Текст книги "Беглец"

Автор книги: Олег Бубела

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 9
Лесные братья

Солнце садилось, становилось темнее, повеяло прохладой. Я бежал по лесу, чувствуя, как ноги все больше наливаются свинцом, но никак не мог обнаружить человеческих поселений. Как же так, недоумевал я, ведь нам рассказывали, что буквально на расстоянии одного дня пути от границы находятся деревни людей, а я бегу уже который час... Скорость моя начала снижаться, голод опять давал о себе знать. Мне даже пришлось два раза останавливаться, чтобы подзаправиться лимэлем. Ох, чувствую, мне еще придется столкнуться с последствиями такого нещадного эксплуатирования организма...

Нет, так долго продолжаться не может. Или я найду людей, или мне нужно поменять направление. Невозможно же такое, чтобы все знания, которые вдалбливали в меня учителя, оказались ложью! По моим подсчетам, я уже давно отмахал дневной переход. Постепенно поддерживать такой высокий темп бега стало для меня утомительно, даже лимэль уже перестал помогать. Усталость накопилась в теле и никуда уходить не желала. Я даже боялся подумать, что будет со мной, когда закончится живительный лимэль. С грустью я представлял себе опустившегося наркомана, к которому пришла ломка. Вот это в скором времени меня и ожидает.

Томимый такими невеселыми мыслями, я пошел шагом. Почти час прошел, а я все еще ничего... Стоп, а это что? Я заметил тропинку, слегка заросшую травой, которая диагонально пересекала мой путь. Обрадовавшись, я продолжил идти уже по ней. Она просто обязана привести меня к какому-нибудь месту, где живут люди.

Так я прошагал еще полчаса, уже в сумерках. Тропинка петляла среди деревьев и не думала пока приводить меня к деревням людей. Я уже начинал прикидывать, чем же перекусить, как вдруг услышал позади, на дереве, под которым только что прошел, какой-то скрип. Моментально опознав его как звук сгибаемого лука, я уже был готов кинуться в ближайшие кусты, как вдруг там что-то завозилось.

«Эльфы! – пронзила мой мозг мысль. – Догнали, гады!»

Но из кустов вывалилось какое-то существо, которое за эльфа мог принять только слепой. Оно было волосатым, в потертой и рваной одежде, а в руке держало кинжал. Сопоставив скрип натягиваемого лука на дереве и это, я понял, что неожиданно нашел людей. Но каких...

– Это кто к нам пожаловал? – спросил на общем человек, явно не знавший, что такое расческа и мыло.

Про мыло я подумал, когда до меня донесся запах этого индивидуума. Честное слово, бомжи у нас на вокзалах просто пахнут розами по сравнению с вонью, источаемой этим... Меня чуть не стошнило! Единственное, что остановило, так это то, что в желудке уже давно было пусто.

– Мы всегда рады гостям! – продолжил человек. – Особенно тем, у которых есть чем поживиться!

И тут я понял, кого встретил. Это оказались пресловутые лесные братья, а выражаясь проще – разбойники. Теперь стал понятен и его вид, и лучник на дереве... Короче – обыкновенный гоп-стоп. Я лихорадочно соображал, как быть. Первым делом мне нужна информация, а то так я могу блуждать по лесу до посинения, причем в буквальном смысле. Вторым – пожрать! И то, и другое можно найти у этих людей. Ведь должна же у них быть какая-то база, они же не могут всегда по кустам сидеть? Ладно, придется еще раз вернуться к образу деревенского дурачка, решил я и расплылся в улыбке.

– Люди! Наконец-то я вас нашел! Спасители вы мои!

Я подскочил к мужику, надеясь, что лучник в ветвях меня не подстрелит. Мужик инстинктивно отпрянул, но я, схватив его за плечи, не переставал повторять с радостной физиономией:

– Какое счастье, я выбрался к людям! Какое счастье...

Конечно, для полноты картины мне нужно было его обнять, но врожденная брезгливость не позволила сделать это. Вонь вблизи усилилась (хотя я думал, что больше просто некуда), ведь одежду, что была на нем, наверное, никогда не стирали. Разбойник наконец пришел в себя и стряхнул мои руки.

– А ты кто таков будешь? – спросил он, недовольный тем, что ему не дали повыпендриваться.

– Меня зовут Алекс, – начал я заваливать разбойника словами. – Я родился и всю жизнь прожил в деревне, но вот захотел вдруг мир повидать и пошел через лес в город. А в лесу были эльфы. Так они меня поймали и хотели убить. Но мне повезло, и я сбежал. Вот теперь вторые сутки брожу по лесу. А у вас поесть ничего нету?

Разбойник слегка опешил от моего напора.

– Нету, разве что в лагере...

Негодующий вопль послышался с дерева, на котором сидел лучник:

– Лас, ты что, совсем грибов обожрался? Ты его еще в лагерь приведи!

Лас встряхнулся и грозно приказал мне:

– Ну-ка, живо давай сюда все вещи!

– Конечно-конечно, – затараторил я. – Все забирайте, ничего не жалко для хороших людей! Только дайте поесть чего-нибудь, я ведь с голоду умираю!

Я скинул перед ним сумку, положил рядом лук, колчаны со стрелами. Разбойник хохотнул:

– Слышал, Рон, мы, оказывается, хорошие!

На дереве послышался шорох, видно, второй разбойник начал спускаться.

– Так у вас совсем-совсем пожевать нечего? – продолжал настаивать я.

– Нет! – огорчил меня Лас, копаясь в моей сумке.

– А может, все же что-нибудь найдется? Ведь совсем живот к спине прилип! – не унимался я. Из вузовского курса психологии я знал, что люди, настойчиво и жалобно просящие что-то несущественное, не воспринимаются как угроза.

Тем временем сзади подошел второй разбойник, Рон, такой же грязный и заросший. Даже по запаху он не сильно отличался от первого.

– Вот это да! – воскликнул Лас, извлекая из сумки кинжалы. – Эльфийские клинки! Вот это добыча! Да за такие лезвия...

– А ну, дай посмотреть! – Рон выхватил у него из рук ножики.

После минутного обоюдного восхищенного оханья они повернулись ко мне:

– Где взял?

– Так я же говорил, меня эльфы поймали и в клетку посадили, а я сбежал. Ну, и ножички прихватил с собой, что валялись там рядом, чтобы не пропали. А у вас точно-точно ничего поесть нет?

– На, возьми! – Рон покопался у себя в кармане и вытащил кусок хлеба. – Надоел уже!

Кусок был в мусоре, вонял бомжениной, но я жадно вцепился в него зубами. Мне даже не пришлось переигрывать, я действительно был настолько голоден, что, наверное, мог бы сейчас убить и съесть этих двоих. Разбойники с удивлением смотрели, как я поедаю хлеб. В их глазах я заметил что-то похожее на сочувствие. Умяв кусок, я опять вопросительно посмотрел на них.

– А...

– Больше нету! – заявил Рон.

– Может, его Волку показать? – произнес Лас. – Как думаешь, он захочет его послушать?

Рон думал недолго, а потом сказал мне:

– Пошли с нами.

– Куда? В лагерь? А там мне дадут поесть? – радостно оскалился я.

Разбойники поморщились и, подхватив мои вещи, углубились в чащу. Я последовал за ними, не переставая играть роль деревенского дурня и пытаясь незаметно выведать, где же ближайшая деревня. Когда я своим тарахтением вконец заколебал разбойников, они приказали мне заткнуться и заявили, что если еще раз спрошу про еду, они прирежут меня прямо здесь. Так я ничего полезного от них и не добился.

Шли мы недолго, но за это время в лесу наступила ночь и стало совсем темно. Луны на небе видно не было, а может, здесь ее и не существовало вовсе. Зато звезды были яркими и позволяли не идти на ощупь до встречи с ближайшим деревом. Наконец впереди показался отблеск пламени, мелькавший за темной массой деревьев, а вскоре послышались звуки – человеческая речь, смех.

Разбойники ускорили шаг, и мы вышли на поляну, где сидели, лежали, ходили и занимались делами человек пятьдесят, по виду не слишком отличавшихся от «моих» разбойников и вооруженных кто чем. По краям поляны стояли простенькие шалашики из веток, а посередине горел большой костер, на котором висел котелок, распространявший вкусные ароматы. Нас обступили, начали меня рассматривать и галдеть. Кто-то особо глазастый опознал на мне эльфийскую одежду. Внезапно общий гвалт был перекрыт грозным рыком:

– Ну-ка всем заткнуться!

Толпа расступилась, пропуская огромного широкоплечего мужика, на полголовы выше остальных. При взгляде на него мне сразу захотелось оказаться подальше отсюда, и я понял, какую глупость сделал, придя в этот лесной лагерь. Нужно было сразу прыгать в кусты, из них валить стрелка на дереве, а второго брать и хорошенько расспросить. Так ведь нет, поиграться мне захотелось! Клоуна из себя покорчить... Вот и доигрался, мля! Этот не будет долго думать, чуть что не понравится – сразу или кулаком врежет, или всю свою кодлу натравит. Ну, от кулака, допустим, можно увернуться, от разбойников – убежать, но мне очень не хотелось терять свои вещи. На них я возлагал большие надежды по прибытии в город. Хорошо, лимэль со мной, если придется все бросить, то немного продержаться еще можно.

Мужик сверху вниз посмотрел на меня и проревел:

– Рон, какого демона вы притащили чужака в лагерь? Что, нельзя было его там прикончить?

«Мои» разбойники разом втянули головы в плечи, и Рон принялся оправдываться:

– Понимаешь, Волк, мы решили, что тебе будет интересно послушать этого парня. Он такое рассказывает...

– Подумаешь, рассказывает! – Волк явно был не в настроении. – Может, это королевский охотник! Может, его специально послали за нами, а вы и рады стараться – привели прямо в лагерь!

Он раздвинул разбойников и подошел вплотную ко мне, глядя в глаза. Я постарался изобразить испуг, для этого мне и усилий особых прикладывать не пришлось.

– Что скажешь? – произнес Волк, обдав меня зловонным дыханием и оскалившись в гнилозубой улыбке.

– А у вас пожевать есть что-нибудь? – невинно поинтересовался я.

– Что-о-о?.. – протянул разбойник.

– Я два дня по лесу брожу, ни крошки во рту не было, живот уже к спине прилип, дайте поесть чего-нибудь, ну, пожалуйста! – выдал я.

Рон приободрился:

– Да какой это охотник? Волк, ты посмотри на него, ему же еще и девятнадцати зим нет, а тощий какой... Он же и с мечом обращаться не умеет, так как просто не поднимет. Да разве такого возьмут на королевскую службу? Послушай его, он говорит, что вышел из своей деревни и прошел эльфийский лес...

– Не может быть! – отрезал Волк.

– Точно говорю! У него еще в сумке несколько эльфийских клинков было, говорит, что украл у самих эльфов. А лук, посмотри какой, – Рон сунул мое оружие под нос главарю. – У наших сроду таких не достать!

Волк долго рассматривал лук, затем приказал раскрыть сумку и принялся вынимать из нее кинжалы. А я тем временем думал, почему разбойник сказал, что мне нет еще и девятнадцати. Неужели отсутствие щетины так может омолодить? Или лимэль вдобавок скинул мне лет шесть? Нужно будет при первой же возможности внимательно рассмотреть себя в зеркале. Должны же быть в этом мире зеркала? А то в ручье себя не очень разглядишь.

Главарь полюбовался кинжалами под восхищенные возгласы и смачные ругательства остальных и повернулся ко мне:

– Рассказывай!

– Не буду! – уперся я. – Я есть хочу, у меня от голода уже язык не ворочается. Дайте брюхо набить чем-нибудь, тогда все-все расскажу! Ну, пожалуйста! Вы же добрые люди, вот и каша у вас в котле совсем готова, уже и пригорать начала...

Кто-то с руганью выскочил из толпы и метнулся к костру. Волк несколько секунд сурово рассматривал меня исподлобья, а затем крикнул в сторону костра:

– Зан, накорми парнишку, а то действительно скоро от голода помрет! А за пригорелую кашу ты еще у меня получишь!.. А вы чего столпились? – обратился он к людям. – Всем идти жрать!

Разбойники потянулись к костру, обсуждая мое появление и мои трофеи, которые тут же подхватил главарь и поволок к себе, напоследок продемонстрировав мне кулак и предупредив:

– Учти, если будешь хитрить или попробуешь сбежать, сам убью! Понял?

Я с готовностью закивал и проводил его взглядом до ближайшего шалаша, размерами немного выделявшегося из других. И решил без своих вещей точно никуда не уходить. Странно, но разбойники не обыскали меня по всем правилам, а ведь у меня в жилетке было еще много чего интересного – кольца, цепочки, фляжка. Интересно, у них у всех в этом мире такие традиции – не носить ничего в карманах? Или просто разбойники недоглядели, ошалев от радости, когда я отдал им свою сумку и оружие...

Следом за разбойниками я направился к костру, где мне всучили деревянную миску, немного треснутую сбоку, наполненную дымящейся кашей. Ложку мне выдать никто не сообразил, а потому я, обжигаясь, стал руками жадно запихивать в себя это божественное угощение. Разбойники глядели, как я ем, и посмеивались, тыкая пальцами. Но мне было глубоко фиолетово. Главное, что была такая вкусная каша, где даже попадались разваренные кусочки мяса. Она опускалась в желудок, рождая приятное чувство насыщения. Быстро умяв ее, я с пустой миской и воплощением вселенской скорби на лице подошел к Зану, помешивавшему остатки каши в котле. Глядя на мою физиономию, он добродушно усмехнулся и плюхнул в мою тару еще несколько черпаков варева. Я поблагодарил и принялся уплетать добавку.

Вскоре каша кончилась, и на меня нахлынуло блаженство. Как же давно я нормально не ел! Даже и вспомнить не могу. Поэтому я просто сидел с пустой миской, ни о чем не думая и наслаждаясь ощущением сытости. Теперь бы еще поспать... Я почувствовал, как глаза стали закрываться сами собой, но отдохнуть мне не дали. Разбойники стали наперебой требовать, чтобы я рассказал им, как встретился с эльфами, а главное, как украл у них клинки. Видимо, кинжалы эльфов очень дорого ценятся в человеческих землях.

Я скормил разбойникам все ту же байку о деревенском парне с любовью к путешествиям. Естественно, я не стал вываливать на них все подробности моего пребывания у эльфов, ограничившись коротким рассказом – поймали, посадили в клетку, ухитрился сбежать, оглушив охранника, завладев его одеждой и попутно прикарманив несколько кинжалов и других эльфийских вещей. Волк все пытался найти нестыковки в моем рассказе, но я был уже проверен таким образом старейшиной, а потому мне ничего не стоило обмануть не слишком интеллектуального разбойника. По его желанию, я вываливал кучу разных ничего не значащих подробностей, пока он не спрашивал о чем-то другом, но и там я устраивал подобный словесный понос, так что заподозрить меня в утаивании правды было практически невозможно. Роль деревенского дурачка удавалась мне прекрасно. Главное, думал я, не вживаться в нее слишком сильно, чтобы потом не вышло какого-нибудь конфуза.

Мой допрос плавно перешел в обсуждение. Разбойники удивлялись, как мне повезло. А Волк, не принимавший в галдеже участия, спросил:

– Ну и что ты собираешься делать дальше?

Я понял, что настал решающий момент, где важно не переиграть и не допустить ни одной фальшивой ноты. Мне нужны были кинжалы – я намеревался получить за них в городе хорошие деньги. Капитал в моих карманах не вызывал доверия, так как должен был быть еще переведен денежный вариант, а я подозревал, что после перевода от него немного останется. А значит, нужно забрать кинжалы во что бы то ни стало! Определив для себя цель, я заискивающе посмотрел на Волка:

– А можно мне остаться у вас?

Разбойники захохотали, даже главарь ухмыльнулся.

– А ты знаешь, кто мы такие? – весело произнес он.

– Конечно, знаю! – не выходя за рамки роли, ответил я. – Вы лесные братья! Мне дедушка рассказывал, что, когда люди не хотят подчиняться глупым законам, они уходят в лес и там создают свое братство. Они живут там и берут у людей, проходящих по их землям, все, что захотят! А если те вздумают не подчиниться, они просто бьют их, потому что в лесном братстве не бывает слабых и беззащитных! Там собираются только смельчаки и воины, которые выбирают себе самого сильного и умного вожака. А он уже командует ими и делит добычу. Лесное братство не подчиняется никому и делает все, что захочет! Вот.

Говоря свою речь, я заметил, как разбойники подтянулись, гордо посматривая друг на друга. На последних словах даже главарь расправил плечи.

– Так можно мне остаться у вас? – заканючил я. – Я смелый, вон, даже от эльфов удрал, и хитрый, добычу вам принес хорошую. А еще я могу за животными смотреть, дрова колоть, кашеваром быть. Правда, мне папа в последний раз, когда я готовил, грозился руки поотрывать, чтобы продукты не портил... Но я еще научусь! И из лука я неплохо стреляю...

Волка все еще одолевали сомнения.

– А ты знаешь, что нам приходится, чтобы взять добычу, нападать на большие караваны с неслабой охраной? А охрана и убить тебя может. Ты хочешь этого?

– А я не боюсь! – заявил я в ответ. – Охрану перестреляю издалека, так что и не убьют вовсе!

Главарь все еще сомневался, но внезапно на мою защиту встал Рон:

– Волк, парень-то не из робких будет, да и везунчик! Одно то, что он кишащий кэльвами эльфийский лес пересек, о чем-то говорит!

Этот аргумент перевесил, и вожак, внимательно посмотрев на меня, заявил:

– Ладно, возьмем тебя в отряд!

Я подскочил и закричал от радости. Разбойники рассмеялись, а Волк строго сказал:

– Слушаться меня, из лагеря одному не уходить, у своих не воровать. За такое у нас строго – сразу веревку на шею. Держись рядом, завтра утром покажешь нам, какой из тебя лучник. – Он поднялся и направился к своему шалашику, но вдруг обернулся: – А звать тебя как?

– Алекс.

– Алекс, Алекс... – повертел главарь мое имя на языке. – Странное имя.

– Так меня дедушка назвал, – сказал я. – Он же был в разных землях, много разных людей встречал...

– Ладно, спи, Алекс. Из лагеря ни ногой!

Я закивал и, проводив взглядом главаря, прикинул, где бы мне лучше устроиться. Решил, что одну ночь я могу позволить себе спокойно поспать, а потом нужно забрать вещи и валить к едрене фене, а то еще припашут вместе с ними караваны грабить! Об эльфийской погоне я в этот момент не думал, полагая, что до того момента, как она меня настигнет, остается примерно полдня. Приметив местечко рядом с шалашом Волка, я направился туда. Разбойники тоже начали разбредаться по поляне и залезать в шалаши. Сняв с себя куртку и свернув, я положил ее под голову и вырубился.

Глава 10
Нападение

Проснулся я перед рассветом оттого, что приспичило в туалет, поэтому поднялся и пошел к кустам. Костер уже не горел, но там сидели двое, видимо, часовые. Один из них окликнул меня:

– Ты куда?

– Отлить нужно.

– А-а-а... Ну, иди, только не заблудись.

Продравшись сквозь кусты, я облегчил мочевой пузырь и вернулся. Устроившись на том же месте, я стал прикидывать, как вернуть свои клинки. Небо надо мной все больше светлело, а вокруг стелилась легкая туманная дымка. Прошло минут пятнадцать, но я все еще не мог найти идеальный вариант, чтобы тихо взять свои вещи и спокойно свалить от этих гостеприимных лесных братьев, не перебудив их при этом. Когда я уже подумывал было о том, чтобы попробовать устранить часовых, то заметил движение в кустах. Я посмотрел внимательней – ветки действительно шевелились, будто кто-то тихонько их раздвигал. Мне не нужно было гадать, что это значит. Эльфы все-таки настигли меня!

– Тревога! – заорал я. – Нападение! – и метнулся к шалашу Волка, слыша, как за спиной свистят стрелы.

– Что... – начал было привставать часовой, но в его шею вонзилась стрела.

– Охотники! – заверещал второй, но рухнул рядом, получив несколько стрел с разных сторон.

Разбойники начали выскакивать из шалашей. Некоторые тут же упали, сраженные стрелами, а другие с топорами и саблями бросились к кустам, понимая, что реальная возможность уцелеть в схватке с лучниками – это завязать ближний бой. Я влетел в шалаш и чуть не наткнулся на полуодетого Волка. Он натягивал мой пояс с кинжалом.

– Нападение! – тяжело дыша, вновь крикнул я.

Подхватив большущий топор, вожак выбежал из шалаша. Увидев свой лук в чехле, я мигом кинулся к нему, достал и натянул тетиву. Затем огляделся в поисках колчанов. Они обнаружились рядом с кучей тряпья в углу. Перекинув лямку через плечо, я повесил на спину один и высыпал стрелы из второго, бросив их у входа в шалаш. Понимая, что у меня есть всего несколько секунд, я стал быстро-быстро стрелять в те кусты, из которых летели стрелы. Сдавленные крики, донесшиеся оттуда, показали мне, что я попадаю, куда нужно. Погасив таким образом несколько «огневых точек», я заметил, что стрелы противника теперь пытаются достать меня, а не тех разбойников, кто метался по поляне.

Подхватив одну стрелу, я ринулся к дальней стенке шалаша, надеясь, что она будет не слишком прочной. Так и вышло. Я проломился сквозь нее, раскидывая ветки, и оказался возле самых кустов. Не сбавляя скорости, я перепрыгнул через них и внезапно очутился напротив эльфа с луком в руках, лихорадочно пытавшегося навести его на меня. Но я не дал ему такой возможности, коротко ударив между ног, а затем, когда он скорчился от боли и начал приседать, быстро воткнул ему в глаз стрелу, что все еще сжимал в руке. Не теряя ни мгновения, я выхватил из ножен его кинжал и побежал дальше, к соседним кустам, откуда доносились крики.

Там обнаружилось двое эльфов, отбивавшихся кинжалами от человека с топориком. Судя по ранам, разбойнику уже недолго осталось, он слабел с каждой секундой. Выждав, когда он в последнем рывке бросится на ближайшего эльфа, я метнул во второго кинжал, целясь в сердце. Первый эльф легко увернулся от топора и вонзил клинок в тело человека, но тут же получил мою стрелу в глаз. Три трупа практически одновременно упали на землю. А я, достав из колчана еще одну стрелу, побежал дальше по кустам вокруг лагеря.

Почему я ввязался в драку, если лучше было под шумок улизнуть? Да это же элементарно! Противостоять эльфам в лесу, не зная их количества, не зная местности... Я не самоубийца! Да меня тут же окружат и расстреляют с разных сторон. Это с двумя, ну пусть с тремя лучниками я еще мог посоревноваться в меткости, но если их будет штук десять? Из меня мигом выйдет симпатичный ежик. Поэтому мой единственный шанс выжить – это бить их сейчас, пока они отвлеклись на разбойников и не сумели собрать силы в кулак. Именно поэтому я стал прочесывать кусты, окружавшие поляну, которая еще недавно была лагерем разбойников, а сейчас стала местом их смерти.

Два эльфа, увлеченно расстреливавшие разбойников на поляне, даже не поняли, что умирают, когда я хладнокровно прикончил их. Пополнив свой колчан еще десятком стрел, я посмотрел на лагерь. Мда, теперь он был просто усыпан телами. Кое-кто из разбойников пока еще оставались живы и дрались в кустах, но было ясно, что вскоре эльфы перебьют их всех. Теперь моя сила в скорости, понял я и, взвинтив восприятие толикой магии, ринулся вокруг лагеря, стреляя во все фигуры, что попадались навстречу. Двенадцать стрел я выпустил, оббежав практически полный круг. Одиннадцать эльфов и Рон (ну, прости, не признал!) легли на землю, чтобы уже не подняться. Также, пробегая мимо тех кустов, в которые стрелял из шалаша Волка, я обнаружил еще несколько раненых эльфов, пытавшихся вытащить стрелы из своих тел. Рядом с ними лежал труп эльфа со стрелой в глазу. Подивившись своей меткости (ведь буквально навскидку стрелял!), я быстро выпустил еще несколько стрел, добивая раненых, и ринулся дальше.

Эльфийский лучник, увлеченный расстреливанием оставшихся на поляне разбойников, рухнул на землю с моей стрелой в голове, а я добежал до пятачка между кустами. Тут произошло целое побоище – вперемешку валялись мертвые тела разбойников и эльфов. Неподалеку, сжимая свой топор, сидел Волк, опираясь на дерево. В его груди торчали несколько стрел, а сам он хрипло дышал. Пока я оглядывался, из кустов вышли три эльфа. Раз – и один из них падает со стрелой в глазу, не успев поднять лук, два – и второй стреляет в меня, но промахивается, потому что моя стрела в последний момент попадает ему в грудь, три – и еще одна моя стрела оказывается отбитой лезвием клинка...

Что? Я послал еще одну стрелу, но она так же отлетела, жалобно звякнув. Ко мне приближался эльф, уверенно, неумолимо, как сама смерть, сжимая в руках длинные мечи. Я узнал его. Это был мастер. Ну, все, теперь мне точно конец! Да, на занятиях я достиг его уровня мастерства и несколько раз даже сумел его превзойти, но это было тогда, когда я еще был эльфом и у меня в руках были мои клинки. А сейчас мне остается только молча принять свою судьбу, ведь пытаться бежать уже бессмысленно. Лук в моих руках показался мне бесполезным, но я все же достал еще одну стрелу и разрезал ее наконечником тетиву. Потом, крепко сжав стрелу одной рукой, второй схватил лук поближе к одному концу. Шест из него вышел практически никакой, но несколько ударов я отразить смогу.

– Ты решил сражаться до конца? – Удивленный эльф даже остановился.

Я смотрел на него с вызовом.

– Уважаю! – произнес он после некоторого молчания. – Мы ошиблись в тебе, считая слабым противником. Нужно было больше доверять пророчеству муд...

Он слишком увлекся разговором и не заметил, как хрипы Волка внезапно прервались, а затем сдавленное «хех...» обозначило старт. Старт полета грозного боевого топора, который со смачным хрустом влетел в спину мастеру, перерубая ему позвоночник.

Не издав ни звука, мастер рухнул на землю, а я бросился дальше по кустам, слыша впереди звуки схватки. Подхватив один из луков с натянутой тетивой, я быстро наложил на него стрелу. Бой впереди оказался последним. Там трое оставшихся в живых разбойников добивали двух эльфов, которые отбросили луки и отмахивались кинжалами. Я подбежал к ним, натягивая лук, но внезапно один из эльфов выбросил руку ладонью вверх, и по моим нервам резанула волна энергии. Передний разбойник сложился пополам, пытаясь закрыть руками то, что осталось у него от живота. Оставшиеся два выдохнули:

– Маг!

Лишь тогда я опознал в эльфе Минаэля, одного из наших магов. Нет, не эльфийских, знающих только магию леса, а истинных, к которым принадлежал и я. Он получил знания гораздо раньше меня, но остался в поселке, как истинный защитник эльфийских лесов. Именно он был тем вторым эльфом среди всего народа, который мог правильно приготовить лимэль. Нет, я не говорю, что нас было всего трое, тех, кто занимался истинной магией. Нас было шестеро – я, мой учитель, Минаэль, два старейшины и мастер. Причем последний занимался только ее практическим применением, стремясь улучшить и усовершенствовать свое тело. Именно благодаря магическим занятиям, он овладел такой немыслимой реакцией, что позволила ему отбивать мои стрелы. Но если он не смог увернуться от топора, то маг из него был никакой! А двое старейшин были настолько увлечены лесом, что старались и всю истинную магию свести к магии жизни, дабы она могла быть доступной любому эльфу. Конечно, их усилия были напрасны. Истинная магия не терпела ограничений и не подчинялась разумам этих недоучек.

Пока я приходил в себя после выброса силы, с непривычки выбившего меня из колеи, эльфы перешли в наступление и сумели серьезно ранить одного разбойника. Натянув лук, я выпустил стрелу в Минаэля. Она зависла в воздухе напротив его лица. Глянув на меня, эльф еще раз выбросил вперед руку, и у остававшегося целым разбойника буквально разорвало голову, заляпав кровавыми ошметками окружающие кусты и нашу одежду. Я тем временем выстрелил во второго эльфа, попав ему в глаз, и начал лихорадочно собирать энергию, впитывая ее, насыщая все доступные емкости организма, понимая, что последний мой удар должен быть именно магическим, иначе я рискую проиграть в самом конце битвы.

Одновременно я начал методично посылать стрелы в лицо Минаэлю, вынуждая того тратить все внимание и направлять всю энергию на защитный кокон, расходуя силы. Я приближался, не давая ему возможности даже подумать о нападении. Раз за разом стрелы останавливались в воздухе в нескольких сантиметрах от лица эльфа, а я тем временем подходил все ближе и ближе... Наконец, в трех шагах от противника, я потянулся за стрелой, но нащупал только пустой колчан. Минаэль торжествующе ухмыльнулся и начал поднимать руку, а я стоял, замерев и собирая всю доступную мне энергию в одну точку. Наконец он приблизил ладонь к своей груди, готовясь выбросить, и тогда я ударил. Ударил всей набранной мною энергией, всей энергией, которую сумел накопить и сохранить за время пути по лесу, формируя ее в острую иглу, направленную в лицо эльфу. Мой удар пробил его защиту, даже не заметив ее. Видимо, я с непривычки недооценил возможности магического резерва своего тела и потратил энергии гораздо больше, чем нужно.

Минаэль так и не выбросил вперед руку. Он замер, недоуменно глядя на меня, постоял немного, а затем опрокинулся навзничь. Я подошел к нему. Посередине лба у него образовалась дыра с обугленными краями.

– Бездарь! – сказал я. – Только и можешь, что лимэль варить, а боевые плетения так и не выучил!

Да, напрасно я так сильно напрягался и даже не стал применять плетение магической стрелы, опасаясь, что она не пробьет защитный кокон Минаэля. Напрасно я бил просто сырой силой, опустошив все свои запасы. Но раз получилось отлично, то чего теперь волноваться?

Вынув все оставшиеся стрелы из колчана второго эльфа, я засунул их в свой и наклонился к еще живому человеку. Рана его была глубокой и сильно кровоточила. Конечно, фляжка лимэля могла спасти положение, но я решил иначе. Взяв валявшийся рядом эльфийский кинжал, я безо всякой жалости всадил его в сердце разбойника. Затем подобрал второй клинок и отправился к тому месту, где оставил мастера.

Придя на полянку, я понял, что чуть было не опоздал. Мастер был полноправным членом эльфийского народа, а значит, всегда имел с собой флягу с живительным зельем. Именно ее он держал в руке, сидя на земле, когда я вышел из кустов. Бросив ее и протянув руку за мечом, он замер, потому что стрела с моего натянутого лука уже смотрела ему в лицо.

– Ну и что теперь? – хрипло спросил он. – Убьешь меня, даже не дав честно умереть с оружием в руках?

Стрела вонзилась ему в глаз. Я подождал, пока безжизненное тело откинется на землю, и тихо произнес:

– Да, мастер.

Нет, меня такими упреками, как обвинения в нечестной схватке или подлом ударе, не проймешь. Не все ли равно, какая была схватка, если противник мертв, что и планировалось в самом начале? Вот никогда я не понимал, почему существовали такие идиотские традиции, которые частенько описывались в фэнтезийных книгах? Хотя нет, как раз использование их в книгах понятно – как еще лучше подчеркнуть благородство и честь главного героя, как не показать, что тот дает своим противникам умереть с оружием в руках? Ага, типа смерть с оружием и без него в своем итоге как-то отличаются друг от друга! Поэтому я и не стал жалеть мастера, пускай на том свете жалуется, какой я нечестный.

Повернувшись к Волку, я убедился, что он уже давно мертв. Видимо, то последнее усилие, которое спасло мне жизнь, стоило жизни ему. Вздохнув, я направился в очередной обход вокруг поляны, думая, что ради этого разбойника я бы пожертвовал одной своей заветной фляжкой, ведь, несмотря на то, что слово «честь» для меня лишено высокого смысла, долги я привык отдавать всегда.