Текст книги "Записки экспедитора Тайной канцелярии. Приключения русской княжны в Новом свете"
Автор книги: Олег Рясков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 3,
в коей госпожа Удача показывает свой переменчивый характер
Факелы упали на пиратский бриг, и он занялся огнем. А на мачте фрегата затрепетал теперь черный пиратский флаг. Корабль, получивший иной статус, отправился искать удачу новыми, корсарскими путями.
В каюте тем временем собрались все, кто был празден в этот час, то есть большая часть команды во главе с Беном Андерсеном и наши пленные герои.
Колоду перетасовали и подсняли. Андерсен уселся во главе стола, рядом столпились остальные пираты. Напротив расположились Плахов и Вангувер. За их спиной встали Воронцова и верный Егорка. Бывшие члены команды Сигварда тоже инстинктивно сгрудились с этой стороны.
Боясь, как бы Бен не передумал, фокусник поспешил обозначить условия:
– Разобьем игру на ставки. Первая – девушка! Вторая – наш капитан, затем мой приятель… А четвертая – я!
– Потрясающе! – откликнулся Бен, которого чужая наглость всегда приводила в восхищение. Вот ведь, жизнь этого носатого усача висит на волоске, а он тут расселся и диктует свои правила.
– Если я выигрываю все ставки, – спокойно продолжал Вангувер, – вы доставляете меня и моих друзей в целости и сохранности до ближайшего порта.
– А если вы проигрываете?
– Вы ссаживаете нас на лодку, и мы плывем по воле волн… Тут Бен безудержно расхохотался:
– Я и так могу вас ссадить в лодку и пустить по воле волн.
Пираты за его спиной, конечно, не поняли разговора на незнакомом языке, но, видя веселье своего вожака, тоже начали смеяться. Один даже потянулся к колоде, чтобы еще раз ее перетасовать, но случайно толкнул Бена и вмиг получил от него оплеуху:
– Get out! Scabby![3]3
Брысь, шелудивый!
[Закрыть]
Пираты примолкли. Андерсен наслаждался произведенным на пленников впечатлением:
– Что скажете? – Минуту помедлил, а потом вдруг неожиданно согласился: – Ладно, это жуть как заводит. Банкуй!
Бен откинулся в кресле. Вангувер, взяв первую карту, перевернул ее рубашкой вниз и положил на стол. Это была тройка червей.
– Неважный ход, приятель, – обрадовался пират и уверенно (слишком мала была вероятность проигрыша) открыл следующую карту. Она на удивление оказалась двойкой треф. Все загудели: кто изумленно, кто злобно, кто одобрительно. Андерсена же сей результат почему-то развеселил. Он расхохотался громко и беззаботно, как всегда, а затем объявил публике:
– Lady is free![4]4
Дамочка свободна!
[Закрыть]
Воронцова, в картах не понимавшая ровным счетом ничего, только теперь вдохнула полной грудью, но, надо отдать ей должное, вмиг оправилась и потребовала у насмешника:
– Сережки верни!
– Ай-яй-яй, какая меркантильность! – запаясничал Бен, но, как истинный джентльмен, умеющий проигрывать с достоинством, покопался в кармане, достал сережки и знаком велел ближайшему к нему пирату отнести украшение его законной владелице.
– Прошу! – сказал Вангувер, потому как теперь была очередь Бена первым открывать карту.
Обстановка вокруг стола становилась все напряженней. Так или иначе, исход этой игры влиял на судьбу каждого на корабле. Егор просто места себе не находил: на лице его попеременно отражались все возможные сейчас волнения. А вот игроки были, напротив, непроницаемы. Вангуверу, опытному иллюзионисту, скрывать свои чувства было не впервой. Плахов же был на самом деле почти спокоен теперь. Ловкость рук своего спутника он имел возможность оценить и не сомневался, что тот исхитрился подтасовать карты или каким-то другим способом воздействовать на них. А значит, игра пойдет так, как надо им. Хотя бы до поры до времени. Бывалый воин, привыкший использовать любую фору, Семен и сейчас исподтишка поглядывал на пиратов, решая, что можно было бы предпринять, чтобы укрепить свои позиции. Прямо возле него топтался один из злодеев, за пояс которого был заткнут пистоль. Пират не отрываясь следил за игрой, рукоять пистоля так и просилась Семену в руки…
Андерсен открыл даму, Вангувер спокойно положил сверху короля. Разбойник смутился, отхлебнул из бутыли, внимательно посмотрел на карты. Все чисто, а уговор есть уговор, слово нужно держать, хоть и дано оно было пиратом.
– Джентльмены! – объявил Бен. – Похоже, вашего капитана придется поднять из лодки. Если он, конечно, еще дышит.
– Guys the Captain is free![5]5
Ребята, капитан свободен!
[Закрыть] – крикнул он своей матросне. Несколько пиратов нерешительно направились к дверям.
Им было трудно уразуметь, почему этих чужестранцев надо освобождать из-за случайно подвернувшихся карт. Все дурная прихоть Бена. И ведь не капитан он на судне, а командует, решает все самовольно. Вот теперь лишает их верной прибыли: пленников-то можно было выгодно продать в рабство, особенно девицу. Однако в открытую роптать никто не решился – побаивались крутого нрава Андерсена.
– А я смотрю, вы действительно игрок! – вдруг завел разговор Бен. – Прошу, признайтесь, ну вам ведь страшно? Хоть чуть-чуть?
Он положил ладонь на руку Вангувера, собиравшегося открыть следующую карту, и проникновенно заглянул в его глаза. Фокусник не снизошел до откровений и ответил вопросом на вопрос:
– А вам?
Бен отдернул руку и расхохотался:
– Нет, все-таки удивительный малый! Сидит в окружении моих ребят, вооруженных до зубов, и интересуется, страшно ли мне. Да мне страшно… за вас!
И пират решительно открыл свою карту первым, давая понять, что правила здесь диктует только он.
– Напрасно, – услышал он ответ оппонента, и на открытую Беном десятку лег валет Вангувера.
Бен откинулся на спинку стула.
– Вы знаете, это становится просто подозрительным.
Пират не понял, как именно пленнику удалось подтасовать карты, но что игра была не чистой, в этом он не сомневался. Глядя в глаза этому баловню Фортуны, Бен медленно взял колоду, перемешал карты заново и положил их на середину стола:
– Прошу.
Вангувер открыл короля. Все ахнули, ведь это почти наверняка была победа. Но Андерсен не спешил сдаваться раньше времени. Не теряя достоинства и игривого настроения (черт побери, было бы из-за чего печалиться!), он открыл последнюю карту… и возликовал! Да, не зря о нем говорили как об удачливом игроке: открытая карта была тузом!
– Ну вот и все, счастливчик, прошу на доску… – саркастически усмехнулся разбойник.
– Не думаю, – вступил в разговор Плахов.
И тут же из-под стола послышалось щелканье взводимых курков.
– Ой, что это у нас там?! – сделал испуганное лицо Бен и заглянул под столешницу. Оттуда на него глядели дула пистолетов: Плахову удалось воспользоваться всеобщей увлеченностью игрой и тихонько стянуть оружие у топтавшихся рядом пиратов.
– Пистолетик, – паясничал Бен, но шевелиться не смел. – Я понимаю, условия игры меняются?
Ответом было быстрое движение, сделанное нашими героями: они вскочили с мест, вырвали оружие их рук растерявшихся разбойников и направили его на злодеев. Да, условия игры поменялись совершенно!
– Ребята, вы мне нравитесь все больше и больше!.. Ваша мама не была в лондонском порту? Может, мы с вами братья? – Бен не спешил сдавать позиции. Этот отъявленный плут не раз бывал в переделках и знал, что изменница-Фортуна в любой миг может переметнуться на другую сторону.
– Если бы моя мать знала, что у нее появится такое отродье, как ты, она бы удавилась, – Семен приставил к горлу Андерсена шпагу, взял его под локоть и подтолкнул к выходу из каюты.
– Э-э… джентльмены! – сокрушенно вздохнул Бен. А что ему сейчас оставалось? Только подчиниться.
Глава 4,
о дурном влиянии улицы и женской решимости
Открылись двери, и на палубу, к удивлению команды, вышел Бен. Клинок, приставленный Плаховым к его горлу, не оставлял пирату ни малейшей возможности оказать сопротивление. Вангувер с двумя пистолями нес оборону сзади. Егорка с Воронцовой замыкали шествие. Анастасия, никогда не державшая ничего опаснее булавки, на этот раз была вооружена до зубов. В левой ее руке поблескивал клинок, в правой дрожал пистоль. Команда явно пребывала в растерянности. Этот русский, похоже, был не робкого десятка и достаточно авторитетно «аргументировал» свои действия. Даже бесстрашный Бен Андерсен на этот раз послушно склонил голову набок и семенил по палубе. Правда, он все же пустил в ход свое главное оружие – красноречие.
– Па-па-па-паслушайте, – обратился он к конвоировавшему его Семену, – может, я вовсе не такой плохой. Просто дурное влияние улицы испортило меня с годами…
– Еще одно слово, – процедил сквозь зубы Плахов, – и я перережу вам глотку…
Такой резон показался Бену бездоказательным.
– Друг мой, по-моему, вы блефуете. Мои ребята сразу порвут вас в куски.
– Только вам от этого легче не станет, – прошипел Плахов у пирата над ухом и еще плотнее прижал лезвие к горлу.
– Тоже верно, – согласился Бен. – Ну так что будем делать?
– Для начала… Все шлюпки на воду! – взревел Плахов. Но никто не бросился выполнять его приказ. Матросы, переметнувшиеся на сторону пиратов, предпочитали подождать дальнейшего развития событий, уж больно силы были неравными.
– Слушайте, я же вам предлагал отправиться в плавание… А? – продолжал переговоры Бен Андерсен.
– Речь не обо мне! – оборвал его Плахов.
– Да?! – удивился пират. – А о ком?
– Не is alone! Can't you see? Take him![6]6
Вы что, не видите, он же один. Взять его!
[Закрыть] – прокричал с планшира одноглазый боцман.
От неожиданности Егорка нажал на курок, раздался выстрел, пуля перебила ванты, и громадный юферс сбил одноглазого за борт. Митрич перегнулся, чтобы посмотреть, как ретивый пират пойдет ко дну, но картина, что открылась его взору, была куда более трогательной. Боцман лежал в той же самой шлюпке, в которую свалился давеча их капитан. Он так нежно обнимал Сигварда, что у Митрича как-то само собой вырвалось:
– О, они нашли друг друга.
Плахов на секунду отвлекся, но и этой толики Бену Андерсену хватило, чтобы положение дел изменилось в корне. Пират, оттолкнув Семена и одновременно выхватив у него из рук клинок, встал в позицию. Команда дружно взревела, поддерживая Андерсена. Шпаги, доставаемые из ножен, зазвенели в предвкушении кровавой схватки.
– Stop! Stop! I'll do it myself[7]7
Погодите-ка! Я сделаю это сам!
[Закрыть], – урезонил рвавшихся в бой Бен.
Все отступили, оставив его один на один с Плаховым, но все-таки шпаги и пистоли обе стороны держали наготове. Мало ли кто одержит верх в поединке. Противники и впрямь оказались равными по силе. Плахов, сражавшийся за любимую, дрался как зверь. Бен был настроен менее решительно, но поскольку ему не улыбалось быть заколотым на глазах у столь почтенной публики, он крепко держал оборону. Плахов сделал пару резких выпадов, Бен ловко увернулся и очередной удар пришелся по дереву.
– Это была моя мачта! – взревел пират.
Плахов словно и не слышал недовольства, он теснил противника, в пылу поединка то и дело задевая снасти.
– Черт! – ревел Бен. – Это снова была моя мачта!
Неожиданно пират ухватился за ванты и прыгнул на битенг. С такой выгодной позиции он сделал пару пробных ударов, Плахов с блеском отразил их. Публика взревела, поддерживая участников поединка.
– А матросик ничего! – оскалился Бен, всегда ценивший достойных противников.
Плахов красоваться не собирался, этот шут его уже порядком разозлил. Он бросился в очередную атаку, прижав Бена серией выпадов к трапу, но неожиданно пират парой сильных ударов наотмашь заставил Семена отступить. Пятясь назад, Плахов спиной наткнулся на доску смерти и перелетел через нее кубарем. Не обращая внимания на пиратов, тут же поднявших его на смех, русский офицер вскочил, одним прыжком перемахнул через доску и рванул догонять Бена, который уже успел забежать на ют. Лишенный обзора Егорка заволновался:
– Ваша милость, ваша милость, делать-то что?
– Держи… – Воронцова отдала ему шпагу, а сама, не спуская глаз с державших их на мушке пиратов, попятилась к трапу.
Сей маневр оказался как нельзя более кстати, потому что туда же, на помощь Бену, бросился длинноволосый верзила.
– Ап… – преградила ему путь Воронцова.
Меж тем схватка на юте была в самом разгаре.
– Хватит крушить мой корабль! – в очередной раз взревел Бен, когда Плахов вновь промахнулся и хватил по штурвалу.
– Он не твой, – парировал Семен.
– Я его захватил – значит, мой, – настаивал Бен.
Наконец Семену удалось загнать Бена в угол. Казалось, еще немного, и пират сдастся. Но Андерсен сдаваться не привык. Возможно, он не обладал тем упорством, что демонстрировал Плахов. Он уже порядком подустал от баталии, но и дать противнику возможность выйти победителем было не в его правилах. Он увидел, что русский стоит как раз под парусом, хитро улыбнулся и перерубил канат.
Огромное полотнище накрыло Плахова с головой. Бену сие зрелище доставило массу удовольствия, его хохот огласил капитанский мостик. Но едва пират повернулся, он тут же понял, что рано праздновал победу.
– Ого, – лучезарная улыбка озарила лицо Бена Андерсена. – Леди тоже участвует в поединке?
– Участвует, – наконец пистоль перестал дрожать в девичьей руке.
Анастасия, понимавшая, что от ее действий сейчас зависит исход событий, была полна решимости. Она не менее лучезарно улыбнулась пирату и резко толкнула его в грудь. Андерсен, не ожидавший от дамы такого напора, покачнулся и плюхнулся на бочонок, стоявший сзади. Воронцова еще раз улыбнулась и перевела дуло с пиратского тела чуть ниже со словами:
– Не хотите взлететь на воздух, сделайте то, что скажу я.
Бен посмотрел на импровизированное сиденье – на бочонке красовался черный череп.
– She's not joking guys… It’s powder![8]8
Похоже, она не шутит, ребята. Это порох.
[Закрыть] – прокричал Андерсен, останавливая братву, что столпилась у трапа в надежде, что сейчас порвет эту дамочку на куски. Пираты опустили оружие.
– Черт, подлец! – барахтался под парусом Плахов.
– Всем пиратам спуститься в шлюпки, – Анастасия Афанасьевна попыталась изобразить твердость в голосе. В ответ раздался дружный хохот. – В шлюпки, я сказала! – крикнула она что есть мочи.
– Всем? – Андерсен аккуратно отвел ручку с пистолем и направился к трапу. – Ну, так я тоже пошел?!
– Стоять! – преградил ему дорогу Егор. – Бросай оружие! Воронцова приставила пистоль к шее пирата:
– А вы, господин шут, останетесь с нами гарантом….
– Ну, компания такой прелестницы – просто честь для меня! – улыбнулся Бен, бросив шпагу.
– Заткнись! – забыв о манерах, одернула его Воронцова.
– О-хо-хо! – Бен указал на дуло, что было приставлено к его шее. – Сударыня, у вас дурные манеры.
– Пообщавшись с вами, не мудрено их испортить, – ответила Воронцова.
– Я тебя убью! – раздалось сзади.
Бен и Воронцова обернулись и увидели Плахова со шпагой в руке. Его глаза не обещали Бену Андерсену ничего хорошего.
– О! Ха-а… Выбрался! – оскалился Бен.
– А, попался, мерзавец! – указал Плахов на оружие в руке Воронцовой.
– Еще не вечер, друг мой, еще не вечер, – Бен не терял духа и не в таких переделках.
– А ну, пошел! – ткнула холодным дулом в его щеку Воронцова.
– О-у! – подчинился Бен.
– Ну, что, ребята, теперь выбор за вами! – обратился Плахов с капитанского мостика к команде. – Или вы вновь станете честными людьми, или сядете в шлюпки с этой швалью.
– Что стоите? – заскрипел Осип Иваныч. – Пойдем.
– Лично мне он сразу не понравился, – сказал Гриня, посмотрев на длинноволосого верзилу. – Отдай сюда! – он вырвал из рук пирата шпагу и гордо вернулся под старые знамена.
– You'll die in pain[9]9
Ты плохо кончишь, парень.
[Закрыть], – бросил верзила ему в спину.
Пираты, теснимые командой к борту, вынуждены были покинуть с таким трудом захваченный корабль и сесть в шлюпки. Когда и спящий Джо Баккет был погружен в одну из них, с борта раздалось:
– Ну, что, ребята! У вас появилась возможность проверить, можно ли добраться до берега на лодке…
Вангувер, взглянув на Плахова, продолжил:
– Еды в лодке оставили немного…
– Так что, пока плывете, – улыбнулся Егорка, – разыграйте между собой, кто кого съест первым…
Пираты молча посмотрели на них и налегли на весла. Бен, оставшись в одиночестве, тоскливо взглянул вслед товарищам. Хотя их положение в целом нельзя было назвать завидным…
Фрегат Плахова продолжил свой путь.
Глава 5,
в коей ближайший берег находится слишком далеко от родного
Прошли сутки, а Сигвард все не приходил в сознание. Воронцова сменила повязку у него на лбу и молча покачала головой, давая понять Плахову, что изменений никаких.
– Значит так, господин пират, – начал Семен, дотронувшись до колоды карт, что лежала на столе в каюте капитана. – Я даю вам еще один шанс.
– Теперь вы предлагаете мне новую игру? – удивился Бен.
– Отнюдь, – пресек Плахов любые попытки обратить разговор в шутку. – Я предлагаю вам…
– Речь идет о том, как продлить вам жизнь… – поддержал Семена Вангувер.
– Понимаю, понимаю, – ухмыльнулся пират. – Вы же не умеете управлять кораблем. Вам нужен капитан! (Бен насмешливо посмотрел на лежащего в беспамятстве Сигварда.) Иначе вы обречены… посреди океана.
– Как вы догадливы, – улыбнулся в ответ Вангувер.
– А если я откажусь? – спросил Бен.
Вангувер и Плахов переглянулись.
– У меня чертовски скверное настроение… – Семен взялся за пистоль.
– С чего бы это? – поднял брови Бен.
– Вы заманили нас в западню, разыграли комедию, притворившись раненым, поэтому если я прострелю вам в лоб, это будет наименьшее зло, которое я сотворю в своей жизни, – Плахов посмотрел на пирата в упор и взвел курок.
– Довод убедительный, – Бен сохранял спокойствие и продолжал торг: – Ну а что будет со мной дальше?
На сей раз Воронцова улыбнулась и ласково ответила ему в тон:
– А это, господин пират, будет решать суд.
– Сударыня! – воскликнул Бен. – Суды однозначно относятся к людям моего ремесла.
– Увы, не я вам его навязал… – Плахов взял верхнюю карту из колоды и протянул ее пирату.
Бен взял карту, перевернул, посмотрел на нее. На картинке красовался гроб. Надо же, а все начиналось так хорошо.
– Ребята, меня же повесят… – попытался разжалобить присутствовавших Бен.
– Не велика потеря, – ответил Вангувер.
Бен понял, что пасьянс сегодня складывается не в его пользу, а потому стоит выждать, пока фортуна повернется к нему вновь.
– Ладно, – махнул он рукой. – И куда же вы собираетесь направиться?
– К ближайшему берегу, – Плахов расправил перед пиратом карту.
Бен взял зрительную трубу и в шутку направил ее на карту. Потом сложил прибор и огласил сделанное открытие:
– Друзья мои, ближайший берег – это Америка.
Глава 6,
об успешном предприятии сэра Генри Арновиля
Ничего не подозревающая о злоключениях брата, Варвара Белозерова наслаждалась тихим семейным счастьем. Фекла, хоть и силой принуждена была к роли гостеприимной хозяйки, все же оказалась еще одной православной душой в чужом мире. С ней можно было поболтать о Петербурге, что был таким далеким, но от этого делался еще роднее. Ванюша-то ее к светской жизни не приучен был, а с Фирсановой у них нашлось много общих знакомых и воспоминания о них долгими вечерами у камина стали для Вари приятным ритуалом.
Дни текли неспешно, похожие один на другой. Но Варю это нисколько не смущало. Главное – родные люди были рядом. Лиза оказалась послушной, смышленой девчушкой. Варя учила ее рукоделию, Иван по-прежнему много читал с ней. И все-таки Лиза была ребенком, и детские забавы были для нее приятней, чем взрослые дела. Вот и в этот день качалась она на качелях во дворе фирсановского дома. Солнышко, что нечасто в этих местах баловало своим появлением, весело слепило глаза. Лиза раскачивалась все сильнее и не обращала никакого внимания на сэра Генри Арновиля, который, напротив, слишком пристально рассматривал ее через решетку ограды. Не заметила его за раскидистым платаном и Варя. Она одернула штору и с удовольствием наблюдала за Лизой. И без того хорошее настроение ее еще больше улучшилось. Она опустила портьеру и провела ладонью по волосам любимого, что расположился в кресле-качалке.
– Никогда не думала, что мне может быть так уютно в чужой стране.
– И уезжать тебе уже не хочется? – оторвался Ванюша от чтения.
– Мне стыдно в этом признаться, но это так.
– Обед готов, голубки, – прервала их воркование Фекла. – Зовите Лизу.
Самойлов отворил дверь и появился на крыльце с книгой в руках.
– Лиза, обедать! – крикнул Иван, но ответом ему стал только тихий скрип покачивающихся пустых качелей.
Конечно, Лизавета была непоседливым ребенком, и в России, бывало, уходила из дому без спроса, за что ей частенько доставалось от Егорки. Но чтобы в чужом городе… Ведь она совершенно не знает языка, друзей у нее здесь никаких. Иван понял, что что-то тут не так, сердце его бешено забилось, он выскочил на улицу с криком "Лиза!". Но девочки нигде не было видно – она словно в воду канула. Самойлов побежал на рыночную площадь, надеясь хоть там выведать, не видел ли кто девчушку. Поиски оказались безрезультатными.
