Текст книги "Мамонт (СИ)"

Автор книги: Олег Забокрицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Забокрицкий Олег Николаевич
Мамонт

МАМОНТ.

Дверь в помещение отдела открылась и в нее зашел молодой парень, одетый, несмотря на летнюю жару в белую рубашку, вишневого цвета галстук и темный костюм. Оглядевшись по сторонам, он неуверенно подошел к небольшому окошку с надписью "Дежурный". Парень попал на время пересмены. Старый и заступающий новый дежурный разговаривали о чем-то в глубине помещения. На месте дежурного сидел пожилой мужчина в форме рядового полиции. Равнодушно взглянув на парня, он уткнулся в кроссворд. Парень постучал указательным пальцем по микрофону, выведенному для переговоров с дежурным. Мужчина оторвался от кроссворда и устало спросил.

– Что случилось, убийство, кража, грабеж?

Парень отрицательно покачал головой. И достал из кармана пиджака новенькое, еще не потертое красное удостоверение и свернутый вчетверо лист бумаги.

– Ничего не случилось. Меня кадры после школы милиции к вам в отдел направили. В пятницу, в кадрах, встречался с начальником отдела. Тот сказал, чтобы пришел к девяти часам. Он представит меня личному составу.

Мужчина подозвал дежурного и объяснил ситуацию. Тот пожал плечами.

– Не знаю, чем тебе и помочь. Начальник отдела и начальник кримминалки уехали на совещание в ГУВД по итогам полугодья. Будут ближе к вечеру. А начальник розыска в отпуске. Тебе что начальник сказал, в какое отделение идешь?

– По борьбе с тяжкими и особо тяжкими преступлениями.

– К Мамонту. Ну тебе парень повезло. Проще самому в петлю залезть. Сделаем так. Сейчас зайдешь в кабинет сто пять. Спросишь майора Мамонта. Ну и объяснишь ему, что к чему. По коридору предпоследняя дверь.

Парень зашел в коридор, который не освещался. Лишь в торце коридора солнечные лучи едва пробивались через серое, запыленное с решеткой окно. Найдя нужную дверь он постучал в нее и зашел в кабинет. В кабинете было четыре стола с сейфами, которые стояли вдоль стен. Два с одной стороны и два с другой. В кабинете находились трое. Двое парней чуть постарше паренька, и пожилой мужчина лет пятидесяти, может чуть с хвостиком. На скрип двери все трое подняли головы, оторвавшись от лежащих на столе дел, и внимательно смотрели на вошедшего. Картина была, типа того, кого еще черт принес. Парень остановился на пороге и обращаясь к пожилому мужчине сказал, что ему нужен майор Мамонт. Опера, сидевшие за столами, заулыбались, но взглянув на мужчину, опустили головы вниз, гася улыбки на лице. Мужчина закашлялся, как будто у него запершило в горле. Прокашлявшись, спросил.

– Так кто тебе нужен?

– Дежурный отправил к майору Мамонту. Меня после школы милиции распределили в это отделение.

Мужчина встал из-за стола и вышел из кабинета громко брякнув дверью. Парни, сидевшие за столами, громко, во весь голос захохотали. Наконец, закончив смеяться, один из них сказал.

– Ну ты попал. Дежурному спасибо скажи. У майора фамилия Голиков, а Мамонт, это прозвище. Минист когда ему наградной пистолет вручал, сказал, что пока такие мамонты не переведутся, за подрастающую смену нечего беспокоиться. Так кличка и прилипла. А Сергеич ее на дух не переносит. Это тебе на будущее. Да ты садись. Стульев свободных хватает.

Услышав шаги за дверью, оба уткнулись в бумаги. В кабинет зашел довольный, улыбающийся Голиков. Оперативники, сидевшие за столами, взглянули на него, после чего переглянулись и недоуменно посмотрели на начальника, у которого в руках был какой-то сверток. Тот все так же улыбаясь, рявкнул.

– Что сидим, работаем. До обеда, кровь из носа, а дела чтобы были готовы, сшиты и пронумерованы. А тебе молодой повезло. Дежурку застроил, те, чтобы отвязался, наконец знамя отдали. Я, у них его уже полгода выпрашиваю. Молодой, тебя как зовут по имени.

– Игорь.

– Так вот Игорь. Меня зовут Голиков Павел Сергеевич. Звание ты мое уже знаешь. Это Сергей, а второй Николай. Оба старлеи. У них работа есть. А тебе сейчас найду. Сейчас выйдешь в коридор, дойдешь до конца. Там есть лестница на второй этаж. Но тебе туда не надо. Там сидит начальство, а тебе еще туда рано. Вторая лестница ведет в подвал. Спускаешься туда. Там есть железная дверь. Стучишься в нее. На звонок можешь не нажимать. Это для тех, кто не знает, чтобы лишний раз не беспокоили. У звонка провода оборваны. Если дверь не открывает, долби ногами. За железной дверью сидит наш завхоз, Охрименко Сидор Петрович. Таких жмодов еще свет не видывал. В общем, настоящий хохол. Говоришь, что мне нужна дрель и саморезы. Будет говорить, что нет, скажи, что я сам спущусь. Все, вперед.

Игорь вышел из кабинета, а майор осторожно положил сверток на стол и развернул его. Красный бархат с вышитым золотом надписями "УВД Центрального района г. Светлогорск", "Пролетарии всех стран соединяйтесь", а посреди знамени портрет Ленина. Голиков рукой бережно разгладил знамя.

– Вот парни, это знамя наши дерьмократоры на помойку хотели выкинуть. Я его спрятал, а дежурка, черти, нашли и перепрятали. Я полгода назад случайно у них в сейфе нашел. Оглядевшись по сторонам, Голиков взял знамя за концы и примерил его на стену, за своим столом. Дверь раскрылась и в кабинет зашли Игорь с завхозом, который что-то ворчал себе под нос. Охрименко что-то хотел сказать майору, но взглянув на знамя, лежащее на столе, засуетился. Даже в сумерках кабинета было видно, как у него загорелись глаза.

– Сергеевич, отдай. Я у себя в каморке повешу. Даже под стекло сделаю.

– Фиг тебе. Когда его выкидывать хотели, ты промолчал. Так что давай, лучше помоги повесить, а то сейчас молодежь гвоздь вбить в деревянную стену не может.

Закрепив знамя на стене, Голиков отошел к стене полюбоваться на него. Охрименко ворча вышел из кабинета. Игорь смотря на эту кутерьму стоял возле двери. Майор последний раз взглянул на знамя и повернулся к Игорю.

– Молодой, а ты чего стоишь? Вон стол свободный занимай. Сейф рядом, ключ сейчас дам.

Отцепив ключ от связки майор подал его Игорю. Тот открыл сейф и иронично хмыкнул. Сейф, почти полностью, был забит пустыми бутылками из-под водки и пива. Зато в столе кроме пыли ничего не было.

– Товарищ майор, куда мне это богатство девать? К сожалению, сейчас бутылки не принимают.

– Ты на нас не смотри. Это твой предшественник так расслаблялся. Последний год его трезвым не видели. А бутылки в сумке вечером, когда все расползутся, в мусорку вынесешь. Контейнер во дворе. Сумка в шкафу.

Старый телефон, такими, наверное, пользовались во время революции, вызывая барышень, заверещал как ужаленный. Голиков снял трубку.

– Слушаю.

– Привет. Паша, это Федор. Дело есть на сто рублей.

– Привет, труженикам СИЗО. Что случилось?

– Паша, пару недель назад у тебя на районе бабку забили на квартире. Раскрыли или пока висяк?

– Пока не раскрыли. Но ты не туда звонишь. Звони убойщикам.

– Паша, у меня пассажир есть, который похоже что-то знает. Но он требует встречи с Мамонтом. Либо с тобой, либо ни с кем. Сможешь, до обеда приехать?

– Федя, и ты туда же. Я не Мамонт, а Голиков.

– Ты это не мне говори, а своим операм. С их легкой руки тебя, сейчас и жулики так называют. Так приедешь, или нет?

– А, как ты думаешь? Конечно приеду.

Положив трубку, майор встал и пошел к выходу. Остановившись возле двери, ткнул пальцем в Игоря.

– Парни, пока меня нет, этого молодого человека займите делом.

Голиков вышел из кабинета и вернулся минут через пять.

– Так, парни, все бросаем и идем заводить мой пепелац. Собака, пока выходные здесь стоял, аккумулятор сдох. Ну ничего, он заводится с полпинка, да и вы немного разомнетесь.

Повернувшись майор пошел в сторону выхода из отдела. Закрыв кабинет парни вышли за ним. Автомашина, которую Голиков обозвал пепелац, стояла за территорией отдела. Игорь, который первый раз увидел такое чудо, заулыбался и обошел вокруг. Москвич-412, ржавые пороги и крылья, в которые свободно проходил кулак. Кузов был выкрашен ядовито-зеленой краской, да к тому– же, похоже простой кисточкой. Майор сел за руль, включил вторую передачу и выжал сцепление. Оперативники чуть подтолкнули машину, и та, на удивление завелась. Чадя черно-сизым дымом машина остановилась. Голиков погонял двигатель минут пять и уехал. Парни поднялись на крыльцо и втроем закурили. Игорь спросил.

– Мужики, а откуда такой раритет? На нем же ездить не возможно.

Сергей с Николаем переглянулись и рассмеялись. Сергей выкинул окурок.

– Мамонт на других и не ездит. На разборе у мужиков берет доходягу, полгода-год, двигатель стуканет, берет другую. Он даже масло никогда не проверяет. Зато, есть плюс, гаишники никогда не останавливают. Машину увидят, отворачиваются. Ладно, пойдем, а то если не успеем до обеда уложиться, нас Мамонт порвет.

– Парни, а что, с майором можно работать?

– Смотря как работать. Будешь тупить или отлынивать, нагонит. Бухать и курить при нем тоже не рекомендуется. До тебя мужик работал, работяга. Здесь в отделе практически жил. Сломался, когда жена ушла. Пить начал. Они с Сергеичем вместе лет десять отработали, еще в убойном. Так Сергеич его не пожалел. Добился, что того на пенсию отправили, как только у того двадцатка щелкнула. Хотя может и правильно сделал. Тот сейчас подшился, в службу безопасности банка устроился. С женой помирился. А, ты, Игорек, как себя покажешь. Посмотрим, какой ты в деле. Ну пойдем.

Пепелац Мамонта медленно, но уверенно продвигался по городу. Даже самые крутые автомашины, водители которых привыкли к безнаказанности, шарахались как от прокаженного. На стоянке возле СИЗО свободных мест было немного. Заметив небольшой промежуток между автомашинами, Голиков загнал свою автомашину в этот промежуток. Выбравшись из нее прошел на проходную СИЗО. Сдав удостоверение на проходной, поднялся на второй этаж, где находился кабинет начальника оперативной части. Постучав в дверь, зашел в кабинет. Федор по зековской рецептуре заваривал чай. Увидев гостя, заулыбался.

– Проходи Паша, чифирка на грудь примем.

– Да, ну тебя, с твоим чифирком. У меня в прошлый раз чуть сердце не выскочило. Это же надо, пачка чая на кружку воды.

– С кем поведешься, от того и наберешься. Как с клиентом, здесь будешь разговаривать или в допросную его доставить?

– Федор, кто такой?

Федор налил чая в кружку, процедив через ситечко, мелкими глотками начал пить пахучую, дегтярного цвета, жидкость. Допив чай, забросил в рот леденец.

– Кто такой? В воровской иерархии никто, баклан. Под пьяную лавочку две ходки за хулиганство, а сейчас приняли за грабеж. Но не все так просто. Помнишь, медвежатник известный был, кличка Дед.

– Еще бы не помнить. Я за него свой первый выговор получил.

– Так вот. По камере, он смотрящему сказал, что в учениках у Деда одно время был.

– Мужичек, значит, не простой. А почему он не стал с убойщиками разговаривать. Ведь это их тема.

– Он им какие-то условья выставил. Те лишь посмеялись, решили прессануть. Зяблик, это его кличка, ушел в несознанку. А сегодня утром, во время обхода, попросил тебя вызвать.

– Федя, ты чайку запарь, для более дружеского общения.

Заварив чай на второй раз Федор вышел из кабинета. Павел подошел к окну, которое выходило во двор СИЗО. Во дворе обслуга, из числа заключенных, перетаскивали какие-то доски в столярный цех. Так он простоял минут пять, пока дверь в кабинет не открылась. Первым зашел Федор, за ним худощавый, высокий мужчина в спортивном костюме, со сложенными за спиной руками. Последним зашел конвойный. Федор кивнул головой и конвойный вышел из кабинета.

– Павел Сергеевич, вот человек, который хотел с тобой поговорить. Я вас оставлю, беседуйте. Я пока на территории шороха наведу. Совсем распустились.

Федор повернулся и вышел из кабинета, плотно прикрыв дверь. Павел молча смотрел на стоящего перед ним мужчину, который не выдержал его взгляда и опустил глаза в пол. Удовлетворенно кивнув головой, майор показал рукой на стул.

– Садись. Ты хотел со мной встретиться. Я, перед тобой. Ну а для начала представься. А то разговор начинать не сподручно. Ты меня знаешь, а я тебя нет.

– Подозреваемый в совершении преступления по статье 161 часть 1 Шаламов Константин Валентинович.

– Чай, сигареты будешь?

– И чай, и сигарету буду.

Павел встал из-за стола, взял кружку, налил чай, подвинул ближе к нему миску с колотым сахаром. Достал из кармана пачку дешевеньких сигарет с зажигалкой, положил на стол. Шаламов прикурил сигарету и между затяжками начал прихлебывать чай.

– Так что ты мне хотел сказать Константин Валентинович?

– Я, знаю, кто убил тетю Лизу, Елизавету Ивановну Печалкину.

– Ты же понимаешь, что я убийствами уже лет пять не занимаюсь. У меня сейчас профиль другой. Поговори с убойщиками.

– Я пытался. Но вы их, в свое время, с людьми не научили работать. Попросил об одной услуге. А они хотели мне это убийство повесить. Так обработали, что до сих пор ребра болят. Хорошо, что у меня алиби оказалось. На заказ выезжал. Как ни как, а частный предприниматель. Делаю на заказ ключи, замки. Когда ключи теряют, двери открываю, сейфы.

– Павлины, говоришь.

– Не, гражданин начальник. У меня все законно. Звезд с неба не хватаю, но на хлеб с маслом зарабатываю.

– Костя, так что ты хотел? Сигареты, чай, продукты. О наркоте можешь даже не вспоминать.

– Павел Сергеевич, вы организуете мне встречу с матерью и сестрой. Я рассказываю все, что знаю.

– И все.

– Да. У меня мать лежит в больнице. Сердце. Если делать операцию в порядке очереди, это ждать месяца два-три. Не доживет. Платно, хоть завтра. Но мать на дыбы встала. Говорит, что таких денег у сестры нет, а я на зоне. Мне нужно убедить ее. А деньги я найду. Надеюсь с вашей помощью.

– Как ты это представляешь?

– Деньги у меня есть. Но мне нужна помощь с воли. Вы честный мент. Все сидельцы об этом говорят. Мне смотрящий по СИЗО посоветовал к вам обратиться.

– А, ничего, что ты мне сдашь убийц?

– Нет. Их в СИЗО очень ждут. Тетя Лиза подругой Деда была, а смотрящий с ним когда-то по тюрьме пересекался. Дед его там поднял. Так что, он Деду обязан. Бродяги бы не поняли, если все спустить на тормозах.

– Сделаем Костя так. Завтра тебя вывезут к нам в отдел. Сегодня уже не получится. Думаю, что никаких проблем не будет.

Павел нажал на кнопку вызову. В кабинет зашел конвойный. Константин встал, заложил руки за спину и вышли из кабинета с конвойным. Майор достал из кармана телефон и позвонил Федору. Тот сказал, что сейчас подойдет. Павел встал из-за стола и начал ходить по кабинету, меряя его шагами. Федор зашел через пару минут. Засмеявшись, он подошел к окну и сел на подоконник.

– Вот артисты. Водила с лесовоза кроме досок пару грелок водки завез. Меня, коренного обитателя СИЗО провести хотели. Ты бы видел, как они смотрели, когда я водку выливал.

– А, водила что?

– Да с ним ничего. Это мои подопечные их напрягают. Водитель заедет, какой ни будь шнырь к нему подкатит, напугает до колик в животе, тот и тащит им водку. Ты как, с Зябликом договорился?

– Да. Завтра к себе вывезу. Федор, почему Зяблик?

– У него аллергия на холод. Первый раз он зимой к нам заехал. Постоянно мерз. Братва его так и прозвала.

– Федор, ему доверять можно?

– Паша, он мужик упертый. Если скажет нет, то хоть убей его. Но если согласился сотрудничать, значит пойдет до конца. Но опять же. О себе все расскажет, а других грузить не будет. Первый раз он дуриком влетел. Молодой, кровь играет, надо себя перед девчонкой показать. Вот мол какой я крутой. Повел подругу в ресторан, а там пьяная драка. Получил год условно, а на отметки не приходил. Ему этот год реального и дали. Второй раз, он случайно влетел. Его знакомые с кем-то разодрались, а он мимо проходил. Вмешался. Мимо экипаж ППС проезжал, его друзья разбежались, а Зяблика приняли. Он никого не сдал, хотя его крутили по-черному.

– Понятно. Все вроде. Поеду я. В отделе моя молодежь, наверное, уже без меня заскучала.

– Если и задержишься, так они только рады будут. Знаю я, как они у тебя летают.

– Вот чья бы корова мычала. Все, я пошел. Будет что интересное, звони.

– Куда же от тебя деться. Ну пошел, так иди.

Павел пожал протянутую руку и вышел из кабинета. Получив удостоверение он подошел к своей автомашине. Возле нее стоял злой, раскрасневшийся мужчина. С двух сторон его заблокировали, и он не мог попасть в свой джип, открыть двери. Майор сел за руль Москвича и крутанув стартер, завел автомашину. Мужчина, решив, что нашел жертву на которой можно выпустить пар, заложив руки в карманы подошел к Павлу, который опустил стекло.

– Слышь, ты, баклан. Я почему тебя должен ждать. Бросил свое корыто, люди выехать не могут. Видишь, я в автомашину попасть не могу.

Майор молча, с насмешкой, смотрел на подошедшего мужчину. Молчание Павла только раззадоривало того. Оборвав боковое зеркало, бросил его на капот. Так же молча, Павел вышел из автомашины, достал из– под сидения металлическую телескопическую дубинку. Мужчина отскочил в сторону. Обойдя свою автомашину, Майор подошел к джипу и дубинкой разбил оба зеркала. Мужчина, чуть не плача причитал в стороне.

– Да, ты знаешь кто я такой. Да, я, тебя по судам затаскаю.

Павел удовлетворенно посмотрел на свою работу. После чего повернулся к мужчине.

– Вот теперь поговорим. Так кто ты такой, говоришь, по судам затаскаешь?

– Да, затаскаю. Я известный адвокат, Шнайдер Яков Соломонович.

– А, я, простой опер, майор Голиков. Так это ты мразина, маньяка защищать взялся бесплатно. Попиариться решил. А может, ты такой же маньяк, как и он. Принять, что ли тебя, да покрутить по нераскрытым убийствам.

– Вот только не надо меня стращать Павел Сергеевич.

– Мы разве знакомы?

– Очень много о вас мои клиенты рассказывали. Так-что наслышан. Вы уж извините, не сдержался.

– Взаимно. Ну раз все порешали, я поехал.

Павел сел в автомашину и выехал со стоянки. Адвокат зло взглянув, подошел к своей автомашине, оборвал висящие на проводах зеркала и достал телефон. Майор подъехал к территории отдела, огороженного забором из бетонных плит. Уткнувшись в забор, он вышел из автомашины и прошел к себе в кабинет. Опера сидели, пили чай. Павел покосившись на висящее знамя, прошелся по кабинету.

– Ну, пионеры-ленинцы, с бумагами, надеюсь разобрались. А комиссары в пыльных шлемах из прокуратуры, доставать не будут.

Сергей, как самый старший, кивнул головой.

– Сергеич, все сделали.

– Ну, а чего тогда сидим? Или у нас заняться больше нечем? Николай вчера адрес Беса пробил, вот туда и выдвигайтесь. Он сегодня как раз должен на дело идти. У него расписание. Сходит на дело, а затем два дня отдыхает. Молодой, собирайся, с парнями пойдешь. Успеешь еще, не одни штаны протрешь. Все, шагайте.

Быстро допив чай, парни толкаясь и пересмеиваясь, вышли из кабинета. Павел достал из сейфа дела и начал их просматривать. Знакомый из прокуратуры предупредил, что завтра будет проверка. Хотя он и не боялся проверок, но и лишний раз нарываться на выговор особого желания не было. Просмотрев оперативные дела, положил их в сейф аккуратной стопкой. Посмотрев на чайник, поднялся и включил его. Вот только чай попить на этот раз была не судьба. Зазвонил телефон. Павел достал его из кармана и взглянул на дисплей. Вот уж чего, а этого звонка он никак не ожидал. Звонил человек, с которым он не встречался уже года три. Когда-то Пахом был у братвы в авторитете. Но с новыми реалиями не ужился. Три года назад он освободился, пришел к Голикову. В тот вечер они засиделись допоздна. Пахому нужно было выговориться, а Павел просто сидел и слушал, изредка поддакивая. С воровской стези Пахом спрыгнул. Майор помог ему устроиться на работу, а квартира ему досталась от матери. Последнее, что Голиков о нем слышал, так это то, что тот женился.

– Слушаю, Голиков.

– Павел Сергеевич, это Пахом.

– Я уже вижу.

– Встретиться бы надо.

– Ты на колесах?

– Да.

– Тогда подъезжай за шестую автобазу. Там тупичек есть. Через сколько сможешь подъехать?

– Минут через двадцать.

– Идет. Буду через двадцать минут.

Отключившись, Павел закрыл сейф и вышел из отдела. Солнышко было в зените и жарило нещадно. На небе не наблюдалось ни одной тучки. Вымершая улица с редкими пешеходами. Лишь возле киосков с мороженным и прохладительными напитками наблюдалось какое-то оживление. Автобаза когда-то была крупнейшей в области, да вот остались от нее рожки, да ножки. То, что, от нее осталось, так это забор, будка охранника, да ржавые ворота. По заросшей пожухлой травой дороге Голиков зашел за угол базы. За углом дорога обрывалась. Присев на лежащий поперек дороги бетонный блок, Павел взглянул на часы. До встречи оставалось пара минут. Увидев, как из-за угла выехала небольшая иномарка, Голиков встал и пошел навстречу ей. Автомашина не доехала до него пару метров. Пахом вышел из автомашины и улыбаясь протянул руку. Павел поздоровался.

– Павел Сергеевич, а что мы на этой помойке встречаемся. Могли бы и в ресторанчике посидеть, мороженного отведать.

– Пахом, ну а увидит кто. Могут и предъявить.

– Мне? Братва вся знает, что я от дел отошел. А то, что с тобой сижу, так ты меня сколько раз закрывал. Сидим, старые дела вспоминаем. Нам только и остается, что вспоминать. Хотя, да, ты до смерти гончим псом будешь.

– Пахом, а что звонил? Наверное,

не для того, чтобы повидаться, старое вспомнить.

– Даже не знаю, с чего и начать. Не приходилось еще босяков сдавать.

– А, ты, начни с начала. Там, по ходу пьесы и решишь, что говорить, а о чем промолчать.

– Сначала, говоришь. Неделю назад в соседнем доме Клещ квартиру снял. Не слышал о таком?

– Пока не приходилось.

– Мы с ним вместе у хозяина были, только в разных отрядах. Слушок ходил, что на нем крови, захлебнуться можно. Он и к хозяину попал, чтобы отсидеться. Сам из спортсменов, биатлонист. Отрабатывается по заказам. У Ашота с Рыбой рамсы вышли из-за торгового центра "Зефир". Его построили на границе территорий. Что тот, что другой его под себя хотят подмять. Первым там Ашот нарисовался, а затем пришли пацаны Рыбы и выкинули тех. Поставили свою охрану. Ашот вышел на Клеща. Догадываешься, зачем? Если что-то случится с Рыбой, будет война. Туз, смотрящий за городом, этого не хочет. Если будут трупы, начнется ментовский беспредел. От этого пострадает вся братва. Туз попросил меня связаться с тобой, что бы я тебе сдал Клеща. Ашота и Рыбу должны помирить московские воры. Клеща уже не остановить. Если он взял заказ, отключается от всего мира. Даже, если ты передумал, он его исполнит.

– А, чего сами не разберетесь?

– Он не один. За ним люди стоят. Узнают, что наши с ним разобрались, головы в прямом смысле полетят.

– Адрес и приметы.

– Набережная десять, второй подъезд. Квартиру не знаю. Высокий, худощавый, на левой кисти руки наколка в виде барса. Я его видел три раза, все время в синем спортивном костюме. У меня есть его фотография. Правда, не очень, но распознать можно. На дело он скорее всего послезавтра пойдет. У Рыбы день рождения братва отмечать будет в яхт-клубе "Парус". Вот вроде и все.

– Озадачил ты меня. Попробуем что ни будь сделать. Фотографию давай.

Пахом протянул фотографию, на которой четыре человека в арестантской робе сидели за столом.

– Он второй слева. Павел Сергеевич, поеду я тогда. У меня заказчики за товаром должны подъехать.

– Не понял. А, ты, чем занимаешься?

– Артель организовали из каторжан. Я отобрал несколько человек, у которых руки из того места растут. Делаем нарды, шахматы, панно, поделки разные. Вроде хорошо расходятся. Заказчики не жалуются.

– Не ожидал. Удачи тебе.

Пахом сел в автомашину и развернувшись, уехал. Павел вышел по дороге на улицу. Подойдя к киоску с мороженным, взглянул на еле продвигающуюся очередь, тяжело вздохнул и пошел в отдел. Дежурный сидел под кондиционером, ослабив галстук и расстегнув верхнюю пуговицу. Майор уже прошел его, остановившись вернулся.

– Начальник приехал?

– Сергеич, мы его раньше часов четырех не ждем.

Павел повернулся и зашел в свой кабинет. Включив чайник, подошел к окну и раскрыл его. Но вместо ожидаемой прохлады в кабинет волнами ворвалась жара. Закрыв окно, Павел подошел к чайнику, бросил в кружку пакетик заварки и налил кипяток. Сев за стол, он начал пить чай, обдумывая услышанное от Пахома. Допив чай, отодвинул кружку и достал телефон. Набрав номер, нажал на кнопку вызова. Ответивший абонент, судя по стороннему шуму, находился в автомашине.

– Стас, это Голиков.

– Вижу. Давай быстрее, а то я за рулем.

– Ты в УВД?

– Нет. Скоро мимо вас поеду.

– Заскочи, дело есть.

– Опять срочно и опять без задания.

– Стас, надо. Мне одному не разорваться.

– Вот любого другого послал бы далеко и надолго. Сейчас буду.

Павел убрал телефон и достал из стола блокнот, в который записывал все интересное, что узнавал о своих подопечных. Раскрыв блокнот, остановился на букве "Д". Дед, сколько же крови и нервов ему стоило приземлить того на нары. Все знали, что Дед профессиональный "медвежатник", что ему открыть любой сейф, что семечек пощелкать. Знали, что работает с подельником, но кто он, так и не смогли установить. За все время, Деда смогли посадить только два раза. Раз, он, попался по молодости, почти сразу после войны. Второй раз, это умудрился сделать Голиков, да и то, можно сказать, что так планеты сложились. Через третьи руки к Деду дошла информация о том, что в ООО "Ур", где мальчики и девочки под чутким руководством, битого жизнью старого еврея Соломона, за процент занимались обналичкой денег, скопилось порядка миллиарда рублей. Деньги Соломон должен был со дня на день переправить в Москву, за один высокий забор на Рублевке. Группу задержали спецы из ФСБ, да так тихо, что ни одна травинка не шевельнулась, ни одна волна не пошла по городу. Тогда Деда задержали с поличным, когда он вскрыл один из сейфов и начал укладывать деньги в чемодан. За время отсидки Дед подцепил какую-то заразу, после которой у него начали трястись руки. После отсидки он получил инвалидность и свое увлечение потрошением чужих сейфов забросил. Ни Зяблик, ни тетя Лиза среди известных связей не фигурировали.

Дверь в кабинет открылась и зашел Стас. Высокий, широкоплечий, с густыми черными усами и вечно улыбающейся физиономией. Говорят, что профессия налаживает свой отпечаток, так вот это не о нем. На этот раз она где-то отдыхала. Работать в разведке и иметь такую внешность, при этом считаться лучшим специалистом.

– Привет, Сергеич. Ну и жара у тебя в кабинете. Когда кондер поставишь?

– Стас, тебя хоть не запускай. Как зайдешь, так пол кабинета занимаешь. Присаживайся.

– Сергеич, только давай быстро, а то у меня кони пьяны, хлопцы запряжены. Сразу говорю, что в ближайшее время помочь не смогу. Нас борцы с организованной преступностью загрузили по самое не могу. Неделю уже спим стоя.

– Стас, мне без вас ни как. Нужно пару дней киллера пропасти. Думаю, что двух дней по за глаза хватит.

– А, теперь подробней. О каком ты киллере говоришь?

– Мне информацию подкинули, что Ашот Рыбу заказал. Есть адрес и фотография киллера. У Рыбы послезавтра день рождения. Отмечать собираются в яхт-клубе.

– Сергеич, вот ты сейчас шутишь или как?

– Да какие шутки могут быть.

– Сергеич, мы этого киллера неделю ищем. У парней информация пошла, что Ашот выписал киллера, который в розыске понтерполу. Ашота уже неделю круглосуточно пасем. Сегодня он вечером в Тайланд улетает. И тут из-за горизонта выходит Мамонт. Огляделся по сторонам и посмеялся. Ребятишки, хватит в деревянные игрушки играть. Вот киллер, вот адрес, вот фотография. Принимайте на блюдечке с голубой каемочкой. Сергеич, ты бы созвонился с ОБОП. У них возможностей больше. Ты со своим молодняком можешь и не потянуть.

– Стас, раз они этим занимаются, пусть и дальше работают. У киллера кличка Клещ, возраст 35-45 лет, высокий. На левой кисти татуировка барса. Бывший биатлонист. Квартиру снял Набережная десять, второй подъезд. Квартиру человек не знает. Носит синий спортивный костюм. Издержки молодости.

– Квартира не проблема. Дом расположен неудобно. Паша, ты случайно не знаешь, чей Москвич чахоточный возле забора стоит? Там, напротив второго подъезда, есть небольшая эстакада. Если этот агрегат на нее загнать, никто и внимания не обратит. Возятся возле этого старья мужики, ну и пусть дальше возятся. Нужно всего на пару дней

– А, что, старье-то. Заводится и ездит. Мне как на работу и домой добираться? У нас автобус не ходит.

– Это твой что ли? Сергеич, соглашайся. Мои парни тебе крылья поменяют, капот. А вот пороги, там сварочник нужен. Крылья на болтах, там проще. Двигатель посмотрят.

– Да, черт с вами, забирай.

Достав из кармана ключи от автомашины и положил на стол.

– Стас, передай в ОБОП, если все срастется, с них поляна.

– Да, кто бы сомневался. Одним спасибо не отделаются. Все, я тогда в ОБОП. Своих с Ашота снимаю.

– Ну тут уж, хозяин-барин. Это вам решать.

Стас попрощался и вышел из кабинета. Павел поднялся и прошел в дежурную часть. Помощник сидел за монитором, просматривая прилегающую территорию. Голиков заглянул через плечо.

– Шура, на какой картинке мой агрегат.

– Нижний ряд, справа в углу.

– Шура, ты не пугайся, за ней сейчас подъехать должны. С мастером договорился, крылья и капот поменяют. Шакал один зеркало отломил, а закрепить не за что. Проржавело все.

Помдеж ухмыльнулся, но от слов воздержался, еще не успел забыть, как приколист, дежурный, с утра выхватил. Павел зашел в кабинет группы по раскрытью убийств и тяжких телесных. Кроме молодого парня, которого он видел в первый раз, в кабинете никого не было. Тот сидел за столом и читал книгу. Увидев вошедшего, книгу отложил в сторону.

– Я, вас слушаю.

– Это я тебя слушаю. Где все?

– А, вы, кто такой, чтобы спрашивать?

– Живу я здесь. Майор Голиков. Где все?

– Извините, товарищ майор. Я сегодня первый день, по распределению. Меня на хозяйстве оставили, а сами уехали какого-то упыря задерживать.

– Ладно, приедут, Смирнов пусть ко мне зайдет, разговор есть. А ты лучше, уголовный кодекс почитай. Начальство увидит, что художественной литературой увлекаешься, сходу по шапке получишь.

Павел вышел из кабинета и не успел дойти до своего, как услышал за спиной шаги и смех. Оглянувшись, он повернулся ожидая своих оперов. Впереди шел Сергей, приобняв за плечи невысокого, тщедушного мужчину. За ним, улыбаясь, шли Николай и Игорь. Открыв дверь в кабинет, Голиков пропустил их, и зашел следом за парнями. Сергей подвел задержанного к батарее и пристегнул того наручниками к ней. Николай взял чайник и вышел за водой. Игорь замешкался, не зная, садиться за стол или нет. Взглянув на Павла, сел за стол, который ему определил начальник. Павел взглянул на улыбающегося Сергея.

– Сережа, вот как ты начинаешь улыбаться, так жди очередной пакости. Выйдем в коридор, поговорим