Текст книги "Катунь Коварная (СИ)"

Автор книги: Олег Ершов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

В следующее мгновение, в проеме дверей показалась рослая фигура водителя.

– Слушаю, товарищ прапорщик! – Утирая сонное лицо, пробасил водитель дежурного УАЗика.

– Давай-ка сынок, молнией за военкомом! У нас тревога первой категории! – Не обращая на него ни какого внимания, вслушиваясь в длинные гудки в телефонной трубке, отдал команду Матвеев.

– Эх ты «едрёна мать»!

– Ну же, Сергей Сергеич! Возьми же, наконец трубку! – Сквозь зубы протянул прапорщик, понимая, что в праздничный день, военкома может не быть дома. Матвеев с силой прижал старую трубку к уху, вслушиваясь в длинные гудки.

– Ну, ну! – В слух протягивал он.

Включенный телеграф, неожиданно заработал, после щелчков, пошла узкая белая лента, сворачиваясь на полу колечками ядовитой змеи, скрывая в себе секретную информацию. Матвеев даже вздрогнул, от неожиданности, но все же подхватил полоску спускающееся ленты другой рукой. Жадно вглядываясь в напечатанный текст, он почему-то искал в нем слово «Война». Вспотев от двойного напряжения, происходящего в данную минуту, он от неожиданности громкого голоса в трубке, снова присел на стул.

– Слушаю Вас, Ревин у телефона. – Прозвучал строгий и знакомый голос военкома.

– Сергей Сергеевич! Ну, наконец то! – Выдохнул Матвеев. – Как хорошо, что я Вас застал. У нас тревога первой категории! – Как загнанный конь, рапортовал Матвеев.

– Антон Васильевич! Давайте все по порядку! Что случилось? – Спокойным басом переспросил Ревин.

– Товарищ майор. – Снова поднялся почему-то Матвеев. – Две минуты назад был звонок, напрямую из штаба Округа. Приказ Зама Начальника, всех собрать в кабинете на 15 часов. В 15. 00 будет объявлен срочный приказ Министра обороны. Машина за Вами уже едет! В настоящее время принимаю телеграф! – Выпалил Матвеев и рухнул на стул.

– Хорошо. Собирайте всех, я выезжаю! – Также спокойно, ответил Ревин.

Матвеев положил телефонную трубку на аппарат и достал из бокового кармана кителя, носовой платок. Быстро развернув его, он двумя руками приложил платок к вспотевшему лицу и вытер всю голову, взъерошив свои редкие волосы на лысине. Убрав платок в карман, он продолжил разбирать текст на телеграфной ленте. Прочитав внимательно несколько раз, он аккуратно записал все содержимое в журнал и поставил дату, время и подпись. Еще раз, достав платок и вытерев лоб, он в полголоса сначала прочитал все, что записал и сравнил все с текстом на телеграфной ленте. Где информация гласила о том, что есть приказ по округу о срочной мобилизации мужского населения возрастом от 18 до пятидесяти лет, годных к строевой службе, для формирования и развертывания Отдельной дивизии, которая сосредоточится на танковом полигоне в районе города Бийска.

После чего, вместе с основными частями Советской Армии, будет переброшена в дружественную страну Монголию, для проведения совместных учениях. Матвеев, согласно своим обязанностям, быстро оповестил всех ответственных по штатному расписанию в связи с объявленной тревогой, закрыл журнал и положил его в сейф. Закрыв замок несгораемого сейфа на два оборота, он по привычке, выработанной за многие годы, положил связку ключей в правый карман форменных брюк. Согласно инструкции, пока все собирались на оперативное совещание, он собственноручно опустил светомаскировку на всех окнах райвоенкомата и закрыл входную дверь изнутри. Только, после того, как Матвеев выполнил все действия должностной инструкции, он сел за пульт в дежурном кабинете и закурил.

– Неужели война? – Затягиваясь папиросой, полушепотом произнес Матвеев. – Не может быть! – Сам себе удивленно ответил он, стряхивая пепел в пепельницу. – А вообще-то, кто ж его знает, что там китайцы могут устроить. – Что-то подсказывает мне, что именно они, что-то задумали. Не уж то решились напасть на нас? – Матвеев с силой погасил в пепельнице свою папиросу и встал. Он вспомнил, что забыл включить дежурное освещение и подошел к резервному рубильнику.

– А может действительно только плановые учения? – Сам себя начал успокаивать он. Мысли роились в его голове, как рой диких пчел. За какую бы мысль он не хватался, она тот час была побита опровержением другой мыслью, только более весомой в своих доказательствах. Матвеев начинал, как то необычно нервничать и, даже, психовать. Вся жизнь поплыла перед его глазами, вперемешку с картинками возможных предстоящих боевых действий. Да, это уже будет совсем не та война, что закончилась в 1945 году. Если это случится, то… Матвеев встрепенулся и выругался сам на себя.

– Да что же это я, совсем как баба рязанская, нюни распускаю! Да пусть только попробуют, сунутся! Мы их как фашистов в порошок сотрем! – Он сделал выправку, и, разгладив длинные, по бокам завитые черные усы, включил резервный рубильник. Тусклые лампочки нехотя дали о себе знать, пытаясь заполнить слабым светом весь периметр комнаты. Непривычный желтый свет растворился в сумерках кабинета. Он казался почти незаметным после весеннего яркого солнца, взглянув на которое, глаза не выдерживали такой яркости и закрывались не произвольно, но солнечные зайчики долго еще гуляли в сознании и как миражи некоторое время держали последнюю картинку увиденного.

– Да, уж!

– Это ж надо, каково дело! – Матвеев, как главнокомандующий, незаметно для себя начал прохаживаться по кабинету взад и вперед. – Это ж надо, мобилизовать все мужское население! – Он остановился посреди кабинета и поднял вверх указательный палец правой руки. – Нет, это, похоже, совсем не учение. – Матвеев остановил свои мысли. – Это самая настоящая война! – Твердо решил он и, сняв с аппарата трубку, принялся набирать домашний номер, чтобы предупредить жену, о том, что возможно сегодня он не приедет в связи с объявленной тревогой. Действительно, он впервые не знал, как поступать в такой ситуации и рассказал жене все как есть и тут же сам ее успокоил и попросил не паниковать, а быть сдержанной и разумной. А это значило, что нужно было быть готовой к любым действиям и в любой момент. Все равно, как бы он не предупреждал и не успокаивал своих близких, а его душа не могла найти свое место. Она металась по его телу, неся в себе какую – то важную тревогу. Тревогу предчувствия и непонятного страха, даже не за себя, а скорее всего за возможное отсутствие той стабильности, которую народ Великой страны, создавал по крохам или даже по мельчайшим крупинкам, воплощая все в единое целое. Где по всей огромной и необъятной стране, грохотали заводы гиганты, работали мощные электростанции, люди летали в космос. Где страна, после тяжких репрессий, революций и войн, наконец – то поднялась с колен и расцвела в полной красоте, уверенно шагая по своему направлению выбранному народом. Не взирая ни на что, она шагала и развивалась, преодолевая огромные трудности, не взирая ни на упреки и недовольство других государств, ни на их насмешки и всеобщую травлю в виде холодной войны, тем самым пытаясь согнуть, сломить и унизить Советский народ. Собрав в себя дружеские народы желающих Республик, Советский Союз, как один мощный и громящий кулак, стал монолитом и Великой неприступной стеной, для завистливых врагов. И тем, кому хотелось сломить дух такого сплоченного народа, после страшной Великой Отечественной войны, они грызлись и ластились, прыгали и кусались, ломая свои острые клыки об эту неприступную стену, построенную из горя и радости, силы и страдания, не покоренной воли Советского человека, вышедшего из этой страшной войны чистым победителем. Из этой войны, которая унесла в своем страшном и черном мешке, миллионы и миллионы ни в чем не повинных людей, которые хотели жить, любить и быть счастливыми на этой красивой и райской планете с названием Земля. И сейчас, уже на оперативном собрании и потом, когда началась полная мобилизация и формирование дивизии из отставников, Матвеев очень много думал об этом и не мог понять, почему это происходит и чего не хватает тем, кто пытается у этого народа отнять самое сокровенное, его любимую и страдальную Родину, воспетую во все времена Великими поэтами и писателями. Казалось бы, чего лучше, чем жить и работать во славу своих предков и семей, во славу всего государства и его народов. Работай, живи и радуйся, учись и развивайся. Открывай новые пути и познавай неизвестное. Воспитывай новое поколение и не забывай тех, кто дал тебе возможность жить и созерцать это неописуемое счастье быть живым. И чем дальше Матвеев жил, тем все больше и больше у него возникало вопросов. А ответов среди своих сослуживцев и знакомых, он ни как не находил. И получался какой-то замкнутый круг, ответы на который он не находил даже в учебниках. Да их там и не было, наверное, потому, что сам народ выбрал такой путь, при котором, нужно было двигаться только вперед, а ответ на все вопросы можно было получить потом, когда все вместе придут к одному финишу, название которому Коммунизм.

Невзирая на весенние праздники и День Победы, Райвоенкоматы приступили к усиленному варианту работы. Пока люди отдыхали и веселились, в полуподвальных архивах этих военкоматов, работники спешно поднимали запыленные тома персональных карточек, так называемых «партизан», которые уже отслужили в Советской армии и были уволены в запас, рассылая повестки с красной полосой, говорящей о том, что адресат должен срочно прибыть к месту сбора с вещами. Пока молва прокатилась по населенным пунктам, на железнодорожные станции города Бийска, круглосуточно, прибывали платформы с военной техникой и по ночам одной большой колонной, передвигалась через единственный мост реки Бия в запасной район формирования новой дивизии, на территорию войсковой части танкового полигона, за городом по направлению Чуйского тракта в Горный Алтай. Всего лишь за несколько дней, весь полигон был ровненько укомплектован тяжелой военной техникой, выстроенной ровными рядами, согласно ранжиру и воинскому уставу. Черно – синяя дымка, от многочисленных работающих двигателей, постоянно висела над местом дислокации данного контингента. Тысячи палаток были разбиты вдоль соснового бора, куда прибывали все новые и новые призывники. Где их сразу же переодевали в военно-полевую форму и выдавали оружие. Это были простые рабочие, шофера, техники, мастера и инженеры. Это были простые Советские люди, которые конечно же не хотели воевать и не хотели войны. Они так же не хотели ни каких военных действий или учений, а тем более в такой непонятный момент, когда надо было, готовить поля и огороды под посевы и посадку картофеля и других культур. Как говорится в народе, что день год бережет. А тут на тебе, военные учения да еще на целых три месяца забирают. Да еще и в Монголию, к черту на кулички. А ведь всякая недосказанность и неопределенность, начинает портить дисциплину в любой армии и в любом подразделении. Поэтому поползли разные слухи в возможном нападении на Советский Союз, сразу с разных направлений. Люди начали говорить, что со стороны Забайкальского военного округа, так же развертывается Новая дивизия из запасников. И в это же время вводятся наши передовые части в Дружественную страну Афганистан. А это уже совсем, похоже на настоящую войну. Вот и народец то, потянулся в самоволку, по родным хатам, по семьям попрощаться да по магазинам, как бы на посошок врезать, да с собой прихватить. Мало ли чего может случиться, а Советский народ, не привык погибать за зря, поэтому, хоть водки или самогоночки с собой прихватит. А уж там как пойдет, главное, чтобы было, как полагается, ну сто грамм фронтовых для храбрости. Да чего там самоволка через забор? Наш мужичок смекалистый. От полигона самый ближайший населенный пункт был, это село Верх Катунское, так вот туда народец – то призванный на переподготовку, потянулся на военной технике, а то бывало даже и на тяжелой технике, на гусеничных танках и в полном боевом вооружении.

Мало кого серая бумажка с красной полосой обошла своим известием. Почти как в Великую отечественную, чуть ли не через каждый двор семьи остались без мужиков. Остались только те, кто непосредственно был важен в сельском хозяйстве. Это механизаторы, несколько шоферов, дояры, да семеноводы. А остальные сельские мужики, пригодные к строевой службе, вереницей потянулись в райвоенкомат за назначением на ту или иную воинскую должность. В городе тоже не сладко было. Там оставались только те, кто работал на оборонных заводах, да в других специализированных учреждениях и имел бронь с отсрочкой на военную переподготовку.

Петриков только-только успел перевезти свою семью из Новосибирска в село Верх-Катунское. Даже одного дня не прожили вместе, а повестка и его не оставила в стороне. Он как смог, объяснил Марине, что, есть что, и вместе с другими жителями села убыл в расположение формированной дивизии на полигон.

Марина, как и все женщины, конечно же, не рассчитывала на такие действия срочного призыва своего мужа. Она вообще не знала и не понимала, куда она едет из большого города. А самое главное для чего ей это было нужно, она совершенно не понимала. Но она все-таки, очень любила Петрикова, и, в конце концов, согласна была с ним ехать хоть куда, хоть на край земли. Хотя, если разобраться, сюда она приехала, как раз с того самого далекого края земли. Но ей ни чего не оставалось делать, как расставить все привезенные вещи по местам, определить мальчишек в школу и познакомиться, с местным населением и достопримечательностями и, конечно же, устроиться на работу. Ей нужно было кормить себя и своих детей, пока муж будет находиться на сборах. Благо, что Петриков все основное уже сделал и везде обо всем договорился. Ей оставалось только пройти по намеченному пути и подать документы.

Двухкомнатная квартира в двухэтажном многоквартирном доме, оказалась довольно уютной и удобной. К приезду Марины с детьми, в квартире было практически все необходимое к проживанию, даже в холодильнике были все продукты на первое время. Виктор, как настоящий хозяин, полностью позаботился о них. Да и, слава Богу, все магазин находился совсем рядом с домом. Да и школа для ребятишек, и совхозная контора были в нескольких десятках метров от дома.

Марина быстро все прибрала и, отодвинув занавеску, выглянула в окно. Ее виду открылась широкая улица с похожими друг на друга, как две капли воды, типовыми кирпичными двухэтажными домами, крыши которых были покрыты серым шифером. Аккуратные свежевыбеленные заборы, ровненькой лентой отделяли их от асфальтовых тротуаров, по краю которых ровными насаждениями вдоль улицы, от центра села до самого Чуйского тракта, возвышались огромной высоты тополя, окрашенные свежими, молодыми побегами зеленых листьев, отражающие солнечные лучи своей нежностью и новизной. Чуть в стороне расположилась деревянная скамейка похожая на букву «П», над которой на столбике возвышалась желтая табличка, говорящая сама за себя, что здесь находится автобусная остановка.

Марина тихонько задернула тюлевую занавеску на окне и посмотрела на диван. На разложенном диване от усталости долгой дороги, сладко посапывали, сложив друг на друга свои руки и ноги, Мишка с Сашкой. Виктор даже не посмел разбудить их, чтобы попрощаться. Он только нежно поцеловал каждого в лоб и погладил рукой их головы и уехал.

– Да, сейчас они проснутся и спросят меня: – А где же папа? – Подумала Марина. Ей стало, как то жалко своих мальчишек. Она аккуратно присела с краю на диван к спящим сыновьям и, обронив слезу, погладила их по очереди по нестриженным вихрам.

– И что же мы будем здесь делать теперь? – Краем халата, вытирая слезу, подумала Марина. А может нам снова вернуться в Новосибирск? Там все-таки приветливые родители Виктора. А здесь что? А здесь мы ни кого не знаем. И нас никто из местных не знает. И что теперь делать? Как нам теперь быть? – Марина краем халата закрыла лицо и расплакалась. Она совсем не знала с чего ей начать первые шаги на новой земле.

– Вот сейчас, проснутся мальчишки и, что я им скажу? – Она от безысходности заплакала еще сильнее, уронив голову на колени, проливая насквозь слезами, свой ситцевый халат. Неуверенность, не понятие и неизвестность давили ее сознание. Конечно же, любовь к Виктору, придавала ей силы, но сейчас его не было рядом, и успокоить ее было некому. А Виктор это умел делать в трудную минуту. Он всегда мог найти правильные слова. И она ему верила и успокаивалась, чтобы не происходило. А сейчас, а сейчас ей было невыносимо тоскливо, грустно и страшно, что она здесь, далеко от родного дома, одна со своими мальчишками, от которых нет еще ни какой помощи, в неизвестном ей поселке, где она не знает ни одного человека. Марина закрыла лицо руками и плакала по-детски навзрыд.

– Мама! Мама, ты чего плачешь? – Неожиданно проснулся Мишка и от непривычки того, что он находится в незнакомом месте, тоже испуганно захныкал.

– Ой, Мишенька! Ты проснулся мой хороший! – Марина быстро вытерла слезы и пришла в себя, натянув искусственную улыбку на лицо. – Что ты моя радость! Нет, мама не плачет! Это я умывалась и поэтому у меня лицо мокрое. – Пришлось ей обмануть сына.

– Мама, а мы уже приехали домой?

– Теперь это будет наш дом, и мы будем здесь всегда жить? – Немного успокоился Мишка, увидев радостную маму сидевшую рядом.

– Да, Мишенька, уже приехали. Мы здесь немножко поживем, а потом папа нам построит новый дом с большими окнами и мы будем все вместе там жить. – Поглаживая Мишку по голове, Марина, как могла, успокаивала сына. Всю дорогу из Новосибирска муж Виктор рассказывал ей о своих перспективах в этом селе. Она, конечно же, нисколько не сомневалась. Она ему всегда верила и знала, что Виктор всегда говорит и выполняет свои обещания. Никогда он не скажет лишнего слова так, чтобы потом забыть его и не выполнить. Он сам больше всего не любил тех людей, которые оказывались на деле обыкновенными трепачами. Она знала, что ее муж всегда стремился к чему-то большему, но жизнь складывалась почему-то не в его сторону, а наоборот, поворачивалась к нему обратной стороной, и Виктору приходилось все начинать сначала.

– Мама! Ну, дайте маленько поспать! – Неожиданно проснулся Сашка, забубнив, отворачиваясь к стенке.

– Спи, спи сынок! Нам сегодня некуда торопиться. – Успокоила его Марина.

– Я сама еще толком не знаю, что теперь делать. – Чуть потише, как будто себе добавила она.

– Мама, а где папа? – Снова загнусавил Мишка.

– А папа наш, снова уехал срочно в командировку! – Торжественно заявила она. Как бы показывая, что она ни в чем не виновата. Это все он, ваш папка задумал свои планы и увез нас черт знает куда. Если бы Мишка был взрослым, он бы точно так понял и расценил слова матери. Но, слава Богу, он был еще маленький и понял так, как понимают все дети. Командировка, значит командировка. Это означало для него, что папка скоро вернется и привезет, что-то вкусненькое или новенькое и интересное, например, какую-нибудь хорошую машинку или еще чего.

– Ну ладно! Вы давайте еще поспите, а я пока вам приготовлю покушать! – Марина нежно поцеловала Мишку в лоб и пошла на кухню, готовить завтрак своим мужикам. Сыновья немного успокоили Марину. Что-то теплое и нежное кольнуло в ее груди и сердце участило пульс, выбивая жизненные удары. Она подумала, что не так все еще плохо, как кажется. Если разобраться, то она не в таком уж плохом положении, как сама себе представляет. Во-первых, квартира со всеми удобствами у нас есть на первое время. А это значит, что жить им есть где, и причем жилье совсем неплохое. Во вторых, деньги на первое время тоже есть и тем более, что полную зарплату за Виктора она будет получать в Совхозной кассе. В третьих, сама устроится на работу, слава Богу, здесь все рядом. Ну а в четвертых, ребята уже совсем немаленькие и сами смогут ходить в школу без провожатых, где школа совсем новая и находится через пару домов. Ну а в-пятых…

Звонок в дверь оборвал ее раздумья. Марина даже остолбенела, стоя посреди небольшой кухни с ножом в руках. Мишка быстро соскочил с дивана и босиком в трусах и майке забежал на кухню.

– Мама, мама! К нам кто-то звонит в дверь! – Он испуганно спрятался за подол матери.

– Миша! Да успокойся ты. Ничего страшного нет. Наверное, просто кто-то ошибся дверью. Сейчас посмотрим. – Положив на стол кухонный нож, она успокоила сына и вышла в прихожую.

– Кто там? – Громко спросила она.

– Открывайте, хозяюшка! Это комендант села, товарищ Кныш Сергей Степанович. – Я к Вам по делу! – За дверью раздался громкий мужской голос.

Марина отодвинула от себя Мишку и, поправив халат, повернула замок входной двери.

– Вы извините за ранний визит. Я тут к вам с подарками. – Командирским голосом, вежливо пробасил Кныш. – Вот, пожалуйста, для Вас мясо – свинина и говядина. А вот мешок картошки и десять килограмм лука репчатого. Все выписано в конторе Совхоза и получено на складе. – Доложил Кныш. И не дожидаясь ответа, взвалил мешок на плечо, а другой взял в другую руку и смело шагнул в квартиру. Марина не стала препятствовать внезапному гостю и отошла в сторону. Мишка, не понимая, что происходит, спрятался за маму. – Куда поставить, хозяюшка? – Громко спросил Кныш.

– Да, ставьте прямо здесь в прихожей. – Протянула Марина. Комендант разгрузился, как было сказано, и аккуратно поставил мешки к стенке.

– Ну, я вижу вы устроились! – Снял кожаную фуражку Кныш. – Скажите, у Вас все в порядке или чего не хватает? Вы главное не стесняйтесь и не бойтесь. Мы Вас обеспечим всем необходимым и в беде не оставим. Все непонятные вопросы, все ко мне. – Четко выпалил Кшыш.

– Да у нас вроде как все в порядке, жалоб нет. – Смело улыбнулась Марина, видя, что мужа ее тут хорошо встретили и есть уважение. Спасибо Вам огромное за хлопоты. Мы Вам очень благодарны, только скажите, сколько это все стоит? – Чуть стесняясь, спросила Марина.

– Да что Вы матушка! – Удивился Кныш. – Побойтесь бога, какие расчеты, какие деньги? У нас так заведено. Совхоз помогает специалистам и квартирой и продуктами. В общем, всем необходимым. А хорошие специалисты нам, ой, как нужны. А Ваш супруг Виктор Андреевич, замечательный и толковый специалист. Хорошего человека за версту видно. Для хорошего человека ни чего не жаль. – Засмеялся Кныш. – Так, что не переживайте, а принимайте прибавку. Вот здесь все накладные, все как положено! – Кныш протянул аккуратно сложенные квитанции. – А Вы, как я вижу, очень красивая женщина! Повезло Виктору Андреевичу в этом деле. Позвольте откланяться! – Кныш протянул Марине свою руку.

– Ой, да что Вы! – Марине стало очень неудобно и от внезапности посещения ее квартиры местным комендантом и вообще, такого пристального внимания к их семье. Она даже очень сильно засмущалась и ее белоснежные щеки незамедлительно поменяли цвет на ярко-малиновый. Она успела подумать, что кроме ее Виктора, никогда не дарил ей таких комплементов. Ну, разве, что еще в школе в старших классах или ее отец всегда расхваливал ее красоту. Но это было очень давно. А здесь, в неизвестном ей месте и совершенно незнакомый и взрослый мужчина, да еще и в годах, так запросто и умело сделал ей этот комплемент, комплемент молниеносной оценки ее состояния данного возраста. Того возраста, на который она даже по своему виду не дотягивала годиков этак десять. Она была статная и утонченная женщина с очень красивой фигурой, с высокой грудью, осиной талией и красивыми бедрами. Сама природа подарила ей со всей щедростью своего таланта такое тело. Но Марина была очень скромна и практически подавила в себе высокую самооценку еще в начале юношеских лет, когда выросла из маленькой принцессы в красивую девушку. И теперь эта девушка, после долгих лет стояла здесь в прихожей неизвестной ей квартиры в далекой деревне, за тысячи километров от своего Родного дома, там, где остались ее любимые папа и мама, там, где остался ее любимый серый и мощный Тихий океан со своими волшебными и неизведанными тайнами, там где остались колючие сопки, покрытые вечнозеленым ёлками и кустарниками, она стояла здесь одна с двумя подростками и получала свой первый комплемент вместе с продуктами питания.

– Спасибо Вам, Сергей Степанович! Мне очень приятно, что Вы о нас заботитесь, но право даже не знаю, что и сказать. Как мне благодарить Вас? – Скромно улыбаясь, немного очнулась от своих мыслей Марина.

– Не, нет! Все в полном порядке. Не нужно ни каких благодарностей. Это у нас так полагается! – Начал оправдываться Кныш. – Если, что, милости просим. У меня тут кабинет рядом, прямо в Совхозной конторе на первом этаже. Как зайдете, так сразу направо первая дверь с табличкой «Комендант». – Вежливо предложил свои услуги Сергей Степанович. – А за тарой, я зайду позже. Мешочки у нас числятся на подотчете! Ну, всего Вам доброго! – Кшыш попрощался и скрылся за дверью.

Марина закрыла за гостем входную дверь и подумала о том, какие все-таки здесь хорошие люди живут. Вот и правда подумаешь, что в больших городах люди друг на друга волком смотрят, а здесь в деревне, поди на тебе и картошку и лук с мясом, все тебе на дом да лично в руки. Значит не все у нас так плохо. Значит и здесь можно жить и не тужить.

– Эх, жаль, что Виктора нет! – Подумала Марина.

– Мама, мама! Какой мешок тяжелый! – Попытался сдвинуть с места мешок с картошкой Мишка. – Я не могу его даже пошевелить, а этот дядька его одной рукой на плечо закинул! – С восхищением и восторгом взвизгнул Мишка, теребя двумя руками грязный мешок.

– Ой, Миша! Да ты сейчас пупок надорвешь. Чего я потом с тобой делать-то буду!

– Пуп то развяжется! – Засмеялась Марина.

– А ну, мелюзга, брысь отсюда! – Неожиданно дал команду проснувшийся Сашка, услышав громкие разговоры, выйдя из комнаты в прихожую, еще протирая глаза ото сна. – Тоже мне силач! – Он взялся двумя руками за вех связанного мешка, отодвинув Мишку в сторону. – Мама, куда поставить картошку? – Совсем как взрослый, спросил Сашка.

– Ну, если взялся, то давай прямо на кухню неси. – Со всей серьезностью сказала Марина. Сашка поднатужился и чуть-чуть, кряхтя, оторвал мешок от пола на пол сантиметра и сразу же поставил обратно.

– Ого! Какой тяжеленный! – Присев на корточки вздохнул он.

– Эх, вы! А еще мужики, защитники называетесь! – Засмеялась Марина. А ну-ка, быстро умываться! – Сняв полотенце с плеча, свернув его пополам, ударив по очереди по задницам этим полотенцем своих сыновей, засмеялась она.

– Помощнички еще мне! Быстро умываться! А я пока завтрак приготовлю, а потом сама все уберу! – Марина быстро отправила мальчишек умываться и готовиться к завтраку, а сама поспешила на кухню. Проверив холодильник, она умело и из яиц и манной каши быстро приготовила завтрак. – Как хорошо! – Подумала она, что Виктор перед отъездом приготовил для нас все необходимое. – Какой же все-таки он у нас хороший и заботливый. – Еще раз подумала она.

Пока ребята уселись завтракать, Марина быстро собралась и, сделав наказ мальчишкам, взяв необходимые документы, поспешила в Совхозную контору и школу. Праздники заканчивались. И до окончания учебного года оставалось меньше месяца, но все равно нужно было устраивать ребят в местную школу.

Действительно, от дома до школы было совсем рядом и она через пять минут, уже была в кабинете директора. Пока она шла до школы, заметила, что весь центр села был заасфальтирован новеньким асфальтом, причем все вокруг было прилично чисто и убрано. Большие деревья, насаженные по всему периметру центра села, были тщательно побелены от корневища. Точно таким же белилом были покрашены все заборы и два памятника на площади. Памятник Владимиру Ленину у импровизированной Кремлевской стены и Памятник Погибшему солдату, напротив него, Величаво и горделиво возвышались на площади, придавая уверенности в том, что здесь настоящий и большой населенный пункт и местные жители гордятся этими достижениями, посаженными по краям красивыми елями и березами, а самое главное – вечным огнем, вырывающимся из под земли, как в большом городе.

– Здравствуйте, здравствуйте! Очень наслышан о Вас! Очень приятно, что Вы к нам зашли. – Приятно, раскинув руки, поздоровался директор школы Светлов. —

Позвольте представиться, Андрей Андреевич Светлов! – Директор протянул руку Марине.

– Ой, здравствуйте! Я вот принесла документы на своих мальчишек, чтобы устроить их в школу. Мы только сегодня ночью приехали и еще совсем ни кого не знаем. А муж, понимаете ли, утром рано уехал на сборы по мобилизации. – Скромно начала оправдываться Марина.

– Не переживайте, пожалуйста. Все будет хорошо. Оставляйте Ваши документы и приводите ребят в школу. Вы знаете, у нас новая просторная школа. Одна из лучших по району. Так, что места всем хватит. – Успокоил ее Светлов.

– Ой, спасибо Вам большое! – Марина оставила Директору школы необходимые документы и поспешила в Совхозную контору. Совхозная контора «Госплемзавода Катунь», находилась совсем рядом по соседству со школой. Поэтому Марина быстро забежала в контору и вспомнила, что ей сегодня утром говорил комендант Кшыш. Она зашла в здание и повернула на право, как говорил комендант, и постучала в дверь.

– Входите, открыто! – Послышался за дверью уже знакомый голос.

– Здравствуйте еще раз! Это я, Марина Петрикова! – Входя в Кабинет, застенчиво улыбнулась она.

– Что, что-то случилось или я ошибся в продуктах? – Надев на лысый лоб увеличительные очки, привстал Кныш. Я точно все сам проверил, все было, как положено, грамм в грамм! – По-военному, отреагировал он.

– Да нет, что вы! Все в порядке. – Начала успокаивать его Петрикова. Я просто к Вам зашла, потому что я здесь ни кого не знаю. А мне нужно подать документы, чтобы устроиться на работу.

– Фу ты! – Выдохнул Кныш. – А, я-то думал, что где-то Вас обвесили на складе. – Он, медленно присел на стул. – Вы правильно сделали, что зашли ко мне.

– А ну, давайте пойдем прямо к директору Совхоза, пока он здесь! – Утвердительно сказал комендант.

– Я не знаю! Может сразу к директору будет как-то не удобно! – Заволновалась Марина.

– Ничего, ничего! Еще как удобно, пойдемте! – Кныш встал из-за стола и, пригласив Петрикову, проводил ее до приемной директора на второй этаж.

– Скажи Ниночка, директор у себя? – Войдя в приемную, спросил Кныш.

– Да, Сергей Степанович, у себя! Только у него сейчас Миша, его шофер. – Предупредила Нина, секретарь Горина.

– Вот и замечательно! Пойдемте со мной! – Открывая дверь кабинета, Кныш пригласил Петрикову.

Марина послушно вошла в просторный кабинет директора Совхоза.

Здравствуй Алексей Петрович! – По-военному Кныш поздоровался с директором.

– А, Сергей Степанович! Проходи, проходи. Как там у нас дела по хозяйству? Все ли в порядке? – Спросил Горин.