Текст книги "Наложница Аида (СИ)"

Автор книги: Олег Ершов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Ершов Олег Ульянович
Наложница Аида

От такого волшебного удовольствия, ему хотелось закрыть глаза, но он не смог этого сделать. Ему еще и еще раз хотелось снова поймать ее невероятный пронизывающий взгляд, который пробивал сквозь его тело в самое сердце. Его сердце было готово сдаться ей без всякого боя в этот сладкий плен. А она чувствовала это и знала, что владеет им полностью, до самой последней ниточки его сознания. Она ласково, как богиня играла с ним, открывая свои неизведанные тайны любовных игр. Было уже далеко за полночь и полная Луна, собрав все солнечные потоки, отдавала их сюда в эту маленькую комнату, бросая мягкий серебристый свет на ее лицо. В этом лунном свете, она смотрелась еще красивее и привлекательнее. Её тело в бликах Луны, светилось серо-голубоватым цветом. И капельки мелкого пота, сверкали на нем, как бриллиантовая россыпь на чистой простыне. Её яркие голубые глаза с густо накрашенными черными длинными ресницами и изумительные белые волосы, рассыпавшиеся по белоснежным плечам и невероятно красивая полная молодая грудь, волнующая его при каждом ее движении, будоражили его сознание. От этого внезапного райского наслаждения, он был готов, прямо сейчас встать и пойти на эшафот, чтобы продлить еще и еще эти сладкие минуты.

Она была сверху, прижав его сильные руки к подушке, восседая на нем, как царица на троне, совместив в себе богиню, пантеру и игривую, но ядовитую змею. Каждое ее движение заставляло его отдавать все силы и мысли, чтобы, как можно дольше сдержать себя и не прервать это наивысшее блаженство, в которое сливались потоки радости, райского наслаждения и открытого бесстыдства. Он боялся, что закроет глаза и когда снова откроет их, то на ее месте будет совсем другая женщина или вообще никого не окажется. Он боялся ее упустить из виду. Ведь такое счастье выпадает далеко не всем. А тем более ему, обыкновенному простому человеку, у которого нет ни денег, ни квартиры и даже машины. Это был настоящий мировой джек-пот, и он это хорошо понимал, терпел и наслаждался. А она, чувствовала это и еще больше увлекала его своими коварными движениями. Она, то запрокидывала назад голову и ее красивые волосы веером рассыпались по сказочному шелковистому телу, то вновь наклонялась над ним, как колдунья и начинала его целовать прямо в губы своими пухлыми и влажными губами, прикасаясь кончиками своей груди к его телу. Он чувствует, как кончики ее сосков грубеют от прикосновения. И от этого ему еще больше хочется целовать их и даже прикусывать. Но его руки прижаты к подушке, и он не может пошевельнуться, только низ живота все сильнее и чаще работает в такт ее движениям, с каждым разом пытаясь войти в нее все глубже и глубже, чтобы дотянуться до самого сокровенного. Он пытается, что-то сказать, но она не слышит его и снова своим приятным и чистым сексуальным дыханием из полуоткрытого рта, возбуждает его сильнее и сильнее, при этом смотрит на него и загадочно улыбается. Еще, еще, шепчет он и все-таки закрывает глаза. Закрыв глаза, он проваливается в какую-то бездну, при этом из него вырывается крик и тело выбрасывает из себя в нее все без остатка. Бурные горячие потоки мужского семени, мощным нескончаемым потоком вырываются из своего плена и многомиллионной армией бравых солдат, устремляются к заветной загадочной цели. Он проваливался и летел все дальше и дальше. Все вокруг него быстро начало менять свои краски, лишь огромная луна, среди этих красок выглядела неизменной и ему казалось, что она громко и нахально над ним подсмеивается и постоянно повторяет:

– Теперь ты навсегда будешь моим!

Он кричал и проваливался куда-то в неизвестность с каждым мгновением ощущая себя, как лопнувший воздушный шарик, из которого в одно мгновение вышел весь воздух, и он уже не одушевленный, падал куда-то в пропасть, сгорая и превращаясь в пепел. Отдав последние силы, он лежал на самом дне, этой страшной и холодной пропасти и не мог пошевелить даже кончиками пальцев. Его душа медленно растворялась в полу мрачном пространстве, а материя начинала распадаться на мелкие частицы, светясь тусклыми огоньками мерцающих звезд, которые превращались в каких-то мотыльков улетающих в неизвестность.

– Клим! Клим, проснись! Клим, проснись, ну проснись же! – Надя пыталась разбудить мужа. Она уже несколько минут трепала его за плечи и даже била по щекам. Не понимая, что с ним происходит, она уселась на него сверху, несколько раз его ударила по щекам и попробовала сделать искусственное дыхание.

Наконец-то Клим выдохнул и, придя в себя, открыл глаза. Он никак не мог сообразить, где находится и кто эта женщина, которая сидит на нем. Ему казалось, что все тело разбросано по комнате и в данный момент не принадлежит его сознанию. Клим, изо всех сил искал зацепки в своей памяти и пытался медленно, по кусочкам вернутся из неизвестности в реальную жизнь. Но, то изумительное лицо неизвестной девушки, как красочная картина стояло в его сознании и никак не отпускало его из параллельного мира колдовского сна, навечно скрутив его своими щупальцами безумной любви. Он чувствовал, как из него еще струится и пульсирует мужская жидкость, и мышцы ног сводит судорогой.

– Да Клим! Ну, проснись же ты! – Надя изо всех сил трясла его, то за плечи, то за руки, – Увидев, что он открыл глаза, она свалилась с него в сторону и тяжело вздохнула. Господи! Ну, наконец-то ты проснулся. А я уже думала, что все, капец! – Она закрыла ладонями лицо и невольно засмеялась.

– Надя!? – Клим наконец-то пришел в себя и окончательно проснулся. – Ты что здесь делаешь? – Он ничего другого не мог спросить, от того, что никак не мог понять, где он находится.

Поразмыслив немного и сообразив, что ему приснился очень красочный эротический сон, Клим вдруг почувствовал, что его трусы мокрые и его детородный орган находится в возбужденном состоянии. Хоть он уже много лет был женат на Надежде, все же ему стало как-то не по себе. Ему стало неудобно и стыдно за то, что он, как молодой новобранец обделался после нескольких недель службы в армии. Он даже почувствовал, что его лицо приобрело багровый оттенок. Клим ничего не мог сообразить, чтобы ответить жене, как переспросить ее еще раз:

– Что ты здесь ржешь? И вообще, что ты здесь делаешь? – Он сунул руку в свои трусы и обомлел. Теплая липкая жидкость, густо покрывала его тело в низу живота, вызывая в нем чувство стыдливости и позора.

– Что делаю, что делаю? Да вот тебя в чувство привожу! Так сказать, спасаю с того света. – Надя снова закрыла лицо ладошками и ее истерический смех раздался телефонным звонком разлетаясь по всей комнате. – Климушка, дорогой! Этим делом нужно с вечера заниматься, а не во сне. Ты уже довольно взрослый мальчик. Вон, посмотри, что там у тебя в трусиках творится! – Она откинула одеяло и игриво показала на мокрые трусы.

Клим досадно отвернул голову на подушке. Он все еще видел то красивое лицо изумительной блондинки и никак не хотел верить, что это был просто обыкновенный сон. Но все же он был таким естественным и красочным, что Клим еще раз повернулся в сторону жены, и увидев ее лицо не поверил, что это не она. Он хотел еще раз увидеть то великолепное сказочное чудо. Зажмурив глаза, Клим некоторое мгновение пытался еще раз вернуться в тот самый момент, из которого он только, что выпал и проснулся. Но открыв глаза, он снова увидел знакомое лицо жены и наконец-то понял, что это был действительно красочный сон. Окинув взглядом привычный интерьер комнаты, он с потрохами отдался простой обыденности, которая сразу же, с жадностью, начала жрать его своими гнилыми зубами вечной бытовухи.

Вытерев влажную руку об трусы, Клим ничего не говоря, быстро встал и, не обращая внимания на жену, спешно пошел в ванную, стыдливо слушая нескончаемые хихиканье в след.

Последние дни июля в этом году выдались удивительно жаркими. Весь народ с самого утра нехотя собирался на работу с одной надеждой, что возможно сегодня пораньше можно будет уйти и сразу, не задерживаясь в городе, прямиком махнуть на море. Благо, что оно здесь рядом, просто рукой подать, хоть и находится от Калининграда чуть более тридцати километров. У кого есть свой транспорт, те пытаются заранее покинуть черту города, чтобы не застрять на долго в длинных пробках. И просто дикарями, через полчаса упасть на янтарный песок балтийского берега, предварительно окунувшись в прохладу легкой морской волны. А те, кто еще только мечтает о таком счастье, все равно пытается покинуть город, либо на автобусах и маршрутках, либо на электричке, которые приходят на конечные станции курортных городов Светлогорска и Зеленоградска.

Клим с удовольствием наблюдал через тонированное стекло, из окна своего офиса, находящегося на четвертом этаже в самом центре Калининграда, за тем, что происходит в низу на самой главной площади города. Уже после обеда, через площадь Победы к Северному вокзалу начинали тянуться маленькие ручейки народа, спешно пытавшихся занять места в уходящей электричке к Балтийскому побережью. С каждой минутой ручейки превращались в широкие реки и ему казалось, что наступает какая-то эвакуация. Что все люди спешно покидают город по какой-то страшной причине. Но это было совсем не так. Люди просто спешили на побережье прохладного Балтийского моря, чтобы побыстрее окунуться в зеленоватую волну и смыть с себя трудовую усталость.

Нет, он не очень хотел раствориться в этой толпе и в общем потоке вылиться в прохладное море. Хоть он и любил себя позабавить морскими ваннами, но сейчас он только смотрел из окна на площадь и снова и снова перебирал свои яркие сновидения. С самого утра, после того, как его разбудила жена, Клим попал в какой-то стопор. Ему казалось, как будто его насильно выгнали из другой жизни. Просто вытолкнули или выдернули. Он поистине ощущал себя там, как наяву, но только в другой, какой-то параллельной жизни. Она казалась параллельной, потому, что все происходило в той же комнате и той же съемной квартире, которую они снимали несколько лет вместе с женой Надей и дочкой Мирочкой.

Клим Белогорский был уже довольно взрослый человек, и через полтора года ему уже должно было исполниться сорок. Вообще он был не местный и родился совсем даже не в Калининградской области, а в маленьком селе под городом Владимиром. Родителей совсем не помнил, так, как они рано ушли из жизни. А он вместе со старшим братом воспитывался в детском доме. Там же и окончил среднюю школу. Пока учился в младших классах, случилась еще одна трагедия. Его старший брат, на спор, решил перебежать через железную дорогу перед идущим поездом. Но, как-то поскользнулся или запнулся и локомотив протащил его несколько сот метров по железке, да так, что от него почти ничего не осталось. Мальчишки, завидев неладное, сразу сбежали из детдома и об этой ужасной трагедии узнали только через несколько недель. Даже похоронили брата Сёмку где-то на кладбище в Подмосковье. Пока проводили какие-то экспертизы и следственные действия, прошло много времени. Только однажды после обеда к Климу подошла заведующая детским домом и, отведя его в сторонку, тихонько сказала, что его брат Семен трагически погиб. Но Клим никак не мог отреагировать на эту страшную новость, потому, что он тогда еще ничего не понимал, так, как было ему тогда еще только чуть больше семи лет. Да и Сёмка был старше его на четыре года и друзья у него были из старшей группы. Хоть и жили они в одном детском доме, но друзья и интересы были совсем разные. Сёмка был, как реактивный снаряд. Ему всегда надо было куда-то бежать и покорять неведомые дали. А Клим был совсем другой – противоположностью. Он мог убежать один в лес и часами наблюдать за ползущей гусеницей или лечь в траву и смотреть, как ветер качает макушки высоких деревьев. Его всегда тянуло к чему-то спокойному, интересному и неизведанному. Однажды сбежав с уроков, он долго блуждал по лесу и, наблюдая, как большие красные муравьи строят свой дом, случайно наткнулся, здесь же, рядом, в корнях большой березы, на какой-то сверток. Когда он развернул его, то обнаружил самый настоящий револьвер. Пистолет был тщательно смазан и его барабан был заряжен настоящими боевыми патронами. Конечно же, Клим сначала испугался и положил находку на место. Но отбежав на несколько десятков метров, всё же вернулся обратно и перепрятал находку. Вернувшись в детский дом, он никому ничего не сказал. Даже своему закадычному другу Сашке Лютому, с которым он делился самым сокровенным. На следующий день Клим вернулся и решил вести наблюдение за тем местом, где ранее был спрятан таинственный клад. Но сколько бы он не бегал туда, никого подозрительного он не встретил и решил испробовать в действии свою находку. Он обошел все вокруг и, убедившись, что никого нет, достал пистолет и приделав на дерево припасенную специально для такого случая пустую бутылку, выстрелил, отсчитав, как положено, двадцать пять шагов. Рокот прокатился по лесу и от внезапного грохота Клим упал в траву. Он, конечно же, очень испугался и, подождав, когда дым рассеется, медленно поднял из травы голову и увидел, что бутылка, приделанная к дереву, разлетелась вдребезги, а в белой коре березы осталась маленькая дырочка. Тогда Клим понял, что это настоящее оружие. Он аккуратно вытер его и снова надежно спрятал. Он тогда решил, что никогда и никому не расскажет об этом. Позже, он вернулся, на это место и хорошенько смазав револьвер, надежно перепрятал его до лучших времен. Дни летели, а Клим быстро подрастал. Ему, конечно же, очень хотелось поделиться своей тайной с друзьями. Но он решил, что такая тайна должна остаться только с ним. После окончания школы в детском доме, он окончил строительный техникум и устроился работать прорабом в городе. Ему всегда хотелось, иметь хорошую семью, и чтобы обязательно была, красавица дочка. Вообще он был очень стеснительный и старался обходить девушек стороной. Белогорский знал, чтобы создать хорошую семью, нужно было самому быть хорошим и добрым. Он решил, что для начала нужно выучиться и встать на ноги. Заработать немного денег и приобрести свое жилье. Общежитие его не устраивало. Ему надоели детдомовские коридоры и постоянный шум толпы. Просто он всегда мечтал о хорошей семье, теплоте и уюте. Теперь он надеялся только на себя. Но на данном этапе, общежитие, выданное ему в ПМК, было удобным для достижения своей цели. Коллектив у Белогорского был хороший и слаженный, и он пользовался авторитетом среди рабочих и у начальства. Однажды на Главпочтамт Белогорскому пришло заказное письмо, и ему нужно было лично получить его на почте.

Когда он прибыл на место вручения письма, то за стойкой увидел очень красивую девушку. Клим застыл в оцепенении. Ему казалось, что раньше он уже где-то встречал ее. Но он точно знал, что это не так. Какое-то дежавю не отпускало его мысли. Приветливая молодая брюнетка застенчиво улыбнулась ему и протянула заказное письмо. Клим никак не мог оторвать от девушки своего взгляда и потом долго прийти в себя. Позже он понял, что это была любовь с первого взгляда. Надя была очень красивая, стройная и при этом скромная и стеснительная девушка. Клим ей тоже понравился. И это была обоюдная любовь, как бывает довольно редко. Они не стали откладывать свои отношения в долгий ящик и уже через месяц стали мужем и женой. Жизнь как-то сразу перевернулась и потекла в другую сторону, наталкиваясь на исторические события, происходящие в Советском союзе. Лихие девяностые быстро разбросали всех друзей по белому свету. Кого на дальний восток, кого, на юг, а кого и за границу. Новая жизнь не скупилась своими капризами и сюрпризами. Некоторые знакомые Клима, с которыми он работал в бригаде, быстро ушли из жизни от отравленного алкоголя, другие присели на наркотики. Ждать милостей от природы не приходилось. И надеяться нужно было только на себя. А здесь еще и семейная прибавка. Родилась желанная дочка. Так получилось, что Клим и Надя однажды сильно разругались, как бывает в любой другой семье. Нет, это была не любовная ссора. Это была практически политическая драма. Просто на работе у Клима перестали платить зарплату, а Надя скоро должна была рожать. Вот на этом поприще у них разгорелся скандал. Но Клим, все-же справился с этим. Он стал по ночам подрабатывать на рынке и как-то вышел из сложившийся ситуации. Но все разрешилось, и они на перемирии назвали желанную дочку Мира. Чтобы каждый раз, когда возникнет какая – либо нелепость и недопонимание, нужно просто вспомнить свою дочь и пойти на перемирие.

Дочка росла быстро. Она была здоровенькая и очень красивая. А самое главное не по годам умная. Клим работал практически круглосуточно, а Надя воспитывала дочь. Когда Мирочка немножко подросла, Клим с Надей решили купить подержанный автомобиль. Правда, своего жилья у них еще не было. Они так и продолжали жить в общежитии. Но всё же решили так, сначала машина, а потом и на квартирку подкопим. Клим решил приобрести недорогую иномарку и впервые по совету знакомых прилетел в Калининград. Там, говорили, можно было сравнительно недорого приобрести хорошую иномарку. Когда Клим уже купил машину и уезжал из Калининграда, то почувствовал в себе какую-то тягу к этому городу. Ему совсем не хотелось уезжать отсюда. Всю дорогу он думал о Калининграде. И когда вернулся во Владимир, то сразу же предложил Наде переехать туда, на самый запад России. На радость, Надежда быстро согласилась с ним, сказав, что там и Европа ближе, и культура выше. Там и Мирочке будет лучше для развития и вообще. Переезд не занял много времени. Собрались быстро, благо, что собирать было совсем нечего. Вот только машину продали и так, вещи, что были в общаге, свезли родителям Нади до лучших времен. Добрались до Москвы на автобусе и сразу же в аэропорт.

В Калининграде весна тогда была ранняя. Апрель встретил переселенцев приятным теплом и зеленой травкой. Да там вообще зимы почти не бывало, как во Владимире. Хоть и во Владимире не Сибирь, но все же иногда зимой морозы заворачивали и за тридцать. Да и лето бывало жарким и душным. А здесь, климат был благоприятным. Зима была теплая. А то и вообще снегу почти не бывало. Сразу чувствовалось, что погода, какая-то немецкая. Не зря же когда-то немцы основали этот город, который раньше назывался Кёнигсберг. Это уж потом, когда в 1945 году наши Советские войска наступали на Берлин, тогда и был с честью взят этот дивный старинный город Кёнигсберг. Тогда быстро всех жителей в двадцать четыре часа выселили из этой области, а заселили своими Советскими людьми. В основном, это были украинцы, белорусы и прибалты.

Надя, тогда, тоже была приятно удивлена, и ей очень понравился этот город. Когда приехали, то сначала, несколько дней, пожили в гостинице, а потом подыскали однокомнатную квартиру на съём. Кое-как сделали прописку в каком-то общежитии, и Клим начал искать какую-нибудь работу. Привезенные сбережения быстро таяли. Свое жилье на эти деньги купить было невозможно, а хорошая работа никак не подворачивалась. Конечно же, было очень сложно вот так одним в незнакомом городе, где не было ни друзей, ни родственников. Чуть позже, после долгих мытарств, Клим повстречал того самого продавца, у которого он приобрел первый автомобиль и так потихоньку, помаленьку втянулся в автомобильный бизнес. Казалось бы, что все пошло на лад, да вот только наступил кризисный год и вновь все сбережения растаяли как снежинки летом. И снова пришлось затягивать пояса и искать новое дело или новую работу. Цены на жильё росли почти каждый день, а доходов все не хватало, чтобы купить квартиру или комнату. А здесь уже и Мирочка подросла и пошла в школу. Климу пришлось снова пойти на стройку и вкалывать чуть не круглосуточно. Даже по ночам приходилось подрабатывать сторожем в коммерческой палатке. Тогда он думал, что никогда не выберется из этого ада. Но со временем какие-то средства начинали скапливаться, и он решил открыть свое дело. Изучив маркетинг, принял решение открыть свою рекламную фирму. И, как не странно, дело у него пошло. Он даже снял офис в самом центре Калининграда и пригласил к себе на работу своего друга Эдика Персова, с которым он познакомился совершенно случайно, когда еще гоняли машины вместе из Германии. Эдик с удовольствием согласился помочь Климу. Они вместе продумывали все тонкости новой работы, и собрав все сбережения, перешли на практику. С тех пор они почти всегда были вместе не только по работе, но и как водится, стали еще и закадычными друзьями. Эдуард, вообще, был парень индивидуум. Он был не только умным, но еще и самым настоящим заводилой. Как говорится, мог на сто рублей организовать огромный праздник – пир на весь мир. Дело пошло и довольно неплохо. Мужики крутились, как могли. И их движения начинали приносить неплохие результаты.

– Клим Павлович! – голос секретарши Лизы привел Белогорского в себя. Он немного испугался и даже разнервничался. Его сегодня второй раз прервали и какими – то клещами вырвали из другого мира. Того мира, где он чувствовал себя в настоящем раю. Клим глядя в окно, снова всеми мыслями погрузился в то состояние, в котором он прибывал сегодня ночью во сне. Он вновь реально видел ее, ту шикарную блондинку, которая была настоящей богиней, но ему казалось, что она пришла из самого ада от самого Аида. Нет, нет, он по-настоящему до сих пор любил свою жену Надю и в любой момент готов был отдать за нее и свою дочку Мирочку свою жизнь без сомнений. Но этот сладкий плен сегодняшнего дня огромным магнитом манил и тянул его куда-то в неизвестность. Наверное, точно так же, по рассказам и мифологиям, затягивали в свои заводи искушенных мореплавателей силены и русалки, от чего моряки теряли головы и отдавали все на свете и даже свои жизни. Тогда Клим не понимал этого, но сейчас он начинал пробуждаться и свежие ростки его разума начинали пробивать его сознание откуда-то из далекой глубины и распускались вокруг него самыми необыкновенными цветами и обвивали его невидимыми лианами счастья.

– Да Лиза! – повернувшись вполоборота, Клим, не отрывая своего взгляда от окна, нехотя ответил секретарше.

– Клим Павлович! Ну и жара сегодня! – Лиза никак не могла найти нужных слов, чтобы завести личный разговор с Белогорским.

– Да, наверное, перевалило за тридцать. Да и море, наверное, уже хорошенько прогрелось, – опережая мысли Лизы, улыбнулся Клим Павлович.

– Ой, ну да! Сейчас на море, наверное, не протолкнешься! – Лиза начала свою тактику. Ей, как говориться "кровь из носу", нужно было сегодня отпроситься и уйти пораньше с работы. Она еще вчера договорилась с подружками, чтобы сегодня всем вместе махнуть на Куршскую Косу. Там и ребята должны подъехать. Так, что выходные обещались, очень даже нескучными. Что поделать, Балтика она такая, здесь нужно ловить погоду. Не так уж много дней солнечных и теплых выпадает на летний период, чтобы люди могли погреть и почистить свои перышки на солнышке. А для молодежи и тем более. Здесь еще с апреля девчонки начинают загорать на так называемых "сковородках". Это такие места на берегу моря, где на возвышенности есть морской песок, а вокруг растет плотная высокая трава или небольшие холмы. Они защищают местность от холодного ветра со всех сторон, а яркое солнце быстро нагревает янтарный песок. Вокруг получается еще холодно, а в центре такой сковородки, довольно жарко, как в парнике, только еще и солнышко открытое, настоящий солярий. Вот девушки ранней весной спешат на такие сковородки, чтобы к началу лета выглядеть загорелыми и привлекательными. А уж август месяц сам велел ловить погоду. Это вам не черноморский пляж до самого октября. Август для калининградцев – это самое время для морских прогулок. Конечно же для тех, кто еще не уехал отдыхать за границу или для тех, к кому приехали гости из большой России.

– Лиза! – Клим наконец-то оторвался от окна и повернулся к ней.

– Я так понимаю, что кондиционер в нашем офисе тебя от жары никак не спасает! – Белогорский незаметно бросил взгляд на глубоко расстегнутую блузку Лизы.

– Ой, ну что вы Клим Павлович! – Лиза заметила взгляд Директора. Она специально расстегнула еще одну пуговицу на блузке. Нет, она никак не хотела совратить Белогорского. Она только хотела показать ему, что очень жарко и возможно он поймет, что сегодня пятница и можно пораньше закончить работу. Все равно уже все офисы позакрывали, и люди толпой повалили на море.

Лиза Андрейченко была совсем еще молодая. Ей только-только недавно исполнилось 19 лет. Она училась в Университете на ин-язе. Еще в школе ей очень хорошо давался английский и уже по окончании школы она свободно владела им. Но ей хотелось знать несколько языков и поэтому поступила на ин-яз. А летом нужно было подрабатывать, так как родители Лизы были обыкновенными простыми людьми, денег в семье больших не водилось. Да еще и сестренка младшая училась в девятом классе. Теперь родители все внимание уделяли ей. А Лизе надо было как-то самой выкручиваться и шагать по жизни с поднятой головой. Ей хотелось быть переводчиком и потом еще и "бизнесвумен". Но для этого для начала нужно было закончить университет. Лиза была очень красивая. Она была стройная и высокая. Как говорится девяносто, шестьдесят, девяносто. Ее стройное тело украшала полная девичья грудь третьего размера. Большие карие глаза и длинные ресницы, и вообще изумительно красивое лицо метиски, ей досталось от дедушки. Мама рассказывала, что он был корейского происхождения. Хотя папа и мама были просто темно русыми. Длинные черные волосы, она любила носить всегда распущенными. Они были чуть выше поясницы. И вообще Лиза была чертовски шикарная девушка. Ей бы хоть сейчас на глянец. И она об этом знала. Но все же, ей хотелось сначала получить образование и потом самой добиться всего в своей жизни. А к Белогорскому она попала работать сравнительно недавно, всего пару месяцев назад. Она пришла в "Деловой Центр" искать работу на лето и с Климом Павловичем познакомилась прямо в лифте. Он ей показался очень интересным человеком, хоть и был в два раза старше ее. А потом, как выяснилось, он был хозяином своей рекламной фирмы. А Лиза очень хотела себя попробовать в таком бизнесе и для начала решила поработать секретаршей.

– Да я все понял! – Клим Павлович улыбнулся, и устало уселся в кожаное кресло за рабочий стол. – Ну, если у тебя все готово на понедельник, то я не возражаю, – постукивая пальцами по столу, протянул Белогорский. Он еще хотел что-то добавить, но дверь в кабинет распахнулась, и в нее быстро вошел Эдик Персов.

Он привычно бросил свой портфель на диван и сам уселся рядом за журнальный столик. Откинувшись на спинку дивана, он протяжно выдохнул, отдергивая на груди белую рубашку.

– Ну и жара на улице! А у вас тут настоящий рай! – не дожидаясь ответа, Эдик продолжил, обращаясь к Лизе.

– Ну, а ты чего здесь сидишь и вялишься, как вобла? Почему еще не на море, а?

Лиза приятно, но виновато улыбнулась, показывая глазами на директора.

Персов взял со столика рекламный журнал и замахал им у своего лица, пытаясь остудить разгоряченное тело.

– Клим Павлович! Ну, что ты держишь такую красавицу в душном кабинете? Ей самое время делать дефиле у морской волны. – Эдуард уловил взгляд Лизы и полностью перешел на ее сторону.

– Давай Лизонька, беги. Там, наверное, тебя уже давно заждались. – Персов положил журнал и взял портфель. А нам тут с Палычем поговорить нужно.

Лиза довольно улыбнулась.

– Клим Павлович, можно я пойду? У меня на понедельник все готово, – не прекращая улыбаться, Андрейченко встала и взяла приготовленную сумку. Она уже давно собралась и ждала определенного момента, но Персов ее опередил. И тем самым, сделал за нее, самое важное. Ей, как-то было стыдно отпрашиваться, но сейчас очень хотелось с друзьями на море.

– Скажи спасибо Эдуарду Анатольевичу. – Клим немного расслабил туго затянутый галстук и снова подошел к окну.

– Ой, спасибочки Клим Павлович! – Лиза игриво взвизгнула и вскочила из-за рабочего стола, как горная антилопа, показывая свою идеальную фигуру.

– Давай беги. Но чтобы в понедельник без опозданий. У нас много работы, – угрожающе не пряча улыбки, с каким-то тоном иронии Белогорский осчастливил секретаршу.

– Ой, Лизочка! – Эдуард поймал Лизу за руку. – Пока не убежала, дай молодцу колодезной водички из нашего холодильника. Ну, просто сгораю от жажды и от твоей красоты.

– Ох, Эдуард Анатольевич, любите Вы комплименты рассыпать. – Лиза быстро достала бутылку минеральной воды и разлила в стаканы. Вот, пожалуйста! – Она поставила своим руководителям воду на столик. – Может еще, что-нибудь?

– Спасибо Лиза! Иди, отдыхай. Мы тут сами разберемся. – Клим Павлович проводил Лизу и закрыл за ней дверь.

– Клим! – Эдик дождался, когда Белогорский закроет дверь, сразу же начал говорить.

– Подожди, подожди Эдик! – Клим остепенил Персова. – Я уже вижу, что ты хочешь сказать. Но давай об этом чуть позже. – Я сегодня целый день, как в тумане. – Клим залпом выпил стакан холодной воды и громко поставил его на стол.

– А что случилось? – Эдик привстал с дивана, почувствовав, что у Клима, что-то произошло.

– Да нет, ничего не случилось. – Клим подошел к двери и закрыл замок на защелку. Развязав синий галстук, который жена Надежда подарила ему на Новый год, он снова опустился в рабочее кресло.

– Эдик! Ты только не смейся. Я ни с кем не могу этим поделиться, – неуверенно начал Белогорский.

– Да, что случилось, наконец? – Персов заёрзал на диване. Эдик уже несколько лет знал Клима со всех сторон его жизни. Он не часто, но много, о чем рассказывал Персову о разных жизненных делах, о науке, о космосе. Белогорский рассказывал такие вещи, что Эдик иногда слушал и порой замечал, что у него натурально открывается рот от интересного и поучительного рассказа. Персов был почти на пять лет моложе Белогорского, и казалось бы, что он тоже повидал много чего в своей жизни, но таких рассказов, аргументов и выводов, как у Белогорского, у него на ум не приходило. Эдик порой спрашивал у Белогорского, когда они собирались за кружкой пива или, когда оставались наедине, откуда он столько знает и как можно столько держать в голове. Ведь вроде бы надо всего-то в этой жизни, заработать как можно больше денег и радоваться жизни. Сам Персов был женат и прожив несколько лет в браке – развелся. Его бывшая жена хотела сразу после свадьбы завести детей, но Эдик на это отвечал, что еще рано и что сначала надо пожить для себя, а уж потом, когда уже все будет, тогда видно будет. Но его жена Лена думала совершенно по-другому. Она с самого начала хотела полноценную семью и, прожив с Эдиком почти семь лет, однажды собрала тихонько вещи, когда Персов был за границей, и ушла. Сначала сняла комнату, а там и мужика нашла. Она была женщина очень красивая и стройная, поэтому к ней мужчины прилипали, как банные листы. А уж через год, она родила сына. Но Эдик сначала очень переживал, а потом свыкся и начал куролесить по барам и ресторанам. Он все думал, что еще рано, и вообще семейная жизнь не для него. Он мог круглосуточно быть на любых праздниках и мероприятиях. Казалось, что жизнь, остановилась на тридцати годах, и наступил день сурка. И никто ему не был авторитетом. Никто не мог его остановить. Нет, он пил совсем не много, ему больше хотелось быть в центре внимания. По истине, он был настоящим артистом, но только сцена у него была в ресторане за столом. Вот только один Белогорский, своим спокойным голосом мог заставить Персова остановиться на неопределенное время и слушать, слушать и слушать. Белогорский рассказывал так складно и красочно, что в сознании Эдика всегда всплывала полная и красочная картина происходящего. Он сам полностью погружался в эту картину и плавно перетекал в параллельный мир.