Текст книги "Роковые каникулы (СИ)"

Автор книги: Олег Гончаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

  ‒ Есть дополнение к отчёту, ‒ один из присутствующих молодых людей поднял руку и слегка привстал. ‒ Не Бог весть что, но всё же. Я уже вам докладывал, Натан Иванович, что Левитин, по нашим расчётам, высадил дочь в Северном тоннеле. Сегодня перепроверились. Да, действительно из тоннеля можно выбраться на Александрийскую эстакаду посредством аварийного выхода. Правда, назвать это аварийным выходом можно, лишь имея очень большое чувство юмора, но труба с лестницей имеет место быть. Моей группой были опрошены водители и кондукторы всех автобусов и

  маршрутных такси, следующих по Александрийской эстакаде. Девчонка была замечена вчера в автобусе двадцатого маршрута. Была расстроена. По словам девчонки, она потеряла дорогой телефон. Вышла на Сумгаитской. Дальше сложнее. Сумгаитская улица узловая. Практически центр города.

  ‒ Спасибо. Отличная работа. Беру свои слова обратно. Что у нас по конкурирующей фирме? ‒ Громов посмотрел на молодого человека, сидящего с края стола. ‒ Что-то накопали, Геннадий?

  ‒ Здесь почти ничего, Натан Иванович. Правда имеют место странности, касающиеся смерти писательницы Ореховой и Людмилы Левитиной. Во-первых, не найдены соседи, обнаружившие покойную Орехову. Наши люди обошли практически весь дачный посёлок. Все, разумеется, в курсе данной трагедии, но уже по факту и никто не смог подтвердить факт обнаружения несчастной. Во– вторых. Руководство следственного изолятора, в котором находится задержанный водитель панелевоза, по вине которого погибла гражданка Левитина, отказало нам во встрече с обвиняемым. И третье. Труп Левитиной был доставлен не в морг, а в частную клинику на Артёма. Там же, тело было помещено в цинк и выдано мужу для похорон. С медзаключением мне позволили ознакомиться в полном объёме. Женщину практически разорвало на куски.

  ‒ Выводы? ‒ Громов достал сигарету и закурил.

  ‒ Методам запугивания этих ребят стоит поучиться. Никаких компромиссов. Это раз. Второе... Три года назад, Левитин брал в банке «АБНК-нитро» большой заём под свою фирму. Клиника на Артёма, кстати, принадлежит одному из соучредителей банка Митрохину. У гражданина Митрохина гражданство Франции. Не могу сказать, что из этой истории торчат уши наших английских друзей, но здесь есть над чем подумать.

  ‒ Ладно. Подумаем, ‒ Громов затушил сигарету и поднялся из кресла. ‒ Давайте по коням. До конца дня необходимо распространить фото и проинструктировать персонал торговых точек. Я сейчас перезвоню генералу Севостьянову. Пусть поднимет на уши всех своих шатающихся без дела участковых. Всё понятно? Ставки удвоены. Не забывайте об этом.

  7.

  ‒ А ты неплохо водишь, ‒ Соня улыбнулась кончиками губ и глубже натянула на остриженную голову джинсовую бейсболку. ‒ Я смешная, да?

  ‒ Есть немного! ‒ Андрей улыбнулся, посмотрел на девушку и похлопал ладонью по рулю. ‒ Хорошо идёт. Дядька, правда, сильно жадный попался, но мы жаднее. Двести баксов отстояли. Мне твоих волос жалко. Шикардосные были волосы... Впрочем, завтра я отвезу их своему другу ‒ парикмахеру ‒ и выручу за них немного денег. Как тебе такая мысль? Мороженку на вырученные деньги купишь...

  ‒ Не издевайся. Скажи спасибо, что я тебя сковородой не огрела за твои косяки во время стрижки. Я же тебя просила: приложил триммер к голове и легонько по окружности. Качок стероидный.

  ‒ А вот это ты зря, красавица. У меня всё своё. Ни грамма химии. Хотя да. Соблазн был. По-быстрячку надуть где нужно мышцу и все дела. А вот ты, я погляжу, силикона в губы наколоть успела...

  ‒ С ума сошёл? ‒ Соня сделала большие глаза и покраснела. ‒ Отец бы меня из дома выгнал за такие хотелки! Чем тебе не нравятся мои губы?

  ‒ Да шучу я. Просто не нужно дуться. Постриг как мог. Если хочешь, можешь меня в отместку постричь. Переживу как-нибудь. Поехали домой. Машинку мы купили, еды в холодильнике на неделю. Я ужин приготовлю и подумаем, что дальше делать.

  ‒ Не домой. Мне ещё кейс отцовский нужно забрать на Южном вокзале. Вот квитанция. Я в машине подожду. Ты не против?

  ‒ Почему же я должен быть против? Разумная мысль. Глядя на тебя, сложно подумать, что ты парень. Просто, спортивная девчонка. Думаешь, тебя ищут?

  ‒ Не знаю. По ходу, я последний аргумент у этих злодеев. Дома поможешь мне разобраться с GPS. Отцу друзья поставили маячок во временный кардиостимулятор. Хочется верить, что с ним ничего плохого не случилось. Ведь позвонить ему я вряд ли смогу.

  Припарковав автомобиль на стоянке возле вокзала, Андрей пошёл за кейсом в камеру хранения, а Соня, слегка опустив окно, от нечего делать принялась болеть за голубей, отбивающих кусок булки от прилетевшей нахальной вороны. Втянувшись в процесс, Соня не заметила, как из общественного туалета вышла кондуктор, втюхавшая ей десяток талонов. Проходя мимо автомобиля, женщина мельком посмотрела на Соню, прошла ещё несколько метров и, пнув ногой разгорячённую борьбой за еду ворону, вернулась к машине.

  ‒ Привет, малая. Видишь, насколько земля круглая и тесная. Это же надо, в городе-миллионнике второй раз за последние сутки встречаемся. Зачем постриглась? Прячешься от кого?

  ‒ Здравствуйте, ‒ Соня от неожиданности вздрогнула и посмотрела на тётку. ‒ Ни от кого я не прячусь. Спортом занялась.

  ‒ Ага. Резко так. Вчера не занималась, а сегодня уже спортсменка, ‒ кондукторша воровато оглянулась по сторонам.

  ‒ Не потому ли постриглась практически наголо, что тобой менты интересовались?

  ‒ Так уж и полиция, ‒ Соня посмотрела на здание вокзала и в душе закричала, зовя Андрея на помощь.

  ‒ Я корочки смотрела. Самая что ни на есть полицейская полиция.

  ‒ Что вам нужно?

  ‒ А вот это уже совсем другой разговор, милаха. Тёте Шуре нужно дать немного денег. Тысяч тридцать. К примеру. Да, тридцать тыщ будет в самый раз. А в знак благодарности, тётя Шура не будет звать вон того, одуревшего от безделья полицая. Что скажешь?

  ‒ Ладно. Без проблем. Тридцать, так тридцать. Но у меня таких денег нет. Вот сейчас мой брат подойдёт и отдаст вам деньги. Такой вариант вас устроит?

  ‒ Конечно, милая. Я вот вечером смену сдам, домой доеду, а утром проснусь при деньгах. Это очень сильно согреет мою душу.

  ‒ Вы в пригороде живёте? ‒ Соня, не отрываясь, смотрела на огромные дверные проёмы вокзала и, увидев Андрея с кейсом, облегчённо вздохнула. ‒ А вот и брат идёт. Так где вы сказали живёте?

  ‒ Я не сказала. В Казимировке я живу. Были бы деньги, жила бы в городе. А так... ‒ женщина посмотрела на подошедшего Андрея. ‒ А ничего так братец у тебя. Привет, малой.

  ‒ Здравствуйте. Мы знакомы?

  ‒ Это мы с твоей сестрой знакомы. Объясни, дочка, братану своему ситуацию. А то мне уже в голову напекло и обед заканчивается. Мой водила без меня уедет.

  ‒ Эта женщина, кондуктор автобуса, в котором я вчера ехала, говорит, что мною интересовалась полиция и просит тридцать тысяч за молчание.

  ‒ Да, тридцатничек. Совсем немного по нонешним меркам. И я молчу как рыба, ‒ женщина достала из пакета газету и принялась обмахиваться ею. ‒ Ничего личного, как говорят америкосы в своих фильмах. Просто бизнес.

  ‒ Хорошо, ‒ Андрей открыл дверку. ‒ Садитесь на заднее сидение. Сейчас всё порешаем. Бдительность граждан должна щедро оплачиваться. Это справедливо.

  ‒ Умный у тебя брат, дочка, ‒ женщина забралась на заднее сидение, оставив дверь приоткрытой. ‒ На лету схватывает. И глубину проблемы правильно понимает.

  ‒ Так, говорите, тридцать? ‒ Андрей достал из кармана портмоне и тоже сел в автомобиль.

  ‒ Набросишь больше ‒ протестовать не буду. Я женщина небогатая, ‒ кондуктор приблизила лицо к сидениям, наблюдая, как Андрей достаёт деньги.

  ‒ Наброшу. Почему бы не набросить хорошему человеку? ‒ Андрей отсчитал сорок тысяч и, развернувшись, молниеносным ударом отправил женщину в глубокий нокаут. Выйдя из машины, он обошёл её сзади, захлопнул дверь и снова сел за руль.

  ‒ А вот это прокол, Соня. Практически на ровном месте и вопреки теории вероятности. Поехали отсюда.

  8.

  ‒ Вообще-то ты, Левитин красавчик. Основательно подготовился, ‒ Громов слегка подтолкнул идущего по ступенькам впереди него учёного. ‒ Уважаю. Даже винт в старом ноутбуке сменил на новый. Не забыв набить его всякой околонаучной ерундой. Тебе бы, Семён Борисович, в нашей конторе работать, а не средства глобальной защиты изобретать.

  ‒ Спасибо, господин Громов. Я очень старался вам понравиться. Вот прямо с того дня, когда вы с Кларком ко мне на фирму казачка Митрохина сосватали. Спустившись по ступенькам вниз, мужчины прошли несколько метров по хорошо освещённому коридору и остановились перед металлической дверью. Приказав Левитину отвернуться, Громов набрал шестизначный код на выдвижной панели и, когда сработали замки, потянул на себя тяжёлую дверь.

  ‒ Заходи, гений. С сегодняшнего дня это твоё рабочее место и место проживания. Условия не ахти какие, но для тебя вполне сойдёт. Честно говоря, я бы тебе уже давно бы голову свернул, но нужны деньги. Без денег на пенсии тяжело. А наши заморские друзья щедры как никогда. Видимо, твоё изобретение действительно чего-то стоит.

  Комната, куда они вошли, была скорее похожа на большой ангар с высоким, метров на шесть полукруглым потолком, с которого свисало штук двадцать ярких светильников. Вдоль стен, по всему периметру зала стояло новенькое оборудование, назначение которого, было понятно только Левитину. В центре зала, на металлическом помосте были аккуратно разложены большие и малые, вплоть до мелких кусочков, фрагменты уничтоженной им установки.

  ‒ Вон за той дверью, ‒ Громов показал на нишу в стене, ‒ жилой блок. Выход из лаборатории только туда. ‒ Громов поднял указательный палец вверх. ‒ К Богу. В случае, если собранная тобой установка не заработает... Если всё пройдёт хорошо и ты всё же подпишешь контракт с дьяволом, тебя, как я уже говорил, ждёт приятная старость на матрасе с деньгами. Вполне возможно, что в окружении внуков.

  ‒ Совесть не мучает, господин Громов? Родину продать, не в туалет сходить по-большому. ‒ Левитин снял куртку, бросил её на спинку офисного кресла и подошёл к помосту.

  ‒ Смеёшься, гений? Ты о какой Родине речь ведешь? И что вообще такое Родина? Что? Моя Родина, Левитин, умерла, когда меня свои же, в девяностых, сдали английской разведке. Что-то там перемудрили. И на десять лет забыли о моём существовании. Меня, отдавшего конторе двадцать лет жизни. Меня, пятилетками не видевшего свою семью. У меня сын вырос, без меня и состарилась жена. А меня, просто так, руководствуясь как бы интересами страны, десять лет гноили в английской тюрьме. И что после этого для меня Родина? Ничто. Пустой звук. В жизни, дорогой мой, важна не Родина, а тот кто тебе хорошо платит. Вот он для тебя и родина. Понятно?

  ‒ В общих чертах ‒ да. Сколько у меня времени?

  ‒ Вот. Наконец правильный вопрос. Времени тебе даю неделю. После этого начнётся жёсткий прессинг. Как это выглядит на деле, говорить не буду. Поберегу твою психику. Но для стимуляции скажу: разведка донесла, что твоя дочь находится в городе. Так, что её поимка, это дело времени. Я же тебе обещал подвесить её на крюк в этом зале, если ты будешь брыкаться. Обещал. Так, что не доводи до греха. Я на расправу скор. В своё время, в Афганистане, я научился лихо отрезать головы душманам. И талант свой не пропил. Запомни это, любитель Родины. И не зли меня. Я без настроения сегодня.

  9.

  ‒ Ты её не убил? ‒ Соня повернула голову и посмотрела на лежащую без сознания тётку-кондуктора. ‒ Я даже сообразить не успела, а она уже лежит. Где ты этому научился?

  ‒ Улица научила, ‒ Андрей притормозил на светофоре. ‒ Нужно тётку высадить. Знать бы где живёт, можно было бы под домом на скамейке посадить. Мало ли у нас тёток пьющих.

  ‒ В Казимировке она живёт. Как раз перед твоим приходом сказала.

  ‒ Далековато. Да и на трассе можно на голодающего гаишника нарваться, ‒ Андрей включил передачу и выскочил на проспект Леонова. ‒ Сейчас придумаем, что с этой жадюгой делать. Надо же так проколоться. Совершенно по-тупому, ‒ он посмотрел на Соню, достал телефон и, обогнав плетущийся спереди автомобиль, гружённый луком, набрал номер. ‒ Алло, Вася? Привет. Ты не на выезде? Очень хорошо. У меня тут нештатная ситуация. Нужна помощь, ‒ Андрей сбавил скорость и перестроился в правый ряд.‒ Я на проспекте Леонова, если ехать со стороны вокзала. «PEUGEOT 206» болотного цвета. Да. Я припаркуюсь возле «Арарата». Давай, жду, ‒ Андрей положил телефон в карман и посмотрел на Соню. ‒ Не боись. Сейчас всё порешаем. Вася побеспокоится о нашей вымогательнице.

  ‒ Кто такой Вася?

  ‒ Друг детства.

  ‒ А почему он не поинтересовался, что у тебя за нештатная ситуация? Ты мне что-то недоговариваешь? Я ведь не совсем дурочка.

  ‒ Да вроде бы всё договариваю. Твой отец поставил задачу: оберегать тебя. Я вот и стараюсь это делать, ‒ Андрей посмотрел в зеркало заднего вида. ‒ Просыпается наша попутчица. Алло, женщина, слышите меня? Предлагаю вам оставаться в той же позе и не издавать ни звука, если хотите жить долго и счастливо. Это понятно? Ведь можете, когда хотите. Тут у меня вопрос назрел: а вот Родину вы бы за сколько продали?

  ‒ Ненормальный что ли? ‒ кондукторша дотронулась до опухшего лба и охнула от боли. ‒ Сравнил тоже. То деваха, незнамо что натворившая, а то Родина. Куда вы меня везёте? Может отпустите? Клянусь детьми, никому не скажу.

  ‒ Верю, гражданка, но закон не позволяет.

  ‒ Какой ещё закон? Ты чего удумал?

  ‒ За попытку вымогательства, сопровождаемого шантажом несовершеннолетнего ребёнка, полагается наказание. Это понятно? ‒ Андрей притормозил возле ресторана «Арарат», вышел из машины и пересел на заднее сидение. ‒ Я посижу тут возле вас, чтобы вы, случайно, глупостей каких не наделали.

  ‒ Скажи спасибо, что я в исподнее не наделала после твоих тысяч. Вот ты бы свою мать ударил? Нет. А я тебе в матери гожусь.

  ‒ Не годитесь. Моя мать, случись чего, по помойкам бы ходила, а на покрывании преступника денег бы не наваривала. Поскольку совесть, она или есть, или её нет.

  Минут через десять, позади автомобиля припарковался чёрный микроавтобус. Из него вышли двое крепких парней, которым Андрей передал перепуганную до смерти тётку-кондуктора. Поговорив с парнями минуту-вторую, Андрей сел в машину и весело посмотрел на хмурую Соню.

  ‒ Всё позади, красавица. Теперь можем ехать домой. Сейчас с тёткой правильно поработают и она навсегда вычеркнет встречу с тобой из своей памяти.

  ‒ Ты ведь не Андрей? Да? И тебе не двадцать лет.

  Вопрос Сони застал парня явно врасплох. Заглушив двигатель, он положил руки на руль и опустил голову. Через минуту, словно стряхнув с плечей тяжёлый груз, от снова посмотрел на Соню, но совсем уже другими глазами.

  ‒ Ты права. Я не Андрей. Андрей Беликов не был задействован в операции прикрытия. Ты действительно очень умная девушка. А я плохой оперативник. Меня зовут Игорь. Игорь Хромин. Я сотрудник органов госбезопасности. Вот мои документы, ‒ парень достал из заднего кармана джинсов корочки и подал их Соне. ‒ Прости, но это моя работа.

  ‒ Можешь не извиняться, ‒ Соня развернула корочки и тут же вернула их Игорю. ‒ Я сразу почувствовала, что здесь что-то не так. Думала: показалось. Ан нет. Не показалось.

  ‒ Ты расстроена? Я сейчас перезвоню и к тебе приставят другого сотрудника.

  ‒ Ой какие мы нежные! Что, за живое задело? Стриженое чучело тебя на счёт раз раскусило...

  ‒ Не задело, но осадочек остался... Что есть, то есть. Расслабился.

  ‒ Ладно, Андрей-Игорь. Закрыли тему. Поехали домой. Просто вопрос у меня возник, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. А почему вы отца вот как меня, от тех бандитов не оградили? Его ведь действительно могут убить?

  ‒ Могут, но не убьют. Пока ты в безопасности, с ним ничего не случится. Почему не помогли? ‒ Игорь завёл машину и включил передачу. ‒ Во-первых, когда нам стало известно о его разработке, твоего отца уже вела куча людей, работающих на иностранные разведки. Самое противное то, что все эти люди наши граждане. Понимаешь, да? Появилась возможность вскрыть целую агентурную сеть, состоящую из бывших и действующих разведчиков, работников полиции и органов власти. Эдакое змеиное кубло, шайка оборотней, неплохо живущих на продажах государственных секретов. ‒ Игорь выбрался на Сумгаитскую и, перестроившись, поехал в направлении Левадиевой горы. ‒ Во-вторых, твой отец довольно странный человек. Он не шёл с нами на контакт, поскольку, как он говорил, его разработка была всего лишь на стадии идеи и не имела практического решения. Я не специалист в этой области. Поэтому комментировать не буду. А потом случилось то, что случилось. Внезапный прорыв и вот оно: открытие! Если бы он работал на государственном предприятии, всё было бы по-другому. Я так считаю. Вот, вкратце, такие дела, ‒ Игорь посмотрел на приунывшую Соню. ‒ Давай без обид. Мы же хорошо ладили.

  ‒ Да уж какие тут обиды, если это твоя работа. Просто у меня в душе тоже ведь осадочек остался. Я о доверии. И с этим нужно будет что-то делать.

  ‒ Ладно тебе. Вот приедем, я ужин приготовлю. Я умею неплохо готовить. Потом можно в шашки сыграть...

  ‒ Во что?

  ‒ Ну, не хочешь в шашки, тогда сыграем в шахматы. А можем просто кино посмотреть.

  ‒ И это восстановит доверие между нами?

  ‒ Как минимум, ты перестанешь сердиться и успокоишься. Ведь опасность миновала. Мы целы и едем домой.

  10.

  Игорь действительно хорошо готовил. На ужин у них были мясные бомбочки. Свиной фарш с грибами в луковой упаковке, обмотанный беконом и запечённый в духовке.

  ‒ Меня мама учила эту вкуснотищу делать, ‒ Игорь подложил Соне и себе ещё по одной мясной бомбочке и налил в кружки кипяток.

  ‒ Твоя девушка дура, ‒ Соня разрезала ножом фантастически аппетитный шар, величиной с яблоко и полила ароматную начинку бомбочки соусом.

  ‒ Это почему дура? Наташка далеко не дура. Добилась же своего. Теперь она в Америке ест бургеры и хотдоги, запивает всё это колой и поплёвывает из-за бугра на наши проблемы.

  ‒ Потому, что. Какой-то дурацкий размен получился. Ты же почти Джеймс Бонд. Сосиску в булке поменять на Джеймса Бонда. Бред.

  ‒ Издеваешься?

  ‒ Да, ‒ Соня отрезала кусок бомбочки и, закрыв от удовольствия глаза, отправила кусок в рот. ‒ Потом ты умеешь очень вкусно готовить. Это огромный плюс для мужчины. Поверь мне. Мой папа готовить умеет, но только пельмени и яичницу. И это минус. А ещё ты довольно симпатичный. Немного перекачан, но это лечится с годами... Недавно видела Шварценеггера в каком-то ролике на пляже. Прямо плакать захотелось. Но это произойдёт с тобой потом. А сейчас ты вполне себе ничего и можешь с успехом сердцеедствовать.

  ‒ Слово-то какое придумала. Сердцеедствовать. Не собираюсь я этим заниматься. У меня работа нервная. Не до того...

  ‒ Ладно, нервная! Видать провинился ты перед своим начальством, если они тебя заставили девчонку стеречь. Давай я посуду помою, а ты пока почитай отцовскую инструкцию в отношении GPS. Я в этом уж точно ничего не понимаю.

  Немного повозившись с компьютером, Игорь наконец определил местонахождение Левитина, помрачнел и, закрывшись в ванной, долго разговаривал с кем-то по телефону.

  ‒ Что-то не так? ‒ Соня оторвала взгляд от монитора и посмотрела на вошедшего Игоря. ‒ Было обязательно запираться в ванной комнате?

  ‒ Я докладывал своему начальнику. У нас проблемы.

  ‒ Было бы удивительно, если бы их не было.

  ‒ Не ёрничай, пожалуйста. У нас действительно проблема. Твоего отца держат на территории посольства Соединённого Королевства. Довольно неожиданно, но логично. Если понимать, насколько высокую цену придётся заплатить похитителям, в случае неудачи с принуждением твоего отца к сотрудничеству. Всё это очень плохо. Более того, как только что стало известно, уцелевшие фрагменты оборудования, которое твой отец уничтожил, почувствовав опасность, тоже перевезли в посольство. И ещё. В лаборатории твоего отца произошёл пожар. И в огне погиб человек. Следствие уже выдвинуло версию о том, что погибшим в огне может быть твой отец. Понимаешь, да? Делаем выводы. Наверняка, твоему отцу создадут, или уже создали все условия, чтобы он восстановил установку. И запустил её. А чтобы он не вздумал сделать что-то не так, на тебя наверняка объявили охоту. Нам его достать из посольства практически невозможно. Это территория чужого государства. Никто не пойдёт на дипломатический скандал такого уровня, поскольку тогда твоего отца уж точно не оставят в живых. Что касается тебя, Соня, то скорее всего, переждать это время тебе придётся на одном из наших закрытых объектов.

  ‒ Я никуда не поеду. И я не брошу отца. Почему я должна бегать по стране от каких-то жуликов? ‒ Соня встала со стула и подошла к окну. ‒ В крайнем случае, я напишу дяде Роману. Он живёт в Бельгии. У меня есть его электронный адрес. Возможно, он что-то придумает.

  ‒ Во первых, Соня, это не жулики похитили твоего отца и пытаются вытащить из него решение интересующей их задачи. Это профессионалы. С этим нужно считаться. Можно ли их победить? Наверное да, но я пока не знаю, как это сделать. Ведь самое важное сейчас, это время.

  ‒ Нет, Игорь, я не поеду. В этой квартире достаточно безопасно. У меня есть деньги, есть автомобиль и есть ты. Что нам может угрожать? Тем более, кто мне будет готовить там, на вашем закрытом объекте, мясные бомбочки?

  ‒ Понравилось?

  ‒ Ещё бы! Если есть эту вкуснотищу каждый день, через две недели меня вообще никто не узнает. Я буду толстая и красивая.

  ‒ Ты и сейчас ничего, если мои косяки на голове подправить.

  ‒ Слушай, стероидный мордобоец, а у вас есть возможность передать кое-какие документы людям, удерживающим отца?

  ‒ А зачем?

  ‒ Вот что у тебя за гадкая привычка отвечать вопросом на вопрос? Это у тебя профессиональное? Или издержки воспитания?

  ‒ Прости. Ты права. Отец мало драл. Признаю. А возможность такая безусловно есть. Заказчики и исполнители практически определены. Есть идея?

  ‒ Есть.

  11.

  Неожиданно пошёл дождь. Проливной, с мощными раскатами грома и частыми молниями, время от времени впивающимися в высотки и бьющими по вековым соснам в центральном парке. Под занавес грозы, с левого берега реки по городу ударил крепкий ветер, срывая с деревьев ослабевшие листья и поднимая вверх вырванные из мусорных баков целлофановые кульки и обрывки бумаги. Громов, отойдя от окна, сел в кресло и на минуту задумался.

  Что-то в его игре шло не так. Звериное чутьё, выработанное за долгие годы службы в разведке, редко подводило его. Это как у закройщика, работающего с плохой тканью: вроде бы всё правильно сделал, а костюм сидит отвратительно. До сих пор не удалось определить, кто же на самом деле стоит за акцией устрашения с последующей ликвидацией писательницы Ореховой и жены Левитина. Его, Громова, люди не смогли даже приблизительноочертить круг возможных заказчиков этой акции. Единственное, что удалось сделать, так это вызвать Митрохина, владельца частной клиники, на допрос в генеральную прокуратуру и осмотреть место аварии на пятидесятом километре Ивановской трассы. Авария там действительно произошла. Нашли оторванное колесо от автомобиля и задний номерной знак с автомобиля Левитиной. Другое дело, что сам панелевоз, как ни странно, пострадал незначительно. Хотя на наклонных стояках и были обнаружены волосы и кровь, но при таком ударе, задний мост панелевоза, как минимум, должен был сместиться, а несущие балки должны были бы иметь явные признаки деформации. И это было не понятно. В первом случае, когда хоронили Орехову, всё тоже было как бы в норме. Он сам наблюдал за процессом погребения. Гроб был открыт, Левитин подавлен, а дочь и внучка безутешны. Здесь придраться не к чему. И всё же. Почему не нашли заявителей ‒ соседей по даче? Ведь кто-то же сообщил в полицию о происшествии? Неожиданно зазвонил телефон. Громов оторвался от своих мыслей и взял трубку.

  ‒ Алло.

  ‒ Здравствуйте, Натан Иванович, ‒ отозвался на том конце бодрый голос Романа. Тут на горизонте снова объявился один интересный персонаж.

  ‒ Ну?

  ‒ Мои ребята провели рейд по городским автобусам с фото разыскиваемой Софии Левитиной. В том числе, опросили и кондуктора двадцатого маршрута гражданку Миронову Александру, разговаривавшую с разыскиваемой Левитиной в день её исчезновения. Гражданка Миронова выглядела явно запуганной и на наши вопросы отвечать отказалась. Пришлось снять гражданку Миронову с маршрута и провести с нею беседу. С пристрастием. Как показала гражданка Миронова, сегодня София Левитина была замечена ею в автомобиле на стоянке у вокзала. У кондукторши как раз то ли пересменка была, то ли перерыв. Но не суть важно. Девушка действительно изменила внешность, как вы и предполагали. Тем не менее, Миронова её узнала и припугнула полицией. Мол, тебя ищут. В свою очередь, разыскиваемая предложила гражданке Мироновой деньги за молчание, но подошедший брат, Софии Левитиной затолкал Миронову в машину и зверски её избил.

  ‒ Интересно... Очень... ‒ Громов закурил и сделал на расчерченном листе бумаги пометку, дописав в новую клетку слово: брат. ‒ Продолжай.

  ‒ Самое интересное было потом, Натан Иванович. Возле ресторана «Арарат», гражданку Миронову, так называемый брат, перепоручил двум молодым людям, которые провели с нею часовую беседу в здании на Калинина. Вам это о чём-то говорит?

  ‒ Ты хочешь сказать, что нас ведут?

  ‒ Я ничего не хочу сказать, Натан Иванович. Совершенно не обязательно, что эта группа работает исключительно на интересы государства. Время сейчас сложное. Каждый хочет выжить. И заработать. Возможно, эта группа причастна к ликвидации Ореховой и Левитиной. И у них своя игра. Как, впрочем, и у нас. Другое дело, если с нами играют в одну игру профи, то достать девчонку будет очень сложно.

  ‒ Согласен, Роман. Задача усложнилась. Но тем интересней становится эта игра. Ведь так, Рома? Во всяком случае, теперь мы знаем, с кем имеем дело. Но срубить деньжат по-легкому у них не получится. Левитин у нас, а значит и музыку заказывать будем мы. Не знаю, под каким предлогом они подкатили к девчонке, но у неё нет брата. Ни родного, ни двоюродного. Но то, что из рук они её не выпустят, это совершенно очевидно. И совершенно очевидно, что эти парни, если они играют на интерес, вскоре порадуют нас предложением о долевом участии в проекте. Вот только я не готов делиться. Категорически. Это мой проект. Я может быть всю жизнь ждал такого подарка от фортуны. От кондукторши избавьтесь прямо сейчас. Мало ли что ей захочется рассказать ещё кому-то.

  ‒ На Семёновском кладбище подселить в заброшенную могилу, или на Слободке в сектор хирургических отходов?

  ‒ Вот давай я ещё и это буду разруливать! ‒ вспыхнул Громов и, скрипнув зубами, затушил окурок в пепельнице. ‒ Где положишь, там и будет лежать. Давай, работай. А мне подумать нужно, ‒ он бросил трубку, тяжело поднялся из-за стола и подошёл к окну.

  Дождь прекратился. Снова сияло солнце, далеко внизу, на мокрую ещё аллею, разноцветным горохом высыпали молодые мамочки с колясками и старушки с собачками. Возле киоска, забравшись на скамью с ногами сидела стайка молодежи с пивными бутылками в руках. Жизнь продолжалась...

  12.

  ‒ И что у нас за идея? Это тебя так мясные бомбочки простимулировали?

  ‒ Ага, посмейся, ‒ Соня подтянула стул к кухонной двери, взобралась на него и достала из тайника флешку. ‒ Видал, качок? Вас такому вряд ли учили.

  ‒ Почему же. Учили. Способов закладки великое множество. Но папа у тебя силён! Такой тайник смастерить, ‒ Игорь с интересом взял протянутую ему флешку. ‒ И что здесь? И как это соотносится с твоей идеей?

  ‒ На первый вопрос ответить не могу, но отец сказал, что эта флешка ‒ мой билет в жизнь. Думаю, он ошибся. Это его билет в жизнь. Он сказал, что если от него не будет вестей в течение двух месяцев, мне нужно будет созвониться с Галиной Ивановной Самойленко. Это его однокурсница. Её муж, предположительно, работает в органах безопасности. Галина немного в курсе проблемы, над которой работал отец. Для начала, он посоветовал дать распечатку первых двадцати страниц из работы записанной на флешку. Тому, кто в теме, будет достаточно, чтобы понять уникальность и важность этого открытия. Это я дословно тебе пересказала. Но так, как обстоятельства изменились и Бонд сидит рядом со мной, есть смысл подумать об одной вещи.

  ‒ Кажется я начинаю понимать, ‒ Игорь вставил флешку и запустил ноутбук.

  ‒ Не перебивай. Пока я не забыла что хотела тебе сказать. Я тут подумала, что мы всё же сможем вытащить отца из посольства. И без всяких международных скандалов. Вот смотри. Я звоню завтра в посольство, говорю кто я и прошу связать меня с послом. При этом, я говорю, что у меня есть все материалы по папиному изобретению. И что я могу, в качестве подтверждения своих слов, переслать им на эмэйл скажем, первых двадцать листов расчётов.

  ‒ Хорошо. Предположим, тебе удастся убедить чиновников посольства и ты сможешь переговорить с послом. Что дальше? ‒ Игорь открыл файл на флешке и пробежал глазами пару страниц. ‒ Здесь нужен специалист. Я в этих вещах не силён.

  ‒ А дальше, самое интересное. И, наверное, самое опасное из всей этой истории. Я соглашаюсь передать им остальные материалы на условиях встречи с отцом. Мол, мне необходимо убедиться, что он жив. Иначе никак.

  ‒ Ладно. Пока всё стройно. А если посол спросит, какое он имеет отношение ко всему этому? Мол, знать не знает, о чём ты здесь толкуешь?

  ‒ Тогда я ему говорю, что отец в кардиостимулятор вмонтировал маячок. И вышлю ему принскрин. На всякий случай.

  ‒ И тут из всех щелей полезут неприятности. В первую очередь, они коснутся твоего отца.

  ‒ Не факт. Ты ведь сам говорил, что его не тронут, пока я в бегах.

  ‒ Мне нужно позвонить шефу.

  ‒ Михал Иванычу?

  ‒ Какому Михал Иванычу, ‒ не понял шутки Игорь.

  ‒ Я всегда говорила, что гири никогда не заменят кино. Бриллиантовую руку помнишь? ‒ Соня весело рассмеялась и пощупала Игорев бицепс. ‒ Иди, звони, качок. А то ус отклеится...

  Минут через десять, Игорь вошёл в комнату и присел рядом с Соней. ‒ Тебе привет, от Михала Иваныча, ‒ улыбнулся он и лихо подмигнул. ‒ Масштабно мыслишь, бритоголовая. Сам начальник управления тебя похвалил. Надо же! Меня ни разу за два года не похвалил, а тут тебе такое...

  ‒ Обидно, да? ‒ Соня загадочно улыбнулась и продолжила. ‒ Давай договоримся. Я вырастаю, заканчиваю школу и поступаю учиться на шпиона. А когда заканчиваю, ты берёшь меня в напарники и карьерный рост тебе обеспечен. Как тебе моё предложение? Ведь настоящему Бонду нужна своя Бондиха?