Текст книги "Колдун (СИ)"

Автор книги: Олег Мир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

 – Ну, все рассмотрел? – показушно заинтересовано, спросил фермер.

   Парень на вид не старше тридцати, так сказать кровь с молоком большой еще не настолько рыхлый, чтобы называться толстым, но уверенно двигающейся в этом направлении. Синий комбинезон из добротного материала, плотно обтягивал его тушу. Лицо раскраснелось, глаза блестят нездоровым азартом. А сам улыбается настолько фальшиво, что я склонялся к мысли, он специально переигрывает, пытаясь вывести меня из равновесия.

   – Тогда пойдем дальше, – он сместился, указывая в сторону двери.

   Я пригнулся, протискиваясь в дверной проем, стараясь не испачкать пальто, об налет пыли на откосах. Покинули мы самопальную мельницу. Выйдя на улицу, постучал ботинками об брусчатку, выбивая приставшую пыль. Экскурсия по владениям фермера продолжалась уже битый час. Он показывал не столько места возможной скверны, сколько хвастался хозяйством. Заводя в очередное помещение, он взахлеб рассказывал, как его построил да обустроил. Я же ходил, рассматривал и кроме обычного негативного фона ни чего сверхъестественного не ощущал. Да и терпел я это зануду только из-за жалости к его жене.

  Вчера ночью бедняжка пришла в другом конце деревни. Где я устроился на постой, вся заплаканная, и с ходу упала в ноги моля о помощи. Пришлось отпаивать валерьянкой, чтобы она смога все внятно объяснить. С ее слов получалось, что муж и до этого не сильно ласковый с полгода назад совсем озлобился да оскотинился. Вот пару тройку дне все хорошо, а потом как бес вселяется, бегает, орет всех подряд лупит почем зря. Ее понятно дело, и батрака, но тут недавно дитё трех лет отлупил, так что синяками весь покрылся. Она ему упрек, он ей в ухо, а потом дальше ходит, улыбается ласковый такой. Полиция тут не поможет, ибо никто против него не пойдет, батраки должны много, она бояться, а соседям наплевать. А раньше характер был сложный, а сейчас словно дьявол в нем сидит. А я колдун известный помогу уже точно. Откуда она получила такую информацию, не ясно. Просто ответила, все говорят.

  Кстати, у мужика Андрея Серпова где я остановился на ночлег, имелось поганое место, возле погреба, там, где раньше собака жила. Я пометил в блокноте для очистки, когда наконец возьмусь колдовать обязательно заеду. А так уже четвертый день езжу по селам и деревням присматриваюсь да принюхиваюсь, в общем произвожу разведку на местности.

   Таким образом, в девять часов утра я постучал в калитку, и предложил очистить подворье древним колдовским способом. На что получил утвердительный ответ от главы семейства. И началась экскурсия.

   – Что застыл? Кого ждешь? – здоровяк положил мне руку на спину и толкнул вперед, нарочито сильно, чтобы я полюбим сделал пару шагов вперед.

   Такое поведение меня не удивило, еще при рукопожатии стал ясен его типаж. С начало вяло выставил кисть вперед, сам, отворачивая голову в пол-оборота, а стоило мне обхватить его пальцы как он, чуть крутанул кисть, и плотно сжал кисть, начал давить, при этом говоря приятные слова по типу: «Как я рад, что вы зашли». Хватка у фермера оказалась стальной, словно тисками зажал, когда я уже не смог сопротивляться, и был в паре секунд от гримасы боли, бугай отпустил. Самодовольно лыбясь. Что там нам говорят психологии, пренебрежение и доминирование, альф самец на своей территории во всей красе. Ну, ну. Не валяйся вчера ночью у меня в ногах заплаканная женщина, он бы у меня в своем говне захлебнулся бы, рыдая как ребёнок, еще и мамочку звал бы. Сила она ведь не только физическая бывает.

   Его лапища снова уперлась мне на спину, и он практически втолкал меня в ближайший сарай. Я прищурился, привыкая к темноте, зима у нас в этом году выдалась не пойми какая, с утра солнечно, днем дождь, ночью вообще мороз. Вот и сейчас на улице, вовсю сияло небесное светило, пытаясь выжечь остатки снега, что умудрился нападать за ночь. Но черные тучи на подходе, так что дождю быть, хотелось бы снега, но с нашим везением только дождь.

   В сараи брусчатки уже не было, зато воды хватало, ботинки противно про чавкали в грязи. Гадство теперь фиг очистишь. Осмотрелся, трактор, уже не новый, но и не из наследия Советского Союза. Тут же сеялка, плуг и косилка, и все остальное, что требуется для полноценного использования трактора модели Беларус. И еще тут воняло соляркой, так что в горле заскребло. В других помещениях запахи были приятные, где пахло деревом, где зерном или моющим средством, а тут вонище. Получаться не все так ровно как мне поначалу показалось.

   – Ну, все увидел, все запомнил? – съязвил он, подходя к металлическому столу, заполненному каннами с соляркой.

   – Да.

   Я сместился за косилку, положив правую руку на предплечье левой, готовясь растянуть пространство.

   – Ну, колдуй, снимай порчу, – сарказм так и лился желчью, – колдунишка.

  Света из дверного проема хватало, чтобы увидеть, как его потряхивает, а лицо налилось дурной кровь. Пены разве что во рту не хватает, а так все признаки бешенства.

   – Обворовать меня решил тварь. Ходишь, высматриваешь. Я вас тварей за версту чую. Ты у меня сейчас кровью умаешься. Руки тебе по локоть обрублю.

  Теперь понятно, откуда такое радушие и прогулка с объяснениями что где и как лежит. Он собирал злобы накручивал себя, укрепляя свою веру, что нашел вора. И не важно, насколько логично будут звучать мои оправдание, это уже не имеет значение. Он нашел жертву, и готов карать по своей справедливости. Вон даже топор приготовил, и выход блокировал.

  – Митька, Толик, – трясущимся голосом заорал взбесившийся хозяин участка. А засада, куда проработанные, чем я думал.

  Из-за трактора выскочило двое худосочных мужиков с отпечатками алкоголизма на лицах. Из одежды майки в синею полоску, плотные штаны из непонятного материала, заправленные в разношенные сапоги. Тот, что по здоровее и с большим носом, выдвинулся вперед, глаза шальные, руки трясутся толи от страха толи от адреналина.

  – Руку, сука на пень, – захлебываясь словами, зарычал фермер, сжимая в побелевших пальцах топор.

  Ну, навезёт мне на это орудие труда хоть на плаху голову ложи.

  Дело приняло крайне серьезный оборот. Быстро растянул пространство, и пока батраки сбивчивым шагом приближались ко мне, нарисовав знак испуга. Алкаши тихо взвыли и шарахнулись к сеялке, один из них не слабо так приложился головой об металлическое колесо. Невменяемый не до маньяк, отшатнулся к двери, но топор из рук не выпустил, и через секунду даже смог взять себя в руки. А у мужика внутри стальной стержень и не как иначе.

  – Убью, – утробно прорычал он.

  Я уже было начертил заклятие испуга, но резко передумал, и переделал его в растерянность. Страх средство хорошие, но не всегда надежное, некоторые столбенеют от испуга, другие бегут, а есть и те, что кидаться вперед, как герои смертники. И вот интуиция мне подсказывает, что этот экземпляр из последней категории. А растерянность в данном случаи самое то.

  Злыдень, резко тормознул, в растерянности часто заморгал, в голове у него сейчас полный сумбур. Где, зачем и что такое, вот список вопросов, бьющихся внутри черепной коробке амбала. Знаем, пробовали. Не теряя время, рванул вперед, чуть поскользнулся в грязи, чертыхнулся и опоздал, клиент очухался. Увидел меня, отшатнулся и вместо того, чтобы ударить по макушки топорищем, вывалился наружу. Ведать не совсем в себя пришел вот и отступил. Надо догонять.

  Выбегать очертя голову не стал, быстро выглянул, удостоверился, что опасности нет, и только тогда вышел, сразу уходя в сторону. Периферическое зрение выхватило движение возле угла дома. Развернулся, долбаный псих наводил на меня ружье. Я, не мешкая укрылся за мусорным контейнером, припадая на колено. Выстрел и мусорник не слабо так тряхануло. Вашу мать да он меня сейчас положит. Так спокойно. Растянул пространство для заклятия растерянности, но активировать его не успел, грянул второй выстрел, крышка мусорника разлетелась мелкими щепками.

  – Сука, – глухо просипел я и выскочил из укрытия жирдяй, быстро и умело перезаряжал двухстволку, будто палач, вяжущий узел на веревке, для осужденного.

  Пять метров не расстояние я покрыл его менее чем за две секунду. Мазнул ладонью по пространству перед лицом, озадаченного психа, и еще через секунду начертил символ, рассеянности. Щелкнул затвор ружья, я толкнул заклятие, амбал быстро заморгал глазами осматриваясь вокруг. Я же от души приложил его в кулаком в челюсть, и сразу навалился сверху. Провел ладонью по лбу, и почти рефлекторно вписал слова покоя в энергетическое поле. Долбаный псих, обмяк, а зрачки расширились, следом наложил занятие сна.

  Я, дыша словно, марафонец после неудачного забега, поднялся и глянул в сторону дверей сарая. Подмога в лице двух алкашей не появилась. Вот и славно.

  – Убил? – послышался истеричный выкрик со стороны дома.

  Вашу же маму. Вот и любящая женушка поспела, сейчас закатит скандал с киданием в лицо когтями.

  – Спит он, – сказал я меж глотками воздуха.

  – И долго он так, – она подошла, посмотрела на безмятежно спящего мужа.

  – Долго, – вот интересно они за одно или же это сугубо мужская инициатива? Или как в присказке «Одна сатана», то вчерашней спектакль, что она устроила, достоин Оскара, а то и двух.

  – А что же мне теперь делать? – на лице у нее отразилась тревога, граничащая с истерическим ужасом.

  Надо быстро загрузить ее мозг работой.

  – Неси маркёр. Быстро.

  Женщину как ветром сдула, только юбка зашуршала. Из сарая выглянула пьяная морда с текущей кровью по щеке. Не хило он так приложился.

  – Брысь, – рыкнул я. Морда исчезла в темноте дверного проема. Этих пока можно не опасаться.

  – Вот, – тонкая женская рука протянула мне черный маркер.

  Я наклонился, упираясь коренном в грудь лежащему телу, и сноровисто нарисовал символы. Круг, звезда внутри, необязательно конечно, но так эффектнее, в каждое получившиеся деление написал по знаку сна, и еще пару знаков укрепления. Получилось зловеще.

  – Это что?

  – Спать будет до утра, – ждал, что спохватиться и будет кричать, мол, замёрзни суженый, а нет полное равнодушие.

  – И что мне потом делать? – в голосе столько надежды, словно я обещал ей чудо, и имел в кармане доказательства оного.

  – Бежать тебе надо. Когда этот проснется то назначит тебя виноватой во всех бедах, и следом покарает от всей доброты душевной.

  – А ты беса из него изгнать можешь?

  – Ты что во мне священника увидела? – понял, что нагрубил зазря, мягче добавил, – нет в нем беса, место это проклято. Вам бы уехать всей семьей на пол годика глядишь все бы и нормализовалось.

  – Да он же не куда не поедет, – тут же возмутилась она.

  Вот что за народ, ты им совет даешь, а они выкобеливаються, мол, не подходит, и давай расшибись, но сделай так чтобы нам было удобно и желательно мгновенно.

  – Как хотите. Мое дело предложить.

  Несчастная схватила меня за руку, и вкрадчиво посмотрела в глаза.

  – Так ведь зашибет, – снова здасти, по новому кругу.

  – Слушай, бери дите и беги, тут тебе счастья не будет. Он рано или поздно найдет предлог наказать, будь уверена простым синяком ты не отделаешься. Да и сама ты скоро станешь злобной тварью. Он пока все на себя перетягивает, характер у него такой. Но и тебе скоро проклятием накроет, и как-нибудь ночью, когда ребенок будет плакать, ты не выдержишь, возишь сковороду да пришибешь его чтобы поспать нормально. И что самое страшное тебе будет плевать на это.

  И ее проняло, побелела, губы затряслись на глазах навернули слезы. Поверила, каждому слову поверила, наверняка что-то уже такое проскальзывало в ее мыслишках. Она отпустила мою руку и убежала в дом. Я развернулся в сторону ворот, и машинально глянул на мусорный контейнер. Сволочь картечью бил, пол бока разворочено, если бы не мусор, то мог бы и достать. Отшвырнул ногой черный мусорный пакет, из которого что-то вытекало. И пошел к машине припаркованной сразу за забором.

  Как же я устал за эти долбаные четыре дня. И это без всякого колдовства, я просто ездил и смотрел местность, намечая план работ. То, что давило и портило людей вокруге города, проклятием не как нельзя было назвать, но и другого именования я пока подыскать не смог. Надо разбираться и как можно скорей. Пока просто подмечая признаки сверхъестественного, и радиус его распространения. Получалось километров пять от черты города, и тридцать сорок за его приделами. Но это только на государственной трассе, что в глубине твориться пока не ясно. Тут еще работать и работать, и явно не одному. Позвонил в Надзор, там отбрехались общими фразами, мол, работайте, мы скоро будем. И не какой конкретики, что в прочем и не уделяло, я же ни чего конкретного не сказал. Ну, там скверна, там проклятие слабенькое, но обширное, там пару потусторонних сущностей завелось. И люди звереют, не пойми с чего. В общем, нужно работать. За всем этим проблемами Юля и месть Витьку как-то отошли на второй план, и почти не вспоминались, разве что перед сном мучался плохими мыслями.

  Перед вылазкой вскрыл еще одну заначку. И того у меня их осталось пять, две больших и три поменьше. Еще в почтовом ящике нашел небольшую шкатулку, обшитую бархатом, внутри оказалась заготовка под амулет, что я планировал сделать для Юли. Но сейчас боюсь, что она от меня не то, что оберег, цветов не примет. С другой стороны мне и лучше, сделаю себе нормальный амулет от лесных тварей, а то эта петлица на майке, не внушает доверия. Работа предстоит долгая и нудная, придется тщательно вырезать символы, затем закреплять и ждать пока, приживется. В обычных условиях неделя работы, в моих же не пойми сколько. Но делать надо. В качестве подарка кузней прислал веревку черного цвета, под амулет, на ней скорей повесишься, чем она порвётся.

  Подошёл к красному «пасату» второй модели, с обильной ржавчиной по бокам, да и царапин было преизрядное количество. И пусть внешне машина вызывала вполне себе сомнительные чувства, зато внутренние была в полном порядке. Купил ее по объявлению в газете в первых же день, когда приехал к бабушке в дом. Продавал мне ее дедок внешне очень благопристойный. За пошарпанный внешний вид скинул изрядно, чем меня и подкупил окончательно.

  Взялся за дверную ручку, большие пальцем уперся в замок, и легонько потянул на себя, прислушиваясь к ходу движения. Тут дергать не в коем случаи нельзя, иначе оторвешь ручку к чертовой бабушке, потом мучайся. Уселся в кресло, прежде обив ноги от снега, завел движок, надо прогреть. Машинально достал сигарету, подкурил.

  – Ну вот, – вслух сказал я, выбираясь наружу.

  Прокуривать салон транспортного средства я не собирался, терпеть не могу застарелую вонь табака, мне в ней еще не один час рулить.

  Увидел, как вдалеке прошмыгнула парочка не слишком трезвых колхозников, если судить по походке, шатало их изрядно. А так никого вокруг, а ведь стреляли и не раз. Всем по фиг, у всех теперь один принцем моя хата с краю. Даже полицию вызвать не станут, дабы кредит на телефоне не тратить. Печально это все и грустно, а еще хуже, что не кому до этого разброда и шатания нет ни какого дела.

  Солнце в отчаянной борьбе с серой дымкой облаков, выдрала маленький островок света в двух шагах от меня. Долго оно не продержится, и как только капитулирует, облака займут плацдарм для мерзкого мелкого дождя.

  Я затянулся в последний раз, оглянулся, куда бы пристроит окурок. Тихо скрипнули петли, и на проезжую часть выскочила жена буйного фермера. На руках у нее сидел ребенок, завернутый, так что едва ли мог шевелить конечностями, из-под капюшона и шарфа торчал нос и испуганные и не чего не понимающие глаза. Женщина поравнялась со мной, и громким шепотом спросила.

  – До города едете?

  Швырнув окурок в снег ответил.

  – Да, – похоже, она была уверено, что я специально ее тут жду, с полной готовностью помочь. Не будем огорчать женщину у нее и так сегодня стресс.

  Она шустро усадила ребенка в салон машины, и так же быстро разместилась сама. Я утопил педаль газа, она же сноровисто распутывала ребенка, и лишь затем сама стянула платок.

  Ехали молча не больше пяти минут.

  – Я к сестре уеду, она под самой столицей живет, – уверенно заговорила беглянка, – не найдёт, а если и найдет, то его там есть, кому встретить и... и роги то по обломать.

  Я хмуро кивнул.

  – Это правильно, что решила уехать терпеть его больше мочи нет. Совсем страх потерял. Ничего полежит часок на холоде одумается. Я его шестеркам коньяк за сто баксов отдала, так что они его через час в дом занесут, не раньше. А когда он проснётся? – не сильно волнуясь, спросила она.

  А женушку то словно подменили, из забитой серой мыши превратилась в бойкую бабу, готовую кусать и огрызаться.

  – К утру.

  – Под себя обделается. Так ему и надо, – мстительно пробурчала она, и уже обращаясь к ребенку сказала, – не волнуйся Стасик, скоро все будет хорошо мам взяла то, что нам причитается, все... – она резко осеклась, глянув в зеркало заднего вида, – у меня денег на проезд, если что нет, на автобус едва хватит.

  – Я тебе помог, глядишь, и ты кому-нибудь поможешь, – неожиданно для себя выдал я пафосную фразу.

  – Ну да ну да, – она едва смогла скрыть сарказм, – спасибо вам Женя.

  – Да, пожалуйста..., – я запнулся, не зная, как ее зовут, но спросить не успел, меня сбил с вопроса телефонный звонок.

  Достал из кармана трубку мельком посмотрел на дисплей, дорога ледяная можно и в сугробе оказаться. Незнакомый номер, немного подумав, нажал зеленую кнопку, прикладывая аппарат к уху.

  – Евгений Александрович, – послышался официальный голос, – вас беспокоит Владимир Волков, следователь.

  Приплыли вспомнили-таки обо мне и как не вовремя.

  – Чем могу, – неохотно ответил я.

  – Я хотел бы с вами встретиться, – тут он сбился, словно нежилая продолжать разговор, затем сказал, – можете подъехать к Бабинова.

  Не понял, а это что за ход конем в дурока на раздевание.

  – Эээ, я сейчас не в городе, – растерянно произнес я.

  – А где? – уверенность в голосе собеседника под таяла, может и отбрехаюсь.

  – Эээ к Малке подъезжаю.

  – О, отлично, тут до нас езды минут десять пятнадцать, – оживился следователь, – я объясню.

  Он быстро обрисовал маршрут с ориентирами, так что и ребенок найдет, при желании.

  – Хорошо еду, – вот интересно, зачем я понадобился полиции, в глухой деревне? Явно не для обсуждения погоды и политики.

  – Это куда ты собрался, – перебила мои мысли пассажирка, – меня, что с дитем на мороз выкинешь. Не. Раз взялся вести, вези куда положено.

  Я глянул в зеркало заднего вида, женщина раскраснелась, и явно настраивалась на скандал. Быстро же ее скверно окутала, уехал от громоотвода виде мужа и уже злобы сколько. Надо решать эту проблему с местными и срочно, а то тут такое начнётся что караул.

  – Высажу на остановке, там автобусы ходят раз в полчаса, – намеренно холодным тоном сказал я.

  – Чего, – тут же взвилась она, – да как ты...

  – А вот так, – перебил я ее, резко тормозя, – не нравиться вылезай.

  Блефую конечно, маленького ребёнка посреди полей не оставлю, но ей это наверняка не известно. Разгневанная женщина промолчала, я стронул машину. Дальше ехали в тишине, только шум ветра да покрышек по наледи.

  Остановил машину возле большой остановки, выложенной из желтого декоративного кирпича. Двери и панорамного окна понятно дело нет, но укрыться от ветра и осадков вполне себе можно. Припарковался возле бордюра нарушая, правела дорожного движения, да и хрен на них. Главное нервную мамашу поближе к остановке высадить. Женщина намерено, долго куталась в платок, и затем еще дольше одевала ребенка. Малыш, всю дорогу сидел тихо, теперь начал проявлять активность, махать руками так и, норовя куда-то уползти. Наконец она справилась, вылезла, громко хлопнув дверь, ажно стекло задребезжало. Обогнула машину, извлекла ребенка и, не закрывая дверь, зашла в остановку.

  – Ну как ребенок, – прошептал я, вылезая наружу.

  Немного поколебался, подошел глянуть расписание автобусов. И так через минут пятнадцать придет рейсовый, так что не замёрзнут. Успокоив совесть, поехал на встречу со следователем. Предчувствие было наипоганейшее, но и забить на все, тоже не получиться, мне еще жить и жить в этом городе.

  До места добрался, как и было сказано за пятнадцать минут, и вот она деревушка, одна из многих разбросанных по нашей малой родине. Хуторов фермерских в наших краях почти нет. Все больше такие поселки на домов десять двадцать, с почти обязательными трехэтажками по центру.

  Народ создает ООО и пытается жить прежними принципами колхозов. Не богато, конечно, но на жизнь хватает. Но все прибирают к рукам такие вот фермеры как Фома, по сути разоряя эти мини колхозы, да и большие тоже. На бумаге все красиво, новая техника, новые технологии, обширные засеянные поля, и вроде как сбыт сельскохозяйственных культур больше. Опять же рабочие места. А на деле, один богатеет, десяток получают нормальную зарплату, и сотни бедствуют, или того хуже нищенствуют. И всем плевать, ведь это святые законы капитализма, не можешь пробиться сдохни. Тьфу, что-то меня не туда понесло.

  Припарковался возле старенького уазика, отмеченного ржавчиной чуть ли не больше чем мое корыто. Явно транспорт участкового. Другой спец. техники не видно, наверное, внутрь загнали, чтобы лишний раз людям глаза не мозолить. Мою персону заметил совсем еще молоденьки полицейский, явно специально оставленный тут меня дожидаться. Я выбрался из машины, долговязый парень в короткой куртке тут же протянул руку.

  – Евгений? – я подтвердил сказанное коротким кивком, – пройдемте.

  Указал на ворота, встроенные в забор из плотно сбитых досок, высотой под два метра. Полицейский отворил металлическую воротину, пропуская меня вперед, сам же остался снаружи.

  Зашел, осмотрелся, территория выглядела запущенно, со следами неумелой расчистки. Узенькая тропинка среди высокой поваленной травы, сейчас едва припорошённой снегом. Слева сарай, с кривыми дверками, возле дома из силикатного кирпича, следы уборки, но и только. Дальше возле крыльца заметил двоих, следователя в зеленой дутой куртки, и крепыша в полицейской амуниции, с бронником и автоматом. Они молча курили, смотря себе под ноги. Я одолел почти половину пути, когда на меня обратили внимания. Следователь дежурно улыбнулся, мол рад тебя видеть только вот повод не из приятных. Крепыш при виде меня скептически фмыкнул и уже в дом, со следователем поручались.

  – Что стряслось, – сразу взял я быка за рога.

  – Пойдем, сам увидишь.

  Он обогнул железную бочку, с засыпанной землей, и завернул за угол, откуда слышались приглушенные голоса. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Угол дома прятал от меня занимательную картину. Пяточек сада, вытоптанный так, словно тут порезвилась стадо носорогов, перемолов снег и траву в единую массу. Возле ветхой беседки топталось двое медиков в ядовито оранжевых спецовках, раскрытый саквояж стоял сразу под ногами. Между ними на пеньке сидел парень с опущенной головой и закутанный в плед, в дрожащей руке он держал сигарету. Ближе к дому что-то лежало накрытое простыней, на языке так и вертелось слово труп. В шагах пяти от него еще двое полицейских при исполнении. Стоило нам поравняться с возможным телом, как Владимир нагнулся и сдернул простыне, будто застарелый пластырь с руки.

  – Твою мать, – выдохнул я, увидев, что скрывала тряпица.

  – И что это? – после затянувшейся паузы спросил следователь.

  – Вампир, – не веря своим словам, сказал я.

  Передо мной лежал труп всамделишного вампира, ошибиться было трудно. Мумия-подобное тело, с вздутым животом более всего походящем на бурдюк, и кожа, не смотря на холод отдающая краснотой. Головы нет, но и без нее все ясно. О хренеть откуда тут вампир, они в этих широтах не обитаю от слова совсем.

  – Что-то не вериться, – раздалось скептическое замечание из-за спины.

  – А что есть еще варианты?

  – Есть. Скажем мутация... страшная, – скептиком оказалась женщина медик, с виду лет под сорок, но пышущая здоровьем и естественной красотой, светлые волосы убраны хоть и в простую, но элегантную прическу.

  – Да хоть рептилойдом обзовите это, оно не перестанет быть вампиром, – смотреть на дохлого кровососа было откровенно мерзко, я взял из рук следователя простыню и закрыл труп твари, – я так понимаю, вы меня за этим звали.

  – Да, – Волков, развернулся спиной к мертвяку, достал пачку сигарет, протянул нам, я взял одну, женщина чуть помялась и тоже присоединилась. Закурили.

  – И как это может быть? – похоже, поверили, ну да тут трудно спорить с фактами, когда вон тело в метре от нас.

  – Вот так и может. В человека вселяется сущность и переделывает в монстра. Мне другое интересно, кто его убил.

  – Младшей сотрудник Смирнов, – Владимир указал в сторону парня в пледе.

  – И каким образом? – искренне удивился я.

  – Если судить по его словам, то дело было так, – неожиданно заговорила медик, я покосился на следока то и не думал вмешиваться, – в связи с ухудшением криминогенной ситуации в районе, было принято решение проводить проверки по деревням и селам. Младшей сотрудник местного отделения полиции, получил разнарядку на проверку сел Чаяво, Кумини, и Зосна...

  – Лен давай проще, – вмешался Владимир, и уже мне пояснил, – десять лет отработала в полиции, и тут решила круто поменять приоритеты, ушла в медицину, образование позволяло.

  Теперь понятно, чего это она в почете у полиции.

  – Хо-ро-шо, – по слогам произнесла бывшая уполномоченная, – так вот прошел он тут всем дома и, будучи педантом по жизни обнаружил не соответствие в своих записях. По протоколу домов пятнадцать, а проверил он четырнадцать. Так вот он тут почти день искал недостающее строение...

  – Тварь глаза отводила от своего логова, – вставил я свой комментарий пока новоявленная работница сферы здравоохранения, делала глубокую затяжку, – но если задаться целью и сфокусироваться, то вполне по силам проломить морок.

  – Я продолжу? Так вот, нашел он этот дом, зашел, а там его возле порога встретил какой-то мутный мужик. Он его опросил, вышел и сев в машину понял, что не чего не помнит из разговора совсем ни чего. Молодой дурной вот и пошел снова спрашивать. А потом боковым зрением, будто бы заметил его истинный облик. Ну и этот урод его атаковал. Если бы не табельный «макаров», и только паронии, заставившая расстегнуть кобуру раньше времени, не было бы у нас героического сотрудника. В общем, он разрядил магазин почти в упор, затем сиганул в окно, там уже каким-то образом нашел лопату и снес голову пострадавшему.

  – Герой. Без дуроков и иронии, – сказал я чистую правду, в рукопашную забить даже мелкого вампира это надо иметь стальную силу воли и не дюжею выдержку.

  – А кто спорит, – с грустью сказал Владимир, выкидывая окурок в снег.

  – А где голова? – встревожился я.

  – Возле забора лопатой прикрыта, – ответил следователь.

  – Вы парню премию дайте и медаль какую-нибудь за подвиг, – немного ошарашено, сказал я.

  – Уже не беспокойся. Что нам с трупом делать?

  – Тут заройте, и только руками не трогайте, подцепите, что не хорошее.

  – Не, не выйдет, вызов зафиксирован, – разочаровала меня Лена, – мы его в крематорий отвезем. Завернем в труповой мешок и отвезем. Так сойдет.

  – Так даже лучше. Только руками не трогайте.

  – Ага. Семенов, зови Кузю, тело будем грузить, – прокричала бывшая оперуполномоченная, отходя от нас.

  – Надо на парня глянуть, – запоздало сообрази я.

  Подошли к герою, внешне парень не впечатлял, щупловатый, лицо вытянутое, левое ухо заметно оттопыривается и красное, но это скорей последствия схватки с вампиром. Плед почти спал на поясницу, голову же опустил, ниже плеч, смотрит в землю между ступней ног. Явно в шоке, и тут скорей уже не столько психологическая проблема сколько мистическая. Эти кровососущие твари могут и без прямого ущерба энергетику подпортить, так что из депрессии выйдешь только через окно на шестнадцатом этаже. Ладно, мы сейчас подправим ситуацию.

  Снова придётся колдовать в не урочный час, не каким образом не подготовив руку. Но и парня бросать в таком состоянии тоже не дело. Положил ладонь на лоб младшему сотруднику внутренних органов, растянул пространство, начертил символ выжигание скверны. Парень встрепенулся, словно ему в лицо воды плеснули, рассеяно за озирался столкнулся взглядом со следователем, хотел было подскочить, но был остановлен начальственной рукой.

  – Сиди Максим отдыхай, – успокаивающе проговорил Владимир.

  – Господин следователь вы не поверите, – тут же затараторил он, – это не человек, человек так быстро двигаться не может.

  – А он и не двигался, – не удержался я от комментария, не с целью блеснуть знаниями, а, чтобы парня успокоить, приземлив возможности твари, – он тебе голову пудри, замедляя твое восприятие. С десяти метров ты бы его расстрелял бы, словно мишень в тире. А так сумел собрать волю в кулак вот и зарубил его в подходящий момент.

  – А кто это был?

  – Псих с паранормальными способностями, – не дав мне ничего сказать, быстро ответил Владимир, – гипнозом давил.

  Ну да в эту хрень куда проще поверить, чем в вампира. И правильно, не чего парню жизнь ломать.

  – От меня что-то еще надо? – обратился я к Волкову.

  Он задумался и если судить по лицу, то явно терзался каким-то внутренним вопросом, но все же сказал.

  – Внутри дома посмотрите?

  – Да конечно, – охотно согласился я, мысленно радуясь, что самому не пришлось проситься на обследования лежки твари.

  С боку послышались приглушенные матюги. Двое санитаров в расстёгнутых куртках, палками закатывали тело в черный пластиковый мешок для перевозки трупов. Их начальница лопатой гнала голову в ту же сторону. Картина на грани абсурда и дисциплинарного взыскания, если кто со стороны увидит.

  – Идем, – меня поддернул за рукав Владимир.

  Стоило переступить черту дверного проема как все запахи поглотила вонь гнилого тряпья. Я постарался дышать ртом, но стало только хуже. Респиратор купить что ли? Хотя вонь тут не столько физического плана, сколько энергетического. На службе помниться нам выдавали специальные значки, блокирующие вонь потустороннего. Жаль сам такие делать не умею.

  Прошел дальше в полумрак крыльца, перешагнул высокий порога, ведущей уже в жилое помещение. Взялся за ручку утопил большим пальцем самодельную полукруг из метала. Стой стороны сработал рычаг, поднимая щеколду, тем самым отпирая дверь. Архаичный замок я уже и не думал, что они где-то сохранились.