Текст книги "Убоп (СИ)"

Автор книги: Олег Забокрицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Осмотрите их, к нам повезем. – Распорядился Алик. Профессионально вывернув карманы, задержанных загрузили в автомашину. Стандартная процедура, видеотека и пальчики. Четверых отпустили, паспорта, прописка и вся наша современная лабуда присутствовала. В розыске они не числились. Отпустили бы и пятого, да уж больно не соответствовал возраст, указанный в паспорте, виду задержанного. Да и паспорт числился в розыске, как утерянный. Возились с ним до полуночи, но так ничего и не добились. На своем он стоял твердо. Мол, я не я, да и рожа не моя. Лишь один, из тех, кого пришлось отпустить, сказал, что кличка у него Коба. Алик отпустил Виктора домой, оформил документы в спецприемник и они с Игорем сопроводили Кобу в спецприемник. Коба оказался весельчаком, всю дорогу смешил анекдотами. С утра Виктор связался с отделением Интерпола в Тбилиси. Парни из Интерпола оказались не формалистами, сделали выборку по кличкам. Вскоре все любовались распечаткой полученной по факсу с полуразмазанным изображением вчерашнего незнакомца. У Алика по спине побежали мурашки.

– Вот это, да. Игорь, он же мог нас вчера одной левой разделать, как бог черепаху. Такому палец в рот не клади, откусит вместе с головой.

Птичка действительно была еще та. Один послужной список чего стоил. Заслуженный мастер спорта по рукопашному бою, командир взвода личной гвардии Гамсахурдия, принимал участье во всех карательных акциях против русских, абхазов и осетин. После того, как первый грузинский «демократ» склеил ласты, Коба стал палачом в одной из грузинских воровских групп. Следок за ним был кровавый и тянулся через всю Грузию. Кровников у него было много, мышеловка должна была вот-вот захлопнуться. На последок, Коба с сообщником залезли в дом директора ликеро-водочного завода и вырезали семью, состоящую из шести человек. Соседи услышали крики и вызвали полицию, а сами с оружьем залегли вокруг дома, благо в каждом доме был если не пистолет, то уж автомат точно. Коба с подельником отстреливались до последнего патрона. Как он раненый, смог прорваться через оцепление, знает он один. Подельника взорвали гранатой. Три года Коба находился на нелегальном положении, отсиживаясь в России. Виктор созвонился с дежурным по МВД Грузии и долго пытался что-то ему объяснить, но тот включил дурака, ну никак не хотел понимать русского языка, языка врага. Разпсиховавшись, Виктор со злостью опустил трубку на телефон. Минут через пять раздался звонок, и кто-то на чистом русском, поинтересовался, действительно ли задержан Коба. Виктор подтвердил. В трубке было слышно, как на другом конце линии оживленно начали говорить по-грузински. Через минуту, абонент сказал Виктору, что через три дня группа сопровождения прилетит со всеми документами. В кабинет заглянул начальник отделения.

– Алик, что обсуждаете?

Алик подал Жене распечатку. Тот внимательно просмотрел ее.

– Это тот хмырь, которого вы вчера хлопнули?

– Да.

– Алик, съезди в спецприемник, побеседуй с ним, может, на что ни будь, по России загрузится. Игорь, у тебя машина на ходу?

– Да, на ходу. Только бензина нет. Вон во дворе стоит, хожу снег обметаю.

– Игорь, нужно в Воронино паренька свозить, коллегу, в командировку приехал. По пути все тебе объяснит. Собровцы со своего автобуса тебе десять литров сольют, думаю, что хватит.

– Да, без проблем. Раз надо, значит надо.

Игорь надел куртку, вышел во двор, где ему собровцы передали канистру. Игорь залил бензин в бак, прогрел автомашину и проехал на стоянку, рядом с УБОП. Здесь к нему в автомашину сели хоть и не старая, но видно, что изрядно потрепанная жизнью женщина и парень, который сразу представился. Миша действительно оказался «мишей». Высокий, коренастый, с румянцем на обе щеки, об такого и лом согнется. Дорогой Михаил объяснил, что две девчонки, одна из которых была дочерью женщтны, отметились в родном городе. За один вечер замолотили три разбоя и скрылись. Сейчас отсиживаются в Воронино, у тетки. Трасса была хорошая, машин мало и тридцать километров промелькнули как один. Дом, где скрывались девчонки, оказался сторожкой в дачном кооперативе. В сторожке оказалась только одна из подруг, вторая ушла на переговорный пункт, звонить родителям. Михаил с женщиной, которая увидев дочь, расплакалась, остались, а Игорь проехал на почту. Шестнадцатилетнюю девчушку, которая стояла возле телефонной будки и испуганно, как мышонок смотревшую по сторонам, он заметил сразу, да и посетителей было немного. Игорь подошел к ней и встал рядом.

– Ирина?

Девчушка, взглянула на Игоря и на глазах у нее появились слезы.

– Вы, за мной, что бы арестовать.

– Да, Ира, за тобой.

– Можно, я с мамой поговорю? Нас, сейчас, соединить должны.

– Хорошо, поговори.

Игорь отошел в сторону и сел на стул. Ждать долго не пришлось. Ирина сказала матери, что ее арестовали и скоро привезут домой. Положив трубку, она подошла к Игорю.

– Сейчас, меня куда, в тюрьму?

– Нет, пока за подругой. Что-то ты Ирина, рано в тюрьму торопишься.

Посадив Ирину в автомашину, Игорь проехал к сторожке. Увидев Ирину, женщина запричитала.

– Что же вы девоньки наделали? Ведь вас надолго посадят. Зачем вы, жизнь себе сломали.

– Че, разревелась, заткнись дура. – Набросилась дочь на мать.

Михаил встал между ними.

– Все, брэк. Девчонки, одеваемся потеплее, собирайте свои шмотки и в автомашину. Кстати, вы куда, сережки с перстнем дели?

– На железнодорожном вокзале за полторы тысячи рублей продали. – ответила Ирина.

– Рублей или долларов?

– Конечно рублей.

– Ну, вы и дуры. Они с настоящими брильянтами и стоят около двадцати тысяч баксов.

– А мы, думали, там фионитики. Начальник, да, не грузи ты нас. Так тошно.

В автомашине девчонки развеселились, начали петь песни, задирать Михаила. В своем городе они жили в соседних дворах и знали Михаила с детства. Возле автовокзала Игорь остановил автомашину. Женщина торопилась на автобус. Попросив, обождать ее пять минут, она заскочила в киоск. В это время, к Игорю, который стоял возле автомашины и курил, подошли двое парней.

– Дяденька, купи магнитолу. Дешево отдадим.

– Парни, мне магнитола не нужна. Да, наверняка, она у вас паленая. Вот хорошие колонки, я бы взял.

– Мы колонки снять не успели, сигнализация сработала.

– Обождите, может брат возьмет.

Игорь махнул рукой Михаилу. Тот вышел из автомашины, взял парней за шиворот и как котят поднес к автомашине. Игорь открыл заднюю дверь, Михаил посадил их, на заднее сидение, где уже сидели девчонки. После того, как Игорь с Михаилом сели, автомашина, упала на колени, жалобно скрипя. Вскоре из киоска вышла женщина, в руках у нее был пакет с копченой колбасой, хлебом, сигаретами и шоколадом. Передав пакет дочери, она заторопилась на платформу, вот-вот должен был отойти автобус. Медленно, но верно, объезжая каждую выбоину на асфальте, машина приближалась к УБОП. Девчонки во всю, потешались над незадачливыми воришками, те молчали, со злостью поглядывая на них. Возле УБОП, девчонки замолчали. Михаил вытряхнул парней из салона и зашел с ними в дежурную часть, следом Игорь завел девчонок. Михаил с юными разбойницами остался, а парней Игорь провел в свой кабинет. Алика еще не было, а Виктор заполнял какие-то бланки.

– Это что, за явление Христа народу? – Указал он на парней.

– Витя, ты не поверишь. Стою возле автовокзала, они ко мне подходят и просят, что бы я их задержал. Магнитолу только отработали. Видишь, какие воры сознательные пошли. Сходи, найди понятых.

– Ну вот, как всегда. Самого молодого нашел.

Понятые, это всегда было головной болью всех оперов. Можно было пробегать по улице не один час, пока найдутся сознательные граждане. Виктору повезло, вскоре он вернулся с двумя, бомжеватого вида мужчинами, которые как мулы были нагружены сумками с пустыми бутылками. При обыске, у одного из задержанных изъяли металлическую линейку, которой влегкую, можно вскрыть любой жигуленок, а у второго, магнитолу. Оба уже были условно осуждены. Понимая, что сокамерники поднимут их на смех, за такой ляп, они рассказали, как две недели назад из подвала пробили в полу продовольственного магазина дыру, вынесли оттуда все более-менее стоящее. Что бы, ночью не светится, можно было налететь на милицейский патруль, спрятали все в мусорокамере. Утром, когда нашли автомашину, в мусорокамере обнаружили только одного пьяного бомжа. Оказалось, что бомжи знатно попировали ночь, а что осталось, растащили по своим норкам. Опера, вместе с воришками, хохотали до слез. Пока ждали экипаж ППС из ГОМа, парней напоили чаем и купили им в буфете по пачке сигарет. К тому времени, Алик уже вернулся. Коба, узнав, что его просчитали, впал в ступор, обхватил голову руками, и сидел на стуле, раскачиваясь из стороны в сторону. На вопросы Алика он не реагировал. Лишь в конце разговора сказал, что его в Грузию не довезут, закопают, где, ни будь, в России. Через три дня Алик встречал конвой, прилетевший из Грузии. Два амбала и пожилой, худощавый мужчина, в руках которого была пятилитровая бутыль с домашним вином, спустились по трапу самолета. Бутыль мужчина передал Алику, сказав, что вино послали родственники убитых и попросил отвезти их в ГУВД. Задерживаться они не хотели, надеялись вечером вылететь обратно. Алик довез их до ГУВД и вернулся в УБОП. Виктор смахнул со стола бумажки в сейф и водрузил бутыль посреди стола. Успели они выпить только по стакану. Кто-то постучал в дверь. Алик убрал бутыль под стол и открыл дверь. На пороге стоял дежурный и молодой парень, кавказец.

– Алик, разберитесь с ним. А то он такое рассказывает, что, хоть стой, хоть, падай.

– А что, больше никого нет, только мы?

– Женя к вам отправил. Ко мне какие претензии?

– Хорошо, давай его сюда.

Парень зашел в кабинет и стоял у порога, робко теребя вязаную шапочку.

– Присаживайся, рассказывай, что случилось.

– Я, недавно из Баку к дяде приехал. У него есть небольшой бизнес. Закупает в Китае товар, а затем развозит по деревням, отдает местным жителям под реализацию. В поселке Молодежном, есть семья, мать с дочерью и сыном. Дядя уже год с ними работает, никогда проблем не было. Позавчера, он сказал мне, что бы я съездил за деньгами, дал свою автомашину. Я, приехал, женщина сказала, что она деньги дала соседке в долг, будут только на следующий день. Вчера, я приехал с утра. Дома была только дочь, ей тринадцать лет. Она сказала, что мать скоро подойдет. Мы сидели в комнате, разговаривали. Минут через десять пришли мать, брат, ему семнадцать лет, и какой-то мужик. Тот достал из под полы автомат. Я, таких еще не видел, и наставил на меня. Я испугался сильно, попросил, что бы, не убивали. Они меня в погреб посадили. Думал, от холода там замерзну. Сегодня утром они меня оттуда вытащили и заставили написать расписку. Якобы, я пытался изнасиловать девочку. Что бы, они не написали заявление в милицию, должен заплатить сто тысяч. Машину разграбили, сняли магнитолу с колонками и антирадар. Я, к дяде подъехал, а он меня к вам отправил.

– Деньги, когда должен отдать? – Спросил Виктор.

– Завтра, в течении дня, время конкретно не оговаривалось. Они сказали, если завтра не отдам деньги, то послезавтра за мной милиция приедет.

Алик встал из-за стола и начал ходить по кабинету.

– Девчонку, действительно, не обижал?

– Нет. Мамой клянусь. – Заволновался парень.

– Хорошо. Завтра, в девять, что бы как штык, здесь был. Пока свободен.

Дождавшись, когда парень выйдет, Виктор достал из под стола бутыль, разлил вино по стаканам.

– Ну что, други мои, скажете, что посоветуете? – Спросил Алик.

До этого молчавший Игорь, ответил.

– На счет погреба, похоже правда, а вот с девчонкой, может, что и было.

– Мне, тоже так кажется. Если это не так, то уж больно по беспределу работают. – Поддержал его Виктор. Итог подвел Алик, сказав, что утро, вечера мудренее. Их разговор опять прервал стук в дверь. Теперь уже опера, из соседнего кабинета, видевшие, как заходил Алик, соблюдая конспирацию, по одному начали просачиваться в кабинет. Ну, а где это видано, что бы российский мент на этом успокоился. Это только на хлеб денег нет, а на бутылку всегда найдется. Так что, к вечерней планерке все были хорошие и глаза на кучу. Заглянувший в кабинет начальник отделения, только махнул рукой. Утром, еще не было девяти, когда Игорь зашел в здание УБОП. Вчерашний посетитель и пожилой мужчина, по-видимому, его дядя, сидели возле дежурной части. Игорь пригласил их к себе в кабинет. После вчерашнего, в кабинете стоял устойчивый запах винного перегара и табака. Распахнув окно, Игорь предложил сесть. Вскоре подошли Алик с Виктором. Алик попросил потерпевшего еще раз испытать судьбу и зайти в указанный адрес под контролем оперативников. Тот категорически отказался. Дядя выслушал его и что-то сказал на родном языке. Племянник, подумав, согласился. Старый убоповский УАЗ, громыхая четыремя колесами, «летел» в сторону Молодежного. В автомашине, кроме водителя и оперов, сидели трое собровцев. Дядя с племянником, на своей автомашине ехали следом. Полуразвалившийся дом стоял в центре села, напротив магазина. УАЗ остановился возле магазина. Потерпевший, которого дядя высадил заранее, подошел к дому и постучал в окно, выходящее на улицу. Из дома вышел мужчина и сел на лавочку. Опера слушали разговор по приемнику, передатчик они нацепили парню под куртку.

– Деньги принес?

– У дяди такой суммы сейчас нет в наличии. Будет только завтра.

– Какого черта тогда пришел?

– Вы же, обещали завтра заявление в милицию отнести.

– Соображаешь. Хотя мы тебя и развели, как лоха, но если завтра не будет денег, то пойдешь на тюрьму. Там таких любят.

Мужчина выкинул окурок, зашел во двор и закрыл ворота на засов. Алик махнул рукой и собровцы, перепрыгнув через забор, ринулись в дом. Следом забежали Виктор и Игорь, Алик остался на улице, перекрывал окна. В комнате, за столом, сидела полупьяная женщина, подросток и две молоденькие девчушки. Посреди стола стояла кастрюля с вареной картошкой, миска с квашеной капустой, лежали крупно нарезанные куски хлеба. Завершала весь натюрморт, бутылка водки. Мужчины в комнате не было. Собровцы остановились в недоумении. В доме спрятаться было негде. И тут, Игорь, боковым зрением увидел, как шевельнулась старенькая, но на удивлении чистая занавеска, натянутая между русской печью и простенком. Расстояние там было не большое, и взрослый человек мог там пролезть только боком. Игорь окликнул Виктора и бросился к занавеске. Мужчина находился там и тянулся к обрезу карабина «Вепрь», лежащего на печи, в дальнем углу. Схватив за руку, Виктор с Игорем выдернули его из закутка и положили на пол. За поясом у мужчины был нож, зековской работы, с наборной рукоятью. Виктор вытащил нож и отбросил в сторону, Игорь в это время надел на него наручники и полез на печку, за обрезом. Молча сидевшая до этого мгновения женщина, зарычав волчицей, выскочила из-за стола и зубами впилась в плечо Виктора. Толстую, кожаную куртку она прокусить не смогла, но синяк оставила хороший. Молодежь тоже вскочила и начала метаться по дому. Успокоились, получив по паре тумаков. Алик зашел в дом с понятыми. Обыскивать было не чего. Старый сарай, с небольшой поленницей дров, в котором и нашли магнитолу, колонки и антирадар. Дом, в котором, кроме стола и парочки железных кроватей, ничего из мебели не было. Ужасающая нищета смотрела изо всех углов. Всех загрузили в УАЗ и проехали в город. Когда весь этот цыганский табор заходил в УБОП, навстречу вышел начальник отдела.

– Алик, это что за детский сад, вам что, заняться не чем?

– Иванович, да тут дело серьезное. Сейчас будем вызывать следователя из прокуратуры.

– Смотрите, потом проверю.

Пока ждали следователя, успели со всеми познакомиться. Пятидесяти летний мужчина назвался Генераловым Альбертом, вором в законе. Одна из девчонок, тринадцатилетняя Полина, оказалась его сожительницей, к тому же находилась во Всероссийском розыске, как потеряшка. Галина, мать злополучного семейства, в свои лучшие годы, была преподавателем начальных классов. Но, у каждой семьи, свой скелет в шкафу. Таким скелетом оказался ее муж, ныне покойный. Имел два высших образования, до развала Союза работал заместителем начальника нефтедобывающего управления. Те времена, Ельцинского безвремения и лихих прихватизаторов, сломали не одну судьбу и не одну жизнь. Муж Галины запил и в пьяном угаре зарезал соседа. Пока мотал срок, заболел туберкулезом. Его и выпустили досрочно, умирать. Как Галина не билась, продала квартиру, машину, но поставить мужа на ноги так и не смогла. Что бы как-то выжить, на оставшиеся от похорон деньги, купила в деревне развалюшку и пошла торговать вещами на рынок. Василий, ее сын, оказался наркоманом, со стажем. Да, и вся катавасия началась из-за него. Проколол деньги, которые мать отложила, что бы рассчитаться с поставщиками. Мать, не нашла ничего лучшего, как обратиться к знакомому уголовнику. Приехавший следователь, когда-то сам бывший опер, нахлебавшийся оперской круто заваренной каши по самое горлышко, допросил Галину с Василием и отпустил их на подписку о невыезде. Дочь отправили на скорой помощи в больницу, у нее начался приступ эпилепсии. С Альбертом и Полиной, провозились до ночи. Полина плакала крокодильими слезами и на вопросы не отвечала, а Альберт откровенно издевался над операми. Игорь, не выдержав, взял со стола Уголовный кодекс и ударил Альберта книгой в лоб. Следователь подскочил на стуле.

– Игорь, оставь свои примочки при себе. Это без меня. Иди, лучше с Полиной поработай. Какие вы опера, если не можете малолетку развести.

Игорь прошел в соседний кабинет, где с Полиной сидел Виктор. По тому было видно, что он тоже на грани срыва.

– Витя, давай местами поменяемся, а то я того гоблина, за ноги подвешу.

Виктор хмыкнул и вышел из кабинета. Игорь взял чайник, сходил за водой и включил его. Дождавшись, когда он закипит, он налил чай в кружку и подвинул ее Полине, достал из стола пару конфет.

– Извини, сахара нет, так, что обойдешься конфетами.

Девчонка, всхлипывая, взяла кружку начала пить чай. Когда она успокоилась, Игорь попросил рассказать о себе. Та посмотрела на него взглядом обиженной собачонки.

– Да, мне и рассказывать нечего. Жили в деревне. Родители пили. С девяти лет меня начали продавать за бутылку водки. Год назад, в деревню приехал Альберт, с бригадой шабашников. Они храм восстанавливали. Я, им есть варила. Он меня пожалел, а когда я ему все рассказала, он избил родителей и забрал меня к себе.

– Полина, а кто тогда тебя ищет, раз ты родителям не нужна?

– Сестра. Родителей у меня сейчас нет. Сгорели полгода назад, вместе с домом.

– К ней вернешься?

– Нет, останусь с Альбертом. Он меня любит, не обижает.

– Полина, а ты представляешь, когда он выйдет, лет через пятнадцать, тебе будет около тридцати, а ему лет шестьдесят пять.

– Но, почему так много, ведь он только помочь хотел.

– Разбой, незаконное лишение свободы, хранение оружия, вымогательство, разврат несовершеннолетних. У тебя, где свидетельство о рождении?

– На квартире, которую снимаем.

– Адрес назови.

– Подгорная 3.

– Полина, ты ничего не бойся, все расскажи следователю, а я, пока съежу за документами. Договорились?

Девчушка кивнула головой, и Игорь вышел из кабинета. Вызвав Виктора, он вкратце объяснил тому ситуацию. Дом был разделен на две половины, в одной жили квартиранты, в другой хозяйка. Виктор подошел к воротам, закрытых на засов, пару раз пнул по ним. Сначала в ограде залаял пес, потом по всей улице пошла собачья перекличка. Хозяйка дома вышла во двор и через забор поинтересовалась, что за гости к ней пожаловали. Игорь достал из кармана удостоверение и через забор подал его хозяйке. Та отошла к окну, из которого, через неплотно задернутые шторы пробивался свет, и долго изучала удостоверение. Возвратив его Игорю, недовольно спросила.

– А, что, позже нельзя было придти? Или у нас тридцать шестой год вернулся?

– Мать, не грузись. Ты нас не интересуешь. Нам нужны документы твоих квартирантов. Дома есть еще, кто ни будь, совершеннолетний? Нам понятые нужны.

– Только муж, сейчас подниму.

Чудить, Генералов, а вернее Полковников, перестал только после того, как ему на стол Виктор положил паспорт. Схватившись за голову, он замычал и начал раскачиваться из стороны в сторону, сидя на стуле. Было от чего схватиться за голову. Четыре судимости за изнасилование малолетних и всероссийский розыск, за разбойные нападения на магазины. Насильников на тюрьме ненавидели, и он прекрасно знал, через какой очередной круг ада ему придется пройти. Но над операми, он, все же прикололся, сказав, что в дренажной трубе, на сто двадцатом километре, спрятана сумка с оружьем, которое принадлежало «трассовикам», недавно задержанным. Рано утром, заправив шестерку Игоря на последние деньги, они с Виктором выехали на Северный тракт. Хочешь, не хочешь, но проверить надо. Трасса была еще пустая, лишь изредка навстречу пролетали фуры, ослепляя светом. Через полтора часа оперативники были на месте. Еще полчаса ушло, что бы найти трубу, которую занесло снегом. Матеря начальство, Полковникова и всех вместе взятых, они начали ее откапывать. Увидев в глубине сумку, Виктор довольно вскрикнул. Игорь, который в это время грелся в автомашине, подошел к нему и заглянул в трубу, а потом критически осмотрел Виктора.

– Витя, а ведь ты, туда не пролезешь. Предлагаешь, мне туда ползти.

– Я же не виноват, что таким родители уродили. Игорь, я забыл сказать, что когда Полковникова в ИВС увозил, он сказал, что сумка заминирована. Может, саперов вызовем?

– Его слушать, себя не уважать. Все, я полез.

Игорь опустился на колени и по пластунски залез в трубу. Дополз до сумки и аккуратно расстегнул молнию. Заглянув в сумку и уже ничего не опасаясь, начал толкать ее впереди себя. Виктор перешел на другую сторону дороги и принял сумку. Приняв ее, он чертыхнулся. Две заготовки для ножей и грязное, нижнее белье Полковникова. Пнув сумку в сторону, он помог Игорю вылезти. Несколько дней над ними хохотал весь УБОП. Дни шли своей чередой, удачи перемежались с неудачами. В один из дней, когда Игорь был дежурным опером, он выехал на бытовое убийство. Жена, на глазах пятилетней дочери, единственным ударом ножа, завалила наглухо мужа, за то, что не дал ей опохмелиться. Помощь Игоря не понадобилась, опера из ГОМа справились сами. Он вернулся в УБОП. В кабинете был Виктор, напротив него сидел аккуратно одетый мужчина, с щегольскими усиками и в темных очках. Подойдя ближе, Игорь ухмыльнулся про себя.

– Да, не хотел бы я носить такие очки.

Два, отливающие чернотой синяка, сливались в один. Алика не было и Виктор беседовал с мужчиной, вернее, заканчивал беседу, уточняя отдельные детали. Вскоре он распрощался с мужчиной и тот вышел.

– Игорь, завтра с утра поможешь?

– А что случилось?

– Завтра, в десять, стрелка. Нужно будет людей задержать, а я один остаюсь. Ты после суток, а Алику срочный материал подсунули.

– Да, без проблем. А это, что за мужик был?

– В лицее музыку преподает, а по вечерам на вечеринках халтурит, на синтезаторе играет. Неделю назад, его студенты из сельскохозяйственного института пригласили поиграть. У одного из них день рождения было. Мужичок их ночь и развлекал. Под утро вызвал такси, что бы домой уехать, а виновник торжества хватился, что видеокамера пропала. Кто мог взять? Естественно чужой. Вот ему и вломили. Забрали всю аппаратуру, дали неделю срока, что бы вернул видеокамеру, либо деньги за нее, а еще двадцать тысяч на него повесили, за моральный ущерб. Сам понимаешь, откуда у преподавателя такие деньги.

– Он запомнил, кто его бил?

– Игорь, по идее, всю учебную группу нужно задерживать. Там все приложились. Студентки и те, на нем чечетку танцевали. Мужик решил, что неделя пройдет, молодняк успокоится, вернут ему аппаратуру, которая, кстати, лицею принадлежит. Не тут-то было. Сегодня, с утра, о себе напомнили. Дали пару пинков, по мягкому месту и сказали, что с сегодняшнего дня начали тикать проценты. Мужик побежал в ПОМ, а его отфутболили, заявление не стали принимать. Кто-то, из оперов, его на улице выловил и к нам отправил. Сказал, что у юбиляра папик, заместитель администрации района. Местные, с ним связываться не будут.

Разговор прервал телефонный звонок. Виктор поднял трубку.

– Игорь, это из дежурки, на выезд. Жена мужа убила.

– Я, только оттуда приехал.

– Это другое убийство, в поселке Авиаторов.

– Бабы сегодня с ума посходили. Скоро так и мужиков не останется. Скажи, что спускаюсь.

Рабочий день закончился. Виктор, которому было по пути, накинул на плечи куртку и вышел вслед за Игорем. Дежурная автомашина уже ждала, и опера сели в нее. Виктор вышел возле своего дома. Игорь проехал в поселок, который и поселком назвать трудно. Официально поселка не существовало, но люди жили. Полуразвалившиеся, доживающие свой век бараки, не смотря на зиму, грязь и вонь, от порванных теплотрасс, груды мусора, которые вывозили раз-два в год. Серая, непроглядная нищета обывателей. Пьянки, перерастающие в поножовщину, были обычным явлением. Сюда даже водку не завозили. Жители обходились суррогатами, вроде «Трои». Знаменитому американскому Гарлему, далеко до наших, вот таких поселков. Когда Игорь приехал, оперативная группа из ГОМа, который обслуживал территорию поселка, была уже на месте. Еще молодая женщина, с опухшими от ежедневной пьянки глазами, сидела на кухне. Она и не скрывала, что мужа убила она. Устав, от ежедневных побоев, она дождалась, когда муж уснет и плотницким топором отрубила ему голову. После чего вызвала милицию. Делом занялась районная прокуратура. Игорь прошелся по комнате, посмотрел на безголовое тело, голова лежала под столом. Выйдя из барака, он подошел к водителю и взял у него сигарету.

– Игорь, ну что там? – Спросил водитель.

– Зайди, посмотри.

Водитель зашел в подъезд, но не прошло и минуты, как он выскочил на улицу и бросился за угол дома. Вскоре он вышел из-за угла, вытирая лицо снегом, и подошел к Игорю.

– Игорь, сам ты дурак, и шутки у тебя дурацкие. Что, нельзя было сразу сказать? Там же все кровью залито, набежало как из поросенка. Я, на кровь смотреть не могу. Даже, когда на анализы у самого берут, в обморок падаю. А тут, только еще с дежурным поужинали. Весь желудок наизнанку вывернуло.

– Садись, нам здесь делать нечего, не будем людей отвлекать.

Дежурство выдалось неспокойное. Только Игорь расставил стулья, застелил их бушлатами и прилег, как в кабинет забежал помощник дежурного.

– Игорь, подъем. На трассе ЧП.

– Что случилось?

– Бандиты пытались остановить фуру. Та не остановилась, они открыли огонь из автоматов. Зацепили охранника, но тот мужик крепкий оказался. Несколько раз выстрелил из помповика. Есть трупы.

– Далеко ехать?

– Тридцатый километр, на Москву. Оперативная группа из ГУВД уже выехала, а тебя машина ждет.

Место перестрелки, искать долго не пришлось. Стоящий на обочине КАМАЗ, рядом вазовская девятка с двумя трупами в салоне и радужное сияние милицейских мигалок, как реквием по погибшим. Вокруг суетились криминалисты, осматривая автомашины. В машине скорой помощи медики перевязывали простреленное плечо охраннику фуры. Чуть в стороне стоял дежурный по ГУВД и оперативник, о чем-то оживленно споря. Игорь подошел и доложил о своем прибытии. Дежурный сказал, что двое скрылись, один из них, со слов охранника, ранен. Игорь пожал плечами.

– А, что тут думать. Нужно проверить все ближайшие деревни, медпункты. Через лес им не пройти, сугробы по пояс.

– Во, и мы о том же. – Обрадовался полковник. – Ты, на чем приехал?

– На Уазе.

– Выручай майор. Вчера здесь пурга прошла. По проселку на жигулях не проехать. Возьми, пару парней и метнитесь, по ближайшим деревням. За полтора часа они не могли далеко уйти. Тем более, если один из них действительно ранен.

Раненого нашли на первой же проселочной дороге, он лежал в сугробе, в трех километрах от трассы. Пульс еле прощупывался. Второй ушел в лес, оставив глубокую колею. Раненого загрузили в автомашину. Игорь отправил одного из оперативников с водителем, а со вторым пошли по следу, который, оборвался возле заброшенной молочной фермы. Стараясь не скрипеть снегом, оперативники подкрались к выходу. Из помещения раздавались истерические всхлипывания. Игорь заглянул в проем ворот, которые кто-то с благославления Чубайса уже давно прихватизировал. На полу лежал молодой паренек. Опера зашли в освещенное луной помещение. Парень на них не реагировал. Всхлипывая, он стучал по земле кулаками. Игорь поднял его с пола и застегнул на руках наручники. До трассы они не дошли километр-полтора, подъехал УАЗ. За это время, всхлипывая, парень рассказал много. Погибшие и раненый, были его родными братьями. Жили они в деревне. Когда распался совхоз, все остались без работы. Братья были женаты, двое имели детей. Что бы выжить, наслушавшись басен дважды судимого соседа, решили грабить водителей на трассе. Через этого же соседа, на последние деньги купили автомат. Это был их третий выезд, но и за два предыдущих, дров они успели наломать. Ограбили придорожное кафе, забрав дневную выручку, и на АЗС убили девушку, кассира-оператора. Об этом случае Игорь знал непонаслышке, выезжал на место преступления. В тот раз преступникам не повезло. Хозяин АЗС за десять минут до убийства, забрал выручку. Задержанного, Игорь передал дежурному по ГУВД. Тот посадил парня в Волгу, взял с собой двух оперов и уехал. Дело свое Игорь сделал, а мозолить глаза понаехавшему начальству, он не любил. Остальную, рутинную работу, доделают и без него. Было уже шесть утра, когда он вернулся в УБОП. Составил отчет, лег на стулья и накрылся бушлатом. Сон пришел сразу, как только щекой коснулся шапки, которую использовал вместо подушки. Хотя бы часик отдыха этому усталому, надорванному ментовской работой телу. В восемь утра его разбудила переливчатая трель телефонного звонка. Нужно было идти, сдавать смену. Начальник УБОП, почти всегда присутствующий на разводе, выслушал дежурного и отчитал Игоря. В суточную сводку происшествий попали все, кто работал на трассе, кроме него. Развод закончился, и Игорь вернулся в кабинет. Алик был уже на месте и доливал в чайник воды. Увидев Игоря, он спросил, как прошли сутки. Тот махнул рукой и подал ему копию отчета. Пока Алик читал, чайник закипел. Игорь разлил кипяток по кружкам и бросил туда по пакетику заварки.

– Да уж, насмотрелся ты вчера жмуров. Наверное. Луна не в той фазе была.

– Ну, ты еще поприкалывайся. Начальник УБОП уже прикололся.

– А что случилось?