Текст книги "Воин"

Автор книги: Олег Бубела

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Выйдя на улицу, я понял, что уже наступила ночь с капающим мерзким и холодным дождиком. Пожалев о том, что забыл в комнате свой плащ, я закутался поплотнее в куртку и побрел к ночлежке. Проходя по одной из улиц, я увидел знакомый блеск на стене и со злостью отвернулся от щита с мечом, ускорив шаг. Похоже, что вербовочных пунктов тут масса. Это уже третий… или только второй? В ночлежке я опять скинул мокрую одежду и сходил во двор, где помылся водой из большой бочки. Эх, блин, пятизвездочный отель, мать его. Все удобства во дворе, а некоторые – еще дальше. Поболтав и немного потренировавшись с Алоной на сон грядущий, я снова вырубился.

Глава 8
Гильдейские разборки

Утром я продолжил бесполезные поиски работы под непрекращавшимся дождем. Но теперь на мне был плащ. Кроме того, новые сапоги совсем не пропускали влагу, так что жизнь казалась весьма сносной. Плотно пообедав в первом попавшемся трактире, я решил, что пора бы уже наведаться за своей одеждой. Однако, пройдя совсем немного, ощутил опасность. На всякий случай, не останавливаясь, я активировал слабый защитный кокон и принялся сканировать окружающее пространство магическим зрением. Прохожие угрозы не таили, и мне вообще показалось, что ею веет откуда-то сверху. Я поднял глаза, а в следующее мгновение, подчинившись своей интуиции, отпрыгнул в сторону, сбивая с ног одного из пешеходов.

Раздался почти неслышный щелчок сверху, и арбалетный болт высек небольшие искры из камня мостовой. Я извинился перед прохожим и помог ему подняться, а сам в это время косился на здание неподалеку, из окна которого в меня только что стреляли. Еще раз попросив прощения у прохожего и получив в ответ недовольное: «Что, раз эльф, то теперь все можно?», я пошел дальше по улице, раздумывая, сейчас мне решить эту проблему или немного подождать. Вздохнув, я вспомнил известную поговорку о том, что нельзя откладывать на завтра то, что можно отложить на послезавтра, и решительно направился к дому Гильдии наемников. Решать проблемы надо сразу, иначе потом я просто в них закопаюсь.

Добравшись до двухэтажного здания Гильдии, я вошел и обнаружил все тот же контингент личностей, которые при моем появлении резко замолчали. Не обращая на них никакого внимания, я поднялся наверх и, миновав небольшую очередь, зашел в кабинет под недовольные возгласы посетителей. А там сидели за столом все те же два главных лица Гильдии, которые удивленно уставились на меня.

– Привет! – радостно улыбнулся я. – Мне тут некто с арбалетом передал, что вы очень хотели меня видеть.

Рем сунул руку под стол, но я погрозил ему пальчиком и сказал:

– Не советую, а то будет больно!

Я подошел к пустующему на этот раз стулу и уселся на него, закинув ногу на ногу.

– Я слушаю.

– Ты не выполнил задание! – прошипел Крыс.

– А я что-то раздумал становиться наемником. Мне и так неплохо! Еще вопросы?

Рем, нащупав нечто под столом, оскалился:

– Вопросов нет, только пожелание – сдохни, предатель!

Щелчок – и я опять сжимал в пальцах арбалетный болт, только на этот раз гораздо большего размера. Под ошеломленными взглядами хозяев кабинета я поднялся, сделал шаг к ним и резким движением без замаха пригвоздил этим болтом к столешнице руку Рема, которую тот не успел опустить под стол. С невозмутимым выражением лица я снова сел на стул, и только тогда наемник скривился от боли и попытался выдернуть застрявший в столешнице болт. Вот уж дудки, я его глубоко вогнал!

– Больно? – спросил я. – А не нужно было дергаться, я ведь предупреждал!

Блин, даже самому противно. Прямо как тупой герой третьесортного боевичка. Фальшивенько играю, начинаю потихоньку сползать на штампы, не видать мне «Оскара». Ладно, похоже, что с них и этого будет достаточно, нужно заканчивать выеживаться, необходимое впечатление я уже произвел. Закругляясь, я сказал хозяевам кабинета:

– В общем, у меня еще дел полно, поэтому слушайте меня внимательно. Оставьте попытки меня устранить, потому что в следующий раз вы просто умрете. Никто из нас никому ничего не должен, поэтому просто забудьте обо мне, иначе даже не успеете об этом пожалеть. Вам ясно?

Рем все пытался выдернуть болт из руки, а Крыс с ненавистью смотрел на меня и ждал, когда сзади ко мне подойдут наемники. Последние думали, что подбираются очень тихо, осторожно открыв дверь и заходя на цыпочках, но я услышал их, когда они еще были в коридоре.

– Привет, ребята, – спокойно сказал я и, не оборачиваясь, помахал вошедшим рукой. – Еще шаг – и вы умрете, так что не стоит искушать судьбу!

Движение за моей спиной прекратилось, а я повторил вопрос хозяевам кабинета:

– Вам все ясно?

– Бей его! – крикнул Крыс.

Я увернулся от меча, просвистевшего у меня над макушкой, вскочил на ноги, подхватывая стул, и с размаху опустил его на черепушку ближайшего наемника. Черепушка оказалась крепче стула, и тот разлетелся у меня в руках. Однако и наемник, который оказался Локом, закатив глаза, повалился на пол. Второй, не теряя времени, попытался пырнуть меня в живот, но я пропустил клинок, схватил наемника за запястье, резким движением ломая ему кисть, и подхватил выпавшую саблю. Ударом рукоятки в лоб я отправил пострадавшего в глубокий нокаут. Третий уже опускал мне на шею короткий меч, но я успел подставить саблю и пнул его между ног. Он сразу потерял интерес ко мне, как и сознание – наверное, удар вышел слишком сильным. Закончил я схватку, перехватив маленький кинжал, летевший мне в спину, и, отправив его Крысу обратно, пробил тому плечо. Все действие заняло от силы пять секунд, но больше желающих поучаствовать в схватке не было. Остальные наемники столпились у дверей и нападать не решались, смотря на тела, лежащие на полу комнаты в качестве наглядного примера. Я отшвырнул саблю и посмотрел на Рема – тот уже освободился, просто сдернув ладонь с болта, торчащего в столе, и вытаскивал здоровой рукой кинжал из ножен на поясе.

– Я начинаю подозревать, что вы просто глупые люди, которые не способны учиться даже на своих ошибках, – сказал я и задумчиво добавил: – А может, мне просто перебить вас всех, чтобы вы больше никогда не действовали мне на нервы?

Рем яростно задвинул наполовину вытащенный клинок обратно в ножны и зло ответил:

– Не нужно…

И, сжав пострадавшую ладонь и слегка поморщившись, четко добавил:

– Нам все понятно, больше вас никто не побеспокоит, будьте в этом уверены. Мы забудем обо всем происшедшем.

Я в этом совсем не был уверен, переведя взгляд на Крыса, который зажимал глубокую рану в плече и глядел на меня с такой ненавистью, что меня просто подмывало прикончить гада. Однако я прекрасно осознавал, что королю Фариаму эти наемники еще нужны, иначе они сейчас уже висели бы на дыбе в дворцовых подвалах, заливаясь соловьями про своих нанимателей. Именно поэтому я и устроил весь этот спектакль с крутым парнем в главной роли (это я о себе, если непонятно). Мне были не нужны их трупы, мне было необходимо, чтобы они просто от меня отстали на некоторое время, пока я буду в столице. Что ж, похоже, я своего добился.

– Тогда счастливо оставаться! – сказал я хозяевам кабинета, помахал им ручкой и направился к выходу.

Наемники, загораживающие проход, волной откатились от меня и проводили злыми и настороженными взглядами. Видимо, мое представление прошло на ура. Без приключений и задержек я спустился вниз и вышел на улицу, гадая, что за игру затеял Фариам. Я бы на его месте просто вырвал признание у наемников, нашел заказчика, а затем с позором выгнал из королевства, распустив слух по всем окрестным землям. Но король не стал их трогать, а оснований считать его недальновидным у меня не было никаких. Значит, он затеял встречную интригу, которая просто мне непонятна из-за недостатка данных. Связаться, что ли, с Алоной, пусть растрясет своего папашу на подробности? Хотя нет, Фариам о таком рассказывать точно не станет, и я все равно останусь ни с чем, так что даже пытаться не стоит.

Бредя по улицам столицы, я вдруг задумался: а какого носорога мне все это вообще нужно? Почему я опять ломаю голову над чужими проблемами? У меня же своих навалом! Поэтому, послав к демонам все мысли о государственных интригах и прочей дребедени, я переключился на размышления о будущем, с которыми и добрался до одежной лавки.

Когда я зашел туда, морально приготовившись облегчить свой и без того почти невесомый кошелек, меня встретил сам хозяин. Он радостно заявил, что все уже готово, и предложил примерить обновки. Я отказался и вежливо сказал, что всецело доверяю его мастерству. Тогда он в ответ обрадовал меня той суммой, с которой мне предстояло расстаться – тринадцать золотых.

– Мы же договаривались на десять! – возмутился я.

В ответ мастер заявил о качественном материале, срочности заказа, короче – стал мне вешать лапшу на уши. Но идти в другую лавку или отказываться от чего-либо из заказа я просто не мог себе позволить, поэтому молча развязал кошелек и высыпал всю наличность на прилавок, тщательно отделив серебро и медь. Оказалось, что я располагаю только одиннадцатью золотыми монетами, которые и продемонстрировал хозяину. Тот посмотрел на меня недовольно, но я решительно заявил, что большей суммой все равно располагать не буду, так что или договоримся о скидке, или я иду в другую лавку.

Со вздохом мастер согласился, хотя я был уверен, что он надул меня не меньше чем на пяток золотых. Попросив его завернуть одежду во что-нибудь (наглеть, так уж по-крупному!), я получил тугой сверток и вышел с ним под мелкий дождь. В укромном уголке я опять пересчитал свою наличность – всего десять серебрушек и несколько медяков. Сегодня-завтра все они уйдут на гостиницу и еду, а потом я останусь без средств. Печальная перспектива.

Добираясь до ночлежки, я прикидывал, что еще мне можно продать. Клинки – неохота, расшитый эльфийский пояс, что у меня валяется в сумке, – так за него много не дадут. Разве что лимэль? Но что-то внутри подсказывало, что это плохая идея. Я решил довериться своему чувству, так как пока еще с голоду не умирал, а значит, можно было еще что-нибудь придумать.

Проходя по улицам, я наткнулся на знакомый трактир, где так вкусно готовили грибной суп, и решил зайти. Певца, к моей радости, в углу я не заметил, видимо, залечивал боевые раны и ремонтировал разбитый инструмент. Заняв свободный столик, я заказал много вкусного, решив оторваться напоследок. Заплатил я сразу четыре серебрушки, чтобы служанке потом не вздумалось меня развести, и принялся ждать заказа, размышляя все о той же проблеме – что делать?

Придется сейчас же отправиться к гномам, сделал я вывод. От этого не отвертеться, хотя не сильно-то и хочется месить новыми сапогами раскисшую грязь. Эх, вот если бы переждать где-нибудь месяцок, в тепле и уюте, пока дожди не поутихнут…

Мне принесли заказ, и я всецело посвятил внимание набиванию желудка, шестым чувством догадываясь, что такой пищи я могу не увидеть еще очень долго. С наслаждением доев все до последнего кусочка хлеба, я покинул это заведение и направился в ночлежку, представляя, как обрадуется Алона, когда я сообщу ей, что наконец-то отправлюсь в горы.

Знакомый блеск заставил меня остановиться. Я смотрел на все те же щит и меч, понимая, что, возможно, это решение моей проблемы. Ведь армия – именно то, что мне сейчас необходимо. Я могу получить в ней возможность провести месяц под крышей, в тепле, одетым и накормленным (как обещал мне вербовщик). А потом, когда дожди прекратятся, а земля немного подсохнет, можно будет прикупить какую-нибудь лошадь и рвануть к гномам. Что вообще меня может там ждать? Тренировки? Да я только с радостью, ведь уже несколько дней лишь разминаюсь. Работа? Переживу. Надоедливые начальники? Вспомню опыт прошлой жизни и надену маску пофигиста.

Взвесив таким образом все «за» и «против», я открыл дверь вербовочного пункта и обнаружил все того же седого воина со шрамами на лице.

– А-а-а… – протянул он. – Все же решился?

– Да, – с улыбкой кивнул я. – Что-то вечером вдруг в голову стукнула мысль: а не послужить ли мне королю? Что вы там говорили про деньги?

– Будешь получать пятнадцать золотых в месяц за примерную службу, – заверил меня воин, доставая листок пергамента из стопки и перо из чернильницы. – Как твое имя?

– Алекс.

– Так и запишем, – воин стал водить пером по пергаменту. – А второе?

– То есть? – не понял я.

– Ну, имя твоего рода или можно город, в котором ты родился, а можно даже прозвище. Как тебе будет удобнее, это нужно просто для отчетности.

«И что за отчетность? – подумал я. – Пытаются узнать таким образом, сколько знати поступает в армию? Так можно сразу сказать – ни одного, и не парить себе мозги».

Но, видя, что вербовщик смотрит на меня с ожиданием, я стал придумывать себе второе имя. Города моего родного здесь не знают, Эльфийский лес называть глупо, а приплетать короля гномов, который недавно принял меня в семью, будет верхом идиотизма. Наконец я вспомнил, что в одной книге, которую я читал на Земле, один парень, пойдя в армию, взял себе имя смертельно опасного пушистого зверя, и решил поступить так же.

– Пишите: Алекс Кэльв, – сказал я воину, и он тотчас склонился над листком.

А хорошо звучит, улыбнулся я. Воин закончил писать и взял со стола еще один маленький листок, куда переписал мое имя, сверяясь с большим.

– А теперь подпиши договор, – воин протянул мне перо. – Если писать не умеешь, то просто поставь крестик.

– Я сперва почитаю, – ответил я, беря в руки договор, так как знал по опыту, что подписывать что попало весьма чревато.

Пробежав глазами несколько пунктов, я усмехнулся. И здесь сплошной развод.

– Оказывается, я буду получать не пятнадцать золотых в месяц, – сообщил я вербовщику, хмуро смотревшему на меня, – а всего десять, так как остальные вычитаются за одежду и еду. Также по этому контракту мне нужно заплатить сорок золотых, чтобы иметь возможность в любой момент покинуть службу. Кроме того…

– Так ты будешь подписывать или нет? – спросил меня уже отчаявшийся воин.

А я подумал, что мне нужно будет пробыть там всего месяц, так что условия контракта для меня не имеют ровным счетом никакого значения. Делать военную карьеру я не собирался и слиняю, как только дороги высохнут, помахав рукой на прощание. Поэтому я просто нашел в конце листка абзац, начинавшийся словами: «Я, Алекс Эльф, согласен со всеми условиями…» – и взял из рук вербовщика перо.

Положив пергамент на стол, я понял, что кое-что меня смущает. Прочитав строчку еще раз, я поднял на воина глаза и воскликнул:

– Ты что написал? Я же тебе сказал: Кэльв, Алекс Кэльв! А ты меня Эльфом обозвал. Давай переписывай, глухая тетеря! – Я пододвинул листок к нему.

– Эльф, Кэльв, какая разница? – зло ответил мне вербовщик. – Подписывай давай, не буду я на тебя еще один листок тратить!

«Видимо, обиделся на тетерю, – подумал я и сплюнул. – Ну и ладно, всего месяц, так зачем нервы трепать понапрасну?»

Я вывел крупными латинскими буквами свое имя внизу контракта и поставил жирную точку. Я в Нете всегда так подписывался, вот теперь вспомнилось почему-то…

Вербовщик повеселел и бережно взял листок с контрактом. Взамен дал мне тот клочок, где было что-то нацарапано – что конкретно, я даже и не разобрал, – и сказал:

– Теперь ты должен по этому направлению прибыть в Ленец не позднее двух дней с этого момента и показаться тамошнему начальнику лагеря подготовки, а он уже определит, куда тебя направить. Понял? Ну и топай отсюдова!

Даже не став прощаться, я вышел наружу, не забыв прихватить свой сверток с одеждой и с грустью вспомнив, что только недавно нелестно думал про тех, кто уходит служить в армию, что они либо кретины, либо добросовестные служаки. Так как служакой я не был, а добросовестности во мне было весьма незначительное количество, то теперь по-любому меня нужно было относить к первой группе. И никакие оправдания мне здесь уже не помогут. Интересно, что скажет Алона, узнав о том, что я нашел себе работу на некоторое время?

Придя в гостиницу, я первым делом помылся в бочке, что стояла во дворе, а затем зашел в комнату и переоделся в новую чистую одежду. Осмотрев себя, я признал, что мастер не зря требовал такие деньги. Все вещи были мне впору, сидели как влитые, будто я в них родился. Выкинув свою рванину, я положил запасные шмотки в сумку и достал из нее не раз выручавшую меня карту, чтобы отыскать на ней город Ленец. К моему большому облегчению, он обнаружился совсем близко от столицы – всего один дневной переход на запад. Спрятав карту, я задумался, почему же нельзя было устроить этот армейский лагерь в самой столице? Но потом понял, что наверняка военные просто не предполагали, что я буду вербоваться именно здесь, иначе заранее перенесли бы его для моего большего удобства прямо под окна этой гостиницы. Вздохнув, я достал амулет. Шутка не удалась и моего настроения не подняла, ведь осознание того, что все равно завтра придется шлепать по грязи, радости мне не доставляло.

Алона ответила почти сразу и, узнав новость, заявила, что я нашел себе такую отсрочку на месяц, только чтобы не ехать к гномам. Мне понадобилось довольно долгое время, чтобы убедить ее в обратном, после чего мы просто мило поболтали о всяких пустяках, решив сегодня сделать в занятиях перерыв – вчера Алона переколотила все доски и бревна на своей тренировочной площадке, а новых еще не принесли. Вот что значит научить проказницу нескольким атакующим заклинаниям. Да и ладно, чем бы дитя ни тешилось…

Закончив разговор, я сам немного поупражнялся в формировании плетений и задумался: а почему бы не встроить одно из них в одежду? Двойная выгода получится – и одежда дольше сохранится, и мне будет практика. Только вот какое же применить? Подумав немного, я остановился на защитном коконе и принялся раскладывать его на составляющие, чтобы потом придумать такую структуру, которая бы наложилась на одежду. Конечно, было легче просто окружить себя коконом, включив туда все вещи, но долго поддерживать его – весьма глупый расход энергии, мне нужно было нечто иное.

Проанализировав каждую часть плетения, я стал его преобразовывать, сохраняя общий принцип построения. Через два часа попыток и неудач у меня вышло плетение, которое при внедрении в одежду становилось частью ее ткани и делало ее крепкой, влагонепроницаемой, но в то же время не более грубой. (Первые попытки превращали мою куртку в скафандр, который совсем не хотел сгибаться в рукавах.) Принцип подпитки плетения я немного переработал и не зацикливал ее на себя, как вначале, а создал небольшой резерв, как в разговорном амулете. Этот резерв будет легко восполняться прикосновением к ауре хозяина.

В результате у меня получилось отличное плетение, которое укрепляло ткань, не давало проникать влаге внутрь и делало одежду более долговечной. Оно стоило затраченных на него усилий и одной моей рубашки, при первой попытке расползшейся на ниточки. Кроме того, это плетение забирало очень мало энергии, так как было слабеньким – ни арбалетный болт, ни стрелу оно не остановит, но зато для очистки от грязи, которая будет прилипать ко мне в дороге, не потребуется много сил и времени. Встроив его во все свои вещи, я заснул с чувством выполненного долга.

На следующее утро я отдал последние деньги за завтрак и продукты в дорогу. Продуктами оказались кусочек побелевшего сыра и краюха хлеба, на большее у меня финансов не хватило. Тщательно упаковав свои вещи, я взял сумки и закинул на плечо, рядом с луком, а колечко с сафрусом, по обыкновению, спрятал во внутренний карман. Выйдя на улицу, я с облегчением увидел, что дождик перестал моросить, хотя небо было еще затянуто облаками. Да, у меня, конечно, влагонепроницаемая одежда, но все же не люблю я дождь и сырость.

«Ну и что? Могут же быть у меня небольшие слабости», – подумал я, направляясь к западным воротам.

Через полчаса я мысленно попрощался со столицей и зашагал по дороге в Ленец. Первым делом я почувствовал, что дорога – это не мощеная улица, здесь царствовала грязь. Она налипала на сапоги, приставала к подошвам, а затем отваливалась большими кусками. Она скользила под ногами и заставляла терять равновесие. Даже мои навыки не помогали, особенно в те моменты, когда грязь с яростным чавканьем пыталась оставить в своем теле мою обувь. Пару раз запнувшись из-за этого и чуть не шлепнувшись прямо посреди дороги, я решил снять сапоги и понес их в руках.

Стало легче. Грязь уже не прилипала к ногам, но все равно затрудняла передвижение. Словно шагаешь по пляжу с мелким песком, но, в отличие от пляжа, ногам холодно, мерзко и липко. С такими темпами до города за день я точно не доберусь. Я решил пробежаться, как по пенечкам на полосе препятствий, и до полудня отмахал довольно приличное расстояние, встречая по пути редких хмурых людей на еле бредущих лошадях. После нескольких часов бега я подумал, что оно того не стоит, и перешел на шаг. Все равно у меня еще было полтора дня в запасе.

В обед я умял все свои продукты, не останавливаясь на привал, а к ужину достиг речки, где немного помылся и напился. К моему сожалению, город впереди так и не показывался, а потому я понял, что сегодня туда не попаду. Прошагав еще час, я решил устраиваться на ночлег. Поймав неподалеку сонного сурка, быстро изжарил его и съел, а затем забрался на раскидистое дерево, чтобы не спать на мокрой и холодной земле, и устроился в удобной развилке.

Утром я, неудачно повернувшись во сне, после недолгого полета поцеловался с вышеупомянутой мокрой землей, только чудом не свернув себе шею. Отплевываясь, я вскочил и, поминая всех демонов, вместе взятых, принялся отряхиваться. Хмурый рассвет не предвещал ничего хорошего, но я решил топать дальше, раз уж проснулся. А к обеду, злой и голодный, потому что, кроме мелких грызунов, мне ничего не попадалось, достиг нужного города.

Ленец был старым. Именно это впечатление возникло у меня, когда я увидел его стены. Разваливающиеся, с выпавшими камнями и осыпавшимися зубцами, они были жалким зрелищем. Недалеко от входа виднелся большой пролом, который уже давно никто не заделывал, поскольку валявшиеся камни совсем заросли кустами. Ворота никто не закрывал – их створки валялись на земле, отданные во власть гнили и ржавчины. Мда-а, а что же будет в самом городе? На входе меня традиционно встретили стражники, спросившие про запрещенные вещи и потребовавшие два медяка за вход. Денег у меня не было, и я протянул им направление, что дал вербовщик.

– А-а, новенький! – обрадовался командир стражи. – Давненько к нам пополнения не присылали. Проходи, парень, будь как дома!

Стражники почему-то захохотали.

– А где у вас лагерь подготовки? – поинтересовался я.

– А ты иди вперед и не ошибешься, – сказал улыбающийся стражник.

Я поблагодарил их и отправился в указанном направлении. За стенами город оказался немного лучше, чем я ожидал. Развалившихся зданий не было видно, хотя все дома носили неумолимый налет старости. За входом в город начиналась улица, мощенная неровным булыжником, о который я вскоре отбил пятки. Остановившись, я достал из сумки сапоги и принялся их натягивать, немного очистив ноги от грязи. За этим занятием меня и застала полусотня солдат, которая вынырнула из боковой улочки и, чеканя шаг, промаршировала по дороге в том же направлении, куда двигался я. Быстренько подхватив свои вещи, я пристроился за ними.

– Ровнее шаг! Раз, два, раз, два… – надрывался кто-то впереди.

Солдаты с хмурыми лицами продолжали идти, не обращая на него внимания. Пользуясь случаем, я внимательно их рассмотрел. Все они были одеты в одинаковую форму серого цвета, оружия у них я не увидел и ехидно подумал: а не стройбат ли? Несколько человек, шагавших в первом ряду отряда, были в иной форме, черного цвета. Наверное, командиры.

– Левой! Левой! Раз, два, три! – не умолкал вожак этого стада.

Я решил помочь ему и гаркнул:

– Песню запе-евай!

– А мы теперь солдаты, бравые ребята, служим королю… – затянули бойцы нестройными голосами.

– Что? А ну, отставить! – завопили впереди. – Прекратить, я сказал!

Солдаты в строю постепенно затихали, некоторые из задних рядов оглянулись на меня. Я им подмигнул и пошел на обгон строя, так как разборка здесь предстояла неслабая. Кто-то впереди, жутко недовольный тем, что его функции присвоил другой, скомандовал:

– Стой на месте! Кто это там захотел у меня наряд на чистку сортиров? Кто это добивается еще одного занятия по строевой подготовке? Кто это такой умный?..

– Кто самое слабое звено… – пробормотал я, огибая колонну.

Голос стал смещаться – видимо, командир пошел разбираться в задние ряды.

Обойдя колонну справа, я пошел дальше, еще долго слыша сзади начальственный рык. Вскоре впереди показался забор, протянувшийся передо мной, насколько хватало взгляда, словно он перегородил весь город. В заборе были ворота с охраной, к которым я и направился. Протянув людям все в той же серой форме направление и получив от них указания, куда мне идти, я зашел в лагерь и огляделся. Большой двор с многочисленными строениями, длинная полоса препятствий на одном его конце и несколько площадок, покрытых песком, в центре. Это все живо мне что-то напомнило. Я пошел к домику, где, как мне сообщили, находился начальник лагеря.

В домике меня встретил секретарь, разбиравшийся в ворохе свитков и книг. Он попросил подождать, пока начальник освободится. Я присел на лавку, чувствуя, что долго ждать не смогу, поскольку еще даже не завтракал, и машинально стал прислушиваться, что происходит за дверью, в кабинете начальника.

– Мне плевать, как вы это сделаете, но чтобы к завтрашнему дню у меня было сто комплектов новой формы! – орал там кто-то, мне даже и слух не пришлось особо напрягать.

– Но ведь пока мы получим… – пробовал возражать ему другой голос.

– Я сказал, к завтрашнему дню! Мне солдат одевать не во что! Если завтра формы еще не будет, я обещаю, что сниму с моих солдат все те обноски, в которых они сейчас ходят, и устрою торжественный марш по столице! Пусть король полюбуется на свою армию!

Я представил такой парад нудистов, в сапогах и с оружием, и хрюкнул. Веселый начальник у лагеря. Чувствую, скучно мне тут не будет.

– Хорошо, я постараюсь через два дня достать форму, – сдался второй голос.

– Завтра! – приказал начальник.

– Но…

– Разговор окончен, вы свободны!

– Слушаюсь, господин начальник!

Дверь кабинета открылась, и оттуда вышел человек в знакомой черной форме и в расстроенных чувствах. Снабженец, понял я, и зашел, не дожидаясь приглашения.

Хозяином кабинета оказался подтянутый воин в летах, на котором черная форма сидела как влитая. Он восседал за столом и внимательно просматривал лежащий перед ним лист пергамента. Я нарочито громко стукнул дверью.

– Чего тебе? – спросил он, оторвавшись от чтения.

Я вытянулся в струнку и бодро отрапортовал:

– Новобранец Алекс Эльф прибыл в ваше распоряжение для прохождения службы!

– Тихо, не ори, – поморщился он. – Давай направление.

Я достал свой мятый листок и протянул ему. Он, не глядя, сунул его куда-то и принялся осматривать меня. Я постарался придать лицу придурковатое выражение, но, кажется, ничего не вышло.

– Ты, как я погляжу, довольно неплохой вояка, хоть лет тебе и немного… – задумчиво произнес начальник. – Чего тебя в армию понесло?

Я оставил все попытки выглядеть простачком и ответил:

– Деньги кончились, работу приличную найти не смог, а хотелось месячишко прожить под крышей, пока дороги не подсохнут.

– Интересно, как же ты собираешься уйти со службы через месяц, если денег у тебя нет, а по контракту для этого нужно заплатить целых сорок золотых?

Я с прищуром посмотрел на него:

– А вы всерьез полагаете, что меня сильно волнуют условия контракта?

Начальник хмыкнул и сказал с ухмылкой:

– Вижу, ты знаешь себе цену. Где обучался?

– В разных местах, – не стал я вдаваться в конкретику.

– А как оцениваешь свой уровень?

Я задумался. Если сейчас ответить честно, то начальник может не поверить, а если и поверит, то вполне может заставить обучать солдат, а мне такое и даром не нужно. Поэтому я почесал в затылке и ответил:

– Средний.

– Так я тебе и поверил! – широко улыбнулся начальник. – А знаешь, в чем твоя ошибка? Ты долго думал, прежде чем ответить, а твою бесшумную походку может не заметить только слепой или дурак. Так что не прибедняйся и отвечай честно!

– Мастер, – со вздохом ответил я.

– Ого! – удивился начальник. – А я даже и не знал, что мастером можно стать в таком возрасте… – он задумался, почесывая подбородок.

Я в это время рассматривал его кабинет. Довольно многое может поведать о человеке то место, где он проводит свое рабочее время. Ведь все так или иначе стараются, чтобы им было комфортно, а значит, подстраивают это место под себя в соответствии со своими привычками и пристрастиями. В кабинете начальника было много бумаг, несколько красивых статуэток на полках шкафа, форма, висевшая в углу, и оружие. Его было очень много (не так, как у Лина, но все же порядочно), оно висело на стенах, было разложено на полках и стояло в углу комнаты. Различные топоры, мечи и копья притягивали взгляд и просили прикоснуться к их рукоятям. Пока я рассматривал все это, начальник решил, что со мной делать, и огласил приговор:

– Значит, так, сейчас ты идешь получать форму (тут он слегка скривился, вспомнив недавний разговор), затем отправляешься во второй барак и занимаешь там свободное место. Дежурный тебе покажет. После этого ты идешь со мной на площадку с препятствиями и показываешь, на что способен. Ясно?

– Ясно! – откликнулся я, вытянув руки по швам. – А нельзя ли после барака вставить пункт «обед»?

Мой желудок при последнем слове издал жалобное кваканье. Начальник улыбнулся и покровительственно сказал:

– Ладно, если ты привык тренироваться с полным желудком, то зайдешь потом в столовую. А сейчас шагом марш отсюда! – переход к начальственному тону был таким резким, что я тут же развернулся и строевым шагом вышел за дверь.

– А как мне обращаться к начальнику лагеря? – спросил я секретаря, которого уже практически не было видно за ворохом бумаг.

– Командир Карин или просто господин начальник, – просветил он меня.