Текст книги "Ангел по встречке (СИ)"

Автор книги: Олег Петухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Annotation

Приквел к "Пост-Москве". Отрывок из повести, начало.

Петухов Олег Викторович

Петухов Олег Викторович

Ангел по встречке

АНГЕЛ ПО ВСТРЕЧКЕ

1

Я решил, что успею, и вдавил педаль газа до упора. Мотор взревел, и меня ощутимо вжало в спинку сиденья. Время будто застыло. Фура на встречке приближалась неумолимо, но я ясно видел просвет между сорокатонным монстром и парой железяк, которые я обгонял. Я надеялся проскользнуть в эту лазейку, но задние колеса потеряли сцепление с обледенелой дорогой, мотор взвыл, а электроника оказалось бесполезной. Впрочем, как обычно. Последнее, что я увидел, был бампер фуры, размазывающей меня по мерзлому асфальту.

Потом заиграла небесная музыка, и серебристый ангел приятным девичьим голосом произнес «Добро пожаловать в ад!»

Вечно у них отсебятина. Ангелы мужчины, а не девочки, и встречают души мертвых в раю, это я знаю точно.

– Заднюю ось надо догрузить, – сказал я, снимая шлем виртуальной реальности. – Колеса не держат дорогу. При определенных обстоятельствах.

– Нахера ты поперся на обгон? – раздался голос из динамиков громкой связи.

Я не стал отвечать. Обрыдло спорить об одном и том же.

– Задняя ось ни к черту, – сказал я очевидное. – Работайте, девочки. Нагрузите ее чем-нибудь. И перепишите программу путевой устойчивости. А я пошел в душ.

Работа такая работа. Испытывай им их рухлядь, а благодарности с гулькин хер. «Зачем ты пошел на обгон!» А затем, что в той ситуации на обгон не пошел бы только семидесятилетний старпер на шестицилиндровом «Москвиче». Который ездит раз в неделю на дачу, да с дачи. А я и эти их «Москвичи» заставляю летать, как ласточки, если будут слушать мое мнение.

Ось недогружена, электроника тупа. Спорить не о чем.

Я шел в душ, уже предвкушая выходные, когда завибрировал телефон. Я достал его из кармана комбинезона и увидел на экране ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АД, ЗАСРАНЕЦ! И имя контакта, которого у меня в адресной книге отродясь не было: АНГЕЛ.

Ну, Ангел так Ангел. Распространенный ник в сети. Я вот в сети и на работе Шумахер. Потому что Миша и гоняю в вирте на тачках, которые еще не построены, но уже испытываются в хвост и в гриву. Такими шумахерами, как я.

Я не придал значения этому сообщению, а зря.

2

Мне сорок восемь и к концу рабочей недели я остро ощущаю, что за работу мне платят гроши. Я хочу сказать, за такую работу. Кажется, чего тут сложного, сиди себе, играй в гонки, но бывает за день я теряю пару килограммов. В принципе это и не плохо, учитывая мой пивной живот, но эти килограммы улетают вместе с миллионами нервных клеток.

Я еду из Москвы-7, где работаю, в Москву-18, где живу в своей холостяцкой студии. Естественно, машины у меня нет, и приобретать этот ширпотреб в кредит по цене авианосца я не собираюсь. А на нормальной тачке по Москвам не погоняешь. Поэтому добираюсь на работу, с работы на электричке всего лишь с двумя пересадками. По московским меркам это нормально, а полтора часа дороги в один конец практически возле дома.

Завтра выходной и можно немного расслабиться. Я потягиваю пиво, спрятав бутылку в рюкзак, чтобы не отсвечивать, и тупо смотрю в окно на пролетающие в темноте огни очередной москвы. В ноябре рано темнеет, погода промозглая и сырая, на душе у меня пусто, а в голове нет ни одной мысли.

Телефон завибрировал, пришло сообщение: ТЫ ГДЕ?

И подпись: АНГЕЛ.

Я как раз доехал до своей платформы, в толпе по шатким мосткам перебрался на свою улицу и по дороге к дому взял еще пива на вечер. Моя многоэтажка недалеко. Я поднялся к себе на тридцатый этаж, последовательно открыв электронным ключом бронированную дверь подъезда, стальную в холл на этаже и железную к себе в квартиру-студию.

Прихожей у меня нет, дверь открывается прямо в единственную комнату. Я вошел и включил свет.

В моем любимом кресле сидела незнакомая девушка, почти подросток. Я застыл столбом.

– Ты кто? – спросила она удивленно, таращась на меня огромными глазищами.

3

Она спросила меня по-детски наивно, сидя в моем кресле в моей холостяцкой квартирке:

– Ты кто?

Я сглотнул, как рыба, выброшенная волной на песчанный берег. Но до сих пор горжусь своим ответом:

– Меня зовут Михаил, – многозначительно помолчал и добавил: – Михаил Алексеевич.

Подумаешь, какая-то девчонка проникла к тебе в квартиру, уселась в твое кресло и еще спрашивает, кто ты такой. А ты такой ей «Меня зовут Михаил Алексеевич». Круто.

И тут она спрашивает, лупая глазенками, а где Шумахер? Я конечно устал и в непонятках, но мысль понял:

– Шумахер из сети? Ну, я Шумахер там.

А сам стиснул зубы, чтобы не сорвались вопросы, кто она сама такая и как очутилась у меня дома. Усталость как рукой сняло, и адреналин в крови требовал играть всерьез и по-крупному.

– Ты? – она явно не поверила. – Ты Шумахер с гонок?

– Угу.

Не скажу, что мне все стало ясно, но с другой стороны кто сказал, что мне все должно быть ясно.

Я снял куртку и достал из рюкзачка упаковку пива. Открыл банку и сел на диван. Закурил. Через пару минут мир стал чуть менее паршивым.

– Как ты сюда вошла? – спросил я без особого интереса.

Она ответила не сразу. И даже с какой-то досадой:

– У меня знакомый кореш хакер. Залез в домовую систему и сделал дубликат ключа.

Ох уж эта электроника. Надо будет врезать механический замок. Если их еще делают.

Я взял пульт и включил квадро. Старый добрый металл меня успокаивает. Девушка о чем-то думала, закусив нижнюю губу. Музыку она явно не даже услышала.

– Так ты искала Шумахера, а нашла меня. Адрес пробила по базе по ай-пи, – сказал я, чтобы не молчать.

Она кивнула.

– Ну, вот он перед тобой, твой Шумахер. Дальше что?

Уже без удивления она внимательно посмотрела на меня. Я бы даже сказал, пристально. Я бы бы даже предположил, с интересом.

У нее были серо-голубые глаза. И что-то трудноуловимое в их глубине.

– Шумахер мне нужен, – сказала она медленно, почти по слогам. – Чтобы убить президента.

Я допил пиво и открыл другую банку. Потом закурил новую сигарету. Всё это какой-то бред.

– Зачем тебе понадобилось убивать президента? Что тебе сделал этот человек...

Но она меня перебила:

– Это не человек.

4

Она перебила меня и в голосе явно звучала досада:

– Это не человек.

Наверно так говорит внук, окончивший университет с красным дипломом, с впавшим в маразм пьяненьким дедушкой.

Ну, во всяком случае дело стало проясняться. Ко мне в квартиру вломилась шизанутая поклонница конспирологии, наверняка состоящая в экстремистской организации.

– Инопланетянин? – попробовал угадать я. – Рептилоид? Воплощение Ктулху?

Она посмотрела на часы:

– Включи телек. Первый канал.

Не услышав ответа я пожал плечами и нажал кнопку на пульте. Проектор отобразил посреди комнаты голограмму с картинкой первого канала. Там шли титры перед еженедельной прямой линией с президентом. Обычно я не смотрю всю эту байду, но почему бы и нет.

В телевизоре появился президент, как обычно щеголеватый, собранный и подтянутый. Сколько я себя помню, он всегда был таким. Ни малейших признаков старения, ни единой лишней морщинки.

После короткого вступления, смысл которого передать довольно трудно, как и любой официоз, но что-то такое успокаивающе уверенное с легким оттенком юмора; после этих его нескольких фраз на него посыпались вопросы со всей страны. Люди стояли на улицах городов, сидели в своих домах, даже кто-то задал вопрос президенту с борта авиалайнера. И на все вопросы тут же следовал четкий и всеобъемлющий ответ. В общем, все как обычно. Как это всегда бывает в пятницу вечером.

Я выжидающе посмотрел на гостью. Она внимательно смотрела передачу, а потом сказала не отрывая глаз от телевизора:

– Задай ему вопрос.

Я не понял, как это, задай вопрос? Наверняка же вопросы отбираются заранее, потом приезжает съемочная группа с телевидения, вот как-то так все должно быть.

Она, будто прочитав мои мысли, четко и быстро продиктовала:

– Главное меню, Прочее, Иные функции.

Я конечно тугодум, но сообразил и вызвал через пульт главное меню в телевизоре, так, пункт Прочее, подпункт Иные функции.

– И? – спросил я саркастично.

Ее ответный взгляд надо было видеть! Тоном, которым разговаривают с дебилами, еле-еле слышно, но отчетливо она ответила на мое "и":

– И – вопрос президенту.

Я ошарашенно уставился в экран. Там действительно был этот пункт!

5

– Требуют пароль или обратиться в приемную президента по телефону... – начал я мямлить, но она перебила, быстро назвав несколько цифр. Я ввел их в форму на экране. И прочитал «Задавайте вопрос».

– Спрашивай, – сказала она с интонацией воспитательницы детского сада. – Только вначале скажи, – она перешла на шепот. – Скажи «вопрос президенту» и спрашивай.

– А о чем спросить-то? – продолжал тупить я.

Она пожала плечами:

– Спроси, где живут кенгуру.

Бред какой-то, но я как зомби громко произнес, чувствуя себя полным идиотом:

– Вопрос президенту! Где живут... Обитают кенгуру?

Естественно, ничего не произошло. Президент долго и нудно говорил о положении дел в сельском хозяйстве, сыпал цифрами, шутил и, конечно же, думать не думал ни о каких кенгуру.

Я победоносно взглянул на обманщицу и фантазерку, как вдруг президент замолчал, прислушиваясь к телесуфлеру, потом улыбнулся своей фирменной улыбочкой:

– Михаил Алексеевич из Москвы-18 спрашивает о... Ммм... Местообитании кенгуру. Кенгуру славные животные, по латыни Макропус, помню еще по университету, где меня мучили латынью, – улыбка президента стала шире, за кадром раздались сдержанные смешки. – Так вот, это животные из класса млекопитающих, инфракласс сумчатых, обитают в Австралии, но что я хочу сказать, экология, вот, должна постоянно, я подчеркиваю, постоянно находиться в центре нашего внимания, ведь речь идет о чем? – он выдержал паузу. – Речь идет о будущес наших детей и внуков, и мы никогда, – он сделал упор на слове «никогда», произнеся его почти по буквам, и поднял указательный палец вверх в знак особого внимания. – Мы никогда не должны этого забывать, – последние слова, как и обычно, он произнес на выдохе с понижением тона. – Следующий вопрос пожалуйста.

Я не верил ни своим глазам, ни своим ушам.

Девушка встала с кресла и буднично сказала, будто речь шла о погоде:

– А теперь нам пора сваливать, потому что бригада дознавателей с телевидения уже едет сюда.

6

Телевидение было движущей силой всего в Президентской Федерации. Вы могли не смотреть телевизор, в конце концов у нас свободная страна, но тогда у вас из зарплаты вычитали процентов сто налогов. А вот каждый зарегистрированный час просмотра сертифицированного телевидения давал вам налоговые льготы в один-два процента. Так что выбор был, осознанный и демократичный, смотреть, слушать и участвовать в интерактивных теле-шоу – а там час шел до десяти-двадцати процентов! – или нет.

Это ведь и есть свобода, не правда ли? Осознанная необходимость.

Поэтому все набирали часы как могли. Правда, уловки типа включить телевизор и заснуть, забухав, прокатывали редко, поскольку телевизионщики тоже не лохи и имели мощнейшую службу безопасности, контроля и учета. Вам прямо посреди новостей могли задать личный вопрос, и если вы в прямом интерактивном эфире не отаечали, на вас налагали санкции, и не только обнулирование просмотренных часов и налоговых льгот, но могли при желании приписать экстремизм, оскорбление чувств верующих – если передача была на религиозную тему, а это самое опасное! – или вообще подготовку теракта.

Телевидение боялись все, даже побольше, чем встречу с полицай-патрулем в скафандрах с полным автономным жизнеобеспечением, о котором ходили городские легенды, будто туда набирают инопланетян. Это, конечно, смешно, но никто никогда не видел, кого же на самом деле набирают в полицай-патруль и зачем им скафандры?

И заявление моей непрошенной гостьи, что сейчас прибудут дознаватели с телевидения, стало для меня, как гром с ясного неба.

Дознаватели ко мне? Да с какой стати? Я смотрю телевизор от 50 до 80 часов в неделю, это норма, хотя, да, не всегда повернув лицо к галокартинке, но я готов ответить на любой вопрос по ходу любой телепередачи и сотни раз проходил проверки на лояльность телевизору!

В конце концов, это нормальное, экономически обоснованное и граждански ответственное поведение здравомыслящего человека! Я не какой-нибудь нищеброд-экстремист с заблокированной банковской картой, а вполне себе представитель среднего класса, и могу позволить себе и пиво по вечерам, и даже иногда сигареты с настоящим табаком! И ипотеку я надеюсь выплатить, если меня когда-нибудь повысят до коммерческого директора нашей фирмы, и все тридцать квадратных метров моей квартиры станут моей личной собственностью. Правда, пока моей зарплаты хватает только на банковские проценты, но я же оптимист, я настроен на позитив, я верю, что всё будет хорошо!

Когда-нибудь.

7

Я сам удивляюсь, почему я молча и безропотно пошел за ней, едва успев надеть куртку.

Пока мы спускались в лифте, она потрогала мою старую любимую куртку и блеснула глазищами:

– Ничего так куртец. Олдскул.

Мне стало как-то неловко, куртка как куртка, я не заморачиваюсь с одеждой, и это мягко еще сказано, а потом я решился почти на подвиг, подобрал живот и твердо так спросил:

– Ну, а зовут-то тебя как?

Надо сказать, она была повыше меня на полголовы и поэтому в буквальном смысле смотрела сверху вниз. Впрочем, уверен, что в переносном тоже.

– Ты знаешь, как меня зовут, – насмешливо бросила она.

– Нет, – ответил я. – Откуда мне знать?

– Зови меня Ангел, – почти пропела Ангел.

В этот момент лифт дошел до подвала, где был подземный гараж. Когда двери лифта открылись, автоматически зажглись фонари на потолке, высветив ряды машин, в основном африканского ширпотреба кривой сборки.

Ангел достала из кармана своего комбинезона брелок с пультом и нажала кнопку. Одна из машин мигнула всеми фонарями и фарами и подкатила к нам. Я удивленно посмотрел на нее – это была немецкая микролитражка, всем своим видом говорящая о несерьезности и молодежности, но я знал, что на деле это спортивный родстер и очень недешевый.

– Садись за руль, – сказала она, забираясь на пассажирское место. Когда я сел, а мне пришлось попыхтеть, втискиваясь вовнутрь, она протянула мне гарнитуру виртуального вождения. – Движок форсирован, весь софт перешит, поаккуратнее с тормозами.

«Будут дети папу учить!» – завелся я, но молча. Надел гарнитуру, нашел гнездо нейроинтерфейса и подключился к бортовому компу. Самодиагностика выдала результаты: все системы были в общем-то в порядке.

– Ты точно Шумахер из «Смертельных гонок»? – спросила она меня тоном учительницы начальных классов.

– Угу, – я подогнал руль и педали под себя.

Она замолчала как мне показалось в нерешительности.

– Не похож? – спросил я подозрительно.

– Не знаю, – буркнула она. – Кто такой этот Шумахер?

– Один великий гонщик в прошлом.

– Придется поверить на слово, – пожала она плечами или должна была ими пожать по смыслу. – Все равно выбора нет.

А вот это уже наглость! Выбора нет у меня. Это меня сорвали с места после работы, уставшего, напустили на меня телементов, и оказывается...

– Чего сидим, кого ждем? – прервала она мой поток кипящего от негодования сознания. – Поехали.

И мы поехали.

8

Я ехал медленно. Визг покрышек, модный среди подростков занос в повороте на всех колесах, полет с трамплина – все это хорошо для кино, а в реальной жизни крутость гонщика определяют секунды пути из пункта А в пункт Б. Сейчас пункта Б у меня не было и поэтому спешить не стоило.

Ангел скептически косилась на меня. Закурила, подумала, сунула зажженную сигарету мне в рот не спрашивая, хочу ли я.

– Когда я был молодым, – сказал я, попыхивая ангельским табачком. – Это считалось поцелуем.

– Что – это? – не врубилась она.

Потерянное покололение! Сеть, виртуал, недожизнь.

– Ну, – сказал я, держась за руль обеими руками. – Если ты прикуриваешь сигарету, а потом даешь ее мне, это считалось, что мы поцеловались.

– Губами?

– Губами и всем прочим.

– А что там еще кроме губ?

– Язык. Десна, – я чуть не сказал «пищевод». – Рот это же не только губы, хоть и говорят «поцеловать в губы», но это как бы общее направление...

– Типа там еще дальше влагалище и матка, старик?

Краем глаза я видел как блеснули ее глаза. С этой девкой надо быть всегда настороже.

– Ну... – я даже не знал, что и сказать.

– Хуй гну! – перебила она мое мычание. – Забей сразу, папаша, ничего тебе не обломится.

Движение на улицах было несерьезное, и я уверенно лавировал в потоке, неизвестно куда и зачем. Девица с гонорком, как породистая лошадка, которую забыли поставить в фавориты на скаковой дорожке, но она-то сама не забыла своих кровей.

– Обломится, – неожиданно для самого себя сказал я. – Не пизди.

Она хмыкнула и уткнулась в телефон размером с планшет.

– Вот уж не думала, что Шумахер из «Гонок» мне в папаши годится.

Я очень плавно, по миллиметру, выжал газ до упора, проверяя на что годится этот движок. Благо в траффике был просвет и дорога позволяла. Движок был неплох, а главное нас вдавило в спинки с такой силой, что она заткнулась.

А потом я вошел в поворот не снижая скорости. Да, «гудйиры» есть «гудйиры», а ту модель, что стоит на этой тачке, я сам испытывал и обкатывал.

Но прикол был не в этом. Прикол был в том, что я-то пристегнулся, а мой ангелочек нет. И теперь ее головка лежала у меня на... Паху, да.

Иногда лучше промолчать, детка.

9

Я прекрасно знал этот поворот и вовремя сбросил скорость, чтобы не войти камикадзе в бетонную стену на т-образном перекрестке. Сбрасываем скорость, чтобы на перекрестке выжать из движка незадокументированный запас мощи.

Голова моего ангелочка оторвалась от моих гениталий, чтобы прижаться к стеклу своей двери. А надо пристегиваться, детка, и меньше пиздеть. И не злить папочку.

Я сбросил скорость и влился в поток на шоссе. Потом повернулся к моей сладкой девочке, выглядевшей немного потерянно, и попросил прикурить мне сигарету. Она как-то отрешенно кивнула и молча выполнила мою просьбу.

– А теперь пристегнись, пожалуйста, – вежливо попросил я, и она сделала это так быстро, что я не успел выпустить дым первой затяжки.

Значит, не все потеряно. Учебе поддается. Редкое, исчезающее качество среди людей.

– И каков наш план? – добродушно спросил я.

Ангел встряхнулась и будто почистила перышки:

– Нам нужно шоссе М-4. В 23.12 мы должны быть на 27-м километре и двигаться со скоростью 170-180 км.

Я прикинул в уме.

– Но еще куча времени. Тут рукой подать. А я между прочим не ужинал после работы.

– Папочка проголодался! – сверкнула она зубками. – Ладно, дочурка тебя покормит, как только найдешь кафешку.

Да что ее искать, вот она. Я сбросил скорость и подрулил к кафе возле заправки, не забыв заранее включить поворотник и проконтролировать, чтобы никто сзади, слева, сверху и снизу не помешал бы мне добраться до гамбургера, ну, или чем они нас тут покормят.

10

Я взял три гамбургера из синтетической говядины и пару пива. Мы сели за столик возле заляпанного снаружи грязью и солью окна.

– Ну, а теперь давай рассказывай, – сказал я, принимаясь за еду. Себе я планировал уделить два бургера. Оптимист.

Ангел налетела на бедные котлетки, будто заявилась из голодного края. При этом она практически одним глотком выдула свое пиво и косо поглядывала на мое.

– Тебе вообще пить-то нельзя, ты же типа за рулем, – съехидничала она, но суть дела рассказала.

Оказывается, она состоит в группе анархистов, которые знакомы только по сети. Они называют себя хакерами и надеются рано или поздно взломать код Вселенной, а пока тренируются на госаппарате. И вот однажды им удалось подобраться к святая святым государственной власти – к серверам администрации президента. И вдруг они обнаружили, что никакого президента нет, а вместо него работает программно-аппаратный комплекс.

– Представляешь, – говорила девчушка с набитым ртом, дожевывая второй гамбургер. – Все вот это фейк! Президент встречается с жителями Мухосранска, возлагает цветы, принимает посла Северных Штатов... Ничего этого в реальности нет. Никакого Мухосранска нет, мы проверяли несколько таких фейковых городов, там одни развалины.

Я закурил.

– Ну, хорошо, некоторых городов нет, но цветы-то он к памятникам возлагает же и с послами должен встречаться. Просто по работе. А какой смысл врать этим послам?

Она отмахнулась:

– Дело не в том, что кто-то встречается с кем-то. Это может сделать любой актер – сыграть типа президента. Дело в том, что комплекс «Президент», а они его называют между собой «През», работает автономно и сам принимает решения, пишет речи, отвечает на вопросы таких доверчивых дебилов, как ты.

Я дал ей денег, чтобы она взяла еще пива и что-нибудь себе на десерт. Голодный блеск в ее глазах действовал мне на нервы. Пока она покупала свои пирожные, я рассмотрел ее получше. Высокая, немного угловатая, но с внутренней грацией. Если ее переодеть в что-нибудь более модное, чем комбез мешком, она может претендовать на звание королевы бала. Зачем она полезла во все это? Люди обжигались на всякой ерунде, на комментарии в сети, на неправильном лайке под неправильной картинкой, обжигались так, что потом боялись случайно забрести на неугодный диктатуре сайт.

Стоп-стоп, поймал я себя, ни о какой диктатуре мы не говорим и не думаем ни о каких диктатурах, мы всего лишь водилы и думаем о работе и отдыхе перед телевизором под пивко.

Она вернулась с подносом и придвинула ко мне по столешнице пиво.

– Хорошо, – сказал я, делая глоток. – У вас ячейка или как вы там себя называете. Но моя-то роль какая?

– Ты водила. Ты должен держать скорость по маршруту, пока я заброшу на низколетящий спутник правительственной связи пакет с вирусом.

– И что это даст?

– Вирус убьет президента, – сказала Ангел так, будто речь шла о покупке косметики. Хотя непохоже было, чтобы она пользовалась косметикой.

11

Да и пусть они убьют президента, мне-то что? Я разогнал машинку и бросил Ангелу, кто сидела справа:

– Ваша ячейка кому подчиняется?

– Никому! – ответила она. – Но нас координирует сам Фидель!

– Ну, это другое дело, – согласился я. – Тот самый Фидель?

– Угу.

Кто же не знал Фиделя и его прокламации. Это же он призвал на борьбу с альдебаранцами и фактически победил и отвел нашествие от Земли.

– Вами руководит Фидель?

– Нет. Но он вмешается в нужный момент.

Ох уж мне эти верующие.

12

Я шел в плотном потоке всякого ширпотреба, а Ангел ковырялась в планшете.

– Так, – сказала она. – Спутник приближается. Теперь держи скорость.

Угу, легко сказать. Я начал разгоняться, безбожно подрезая чайников и выслушивая их гневные гудки за спиной.

– Есть контакт, – сказала революционерка. Или экстремистка? – Закачиваю червя.

Впереди была пробка. Я бросил на нее быстрый взгляд.

– Скорость! – сказала она напряженным голосом. – Еще минута.

Бампера стоящих перед нами в пробке машин приближались, как в страшном сне, а их задние фонари напоминали красные глаза демонов ада.

Минута – это дохера как много. Особенно если жить тебе осталось тридцать секунд. Или меньше.

13

Я уже слышал грохот корежащегося металла, когда она вскрикнула:

– Есть!

И я наконец-то вдавил педаль тормоза и одновременно газа, крутанув при этом руль. Машинку развернуло на сто восемьдесят градусов и теперь мы ехали в обратную сторону, правда задом наперед. Но бортовой компьютер понял, что я от него хочу, и мы остановились в сантиметрах от препятствия.

Иногда полезно знать незадокументиррванные возможности техники.

Я развернулся и стал в пробке.

– Ну как, сработало? – спросил я как можно безразличнее.

– Сейчас посмотрим, – она открыла телевизионный канал. – Экран был пуст, хотя по идее должны были идти новости. – Смотри! Ни картинки, ни звука.

Но через десяток секунд пошла картинка, потом и звук. А бегущая строка принесла извинения за технический сбой.

Я посмотрел на ее лицо и понял, что значит «чуть не плача». Впрочем, одна слезинка выскользнула из под ее ресниц.

– Черт, – пробормотала Ангел. – Но, может, «През»...

Сзади вспыхнули фары и мигалки полиции и раздался скрежещущий голос из мегафона или как там у них называются громкоговорители:

– Оставаться в машине! Вы арестованы!

Она дернулась отстегнуть ремень безопасности, но я перехватил ее руку. Потом достал корочки:

– Гражданская самооборона. Не дергайся. Мы разберемся.

14

– С «Презом» ничего не случилось, – сказал я немного рассеяно. Одолевали всякие мыслишки. – Ему ваш вирус, что слону дробина.

Полицаи наконец вылезли из своего гроба со светомузыкой и вразвалочку топали к нам.

– Так, главное, молчи, – сказал я. – Чтобы ни случилось. Папа разберется.

В лицо мне ударил луч света от фонаря. Я опустил стекло и показал удостоверение командира отряда гражданской самообороны, держа его так, чтобы полицай не смог бы выхватить.

– Документы на машину, водительские права, – лениво прогнусавил мент. В ширину он был примерно как в толщину. Его напарник пялился на Ангела, делая какие-то жесты.

– Какие вам еще документы, парни? – сказал я нарочито тихо и спокойно. – Самооборона. Мы под иммунитетом.

– Не знаю я никакой самообороны, – не унимался полицай и снова посветил мне в лицо своим фонариком. – А вот скоростной режим мы не соблюдали. Документы и пройдемте в машину. А свою поставьте на обочину.

– Ладно, – сказал я. – Будут вам документы.

Я вышел из машины и пристрелил обоих.

15

Я пересек разделительный газон и выехал на встречку. Теперь у нас на хвосте были служба безопасности телевидения, федеральная служба охраны президента и полиция. Бывали расклады и похуже.

– Спутниковый модем у тебя подключен? – спросил я своего ангелочка. Она была, казалось, в ступоре, вжавшись в дверцу и как бы сохраняя максимальную дистанцию со мной.

– Ты убил их! – прошептала она.

– Ну, нет, хотя и надо было, – ответил я, уворачиваясь от лобового столкновения с сигналящими машинами. Представляю, какой густой мат стоял в их салонах. – Транквилизаторы. Через пару минут очухаются, но похмелье я им гарантирую. Так что там с модемом?

– Работает.

– Просканируй спутники. Нам нужен HGJK33.

Она уткнулась в экран планшета:

– Есть такой, – в ее голосе было удивление.

– Пошли запрос. Попросит залогиниться, сбрось.

– Есть. Да кто ты такой? Что за гражданская самооборона.

Я резко вошел в поворот. Через двести метров было место для парковки на обочине. Я тормознул там и выключил огни.

– Иди по ссылке «Войти через соцсети». Эккаунт Фейсбука, логин такой-то, пароль такой-то.

– Есть.

– Грузи на спутник фотку из альбома Хроники. Третья по счету.

– Там кот.

– Я знаю. Грузи.

Мой кот отправился гулять на небо в бриллиантах. Ночной кот Фиделя.

16

Черный, как ночь, кот на фотке смотрит внимательно, как все коты. Коты все на свете воспринимают всерьез и буквально, даже игру. Он сидит на пустынной улице, фон за его спиной размыт. Просто черно-белая фотка, но в ней закодировано послание. Во зло ли, или в благо, я не знаю, и никогда над этим не задумывался. Просто я принимаю это как долг.

– Да кто ты такой, – охрипшим голоском спрашивает Ангел. – Что это за хрень с самообороной? Я никогда не слышала...

– И не услышишь еще лет пять, – перебиваю я. – Отряды гражданской самообороны глубоко законспирированы, и теперь ты носительница сверхсекретной информации. Я сказал бы, государственной тайны, но мы не государственные структуры. Более того, в принципе мы даже антиправительственная организация, но имеем поддержку у некоторых из верхних. И некоторых очень специальных служб.

По ее глазам я вижу, что она мне не верит. Вернее, не хочет верить. Или не может поверить. Возможно, это к лучшему. Я бы и сам не прочь выбросить из головы некоторые вещи.

– Ладно, проехали, – говорю я. – Вопросов больше нет?

– Есть! – говорит она с вызовом. – Кто ты такой НА САМОМ ДЕЛЕ?

Вот же настырная девка.

– Ты слышала обо мне, – говорю я. – Но под другим именем. Не думаешь же ты, что вы вышли на меня случайно и сами по себе?

– А я уже и не знаю, что и думать, – пожимает она плечами. – Так как тебя звать, дядя?

– Зови меня Фидель. Да, тот самый Фидель.

17

Я подключил нейроинтерфейс и не зажигая огней выехал со стоянки на дорогу. Инфразрение окрасило мир в зеленый цвет. Говорят, зеленое успокаивает, ну, не знаю. Проблема была девчонка. У меня имелся ее полный психопортрет, биография и все, что только можно вытащить из социальных сетей, но люди не программы и баги в нас неустранимы.

– Ты – Фидель? – не поверила она.

– Угу. И я пришел к вам на помощь. В нужный момент. Ты ведь этого ждала?

Из района надо было уходить. Ребята, кто сейчас охотятся за нами, свое дело знают. Я проложил маршрут и вывел его на лобовое стекло. Заодно активировал поле зрения Ночного Кота. Он как раз метил территорию.

– Правильная девочка, – сказал я, прикуривая. – Хорошие и умные мальчики. Вы захотели искоренить несправедливость и поразить дракона в самое сердце. Но одного желания мало. И остается вопрос, а что потом? Ну, свалим мы это мудака-презика, и? Люди думают, что покарав злодея они обретут счастье, но это заблуждение. На место злодея всегда приходит другой злодей.

– И что, опустить руки? – вскинулась она, горячая девочка.

Я задумался, если можно так сказать о пилоте спорткара, проходящего седьмой поворот на силовом скольжении.

– Права есть? – спросил я.

– Есть. Учебные, – ответила она.

– Ты принята в Движу, – сказал я, врубая аудиосистему с мощнейшим сабом. – Подпись поставишь кровью.

Олег Петухов

#АнгелПоВстречке