Миссия (СИ)

Текст добавлен: 16 января 2018, 00:00

Текст книги "Миссия (СИ)"

Автор книги: Олег Камалов

Жанр:

Научная фантастика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Назад к карточке книги

Вчетвером они сели в экспресс из аэропорта на вокзал скоростной линии до Барселоны.

В Барселоне их ждал служебный микроавтобус, у которого стоял Балагер:

– Рад приветствовать вас в Каталонии! В Фигересе вам тоже будут рады.

– Да, я много раз слышала о Фигересе – от очень близкого человека. Я знаю, что это одно из легендарных мест, где встречаются два мира. Но сама я там буду впервые.

По дороге в Фигерес граница стала чувствоваться всё больше – техника, автобусы с милиционерами в комбинезонах, военные городки с флажками Пиренейской Федерации и Южного Конуса на воротах, датчики химического и биологического заражения и разноязычные надписи на стенах. За время поездки Марсела успела прочесть:

– ``Февраль 1939 – никогда больше!'`

– ``Банкиры Европы, долги получите с Филиппа VI!'`

– ``Руссильон был, есть и будет каталонским! Фронт Освобождения Северной Каталонии'`

– ``Батальон милиции судоверфи Виана-ду-Каштелу – привет и братство народу Каталонии!'`

– ``1939 – последний рубеж. 2049 – передний край. Ни шагу назад!'`

– ``Капиталист, поп, фашист: они не пройдут!'`

– ``7 дивизия ПВО – всегда на страже Федерации!'`.

С окраины города уже были видны холмы, почти сплошь перекрытые системой укреплений – разветвленности подземных ходов, по слухам, могли позавидовать барселонское и мадридское метро. Далее располагались закрытые год назад (после начала войны в Турции граница между Пиренейской Федерацией и ЕФ была вновь – первый раз это случилось во время андоррского кризиса – перекрыта полностью) пропускные пункты – всего двадцать метров отделяло четырехцветный флаг Пиренеев и каталонскую эстеладу от синего флага ЕФ и французского триколора.

В замке Сан-Ферран, в котором когда-то собралось руководство Второй Республики перед эвакуацией – некоторые для дезертирства и капитуляции, некоторые для возвращения и продолжения безнадежной борьбы – был штаб приграничной группировки войск, и именно здесь Марселу и ее коллег ждал генерал Мартинш – легендарный военный деятель Пиренейской Федерации.

Почти тридцать лет назад он был одним из руководителей восстания, освободившего от долгового бремени и капитализма Португалию, два года спустя стал главой революционной армии всего полуострова и учителем руководителей повстанцев на Сицилии, в Тунисе и, конечно же, во многих городах Латинской Америки (наставник Марселы Андрес Лопес, погибший на второй день восстания в Пунта-Аренасе вместе с ее мужем, был большим поклонником его книги ``Тактика городских боев в XXI веке'` и сделал ее изучение одним из главных предметов партучебы в организации Объединенной пролетарской левой провинции Магальянес). За прошедшие десятилетия менялись высшие руководители Федерации и Объединенной компартии, менялась ситуация в мире. Министр обороны генерал (предложение получить звание маршала он отклонил) Витор Тиагу Монтейру Мартинш (более известный как ``товарищ Витор'` или ``Штарик'` – правильное испанское произношение в число его достоинств не входило) оставался на своем посту.

– Красный привет! Товарищ Флорес, рад наконец увидеть – я читал о Пунта-Аренасе, и я рад такой ученице – у вас там получилось лучше, чем у меня в Порту. Однако же пора поговорить и о делэ – Объединенный штаб и товарищ Адалы подготовилы список наиболэе нужных Турции лудей и товаров.

–

Вечером южноамериканские делегаты и Адалы поднялись на трибуну во дворе замка, где перед присягой построились новобранцы – курсанты и солдаты регулярной армии и новые бойцы народной милиции.

– Товарищи, в этот торжественный день, когда вы присоединяетесь к щиту наших народов – Вооруженным силам и Народной Милыции – я рад представить вам наших товарищей из братских стран. Мы не одни! Слово представителу Народной Турции при Объединенном командовании Сил самообороны СВП генерал-майору Айсель Адалы.

Генерал Айдалы, турчанка лет пятидесяти, в прошлом одна из руководителей городского подполья в Эскишехире, откуда ей чудом удалось выбраться во время резни, начала речь на родном языке, переводчики по очереди дублировали на языках Федерации:

– Товарищи! Если до сих пор наша республика не сброшена в море, если нам не пришлось сжечь Стамбул и сдаться греческим пограничникам – это благодаря неоценимой помощи, которую нам оказывают братские страны. И мы понимаем, что наши бойцы умирают и за то, чтобы ваша граница была спокойной – по одиночке мы были бы бессильны. Народ победит!

– Слово заместителу министра народной власти по иностранным делам Федерации Южного Конуса бригадному генералу Марселэ Флорес.

– Товарищи! Здесь, за тысячи километров от нашего континента, наша революция нашла своих подлинных друзей. Здесь рядом с вами стоят наши соотечественники – бойцы Группы войск Континентальной народной армии в Пиренейской Федерации, которые готовы защищать вашу границу вместе с вами! Здесь генерал Мартинш, которого я могу назвать своим заочным учителем! – Марсела перешла на каталанский, вспомнив всё, чему научилась у Сеска – Да здравствует братство народов! Да здравствует Пиренейская Федерация! Да здравствует свободная Каталония!

После аплодисментов Мартинш начал читать традиционную революционную клятву, произносившуюся на португальском языке со времен революции на полуострове, которая началась в родной стране министра. На каждую фразу отвечали голоса новобранцев:

– Мы, солдаты, клянемся...

– быть верными своей Родине...

– и сражаться за ее свободу и независимость.

– Клянемся...

– быть всегда на стороне народа и на службе рабочего класса...

– крестьян и трудового народа.

– Клянемся...

– соблюдать революционную дисциплину...

– прилагая все свои силы, бороться...

– против фашизма...

– против империализма...

– за демократию и власть народа...

– и за победу социалистической революции.

Встрече кулака Али с носом Балагера предшествовала история, которую одни сочли бы забавной, другие бы выслушали и загрустили. Когда-то у молодого активиста Али был старший друг Мигель. Если Али, рвавшийся на фронт, не успел попасть из-за возраста (его призвали за три месяца о капитуляции контрреволюционеров, и эти три месяца он провел в учебном центре), то друг после детской травмы не видел одним глазом и призыву не подлежал. При их знакомстве казалось, что он искренне об этом жалеет, хотя, с точки зрения Али, он всегда загибал вправо и призывал быть мягче с лишенцами и, возможно, пойти на переговоры хотя бы с частью контарс.

Некоторая разница во взглядах добавляла им привязанности – то, о чем Али не стал бы говорить со своим alter ego (зачем, если это известно им обоим?), они могли обсуждать часами. И во всяком случае – в том, что Мигель остается его товарищем и будет готов прийти ему на помощь, Али был уверен полностью даже после таких споров, которые больше напоминали ссору.

В учебном центре ему было уже не до диспутов с Мигелем, когда же он встретился с ним в первом увольнении – его неприятно поразило, что разногласия между ними напоминали уже какую-то трещину. Тогда же Али узнал, что Мигель вступил в Широкий фронт, и то, что они могут агитировать за разных кандидатов, они обсудили еще со смехом, но насчет приговора вождям мятежников и их агентуре в Министерстве внутренних дел поссорились уже всерьез.

С того момента они как-то незаметно стали видеться все реже, вместо этого чаще сталкиваясь в соцсетях, хотя жили в двух кварталах друг от друга. Али уже с отчаянием замечал, что Мигель всё чаще соглашается с самыми глупыми доводами самых глупых либералов, которых бы не взяли и в Широкий фронт.

В конце концов Али удалил Мигеля и из контактов, но раз в несколько месяцев заходил на его страницу – не образумили ли бывшего друга события? Нет – слова вроде ``В Еврофедерации не всё благополучно, но лучше, чем в нашей псевдосоциалистической диктатуре'` показывали как раз обратное, а потом Мигель ушел и из Широкого фронта.

Новый круг общения Мигеля был еще хуже – даже когда Али написал о своей дальней родне, убитой два десятилетия назад поддерживавшимися Еврофедерацией (тогда еще Евросоюзом) головорезами в Ливане, от комментаторов Мигеля он получил только вопрос, не состояла ли родня в ``Хизбалле'`, Баас или ССНП – узнав, что родня была аполитична, комментаторы сочли ее убийство неизбежной случайностью, Мигель же молчал.

Среди самых невозможных его комментаторов был как раз некий Хуан Балагер. Не один раз Али задумывался, как человек, с которым он мог спорить часами, мог превратиться в игрушку в руках таких Балагеров, спор с которыми не стоил и одной минуты потраченного времени.

Неделю назад, когда Али выложил фотографии плакатов, вывешенных ячейкой Революционной молодежи в его квартале, Мигель, давно не писавший и не комментировавший его, неожиданно перепостил эти фотографии со своим – разумеется, издевательским, комментарием, Балагер же пообещал ``добавить вместе с нашими ребятами необходимое дополнение к плакатам'` (этот комментарий он удалил через десять минут, но Али успел его увидеть).

Не на шутку разозленный Али очень мало спал последнюю неделю, однако он и его соратники по ячейке РМ дежурили у плакатов почти непрерывно.

Вечером памятного дня, когда Балагер всё-таки нарвался на фингал, Али и Тоньи со смехом рассказали эту историю за бутылкой пива своим друзьям Серхио и Валентине, тоже активистам из их квартала, пробывшим эту неделю в отъезде.

– Ну всё, Али! Будет тебе известность, пропечатает тебя Широкий фронт, пропечатают тебя буржуи в своих группах, пропечатает тебя этот... Мигель.

– Да фиг бы с ними! Чего он только не готов про меня написать.

– Ну, учти – Серхио рассмеялся, – всё о тебе будут знать наши с ним общие знакомые не только в Монтевидео, но и в Сантьяго, и в Буэнос-Айресе, и в Росарио.

При последних словах Али с трудом сдержал смущение – была в Сантьяго у него старая знакомая (с Мигелем все связи еще не порвавшая, что для его круга было редкостью), с которой он успел немалым количеством слов обменяться в Сети, присмотреться, встретиться на каком-то межреспубликанском мероприятии РМ и, может быть, случилось бы что-то еще, если бы он в это время не познакомился с Тоньи. Тем не менее, мысль о том, что Фернанда может всерьез воспринять слова о ``хулигане Али, запятнавшемся рукоприкладством'` его вывела из себя.

Смущение, однако, продлилось недолго, через пару секунд Али продолжил:

– Ну ладно, известность не помешает. Но как тебе смелые и эффективные действия наших гусанос? Даже о порче плаката заранее уведомили весь свет! Нет, от борьбы с этими придурками надо уезжать – туда, где Сеск, но не пускают же, туда даже не всех специалистов и участников войны переправить могут.

– Ладно, наш боксер, и здесь еще отличишься.

– Может быть.

–

Наутро Али проснулся весьма известным, хотя о такой известности он никогда не мечтал.

Заголовок ``Активисты РМ избили студента-медика'` появился даже на сайте френтеамплистов, не говор уже о популярнейших среди правых сайте и паблике Derechos Civiles Para Todos. ``Малолетним красножопым выблядком'` назвали даже Рауля, который напросился с Али и Антонией против их воли после долгих споров, и в драке участия не принимал. И о том, что с Балагером были Наполитано и Альварес, правые и оппортунисты тоже не вспоминали – как будто несколько красных били одного беззащитного Балагера. Досталось и Алмейде, задержавшему только контриков и отпустившему Али с товарищами.

О том, что ``он сожалеет, что общался с этим погромщиком'`, написал, разумеется, и Мигель.

Опустив ругательства по адресу Мигеля, Али написал в рассылку ячейки:

``(1) На ближайшем собрании я подаю в отставку с поста председателя, иначе нас всех заклюют. Новое лицо должно быть незасвеченным в истории – Валентина, ты не хочешь?

(2) пока – ходим с пистолетами, и есть кто у нас в отгуле сегодня? Серхио? Проводи Рауля в школу и покарауль у его квартиры, ОК? А то мало ли что в голову контрикам придет'`.

Только тогда, когда после встречи в аэропорту (министр иностранных дел Георгаллис был вежлив, но о существе вопросов, которые предстояло обсудить, не сказал ничего) машина выехала на улицы Афин, Марсела окончательно поняла, почему Грецию именуют стыком миров. Нет, теоретически роль этой страны была ей известна с первых дней обучения в Высшей школе красных специалистов, куда ее направили пять лет назад, после победы в Континентальной войне и сокращения армии, но знать – одно, а видеть – совсем другое.

Понять, что происходит, ей помогла знающая греческий Линда, переводившая коллегам все встреченные на улицах надписи, плакаты и транспаранты. Приезд делегации был объявлен заранее – правительственные активисты на него не среагировали никак, зато среагировали как друзья Южного Конуса (которых можно было увидеть у аэропорта), так и его злейшие враги – уже около аэропорта их встретила растяжка на греческом и ломаном испанском ``Комми, вам мало Эскишехира? Мы его арганизуем и сдесь'`.

Впрочем, куда больше, чем нарисованных от руки серпов и молотов или свастик, на улицах было агитации правящей партии:

``Единая демократическая левая – на страже прогресса и нейтралитета!'`

``Мир, демократия, прогресс – против экстремизма и насилия!'`

``Наша демократическая революция – гарантия мира и процветания!'`

На многих плакатах улыбался моложавый премьер-министр, демонстрируя здоровые зубы. Обычно спокойный Мендоса не выдержал и начал шептать под нос:

– Да уж, гарантия процветания, ничего не скажешь! В какой еще стране так процветают шпионы и контрабандисты? А ведь господин Петридис, по слухам, с контрабандистами сам связан – конечно, нашим турецким и сицилийским друзьям это на руку, но поменьше уж врал бы о ``нейтралитете на пользу греческого народа'`!

– Дон Хосе, ну вы же историк – чему вы удивляетесь? Он, что ли, первый? Некоторые подобные господа, не так уж далеко от этих мест, и ``коммунистами'` себя называли. Выгода заставит – он и гориллам из Анкары будет руки жать, и с такой же улыбкой говорить о мире и прогрессе.

–

Пресс-конференция началась с вопроса явно недоброжелательного журналиста (``Это местные правые – они могут прямо говорить о том, о чем Петридис молчит'` – шепнула Линда, услышав фамилию журналиста и название издания):

– Госпожа Флорес, какие вопросы вы хотели бы обсудить с нашим правительством? Торговые связи были сведены к минимуму вашими же коллегами, после подписания Грецией Протокола о реструктуризации долга и нормализации отношений с Еврофедерацией.

Удар надо было держать:

– Мы открыты для торговли с любой страной, кроме тех, где правят антинародные диктатуры и тех, которые предпринимают враждебные действия против нашей страны и наших союзников из Союза взаимопомощи и прогресса. Уверена, что расширение торговли пойдет на пользу как странам СВП, так и вашей стране – в некоторых товарах, насколько нам известно, Греция нуждается сильнее, чем два года назад? Кроме того – я этого не скрываю, мы будем рассматривать вопрос о расширении списка товаров, разрешенных к транзиту в Турецкую Демократическую Республику, которой правит законное правительство, с которым у вашей страны есть дипломатические отношения.

Намек на нехватку продовольствия и нарушение Грецией предыдущих соглашений с Турцией под маской ``невмешательства'` вызвал в зале недовольный гул. Борьба началась, и продолжить ее предстояло уже не с журналистами, а с министрами Петридиса.

За несколько часов до начала переговоров в посольство пришел депутат-коммунист Мелас.

– Рада вас видеть, товарищ Мелас. Как вы видите перспективы переговоров? – начала разговор Марсела.

– С одной стороны – вам необходимо быть осторожными, правительство будет радо будет получить от вас всё, что оно хочет, отделавшись лишь незначительными уступками или сформулировав их так, чтобы их можно было забрать назад по первому оклику из Брюсселя. С другой – тяжелое экономическое положение вынуждает Петридиса обращаться к любому, кто может отсрочить крах. В Брюсселе же очень хотели бы, чтобы он на блюдечке преподнес страну правым, и потому помогать ему не слишком расположены.

– А что вы можете сказать о тех, с кем нам непосредственно вести переговоры – Георгаллисе и Папакостасе? Товарищ Мехия давала мне их характеристику, но поскольку в последнее время отношения были почти на нуле, охарактеризовать их трудно – мелочные придирки правительства к посольству Георгаллис старался смягчать, но не более того, а в аэропорту он, встретив нас, отделался несколькими дежурными фразами, и чего он ждет от нас – понять трудно.

– Первую роль, конечно, будет играть Георгаллис. Возможно, он даже попытается использовать в переговорах свою старую репутацию радикала, но это будет не более чем прием. Такие ``радикалы'` – Мелас показал в воздухе кавычки – являются естественным продуктом всякого поражения. И радикализм стоит им очень мало: им достаточно просто стоять в стороне, когда ответственность за капитуляцию падает на кого-то другого, а когда они сделают карьеру – им достаточно сидеть на своем месте до следующего кризиса. Четыре года назад, когда новые власти Кипра решили порвать с Еврофедерацией и обратились к Петридису за помощью в ``сохранении нейтралитета'`, Георгаллис как лидер молодежного крыла ЕДЛ и депутат громче всех говорил о ``помощи кипрским братьям'`. Ради капитуляции сам Петридис был вынужден на два года отойти в сторону ради ``правительства национального единства'`, а антигероями в глазах публики стали министры обороны и иностранных дел. Георгаллис занял место заместителя министра обороны в самый подходящий для себя момент – когда греческие войска уже были выведены с Кипра и Еврофедерация начала оккупацию. Таким образом, Георгаллис (и его союзники, получившие в новом правительстве два второстепенных министерских поста) успокоили недовольных тем, что сами вошли в кабинет, а ответственность в глазах публики понесли министр обороны из правых и министр иностранных дел, метивший на место Петридиса сам. Через два года правые с треском проиграли, Петридис триумфально вернулся, ну а Георгаллис пошел на повышение – даже в нашей партии нашлись недоумки, решившие, что это поворот влево. Кого не образумили последующие события – пришлось исключать. Кроме того, учтите, что Георгаллис как бывший журналист, и журналист талантливый при всей беспринципности, силен связями со СМИ. Сам премьер слишком любит грубую лесть в свой адрес, а Георгаллис работает тоньше. Близкие ему сайт и телеканал ``Кинония'` – ``общество'` на нашем языке – предоставляют слово и ``критическим голосам'`, однако у их читателя и зрителя всё равно остается впечатление, что именно Георгаллис и его текущие союзники являются лучшим выбором, даже если за ними признаются недостатки.

– А Папакостас?

– Этот скучнее Георгаллиса. Даже к интригам способен мало – одно слово, торговец, не оказавшийся у правых только потому, что в ЕДЛ карьеру можно было сделать быстрее. Выгодными условиями торговли вы его привлечь можете, но при попытке перейти к политическим вопросам он ни в чем не будет возражать Георгаллису, даже если будет видеть, что несогласие в них похоронит всё соглашение. Со своей стороны – на правительство надавим и мы, объясняя народу, что цены на продовольствие продолжают расти главным образом из-за трусости правительства перед Брюсселем.

Проправительственные СМИ Греции о приезде южноамериканской делегации рассказали довольно много. При этом журналисты, близкие в Папакостасу и самому Петридису, говорили лишь о возможности расширения торговли, но ``Кинония'` заявила о надежде на сближение, которую, помимо расширения торговых связей, должно дать проведение выборов в Южном Конусе, ``которое может свидетельствовать о движении правительства Южного Конуса к демократическим принципам, без которых невозможно подлинно прогрессивное правительство'`. Таким образом, через СМИ Георгаллис нанес удар, который не могли бы нанести открытые антикоммунисты, и на переговорах предстояло его парировать.

Первое заседание, после приветствий, началось так:

– Ваше Превосходительство господин министр иностранных дел, Ваше Превосходительство господин министр торговли, господа делегаты! Я рада начать переговоры как глава делегации Южного Конуса. Наша позиция всегда предполагала взаимовыгодную торговлю со всеми странами, кроме занимающих откровенно враждебную позицию и пытающихся вмешиваться в наши внутренние дела. В случае с Грецией речь об этом не идет – мы рады, что наши отношения избавлены от такого груза и надеемся, что мы будем избавлены об этого впредь. Однако, как представители мощного государства, мы вынуждены позаботиться и о наших союзниках, которые также никогда не имели никаких намерений вмешиваться в дела Греции – трудно рассматривать друг друга как равноправных партнеров, когда к гражданам и торговым компаниям нашего государства и дружественных нам государств существует явно выборочное и предвзятое отношение. Надеюсь, что взаимовыгодные условия торгового соглашения позволят решить также ряд вопросов, связанных с транзитом наших граждан и товаров, а также граждан и товаров стран, входящих в Союз взаимопомощи и прогресса, через территорию Греции. При этих условиях мы также порекомендуем нашим союзникам заключить не менее выгодные торговые договоры с вашей страной и выступить в качестве кредитора в торговых сделках, которые оказались бы невозможны при непосредственной торговле Греции с дружественными нам государствами. Полномочия по сделкам такого характера также предоставлены мне правительством Федерации Южного Конуса.

– Ваше Превосходительство госпожа заместитель министра, Ваше Превосходительство госпожа Чрезвычайный и Полномочный Посол, господа делегаты! Как министр иностранных дел и глава греческой делегации на переговорах я рад приветствовать вас на переговорах и надеюсь достичь условий торгового соглашения, которые будут выгодны для наших стран. Наше правительство так же не стремилось и не стремится вмешиваться во внутренние дела других государств, и для этих целей было вынуждено ввести ряд ограничительных мер, которые распространяются на стороны внутренних конфликтов в соседних государствах. При некоторых условиях эти меры могу стать несвоевременными и в таком случае будут отменены. Однако в целях скорейшего достижения соглашения я предлагаю сначала обсудить условия торгового договора; когда мы согласуем его условия, нам будет легче договориться об обстоятельствах, при которых он сможет вступить в силу.

Позиция Георгаллиса была обозначена, и Марселе оставалось лишь удивляться явной ограниченности, которую проявил этот хитрый, как ей много раз говорили, политик. Торговое соглашение было нужно Греции намного сильнее, чем Южному Конусу – и от страны, в которой промышленность и торговля были национализированы, не приходилось ждать, что она откажется от политических пожеланий в погоне за расширением торговли. ``По себе он, что ли, нас судит?'` – удивилась Марсела.

Последующие дни переговоров шли туго – греки, узнав из переданного им меморандума о пожеланиях Южного Конуса по транзиту граждан и товаров из Южного Конуса и Пиренейской Федерации, бились за каждую мелочь, а, приняв то или другое предложение, на следующем шагу обставляли его такими оговорками, которые делали его совершенно бессмысленным – например, от граждан, следующих в Турцию через Грецию, требовали письменных расписок, что они не будут участвовать в боевых действиях, оставляя право интернировать их при обратном следовании, если они не представят доказательств гражданского характера своих занятий в Турции. Формально это относилось и к прибывавшим на территорию, захваченную мятежниками, но они прибывали в Турцию через южное побережье и восточные границы, и запрет сторонникам мятежников следовать через Грецию был формальной оговоркой.

Пытаясь добиться соглашения, южноамериканская делегация согласилась установить и цены, невыгодные для Южного конуса и открывавшие для Греции широкую возможность спекуляции – однако спустя неделю соглашение так и не было достигнуто.

Непонятно было, для чего Петридис вообще пошел на них – и это, наконец, прояснилось, когда Линда показала записку от отделения Службы информации и безопасности при посольстве – греческое правительство решило отсрочить экономический спад новым займом и торговым соглашением с Еврофедерацией, и министры финансов и промышленности Греции готовились вылететь в Брюссель. Более того, торговое соглашение с Брюсселем должно было быть составлено так, чтобы вообще исключить договоренности, которые предлагали Греции южноамериканцы.

Еврофедерация оказалась более заинтересована в изоляции демократической Турции, чем ожидали коллеги Марселы, а Петридис подогрел ее интерес приглашением южноамериканцев – до последнего момента операция оставалась глубокой тайной даже в Афинах, в то время как в Брюсселе разведка Южного Конуса почти не имела возможностей из-за недавнего провала.

Когда в Брюсселе были объявлены пожелания министра финансов Греции, явно несовместимые с проектом торгового договора Греции и Южного Конуса, Марсела и ее коллеги заявили протест и начали собираться домой, прервав переговоры. Оставалось поручить Мендосе договариваться с Демократической Турцией уже о совсем другом транзите – о переброске всего необходимого через территорию, контролируемую мятежниками, с неизбежными потерями – ПВО мятежников была оснащена новейшими средствами, поставленными Еврофедерацией на деньги Саудовской Аравии.

После понесенного поражения, желание вернуться в армию из МИД крепло в Марселе всё больше (Мигель назовет это дезертирством – надо будет сказать ему, что в стране есть лучшие специалисты, и Мендоса вполне подойдет на ее место).

Зайдя на портал Prensa Continental, Марсела ожидала увидеть реакцию журналистов Южного Конуса на провал переговоров и ход боевых действий в Турции, но оказалось, что главная новость посвящена совсем не войне в Турции и не ее переговорам: ``Убийства в Монтевидео'`.

–

``Сегодня в Монтевидео произошел ряд нападений на политических деятелей.

В 18:35 неизвестные бросили гранату в окно номера гостиницы ``Буэнос-Айрес'` и скрылись. Взрывом гранаты убиты представители Широкого фронта в Совете департамента Сальто Луис Мартинелли Руис и Николас Сильва Родригес, прибывшие в Монтевидео к предстоящему съезду Широкого фронта.

В 19:22 двое преступников ворвались в помещение квартального революционного комитета на улице Мануэля Маруланды, дом 23 и открыли огонь из автоматического оружия по членам квартального революционного комитета и РМ, собравшимся в помещении. Убито 5 человек, ранено 6. Нападавшие убиты ответным огнем, их личности устанавливаются.

Убитые:

Педро Миллер Гарсия, 2011 года рождения, председатель квартального революционного комитета

Али Саад Газале, 2025 года рождения, председатель квартальной организации РМ

Мария Оливери Санчес, 2031 года рождения

Серхио Эрнандес Леклерк, 2028 года рождения

Валентина Ларрасабаль Менендес, 2027 года рождения

Раненые:

Антония Солер Амендола, 2026 года рождения

Владимир Оливери Эрреро, 2006 года рождения

Лукресия Санчес Агирре, 2005 года рождения

Пауло Силва Антунес, 2032 года рождения

Адриана Силва Антунес, 2029 года рождения

Рауль Гарсия Вагнер, 2033 года рождения

Народное правительство Федерации Южного Конуса и Народное правительство Восточной Республики Уругвай приносят семьям погибших свои искренние соболезнования'`.

10.

На трибуну парламента Греции поднялся депутат Мелас:

– Господа депутаты! Как представитель Координации революционных партий за социализм, я хотел бы прокомментировать тот шум, который вы, господа справа, устроили по поводу визита представителей Южного Конуса и тот цирк, который вы, господа из правительственной фракции, обставили каждый шаг переговоров, которые вы даже не думали вести всерьез! Это у вас называется ``защитой суверенитета и нейтральности'`? Благодаря вашему предательству мы можем лишиться последнего соседа, не принадлежащего к Еврофедерации и ее союзникам! И для чего же вы согласились на визит товарища Флорес? А всё просто – в той же обстановке секретности вы готовили визит министра финансов господина Манцароса в Брюссель – визит, о котором вы ``забыли'` сообщить об этом даже своим депутатам, узнавших о нем из СМИ!

Господин премьер министр! Двадцать лет назад вы – тогда вы были моложе, худее и беднее – говорили, что нельзя пойти по пути Испании и Португалии, которые загнали себя в изоляцию – теперь они, обретя нового союзника, восстановили экономику, вы же вынуждены идти на ``реструктуризацию'` за ``реструктуризацией'`. А что будет, когда разразится новый кризис мировой капиталистической экономики? Вы думаете, что ярлык ``обновленный социализм'`, который вы клеите на каждую куцую реформу, поможет вам его избежать? Вы сами понимаете, что это не так! Новое банкротство неизбежно, и после этого вы – или ваш преемник, неважно – станете таким же всегреческим коллектором на службе у банкиров Брюсселя, какими были правительства до 2028 года! И больше никто не придет вам на помощь – кто готов договариваться с людьми, которые в Афинах договариваются о поставках мяса из Южного Конуса, а в Брюсселе обещают установить запретительные пошлины на мясо, экспортируемое не из Еврофедерации? Это решение финансовой и продовольственной проблемы? Нет, это оттяжка развязки кризиса до следующих выборов, в узких интересах правящей партии и спекулянтов, оповещенных о ходе переговоров в Афинах и Брюсселе, когда про подготовку визита министра финансов не знали даже в парламенте!

В ответной речи Петридис, расхвалив выгоды договора с Брюсселем и получив одобрение правых, еще недавно за переговоры с Южным Конусом называвших его ``опасным криптокоммунистом, приблизившим к себе явного коммуниста Георгаллиса'`, перешел в контратаку:

– Политика нашего правительства остается взвешенной. Членом Еврофедерации мы не стали, чтобы сохранить свою независимость и найти подходящий способ урегулирования отношений со странами бывшего Европейского Союза – но тем более наша страна не станет марионеткой Южного Конуса – государства, где систематически попираются права и свободы, с правительством, пришедшим к власти в результате войны и до сих пор не проведшим общенациональные выборы, страны, где в очередной раз были убиты оппозиционеры. Мы не потерпим их вмешательства в наши дела!

Назад к карточке книги "Миссия (СИ)"

Ваша оценка произведения: