Текст книги "Крым в период немецкой оккупации. Национальные отношения, коллаборационизм и партизанское движение. 1941-1944"

Автор книги: Олег Романько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Во многом благодаря усилиям этой группы, которая пользовалась определенной поддержкой в Верховном командовании вермахта (ОКВ), 6 июня 1941 года был составлен документ «Указания по применению пропаганды по варианту «Барбаросса». Интересно, что в этом, сугубо специальном документе наряду с тем, что «противниками Германии являются не народы Советского Союза, а исключительно еврейско-большевистское советское правительство», было подчеркнуто, что «пока не следует вести пропаганду, направленную на расчленение СССР на отдельные государства»[56]56
  Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками: Сб. материалов: В 7 т. М., 1958. Т. 2. С. 573, 574.


[Закрыть].

Главный теоретик нацизма и эксперт по внешнеполитическим вопросам рейхсляйтер А. Розенберг считал по-другому. Как и все предыдущие, он имел свою точку зрения на «восточную политику». В принципе она не отличалась от мнения Гитлера, который был уверен, что восточные территории являются жизненным пространством германской нации. Поэтому перед ней стоит только три задачи: захватить, управлять и эксплуатировать их. Розенберг соглашался с этой генеральной линией, но считал, что достигнуть этой цели можно только при условии тесного сотрудничества с населением. В его взглядах причудливо переплетались тезисы предыдущих групп. Он также считал, что с местным населением надо обращаться «по-джентльменски», много ему обещать и привлекать его к активной политической и вооруженной борьбе. Однако главное отличие его точки зрения заключалось в том, что все эти блага должны были распространяться только на нерусские народы СССР (особенно на украинцев). То есть, в отличие от оппозиционно настроенных офицеров вермахта, он считал, что опираться надо именно на национальные движения, которые традиционно не любят русских и коммунистическую власть как продолжение русского империализма. В теории все выглядело довольно привлекательно, так как выполнялась главная цель «восточной политики» – уничтожить СССР путем использования внутренних противоречий[57]57
  Ilnytzkyj R. Op. cit. S. 3—14.


[Закрыть]. Однако главным недостатком Розенберга было то, что он не имел серьезного политического веса в глазах лидеров нацистской партии. Более того, его зачастую не слушали даже его подчиненные. И сторонников проведения своей точки зрения Розенберг имел значительно меньше, чем антигитлеровские оппозиционеры. Тем не менее его теории вполне успешно конкурировали с идеями фон Штауффенберга, поскольку даже среди противников Розенберга было достаточно русофобов[58]58
  Alexiev A. Op. cit. P. 6.


[Закрыть].

После краха надежд на молниеносную войну ситуация изменилась коренным образом. Лидеры всех указанных группировок пришли к выводу, что необходимо предпринять какие-нибудь шаги для выработки общей концепции, хотя бы временной. 18 декабря 1942 года, накануне сталинградской катастрофы, в Берлине состоялась конференция представителей нацистского военно-политического руководства, отвечавших за проведение «восточной политики». Основной темой конференции был вопрос о возможности более широкого привлечения советского населения к сотрудничеству с немцами. Целым рядом мер предполагалось обеспечить вермахт пополнением, увеличить отряды по борьбе с партизанами и решить вопрос с недостатком рабочей силы в самой Германии[59]59
  Madajczyk Cz. Faszyzm i okupacje 1938–1945. Wykonywanie okupacji przez panstwa Osi w Europe: U 2 t. Poznan, 1983–1984. T. 2. S. 34–40; Mulligan T. The Politics of Illusion and Empire: German Occupation Policy in the Soviet Union, 1942–1943. New York, 1988. P. 47–56.


[Закрыть]. «Вывод, сделанный на конференции, – пишет английский историк А. Буллок, – был выражен двумя предложениями: сложность создавшегося положения делает настоятельным позитивное сотрудничество населения. Россия может быть сокрушена только русскими»[60]60
  Буллок А. Гитлер и Сталин: Жизнь и власть. Сравнительное жизнеописание: В 2 т. Смоленск, 1998. Т. 2. С. 368.


[Закрыть]. В данном случае под русскими подразумевались все народы Советского Союза.

Исходя из этих установок, нацисты были вынуждены провести некоторые «реформы» в своей оккупационной политике на территории СССР. В целом они были сведены к следующим моментам:

• населению оккупированных территорий давалась какая-нибудь «политическая цель» (иногда вплоть до обещания независимости) и делались определенные уступки в обращении с ним. Обычно эта цель заключалась в разрешении на ограниченное участие в решении управленческих и административных вопросов;

• политическим лидерам того или иного национального движения, которые считали себя союзниками Германии, обещалось создание собственных вооруженных сил. Сначала эти силы должны были находиться под немецким контролем, а затем перейти под национальное командование;

• в качестве стимула при создании подобных вооруженных сил всем, кто соглашался вступить в них, обещались всевозможные льготы и привилегии экономического характера: начиная от денежного вознаграждения и заканчивая наделением земельными участками семей добровольцев[61]61
  Archiwum Akt Nowych (далее – AAN), Mikrofilmy aleksandrijskie. T-78. Fremde Heere Ost, roll 556, frames 536–552.


[Закрыть].

Эти изменения начали активно внедряться с весны 1943 года. Правда, не все руководители немецкой оккупационной администрации восприняли их однозначно. Например, в Прибалтике и Белоруссии такая политика принесла определенные плоды. На Украине же ее полностью заблокировал рейхскомиссар Э. Кох[62]62
  Reitlinger G. Ein Haus auf Sand gebaut: Hitlers Gewaltpolitik in Russland, 1941–1944. Hamburg, 1962. S. 232–257.


[Закрыть].

Второй этап продолжался до лета 1944 года. Его основной рубеж – полное освобождение территории СССР от немецких оккупантов. Примерно с осени этого года начался новый этап во взаимоотношениях немецкого военно-политического руководства и коллаборационистов. Среди его характерных особенностей можно назвать следующие моменты. Во-первых, эти отношения приобрели еще более политический характер. То есть теперь, чтобы получить любых союзников, немцы были готовы признать лидеров национальных движений единственными и законными представителями их народов. Например, в марте 1945 года таковыми были признаны грузинское и крымско-татарское национальные движения[63]63
  Романько О.В. Крымско-татарская эмиграция в годы Второй мировой войны и ее сотрудничество с военно-политическим руководством Третьего рейха // Друга світова війна і доля народів України: Матеріали 2-ї Всеукраїнської наукової конференції. К., 2007. С. 109; Privatarchiv des Joachim Hoffmann (далее – PAJH), Reichsminister Rosenberg an Georgischen Verbindungsstab. 17.3.1945 // Intelligence Division. DRS (51)42. P. 1.


[Закрыть].

Во-вторых, чтобы придать этим движениям больше политического веса, немцы пошли на создание национальных армий из разрозненных коллаборационистских формирований соответствующей национальности. В результате были «созданы» Туркестанская национальная армия, Кавказская освободительная армия и Украинская национальная армия. Слово «созданы» здесь намеренно взято в кавычки, так как все эти «армии» остались только на бумаге. Единственным исключением является Украинская национальная армия, которая за несколько дней до капитуляции Германии была передана под руководство Украинского национального комитета[64]64
  Гунчак Т. У мундирах ворога // Вiйсько України. 1993. № 9. С. 82–88; Романько О.В. Мусульманские легионы во Второй мировой войне. М., 2004. С. 79.


[Закрыть].

Наконец, в-третьих, если на предыдущих этапах конфликт между точками зрения на «восточную политику» не носил такой острый характер, то теперь он достиг своей кульминации. Представители «прорусской» концепции при активной поддержке рейхсфюрера СС Гиммлера предприняли попытку объединить все коллаборационистские организации под эгидой власовского движения, создав Комитет освобождения народов России (КОНР). А все коллаборационистские формирования должны были стать основой вооруженных сил этого комитета. Этой попытке категорически воспротивился Розенберг. А сотрудничавшие с ним лидеры национальных движений попросту отказались вести переговоры с генералом Власовым, на том основании, что создание его комитета является очередным проявлением русского империализма[65]65
  Frölich S. General Wlassow. Russen und Deutsche zwischen Hitler und Stalin. Köln, 1987. S. 202–206.


[Закрыть].

На протяжении всей своей истории коллаборационистские формирования действовали в определенной среде и в определенных условиях, подвергаясь влиянию целого ряда факторов. В данном случае наиболее значительным следует признать влияние, которое исходило со стороны:

• немецких военно-политических органов разного уровня;

• коллаборационистских организаций той же национальной группы, представителями которой был укомплектован личный состав формирования;

• коллаборационистских организаций и добровольческих формирований представителей других национальных движений;

• партизанского и подпольного движения, которое действовало на данной территории;

• местного населения, проживавшего на данной территории.

Все эти факторы можно условно назвать внутренними. К внешним факторам следует отнести военную обстановку на том или ином участке Восточного фронта или на этом фронте в целом[66]66
  Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg… Bd. 9. Halbbd. 2. S. 906–976.


[Закрыть].

Что касается понятия «коллаборационистские формирования», то, на взгляд, наиболее точным является следующее определение. Это: формирования из иностранных граждан и военнослужащих, объединенных в рамках вермахта, войск СС и сил по охране правопорядка, либо в виде отдельных частей или подразделений, либо включенных туда в индивидуальном порядке.

Коллаборационистские формирования из числа советских граждан, несмотря на определенную уникальность, не были, как таковые, отдельной категорией германских вооруженных сил. Однако такая характеристика является несколько абстрактной и нуждается в дальнейшем разъяснении.

В нормативных документах германского военного командования и полицейского руководства по использованию «местных вспомогательных сил на Востоке» все контингенты добровольцев из числа советских граждан строго различались. В целом выделялись следующие категории:

1. Формирования разведывательно-диверсионного назначения, созданные немецкими специальными службами.

2. Вспомогательные и специальные формирования:

• «добровольные помощники», или «хиви» (Hilfswillige / Hiwi);

• формирования специального характера (строительные, инженерные, транспортные, хозяйственные и т. п.);

• части и подразделения в составе германских вспомогательных формирований (Организация Тодта и т. п.).

• 3. Формирования полицейского характера:

• формирования по поддержанию общественного порядка, созданные под эгидой военной оккупационной администрации;

• формирования по поддержанию общественного порядка, созданные под эгидой полиции порядка или полиции безопасности;

• формирования в составе частей порядка вермахта (тайная полевая полиция, полевая жандармерия и т. п.).

4. Линейные (фронтовые) формирования:

• формирования в составе вермахта;

• формирования в составе войск СС[67]67
  Классификация проведена по: Archiv des Institut für Zeitgeschichte (далее – IfZ), Sammlung «Thorwald-Material», Köstring (Ernst, General der Kav. a.D.), Erfahrungen mit den Freiwilligen aus dem russischen Raum im Kampf mit den Bolschevismus 1941–1945, 13.07.1954. S. 1—48; Sammlung des Militärgeschichtlichen Forschungsamt der Bundeswehr (далее – MGFA), Heygendorff, R. v., Oberst. Die landeseigenen Verbände im kampf gegen die S.U., Vortrag, 18.04.1943. S. 1—10.


[Закрыть].

Первые коллаборационистские формирования из представителей «восточных» народов были созданы при поддержке германских спецслужб (а именно военной разведки – абвера), накануне нападения на Советский Союз. Главная цель – диверсионно-разведывательные мероприятия в приграничных районах или ближнем тылу советских войск. Весной – летом 1941 года по такой схеме были организованы украинские батальоны «Нахтигаль» и «Роланд», эстонский батальон «Эрна» и 1-й белорусский штурмовой взвод. Как правило, после выполнения своего задания эти части расформировывались, а их личный состав шел на комплектование полицейских или других подразделений. Необходимо отметить, что первые диверсионно-разведывательные формирования состояли, как правило, из эмигрантов или военнопленных Польской армии. Собственно советских граждан в них практически не было. Однако после того, как появилось значительное количество советских военнопленных и добровольцев с оккупированных территорий, эта диспропорция исчезла[68]68
  Дробязко С.И. Под знаменами врага. Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил 1941–1945. М., 2005. С. 121–132.


[Закрыть].

Следующий этап в создании таких частей относится к осени – весне 1941–1942 годов. Планируя наступление на Кавказ, немцы создали несколько подразделений, целью которых были диверсия, разведка, пропаганда и организация восстаний в тылу советских войск. Так были сформированы Туркестанский батальон и батальон (затем полк) «Бергманн», соответственно – из представителей народов Средней Азии и Кавказа. Эти части и подразделения создавались с целью их использования за линией фронта. Однако немецкими спецслужбами был организован еще целый ряд частей, целью которых были специальные операции против партизанского движения. Так, осенью 1942 года почти одновременно были созданы Специальный штаб «Россия» и 13-й белорусский полицейский батальон при СД, сыгравшие значительную роль в борьбе против партизан[69]69
  Романько О.В. Советский легион Гитлера. Граждане СССР в вермахте и СС. М., 2006. С. 378–382.


[Закрыть].

Наконец, на заключительном этапе войны абвер и СД приступили к созданию спецчастей, которые после заброски в советский тыл должны были организовать там партизанское движение. Наиболее характерным примером такого формирования является белорусский десантный батальон «Дальвиц». В силу своих функций эта категория добровольцев была самой малочисленной. За всю войну через ряды этих частей прошло не более 10 тыс. человек[70]70
  MGFA, Pozdnjakov V. German Counterintelligence Activities in Occupied Russia (1941–1944). Historical Division, U.S. Army Europe, 1953, Ms. Nr. P-122. P. 168–187.


[Закрыть].

Что касается второй категории добровольцев, то это были лица, завербованные командованием немецких частей и соединений, стремившихся таким образом покрыть недостаток в живой силе. Первоначально они использовались в тыловых службах в качестве шоферов, конюхов, рабочих по кухне, разнорабочих, а в боевых подразделениях – в качестве подносчиков патронов и саперов. Со временем их стали использовать и в боевых операциях наравне с немецкими солдатами. Следует сказать, что численность «хиви» постоянно увеличивалась при фактическом уменьшении штатов немецкой пехотной дивизии. Так, штаты пехотной дивизии, установленные со 2 октября 1943 года, предусматривали наличие 2005 добровольцев на 10 708 человек немецкого персонала, что составляло около 16 % от ее общей численности. В танковых и моторизованных дивизиях численность «хиви» должна была составлять соответственно 970 и 776 человек, что тоже равнялось 16 %. Несколько позднее, чем в сухопутных силах, вспомогательные формирования появились в ВМФ, ВМС и других структурах вермахта[71]71
  AAN, Mikrofilmy aleksandrijskie. T-78. Fremde Heere Ost, roll 417, frames 6386595, 6386598; Seidler F.W. Die Organisation Todt: Bauen für Staat und Wehrmacht, 1938–1945. Koblenz, 1987. S. 133–136.


[Закрыть]. В результате к концу войны эта категория «восточных» добровольцев насчитывала 665–675 тыс. человек и являлась самой многочисленной[72]72
  AAN, Mikrofilmy aleksandrijskie. T-78. Fremde Heere Ost, roll 501, frames 6489700—6489707.


[Закрыть].

Появление третьей категории добровольческих формирований – попытка оккупационных властей решить проблему отсутствия достаточного количества охранных частей. То есть подразделения вспомогательной полиции создавались в целях поддержания общественного порядка на оккупированных территориях и для борьбы с партизанским движением. Первой начала создаваться вспомогательная полиция в зоне ответственности военной администрации. Главной особенностью этой полиции было то, что ее подразделения были абсолютно не унифицированными во всех смыслах и создавались без всякой системы. И хотя в тыловых районах групп армий «Север», «Центр» и «Юг» ее формирования назывались соответственно «местные боевые соединения» (Einwohnerkampfvebдnde), «служба порядка» (Ordnungsdienst) и «вспомогательные охранные части» (Hilfswachmannschaften), на местах все зависело от вкуса начальника немецкой администрации или фантазии руководителя самоуправления, при котором они создавались. Так, на территории Белоруссии и Западной России эта полиция могла называться: «местная милиция» (Ortsmilitz), «служба порядка» (Ordnungsdienst), «гражданское ополчение» (Bьrgerwehr), «местное ополчение» (Heimwehr) или «самооборона» (Selbstschutz)[73]73
  Bundesarchiv-Militärarchiv (далее – BA-MA), RH 22. Befehlshaber der rückwärtigen Heeresgebiete / Heeresgebiet Mitte, RH 22/215, bl. 63–68.


[Закрыть].

6 ноября 1941 года рейхсфюрер СС Гиммлер издал приказ, согласно которому все «местные полицейские вспомогательные силы», действовавшие на территории, перешедшей под юрисдикцию гражданской оккупационной администрации, были реорганизованы в части «вспомогательной полиции порядка» (Schutzmannschaft der Ordnungspolizei или «Schuma»)[74]74
  AAN, Mikrofilmy aleksandrijskie. T-175. Reichsführer SS und Chef der Deutsche Polizei, roll 233, frame 2721867.


[Закрыть]. Функции новой полиции ничем не отличались от функций формирований, созданных для охраны тыла армий или групп армий. Единственным отличием в данном случае было то, что они подчинялись не военным, а полицейским властям (зачастую происходило обычное переподчинение частей «милиции», «самообороны» или «ополчения» от местного армейского коменданта местному полицейскому чиновнику – соответствующему фюреру СС и полиции). В зависимости от их назначения принято выделять следующие категории «вспомогательной полиции порядка»:

• полиция индивидуальной службы в городах и сельской местности (Schutzmannschaft-Einzeldienst);

• батальоны «вспомогательной полиции порядка» (Schutzmannschaft-Bataillone);

• вспомогательная пожарная полиция (Feuerschutzmann schaft);

• вспомогательная охранная полиция (Hilfsschutz mannschaft). Всего же к концу войны эта категория «восточных» добровольцев насчитывала 390–400 тыс. человек[75]75
  Thomas N. Partisan Warfare 1941–1945. London, 1996. P. 14.


[Закрыть].

Последней категорией «восточных» коллаборационистских формирований являлись их боевые части. Это были либо отдельные соединения (дивизии и корпуса, что было крайне редко), либо полки и подразделения (батальоны и роты) в составе вермахта и войск СС. Они создавались с целью их применения на фронте, однако зачастую могли использоваться и как формирования предыдущих категорий, главным образом в качестве охранных частей.

Наиболее значительными из них следует признать Вооруженные силы КОНР, 15-й Казачий кавалерийский корпус, 162-ю Тюркскую пехотную дивизию, а также шесть национальных дивизий войск СС. К концу войны в них проходило службу 470–475 тыс. «восточных» добровольцев[76]76
  Neulen H.-W. Op. cit. S. 342.


[Закрыть].

Таким образом, с уверенностью можно сказать, что в течение Второй мировой войны в германских силовых структурах прошло службу от 1,3 до 1,5 млн советских граждан разных национальностей – большинство добровольно, остальные же – в результате призывных компаний различной степени интенсивности (см. таблицу)[77]77
  AAN, Mikrofilmy aleksandrijskie. T-175. Reichsführer SS und Chef der Deutsche Polizei, roll 19, frames 2524101—2524103.


[Закрыть]. Такое количество добровольцев, несомненно, следует признать значительным вкладом коллаборационистов из числа народов СССР в военные усилия нацистской Германии.

* Данные о численности белорусских добровольцев в составе германских силовых структур даны без учета личного состава Белорусской краевой обороны (более 30 тыс. человек).

** Приведенные общие цифры касаются только тех добровольцев из числа граждан СССР, наличие которых подтверждается документальными источниками. Однако, кроме этих добровольцев, набранных централизованно, было еще около 200–300 тыс. человек, которые в индивидуальном порядке или небольшими группами входили в состав немецких частей и соединений. Если же учитывать и этих добровольцев, то как раз и получится цифра в 1,3–1,5 млн граждан СССР, проходивших службу в составе германских силовых структур.

Глава 2
Немецкий оккупационный режим на территории крыма

Органы управления

В годы Второй мировой войны Крым играл исключительно большое значение в планах руководства Третьего рейха. В силу целого ряда причин, как политического, так и военного характера, для захвата и удержания полуострова было затрачено значительное количество людских и материальных ресурсов. Фактически, борьба за Крым продолжалась на протяжении почти трех лет, которые условно можно разделить на два периода:

• активных боевых действий регулярных частей вермахта и Красной армии (октябрь 1941 – июль 1942 и апрель – май 1944 года) и

• оккупации (декабрь 1941 (фактически, август 1942) – апрель 1944 года), когда основным противником немецких силовых структур на полуострове были партизаны.

О первом периоде сказано и написано уже достаточно много и полно. О втором – примерно столько же, но крайне односторонне. В советской исторической литературе весь период оккупации неизменно сводился только к зверствам немцев над мирным крымским населением, экономическому ограблению полуострова и партизанской войне. При этом оккупанты, которые почти два года являлись полными хозяевами в Крыму, представлялись советскими историками очень абстрактно. Тогда как известно, что на любой занятой ими территории немцы, со всей свойственной им педантичностью, учреждали разветвленный оккупационный аппарат, у каждой из частей которого была своя сфера ответственности.

Главной особенностью немецкого оккупационного режима на территории СССР было то, что он только в теории представлял единый институт, управляемый из Берлина. На деле же этот режим состоял из трех, практически автономных и взаимопересекающихся (территориально и административно) ветвей власти: гражданской администрации, представленной органами министерства по делам оккупированных восточных областей, различных военных оккупационных инстанций и аппарата полиции и СС. Не был в данном случае исключением и Крым, немецкая оккупационная администрация на территории которого складывалась следующим образом.

Выше уже было сказано, что 1 сентября 1941 года на территории Крыма, а также Херсонской и Запорожской областей был формально создан генеральный округ «Крым» (Generalbezirk Krim), с общей площадью 52 тыс. кв. км и населением около 2 млн человек. Центром округа был выбран Симферополь. Генеральный округ «Крым» являлся составной частью рейхскомиссариата «Украина» (Reichskomissariat Ukraine). Помимо него, в эту административную единицу входили генеральные округа «Волыния-Подолия», «Житомир», «Киев», «Николаев» и «Днепропетровск». Во главе рейхскомиссариата стоял видный функционер нацистской партии Э. Кох. Его резиденция находилась в городе Ровно[78]78
  Das Deutsche Reich und Zweiten Weltkrieg… Bd. 5. Halbbd. 2. S. 45.


[Закрыть].

Высшим органом гражданской оккупационной администрации в генеральном округе «Крым» являлся генеральный комиссариат, который было поручено возглавить А. Фрауэнфельду[79]79
  Personen Lexikon / Hrsg. v. H. Weiß. Wien, 2003. S. 130.


[Закрыть].

В административном отношении территория генерального округа делилась на 14 округов (Gebiete), в каждом из которых планировалось создать окружной комиссариат во главе с окружным комиссаром. Центрами округов были назначены следующие населенные пункты: Цурюпинск, Каховка, Геническ, Акимовка, Мелитополь, Джанкой, Евпатория, Курман-Кемельчи, Ички, Симферополь, Судак, Керчь, Ялта и Севастополь. Как правило, эти новые административные единицы объединяли по 2–3 прежних советских района. В наиболее важных городах генерального округа планировалось создать городские комиссариаты (Stadtkomissariat), руководители которых пользовались бы правами окружных комиссаров. Всего было выбрано четыре таких населенных пункта: Мелитополь, Симферополь, Керчь и Севастополь[80]80
  Frauenfeld A. Und trage keine Reu’: vom Wiener Gauleiter zum Generalkomissar Krim. Leoni am Starnberger See, 1978. S. 215–224.


[Закрыть].

Однако вследствие того, что до лета 1942 года территория генерального округа «Крым» являлась ближним тылом действующей армии, это административно-территориальное устройство так и не стало реальностью. К своим обязанностям Фрауэнфельд смог приступить только 1 сентября 1942 года. Но оставался один нюанс. Девять округов Крыма так и не перешли под юрисдикцию генерального комиссариата. По указанным выше причинам полу остров считался находящимся под двойным управлением: гражданским (номинально) и военным (фактически). То есть из состава генерального округа Крым не изымал никто, однако гражданские чиновники не имели здесь никакой власти. Такое положение вещей привело к тому, что центр генерального округа был перенесен в Мелитополь, а сама административная единица получила название генеральный округ «Таврия» (Generalbezirk Taurien)[81]81
  Personen Lexikon… S. 129–130.


[Закрыть].

На протяжении всего периода оккупации реальная власть на Крымском полуострове принадлежала командующему расквартированными здесь частями вермахта.

Во главе местного аппарата военной администрации находился так называемый командующий войсками вермахта в Крыму (Befehlshaber Krim), который с июля по август 1942 года подчинялся командующему группой армий «А», а с сентября 1942 года и до самого упразднения этой должности – командующему 17-й армией. Обычно такая должность вводилась на тех оккупированных территориях, где высший начальник вермахта должен был одновременно осуществлять охранную службу и выполнять административные функции[82]82
  Tessin G. Verbände und Truppen der deutschen Wehrmacht und Waffen-SS im Zweiten Weltkrieg 1939–1945: In 17 bd. Frankfurt-am-Main Osnabrück, 1965–2002. Bd. 1. S. 23–25.


[Закрыть].

С ноября 1941 по август 1942 года в Крыму развернулись интенсивные бои. В связи с тем что теперь весь полуостров стал тылом немецких войск, вся полнота военно-административной власти на его территории перешла к соответствующим органам штаба 11-й армии генерал-фельдмаршала Э. фон Манштейна. В августе – сентябре 1942 года 11-я армия покинула Крым. В связи с этим возникла необходимость в создании реального органа, который бы являлся здесь главной военно-административной инстанцией. С этой целью и была создана должность командующего войсками вермахта в Крыму, которую последовательно занимали следующие лица:

В октябре 1943 года, после эвакуации Кубанского плацдарма, на территорию Крыма были выведены части и соединения 17-й немецкой армии. В ноябре 1943 года, после передислокации армии, ее командующий генерал-полковник Э. Йенеке занял одновременно и высший административный пост на полуострове. А 1 мая 1944 года, уже почти на исходе боев за Крым, его на этой должности сменил генерал пехоты К. Альмендингер, бывший до этого командующим 5-м армейским корпусом[83]83
  Залесский К.А. Вермахт. Сухопутные войска и Верховное командование. М., 2005. С. 27–28, 217–218, 237, 289–290; Roth K., Abraham J.-P. Reetsma auf der Krim. Tabakproduktion und Zwangsarbeit unter deutschen Besatzungsherrschaft 1941–1944. Hamburg, 2011. S. 150–151.


[Закрыть].

С целью осуществления всех необходимых полномочий при должности командующего войсками вермахта в Крыму был создан штаб, основой которого послужили соответствующие структуры 42-го армейского корпуса 11-й армии. Организационно этот штаб состоял из нескольких отделов, главными из которых в данном случае являлись оперативный (I), разведывательный (II) и административный (VII) отделы. Через первый отдел шло управление войсками оккупационной группировки на полуострове (немецкие, румынские и словацкие полевые части и соединения). Через второй – подразделениями абвера – немецкой военной разведки[84]84
  Tessin G. Op. cit. Bd. 5. S. 42.


[Закрыть].

Начальник седьмого отдела руководил военно-административными органами, которые состояли из полевых (Feldkommandantur; FK) и местных комендатур (Ortskommandantur; OK) и наделялись всей полнотой власти в зоне своего действия. Полевые комендатуры создавались обычно в пределах 1–2 районов (например, в Крыму). Им подчинялись местные комендатуры, создаваемые в городах, районных центрах, крупных узлах железных и шоссейных дорог и местах дислокации военных гарнизонов. Все комендатуры должны были выполнять две задачи: охранную и управленческую. К первой относилось «обеспечение покоя» в оккупированных районах и охрана тылов действующей армии. Ко второй – создание, руководство и контроль над органами местного управления, а также «мобилизация резервов» для ведения войны. В целом это сводилось к следующим основным функциям:

• борьба с партизанами;

• охрана коммуникаций, военных объектов и лагерей военнопленных;

• разведывательная и контрразведывательная деятельность;

• ведение пропаганды[85]85
  Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933–1945. М., 2002. С. 208.


[Закрыть].

Для выполнения указанных функций к каждому типу комендатур прикомандировывались подразделения армейской службы порядка. На Крымском полуострове они были представлены тайной полевой полицией и полевой жандармерией, выполнявшими в зоне юрисдикции военной администрации, соответственно, следственные и карательные функции[86]86
  Munoz A.J., Romanko O.V. Hitler’s White Russians: Collaboration, Extermination and Anti-Partisan Warfare in Byelorussia, 1941–1944. New York, 2003. P. 131, 160.


[Закрыть].

Всего же за период с 1941 по 1944 год на территории Крыма функционировало 4 полевые и 23 местные комендатуры, которые располагались в следующих населенных пунктах[87]87
  Roth K., Abraham J.-P. Op. cit. S. 154–155; Tessin G. Op. cit. Bd. 16. Teil 3. S. 280–283, 296–298, 319–320.


[Закрыть]:

Согласно приказу Гитлера от 17 июля 1941 года на рейхсфюрера СС и шефа германской полиции Г. Гиммлера было возложено «полицейское обеспечение восточных территорий». Последний назначал главных фюреров СС и полиции (Höhere SS und Polizeiführer; HSSPf), которые являлись высшими полицейскими чиновниками в рейхскомиссариатах или, по согласованию с военной администрацией, в тыловых районах групп армий. Хотя фюреры СС и полиции формально подчинялись рейхскомиссарам или находились в оперативном подчинении у командующих тыловыми районами групп армий, реальную власть над ними имел только Гиммлер. Этот последний факт означал, что полицейская администрация действовала параллельно и на равных правах с гражданской и военной администрациями. В данном случае начиная с сентября 1942 года фюрер СС и полиции генерального округа «Таврия» находился в оперативном подчинении командующего войсками вермахта в Крыму[88]88
  Преступные цели – преступные средства… С. 54–55.


[Закрыть].

С 23 июня (фактически с сентября) 1941 года главным фюрером СС и полиции на территории рейхскомиссариата «Украина» являлся СС-обергруппенфюрер Ф. Еккельн, которого уже 11 декабря сменил СС-обергруппенфюрер Х. Прютцманн. Здесь следует отметить, что эти лица исполняли свои обязанности не только на территории гражданской администрации. По договору между Гиммлером и ОКВ они отвечали за полицейское обеспечение также и в тыловом районе южного крыла Восточного фронта. В связи с этим их должность со штаб-квартирой в Киеве официально именовалась главный фюрер СС и полиции «Россия-Юг» (HSSPf Russland-Süd). В генеральных округах, входивших в состав рейхскомиссариата, этому чиновнику подчинялись местные фюреры СС и полиции. Так, в генеральном округе «Крым» эту должность со штабквартирой в Симферополе занимал СС-бригаденфюрер Л. фон Альвенслебен, который приступил к обязанностям в ноябре 1941 года. Следует отметить, что, в отличие от гражданской администрации, его компетенция распространялась на всю территорию генерального округа образца сентября 1941 года. Поэтому его должность официально называлась фюрер СС и полиции генерального округа «Таврия-Крым-Симферополь» (SSPf Taurien-Krim-Simferopol)[89]89
  Personen Lexikon… S. 20–21, 360–361.


[Закрыть].

Аппарат каждого фюрера СС и полиции в целом копировал полицейские структуры Германии. Не был в данном случае исключением и аппарат СС-бригаденфюрера фон Альвенслебена. Организационно ему подчинялись:

• начальник полиции безопасности и СД генерального округа «Таврия-Крым-Симферополь» (Kommandeur der Sicherheitspolizei und SD Taurien-Krim-Simferopol). Этому чиновнику, в свою очередь, подчинялись местные начальники гестапо, СД и криминальной полиции. С ноября 1941 года эту должность последовательно занимали: СС-штандартенфюрер О. Олендорф (до июля 1942 года), СС-оберштурмбаннфюрер П. Цапп (июль 1942 – май 1943 года) и СС-оберфюрер Х. Рох (май 1943 – апрель 1944 года);

• начальник полиции порядка генерального округа «Таврия-Крым-Симферополь» (Kommandeur der Ordnungspolizei Taurien-Krim-Simferopol). Ему, в свою очередь, подчинялись местные начальники охранной полиции, жандармерии, железнодорожной охраны, а позднее и вспомогательной полиции порядка, набранной из местных добровольцев. С августа 1942 года и до самого конца оккупации Крыма эту должность занимал генерал-майор полиции К. Хитшлер. Столь позднее создание этого поста по сравнению с предыдущим объясняется тем, что до указанного периода функции полиции порядка на полуострове выполняла полевая жандармерия 11-й армии[90]90
  The German Police / Ed. by A. Munoz. New York, 1997. P. A6, A9, A13.


[Закрыть].

В округах и районах генерального округа «Таврия» находились структурные подразделения аппарата фюрера СС и полиции, которые возглавляли, соответственно, окружные и районные фюреры. Всего было 14 полицейских округов, которые, фактически, территориально совпадали с округами гражданской администрации. Охранная полиция и полиция порядка были представлены в этих округах соответствующими отделами. Например, летом 1942 года местные отделы этих ветвей полицейской администрации располагались в следующих населенных пунктах Крыма: Симферополь, Бахчисарай, Ялта, Алушта, Карасубазар, Зуя, Евпатория и Феодосия[91]91
  Waffen-SS und Ordnungspolizei im Kriegseinzatz 1939–1945 / Bearb. v. G. Tessin und N. Kannapin. Osnabrück, 2000. S. 592–594. Следует сказать, что военный и полицейский оккупационные аппараты нередко дублировали друг друга. И наиболее отчетливо это видно на системе следственно-карательных органов. Так, тайная полевая полиция выполняла те же функции, что и полиция безопасности, а полиция порядка была аналогом полевой жандармерии.


[Закрыть].

Следует сказать, что каждая из двух частей полиции генерального округа имела двойную юрисдикцию. С одной стороны, она подчинялась своему фюреру СС и полиции, а через него – главному фюреру СС и полиции «Россия-Юг». С другой же стороны, она подчинялось соответствующему главному управлению в Берлине. Однако в данном случае это не играло существенной роли, так как единственным начальником всех управлений СС и полиции был Гиммлер.

Другой особенностью полицейского аппарата на оккупированной советской территории было то, что он не был все-таки таким структурированным, как в Германии. Сказывался недостаток профессиональных кадров. В связи с этим оккупанты были вынуждены создавать комбинированные полицейские органы. То есть сотрудники полиции безопасности и СД выполняли одновременно функции и гестапо, и криминальной полиции. Так же обстояло дело и в сфере компетенции полиции порядка[92]92
  Бажан О., Дерейко І. Українські допоміжні військові формування збройних сил Німеччини на території рейхскомісаріату «Україна» // Історичний журнал. 2005. № 4. С. 17.


[Закрыть].