Текст книги "Молекула-попаданец (СИ)"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Тут тело-метеорит стало притягиваться исполинской планетой. Ангелине Костоломовой стало страшно, но она не могла даже пошевелиться, плоть хоть ощущает все, но абсолютно беспомощная. Ангелина влетела в плотные слои атмосферы, ее поверхности расплавило, затем корпус стал испаряться, она просто сгорала в атмосфере. Это стало дополнительным стимулом в океане учений. Наконец болид окончательно аннигилировался и Ангелина Костоломова, снова возникла в космосе. Карусель истязаний продолжилась.

– Четыре вида пыток одновременно этого мало. Вот почему бы тебе проститутка не испытать что-то на пятое.

– Опять космическое? – переспросил другой бес.

–Нет историческое? – Как тебе моя подруга нравятся фашисты? – Улыбаясь, черт показал три ряда кривых зубов. А у другого демона выросли в размерах щупальца; концы заострились.

Ангелина рявкнула со всей искренностью. Впрочем в её положении какой еще мог быть ответ:

– Я их ненавижу!

Демоны хором дюжины луженых глоток проревели:

– А придется полюбить. – И коварный вопрос. – Заодно ты как относишься к евреям?

– Вполне нормальный очень талантливый народ. – Сквозь многоуровневую волну боли произнесла Ангелина Костоломова. – Хотя с ними нужно держать ухо остро. – Тут огнезарную дьяволицу потянуло на откровения. – Меня в частности в одном секретном деле обманул еврей. Нет не мед!

– Вот отлично станешь жидом. Вернее маленьким жиденком.

Спустя мгновение Ангелина Костоломова ощутила себя мальчиком лет восьми-девяти. Он или она был совершенно голым, а рядом с ним стояли такие же нагие мальчишки. И среди них снова Олег, только невероятно тощий, с ребра выпирающими батареями, и жутко избитый. Им стригли волосы, было холодно и уныло, вокруг серые стены барака, колючая проволока, лают собаки.

Машинка была очень тупой, они вырывала клочья волос, но еще страшнее был зловещий шепот.

– Сейчас нас отведут в крематорий.

Олег Ломоносов на обритой голове, которого темно от шишек и кровоподтеков, прошептал остальным пацанам:

– Не еврей, но если выживу, прошу считать меня русским!

И тут же мальчишку жестоко огрели скрученной колючей проволокой. Олег гордо посмотрел на гитлеровцев и крикнул:

– Слава Великой России!

И снова получил, так что от сильного удара дубинкой потерял создание и его скелетообразное тело подхватили другие мальчишки.

Когда закончилось мучение с волосами, злобные фашисты в черной форме и с эмблемой череп с костями, нанося удары, построили их. Соколовская обратила внимание, какие худые были дети, шагающего перед ним мальчика была видна каждая косточка, спина превращена в сплошной синяк со шрамами и пицугами. Их вывели на улицу, шел снег, босые ноги ребенка обжигались об белую поверхность, чуть подкрашенную замершей кровью. По рядам прошлась плеть, хлесткий удар обрушился на едва покрытые кожей ягодицы перевоплощенной Ангелины Костоломовой.

– Держите ногу жидовские твари.

Было видно, что дети стараются из-за всех сил, мелькаю ряд в ряд раскрасневшиеся от дикой стужи голые пятки. Олег пришел в себя, но его шатало, и чтобы не упасть он был вынужден опираться на костлявые плечики ребят. В животе у Ангелины Костоломовой пусто, голод грызет кишки, кислота душит желудок. С лаем к ним подбегают овчарки, они кажутся бешеными, пасти исходят пеной. Одна из них самая яростная едва не перекусывает тощую ногу воительницы. Мальчику-девушке страшно, но тех детей что сорвались, загоняют обратно в строй острыми штыками. Наконец их вводят здание, испускающее сильное зловоние. Ангелина Костоломова, да и другие дети совсем продрогли и посинели. Первоначально шагая сбитыми ножками, по горячему стальному полу, она испытал блаженное ощущение. Потом стало припекать, и воительница отплясывала гопак. Ее уста шептали еврейскую молитву.

– Смилуйся Яхве. Подари жизнь мальчику! Вернее девушке! Низвергни нацистов в шеол! В самое пекло!

Жечь детские ступни стало сильнее, многие ребята уже начали кричать и плакать, а запах паленого мяса стал невыносимым.

Мальчиков очень много, их спрессовали в плотную, Ангелина Костоломова почувствовала прикосновения, тощих, избытых, потных теле. Острые лопатки укололи ее в костлявую грудь. На бритую голову упала, горячая смола, огнезарная воительница вскрикнула. Послышался похожий на хрюканье хохот эсесовцев, затем звучит сигнал. Пол начал наклоняться. Стоящие с края дети медленно, но верно соскальзывали в геенну. Ребята цеплялись друг за друга, старались ухватить гладкий раскаленный пол, но все тщетно. Даже не смотря на все пережитые страдания, сердце у Ангелины Костоломовой бьется как пулемет. Олег заваливается в Тартар немного раньше. Он все равно не сломлен и напоследок подмигнул товарищам, шепнув:

– Конец боли!

Вот приходит и Ангелины черед соскользнуть в преисподнюю. Пламя охватывает узницу и следует ни с чем несравнимая боль, кожа сгорает быстро, а кости в сладострастном упоении лижет огонь. Самка-воительница переживает каждую секунду в отдельности, затем, когда последняя косточка истлела... она оказывается снова в строю. Ужастик повторяется вновь и вновь.

– Вот так ты уже достигла пятой ступени. – Вмешивается черт. – Но ведь этого тебе мало, нужно прибавить оборотов.

Глаза Ангелины ничего не выражали, она была настолько перегружена эмоциями, что не могла говорить. Демон с голым черепом предложил:

– Раз мы вернулись к человеческой истории, то может снова, повторим эпизод с немцами.

Костоломова рыкнула в ответ:

– Только чтобы их уничтожить!

Демон, словно её и не слышал:

– Что ты предпочитаешь; самолет или танк?

Черт с десятью рогами хрюкнул:

– Конечно, самолет он гораздо динамичнее.

Воплощение бесовских сил превратилась в дракона и просипело:

– А какую ему дадим плоть?

Черт – превратил рога в пылающие куски пергамента и проревел:

– Лучше всего девушки, мужчины так омерзительны.

Вновь в который раз ландшафт изменился: Ангелина Костоломова почувствовала себя летящим в самолете, вот он сбит и падает. В самый последний момент, перед тем как врезаться летчица успевает выпрыгнуть с парашюта, но едва натянулись лямки, как последовал удар и мгновенная потеря сознания. Ангелину Костоломову подхватили под руки и плеснули водой в лицо, вокруг видны озверевшие лица, свастики, эмблема СС – две молнии. С нее срывают одежду, и девушка-комсомолка с ужасом видит две отросшие женские груди. Что-то неуловимо страшное было в них, хотя соски отливают рубинами-розочками. Груди мнут, щиплют, дергают. Потом начинают срывать портупею. Ангелина Костолома отчаянно дергается, брыкается ногами. Ее бьют прикладом по голове, потом рвут трусы, залезая грязными руками-лапами в места обитания огнезарных амуров. Огнезарная Дьяволица ревет как шалава, женское тело оказывает влияние на разум. Она знает, что должно произойти и трепещет в преддверии этого.

– Что шлюха, ночная ведьма попалась, теперь испей чашу унижения за погибших товарищей.

Ангелина Костоломова почувствовала острое совершенство у себя в гроте Венеры. Ее принялись с остервенением награждать ласками. При этом Ангелину великую возвышали до экстаза два мужика сразу. Это было не столько больно как унизительно, ее бывшего члена избранного легиона причастного к Созданию мирозданий "ублажали" как последнюю ночную фею. Один мужчина сменял другого, удивительно, но райское деяние вместо радости: приносил девушке сплошные страдания. Демонов бога Амура было много, очень много и внутри у неё все низвергнулось Кракатау, залив ядовитым зерном из термоядерных бомб. Ангелина Костоломова думала, что на этом все кончиться, но фашисты нашли другую муку.

– Она летчица, так пускай полетает!

Ангелине Костоломовой надрезали вену, потом щипцами вытянули сухожилие и привязали к самолету.

– Ну, вот распутница. Отправляйся в полет, желаем сказочных ощущений.

Истребитель взлетел, девушку-комсомолку дернуло и оторвало от поверхности, лишь ветки куста хлестнули по голой, загорелой женской ноге. Самая страшная боль, когда стали вылезать жила, была впереди. Вот казалось, все уже испытала юная воительница-комсомолка и нечем его удивить, но ведь нет же, сухожилия вытягиваются и кровь брызжет из глаз.

Самолет выписывал пируэты, делал горки, бочки, мертвые петли. Все это трясло и подбрасывало тело. Ангелина Костоломова ревела, одновременно мучились и остальные её воплощения. Затем истребитель стал резко снижаться и воительница-комсомолка врезалась, в землю, потом девушку протащили по колючками, окунули в вонючее болото. Все это заставляло воспринимать страдания немного по-другому. Казалось у самолета никогда не кончиться бензин. Однако налетав по ощущению не один час он сгорает в вспышке и все опять повторяется.

Черт даже пропел шершавым скребущим мозги голосом:

Вот в самый центр вогнал тебя земли,

Теперь ты дева стала тень Тартара...

Так лучше бред свой глупый не мели,

Добрее ты под плеткой, жгучей стала!

Тебя начнем арканом злым душить,

И вырвем с корнем девы милой косы!

Поскольку ты тут обратилась в дичь,

А на снегу девчонки ноги босы!

Пощады грешник больше не проси,

Ты только тем страдания добавишь!

Удары плеток свыше двадцати,

И вывернутых плеч, увы, не вправишь!

Излом крутейший, величайший зла,

В котором нет пощады и отрады!

Ведь даже добрым будет Сатана,

Но все равно захочешь ты награды!

Вот дыба, клещи и палач-буян,

Над мукой девы громко он смеется!

И даже трезвый истязатель пьян,

А ночью палит кожу жутко Солнце!

В каком кошмаре и в каком дыму,

Бывают, наши в лютой злобе черти...

И даже я нечистый не пойму,

Но мне вы все равно девчата верьте!

Вас истязают вовсе не за блуд,

Ведь знай любовь Всевышнему угодно!

И для чего взвалил на шею труд,

Все выйдет, просто знайте бесподобно!

Главарь Тартара – всей Земли главарь,

Поскольку в сердце ад царить навечно!

И самый сильный то Гадеса царь,

Он любит боль, столь страстно и сердечно!

И вам не будет, в муках знай конца,

Поскольку гнев предела не встречает!

Сдираем кожу с нежного лица,

И правит миром бессердечный Каин!

А что придумать сможем – трепещи,

Поскольку вал фантазий безграничный!

И не залечат язвы те врачи,

Мы завалили девок враз с поличным!

Как ни странно эти слова, вместо того чтобы добить Ангелину Костоломову, ее оживили. Она была очень чувствительна к корявой рифме.

– Ты черт заговорил стихами. Значит не все ладно с твоими рогами.

– А тебе вакуумная соска, я вижу мало. – Заревел адский демон. – Решила взять не мытьем так катаньем. Ценю чувство юмора заговоренной, куда его теперь определить с седьмой формой пыток. Может в ядерный реактор.

Бес пошевелил щупальцами и икнул:

– Семь священное число и это должно быть что-то грандиозное. И такое чтобы страдания переполняли меру.

Демон преобразовался в колючего, усеянного штыками динозавра:

– Тогда предлагаю вариант – сверхновая звезда, это сожрет её изнутри.

– Великолепно! Слушай Ангелина Костоломова – чтоб ты поседела, и обквазарилась! – Тут черт вырос в размерах и стал еще страшнее и отвратительнее. – Тебе оказывают особую честь испытать то, что мы предлагаем лишь самым отъявленным преступником и главарям мятежников. Устрашись и кайся враг Господний!

Тут перед глазами Ангелиной Костоломовой закружилось, и она оказалась в центре сплошного многомиллиардного пламени, теперь все тело растворилось в нем, и он ощущал ужасающий жар каждой молекулой. То, что она чувствовала, когда погружался в ад, было лишь детским лепетом по сравнению с гласом архангела. Это затмило все прочие ипостаси мук. Девушкин мозг словно набух, разом ощущая квинтиллионы кубических километров раскаленной плазмы. Вот теперь она поняла, что такое подлинное ощущение боли, не имеющее аналогов во всей вселенной. И, тем не менее, даже это не было пределом, интенсивность страданий все нарастала – звезда переживала второе рождение. Что такое вспышка сверхновой – сто квинтиллионов в атомных бомб сброшенный в одно место. А все переварить разом не может ни одна психика. Ангелина Костоломова исступленно содрогнулась, в мозгу наступил ступор, последнее воплощение ее добило.

Робот-истязатель посмотрел на ее беспомощное, но все еще восхитительное тело, компьютер выдал:

– Кибер-преисподняя девчонку с рыжими космами доконала.

Кибернетический механизм вынужден был согласиться:

– Что же придется возвращать человечка.

Ангелина Костоломова пришла в себя: все семь ипостасей погасли, черти злобно урчали.

– Тебе повезло человек – точнее глупая девчонка! Сама гиперимператрица заступилась за тебя, пытки окончены, но если ты попадешь к нам еще, будет то же самое, но тысячу раз сильнее и изобретательнее, а самое главное на бесконечные миллиарды лет. А теперь познакомься с электронным Гиперангелом Ада!

Перед Ангелиной Костоломовой возникло расплывчатое изображение, которое разом воплотилось с сосредоточение всего ужасного, все это было настолько омерзительно, что воительница запомнила только миллион изогнутых штопорами в гиперплазменных бородавках рогов. Потом острый палец проткнул огнезарную дьяволицу насквозь; будь это не в кибер-преисподней, она бы сразу умерла от такой операции, пронзило от ягодиц до затылка. Девушку-комсомолку понесло вверх, вновь бушевало вокруг обжигающее пламя, мелькали пасти и наконец, глаза прорезал луч света.

Затем наступило что особое, настолько чудовищное, что все прочее просто померкло, как меркнет крохотный язычок пламени маленькой спички, при взрыве водородной бомбы!

Будущее.

Ангелина Костоломова увидела его. И задохнулась от невыносимо перенапряжения: того, что и постичь невозможно....

На этом собственно говоря кошмар и прервался... Ангелина несколько раз судорожно перекрестилась и пробормотала:

– О Господи... Ну и сны.

Олег Ломоносов, который тоже сильно вспотел и помучился в этом представлении, постарался утешить напарницу:

– Ничего страшного во сне нет. Зато теперь нас никакие реальные пытки не испугают!

Галина подтвердила:

– Не испугают! Будем верны своему долгу перед Родиной до конеца.

Далее им по обсуждать не дали, без всяких церемоний, влепили длинными плетьми и погнали на работу.

Хотя уже сентябрь, но погода теплая, самый лучший бархатный сезон. Тем не менее, дни короче и солнце не так изнуряет.

Да и работа немного изменилось, стали сооружать великолепный маяк, для чего приходилось топать пару часов с утра и пара часов назад. А маячок, похоже, и в самом деле претендует на то чтобы превзойти Александрийский.

Ребята и девчата теперь даже немного поднимали работа... А новости с фронтов не радовали. Баку оказалось взятым, и фрица объявили о захвате ими всего Кавказа. Вот уже и октябрь на дворе перевалила за макушку теплая Средиземноморская осень.

Скоро Ноябрь, а с ним и праздники. Можно будет отдохнуть и... Хотя кто им рабам даст отдыха?

Олег Ломоносов, считая дни до 7 Ноября, заметил:

– Будет праздник без радости!

Ангелина отмахнулась и неожиданно всплакнула:

– Второй раз, я такой суперад не переживу. Вообще это у фрицев случайно получилось или они так экспериментируют над нами?

Олег Ломоносов подумал и уверено ответил:

– Случайностей не бывает. Они хотели нас помучить, и им это удалось.

Галина уверено заметила:

– Но все равно фрицы уnbsp;верено управлять своим оборудованиnbsp;Ангелина отмахнулась и неожиданно всплакнула: ем не способны. Так что в ближайшее время нам ничего не грозит.

Олег Ломоносов вовсе не был так уверен:

– Когда ты уже думаешь, что побеждаешь, противник как в американском кино внезапно оживает...

Ангелина отбросила шуфлем гравий и рыкнула:

– И получает пулей в голову!

Олег, укладывая тяжелый камень, поправил:

– Нет не пулей, а термокварковым снарядом!

Галина рассмеялась, они был довольно высоко, и от надсмотрщиков стало свободнее, можно и поговорить:

– Вот лучше бы вместо фантазии, ты бы для нас, что-то более полезное придумал бы!

Ломоносов серьезно ответил:

– Я уже над этим работаю!

Ангелина ехидно осведомилась:

– А где результаты?

Олег ответил вопросом на вопрос:

– А почему Берлин до сих пор не взят!

Галина принялась месить цементный раствор своими босыми ножкам, и при этом предположила:

– Возможно, Гитлер не так далеко от нас находится.

Ангелина с ухмылкой спросила подругу:

– И почему такой интересный вы делаете вывод?

Галина ледяным тоном ответила:

– Потому, что в Европе холодает, а у нас тепло!

Олег поставил еще один каменистый куб, пригладил его и честно признался:

– Скучаю по березкам и соснам... Хотя и тут климат, что надо.

Ломоносов вспомнил, как они бродили по Кипру зимой. Воздух чудный, а погода примерно как первые дни сентября. Растения на Кипре поразительные. Короче говоря, жизнь которой можно завидовать. Если только ты не узник, который бродит, лязгая кандалами.

Почему-то вспомнилось, как бравого солдата Швейка вели под арест, а он с энтузиазмом кричал: "Слава Австрии и императору!". Самое интересное, что хотя чех и подкалывал немцев, попросту издеваясь над ними, те принимали его юмор за чистую монету.

Подумалось, а не стать ли самому как Швейк. Например, воспылать любовью к Третьем Рейху, сочинить на немецком какие-нибудь стихи, или даже оду в честь упыря-Гитлера. А там, наконец, вырваться из этого Тартара, залитого лучами теплого средиземноморского солнца.

Прекрасно все то, что к победе ведет, взять вверх над врагом, ну а средства не в счет! Олег понес наверх корзину, и поднимаясь с грузом по ступеньками продолжал обдумывать. Вот в частности можно было войти в доверие, к фрицам сообщив об якобы готовящимся побеге. Или например с согласия подруг заняться доносительством. Это конечно мерзко, но в данном случае цель оправдывает средства.

Задумавшись, Олег чуть не сорвался с лестницы, и больно ушиб себе колено, к счастью никто не пострадал.

. ГЛАВА ? 11.

Если женщины дерутся – лучше в драку не вступай!

Вот казалось, какой ущерб могут нанести две машинки всего по двенадцать тонн каждая? Однако в данном случае кадры решают все. Девчонки практически не промахивались, хотя и не все попадания оказывались смертоносными. Три или четыре наклонная броня тридцатьчетверок давала рикошет, примерно десяток всаживаний привели к повреждениям разной степени машин, но из разряда тех, что легко исправить в поле. Но около полусотни неважной по качеству брони советских машин пострадало серьезно.

Вот, например командирскую тридцатьчетверку стало рвать, когда детонировал боекомплект. Башню далеко откинуло, а дуло свернуло баранком. Гибли и люди.

Советские танкисты с опозданием поняли, что их жалят и попытали контр атаковать.

Девушкам-тигрицам, очень тесно, но зато боекомплект в 82 снаряда вполне сопоставим с "Пантерой". Хотя боеприпасы упираются в нос и об них девчата обдирают локоточки. Но пока еще есть чем выстрелить, а при сближении попасть в русских проще.

Герда очень быстро крестить и отправляя еще один танк на металлолом, шепчет:

– Боже прости! Это отважные парни, но кто-то из их командиров основательно спятил!

Клара заметила истерично шепнув:

– Если они выйдут нам в борт, то конец!

Действительно тридцатьчетверки стреляли на ходу, окутались дымом, содрогаясь от встряски. Конечно их попадания редкие, выстрелы неточные, но танк гудит.

Лоб все-таки отлично защищен и броня, как ни крути высокого качества, цементированная. А это значит, поверхность повышенной твердости дает отличный, просто как скачки кролика рикошет.

Но все равно внутри от этого стремно, все равно, что залезть в барабан и по нему будут лупить увесистыми дубинками.

Правда, кабина от попаданий сильно нагрелась, но когда ты в бикини, это даже приятно после ныряния в сугробы. Но вот куда неприятнее, что советский снаряд угодил в правый передник каток. Это для ходовых качеств машины, как ломиком под глаз. Хотя если учесть что катки не шахматные, а отдельной тележкой то танк еще может двигаться. Развернуться и самим уйти. Вот это следовало делать пораньше. А так защита кормы послабее. И угол наклона поменьше. Если попадет, то может и пробить. Не такие уж пушки у русских слабенькие.

Герда прошептала, снова выпуская презент преисподней их полуавтоматической пушки:

– Но пасаран!

Хотя данное слово, точнее девиз испанских коммунистов для немецких воительниц-тигриц выглядит совсем не уместным. Ведь гитлеровцы воевали на стороне Франко. Хотя ведь порой солдаты охотно перенимают чужие приемы.

При стрельбе Клара немного поворачивала самоходку "Ласку", разбивание снарядом правого катка, создало им в этом отношении проблему.

Советские танки по сугробам мчались не так быстро как по шоссе, но все равно их стремительные прыжки, мешали и прицелу, и были быстры.

Вот снаряды сыплют фактически в упор.

И Герда палит на предельной скорости, обливаясь потом. Наклонная броня

в лоб дает рикошет, но вот если по ним влупят в упор по бортам...

Клара проорала:

– И даже если попаду я в толщи ада – к колыбели не вернусь!

Девчата стреляю до конца, но снаряды проносятся с бортов и вонзаются ломая катки. Броня трескается и машина загорается.

Герда принимает решение:

– Подрываем машины и уходим!

Клара с надрывом восклицает:

– Хочешь бросить железо?

Герда решительно произносит:

– Есть вещи важнее металла, например кадры!

Клара срывает небольшую кинокамеру и кричит:

– Зато наши подвиги будут зафиксированы навечно!

Герда босыми пальчиками повернула рычаг, приводящий в действие взрывчатку способную разнести на основы экспериментальный танк. Девушке-тигрице было очень жалко уничтожать подобное произведение искусства, но куда денешься, если в противном случае советские воины, которым не откажешь в храбрости, захватят уникальные технологии.

Так что подорвали "Ласку" и нырнули в сугроб, чтобы спасти свои уникальные жизни.

Магда фон Зингер и Стэлла тоже не хотели отступать и их машину разорвали точные попадания снарядов. Вот такова судьба – беспощадная Паллада любой войны. Когда тебе приходиться ретироваться оставляя свое сердце. А ведь девчонки сражались умело, и успели израсходовать практические весь боекомплект. Но теперь им пришлось зарываться, словно змеям в сугроб и там стараться отсидеться от неумолимых советских орудий.

Когда ты вспотевшая и в бикини, то залезть в глубины снега идея не самая приятная. Но разве часто в нашем мире, ты делаешь то, что тебе приятно. Во всяком случае, например, огонек серьезно успел стреляющей до конца Стэлле опалить подошвы, божественных ножек. Но девушка от этого стала еще злее и проорала:

– Честь и храбрость на развес не продаются!

Магда, которую тоже подпалило, вот даже загорелая кожа покрылась волдырями, воскликнула:

– Огонь это жар, а не пожар!

Советские танки впрочем, сами облегчили задачу. В ярости они расстреливали покинутые "Ласки" без всякой жалости, всаживая в разбитый металл многие десятки снарядов. Заодно часть танкистов высунулась из люков и, словно каскад водопада крыла сами немецкие машины и тех, кто сидел за рулем матом.

Магда поморщилась заметив:

– Они, большевики, конечно же, храбры, но крайне безкультурные!

Стэлла сплевывая лезущий в рот снег, неожиданно проявила суровую справедливость:

– А ты думаешь наши воины лучше?

Магда с приколом заметила:

– Конечно же, лучше, раз побеждаем. Кавказ уже наш, далее до Москвы всего пара сотен километров... – И медовая блондинка сурово оскалила длинные клыки. – Или ты хочешь везти речи измены?

Стэлла, которая, успела уже насмотреться всего и всякого только подняла ножкой фонтан снежной пыли и хихикнула, отметив:

– Порой молчание есть самый страшный вид измены.

Ночь, вьюга и сугробы давали четверке девчат хороший шанс на выживание. Тем более противникам не пришло в голову прочесывать снега и искать в сугробах голоногих чертовок. Так что воительницы, зарывшись в сугроб, отсиживались, а советские танки двинулись дальше, развивая прорыв. Хотя больше сотни машин так и осталось валяться разбитыми, перекошенными,

в результате действие девчат-тигриц.

В целом советские войска в первые несколько дней достигли некоторых успехов и, сумели заметно вклиниться во вражеские построения.

Демиург-дубликат особо подчеркнул Петру Дегтяреву:

– Ну, вот в данном случае мы ведем игру честно и, события развиваются, как и должны развиваться.

Полковник-инженер скептически заметил:

– Увы... Это лишь тактический успех.

Действительно, как только погода позволила, налетели многочисленные фашистские стервятники. Господство фрицев в воздухе стало воистину слабым звеном, для Красной армии. Фашисты могли теперь гасить советское наступление массированными авиаударами. И им практически нечего стало противопоставить.

Но героическая Красная Армия все же продолжал побеждать и в таких суровых условиях.

Фрицы отошли к самому Тихвину и постарались закрепиться в городе. Естественно дома и жилые массивы, сами по себе уже достаточно серьезная защита от наступающих советских войск.

Отважная четверка девушек-тигриц успела отойти к Тихвину. Но им пришлось взяв в руки пистолет-пулеметы оборонять город. А для танкистов это не самое приятное времяпредповождение.

Клара, отстреливаясь от наседавшей пехоты, отправляя очередного красного солдата на тот свет, выразилась:

– Ну разве мы не чудовищи... А еще хотим получить сокровище!

Тихвин получил серьезные разрушения еще при захвате города немцами.

Сейчас же фрицы оседлали баррикады и рассчитывали выстроить неприступную линию обороны.

Герда открыла огонь одиночными – следовало беречь патроны. Советские войска потеряли слишком много танков и, поэтому в атаку пошла пехота.

Конечно же, бронетранспортеров советских моделей, не доставало. Поэтому и перли солдатики на убой. А их встречали пулеметы и автоматы. Четверка стреляла неплохо и ловко пряталась в баррикадах.

Герда уложив очередного советского воина, пропела:

– Нам надо подвиг ратный совершить – иначе смысла не получим жить!

Сражение кипели во всем городе. А сверху уж сыпались бомбы, тем более, что погода заметно улучшилась, и фрицы получили фору.

Герда в ярости метнула свои изящными босыми пальчиками кинжал и прокричала:

– Наш бой будет победным, а иначе нельзя!

Клара, не хуже стреляя в ответ, добавила:

– Победа одна, но большая!

Герда срезав короткой очередью несколько бойцов, добавила:

– Но и поражение малым не бывает!

Советские самоходки обстреливали Тихвин, полевая и осадная артиллерия подтянулась немного позже. Фрицы усилила оборону и авиационные прессинг. Советские войска стягивали новые самолеты.

Появление легендарного Марселя резко изменило соотношение силы.

Великий ас летал на МЕ-309, очень мощной по вооружению машине. И буквально сметал всех на своем пути. Даже в советской армии специально предупреждали, что подобный монстр появился в воздухе.

Сам Марсель ни в коем случае не считал себя злым, а тем более жестоким человеком. Он полагал, что сражаясь с Красной армией, всего лишь выполняет свой священный долг перед Родиной. Тем более, что многие факты, об зверствах фашистов ему не были известны. Да и слишком многое списывалось на войну.

Но вот первый после возращения бой суперасса. Летят советские бомбардировщики, штурмовики и истребители. Они явно хотят дать жестокий бой наземным частям вермахта. Но Марсель все это видит и еще с дистанции в пять-шесть километров открывает огонь, да еще насвистывая, через нос.

Советские машины и отважные асы еще толком и не разглядели противника, как их самолеты начали взрываться, а крылья рассыпаться. Марсель стрелял, не целясь, а интуитивно. Он словно заранее знал, куда каждый летчик полетит и направит свое крылатое чудовище. Так вот получалось, что юноша с детским лицом сметает крылатые армады.

Новый год хоть и морозный, но выдался жарким. Советские войска отчаянно и, упорно атакуя, пробовали взять Тихвин. Фрицы же упорно защищались, стараясь удержаться в городе, где лежала артерия, питающая неприступный Ленинград. Кроме того речь шла об престиже немецких войск, которым трудно и стыдно отдавать большие города.

Погода как назло улучшилась и многочисленные бомбардировщики противника особенно массовый Ю-288, жалили позиции советских войск и бомбили коммуникации.

Советский самолет ЯК-9 и Лагг-5 сильно проигрывали противнику в вооружении и скорости. В частности МЕ-309, словно дракон вышибал более слабые советские машины. Кроме того немцы разработали тактику двойного ведомого, которая позволяла эффективно использовать свое численное преимущество и снижало некоторые проблемы с маневренностью у живучих, сильно вооруженных, но тяжелых немецких машин новейших Фокке и МЕ. Кроме того на фронтах стали появляться и реактивные МЕ-262, правда это машина пока еще не вполне технически надежная, а также более легкая, маневренная и дешевая модификация НЕ-162. Последняя машины, была проще в производстве и технически надежнее реактивных мессершмитов. Но для её управления требовались летчики довольно высокой квалификации. Что несколько обесценивало, такие положительные качества данной разработки, как малый вес самолета – всего 1,6 тонны в пустом виде, дешевизну и технологичность производства и самую лучшую в мире маневренность.

Но те немецкие асы, что освоили данную машину, расточали её похвалы. Особенно преуспел Хаффман – летчик номер два после остающегося недосягаемым Марселя. Превзойдя, результат в 300 сбитых машин Хаффман получил высокую награду Рыцарский Крест Железного Креста, с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами. Его тактика сближаться до минимума, а затем бить и отлетать назад – максимально удобна на НЕ-162. Так что Хаффман показал себя выдающимся мастером ближнего боя. Хотя результат Марселя в 3117 – сбитых самолетов все еще недостижим.

Тем более второго января 1944 года этот летчик-легенда появился в небе, все же уломал Гитлера, напомнив, что немецким войскам плохо, а более мощная немецкая техника явно пасует в снегах. Так что следует обеспечивать воздушное снабжение окруженному Тихвину, где осели немецкие войска и бомбить все подступы к городу.

В первый же день Марсель совершил шесть вылетов и сбил больше сотни советских самолетов. Правда 4 января погода резко испортилась... Поднялся буран, а советские войска пошли на штурм города.

Великолепная четверка девчат-терминаторов предпочитала сражаться вместе – плечо к плечу. Они вынуждены были из-за холода все-таки накинуть на себя камуфляж и сражаться в белом.

На подмогу прибыли и мальчик-ниндзя Карась. Бесстрашный ребенок-терминатор, не боялся холода и сражался в одних шортиках. Единственным средством согревания у него был маскировочный крем, сделавший шоколадную от загара кожу белой под снег, который продолжал идти засыпая все улицы. Причем использовал в бою метательные очень тонкие металлические диски и меч-катана. Но, разумеется, и стрелял он отлично, причем из трофейного оружия. Впрочем, девчата также не промахивались, используя автоматические винтовки.