Текст книги "Мама, не плачь (СИ)"
Автор книги: Олег Борисов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Глава 9
Ближе к обеду я перекусила и меня стали по мелочи дергать. То у оцепления где-то аккумулятор засбоил и рация заткнулась. То народ переусердствовал и спираль нагревателя сжег, поэтому с горячим чаем проблемы. То телевизионщикам вперлось обзор повыше заснять, но дроны в студии забыли. Поэтому “нам бы переноску вооооон туда”. Туда и полезли, я не стала по скользким камням шариться, но электрический кабель им выделила из запасов.
Когда ближе к финальным аккордам вернулась в автобус, захотелось прибить старых идиотов без лишних слов. Они на троих прилично набрались и теперь готовились исполнять гимн. На площади будут петь? Будут. Чем они хуже? О том, что внутренний микрофон у них есть и пьяные вопли перекроют толпу влегкую – в черепушках не отложилось.
– Вы что, совсем сдурели? Вам же за такой прокол Лаубе лично ближайший штатив в одно место вставит и провернет раз сто. Потеряете статус и поедете на хутор за коровами навоз убирать.
– С чего бы? Мы свою норму знаем! По ста и закусывали!
– Вы – два здоровых лба, по недоразумению списанные на пенсию за успехи на почве алкоголизма. Вы уже по литру хряпнули на рыло, судя по запаху. А дедушке много не надо. Бучек рюмку принял и все, на подвиги готов…
Это точно. Стоит, упорно пытаясь наклон в сорок пять градусов удержать. И грабки тянет к пультовой. Ведь – гимн, надо соответствовать. Мне бы еще минут пятнадцать продержаться, потом будет легче.
– Так, заначку сюда, живо.
– Нету у нас за…
– Еще раз по печени хочешь? Не пожалею, поддам как следует. Не жадничай, я вам в честь праздника по рюмочке тоже накапаю.
Нашлось, кто бы сомневался. Нераспечатанная бутылка с коричневым содержимым. Липовый коньяк, который мимо таможни в рабочие кварталы цистернами возят. Плеснула в загребущие ручки, как обещала, остальное щедро влила в пана Бучека. Потом спровадила всю троицу в хвост фургона, там для верности еще грузовую сетку натянула, чтобы не барагозили без присмотра за спиной. Сунула стопку пустых пластиковых стаканчиков, недопитую бутылку и две коробки с галетами и нарезкой. Пусть радуются.
Дождалась, когда стихнут очередные аплодисменты, запустила фонограмму. На голове набок наушники – левым ухом проверяю, не нужно ли громкость добавить. Правым отмечаю, какой тост пенсионеры поднимают. Вроде третий. Бодро они бутылку приканчивают. Но – неплохо все, мероприятие заканчивается. Сейчас еще кандидат с прессой у трибуны заготовки оттарабанит и можно начинать гасить шарманку. Заодно уточню у старшего в оцеплении, как им будет удобнее барахло сворачивать. Потому что по официальному протоколу – сначала отрубают всю электрику, чтобы не мучиться. Но если делать по уму, то я подключения к палаткам с чаем и плитой оставлю, убирать буду в последнюю очередь. Народ успеет перекусить на морозе еще раз, закоченели все.
Последнюю бухту кабеля погрузила после шести вечера. Прожектора на крыше автобуса освещали истоптанный снег на площади, я сверялась со списком разложенного по местам. Так, все родное на месте, а это явно у телевизионщиков подрезала. Главное, трофеи в уголочек пристроила, брезентом прикрыла, глаза не мозолит. Одну бухту оставлю Бучеку, он утром жаловался, что на работе что-то там пролюбили. Вторую себе отожму. У нас голокуб паршиво спортивные каналы показывает, не добивает до конца коридора ретранслятор. Я веревочку над фальшпотолком рядом с системой пожаротушения протяну, в комнате разводку подцеплю и буду на всю стену в суперкачестве смотреть бокс. Или с Петрой косморегату, которую соседка обожает. Главное – чужое не брала, где кто и что потерял – без понятия.
– Все?
– Да, господин лейтенант. Можно выдвигаться. Только колодки из-под колес выдерну.
– Давай. Я за руль.
Это точно – пенсионеры в дрова, спят давно. Я управлять автобусом могу, но это до первого сканера над автострадой. Потому что прав на ручное управление мобилями у меня нет. Надо будет озаботиться на досуге.
Тяжеленный и длиннющий подвижный медиацентр Лаубе вела, словно малолитражку, с легкой небрежностью. Точно, у куратора что-то серьезное за плечами. Может, танком раньше кого-то утюжила. Кстати, запросто могла и моих сородичей плющить, вроде ГК в “наведении порядка” на Трау участвовал. Но вот сказанное после долгого молчания вогнало уставшую студентку в ступор:
– Думаю, может тебя удочерить. Как ты к этому относишься, Пикси?
– Удоче… Чего? Зачем вам это, господин лейтенант?
– Фрау Эльза для тебя… Посмотрела, как ты с обормотами управилась. Четко, без дураков. У меня подруга на тебя походила. Такая же молчаливая, обстоятельная. Если за что-то возьмется, сделает. Или других заставит сделать… Просто обрыдло мне все. Эти бесконечные заседания, отчеты, толпа мигрантов безмозглых. Кто накосячил – тут же на ковер и копчик грызут, почему не досмотрела. Ты единственная, за кого я благодарности получаю и кто проблемы не создает… Уйду по выслуге, возглавлю местный клуб отставников. Буду бумажки перекладывать. Пенсия у меня хорошая. Если еще тебя удочерить – то соцбаллов набросят с лихвой. Квартиру можно даже не менять, в той же останемся. Центр города, пруд под боком. Псину можно завести, будешь утром на пробежку за собой таскать… Подумай, Пикси. Я серьезно предлагаю.
Вот не было печали… Нет, я картинку себе вполне четко представляю. Одинокая тетка, кого задвинули и карьеру тормознули. Наверняка серьезных покровителей нет, вот лейтенантом и тащит, что нагрузили. Судя по прозвищу и поведению – характер не сахар, запросто могла кому-то или в рыло засветить, или высказала правду-матку. За что и гнобят. Семьи у нее точно нет, я ради интереса все открытые источники проверила. Гуманитарный Конвой хоть и считается закрытой организацией, но пикники проводят и туда отпрысков вытаскивают. Фотки выкладывают, с прессой “взаимодействуют”. Конечно, серьезные ребята морды лишний раз не афишируют, но Лаубе числится в отделе связей с общественностью. Поэтому мелькала на сабантуях, награды демонстрировала.
Но чтобы – удочерить?.. Мне сейчас это точно не нужно. Совсем-совсем.
– Фрау Эльза, я подумаю… Скорее всего – смогу ответить после того, как диплом получу. У меня сейчас это – идея фикс. Хочу себе и другим доказать, что могу и справлюсь. И что это – не за красивые глазки или униформу родственников, а мной заработано. Что я чем-то от блатных с факультета управления отличаюсь.
– Значит, три с половиной года.
Я смотрела на фонари за лобовым стеклом и прикидывала:
– Скорее, чуть меньше. Четвертаки после зимней сессии уже с бронью. Чтобы тебя отчислили на весеннем семестре – это надо ректору на стол насрать во время совещания с деканами. Да и то не факт, что выпрут. Последний семестр – практика. У меня она пойдет где-нибудь в городках рядом с Лирой. Буду латать изношенное коммунальное хозяйство и подтверждать сертификаты.
– Место будущее уже присмотрела? Куда хочешь после Академии?
– Можно здесь остаться, но у меня красного диплома не будет, не вытяну. Поэтому на пять лет распределят, как минимум. Хотя, я ведь по вашей службе числюсь, поэтому могут и на побережье перебросить. Я смотрела список вакансий, это по бизнес направлениям за места дерутся. У наших там вечно “требуется”. Восемь месяцев курортный сезон, постоянно авралят. Зато жилье дают и зарплаты неплохие.
– Море… Интересный вариант. Может, даже и в запас не придется уходить. Оформиться переводом… Ладно, вот ваш западный вход, выгружайся. Ближе к началу четвертого курса можем снова к разговору вернуться.
– Да, фрау Эльза. Так будет правильнее. И я за это время постараюсь в голове порядок навести.
Подцепив рюкзак и бухту кабеля, подошла к двери и нажала кнопку. Почесала затылок и спросила:
– А ваша подруга, она где сейчас служит?
Лаубе долго молчала, потом нехотя ответила:
– Сэлма Шварц, старший интендант Гуманитарного Конвоя. Проводила инспекцию десанта, когда пришел приказ об эвакуации. Командование батальона взбрыкнуло, сцепилось с наемниками. Результат ты знаешь – кто выжил, попал в лагеря.
– Шварц? С родинкой над правой бровью?
Женщина повернулась ко мне:
– Да. Ты ее тоже знала?
– Заключенная сто-три-дробь-шесть. Третий барак в Штах. В этом лагере держали “особо опасных и склонных к побегу”. Сидела вместе с “мамой” Кравчик. Ваша подруга погибла, штурмуя пулеметную точку на периметре. Сэлму Шварц очередью из крупнокалиберного на куски разнесло, я видела. Благодаря ей и еще троим удалось пробить брешь в колючке, через которую мы прорвались на поле к орбитальным челнокам… Она была прекрасным человеком, фрау Эльза. Примите мои соболезнования…
Вышла, закрыла за собой дверь и направилась к ярко горящим воротам на территорию кампуса.
Как мала Вселенная. Вот так не ожидаешь – раз, и ты общался с человеком, который дорог кому-то еще. С другой стороны, я теперь понимаю, почему Лаубе меня в первый же день под крыло взяла. Наверняка личное дело просмотрела. Дала волю человеческим чувствам, что крайне редко бывает на ее должности.
Но собаку заводить не стану. Не важно – что там с удочерением по итогам будет. Потому что именно собаками нас травили в Гриззе, когда охране было скучно. Я до сих пор любого пса оцениваю с единственной стороны – за сколько секунд ему шею сверну.
* * *
Кормлю Милоша тортиком, попутно пытаясь добыть нужные мне сведения.
Вчера вечером в половине университетов округа неизвестные шутники врубили дискотеку перед Рождеством. Пока безопасники разобрались, что за бардак, пока порядок навели – народ успел с полчаса потанцевать от души. Теперь стараюсь узнать, как это удалось провернуть.
– Милош, хватит букой сидеть. Я тебе уже кусочки за маму, папу и бабушку скормила. Еще за дедушку дожуешь и тортик закончится. Колись, как вы это отчебучили?
– Почему сразу – мы? Кстати, в Академии ничего и не было.
– Само собой. Вам еще в понедельник завкафедрой после лекции озвучил, что любой залет программистов перед праздниками и сессией гарантированно влепит всем проживание на кампусе и трояк в зачетку по основной дисциплине. Но ведь в курсе были, а? Не поверю, чтобы мимо вас прошло.
Патлатый доходяга с довольной улыбкой прожевывает очередной кусок и ворчит:
– Да кому это надо, детским лепетом заниматься.
– Пятнадцать вузов, синхронно, общая программа.
– Вот именно. Развернули червей, пробросили канал на арендованный внешний сервер, сунули временный сертификат на медийный центр. Все, работы на пять минут. Первый же не спящий админ эту схему раскусит за десять секунд.
– А я так не умею… Представляешь, весной показательные выступления устроить? Выкатить штук двадцать роверов, заставить их под централизованным управлением изобразить что-то эдакое… Газон на стадионе взрыхлить, например…
– Пф… Ты еще туннель под главным корпусом прокопай. Вечно у тебя мысли приземленные. Вот два года назад светофоры на цветомузыку перепрошили – это да. Лира полчаса стояла. Чипы ресетят – а народ поверх еще раз новую версию всандаливает.
– И тоже одиночка справился?
– Не, трое работали. Но по уму все сделали. Канал распарраллелили, чтобы вычислить и заглушить сразу не смогли. Каскадом блоки под нагрузку собрали и это все в центре дорожного движения развернули. Сервера рубить нельзя – монорельс и воздушный транспорт встанет. Вот и бодались.
– Круто… Я не слышала про это.
– Круто… – Милош аккуратно сгребает ложкой остатки торта с подставки. – Старшему пять лет исправительных работ, вроде где-то в группе антихакеров в полиции срок мотает. Двоих по возрасту – в интернат для одаренных. На всех технологических ветках шифрацию в итоге сменили. Но не все дыры нашли.
– Пять лет… Да, шутки у вас куда круче. Я бы не решилась. Но все эти каскады, каналы – интересно.
– Я тебе ссылку покажу, народ на форуме в деталях разбирал. Особенно – почему парней смогли вычислить. Почитай. А то в самом деле решишь у ректора табуретку из-под задницы выдернуть и спалишься… Что, тортика больше нет?
* * *
Как ни отбивалась, Петра меня вытащила в город на Рождество. Погулять. Никаких покупок, болтанки по моллам и прочим злачным местам. Исключительно – для души. Соседка завтра улетает домой, у нее по всем предметам “автоматы”. Даже раньше управилась, чем ожидала. Может дед чуть помог и проспонсировал. Хотя, Петра сама вполне могла осилить. У нее по основной специальности все зачеты закрыты до конца года. Подруге уже отдельную программу сверстали. Ходит вместе с группой, но зубрит уже что-то из разряда “вот тут мы построим пять небоскребов, а сюда пожарную станцию и батальон полиции пришпандорим”. И все это – с экономическим обоснованием и цифрами погибших в случае тех или иных катастроф. Как мне объяснила внучка миллиардера: трупы всегда будут. Без покойников ни одно происшествие не обходится. Главное – минимизировать. Чтобы в случае падения того же небоскреба было пять тысяч в графе “убыло”, а не сто тысяч, когда коробки в предгорьях во время землетрясения начали складываться.
Но сейчас – гуляем. Выбрались на набережную, тут хорошо. Да, район считается не совсем престижным. Рядом порт, там пересадочная станция и куча народу из пригорода приехала развлекаться. Правее квартал строительной корпорации, толпа молодых ребят оттуда уже колобродит рядом с ларьками. Но я девочка умная. Поэтому подошла к парному патрулю, поулыбалась, угостила горячим какао и теперь мы двигаемся под незримой защитой: две девушки поздравляют каждого встречного с праздником, метрах в двадцати за нами довольно скалятся полицейские. Все счастливы.
Вечером Петра собирает чемодан-бегемот. Уже по пятому разу пытается утрамбовать гору барахла, но куча на кровати не уменьшается. А еще груда вещей на двух креслах и небольшие залежи на полу.
– Черт, я так до утра провожусь…
Мне становится жалко соседку и я задаю несколько наводящих вопросов:
– Скажи, ты к родным или к деду? Просто хочу понять, есть ли у тебя что на первое время из одежды.
– К деду. Но у нас там свой дом. В этот раз собираемся поближе, чтобы не тратить месяц на дорогу в один конец. Будут оба брата с семьями, сестра старшая. Двоюродные вроде тоже собирались…
– И на каждого – по этажу?
– Неправда! – обижается соседка. – У меня всего две комнаты!.. Спальни, в смысле… И гостиная…
– И гардероб, где лежит сто любимых маечек. А где-то в запасе еще две сотни ни разу не примеренных, потому что руки не дошли… Не дуйся. Дарю лайфхак… Значит – сколько до места, шесть часов? Восемь? Отлично. Поэтому берем вот этот чемоданчик…
Спихнув вещи на пол, на освободившуюся кровать кладу небольшой розовый пластиковый кейс, который удобно на колесиках таскать за собой. Открываю, диктую:
– Две смены белья: трусы, майки, носки, бюстгальтеры. Пижаму – одна штука, если без нее жить не можешь. Брюки легкие про запас и ветровку вот эту. Если вдруг во время полета замерзнешь – на плечи набросишь… А, да. Еще упаковку батончиков и шоколадку. И бутылку воды. Все.
Петра смотрит на практически пустой чемодан, затем на меня, потом снова на чемодан.
– Точно все?!
– Ага. Думаешь, я в рюкзаке больше ношу? Максимум – на четыре дня вещей и еще аптечку. Стиралку везде найти можно, у тебя же целый гардероб дома. Приехала, переоделась, шоколадкой сестру угостила. Смысл горбатиться и тяжести поднимать?
Соседка с грустью смотрит на груду барахла на полу:
– А это?
– То, что ну очень-очень сердцу мило – на плечики и в шкаф, откуда все выгребала. Постарайся не больше пятидесяти вещей держать. Остальное – я пани Тодорову спрошу, у нее толпа подрастающих родственников. Можно им подарить. Или вообще в Армию Спасения сдать… Что ты на меня так обиженно смотришь? У нас здесь нет двух спален, а склад уже забили под потолок барахлом, не знаем, кому очередной контейнер подарков от твоего дедушки пристроить.
Решительно сунув в чемоданчик пушистые тапочки, Петра захлопывает крышку и бухтит:
– Вот как у тебя все ловко так получается? И на практику ты моталась без лишнего багажа, и здесь имуществом особо не обрастаешь. Откуда в тебе это?
– Ждан-третья, хватит бровки морщить, тебе не идет. И не бери с меня пример, плохому научишься. Я несколько лет задницу лопухами вытирала, хорошенько отряхнув перед моментом использования. Тебе эти знания точно лишними будут.
– А зачем отряхивать?
– Потому что гусениц ядовитых полно, прихватишь ненароком и потом неделю враскоряку ползаешь… Так что, мешки для одежды тащить? Или прямо так из окна вывалим, чтобы под ногами не мешалось?
* * *
От сессии до сессии живут студенты весело. Зато потом – плачут горючими слезами. Как я.
Хотя, особо страдать не должна. Шесть экзаменов размазали на две недели. В итоге у меня пара пятерок и остальное на “хорошо”. Последним была математика, и я всерьез опасалась, что наша мымра даст прокашляться. Я еле-еле сентябрьские тройки пересдала и кучу времени убила, изучая скрытую статистику о прошлых экзаменах: что любит спрашивать, на чем обычно валит. Зазубрила самые неприятные вещи, пару дополнительных вопросов оттарабанила без запинки. Но знаю, что плаваю по многим темам. И она знает. Невозможно за полгода пройти четырехлетнюю программу школы. Я же не робот.
Математичка полистала на планшете отметки по другим предметам, полюбовалась списком сертификатов. Оценила мой внешний замотанный вид, темные круги под глазами, вздохнула и выбрала “хорошо”.
– Если бы все учились, как ты, Блютих, я была бы на седьмом небе от счастья. Хотя, второе полугодие для тебя будет полегче, там моделирование и применение готовых расчетных схем. То, с чем вы в декабре начали знакомиться. У тебя по вводному материалу “отлично”. Поэтому я поставлю оценку авансом, посмотрим весной, как оправдаешь.
Все, отмучилась…
Сутки я тупо спала. Ходила в туалет, жевала и снова падала. Завтра воскресенье, в понедельник мне выходить на работу во вторую смену. Но я с утра пойду – хочу перед мастерами помелькать, фронт работ перепроверить. Может, что еще перехвачу из интересного. Я – хорошистка, мне повышенная стипендия не положена. Поэтому лишнюю денежку заработать буду только рада. Но не успела снова завалиться спать, как комм высветил вызов от госпожи Лаубе.
– Да, фрау Эльза, слушаю.
– Мне надо, чтобы ты завтра приехала в отдел к двум часам дня.
– Буду.
Даже спрашивать не стала – зачем. У меня положение не настолько хорошее, чтобы носом крутить и лишние вопросы задавать. Но куратор сама объяснила, что это за злобное посягательство на законный выходной.
– На тебя Бучек благодарность написал, поэтому начальство решило аттестовать на стандартный класс допуска. Чтобы раз в месяц подменяла на разных серьезных мероприятиях ребят из технической службы.
– Мне разве можно?
– Вот чтобы было можно, ты завтра сдашь нормативы. Твои сертификаты пригодились. По медицинским показаниям в действующий штат не возьмут, но на пульте кнопки давить тоже кого попало не посадят. В тир сходишь и покажешь, что из рукопашки знаешь. Мне капитанские звезды на следующей неделе одобрят, ты формально в отделе будешь младшим помощником старшего уборщика. Урезанный оклад в четыре сотни кредитов в месяц и по две сотни за каждый день, когда на митинги и прочие мероприятия выдернули. Не волнуйся, с учебой проблем не будет. Я тут пустую тару сдала, объяснила кому надо о том, как бы мы облажались все разом. Поэтому новые штаты и смету утвердили, людей нормальных дали набрать, тебя паровозом на будущее цепляю.
Отличная новость. Похоже, Лаубе в самом деле решила меня методично пихать в сторону будущей карьеры синего воротничка. Технари в ГК приходят или после армии, или их выращивают с пеленок, ведут после разных техникумов и университетов. Я точно из второй когорты. Но если чуть-чуть подсуетиться, то к моменту получения диплома запросто уже в личном деле будет кипа благодарностей, плюс допуски на разного рода официоз. Как оперативника меня вряд ли куда задействуют. Два дебила уже попытались, в итоге вычеркнули из всех списков. Поэтому – плюсы вижу, минусов особых пока нет.
– На мордобое меня не покалечат? Просто с понедельника на работу выхожу в Академии. На остаток месяца.
– Я их сама тогда покалечу… Все, до завтра.
Точно – Эльза-бронепоезд. Прет – не остановишь. И никаких лишних рассусоливаний.
Ладно. Завтра отведу чуть-чуть душу. А сейчас – меня ни для кого нет. Я – спать…
Глава 10
Формально у меня подтвержденная общая армейская подготовка. Во время реабилитации нас неплохо покрутили, пытаясь определиться с будущим использованием. Но для десанта или космофлота я слишком юная, призывать меня еще рано. Поэтому дополнительно вкладываться в шлифовку полученных навыков не стали, просто в личное дело вписали, что сочли нужным. Это самое личное дело потом несколько раз перетрясали, в итоге оставив минимум, дополнив начальными инженерными сертификатами. Получился эдакий “куст” – когда ни под какую готовую специальность я не подхожу, знания слишком разрозненные и не систематизированные. Понахваталась в джунглях разного, но полноценным бойцом так и не стала. С точки зрения армейского руководства, само-собой.
Ну и когда нас в госпиталь сгрузили, я месяц ползала дохлой амебой, ни о каких тестах или еще о чем серьезном и речи не было. Концлагерь особого режима – это не курорт. Чудо еще, что хоть как-то выкарабкалась. Пока по стеночке ковыляла, вывезенные вместе с нами ребята из других лагерей успели дать полный расклад. Поэтому про мои похождения никто толком и не знает. А кто знает – тот или молчит, или умотал как можно дальше от местных спецслужб, чтобы пожизненное не заработать по совокупности. Только я – девочка-припевочка, студентка-хорошистка.
Но база армейская у меня подтверждена, поэтому стою в тире на позиции, жду, когда две мишени на положенную дистанцию уползут. Десять и двадцать пять метров. Два магазина по десять патронов в каждую. Пистолет чуть тяжеловат, я обычно другую модель использовала. Пока по болоту шляешься, каждый грамм считаешь. Но мне не надо здесь Мату Хари изображать, мне бы нормативы сдать. Более чем достаточно.
– Хорошо стреляет. Сама учила?
Фрау Лаубе стоит рядом с грузным мужчиной и недовольно кривит рот:
– Кто мне даст в кадрах набирать что-то приличное? Мы же “мордой торгуем”, профессионалов другие отделы выгребают… Стойка дурацкая, кривая. Но вроде попадает.
– Значит, самоучка.
– Девочка из депортантов, сирота. Я на нее документы подавала, ты сам читал.
– Именно поэтому и заинтересовался. Я тебя, Эльза, не первый год знаю. Детей крестить не позову, но спину прикрывать доверю. Зачем тебе эта пигалица?
– Потому что мне уже сорок семь, Мориц. И матку мне после ранения выдрали не в переносном смысле, а на самом деле. И пусть я старая дева, но хочу, чтобы старой развалине кто-то подал стакан воды. Пикси же умеет быть благодарной. Я ее прикрою от возможных неприятностей по учебе, ты бумаги подпишешь. По нашим делам ее никто цеплять не станет, но две внутренние проверки уже прошла. Я у нее отторжения не вызываю. Очень надеюсь, что все сложится.
Начальник службы внутренних расследований увеличил на экране внешний вид мишеней и замерил пальцами разброс пулевых отверстий.
– А неплохо. Нет, даже отсюда вижу, где у нее пробелы. Но главное твоя протеже умеет. Отшлифовать бы, но раз “глубинники” отказались, то я даже предлагать ей другую карьеру не стану.
– Не ломай ей судьбу, Мориц. Пикси индустриальные дисциплины грызет, руки куда надо приделаны. Диплом получит, мы ее к тому времени по внутренним регламентам поднатаскаем и можно погоны вручать. Флот закончил сокращения, у нас кадров не хватает по всем техническим позициям и брать больше негде. Времена, когда на вакансию по десть человек приходило, в далеком прошлом. Поэтому – учится, старается, пусть так и будет.
– Я не против… Но у меня маленькая проблема, Эльза. Крохотная… Не бьется у меня описанный психологический портрет и записи в личном деле. Девочка должна периодически в истерику слетать, а она демонстрирует чудеса самообладания.
Посмотрев, как кандидат на удочерение закончила стрельбу из компактного карабина, лейтенант вызверилась:
– Истерику тебе надо? А ты в самом деле все отчеты по ней прочел? Точно?.. Два мозголома три месяца с ней возились, приводили к нормальному знаменателю. Ее заново учили среди людей жить, вести себя адекватно и не шарахаться от любого резкого звука… На ее глазах мать в концлагере охрана насиловала несколько часов, а потом на куски порубила. И ты считаешь, что психиатрический профиль кривой?.. Мудак ты, Мориц, прости меня за прямоту. Подозреваешь всех и каждого, даже меня. Хотя именно я твою жопу тогда из-под обстрела вытащила. В итоге тебе медаль и новое звание, а мне матку вырезали и навсегда семейного счастья лишили…
Шагнув назад, мужчина примирительно выставил руки перед собой:
– Все-все, не кричи… Давай так. Пусть она себя на тесте по рукопашке проявит, и я отцеплюсь. И все нужные подписи тебе дам. Но я хочу увидеть человека, который умудрился три года в джунглях глотки кромсать и два концлагеря прошел. Покажи мне…
* * *
Концовка тестов меня удивила. Фрау Лаубе была в ярости, когда перехватила после тира. К счастью, слюной брызгала в другую сторону.
– Пикси, сейчас у тебя будет схватка. Одна. С новым инструктором по рукопашке. Редкостная гнида, сразу предупреждаю. Потому можешь валить его “наглухо”. Разрешаю. Тебе за это благодарность будет.
– В смысле – совсем-совсем?
– Да. Но предупреждаю, он жалеть не станет. Как понимаю, постарается покалечить, выслужиться перед начальством хочет… Заигрались суки в теплых креслах, все никак угомониться не могут. И то, что я за тебя хлопочу, для них словно красная тряпка для быка.
– Фрау Эльза, вы не волнуйтесь так сильно. Если меня не накажут, то я разберусь с этим идиотом.
– Разберись. Считай, что капо встретила на узкой дорожке.
О как… Тогда мне же проще.
Поединок проводили в небольшой комнате с зеркальной стеной. Кто там меня с другой стороны разглядывал – без понятия. Лаубе замерла у входа. Я же посмотрела на мужчину перед собой и пошла по матам, даже не сняв обувь. Модная прическа, рожа смазливая. Наверняка пользуется популярностью среди баб. И не удивлюсь, если специально мотается по ночным клубам, чтобы полученными навыками мордобоя бравировать. Если где перестарается – корочками прикроется. Почему-то я думаю, что все именно так, а не иначе. Но – уже не важно.
Поднырнула под чужой джеб, пропустила правый боковой и вогнала нож тычком в шею. Рукоять уперта в основание ладони, сталь перерубила позвоночник. Инструктор нелепо выгнулся и рухнул на бок. Выдернула клинок, вытерла об одежду, вернула подарок на место.
Довольная Лаубе продемонстрировала средний палец зеркальной стене и рявкнула:
– Доволен? Еще вопросы есть? Нет? Тогда чтобы документы подписанные завтра у меня на столе были. И обещанная бронь для Пикси от любых уродов. Или в гости мы уже на пару придем. С наглядной демонстрацией психологического портрета…
* * *
Мобиль покатил в центр. Я покосилась в сторону Лаубе, та фыркнула:
– В гости заедешь. А то мне в одиночку надираться уже достало.
– Я не пью, фрау Эльза.
– Тебе соки, чай или смузи какой-нибудь сделаешь. Морозилка ягодами забита.
В гости – так в гости. Заодно хоть посмотрю, как куратор поживает. Я пока только ее халат успела запомнить. Главное – не похоже, что мне очередную маску демонстрируют. Похоже, в самом деле текучка и корпоративные игры до печенок “гренадершу” достали. Надо дать ей возможность пар выпустить. Может, и меня меньше дергать будет.
Квартира шикарная – предпоследний этаж в небольшой высотке с видом на ближайший парк. Из окна можно разглядеть, как утки в пруду за кусок хлеба дерутся. Наверняка департамент часть оплаты на себя взял, потому что ценник за жилплощадь должен зашкаливать, а в списках миллионеров фамилия Лаубе не мелькала.
Спальня с кроватью у дальней стены. На противоположной цепочка капсул модного навороченного голоцентра. Колонки под потолок. Но запылилось все чуть-чуть, явно давно не пользовались.
В гостиной у круглого стола аркой мягкий диван. Барная стойка отгораживает кухонный уголок. Там два монстрообразных холодильника и сбоку еще морозильная камера мне по грудь. Индукционная плита, рядом стойка с разнокалиберными кастрюлями и сковородками. Посудой явно пользуются. Похоже, любит куратор готовить.
– Ягоды там, молоко и прочее в правой железяке. Хочешь мяса – стейки в левом.
– Стейки с овощами хорошо.
– Овощи в подсобке, вон там. Лампочку пошевели, не всегда сразу загорается.
– Понятно… На вас мясо делать?
– Мясо?.. Делай. Можно с кровью. Я пока переоденусь и выпить достану.
Я выдернула кусок бумажного полотенца, протерла полированную столешницу. Под левую руку добыла разделочную доску, выбрав из трех товарок. Придирчиво проинспектировала ножи. В мелких магазинах такие не видела, что-то из специальных коллекций. Но все бритвенной заточки, берем.
Пока возилась с посудой и доставала затянутое в пленку мясо, будущий капитан поставила на стойку два высоких бокала, рядом водрузила литровую бутылку с желтым содержимым. Постучала пальцем по моей таре:
– Какой сок? Есть: апельсиновый, яблочный, ягодный.
– Яблочный. После апельсина у меня обычно изжога.
В кладовке пришлось лампочку пошерудить, не хотела включаться сразу. Насыпав в большую миску кучу овощей, выключила свет и вернулась на кухню. Плита уже греется, можно начинать готовить.
Ужинали рядом со стойкой. Стулья удобные, накладывали прямо со сковородок, которые цепочкой расставили. Таскать все на стол было лень. Да и удобнее так – все под руками. Что-то не хватает – руку протяни к холодильникам или с плиты добавку сгребай. Пока мясо доели, Эльза два бокала уговорила и вроде как чуть-чуть успокоилась.
– Если не секрет, вы кому пальцы показывали? Звездочки не зажилят за такое поведение?
– Мориц мне повышение уже второй год пробивает. Но должности все расписаны, конкуренция дикая. Поэтому каждые полгода рисовали фигу. Повезло, что начали штат расширять. Новая позиция, куча дерьма в придачу. Никто особо на это место не претендует, вот меня волной и вынесло. А “пальцы” – плюнь и забудь. Служба собственной безопасности обычно кастрирует за что-то серьезное. Типа – бюджет годовой присвоил и не поделился. Или вздумал на пенсию уйти и не проставился кому положено… Шучу… С тобой все ровно будет. Закончишь, опыта поднаберешься на авральных припашках, где-нибудь к тридцати по выслуге тоже капитана дадут. И станешь из мягкого кресла на идиотов подчиненных покрикивать.
– Я на погоны не соглашалась, фрау Эльза.
– Думаешь, я о них мечтала? Молодая дурочка с фермы, по разнарядке поступившая на социологию. Работа со студентами, формирование общественного мнения… Херня все это. Показуха и куча гнили за красивой оберткой… Я твои фото видела. Вот там – правда, как она есть. Когда вместо молодой красивой девушки кусок исполосованного мяса. Мне со своими отметинами даже стыдно перед тобой. Вот, видела?
