. Понятно. Значит действительно можно этой штукой управлять. Ещё бы чуть яркость цветовой гаммы уменьшить, а то и разглядеть толком ничего не возможно. Пытаюсь представить, как цвета блёкнут. Ух ты! Получается что-то. Вроде лучше стало. Во всяком случае, теперь хоть можно что-то различить. Если кому-то доводилось, смотреть на окружающее через тепловизор, то он меня поймёт. Мне вот ни разу в жизни не довелось, пользоваться таким прибором, но по телевизору иногда приходилось видеть картинку. Тут было что-то сродни той но, богаче на оттенки. Снова встаю на колени и смотрю по направлению к лодочной станции. Нет, всё равно слишком ярко. Сливается всё. К слову, ауры у трупов тоже присутствуют, вот только если парни на катере, светятся буйством красок, от светло голубого, до ярко алого, то эти исключительно бледно зелёным и я бы сказал мертвенным цветом. А это ещё что? Или кто? Сквозь борта катера, подсвечивается ещё четыре комка. Два побольше и два поменьше. Кто это? Женщины с детьми? За них бьются мужики? Скорее всего. Ещё чуть приглушаю краски, чтобы картинка стала чётче. Я прямо киборг какой-то, фантастический. Сквозь стены вижу. А ведь круто. Чувствую как губы сами собой, растягиваются в глупую улыбку. Интересно, это новое моё качество, как-то поможет?

  Фокусируюсь на упыре. Любопытно. У обычных зомбей, зелёный цвет насыщенней всего в районе головы. Если учесть, что Светик-семицветик, да и тот шустрик в трениках, успокоились после удара в голову, то можно предположить, что именно там сконцентрировано нечто, отвечающее за их существование. У этого бугая, ореол от головы сдвинут, ближе к спине. Эх, бинокль бы. Рассмотреть тварь подробнее не помешало. Теперь понятно, где у него та самая пятка 'Ахилесова'. Прости меня античный герой, за такое сравнение. Пока экспериментировал, даже немного по обвыкся, со своими новыми возможностям. Да и видно стало лучше, после некоторых манипуляций. Даже мандраж несколько утих. Вожу трубой глушителя, за живчиком. Выбираю момент. Ну, с Богом. Если ты есть на небе, подмогни маленько. Там же дети. Не знаю, толи моя молитва не мудрёная, толи звезда удачи чья-то сработала, только один из выстрелов парней, достиг цели. Одна из передних лап зверюги, правая, вдруг подламывается и она, в смысле зверюга, с диким воем кувыркнулась через голову, ударившись со всего маху о колесо телеги. Катер закачался от удара. Момент самый что ни на есть подходящий. Вот только в тот сгусток бледно зелёного, я не попаду, тварь ко мне задом развернуло. За то лапы задние, вот они. Пум, пум, пум, пум. Автомат не сильно так пинается в плечё. Первая пуля, с визгом рикошетит от бетона и впивается в здоровенную задницу. А задница упыринная, побольше моей будет. Вторая пуля уходит правее. Одно из колёс трейлера, резко оседает. Даже мне тут слышно как свистит воздух. Третья рикошетит от рамы телеги и попадает куда заказывали. Правая задняя лапа дёргается и тоже подламывается. Удачно, но снайпером мне точно не быть. Зверюга воет, покруче пароходного гудка. У меня аж в желудке какой-то мерзко-холодный комок образовался по этому поводу. Куда попала четвёртая пуля, уже не видел. Моё инкогнито, стало секретом Полишинеля. Упырина резко развернулся, да и не только он. Весь 'митинг' качнулся в мою сторону. Взревев, туша хоть и прихрамывая на две правые лапы, набирая скорость, кинулась ко мне.

  А вот это уже плохо! Очень плохо! Я-то думал, что вурдалак переросток, совсем резвость потеряет, но не тут-то было. Встаю в полный рост, уже не скрываясь и, начинаю стрелять. Пум, пум, пум, пум. Стараюсь целится туда, где имеется то зелёное уплотнение. Да куда там. Здоровенная башка, с широким покатым лбом, всё перекрывает. Ну и двигается туша, рваными прыжками, хрен приноровишься. Так и стрелок я дерьмовый, прямо скажем. Когда очередная пуля, с каким-то странным шелестом рикошетит от непробиваемой башки, понимаю, что автомат бесполезен в этой ситуации. И знаете что? Вот сам бы не поверил в такое, но успокоился я. Как-то страхи все отошли на задний план, перед неизбежностью. В прочем, у меня так в юности, перед соревнованиями бывало. Пока ждёшь боя, мандраж колотит, но стоило выйти на ринг, колотун исчезал. Сейчас, та же петрушка, руки и коленки перестали трястись. Такое ощущение, что крови во мне не осталось, её заменил чистейший адреналин. Одним движением закидываю автомат за спину, а в руки беру дубовую рукоять, что стоит рядом, воткнутая клинком в землю. Приятная тяжесть простого оружия, даёт чувство уверенности. Что-то древнее просыпается внутри. Как будто генетическая память предков говорит мне:

  – Не ссы внучёк! Прорвёмся!

  Дальше я действовал как-то бездумно. Вот я пячусь немного, держа в обеих руках оружие. Ноги сами находят нужное положение. Вот туша добирается до полянки и, с хрустом проломив сухостой, совершает прыжок. Хрен его знает, как всё выглядело со стороны. Наверное, хорошо, что две лапы у него слушались хуже остальных, однако прыгнула тварь, всё равно знатно. Одним махом преодолев разделявшее нас расстояние. Тело само, смещается с линии атаки вправо, под его левую сторону. Того при приземлении, на передние лапы, за счёт повреждённой правой, чуть разворачивает влево. Ну, для меня влево. Тварь визжит, а инерция его тащит дальше. Всё как-то само собой произошло. Запахнулся я от души. В руках пульсирует что-то могучее и бурлящее, старающееся, вырваться наружу. А я и не препятствую. Интуитивно направляю это ощущение в руки и дальше. Туда, где на солнце сияют заточенные спуски клинка. Самого удара я не почувствовал. Ждал отдачи, но ничего подобного не произошло. Только что-то вспыхнуло, на мгновение ослепив и всё. Наваждение схлынуло. Я снова видел нормально. Никаких аур. У ног лежала огромная туша, с буквально размазанной по земле башкой. Ожидал увидеть, рубленный след, но вместо этого, будто кто огромной палицей приложил, расплескав башню упыря в радиусе пяти метров. Странно, но на меня и капли этой вонючей мерзости не попало. Что это было, хрен его знает, некогда разбираться. На подходе толпа заинтересованных, в фуршете. Начинаю отступать к трассе. Буду уводить в сторону моста. Мне бы дудочку, а вместо зомбаков крыс, получился б сказочный персонаж.

  – Мужики!!!! – Ору во всю глотку. Голос от не схлынувшего ещё напряжения, сам собой старается сорваться на фальцет. – Я поведу этих в сторону блокпоста. Прыгайте в тачку.

  Один из них, машет мне рукой. Типа понял. Но я-то еще не закончил.

  – Там, возле трассы, – продолжаю драть глотку отступая, – что с Окатовой идёт, ближе к развязке с объездной, на сопке одиннадцать человек. В основном дети. Если от автобусной остановки подняться по склону, прямо на них выйдете. Не бросайте.

  Снова машут рукой. Мол, сделаем. А я вот сомневаюсь. Ну как, сейчас сядут в тачку, да и дунут к блокпосту? Что я тогда делать буду? С такой толпой 'поклонников' на 'хвосте', за людьми не пойдёшь. Блин!!!! Пячусь, толпа за мной, как привязанная ковыляет. Пипец! Серёга Вольнов, предводитель мёртвых. Картина маслом – темный властелин на марше мля. После боя, вялость непонятная. Ладно бы я бегал там, двигался много. Но не было ведь такого. Выстрелил несколько раз, да дубиной разок махнул, а устал, вроде пять километров пробежал. Причём не просто устал, а ощущение опустошения какого-то. Будто потерял что-то. Ерунда какая-то со мной происходит. Пока размышлял, отошёл уже метров на двести. Слышу визг шин. Оборачиваюсь. Поверх голов моих 'миньонов' вижу, как Тундра, с дымом разворачивается на месте и быстро устремляется в обратную от моста сторону. Куда они? За моими? Хорошо бы. Ладно, будем надеяться на хорошее. Чего это я сразу о плохом?

  Раньше-то, не было времени, разглядеть этих дохляков поближе. А теперь смотри, не хочу. Вот они, в пяти метрах сзади телепаются. Транспарантов им в руки не хватает, для полноты картины. 'Даешь Свежее мясо в массы', 'Ударим, пожиранием бюрократов, по очередям за пенсией', 'Долой недоедание'. Ммммм, дааа. Если б не адреналин, всё ещё беснующийся в крови, наверное точно бы блеванул. Омерзительней зрелища, этих перекошенных смертью рож, видеть не приходилось. Разглядывая скорбную процессию, чуть замедлился. Неудобно смотреть и идти задом. Один зомбарь, видимо почувствовав близость вожделенного мясца, ускорился, вытянув свои грабалки, пальцы которых, конвульсивно то сжимались, то разжимались.

  – Хрен тебе, а не бекона! – Дубина описывает дугу, клинок разваливает ему башню надвое.

  А ни чё так приспособа. На ура черепок расколола. И не застряла. Труп упал, продолжая вяло подёргивать конечностями, но я уже на примере Светика знал, что это ненадолго. Остальные, равнодушно переступив через поверженного товарища, продолжают плестись. Какое никакое, а развлечение. Однако пить охота. И есть. При чём есть, сильнее, чем всё остальное. Я и так-то отсутствием аппетита никогда не страдал, по мне ж видно, но такого голода, который начинал сосать в желудке, отродясь не испытывал. Да что ж такое сегодня со мной? Ничего не понимаю. До сегодняшнего дня, все как обычно и вот на тебе. Загадки посыпались. Так и шествовал я, время от времени осаживая самых прытких..., ну или самых голодных. Наверное, с полчаса шёл уже, (часов-то нет, я их давно не ношу), когда послышался звук двигателя, приближающийся сзади. Меня догоняла давешняя Тундра. Догоняла, по встречной полосе, что шла от моста. Надо же, догадались. Молодцы. Машина проехав метров пятьдесят вперёд меня, остановилась. Из передней пассажирской двери, высунулся мужик в камуфляже и махнул рукой, указывая на кузов. Там уже сидели мои попутчики. И рыжий Виталя, размахивал моей шапкой. Кунга не было. Видимо сняли, чтобы всех поместить. Между левым и правым бортом, туго натянуты верёвки. Это походу страховка от выпадения и чтобы держаться. Снова молодцы. Ещё один пункт в копилку уважения. Подумали о людях и кунг не пожалели. Не зря спасал. Перелезаю через ограждение разделительной полосы. Зомбари заволновались, загалдели утробно. Расстроились видимо, что вождь и предводитель, собрался их скоропостижно покинуть. Ничего ребятки, мне ж ещё обратно ноги топтать. Я ж ненадолго. С вояками парой слов перекинусь, поклянчу маленько, сдам моих подопечных и снова к вам. Вы ждите. Лезу в кузов, предварительно передав дубину в руки Витале. Чтобы не ткнуть кого по запарке. Рюкзак мой тоже тут. Ну, слава Богу! Откинутый задний борт, к удивлению выдерживает мой вес. Вот было б смеху, если бы я парням его сломал. Пронесло. Дальше ехали с ветерком. Водитель сильно не гнал. Оно и понятно. Полный салон детей, полный кузов взрослых и я. Перегруз приличный. Задницей чую, как на выемках, когда машина проваливается всей массой, амортизаторы пробивает, до ограничения и корму водит. До блокпоста добрались минут за десять.

  Останавливаемся. Дальше то ходу нет. От края, до края моста, проезжая часть, перегорожена бетонными блоками, на высоту метров в пять. Если на глаз. На той полосе, что ведёт на остров, сварная конструкция, загораживает проём. Это по ходу проезд у них. Сейчас закрыт. Снаружи БТР. Восьмидесятка по-моему. Башня то и дело поворачивается, поводя хищным стволом КПВТ. Вот это машинка. Того упыря б в секунду на фарш перемололо. Где ж вы были? Защитники мать вашу. Хотя им отсюда, вряд ли ружейную пальбу слышно. Далековато. Километра три наверно, да еще в низине, да сопка загораживала. Но всё равно зло берёт. Народ начинает выгружаться. Ко мне подходит мужик в камуфляже. Лет сорока на вид, а может чуть больше. Вполне возможно, что и ровесник. Ростом не сильно ниже меня. Метр девяносто точно есть, а может и больше. Правда в отличии от меня, крепкий. Ни грамма лишнего жиру. Взгляд цепкий. Руку тянет. Пожимаю. Рукопожатие крепкое, давит не стесняясь. Ухмыляюсь и придавливаю со своей стороны. Жирный то я жирный, но зря ты про меня плохо подумал. Силой бог меня не обидел. Гляди ты, держится, давит. А если так? Давлю уже не сдерживаясь. Лицо мужика расплывается в улыбке, он хлопает меня по плечу.

  – Здоров бродяга!!! – Трясёт руку. Больно ему. Я ж слышал, как суставы хрустеть начали. – Тебя нам не иначе бог послал! Генадий Новиков. – Представляется. – Для тебя можно просто Гена.

  – Сергей Вольнов. – Тоже обзываюсь. – Мимо проходил. Услышал выстрелы. Пошёл смотреть. Со мной женщины и дети. Надо было разобраться, что происходит. Так что вряд ли это божественное присутствие. Скорее случайность.

  – Но в гущу-то самую, зачем полез? Если за твоей спиной живые души? Мы б не обиделись, если б ты сначала их отвёз, а потом помощь послал.

  – А если б не успел?

  – Это да. Мог и не успеть. У нас боеприпаса, пачек пять оставалось. А той образине, хоть бы что. И надо ж было так сложиться, что под рукой, ни одного пулевого или с картечью патрона. Одна троечка.

  – Где так затарились-то? – Спрашиваю.

  – Да, – машет рукой, – старые запасы. Всё что было, выгреб. Вот, знакомься кстати. Сын мой. Дмитрий.

  Жму парню руку. На вид лет двадцать пять. Тоже хватка стальная, как у папаши. Одет однотипно. Но лицо в отличии от батиного, мягче. В глазах юмор светится. Из-за его спины, выходят две женщины. Одна уже в возрасте, это по ходу мама Дмитрия, вторая молодая совсем. Рядом с ней мальчуган лет семи, с серьёзным таким взглядом и ещё кулёк на руках.

  – Евгения. – Протягивает руку старшая. Осторожно жму.

  – Аня я. – Мило улыбается младшая и делает что-то вроде книксена. – А это, Машенька и Данька.

  – Очень приятно. – А что мне ещё сказать? Подходят остальные, что со мной шли.

  – Ну, ты Серёга и дал стране угля. Весь твой путь по дороге, трупаками отмечен. – Виталя аж руками машет. – Сколько ж ты их накрошил?

  – Не считал. – Снимаю с него свою куртку и одеваю на себя, потом и шапку отобрал.

  – Я так испугалась за тебя Серёженька! – Зинаида Павловна в своём репертуаре.

  – Эй! Народ! Вы там ещё долго будете стоять? Заезжать-то собираетесь?

  Поднимаю голову. Со стены из блоков, свешивается улыбчивая физиономия, в берете морпеха.

  – Так ты старлей калитку-то открой. Мы и въедем. – Это Генадий ответил.

  – Нет, ребята. – Беру из машины рюкзак и закидываю себе на плечи. – Дальше без меня. Мне в другую сторону. Слышь, служивый! – Кричу вверх. – Мне б патронов маленько, да котелок армейский. Не поделитесь?

  – Ты куда собрался Сергей? – Хмурится Генадий. – Сдурел на старости лет? Там пипец что творится.

  – У него дочь, перцы зелёные увели. – Вместо меня объясняет Виталя. – За ней он собрался. А знаешь что Серёга, я с тобой пойду.

  – Спасибо дружище, – отвечаю, – но я сам. Не твоя это война. Мой косяк, мне и грехи замаливать.

  – Ты меня извини, – снова вступает в разговор Генадий, – но то, что она жива, шансов нет.

  – Жива она. Там. – Машу рукой, показывая направление. – Я чувствую.

  Открываются ворота. Ну, как открываются. Оказывается, с той стороны, стоит фронтальный погрузчик, к ковшу которого и приварена эта конструкция. Сдал назад, проезд открылся, даванул вперёд, проезда нет. Дешево и сердито......, хотя скорее, просто и функционально. Из проезда высыпает взвод бойцов и занимает оборону, поводя стволами. За ними выходит полковник.

  – Генка! Вот не ожидал!

  – Здорово Петро.

  Эти двое, явно знакомы давно. Обнялись крепко. Так обниматься могут, только боевые товарищи. Постояли так, потом полковник оглядел нас:

  – Я тут краем уха слышал, кто-то в турпоход намылился?

  – Ну, я. – Отвечаю.

  – Мужик, у тебя с головой всё в порядке? Ведь сгинешь же! – И сверлит так взглядом, словно подавить меня пытается. Я усмехаюсь.

  – Ты полкан меня взглядом-то не сверли. Чай не красна девка, чтобы глазки мне строить. Сам бы как поступил?

  Молчит.

  – Просто поделись патронами, да котелок один выдели. Я ж немного прошу. И давай без этих ваших, военно-специфических фокусов, лады?

  – Вообще-то у нас, тоже запас ограничен. – Щурится полковник. – Сам понимаешь, подвоза в ближайшее время не предвидится.

  – Понимаю. – Поправляю рюкзак. – Ну, тогда счастливо оставаться....., СЛАВЯНЕ.

  Унижаться я точно не буду.

  – Сергей! Постойте. – Оборачиваюсь. Это Евгения, жена Генадия меня окликнула.

  – Петруха! – А это уже Генадий сам. – Не доводи до греха. Серёга только что, нас от толпы мертвечины спас, которую ты здесь наплодил. В нескольких километрах отсюда. Обрати внимание. Он спас, а не ты. Да ещё одиннадцать человек с собой привёл. Ты что, пару горстей патронов зажал? Я ж тебе в таком разе и руки более не подам.

  – Петь! Ну как тебе не стыдно? – Снова Евгения. – Тебя ж собственные дочери не поймут.

  – Да я ж как лучше хотел. Ну, куда ему идти? Сгинет почём зря, а у нас каждый человек на счёт. Был бы хоть с опытом, а так......

  – Рано хоронишь, – говрю.

  – Петро. – Генадий ухмыляется. – Я и сам бы так подумал, если б не видел, как он в одну каску, мутанта уработал, а потом еще с десяток бродячих трупов положил этой вот хреновиной. – Тычет пальцем в моё изделие.

  – Какого мутанта? – Полкан явно растерялся.

  – Такого. Которых ты тут наплодил Петя. – Евгения упёрла руки в бока. – Вот скажи мне Петруша, как давно к вам живые больше не идут?

  – А что?

  – Петруха. Ну не юли ты как школьник. Херню вы тут наделали. – Генадий подошёл к машине и, порывшись немного, достал старый армейский котелок. Подал мне. – Владей Серёга. Там, в нём, много всего полезного, в том числе и хороший набор для чистки оружия. Ну, сам разберёшься. И вот это. – Он протягивает во второй руке ножны с охотничьим ножом. Именно охотничьим. Потому что ничего в нём не было вычурного и хищного. Клинок длинной чуть больше десяти сантиметров, без каких либо изысков, простая и одновременно удобная рукоять. Голый функционал. Рабочий нож. – А тебе Пётр так скажу. Своей стрельбой, вы собрали тут такую орду, что без полномасштабной зачистки и не разобраться теперь. На звуки выстрелов, сюда мертвяки тянутся. Ваших выстрелов, замете. А за ними, живые идут, которых первые употребляют в пищу.

  – Мясо живых, на них действует как мутаген. – Это Виталий подключился. – Они начинают быстро меняться и чем больше жрут, тем сильнее, быстрее и хитрее становятся. А у вас тут им прям шведский стол.

  Полковник чешет затылок.

  – Мы не знали.

  – Теперь знаешь Петро. Дай Серёге то, что просит. По-хорошему прошу.

  – Да было б чего жалеть! Аганесян!

  – Я.

  – Сыпься сюда.

  Через несколько секунд, давешняя улыбчивая физиономия, появляется в проезде.

  – Тащь полковник!

  – Снимай лифчик и вот ему отдай. И автомат тоже.

  Тот, молча, подаёт мне требуемое. Автомат вроде обычный. Семдесят четвёртый АКС но, его сложно узнать, тюнингован сильно. Под стволом фонарь, на газовой трубке установлен коллиматорный прицел. Дульный тормоз-компенсатор, вообще какой-то футуристичный, приклад складной, но не та стандартная рамка, а пластиковый, как у американцев. Магазины спаренные, какими-то специальными пластиковыми клипсами скреплены. Никогда таких не видел. В кино обычно показывают, как бойцы, синей изолентой их попарно, скручивают. Век живи, век учись.

  – Спасибо старлей, но 'бластер' твой, мне без надобности. Стрелок я хреновый, а в упор и 'ксюхи' за глаза.

  – Ну, сам смотри. Ты главное дочь спаси. Красивая поди?

  Киваю. А сам ведь даже не видел её давно. Но какой отец скажет, что у него дочь не красивая? Собственная дочь, всегда красивее всех. По-другому и быть не может.

  – Ты погоди, я сейчас. – Старлей срывается с места и подбегает к БТР-у. – Эй, в танке! А ну выгляни в окошко.

  Сверху открывается люк.

  – Чего тебе?

  – Подкинь с десяток пачек патронов.

  Выглянувший из люка капитан, вопросительно смотрит на полковника. Тот кивает, а Аганесян, суёт приятно тяжёлые пачки мне.

  – На. Мало ли. Лишними тебе точно не будут, раз стрелок не очень.

  – Что за маркировка? – Спрашиваю, разглядывая чёрную полоску на упаковках. Одна из них чуть надорвана и на кончиках пуль, что видно через прореху, тоже чёрная краска.

  – Бронебойные это, – поясняет Генадий, – ты вот что, Петро. – Он указывает на машину. – Кликни людей, пусть помогут тачку разгрузить, а я Серёгу отвезу, куда скажет.

  Простились быстро. Пожал руку Витале. Кивнул Зинаиде Павловне и остальным. Уже в машине, Генадий сказал:

  – Ты на Петруху, зла не держи. Он мужик хороший. Я его сто лет знаю. Не раз спину друг другу прикрывали и последнюю краюху хлеба ломали. Это он так своеобразно заботился. Пытался задержать. Плохого не хотел. Поверь.

  – Да забыл уже.

  – Ну и молодец. А ты вот что. Давай договоримся так. Сходишь за дочерью и назад вернёшься. Нам всем теперь лучше вместе держаться. Потом меня найдёшь. Должник я твой. А долги, я привык отдавать. Ты извини, сейчас мне нечем отблагодарить зато, что семью мою выручил. Можно б было конечно Петруху тряхнуть. У этого куркуля все, что хочешь найти можно, да тебя поднатаскать не мешало бы. Но ты ведь ждать не будешь?

  – Нет.

  – Понимаю. Я бы тоже не смог ждать. Потому и говорю. Вернись обязательно!!! По рукам?

  – Добро. Постараюсь вернуться.

  – Ты не постарайся, а вернись. Подозреваю, что вот эту приблуду на автомат и кишкорез сам делал. Верно? Ты кто по образованию?

  – Механик торгового флота. Вторым был. Давно.

  – Вот! Такие люди как ты, нам сейчас во как нужны. – Стучит ребром ладони по горлу. – Почти уверен, что среди выживших, по закону подлости, умеющих работать руками, будет меньше всего. С них толку...., сам понимаешь, одна говорильня. Хорошо если хоть половина из них армию прошла. Сейчас ведь это не модно уже. Ты сам-то служил?