Текст книги "Подлость. Справедливость. Мистика"

Автор книги: Олег Колмаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Глава 10

Ну, а вечером ко мне в гости заглянула Ириной.

– Серёжа, какой ты всё-таки молодец!.. – заявила она едва ли не с порога. – …Ведь ты сделал это лишь ради меня.

– Нет-нет… – мне ничего не оставалось, кроме как продолжать гнуть свою линию. – …Я лишь исполнил свои служебные обязанности, разоблачил шпиона.

– Перестань. Какой на хрен, из Борисенко шпион? Ты сам-то в это веришь?

– Поверили многие.

– Многие её просто ненавидели, потому и проскочил твой обман, связанный с разоблачением. – Ирина была так же непреклонна.

– Ну, а кто ж, в таком случае, шпион? – задал я предельно провокационный вопрос.

– Да, хрен его знает… – пожала своими плечами Ирина.

«Слава Богу, хоть не я…» – подумалось мне в ту минуту. При этом я всерьёз призадумался о правильности своего выбора. То есть, стоило ли мне так примитивно и топорно «подставлять» столь крупную фигуру, которой и являлась главная экономистка фабрики, если в этот блеф не поверила даже Ирина.

Похоже, именно об этом и собирался поговорить со мной Сашка Соколов, в экстренном порядке назначивший мне встречу в своём излюбленном, малолюдном и малозаметном кафе.

Однако первым на той встрече заговорил именно я.

– По-моему, на какое-то время мне следует прекратить свою активную деятельность на майонезной фабрике Баха.

– Почему ты так решил?

– Не знаю, поймёшь ли меня, но с приходом на «Омичку» Шиловского, моя работа весьма осложнилась. Ключей под рукой, у меня более нет. Кроме того, начальник службы безопасности установил дополнительный пост в административном корпусе. Причём дежурят на нём лишь набранные им самим люди. Они так же, как и сам Шиловский, из бывших оперов. Таким палец в рот не клади.

Ну, и самое главное, если с фабрики по-прежнему продолжиться утечка информации, тогда какой был резон подставлять экономистку?.. По-моему, нам необходимо создать полную иллюзию того, что Шиловский повязал именно того, кто и был виновен во всех последних бедах компании. Потому мне и следует хоть на какое-то время затаиться.

– Эх, Серёга… – тяжело вздохнул Соколов. – …Допрыгался ты со своей тёлкой.

– А причём здесь Ирка? – я возмутился.

– Я же говорил тебе, не трогай экономистку. Баба она паскудная и крайне мстительная. Согласись, ведь именно из-за своей сучки, ты и решил нагадить мадам Борисенко. Иных причин я вовсе не вижу.

Уж лучше б ты нашёл, кого попроще. Хотя бы из той же охраны. Если б выгнали с фабрики пенсионера, никто бы особо не переживал. Да, и сам пенсионер не шибко-то и обозлился.

А экономист, это другой, брат, калибр. Причём самолюбие Марии Георгиевны было не просто задето, в буквальном смысле, оно было смешано с помоями. Причём теперь, именно она и знает, кто является на майонезной фабрике истинным «вражеским засланцем». Скажу больше, она активно начала под тебя копать, подключив серьёзные структуры. Короче, дела твои всё хуже и хуже.

– Что ж теперь делать?

– Делать ничего не надо. Пора снимать тебя с объекта и ставить на майонезной фабрике жирный крест. Поехали, я кое-что тебе покажу…

Мы вышли на улицу и сели в машину Соколова. Ехали довольно-таки долго, пересекли практически весь город и в конечном итоге подкатили к каким-то высоким металлическим воротам. После секундной паузы ворота открылись, и мы въехали на территорию некой базы.

– Если ты не в курсе, то на протяжении последних трёх месяцев этот комбинат является твоим основным местом работы… – усмехнулся Сашка, покидая салон автомобиля. – …Следуй за мной.

Соколов провёл меня вдоль стены основного корпуса, затем он плутал по каким-то витиеватым коридорам. В конце концов, мы очутились в огромном зале, по центру которого был установлен точно такой же аппарат, который я ранее видел на майонезной фабрике.

– Да-да. Именно здесь мы и производим свой майонез. Машины для производства соусом у нас практически идентичны.

– Но ведь проходить в цех без спецодежды. То есть, без белых халатов нельзя… – возмутился я.

– Сегодня можно… – усмехнулся в ответ Соколов. – …Примерно раз в месяц положено проводить санитарную обработку. Аппарат отключают, промывают, чистят и дают примерно сутки на проветривание. На это самое время производство полностью останавливается, рабочие получают выходной день. Сегодня именно такой день… – после чего, Сашка вплотную приблизился к аппарату и вновь обернулся ко мне. – …Обрати внимание вот на эти шланги.

– Санёк, к чему мне эта хрень?

– К тому, дружище. Что очень скоро тебе будет поручена очень важная миссия… – ответил мне, уже вовсе не Соколов.

Я оглянулся на посторонний голос и увидел высокого широкоплечего мужчину, примерно пятидесяти лет.

– Серёга, познакомься… – вновь заговорил Сашка. – …Наш директор. Николай Иванович.

Я протянул было руку для рукопожатия, да вовремя осёкся. Потому как понял, что руки он мне не подаст. Похоже, данный мужчина знал себе цену, а может, сейчас он её только и набивал. Причём, мне это было не слишком-то и приятно.

– Итак, Сергей… – как ни в чем, ни бывало, продолжил свой монолог Николай Иванович. – …Если в один из этих шлангов случайно попадёт мазут или иная нефтянка, то на протяжении долгого времени следы, запах или привкус этой самой химии будет присутствовать во всех продуктах, которые окажутся, выпущены на этом самом аппарате. Не буду вдаваться в особые подробности, какие последствия могут ожидать владельца «загрязнённого» агрегата, скажу лишь о том, что сам аппарат подлежит полной и немедленной ликвидации. А это огромные деньги. По сути, данный вердикт означает полную потерю бизнеса.

Так вот, дружище. Ты допустил ряд непоправимых оплошностей, которые привели нашу секретную операцию (по твоему внедрению на майонезную фабрику), фактически к провалу. Дабы твой «косяк» не втянул наш Комбинат в некую щекотливую ситуацию, нам, конечно же, следовало разорвать с тобой всякие связи и отношения. Однако учитывая ценность сведений, которые ты нам предоставил, я предпочёл оставить тебя на службе.

Отработаешь несколько вахт, выполнишь последнее задание, получишь хорошие премиальные, которых наверняка хватит на то, чтоб ты затаился, уехал, пропал, примерно на полгода потерялся из вида. После чего, ты наверняка нам вновь понадобишься. Ведь рано или поздно появится новый Бах…

– Осталось дело за малым. Посвятить меня в суть моего «последнего задания»… – усмехнулся я, остро почуяв, как меня пытаются втянуть в некую грязную авантюру.

– Задание не сложное… – на сей раз заговорил уже Соколов. – …Необходимо дождаться, когда на «Омичке» начнётся свой санитарный день. После чего, тебе следует проникнуть в цех и вколоть в один из шлангов вот это.

Сашка протянул мне небольшую коробочку с тремя одноразовыми шприцами, заправленными некой тёмно-коричневой жидкостью.

– Что в шприцах? – поинтересовался я.

– То, о чём я ранее тебе и говорил. Разбавленный мазут… – ответил Николай Иванович.

– Почему их три?

– На всякий случай. Мало ли. Потеряешь, испортишь. Сделаешь всё правильно, и я в долгу не останусь. Денег хватит на пару лет безбедной и беззаботной жизни. В противном случае, я сам сдам тебя Баху…

Глава 11

После моего посещения пищевого комбината «Амурский», следующие две недели я ходил словно в воду опущенный. Мне наконец-то указали моё истинное место, роль «шестёрки», обязанной исполнять любую прихоть барина. А ведь я, признаться, считал себя едва ли не героем в глазах руководства «Амурского», последней надеждой в борьбе с более сильным конкурентом, которым я непременно считал Баха. На деле ж оказалось, что дела обстоят совершенно иначе. В тот самый день изменилась и вся моя жизнь, она была уже не такой бесшабашной и радостной, которой я наслаждался прежде.

Мне уже не требовалось собирать информацию в пользу «Амурского», я просто нёс службу обычного вахтёра. И фактически непрерывно думал о выданном мне поручении.

Честно сказать, я вовсе не хотел уходить с предприятия, к которому привык, прикипел всей душой, со многими из сотрудников фабрики успел сдружиться. Тем более, так жестоко им напакостить. За три прошедших месяца, эти люди стали мне намного ближе. Шиловский так и вовсе превратился чуть ли не в близкого друга. Во время моего дежурства, он частенько зависал у меня на проходной, болтал о каких-то пустяках, интересовался всё ли у меня в порядке, чем живу, чем интересуюсь.

С другой стороны, нанимали меня совершенно иные люди. В конце концов, они платили мне деньги, обеспечивали мою безопасность. Именно им, своим незримым покровителям, в первую очередь, я и был многим обязан.

К тому же, меня непрерывно терзала мысль: а вдруг в тех шприцах вовсе не мазут, вдруг там некий яд, который мог унести жизни сотен, а то и тысяч моих земляков. Ведь как мне показалось, директор пищекомбината «Амурский» был способен на всё, в том числе и на самые кардинальные меры. Типичный капиталист, ради прибыли готовый идти по головам. По трупам. Преследуя свой корыстный интерес, Николай Иванович мог запросто сдать и меня, тому же Баху… Как, собственно, мне однажды уже было обещано.

Пожалуй, с экономисткой я действительно, несколько погорячился. Ведь именно с её мнимого разоблачения всё и началось. Не стану скрывать и того факта, при котором неоднократно ловил за собой слежку. По этой самой причине мне пришлось полностью исключить любые контакты, как с Ириной, так и Соколовым. Если за мной следили по приказу Борисенко, не хрен им знать о моих друзьях, работодателях и любовницах. То есть, о том, из чего состояла моя личная жизнь. На какое-то время я был вынужден создать вокруг себя полный вакуум, в котором и мариновался в собственном соку, доводя свои страхи и сомнения до невероятных гипербол, а психику едва ли не до полного помешательства. На протяжении двух недель я размышлял лишь над одним вопросом: как мне поступить?

Тем временем, коробочка с тремя шприцами так и продолжала томиться в моём кармане, ожидая своего рокового часа. И этот самый час должен был наступить уже завтра.

Да-да, именно завтра я выхожу на свою очередную вахту. В этот самый день на «Омичке» начнётся санитарный день. Уже утром остановят производство, днём помоют агрегат, а ближе к вечеру в цехе никого не останется. Если охранник административного корпуса, от безделья не соизволит спуститься вниз, на производственный этаж, то в ночь я останусь единственным, кто сможет беспрепятственно войти в цех. Ключ от данного помещения у меня, конечно же, имелся. Его дубликатом я обзавёлся заблаговременно. Ещё тогда, когда ключи от всех помещений майонезной фабрики были на проходной, едва ли не в свободном доступе.

Конечно же, я не мог уснуть на протяжении всей ночи. В минуты периодического погружения в лёгкую дремоту, в мою башку лезли всевозможные ужасные картинки. То меня хватали за руку, когда я только-только втыкал шприц в злополучный шланг; то меня брали под руки, на самом входе в цех. То я вдруг видел огромное количество людей, корчащихся прямо на улицах города в диких предсмертных муках.

Короче, я абсолютно не выспался и пришёл на работу в разбитом виде, с больной головой.

День тянулся долго. И каждый раз, случайно или по делу опуская руку в свой карман, я непременно нащупывал там коробку со шприцами, потому и вновь возвращался к своим прежним душевным терзаниям.

На санитарный день были отпущены не только рабочие, короткий день был объявлен и для административного состава. Короче, к вечеру на фабрике я остался один, на пару с охранником Шиловского. При этом мне, как будто бы вновь улыбнулась удача. Тот самый охранник, очевидно несколько расслабившись от вида пустых коридоров, попросил меня прикрыть его, когда он смотается на пару часов в город по каким-то своим делам.

«Никаких проблем, беги куда хочешь!» – ответил я ему, мысленно прикидывая вновь открывшиеся для меня перспективы.

Как только охранник ушёл, я закрыл дверь проходной и быстро пробежался по административным коридорам и фабричной территории, дабы быть абсолютно уверенным в том, что никаких сюрпризов и неожиданностей меня здесь вовсе не подстерегает. И лишь после, я вошёл-таки в безлюдный цех.

Осмотрелся, и чуть было не лишился рассудка, заметив в темноте дальнего угла некое движение. Это был человек. Он как будто бы, шагнул мне навстречу. Мой страх был настолько сильным, что я не сразу сообразил, что имею дело с обычным зеркалом. Своё собственное отражение я принял за постороннего, буквально заставшего меня врасплох.

– Твою ж мать!.. – выругался я в полный голос, едва успев перевести дух. – …Отчего раньше, заглядывая в цех, я тебя не заметил?

И действительно, огромное зеркало, едва ли не в полстены осталось без моего прежнего внимания.

Сплюнув, я двинулся навстречу своему отражению, ведь именно в том самом направлении и должны были быть те чёртовы шланги, ради которых я собственно сюда и пожаловал. Шёл я медленно, непрерывно поглядывая на зеркало, словно ожидая от него очередного подвоха.

«Нет-нет, я этого точно не буду делать… – уверял я себя, вплотную приблизившись к шлангам. – …Зачем брать грех на душу? Придумаю какую-нибудь легенду. Дескать, сменили ключи, установили новый пост охраны прямо в цехе. А возможно, я скажу Соколову правду. То есть, как оно было на самом деле. Мол, устал, не хватило мужества, побоялся последствий. Объясню и попрошу отставки. Ведь своё, я с лихвой отработал. А с мстительной экономисткой, уж как-нибудь сам разберусь…»

С некоторым облегчением я уже успел развернуться к выходу, но что-то неотвратимо тянуло меня оглянуться. На уровне некоего подсознания, какая-то неведомая сила заставляла меня вновь глянуть на зеркало.

И я обернулся.

При этом увидел прямо перед собой Шиловского. Он был от меня на расстоянии вытянутой руки. Шиловский возник как бы из неоткуда. Появление Василия Ивановича было настолько неожиданным, что я невольно отшатнулся от него, словно от материализовавшегося привидения. При этом выронив из своих рук ключи и попятившись назад, я едва не споткнулся.

– Что ты здесь делаешь? – он задал мне вполне конкретный вопрос.

Я промолчал. И вовсе не от того, что потерял дар речи или от того, что мне нечего было ему ответить. Просто в данную минуту всё моё внимание было сосредоточено на том самом зеркале, о котором я говорил ранее. Я вглядывался в своё собственное отражение, и не мог узнать в нём своего лица. Тот взгляд, переполненный диким страхом, смятением, ужасом и паникой, уж будьте уверены, я точно запомню на всё свою оставшуюся жизнь…

Глава 12

– …В том, что оборудование «Мандарина» полное дерьмо и уж лет пять, как нуждается в замене, ты, конечно же, прав… – в заключение моего пламенного повествования резюмировал мой работодатель. – …Я вполне допускаю, что и погорели мы нынче, именно по этой самой причине… – Маторин вновь обратился к управляющему. – …Володя, по-моему, я уж давненько твержу тебе о данной проблеме. Электрика и трубы гораздо важней рекламных щитов и линования парковочных мест, чем ты по большей частью и занимаешься. Потому и нечего тебе перекладывать свои косяки на чужие плечи. Мужик отработал в должности главного инженера не более пары месяцев, а уже успел разобраться что тут и к чему…

Несколько торжествующе я покосился на Владимира Юрьевича. И тотчас встретился с его, несколько странным взглядом, переполненным ни то отчаянием, ни то безнадёгой. А может, в том взгляде сквозила и некая скрытая мольба о помощи.

Причём, этот взгляд, как будто бы показался мне чрезвычайно знакомым. Словно я вновь глянул на себя, тридцати семилетнего, в зеркало майонезного цеха. Потому как лицо управляющего вдруг стало багровым, на нём легко читался всё тот же страх, смятением, ужас и паника. Мне даже показалось, что его рука, опущенная в карман куртки, сейчас сжимает коробку с тремя шприцами.

Я невольно вспомнил, как накануне Владимир Юрьевич непрерывно крутился возле щитовой, прислушиваясь к нашим разговорам и что-то высматривая в наших действиях. А так же, мне вдруг припомнилась его последняя фраза. Дескать, после того, как закончите, не забудьте оставить ключи от щитовой на вахте.

И если двадцать лет назад, имея кое-какой опыт работы под прикрытием и обладая определёнными навыками психологической подготовки, я всё же сумел справиться со своим нервами, то Владимир Юрьевич данных знаний вовсе не имел. Потому он и поплыл. Потому и задал я ему прямой вопрос, в несколько отвязно-нахрапистой форме.

– Ведь это ты, падла, сделал?.. Имею в виду, учинённый пожар. Не вздумай врать, согласись с тем, что я прав…

Вы не поверите, но управляющий и не думал отказываться.

– Простите, Алексей Николаевич. Я был вынужден… – Владимир Юрьевич уставился куда-то вниз. Плечи его опустились, демонстрируя полную капитуляцию.

– Оба в мою машину! – хозяин «Мандарина» отдал приказ, обращённый ко мне и к управляющему.

Мы приехали в офис владельца «Мандарина», расположившийся в самом центре города. Прошли в широкий кабинет с множеством стульев, расставленных вдоль стен. Вместе со мной, Владимиром Юрьевичем и хозяином торгового комплекса, в то помещение вошли ещё и двое его телохранителей.

Едва успели рассесться на свободные стулья, как Маторин уже обратился к до смерти перепуганному управляющему.

– Ну, рассказывай. Зачем ты это сделал? Чей это был заказ?

– Меня нанял Васадзе, хозяин «Юпитера»… Имею в виду вашего прямого конкурент по тому самому району, где и расположен «Мандарина». Точнее, от его имени со мной говорила весьма привлекательная дама. Уж и не знаю, отчего я согласился. Мне пообещали внушительную сумму. Однако дело тут было вовсе не в деньгах. Я был словно под гипнозом от чар той самой барышни. Вовсе не ведал, что творил и говорил. Словно не я это делал, а кто-то иной. В то время как сам я, лишь наблюдал за теми криминальными действиями со стороны. Да, и делать-то мне, собственно, было нечего. Лишь поставить некий свёрток в щитовую. А там как по заказу, наш инженер затеял капитальный ремонт. Грех было не воспользоваться таким случайным подарком.

– Сколько она тебе заплатил?

– Обещала пятьдесят тысяч баксов. Сразу после исполнения…

– Не так уж и много… – пожал плечами Алексей Николаевич. После чего, он обратился уже ко мне. – …Ну, а ты… Как узнал, что это его рук дело?

Тут-то и пришлось мне посвятить хозяина «Мандарина», а за одно и всех присутствующих в историю, о которой было рассказано выше. Ровно до того момента, как я встретился в пустынном цехе с Шиловским. А так же о своём отражении, весьма схожем с недавней физиономией управляющего.

– Конечно же, не очень приятно терять свой Торговый центр… – совсем уж легко усмехнулся Маторин. – …Как не крути, а в него были вложены какие-то силы, средства. Причём, средства весьма не малые. И, тем не менее, ничего страшного вовсе не произошло. Спросите, почему?.. – владелец «Мандарина» оглядев всех присутствующих, сам же ответил на заданный ранее вопрос. – …Потому, что я подозревал о подлых происках Васадзе. О том, что эта сволочь готовит мне какую-то жестокую подлянку. Потому и застраховал я свой торговый комплекс на приличную сумму.

Однако это вовсе не снимает с тебя, Владимир Юрьевич, ответственности. Зло, в любом случае, должно быть наказано. Правда, я ещё не придумал достойного наказания для нашего управляющего.

– Алексей Николаевич, прошу понять… – вновь взмолился Владимир Юрьевич, обращаясь к Маторину. – …Готов чем угодно искупить свою вину. Только, пожалуйста. Не убивайте.

– Кстати, Сергей… – хозяин «Мандарина» вновь обернулся в мою сторону. – …Что сделал с тобой?.. Ну, этот… Как там его?.. Что сделал с тобой Шиловский, застукав тебя в цехе, что называется на месте преступления?

Если ты присутствуешь сейчас в моём кабинете, значить наказание было не таким уж и тяжёлым. По крайней мере, он тебя не прибил.

– Шиловский и не думал со мной что-то делать… – ответил я, хитро усмехнувшись. – …И вообще, о каком «месте преступления» может идти речь?

– Ну, как же?.. – неуверенно переспросил Маторин. – …Разве ты не проник в производственный цех?.. Не имел при себе улики в виде шприцов с сомнительным содержанием?..

– Очевидно, моя безупречная репутация не позволила ему усомниться в моих благопристойных намерениях. Ведь я объяснил ему своё присутствие в закрытом производственном помещении тем, что якобы, услышал посторонние звуки в пустом цехе, потому и решил проверить. Ключ обнаружил на вахте, в связке невостребованных ранее ключей. Кстати, данная история имела своё, весьма интересное продолжение.