Текст книги "Странные птицы"

Автор книги: Олег Клинков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Клинков Олег
Странные птицы

Олег КЛИНКОВ

СТРАННЫЕ ПТИЦЫ

Улицы были пусты, и оттого когда-то многолюдный город походил на скелет с пустыми глазницами окон и обнаженными кварталами, между которыми свободно гулял пронизывающий, холодный ветер.

Я шел, прижимаясь к стенам мертвых домов.

В тот день в первый раз не пришла Мария. Она каждое утро проходила мимо нашего дома по дороге в префектуру. Встречаясь со мной, всегда печально улыбалась, и в уголках ее глаз стояли крохотные слезинки. Ей было страшно. Чтобы как-то подбодрить ее, я говорил обычно:

– Что же делать, Мария? Такое время.

– Да-да, – печально повторяла она, – такое время.

Иногда я просил ее купить лекарств для моей матери; ей ведь все равно надо было идти в город.

А в тот день она не пришла...

Я шел, ветер гнал мимо меня обрывки газет и опавшие листья, подталкивая в спину, путаясь в полах плаща. Внезапно над моей головой раздалось хлопанье крыльев. Я похолодел. Надо мной кружились Странные Птицы. Они возникали прямо из ничего. Я замер, не смея двинуться, и лишь молился про себя: "Господи, только бы не меня, только бы не меня! За что же меня, господи?!" А Птицы уже укрыли меня плотной стеной. Воздух замер, тело мое обхватила мягкая, упругая оболочка. Я не мог пошевелиться. Птицы били крыльями возле моего лица...

– Где Лось? – громко спросил кто-то прямо внутри моего мозга. – Где его база?

– Не знаю, – ответил я сразу.

Я действительно ничего не знал, слышал о каких-то бандах, но сам никогда не впутывался ни в какие истории...

– Врешь, – спокойно прозвучал голос и обратился куда-то в сторону: Спицу!

К тыльной стороне моей ладони словно приложили раскаленный прут. Я закричал.

– Хватит, – сказал голос. – Где Лось?

– Не знаю, – выкрикнул я. – Ничего не знаю. Никакого вашего Лося. Я никогда никого не трогал. Ничего не знаю. Отпустите меня!

– Врешь, – так же спокойно сказал голос. – Еще раз.

Я дернулся, чтобы вырваться, но оболочка крепко держала меня. К моей руке опять приложили раскаленный прут. Я зарыдал от боли и от бессилия.

– Не знаю ничего, – всхлипывал я. – Пожалуйста, отпустите, у меня умирает мать. Мне нужно лекарство. Я не сделал вам ничего плохого. Отпустите меня!

Я задыхался. Нестерпимо болело обожженное место, пахло паленой кожей, пот заливал глаза, а перед моим лицом все мелькали и мелькали едва различимые тени.

– Хватит! – сказал голос в сторону. – Парень навалял в штаны. Иди! приказали мне. – Бегом! Ну!

Когда птицы отпустили меня, я потерял сознание, захлебнувшись свежим воздухом.

Очнулся я от толчков в плечо. Надо мной стоял бородатый парень в потертых брюках и кожаной куртке.

– Вставай, быстро! – сказал он и посмотрел по сторонам.

Я с трудом поднялся. Рука невыносимо болела, мозг горел, словно обваренный кипятком, я еле держался на ногах.

– Пошли! – приказал бородатый.

Он привел меня в какую-то скудно обставленную, неряшливую квартиру и перевязал руку.

– Что, парень, не жалуют тебя Птички? – насмешливо спросил он, налив мне в стакан какой-то пахучей жидкости. – Ничего, бывает и хуже. И чем ты им досадил?

Я испугался. Знал, что бывает хуже, ну а бородач скорее всего провокатор.

– Я ничего плохого не сделал, – прошептал я. – Отпустите, у меня мать умирает. Я ничего не сделал.

Лицо бородатого стало злым.

– Иди, – глухо сказал он, когда я выходил из комнаты, а затем пронзительно крикнул: – Иди, дерьмо!

Но меня уже ничего не могло задеть. Медленно побрел домой.

...А мать уже умерла... Я не заплакал, давно знал, что это случится: от пыток Птиц умирали часто. Я завернул труп в одеяло и закопал во дворе...

Вечером кто-то постучал ко мне. Открыв дверь, увидел Марию, босую, в грязном мятом плаще. Ее свалявшиеся волосы сосульками висели вдоль лица, на щеке кровоточила огромная ссадина.

– Что с вами? – испуганно спросил я.

– Я... – Она притронулась к ссадине и сморщилась, как будто собиралась заплакать. – Не в этом дело. Надо спрятать эту вещь, торопливо зашептала она, толкая мне в руки прямоугольный сверток, спрятать, понимаете. Это очень важно.

– Входите. – Я почти не слушал ее. Смысл того, что она говорила, ускользал от моего сознания, я видел только кровоточащую рану на ее щеке. – Входите, вам надо помыться, у меня есть немного йода.

– Нет-нет, – ее била дрожь, – понимаете, мне нельзя. Они гонятся за мной.

– Кто? Птицы? – спросил я.

– Птицы? – переспросила она, прислушиваясь. – Нет, полиция. Дело не в этом. Надо спрятать эту вещь. За ней идут.

– Что это? – я машинально ощупывал сверток. – Бомба?

– Нет. Вам лучше не знать. Так будет лучше, поверьте. Мне нужно бежать... – Она захлопнула дверь.

Я услышал, как где-то в дальнем конце улицы возник шум моторов и лай собак. Сердце мое бешено заколотилось. Прислонившись к двери, я молил бога, чтобы машины проехали мимо. И господь услышал меня, все стихло.

Я спустился в подвал, провонявший гнилым деревом и заплесневелым тряпьем, там раньше было бомбоубежище. Миновав несколько дверных проемов, вошел в комнату, служившую когда-то туалетом, и, привязав сверток к трубе, спустил его в унитаз. Только успел вернуться в комнату и лечь на диван, как в дверь забарабанили.

Я не смог заставить себя подняться, и полицейские ввалились, высадив дверь. Их было человек семь, в одинаковых черных плащах, с одинаково сытыми, лоснящимися лицами. Потом в комнату втолкнули Марию. Она была в одном нижнем белье и вся в кровоподтеках. Побагровевшая левая рука ее неестественно болталась, как будто была без костей. Мария оперлась о стену и так стояла. Слезы текли по ее лицу.

– Боже, боже, боже, – бессмысленно повторял я, не в силах подняться с дивана.

Один из полицейских, рыжий конопатый верзила, выволок меня на середину комнаты.

– Где Ящик, скотина? – спросил другой полицейский, холеный с золотыми крестиками в углах воротника. А рыжий ударил меня ногой в пах.

– Какой ящик? – прохрипел я, корчась на полу. – Не знаю...

– Не знаешь? – рыжий схватил меня за волосы и поставил перед собой. Не знаешь, животное? – он начал трясти мою голову. – Разве дружки тебе не рассказали, а? Ящик, чтобы с Птицами разговаривать...

Я не видел, что произошло в следующее мгновение: все кружилось перед моими глазами после тряски. Рыжий упал. Еще несколько секунд он стонал и ворочался, хватаясь своими огромными конопатыми руками за ножку стола, а потом затих.

– Где Ящик, который тебе дала эта шлюха? – спросил холеный, кивнув в сторону Марии.

– Она мне ничего не давала, – ответил я. Мне было страшно, но я не мог ничего сказать при Марии. – Я почти не знаю ее.

– Разве она не твоя подружка? – спросил хозяин. – Мне говорили, что вы каждое утро виделись. Разве вы не заодно?

Я молчал.

– Быстрее, – сказал один из тех, что остались у двери.

– Отвечай, ты, свинья! – закричал холеный и ткнул меня кулаком в лицо.

– Нет, – чуть слышно прошептал я. – Я почти не знаю ее.

– Почти не знаешь? – холеный удовлетворенно осклабился. – Ну тогда убей ее, если сам хочешь жить, – и, резко выдохнув, обдал меня слюной и тошнотворным запахом. – Ну! Дайте ему пистолет.

Кто-то сунул мне в руки черный револьвер.

– Стреляй! – сказал холеный. – Ну! Стреляй!

Я посмотрел на Марию. Она чуть подалась вперед, глаза у нее стали совсем сухими. И вдруг я понял, что это был ее единственный шанс. Поднял револьвер двумя руками перед собой и нажал на спусковой крючок. И все нажимал и нажимал на него, уже теряя сознание, и смутно видел, как темное пятно, там, у стены, медленно сползло вниз. Я упал от толчка в спину. Мой мозг автоматически фиксировал удары, но боли я не чувствовал, нажимал на собачку уже замолчавшего револьвера...

Я услышал чей-то приглушенный голос:

– ...Ты просто болван, Эгг. Думаешь, они еще не пронюхали про Ящик? Они не стали бы воровать, но Айку все равно не стоило болтать. За то и получил. А этот ублюдок выведет нас на Лося.

– Ты же сам говорил, что он ничего не знает, – включился второй голос.

– Не знает. Помнишь, его Пташки щупали? Лось сам выйдет на него, он у нас вроде живца, – первый голос коротко хохотнул, словно квакнула большая толстая лягушка. – Хорошо, что они еще не все знают про Пташек...

Я снова потерял сознание.

Пришел в себя, лежа на полу. От нагретого солнцем ковра исходил душный запах теплой пыли. На кухне кто-то возился, осторожно переставляя звякающую посуду. Потом раздались шаги, и в комнату вошел вчерашний бородач в тех же потертых брюках и куртке. Не взглянув на меня, он принялся копаться в шкафу.

– Ты ищешь Ящик? – спросил я, и бородатый, вздрогнув от неожиданности, быстро повернулся ко мне. В руке у него был пистолет. – Они все перерыли здесь.

– Где он? – хрипло спросил бородач. – Ну!

Я молча смотрел на него. Он боялся меня. Зачем-то тыкал стволом пистолета в лицо, но мне было все равно.

– Ну, где Ящик? – от страха его голос сорвался, и он закашлялся.

– Тебя схватят. В коридоре засада, – сказал я, поднимаясь и отряхиваясь.

– Не твое дело, – крикнул он. – Говори, где Ящик? Говори, или я убью тебя как собаку!

"Боже! Он начитался детективов, – подумал я. – Зачем они посылают таких?"

– Ты от Лося? – спросил я.

Лицо бородатого дернулось. Мне стало жалко его, ему надо было уходить.

– Слушай меня внимательно, – сказал я, – ты пойдешь к Лосю и скажешь, что я хочу с ним встретиться, иначе он не получит Ящик. Ты все запомнил? А теперь иди.

Бородатый стоял в нерешительности.

– Иди, – повторил я, – придешь вечером.

Он молча сунул пистолет за пояс и вышел из комнаты...

В полуподвальной комнате, куда меня привели, за большим столом сидел длинноволосый, с одутловатым, болезненным лицом человек. Он молча указал на стул, стоявший посреди комнаты. Один из моих провожатых остался у двери, остальные вышли.

– Вы Лось? – спросил я длинноволосого.

– Да, – спокойно ответил он, устроившись в кресле напротив меня. Да, я Лось. Вы хотели видеть меня?

– Зачем вам Ящик?

– Это не должно вас интересовать, – так же спокойно и уверено ответил длинноволосыми. – Вас попросили спрятать его, теперь он нам понадобился.

– Слушай, Лось, – его уверенность начинала злить меня, – ведь я могу просто не сказать, где Ящик.

– Скажешь, – неожиданно жестко сказал за моей спиной тот, который стоял у двери. – Скажешь, – угрожающе повторил он и осекся: Лось раздраженно взглянул на него.

– Чем же вы тогда отличаетесь от фашистов из полиции? – спросил я.

– Целями, – Лось уже успокоился после вспышки раздражения. – Мы хотим дать счастье людям, для этого нам нужен Ящик. Тогда мы с помощью Птиц завоюем власть и дадим народу свободу. Нам очень нужен Ящик.

– Подождите, Лось. Разве цели не ограничивают средства?

– Не всегда. – Лось нетерпеливо заерзал на стуле. – Коф сболтнул зря – ничего такого мы не делаем. Просто нервы на пределе. Я думаю, вы и сами отдадите Ящик.

– А вы знаете, какое счастье нужно людям? Ведь они молчат...

– Вот что, – резко оборвал меня длинноволосый. – Я могу вам гарантировать место в будущем правительстве. А сейчас нет времени...

– Подождите, Лось, – снова остановил я его. Мне вдруг стало легко, и я понял, что уже принял решение. – Кто такие Птицы?

– Птицы? – Лось долго смотрел на меня, прищурив левый глаз, словно прицеливался. – Это подвижные многофункциональные машины, предназначенные для борьбы с подрывной деятельностью. Изобретены восемнадцать лет тому назад. Они подчиняются командам, передаваемым Ящиком. Что вас еще интересует?

Лось спокойно смотрел на меня, но я видел, что где-то глубоко-глубоко в его глазах мечется страх. Я знал, что он лжет.

– Не валяйте дурака, Лось, – сказал я. – У полицейских был бы тогда, по крайней мере, еще один такой Ящик, и они не стали бы как псы носиться по городу, разыскивая этот. Они бы пустили Птиц, а ведь Птицы ни разу не появлялись с тех пор, как Мария принесла Ящик. Кто такие Птицы?

Лось долго молчал, разглядывая ногти, потом велел охраннику выйти и раздраженно сказал:

– Ладно, теперь уже все равно... Странные Птицы появились неизвестно откуда. Фрогг, нынешний диктатор, обнаружил Стаю и Ящик, когда охотился в горах. После этого он захватил власть. Эти существа обладают совершенно отличным от нашего стилем мышления, и поэтому им легко выдать за благо все, что угодно, надо только умело преподнести все это... Вы удовлетворены?

– Да, – ответил я. А что еще я мог ответить? – Хорошо, я принесу вам Ящик. Мне можно идти?

– Да, конечно. С вами пойдут те двое, что привели вас сюда. Нам будет очень обидно, если с вами что-нибудь случится...

Он даже не спросил имени будущего члена правительства...

Мне было легко убежать от них: еще в детстве до последнего закоулка излазил подвал. Я пробрался в туалет, достал сверток и, разорвав бумагу, обнаружил гладкий, холодный на ощупь параллелепипед. На верхней грани его я нащупал пять отверстий и опустил в них пальцы, погрузившиеся в прохладную мякоть. Я не знал, то ли я делаю: у меня не было времени. И я заговорил медленно, чтобы они все поняли:

– Улетайте! Вы уже убили и искалечили тысячи людей. Может быть, в этом нет вашей вины, но разве это что-нибудь меняет для вас? Вас обманули, вас обманут и еще раз. Улетайте! Не казните наших врагов, мы сделаем это сами. Улетайте!

Последние слова я договаривал, уже слыша приближающиеся шаги. Лось все понял, но опоздал всего на несколько минут.

Меня сбили с ног. Ящик упал на пол, какой-то парень в ватной куртке грязным тяжелым сапогом наступил на него. Оглушительно треснув, Ящик раскололся. Вбежавший Лось, почти не глядя, пнул парня ногой в пах и бросился собирать осколки. Меня схватили за волосы и поволокли по бетонному полу к выходу.

Меня поставили к стене в ярко освещенном неоновой лампой дворе. Четверо с автоматами встали напротив меня. Какой-то сгорбленный человек в синей кепке скомандовал, и четверо подняли автоматы. Где-то в черном небе послышалось хлопанье множества крыльев. Невидимые Птицы кружили над моей головой, опускаясь все ниже и ниже.

– Улетайте, – прошептал я. – Улетайте.

И Птицы как будто услышали меня, шум их крыльев стал затихать и растворился, исчез в ночном небе...

Человек в кепке скомандовал вновь...

Пули вошли в мое тело, разрывая ткани и с неслышным, коротким треском ломая мои ребра. Одна пуля ткнулась в сердце, и оно, испуганно дернувшись, остановилось. Их было три, этих пуль, вошедших в мое тело. Три из четырех стволов.

И тогда ушла безысходность.

Разве можно промахнуться с трех метров?..