Текст книги "Последствия гнева инфернальных сущностей"

Автор книги: Олег Котенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Котенко Олег
Последствия гнева инфернальных сущностей

Олег КОТЕНКО

ПОСЛЕДСТВИЯ ГНЕВА ИНФЕРНАЛЬНЫХ СУЩНОСТЕЙ

Дьявол явился ему в виде коровы. Он сразу понял, кто это, но почему-то ни капельки не испугался. Даже наоборот – им овладело что-то вроде задора. Степан пас ее, и она внезапно села на задницу, по-человечьи, запустила копыто в карман на брюхе – оказывается, там у нее карман – достала папиросину, задымила и стала внимательно смотреть на Степана. И они так и смотрели друг на друга, пока корова не нарушила молчания. Она выставила перед собой скуренную наполовину беломорину и произнесла мрачно: – Последняя. – У меня нету, – сказал Степан. У него, конечно, были, но ему и самому хотелось курить. – А я всех демонов ада нашлю, – ехидно пообещал Дьявол в образе коровы. – В смоле сварю. Со Сталиным трахаться заставлю... или с Лениным смотря какое будет настроение. Или вообще... – корова пошлепала губами и издала невольное: "Му-у!", после чего с досадой шлепнула себя копытом по губам. При этом кусочек горячего пепла попал ей на морду и корова замотала головой, разозлившись. – Или вообще – с Розой Люксембург. Вот потеха-то будет! Степан, ошеломленный такими обещаниями, достал из кармана пачку "LM" и протянул корове. – Ладно, на. Дьявол покрутил мордой, но сигареты взял. Всю пачку. Сунул в карман на брюхе. – Где вы его берете, курево это буржуйское... – тихо возмутилась корова и опять уставилась на Степана. – Знаешь, кто я? Знаешь. – Знаю, знаю, – подтвердил Степан. – И чего ты ждешь? – А ты как думаешь? Мне надо своими прямыми обязанностями заниматься, иначе я хирею. И так охлял уже. Смотри, одни кости торчат. – Да это хозяин тебя... то есть, корову... не кормит. Я-то не местный, я на лето в деревню приехал. Вот, попасти попросили... – А грешников сейчас все меньше, – Дьявол не обратил внимания на слова Степана и гнул свою линию. – Сплошные атеисты или праведники. Или сектанты. – Я, между прочим, тоже атеист, – сказал Степан. Дьявол в образе коровы нехорошо прищурился и скривил губы. – Сволочь ты, а не атеист, – сказал он, развернулся корпусом и шпульнул окурком в ближайшую корову. Буренка взревела, мотнула головой и успокоилась. Дьявол усмехнулся криво, снова стал, как положено корове, на четыре точки и принялся жевать траву. Степан полодшел к корове, заглянул ей под брюхо. Под объемистым выменем валялась пустая помятая сигаретная пачка... А на следующий день все коровы в стаде оказались беременными. Степана до конца лета подкалывали шуточками.

Бог явился ему в образе налогового инспектора. Он сразу понял, кто это, но почему-то ни капельки не обрадовался. Даже наоборот. Низенький лысенький инспектор долго изучал Степана взглядом. В руке того застыла чашка со стынущим чаем – Степан завтракал. – Не платишь пожерт... тьфу, шлемазл проклятый... сын мой!! Нехорошо, – сказал он голосом попа. – Кадил нет, ладана нет – черт знает что жжем, алтарей нет... Дай хоть на свечки, иродская твоя душа! – возопил он. Степан понял, что просто так от него не отделаешься. А когда вернулся из спальни с бумажкой в руке, Бог-инспектор уже сидел на табуретке на кухне. И он съел бутерброд с сыром, который Степан сделал для себя. – Не по понятиям... тьфу, шлемазлово отродье... не по Писанию живешь, сын мой, – заявил инспектор по делам божественным. – Что это такое – в доме ни капли божественного? Даже не пахнет! – Без вас забот полно, – огрызнулся Степан и сунул ему бумажку. Инспектор с готовностью принял ее и посмотрел на свет. – Водяные знаки какие-то левые, – сказал он. – Ну да ладно, и на том... кхе-кхе... А знаешь ли ты, сын мой... Он не договорил. На кухне вдруг задребезжала вся посуда, задрожали стекла в окнах и на стуле материализовался Дьвол. На этот раз в образе слесаря. – Охмуряешь? – зарычал он на инспектора. – Охмуряешь, жидовская твоя морда! – Сам еврей, – сказал инспектор и прижал к груди свой портфель. – А ты его не слушай, – рыкнул Дьявол Степану. И добавил неожиданно мягко и ласково: – Ты меня слушай. Я тебе все, что хочешь, дам. заворковал он. – Вот она! – радостно завопил инспектор. – Вот она, прорезалась кастратская твоя душа! Дьвол тяжело посмотрел на Бога. – Кто кастрат? – с угрозой в голосе сказал он. Инспектор схватил со стола тарелку и метнул в Дьвола, но промахнулся и тарелка разлетелась на куски, врезавшись в стену. Один из осколков едва не угодил Степану в глаз. – Эй-эй, потише! – крикнул он, но они его не слышали. Дьявол размахивал кулаками, могучими слесарскими кулаками, иногда попадая Богу по голове и тогда тот свирепо рычал. А сам инспектор бросал в слесаря все, что попадалось под руку. Все степановы тарелки уже лежали на полу грудой осколков. Бог схватил табуретку и принялся бить ею Дьявола по макушке, а тот пытался закрыться. Потом удар ноги отбросил инспектора в угол, следом полетел кухонный нож. Степану пришлось убежать в прихожую. Остановить этих двоих было невозможно и он решил хотя бы сохранить в целости свою шкуру. Наконец, оба устало уселись на край стола. Они тяжело дышали и утирали рукавами лбы. – Козел ты, – выдохнул Дьявол. – Козел обрезанный. – Сам такой, – отозвался Бог. – Я первый за него взялся. – Ну и что? – Ну и то! – Что то? Драка грозила возобновиться, но, видимо, оба слишком устали и получили достаточно синяков и шишек. – А кто мне тарелки новые купит? – спросил Степан из прихожей. Он пришел в ужас при виде разгромленной кухни. – И табуретку! И стулья! – По земным вопросам – к нему, – Бог указал на Дьявола и встал на ноги. Его слегка покачивало и по носу сбегала струйка крови из разбитой брови. – Ага, – сказал Дьвол. – Вот тебе! – и изобразил всем известный жест. После чего растворился в воздухе, оставив после себя только легкий запах серы. – А к тебе, стало быть, только по духовным? – спросил Степан. Он принялся собирать осколки, порезался и в нем забурлил гнев. Он метнул осколок тарелки в инспектора. Тот увернулся. – Ну тогда хоть моральный ущерб... – Благословляю тебя, сын мой, – сказал инспектор зычным голосом попа и ушел в стену. И еще несколько слов прозвучало сквозь бетон: Снимаю с тебя все грехи. Степан остался один в разбитой кухне среди обломков и кусков фарфора.