Текст книги "Навь. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Олег Борисов

Соавторы: Евгений Юллем
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 17

Рано я радовался, что отделался от бумажной работы, и теперь тупо сидел за компьютером в секретариате СБ и гонял на экране свой черновой отчет. Ну судя по грифу «совершенно секретно» и «фонарику» внизу, этот единственный экземпляр шел лично драгоценному папаше и, следовательно, здесь можно было писать все то, что не вошло в официальный отчет, какого собственно и не было – не зря папА меня в свое время предупреждал, что операция «черная». Единственное, что ему не грозило, это так называемые «оргвыводы» с розовым вазелином от руководства – он сам себе руководство. А то бы его подчиненный после таких художеств оказался бы на должности заштатного опера или вертухая где-нибудь на Колыме, где лето длится неделю, а облегчаться ходят с двумя палками – за одну держаться, чтобы ветром не унесло, а второй от медведей отмахиваться. Не, ну по большому счету – несанкционированная операция, привлечение гражданского лица, причем несовершеннолетнего, использование служебного положения и ресурсов СБ в личных целях и экстренная эвакуация с помощью оперативника разведки. Хорошо быть королем, вздохнул я, вспомнив старую комедию.

Зато теперь я был совершенно свободен в писанине, и мог излагать не только голые факты – они уже были в черновом отчете – но и свои соображения по поводу происшедшего. Сразу же нахлынули воспоминания, Бангкок, Порт-Морсби, Штаты… И ощущения, меня просили описывать именно ощущения. Что я чувствовал, как я думал, почему принял именно то, а не другое решение… Странная методика работы, больше похоже на материал для психолога. Ищут новомодный диагноз, пришедший из САСШ – ПТСР? Увольте. Нет у меня его, прошедшего в свое время нехилый психологический отбор и натасканного психподготовкой. Это у гражданского или призывника, что одно и то же, он может быть, но не у профессионала, и папА это знает. И уж ежу понятно – то-то я смотрю, ни одного ежа поблизости – что если бы я мог сорваться, я бы это уже сделал, по крайней мере наделал бы кучу мелких ошибок. Ищут ошибки в действиях Мадлен, то есть майора Разумовской? Ну тут ей вообще надо памятник ставить, лучшего напарника трудно было бы и придумать. И ошибок она не делала, как по моей части. Ну может только перебрала с ПТРК в Бруклине, хотя получилось весьма эффектно и эффективно, жалоб от клиентов не поступало в связи с отсутствием таковых. Нет, тут именно что-то другое. Ну вот и попробуем заняться анализом, попутно прокручивая в голове произошедшие события, сразу будет видно, что все-таки хочет папА и, я так думаю, волхвы, которым он сдал меня в несексуальное рабство.

Ощущения, ощущения… Я качался на волнах памяти заново переживая за несколько часов все, что произошло за последние месяцы. И наконец пришло осознание. Не знаю, как работает моя интуиция, или бессознательное по всем этим Фрейдам с Юнгами, только без подавленных комплексов и прочей орально-генитальной херни. Нет, не вспышка озарения, скорее твердая уверенность, пару раз мы решали задачи в зонах, подвергшихся психологическим операциям по учебникам из УСО САСШ, наших злейших друзей-коллег. И каждый раз срабатывала интуиция, то есть работа подсознания, которая оказывалась права на все сто, отчего мой командир часто шутил, что я шаман, и шайтан мне помог. Шаман-шайтан, но после первого раза он со мной иногда советовался – в нашей работе чуйка бесценна. И сейчас у меня созрела твердая уверенность, что все эти жу-жу-жу – неспроста. За разрозненными, казалось бы, эпизодами и не связанными между собой людьми пролеживалась чья-то твердая рука, играющая заранее расписанную партию. Кто – неизвестно, цели и задачи – тоже. Но это либо один человек, либо небольшая группа высокопоставленных лиц. Ну прям вспоминай ЗОГ, рептилоидов и всемирный заговор, усмехнулся я. Вот для чего меня заставили писать второй вариант отчета.

– Вы уходите, господин Драбицын? – приданная мне сотрудница секретариата сняла с вешалки легкий плащ.

– Ухожу? А сколько сейчас… – мой взгляд упал на настенные часы. Ого, не заметил, как пролетел рабочий день в конторе, хотя нет, перерыв на обед помню. – Да, конечно.

Я проделала все манипуляции с защищенным файлом, на компьютере, который не был подключен вообще ни к какой сети – фишка СБ. Ни хакеров, ни вирусов, ни утечек – спецкатегорированные компьютеры без связи с внешним миром и экранированная листовым металлом и сеткой на окнах комната. И пройти туда беспрепятственно невозможно. Я положил в спецконтейнер флэшку и опечатал эту хитрую штуковину мастикой, поставив оттиск, мгновенно срывающийся движком при попытке открыть крышку – его я сдам папА.

– Спаибо, Лариса Родионовна, – в дверях возник папА, лично решивший забрать меня из секретариата. – Я его заберу, а то он вам надоел уже, торчть тут…

– Ну что вы, Ваше Превосходительство, совсем нет. Он как сел на место, его не видно и не слышно, как мышку…

Я про себя оскалился. Давненько меня с мышкой не сравнивали…

– Ну что скажешь? – мы пошли с ним в его кабинет.

– Сейчас, расскажу внутри, – я покосился на немногочисленных сотрулников, идущих по коридору. Основное правило – никогда не говори на ходу, если есть возможность уединиться. Уши не у стен, а у не имеющих допуска сотрудников, которым знать лишнее ну совсем не обязательно.

Войдя в кабинет папы и вручив ему контейнер, я в нескольких словах описал то, что я почувствовал. Он меня с моей «чуйкой» не высмеял и не погнал, наоборот отнесся к этому совершенно серьезно.

– Ты знаешь, – он как-то замялся, видимо решая, говорить мне или нет. – Ты прав. Наши аналитики пришли к тому же выводу.

– Кто-то хочет чего-то?

– Вот именно. И ничего конкретного. Никаких следов.

– Ну в нашем мире не может не остаться следов. Нет материальных – уж наверняка будут информационные.

– А вот представь себе, их нет. Ваш трип по САСШ конечно всколыхнул болото, круги пошли. Но найти центр, который отслеживал ваши фокусы, не получилось.

– Ну, во-первых, он не особо и отслеживал, если мы так легко и просто перемещались по миру, при этом творя цирк с цыганами и медведями. Были бы у него такие возможности, нас бы хлопнули на первом же фокусе. А во-вторых, что-то я не верю в рептилоидов и сионистское оккупационное правительство, правящих планетой. Я допускаю, что некоторые корпорации вовсю пользуются своим влиянием и покупают страны и президентов, но мировое правительство – это чересчур.

– Ну во многом выжили вы благодаря связям и опыту графини Разумовской. Она из тех одиночек, которая может переиграть систему, потому что она в САСШ с десяти лет, агент под глубоким прикрытием. Да, не делай такие удивленные глаза, ее отец сам предложил ей такую карьеру, без всякого принуждения, ну а мы решили, что почему бы и нет? Девчонке естественно было интересно, и она только начала делать блестящую карьеру, как ее подрубили на взлете. Один из предателей, которых у нас мало. Так что я знал, кого тебе на выручку отправить. А что вас в конце концов вычислили – да и черт с ним, чем больше о агенте «Мадлен», как она проходит у нас, или «Рысь» как в Британии сочинят больше историй и небылиц, тем чаще их агенты будут писаться по ночам. Ну а во-вторых, вас все-таки попробовали уничтожить, единственное, недооценили Мадлен. Да и глобальной угрозы вы не представляли – подумаешь, зачистили исполнителей, все это сошки мелкого и среднего звена, которых при желании можно найти сотни и тысячи. К ядру этой силы, этого непонятного центра тяжести вы и близко не добрались.

– Не знаю, – пожал плечами я. Доверюсь словам руководителя лучшей разведки мира.

– Пойдем, – папА встал из-за стола. – Отвезу тебя к Радогорцеву. Они с Кресиславом хотят с тобой побеседовать.

– Да у меня так скоро язык сотрется от бесед, – пробурчал я.

– Ничего, не развалишься.

Не развалился, но рассказывать Кресиславу с Козьмой пришлось столько, что закончили мы далеко за полночь. Пришлось остаться у деда до утра в гостевой комнате. Волхвов особо заинтересовали «Янычары» Анджея-Герры.

– Как бы ты оценил их с нашей точки зрения?

Я задумался, вспоминая все нюансы поведения и виденной мной демонстрации их возможностей.

– Это другая школа, однозначно. Причем не на русском языческом ведовстве, на другой основе.

– Синтетика, – кивнул Кресислав. – По тому, что ты рассказываешь, это больше похоже на Cultus Deorum с вкраплениями древнегерманского язычества и восточных практик. Что, в принципе, неудивительно. Не имея стройной системы подготовки и учителей, он извлек из загашников старые системы, из записей тех, кого инквизиторы успешно поджарили на костре. Ну или недожарили. Им тоже нужны были экзорцисты и ассасины с нестандартной подготовкой.

– Ребята серьезные, – кивнул я.

– Как думаешь, один на один справился бы?

– Один на один – да, с двумя сразу – вряд ли.

– Вот в этом-то все и дело. Пока они были на вашей стороне – все нормально. Но если нет… Ты в курсе, что они устроили во Франкфурте после вашего отъезда?

– Да так, отец мельком упомянул про какую-то заваруху.

– Ну заваруха – это очень скромно сказано. Твои временные союзники проредили ГСГ-9, которую вывели на них наши британские в кавычках друзья. Из них погиб один, прихватив с собой две пятерки спецназа, другие трое ушли и порешили по пути десятки как полицейских, так и гражданских. Без всяких рефлексий, походя, – Козьма покачал головой. – А вот то, что с ними придется столкнуться – это однозначно. Престол все-таки исконный враг России и ее веры. Надо бы предупредить нашу церковь, а, Кресислав?

– Предупрежу, – кивнул тот головой. – Завтра же позвоню и попрошу аудиенции у Высокопреосвященнейшего Владыки. Пусть знает, что нам противостоит. Хотя у него и есть своя служба безопасности, но это знание лишним не будет.

– Не будет, – подтвердил Козьма.

– Ну а ты, Александр, будь теперь особенно осторожен. А то есть такая привычка у агентов – расслабляться, оказавшись на своей территории. Завтра же продолжим твое обучение. Заодно и покажешь, как ты вырос в мастерстве за все это время, – лукаво подмигнул мне Кресислав.

Я мысленно застонал. Ну не дают покоя, я отдохнуть хочу! Ото всего и от всех вас тоже, без обид, подумал я.

– А ты думал? – Козьма заметил непереводимую мимикой игру слов на моем лице. – Никто тебе не обещал, что будет легко, сам помнишь. Так что сейчас – спать, а завтра с утра…

Запах паленой резины, выхлопных газов и бензина был непередаваем, особенно если включить в него запах нагретого асфальта автодрома. Я отстегнул крепления шлема, и сняв его, встряхнул головой. Потом подал его инструктору, и подтянувшись рукой за трубу безопасности, вылез из багги. Да, пичалька. Нас, как малолетних, не допустили ни до мотоциклов, ни до нормальных родстеров – только карты или багги на автодроме, без бездорожья.

Рядом выдез Вильчицкий, на ходу приглаживая пятерней взмокшую под шлемом шевелюру. Я усмехнулся. Куда уж вам, пацанва… Короче, в гонке я сделал всех. И дело не в реакции пилота «Формулы-1», а намного проще – работа на ускорении, когда даже езда на машине превращается в неспешное толкание тачки. Правда, были и эксцессы – не обладавшие таким же искусством водители, думаю, соберутся мне набить морду. Это я мог на такой скорости разминуться с чужой машиной на дистанции в сантиметр, для других мои маневры заставляли шевелиться волосы.

– Пойдем отсюда, – бросил я Вильчицкому, косясь на подозрительно злобную компанию других водителей. – И быстрее.

– Что, испугался? – хохотнул Ян.

– Да нет, вот только они об этом не знают. И лучше бы им не узнать.

– Это точно, – сказал Вильчицкий. Он видел меня в паре стычек, и представлял себе, на что я способен. – Пойдем.

Когда через пянадцать минут мы вышли наружу, нас уже ожидали наши девчонки – Елизавета и Сашенька. Они как раз успели, с визгом и азартом отмотав пару заездов, привести себя в порядок

– Ну что, куда пойдем? – Елизавета подхватила меня за руку.

– Ммм, может, в «Василек»? – с невинным видом спросил я, и тут же получил кулачком в бок, на что и рассчитывал. «Василек» было кафе-мороженым, куда ходила мелкота и мамаши с детьми. И уж естественно нам, как считали они, почти взрослым – о чем я про себя посмеивался с высоты прожитых лет – туда было не комильфо.

– Граф, я с вами больше не дружу! – заявила, надув губки, Елизавета. – Вы… вы хам и невежа, вот!

Я заржал.

– Ну туда мы тоже не пойдем, – я глянул в сторону распивочной, на которой было написано «4 колеса». Вот так просто, банальненько и безвкусненько. – Предлагайте, княжна!

– Ну… – она закатила глаза, видимо перебирая в уме названия самых злачных мест.

– Да поехали в «Доминик»! – не утерпел Ян. – Хорошее местечко…

– И куда это вы собрались? – раздался сзади голос.

Я обернулся. Ну точно, трое из тех, что были на автодроме. Лет по шестнадцать, одетые по-простецки, видно было, что ребята знакомы и с гаечным ключом и битой.

– Не понял? – сказал я.

– А что ты не понял, утырок? – один из них, видимо главный, шагнул ко мне, и схватил рукой за воротник. – Оставляете ваших кисок и валите отсюда, роняя кал. А мы уж найдем, куда пойти.

Двое оставшихся загоготали, аж с похрюкиваньем. Ну, сами напросились. Я быстрым движением сломал ему руку в двух местах и зарядил ему коленом по яйцам так, что теперь киски для него перейдут в разряд платонических. Двое других оторопели на мгновение, глядя, как их товарищ оседает надломленной куклой на землю, один потянул из кармана нож…

Ну это уже хамство. А я просто отрывался, надоело вести себя прилично. Его же нож вошел ему в бедро, и он с воем попытался схватиться за ногу переломанными кистями рук. Третий, поняв, что что-то пошло не так, развернулся, и попытался было дать деру, но я сбил его в спину ногой в прыжке, и приземлившись на него, поломал ему еще и ключицу. Финита ля трагедия.

– Ну а вы что встали? – сказал я своим опешившим спутникам. – Давайте отсюда быстрее, сейчас поцы заявятся, а вас тут быть не должно. Ну!

Ян потащил озиравшихся на меня девушек под руку. Я достал из кармана телефон – лучше сдаться самому.

Как и ожидалось, меня даже не посадили в обезьянник, услышав мою фамилию. Старший примчался злой и взмыленный лично – вот это был цирк! Я угорал над околоточными, стоящими во фрунт и рапортующими самому Главному, который лишь мельком глянул на меня, и прошел в кабинет к начальнику околотка. Через минуту красный и взмыленный городовой выскочил вслед за папА и быстрым жестом показал, чтобы меня отпустили.

Мы прошли со Старшим к его машине.

– Садись, – жестко сказал папА.

Я молча повиновался, юркнув на заднее сиденье. Старший подсел ко мне, сделал жест водителю и поднял стекло, отделяющее салон.

– Ты что без фокусов не можешь жить? Ну рассказывай.

Я кратко изложил ему историю

– Ну здесь ты прав. Никогда друзей и женщин не бросают. Тем более, что как крыша работаю я.

– Что, все забыто, как и положено знатным?

– Даже на это и не рассчитывай, ты меня знаешь, – усмехнулся Старший. – Самооборона, пресечение попытки вооруженного грабежа. Тем более твои противники хорошо известны в околотке, на них кроме хулиганки еще много чего висит. Да и ножичек у одного приметный, одна жертва грабежа опознала, как и его самого, он уже не в первый раз оказывается этим занимается. Так что ты исполнил свой гражданский долг, поздравляю. Только немного перестарался.

– В смысле?

– Один остался кастратом, оба с открытыми переломами конечностей, еще один с закрытой ЧМТ в реанимации. Но превышение пределов необходимой самообороны тебе не пришьют. Да и любой судья, посмотрев на трех шестнадцатилетних лбов и бедного несчастного тринадцатилетку, сделает соответствующие выводы.

– А полиция?

– А что полиция? – пожал плечами отец. – При визите высокого лица нормальные полицейские разбегаются, поскольку ни одна служба не проходит без косяков. И естественная реакция – избавиться от него как можно быстрее, чтобы он не докопался до того, почему записи в журнал ведутся синей пастой, а не черной, или почему скрипит дверь изолятора временного содержания. А поскольку лицо соответствующее, оно может сделать оргвыводы и воплотить их в жизнь, да, здесь я тебе помог, воспользовался служебным положением, не спорю. И вообще, завтра у тебя занятой день.

– В каком смысле? – осторожно поинтересовался я.

– Ну ты приглашен во дворец предстать перед светлые очи Государя Императора.

– Что?

– Да. Церемония наказания невиновных и награждения непричастных. Да и причастных тоже. Пройдет через два дня. А завтра – срочный заказ на нормальный костюм для визита во дворец у поставщика Его Императорского Величества. Я договорился. Так что больше ни во что не ввязывайся, постарайся уж.

– Постараюсь, – пообещал я. Я-то да, но кто виноват, что приключения находят меня сами? Карма.

Вы думаете, награждения во дворце проходят так, как показывают по зомбоящику? Торжественная церемония, тыры-пыры, Государь входит в зал в открытые двери, распахнутые по протоколу одетыми в мундиры лейб-гвардейских частей солдатами Императорского полка.

А вот и нет. Такое снимается на камеру, когда проходит награждение врачей, учителей, деятелей культуры, инженеров и прочих представителей нужных и важных профессий. Открыто. Также Государь говорит торжественную речь для представителей СМИ, упоминая нужность, важность и заслуги представленных, их роль в судьбе Империи и тэдэ и тэпэ.

Здесь же, в закрытой церемонии, все было совсем по-другому. Сначала нас осмотрел врач на предмет наличия или отсутствия кожвен и прочих респираторных заболеваний, затем прогнали через строй сотрудников Службы охраны Его Императорского Величества, которые нас качественно и профессионально обшмонали – вот тут было круто, всех тех, кому был положен мундир со всеми знаками различия и регалии, заставили снимать многокиллограмовые от металла наград кителя – потом пропустили через масс-спектрометрический детектор. Ну и наконец, через трех кинологов, чьи питомцы нас внимательно обнюхали, глядя на нас бдительными влажными глазами. После того, как разномастные собакены утвердительно вильнули хвостом, нас взяли в коробочку охранники.

Император ждал нас в одном из малых залов, и, вполне естественно, здесь не крутились журнашлюхи со своими камерами. То есть их не было ни одного – ну съемка ведется камерами наблюдения, и никуда дальше архива СО под грифом «особой важности» не пойдет. Так, видя его на экране я не испытывал какого-нибудь благолепия, но вблизи… Невысокий, где-то метр семьдесят пять ростом, в отличном черном гражданском костюме он производил впечатление сгустка энергии и силы. Повелитель самой крупной в мире страны, действительно Император.

– Здравствуйте, господа! – он подошел к нам, выстроившимся в одну линию.

– Здравия желаем, Ваше Величество! – гаркнули те, кто был в мундирах, то есть папА, Козьма и Мадлен.

– Сегодня вы будете награждены по линии СБ и СО Российской Империи. Сведения о награждении являются закрытыми, так что попрошу соблюдать государственную тайну, – Его Величество сделал знак рукой, и чеканя шаг, к нему подошел солдат с подносом в руках, на котором лежали красные сафъяновые коробочки с развернутыми книжицами под ними. И понеслось.

Награждали сегодня за две операции – «Закат» и «Ответ». Первая – подавление вооруженного восстания, а вторая – ликвидация причастных к нему лиц и организаторов. Вот и посыпался золотой дождь на кителя и пиджаки. Кресислав получил Святой Анны 2 степени, Козьма и Старший – Святого князя Владимира 1 степени, как высшие чины, Мадлен-Мария – Георгия 3-й степени, ну а мне свалился на грудь Станислав 3 степени, которым награждали чиновников, всех кого ни попадя. Ну и ладно, я не обижен. Мне любой орден из рук самого Величества – лучшая награда, в той жизни мне максимум прикалывали на грудь генерал-лейтенанты. Ой, что-то меня на почесывание ЧСВ понесло…

Когда император приколол мне орден, и после ритуального обмена фразами задержал руку и добавил «Хорошее начало», то я понял, что хорошо попал. Не дадут мне в этой жизни пойти по моему любимому гражданскому инженерному пути, ох, не дадут… Судя по косому взгляду Старшего, подтвердившему мои ощущения, так оно и будет. Да и Мадлен подозрительно улыбнулась краешками губ. Все, вэлкам в местную кровавую гэбню.

После этого нас ждали бокалы с шампанским, беседы старших с Государем в непринужденной обстановке, ну а мы с Мадлен тихо стояли в сторонке, изображая предметы интерьера. Нас явно не ждали к беседе.

– Ну что, скучно? – тихо спросила Мадлен, чокаясь своим бокалом шампанского с моим, с яблочным соком.

– Да, как-то так, – так же тихо ответил я.

– Ничего, еще повеселишься. Теперь, – многозначительно произнесла она. – Наслаждайся пока тишиной и покоем. А веселье тебе старшие гарантируют.

Мдя, с них станется. Ну ничего, поживем – увидим. А пока я как раз и собирался заняться отдыхом. Хватит уже с меня интриг и шпионских штучек. Я в отпуске!