Текст книги "Норильск-79"

Автор книги: Олег Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

И уже без всякой похвальбы Паша продолжил:

– А, вообще, я люблю картишки покидать. Ну, с Евгеном мне не везёт, за то с другими везёт. Так, вот, от того и азарта больше становится, чтоб с Евгеном поиграть. Ну, и деньги с ним уже другие на кону стоят.

Паша заметил, как внимательно Викторов его слушает и спросил у него:

– А ты-то, Василий, не игрок у нас случаем? А?

Паша подмигнул Викторову.

Викторов, действительно, слушал очень внимательно, но ответил шутливо:

– Да нет. Как-то не привелось с настоящими игроками встретиться, вроде тебя.

И Викторов тоже подмигнул Паше.

Паше подумалось, что Викторов компанейский парень и было б хорошо с ним подружиться:

– А то смотри, будет желание – соберём компанию. С нами скучно не будет.

Василию хотелось поскорей влиться в городскую жизнь, но и обещать ничего не хотел:

– Да я ещё денег таких не заработал, чтоб проиграть не жалко было. А по мелочам не хочу размениваться.

Паша тоже особо не настаивал:

– Ну-ну. Давай, дозревай для хорошей игры.

Глава 5

Михеев имел замашки барина. Вся квартира у него была обставлена под старину. Благо, квартира это позволяла. Дом был сталинской постройки, и квартиры в нём были полногабаритные с большими комнатами и кухнями и с высокими потолками. Окна в михеевской квартире были занавешены бардовыми портьерами с большими кистями. Посреди просторного зала стоял круглый стол, а вокруг него – венские стулья.

Ещё у Михеева был мужской атласный халат до пят, который он за большие деньги приобрёл у костюмера с Ялтинской киностудии во время отпуска. Михеев любил надевать на себя этот халат для понта. Обычно, это было, когда каталы тащили ему бабки, или, когда он развлекался с бабами.

Михеев сидел за столом в домашнем халате, держа в руках ручку. Перед ним был блокнот и пачка денег. На столе стояла бутылка коньяка и два бокала.

В старинном кресле сидел Максим. Он приволок бабло после ночной игры в общаге.

Игровые выкатывали у работяг деньги немалые, и Михеев был этим очень доволен, но он любил «включить пахана» и поворчать на катал.

Вот, и сейчас, подбивая бабки, Михеев начал предъявлять Максиму:

– Что-то сбавляете вы обороты. А, Макс?

Максим особо не обратил внимания на замечание Таксиста. Парень рассуждал про Михеева по-своему: игровые вкалывали, а он только снимал «пенку», вообще, рот не должен был открывать. Тем более, что все понимали, что над Таксистом стоит кто-то более серьёзный, который все проблемы и решает, а их бригадир Михеев – так, лопушок, мальчик на побегушках. В принципе, у Михеева, хоть и была мания величия, но человеком он был безобидным. Вслух Максим сказал:

– Саша, ну, ты что хочешь-то? Уже неделю катаем после того, как на комбинате получка была. Конечно, обороты спадут. Но, и то, наверное, всем скопом за неделю косых пятьдесят накосили.

Настроение у Михеева было хорошее:

– Классный у тебя каламбурчик получился: пятьдесят косых накосили. Ну, не пятьдесят. Около того.

В дверь раздался звонок.

Михеев вежливо обратился к Максиму:

– Макс, иди открой, пожалуйста. Наверное, кто-нибудь из наших.

Максим вышел из комнаты. Вернулся вместе с Олегом.

Пока Максим открывал дверь, Александр попытался создать деловой вид – опять, склонившись с ручкой над блокнотом. Увидев Олега, оторвался от блокнота и растянулся в приветственной улыбке:

– А, Олег. Привет, добрый молодец. Вот, кому я рад-то больше всех на этой неделе.

Олег тоже ответил с улыбкой:

– Привет, Саша.

Михееву захотелось кинуть Олегу «леща»:

– Ты, Олег, у нас самый молодой и рьяный. Карен у нас, вообще, выдохся, хоть и самый непревзойдённый. С большими людьми за одним столом сидит, играет с ними по-честному, долю от них не заносит. На особом счету, но да Бог с ним. Максим с Евгеном обленились. Евген, правда, деньги сильно любит, так ещё иногда старается, когда куш большой видит. А ты у нас, Олег, сейчас мастерство оттачиваешь, во вкус входишь.

Когда Александр говорил про Карена, то видно было, что он к нему испытывает не совсем добрые чувства. Не то, чтобы он не любил Карена, но кое-что в Карене ему не нравилось. Особенно ему не нравилось, что Карен был слишком независим и Саша никак не мог поставить себя не то, что выше Карена, но, даже встать с ним на одну ступень. И многие черты каталы у таксиста вызывали зависть. Карен был эрудированным, а Саша, наоборот – недалёким. Карен был щедрым, а Саша – жадным. И, даже то, что Карен был мастером экстра-класса, раздражало Сашу, потому что, при всём желании, Карена не за что было попрекнуть.

Олег ответил Михееву:

– Не скрою, люблю игру.

– Слышь, Олег, у нас тут Максим сейчас скаламбурил: косить косых.

Олег не понял:

– Зайцев что ли?

Михеев и Максим засмеялись.

Михеев начал объяснять:

– Да нет, Олег, зайцы они сами косят траву на поляне. А мы косим косых, что с тремя нулями.

Олег допёр:

– А, понял. Ну, правда, скаламбурил.

Михеев, не меняя шуточный тон, обратился к Олегу.

– Ну, так, сколько ты там сегодня косых накосил?

Олег ответил с удовольствием:

– Да где-то около двух.

Олег достал из нагрудного кармана свёрток, обёрнутый газетой, и протянул его Михееву.

Саша взглядом показал Олегу, чтоб он положил свёрток на стол. Олег так и сделал.

– Молодец, Олег. А ты, Макс, самый ленивый оказываешься у нас почему-то. А?

Максиму не особо хотелось оправдываться перед Таксистом:

– Да брось ты. Какая лень? Сам прекрасно понимаешь, что раз на раз не приходится. Сегодня Олег на коне, завтра – я.

Михеев решил пожестить с Максимом:

– Ну, это не плохо было бы, Макс. И первую очередь – для тебя. А то, ведь, я могу подумать, что крысятничаешь ты. А, Максимка?

Максим не понял сразу: шутит Александр, или, правда, в чём-то его подозревает. Виду не показал и ответил спокойно:

– Ты, Саша, пургу не гони. Я ж не один работаю. При мне всегда Кирюха. Или ты и ему не доверяешь?

Хоть Максим и не подал виду, что забеспокоился, но Михеев понял, что это не так и ему понравилось, что он немного пощекотал парню нервы.

– Ладно, Макс, не кипятись. И тебе доверяю, и Кирюхе. Работайте, пока работается. Надо что-нибудь дельное придумать, чтоб большой куш хапнуть.

Таксист вопросительно уставился на парней. Они молчали. Михеев застучал ручкой по столу.

Олег сказал:

– Не стучи по столу – денег не будет.

– Да? Не знал, – ответил Михеев, но стучать по столу ручкой перестал.

Немного погодя, начал говорить:

– Вахтовикам на Факеле, прям туда зарплату закидывают. А у них там лабаз галантерейный, да буфет. Вот, они и ходят с полными карманами бабла и не знают, что с ним делать. И, вроде бы, у них там тоже свои игровые есть, которые себя блатными возомнили.

– Саша, они ж нас там голыми руками порвут, зубами загрызут, если что не так. Там такой контингент! Ого-го! – высказал своё мнение Максим.

Олег думал по-другому.

– Конечно, надо рискнуть. Я – только «За».

Максим возмутился:

– Да что ж ты, правда, такой рьяный-то? А? Олег? Тебе там пальцы переломают – не то, что карты – ложку держать не сможешь больше никогда.

Олегу было весело. Ему понравилось, что Михеев его похвалил и держит на хорошем счету. Олег решил, что очень неплохо ходить у него в любимчиках и сейчас, конечно же, решил выделиться и поддержать его:

– Кто не рискует – тот не пьёт шампанского. Правильно, Анатолич?

И Михеев понял, что не зря похвалил Олега. Он понимал, что молодым парнем легко управлять, если найти подход, и это всегда пригодится.

– Абсолютно правильно, Олег. А ты, Максик, не ссы раньше времени. Всё ещё только в планах. Ну, а уж, так спланируем – нам сам чёрт не страшен будет.

Глава 6

На стройке, как обычно, аврал, если нет отсутствия материала. Как раз, завезли арматуру и башенный кран подал её на верхний строящийся этаж. Наверху арматуру приняли верхолазы-монтажники: Сергей Сергеевич, Викторов, Вова, Ваня. Бригадир руками показал крановщице, куда опускать металлоконструкции, при этом ещё и кричал:

– Всё. Майнуй помалу, – и тут же обратился к своим, – Мужики, сейчас опускать начнёт, принимаем аккуратно.

Металл начал опускаться. Мужики встали немного в стороне. Груз опустился на перекрытие здания. Бригадир, Викторов, Вова и Ваня подошли его отцеплять от тросов крана. Троса отцепили, и бригадир показал крановщице, чтоб она их убирала и, ещё, скрещенными руками показал ей, что работа окончена. После этого обратился к своим:

– Идём обедать, – потом отдельно Викторову, – Вася, спускаться будем – там, на предпоследнем этаже где-то – Пашка с Лёхой. Найди их и зови обедать.

В столовой, как обычно в час пик, была очередь. В очереди вся бригада стояла вместе. Наставляли себе на подносы еду и потихоньку приближались к кассе. Первым рассчитался Павел – молодого специально ставили вперёд, чтоб он потом занимал столики.

Бригадир дал ему указание:

– Пашка, вон, там – два стола вместе стоят свободные. За них и сядем. Иди, занимай.

– Да вижу я. Давайте, подходите, – ответил Паша.

Паша занял место, и позже вся бригада расселась за двумя сдвинутыми вместе столами и начинает есть

Бригадир обратился к Викторову:

– Василий, ты уж полмесяца в бригаде отработал. Как тебе у нас?

– Да всё нормально, Сергеевич, – искренне ответил Василий.

Бригадир в пустую тарелку из-под первого поставил второе:

– К тебе тоже нареканий нет. Ты, вроде бы, со всеми сдружился. Работы не боишься. Как говорится, в пьянстве замечен не был. Жильё устраивает тебя?

Викторов тоже в пустую тарелку из-под первого поставил второе:

– Ну, общага, как общага. Чистая. Душ, туалет работает. Да всё нормально.

Бригадир кивнул ему головой:

– Да знаю, бывал в твоей общаге. Вредных знакомств там не завёл?

Василий не ответил на вопрос, но сам обратился к бригадиру:

– Сергеевич, а ты с Пашкой за карты, за шулеров разговаривал. Помнишь? Ну, тогда, после моего первого рабочего дня.

Бригадир кивнул в ответ головой:

– Конечно, помню. Вот, к этому и веду разговор. В карты много в Норильске играют по общагам, по квартирам. Часто разговоры об этом идут. Я-то не собираюсь никого воспитывать. Личное дело каждого, как свои кровно заработанные потратить, да, может, и прав Пашка насчёт Евгена, что парню просто везёт. Разговор-то я к чему веду?

Викторов вопросительно посмотрел на бригадира:

– К чему?

Бригадир всех оглядел, улыбнулся:

– Да к тому, что аванс у тебя сегодня.

Викторов радостно воскликнул:

– Ого, Сергеевич, обрадовал. А то уж я поиздержался.

– Ну, вот, и будет тебе подмога: по нашим меркам деньги не сильно большие. А для материка двести рублей – прилично.

Викторов, конечно, был доволен, что бригадир у них обо всех печётся, но пацаном казаться не хотелось:

– Сергей, Сергеич, ну, ты со мной, как с маленьким. Я, что, по-твоему, денег в руках никогда не держал? Аванс получу и побегу в карты играть?

– Да нет, конечно, извини. Зря я, наверное, этот разговор затеял. Но ты знаешь, столько слухов сейчас про этих игровых. И в такси, и в электричках…

В разговор встрял Вова, любитель покидать картишки:

– Да, бригадир, точно, ты мне сейчас случай напомнил. У меня летом земляк в отпуск собрался. Поехал в Алыкель на электричке. Рядом с ним двое садятся и, давай, в карты играть. Между делом ему какой-то анекдот рассказали, познакомились. Земляк мой опомниться не успел, как они и на него раздали. Короче, к Алыкелю подъезжали – у него только билет, да чемодан со шпротами и гречкой для родни. Хорошо, у него немного денег в аккредитивах было, да и они сдобрились – мелочи ему подкинули до дома добраться.

Алексей подтвердил:

– И я про этот случай слышал.

Алексей уточнил:

– Так, я, наверное, про этот случай и рассказывал?

Алексей задумался, вспоминая:

– Не помню кто, но точно не ты. Да и неважно.

Бригадир отодвинул от себя все тарелки, взял стакан с компотом и коржик:

– Вот, Вася. А ты смеёшься. Норильск – город особенный, так что, слушай старших.

Мимо их стола с подносом прошла крановщица Зоя, светловолосая девушка лет двадцати.

Большинство мужчин проводило её восхищёнными взглядами.

Зоя была настоящей красавицей, мечтой любого поэта и художника. Все черты лица у неё были правильные: чуть вздёрнутый аккуратный носик, пухленькие губки, карие глаза и правильной формы тёмные брови. Взгляд у неё был добрый и игривый. Она, конечно, понимала, что очень красивая, но в её глазах не было никакой заносчивости и высокомерия. У Зои была очень красивая стройная фигура, и её не портила, даже рабочая одежда. Казалось, что она идёт по подиуму и демонстрирует эту спецовку.

Зоя была девушкой загадочной. Она приехала из Ленинграда, жила в гостинке в общежитии по Комсомольской. Всех ухажёров она отшивала, и помогали ей в этом боксёры с секции Лугова. С ними она водила дружбу, ходила в их компании на танцы и в рестораны.

Зоя прошла по залу и подсела за столик к знакомым девчонкам.

Монтажники тоже проводили её восхищёнными взглядами.

Паша спросил у Викторова:

– Ты-то к ней ещё не пробовал подкатить?

– Нет. Ей, наверное, проходу не дают. Не хочу, чтоб, как все. Да и не бабник я, чтоб сходу к любой подвалить.

Вмешался Ваня:

– Ну, и зря. Парень ты – видный, чего бояться? Я, наоборот, про тебя подумал, что от девчонок отбоя нет.

Викторов начал оправдываться:

–Нет, я, конечно, не скажу, что от них шарахаюсь. Но я, наверное, старомодный, что ли?

Ваня усмехнулся:

– Ну, и я был старомодный, деревенский. А жену свою нынешнюю здесь увидел, на танцах. Она тоже из первых красавиц была. Смелости набрался, не помню уж, что ей говорил, но она меня отшила. Второй раз на улице её встретил – она с лыжни возвращалась. Опять подвалил к ней – она меня лыжей огрела. Но, зато, запомнила. Третий раз встретились – познакомились. Ну, а дальше закрутилось.

Бригадир ухмыльнулся:

– Да, Иван, не оправдал ты её надежд.

Ваня махнул на бригадира рукой:

– Да не обо мне сейчас речь. Я Василию хочу сказать, что пока ты к ней решишься подъехать – как бы поздно не было. Зоя-то, ведь из первых красавиц, и прекрасно знает об этом.

Бригадир спросил у Викторова:

– Ну, ты, хоть с ней познакомился?

Викторов постоянно думал о том, как они с Зоей познакомились на стройке и помнил каждое слово, сказанное ею, и каждый её взгляд, и улыбку. Правда, дальше знакомства дело не пошло. Иногда они пересекались, но всегда это было в присутствии других, и Василий не мог насмелиться завести разговор. Сейчас он постарался ответить с безразличным видом:

– Да, в первый же день. Случайно с ней пересеклись, познакомились. Ну, так, здороваемся теперь при встрече. Работаем-то, ведь на одном объекте.

Паша, как и многие, тоже хотел бы замутить с Зоей, поэтому задумчиво сказал:

– Зоя себе цену знает, – и добавил, – А подваливать к ней бесполезно.

Викторов поинтересовался:

– Почему?

– А она с боксёрами дружбу водит, – ответил Паша.

– Как понять? – спросил Викторов.

Паше не очень хотелось распускать слухи:

– Ну, как хочешь, так и понимай. Но где она не появится – везде рядом эта банда боксёрская ошивается – Колян из нашей общаги, да дружки его.

Вова скривил лицо:

– Ты-то откуда всё это знаешь?

Теперь уже Паше захотелось, чтоб про него подумали, что он в курсе всех городских событий, а, может быть, даже, является их участником:

– Я-то, как некоторые дома после работы не сижу. Всякие там злачные места, дискотеки, кабаки. Часто с Зоей пересекаюсь.

– А аванс у вас принято отмечать? – спросил Викторов.

Ваня потёр руками:

– Ну, это уж, как душе угодно. Я бы лично – не против.

Викторов довольный ответом Ивана предложил:

– У меня предложение – всем вместе в ресторан сходить. Я угощаю.

В основном все обрадовались.

Бригадир же воспринял предложение без энтузиазма:

– Да нет, Василий, у нас тут полбригады уже давно про рестораны забыли. Семьи, дети, родня, друзья. Бригада – это, конечно, хорошо. Но это в основном после получки. А так – у каждого свои интересы и свой круг общения. Вот, Пашка с Вовкой, может, тебя и поддержат, – бригадир кивнул на них, – А, вообще, лучше бы ты Зою пригласил.

Паша решил подзадорить Викторова:

– Ну-ну, пусть попробует.

Василий действительно почувствовал задор:

– И попробую. Сегодня же.

Вечером после работы Викторов переоделся быстрее всех и, когда пили чай, он постоянно поглядывал в окно, чтоб не пропустить Зою. Когда попили и стали расходиться, Василий остался на улице и стал ждать, когда начнут выходить из женской бытовки.

Зоя вышла вместе с другими девушками – все они были весёлыми, о чём-то переговаривались.

Викторов окликнул её:

– Зоя, можно тебя на минутку?

Одна из девушек засмеялась:

– Зоя, ещё – один ухажёр. Не надоели?

Девушки засмеялись. Зоя, лишь улыбнулась и сказала им:

– Идите. Я вас догоню.

Подошла к Викторову:

– Ну, что случилось?

Викторов смущённо начал:

– Зоя, я тут уже полмесяца и ничего не видел, кроме стройки и общаги.

Зоя поняла, что он хочет встречи с ней, но решила его подразнить:

– Город тебе, что ли, показать? На стадион наш, «Заполярник», сходи на коньках покатайся. Ты ж, вроде, спортсмен?

Викторов решил, что Зоя им интересовалась, и был этому очень рад:

– Ты и это знаешь?

Зоя была довольна тем, что уже заинтриговала Василия:

– Было дело, обсуждали тебя девчонки. Ты ж здесь недавно, да и парень видный. Как такому косточки не перемыть. Вот, и чесали девчонки языками.

– Понятно.

Зоя с усмешкой продолжала давать советы, как узнать получше Норильск:

– После стадиона можешь в пивбар сходить. Там весёлые компании собираются.

– Что ж ты спортсмена в пивбар отправляешь?

Девушка стала немного серьёзней:

– Да это я так – шучу. Ты от меня-то что хочешь?

Викторов набрался смелости:

– А я тебя в ресторан хотел пригласить в субботу.

– А я и так в субботу в ресторан иду.

Викторов был явно обескуражен и спросил напрямую:

– Так у тебя кто-то есть?

Зоя же напрямую отвечать не стала:

– Много будешь знать… У меня компания есть хорошая.

У Викторова ещё теплилась надежда в отношении Зои:

– И в какой ресторан вы пойдёте со своей хорошей компанией?

– В «Таймыр». Извини, тебе к нам присоединиться не предлагаю.

Викторову такой ответ, конечно же, не понравился.

– Я к вам присоединяться не буду, а в ресторан в субботу всё равно пойду и, именно, в «Таймыр».

– Ну-ну. Столик только заранее закажи. А то «Таймыр» – здесь лучший ресторан – можешь в субботу и не попасть туда.

– Спасибо за совет. Обязательно закажу.

Зоя решила завершить разговор:

– Ладно, пока. Побегу девчонок догонять.

– Пока.

Зоя побежала за девчонками.

Викторов ничего не знал о Зое, кроме того, что Паша рассказал за обедом. Василий хотел и пригласить её в ресторан, и проводить до дома. Но ни одно, ни другое не получилось. Он был очень обескуражен и побрёл к себе в общагу в очень плохом настроении.

Глава 7

Подполковник Волгин с семьёй жил по улице Мира в сталинской квартире. В большой кухне находились всей семьёй: Анатолий Михайлович, его жена – Наташа и их пятилетний сынишка Владик. Наташа была симпатичной шатенкой с большими голубыми глазами. Они закончили завтракать, и пили чай.

Наташа спросила у мужа:

– Ты не забыл: сегодня к папе идём?

Волгин старался быть с женой особенно любезным и ласковым. Такими обычно бывают, когда чувствую за собой вину.

– Наташенька, нет, конечно. Владик, а ты не забыл, что к дедушке Владиславу сегодня идём?

– Нет, не забыл.

– Дедушку любишь? – спросил отец.

– Люблю и дедушку, и бабушку, и дядю Сёму, – ответил Владик и добавил, – Дедушка с дядей – весёлые.

Мать захотела уточнить у сына:

– А бабушка?

Владик немного замялся:

– И бабушка, так-то, весёлая.

Волгин решил помочь сыну с ответом:

– Конечно, и бабушка тоже весёлая. Но ты, как-то с сомнением.

За сына начала говорить Наташа:

– А как же ему не сомневаться? Он в прошлые выходные у бабушки в холодильник, который у нас под окном в стене, полез за мёдом, пока она спала – банка-то и выскользнула из ручонок у него. Что там было! Мама мне рассказывала – я обхохоталась. А Владику-то досталось тогда.

Наташа и сейчас тоже засмеялась и вместе с ней Волгин.

Волгин попытался сказать сквозь смех:

– Я представляю, – сделал паузу и спросил, – Хорошо тебе бабушка всыпала? Да, Владик?

Владик нахмурился и закивал головой.

Отец попытался говорить с сыном спокойным голосом, чтоб строгостью не напугать его:

– Запомни: никогда ничего чужого без спроса не бери.

Наташа тоже спокойным голосом подключилась к воспитательной беседе:

– Твой папа ловит тех, кто берёт чужое без разрешения и сажает в тюрьму.

Волгин не очень довольный сказал жене:

– Ну, ты ещё мной ребёнка начни пугать, – опять начал говорить сыну, – Владик, я ловлю и сажаю в тюрьму взрослых и злых дядей, чтоб защитить от них вас с мамой и других хороших людей. И, чтоб вырасти хорошим, ты должен слушаться нас с мамой, бабушку, дедушку. Понял, сынок?

– Понял. И дядю Сёму?

Волгин как-то не совсем понял вопрос сына:

– Что «дядю Сёму»?

– Ну, слушаться?

Ответила Наташа:

– Конечно. Он же – твой дядя. Он – хороший и добрый.

Волгин допил чай.

– Благодарю, любимая.

Наташа ответила прохладно:

– Пожалуйста.

Владик тоже поблагодарил:

– Мама, спасибо.

– Пожалуйста, Владик, – и попросила его, – Владик, иди телевизор посмотри. Там сейчас «Будильник» начнётся.

Владик вскочил со стула и побежал в комнату смотреть телевизор. Комната была обставлена очень богато: дорогая стенка с хрусталём, большой современный диван и цветной телевизор «Горизонт-723», который в то время считался большой роскошью и дефицитом.

Этот лампово-полупроводниковый цветной телевизор с 1977 года выпускало Минское ПО «Горизонт». Он отличался размером экрана 61 см по диагонали и применением блока цветности БЦИ-1 на микросхемах, а также применением сенсорного блока управления. Однако, самое интересное в модели – наличие отдельной акустической системы с двумя динамическими головками и усилителем. Она была полностью автономна и могла также использоваться для усиления звука с радиоприёмника, магнитофона и любых других аппаратов. Максимальная мощность акустической системы составляла 16 Вт. Разрешающая способность кинескопа – 450 линий. Весил телевизор вместе с колонкой 86 килограммов. В конце семидесятых этот телевизор стоил примерно 720 рублей.

Владик сам включил телевизор и сел на диван смотреть его. Телевизор немного нагрелся, и на экране появилась ведущая передачи «Будильник» – Надежда Румянцева.

Волгин сидел за столом в предчувствии серьёзного разговора с женой. Она мыла посуду и стояла к мужу спиной. Жена была одета в короткий домашний халатик, и Анатолий любовался её красивой фигурой и стройными ногами.

Она обратилась к нему:

– Волгин…

Волгин перебил:

– Так официально. Я уже боюсь.

Наташа повернулась к нему:

– Волгин, не перебивай.

– Хорошо. Говори.

Наташа выдержала пауза, глубоко вздохнула:

– Мне надоели твои измены.

Волгин знал за собой грешки, но решил для себя, что будет отпираться до последнего:

– Я даже не хочу возвращаться к этому разговору.

Наташа настаивала:

– А придётся.

Он не перебивал, и она продолжала:

– Тогда ты меня смог убедить, что тебя оговаривают.

– Вот, поэтому я и удивляюсь, что ты вспоминаешь старое.

– А я и не вспоминаю старое. Сейчас разговор про новое твое увлечение.

Волгин изобразил на своём лице искренне удивление

– Наташенька, да ты с ума сошла? Никакого старого не было, и никакого нового нет. У нас прекрасная семья – ты, я, Владик. О чём мне ещё мечтать?

Наташа была непреклонна:

– Да. И эту прекрасную семью ты разрушаешь своими бабами, не смотря на свои обещания.

Волгин продолжал искренне удивляться:

–Наташа, ты что? Какие бабы? Мне, так, неприятно всё это слышать.

Наташа не обращала внимания на его удивление:

– Волгин, я всегда знала, что ты нравишься женщинам. И, когда я дала согласие стать твоей женой, я тебя сразу предупредила, что мы вместе до первой твоей измены.

– Наташенька, и я пообещал тебе, что никого, кроме тебя у меня не будет.

Волгин встал из-за стола, подошёл к Наташе и попытался её обнять. Наташа отстранилась от него.

– Сядь! – резко сказала она.

Однако, Волгин ещё раз попытался обнять Наташу, не смотря на её сопротивление. Он был уверен в своём обаянии и начал шептать ей на ухо:

– Наташенька, я тебя очень люблю и очень дорожу тобой.

Наташа грубо оттолкнула и ещё раз резко повторила:

– Сядь!

Волгину самому уже всё это начинало надоедать, и он сел на стул.

Наташа немного успокоилась:

– Тогда ты меня смог убедить, что с той сотрудницей по делам несовершеннолетних у тебя ничего не было. Но я на всякий случай сделала так, что её перевели на материк.

У Волгина действительно была интрижка с молоденькой сотрудницей детской комнаты милиции. Он тогда не смог вовремя закончить с ней отношения и это стало известно Наташе. И, хотя, тогда всё было выяснено, Волгин зачем-то опять начал выкручиваться:

– Да это были просто твои фантазии. Любое моё общение с какой-нибудь женщиной, кроме тебя – это по службе. Я – начальник уголовного розыска, и ты прекрасно знаешь, с каким контингентом мне приходится общаться: обвиняемые, подозреваемые, свидетели, все они и мужчины, и женщины. И служба у меня, как в песне: днём и ночью.

Наташа, даже не стала вслушиваться в его слова. Ей показалось, что он несёт какую-то ахинею. Она скорчила гримасу:

– Волгин, мне, вообще, не до шуток. Ты этого не понимаешь?

– Извини, просто, я хочу спустить на тормозах эту, выдуманную тобой, ситуацию.

– Это не выдумки. Это развод, – категорично заявила Наташа.

Волгин, вдруг осмыслил всю серьёзность ситуацию, и ему самому как-то стало легче на душе. Если дело идёт к разводу – пусть. Карьеристом Волгин не был и за карьеру не боялся. К тому же, он понимал, что ни сама Наташа, ни её отец – парторг комбината, не будут вставлять ему палки в колёса. Всё-таки, он – отец Владика.

Вслух Анатолий сказал:

– Наташа, не надо разбрасываться такими словами. Я, ведь, тоже могу пойти на принцип.

– А я и не разбрасываюсь. Я точно знаю, что у тебя есть новая женщина. И ты не думай, что я такая вся принципиальная – действительно, поставила тебе условие, что мы вместе до первой твоей измены, и теперь боюсь – как бы, мне не поступиться своим принципом. Это не так. Нет у меня такого принципа. Я понимала, что ты не всегда был мне верен. Сейчас же я точно знаю, что у тебя появилась постоянная любовница и этого терпеть не буду.

Волгин опять подумал, что, наверное, всё произошло к лучшему. У него действительно появилась женщина, с которой он не хотел расставаться, и этот разговор рано или поздно должен был состояться. И для Волгина было хорошо, что не он стал инициатором этого разговора. Но вслух Волгин произнёс совсем другое:

– Ты несёшь какой-то бред. Откуда всё это, про постоянную любовницу? Я не хочу тебя терять. Но, если ты мне не веришь…

Наташа решила поставить в разговоре точку:

– Не верю. Родителям пока ничего говорить не будем. Отец немного болен – не хочу я его расстраивать. Потихоньку подготовлю. Думаю, что переживёт. Не мы – первые, не мы – последние.

Вечером Волгины пришли к Стрельцовым. В коридоре их встретила Наташина мама – Людмила Семёновна.

– Здравствуйте, мои дорогие. Проходите. Ждём вас.

– Здравствуйте, Людмила Семёновна, – поприветствовал тёщу Волгин.

– Здравствуй, мама.

Людмила Семёновна взяла на руки Владика.

– Здравствуй, внучек.

– Здравствуй, бабушка.

Бабушка со всей любовью прижала к себе внука и поцеловала его в щёчку.

– Ну, раздевайтесь, проходите.

Разделись, по длинному коридору прошли в сторону просторной гостиной.

Глава семейства, увидев вошедших, отложил в сторону газету и встал с дивана.

– Папа, здравствуй.

– Здравствуй, Наташа.

– Дедушка, привет!

– Привет, мой родной.

Владик протянул деду ручку, и дед с улыбкой пожал её. Потом обменялись рукопожатиями Стрельцов и Волгин.

– Здравствуйте, Владислав Петрович.

– Здорово, Анатолий. Не оторвал тебя от дел праведных?

– Ну, что вы, Владислав Петрович? Уж к вам всегда с удовольствием иду. Дай, Бог, каждому такого тестя.

Людмила Семёновна и Владислав Петрович всегда считали Волгина очень подходящей партией для своей дочери, и относилась к нему достаточно хорошо. Впрочем, Волгин умел создать о себе хорошее впечатление и достаточно небезосновательно. Родители Наташи всегда считали, что с ним, она, как за каменной стеной. Владиславу Петровичу, который был парторгом комбината и коммунистом старой закалки, нравилось, что они легко находили общие темы для разговора и запросто могли и обсудить текущее политическое положение в мире, и поделиться каким-нибудь новым анекдотом, иногда даже про Брежнева.

– Наташа говорит, что ты днюешь и ночуешь на работе, – обратился Владислав Петрович к зятю.

Наташа иронично подметила:

– Ага, особенно, ночует.

Волгин недовольно в её сторону:

– Ну, прекращай, – и уже тестю, – Сегодня с ней немного повздорили. Да, работаю допоздна, иногда и заночевать там приходится. Вы ж, Владислав Петрович, помните этот последний случай с девочкой? Вы, как раз, при мне нашему начальнику звонили.

– Конечно, помню. Изверга этого окаянного, чтоб из-под земли мне достали!

Волгин развёл руками:

– Вот, и роем землю днём и ночью.

Наташа заинтересовалась:

–А что же случай?

Стрельцов не дал Волгину ответить:

–Всё хватит о работе. Об этом уже весь город болтает. Вот, нам ещё не хватало об этой мерзости перед обедом говорить. Потом тебе твой Толик расскажет.

Наташа спохватилась:

– А где Семён?

Ей ответила Людмила Семёновна:

– Да в комнате своей, зачитался, наверное, опять. Слышишь? Там уже у него Владик щебечет. Любит его Владик, и Семён во Владике души не чает. Единственный племянник. А уже пора бы и своих заводить.

– У него же Люба сейчас есть.

Людмила Семёновна махнула рукой.

– Есть. Да толку-то. Она его на расстоянии держит, хоть сама и постарше немного. И девочка у неё есть. Захочет ли ещё родить-то?

– Захочет. Надо Сёмке сказать, чтоб понахрапистее с ней был и в ЗАГС её вёл быстрее.

Наташа громко обратилась к Семёну издалека:

– Братик, ну, где ты там? Иди, хоть с нами поздоровайся.

В гостиную зашёл Семён вместе с Владиком.

– Привет счастливому семейству.

Подошёл к Волгину, протянул ему руку.

– Привет, Толя.

У Семёна отличалось отношение к Волгину от родительского. Он смотрел на них со своей колокольни. Если родители видели в Волгине надёжную опору, то Семён переживал: обретёт ли с ним его сестра женское счастье. И прямо на их свадьбе Семён не сдержался и незаметно шепнул Наташе, что она не будет счастлива с Анатолием.

Волгин пожал руку Семёну.

– Привет, Семён. Ну, как дела? Тут, вот, вроде бы, говорят: ты жениться собрался.

Семён засмущался:

– Ага, без меня женили. Встречаемся пока. Люба – на руднике работает у нас. Мне она нравится. Мне с ней легко, спокойно, хорошо, надёжно. Ну, и всё такое. Мама с Наташей не очень одобряют, но уверен: потом полюбят, раз я её люблю. Надеюсь, что поженимся. Вроде бы, она мне отвечает взаимностью.