Текст книги "Выбор сталкера"
Автор книги: Олег Бондарев
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
А странная дрянь, похоже, не прочь полакомиться железом, отметил сталкер про себя. Это объясняло, почему она не расползлась по кирпичной стене, а также намекало, что под коричневым квадратом скрывается нечто металлическое – например, дверца, за которой прячется «губка».
Вот только не совсем понятно, как она туда попала? Кто-то устроил схрон, а когда возвратился за хабаром, наткнулся на мох? А что, вполне. Возможно, это и вовсе был тот самый Голубь. Потом он вернулся в город и уболтал Колотушку отправиться в Бердск, ссылаясь на «информацию из достоверного источника». С помощью друга Мишка, вероятно, хотел добыть «губку» из схрона, логично опасаясь странной коричневой субстанции.
Впрочем, все это – теории, которые уже не суждено ни доказать, ни опровергнуть. Надо открывать дверцу и, если «губка» там, забирать ее, забирать Егора и валить обратно в Искитим.
Вот только пока неясно, как избавиться от треклятого мха.
Задумчиво покусывая нижнюю губу, Смычок поставил рюкзак на пол, порылся в нем и, наконец, извлек коробку охотничьих спичек. Зажег одну и осторожно поднес ко мху снизу Однако огонь напрочь отказывался пожирать странную напасть; столбик пламени просто уперся в коричневый нарост безо всякого вреда для последнего.
Облом-с.
Костя отшвырнул бесполезную спичку в сторону, однако тут же в голову пришла иная мысль: может, действовать проще? Спичка ведь деревянная, авось не перекинется мох на нее так же споро, как на ножик – лезвие которого, к слову, коричневая зараза успела уже полностью обволочь.
Смычок, морально готовый в любой момент разжать пальцы при первом намеке на опасность, поднес свое новое «орудие» к бурому пятну на стене. Прикасаясь, затаил дыхание, однако ничего не произошло: спичка с трудом, но погрузилась в коричневую субстанцию. Сталкер попытался разгрести мох, но «инструмент» быстро пришел в негодность – попросту сломался пополам от нагрузки. Тогда Костя подобрал с пола толстую щепку, видимо некогда бывшую частью распятия, и «вонзил» ее в коричневую субстанцию.
Егор, к счастью, помалкивал – со спины он вряд ли видел, чем занят Смычок, а спрашивать ему не позволяло не то воспитание, не то страх – вдруг из-за чрезмерной болтливости Смычок передумает брать его с собой в Искитим?
Орудуя щепкой, Костя довольно быстро освободил от мха значительную часть дверцы – точней, как стало теперь понятно, заслонки, поскольку петель у нее не было. Просто удивительно, как она до сих пор не выпала под весом бурого нароста.
Поддев крохотную ручку концом щепки, Костя потянул ее на себя. Как назло, заслонка поддалась так легко, что Смычок оказался к этому не готов и, отшатнувшись назад, едва удержал равновесие.
– Твою мать… – услышал Егор сердитое бормотание.
Узник часовни с тревогой наблюдал за тем, как сталкер вновь усаживается на корточки, как отряхивает штаны. Что он там ищет? Артефакт какой-то? Или сухпай? А может, новые ботинки?
Когда Смычок поднялся и повернулся к нему полминуты спустя, вид у него был слегка разочарованный.
– Что-то случилось? – вежливо поинтересовался Егор.
– Порядок, – отмахнулся сталкер. – Жаль, он пустой. Ни жратвы, ни сигарет. Ты, кстати, куришь?
– Нет.
– Ну вот и я тоже, – закивал Смычок. – Дурная привычка.
Некоторое время он невидящим взглядом смотрел в стену поверх головы Егора, а потом, мотнув головой, точно проснувшись после дремы, добавил:
– Собираемся. Надо валить, пока снаружи светло.
– Я с радостью! – охотно воскликнул Егор. – Помогите только подняться.
Смычок молча подошел к нему и, взяв его за руку, рывком поднял бедолагу на ноги. Егор сморщился, пошатнулся, но устоял.
– Ноги ватные, ужас. Как будто не мои, – с виноватой улыбкой произнес пленник, привалившись к двери плечом.
– Бывает, – кивнул Смычок, придирчиво изучая собеседника. – Так ты из Института?
Егор от неожиданности просто оцепенел на пару мгновений. Затем, пристально посмотрев на спасителя исподлобья, он снова уставился в пол и поинтересовался:
– А это что-то меняет?
– Ну из Зоны-то я тебя все равно выведу, но ситуация, честно говоря, все интересней и интересней!
– Вы думаете, я вас… сдам?
– Да хрен его. Я вообще не знаю, что ждать от незнакомца в Зоне. И тем более – от сотрудника Института. Поживем – увидим. В любом случае, бросить я тебя не брошу, не трусь.
– Что ж, большего мне и не надо, – пожал плечами Егор.
Он с трудом отклеился от двери и, повернувшись к ней лицом, обеими руками ухватился за сломанный подсвечник, который использовал на манер засова.
– Это я его сюда втиснул, – признался он. – На всякий случай. Чтобы никто внутрь не пробрался.
Смычок тоже взялся за подсвечник.
– Давай влево потянем, – буркнул он.
Вместе они живо справились с «самоделкой» Егора и взялись за основной засов. Тот дался чуть легче, и потому в четыре руки живо разобрались и с ним.
– Так а почему сам не пошел обратно? – Костя озвучил вопрос, мучивший его с тех самых пор, когда он впервые взглянул на записку.
– Я… – немного растерялся Егор. – Я дорогу не знаю.
– А как же сюда добирался? Небось на «калоше»?
Институтские по Зоне передвигались обычно на гравиплатформах – этаких «аэромобилях», функционирующих на гравитационных артефактах. В народе чудесные аппараты с давних пор называли «калошами», хотя на резиновый «прототип» походили только самые древние модели.
– Нет. – Глаза мужчины забегали. – Пешком, но… сюда я шел не один.
– А что же с другими случилось? – нахмурился Смычок.
Сказать по правде, Егор с самого начала ему не слишком понравился и с каждым новым откровением ученого первое впечатление лишь ухудшалось. Если он сотрудник МИВК, то почему топал пешком? Захотелось острых ощущений? Но Егор вовсе не похож на «адреналинщика». Больше всего он напоминает того, кем по сути и является, – лабораторную крысу, которая случайно выпала из привычной клетки в реальный мир… и слегка прифигела от его недружелюбия.
– Они погибли, – шумно сглотнув, произнес Егор мрачно. – Неподалеку отсюда. И, честно сказать, я не очень хочу это обсуждать…
– Э, нет, приятель, так дело не пойдет, – усмехнулся Костя. – Если твоих провожатых что-то убило, я должен об этом знать, потому что не хочу сдохнуть вслед за ними. Как, думаю, не хочешь и ты, раз забился в эту часовню и наглухо заблокировал дверь. – Он легонько пнул лежащий у ног подсвечник. – Так что давай выкладывай все как есть. Мне плевать, зачем ты пошел в Зону, плевать на ваши институтские махинации. Но мне не плевать, почему погибли твои люди. Ну же, не молчи! – видя колебания Егора, повысил голос Смычок.
– Я… я не понял ни черта, что там случилось, – растерянно пробормотал сотрудник Института, опасливо косясь на разозленного сталкера. – Они просто… начали умирать, один за другим… а я испугался и побежал.
Можно ли ему верить, думал Костя, глядя в худое лицо Егора. Какой-то он… скользкий. Впрочем, таковым качеством могли похвастаться все «белые воротнички», которых он встречал прежде. Видимо, это была своеобразная отличительная черта всех офисных и лабораторных крыс – некая отстраненность, скрытность и плохо прикрытое презрение к простым людям, и уж тем более – к сталкерам…
– Ладно, – нехотя сдался Смычок. – Издали покажешь, где они окочурились, чтобы мы это место обошли за километр. Договорились?
Егор охотно и с явным облегчением кивнул. Смычок ненадолго задержал на нем взгляд, а потом навалился на дверную створку. Открывалась она туго, с жутким скрипом, но иного Костя, конечно же, и не ждал: со времен Посещения эту дверь явно открывали нечасто. Сотрудник Института помогал, но не слишком – силенок у него, истощенного в добровольном плену, было немного, хорошо, что он вообще мог стоять на ногах и даже не сильно шатался.
Наконец, в лицо ударил холодный ветер. Удивительно, но даже в ярком дневном свете Бердское кладбище казалось чертовски зловещим местом. Наверное, это потому, что на нем уже сорок четыре года как отпечаток Зоны стоит, подумал Костя, оглядываясь по сторонам.
– Показывай, где твои полегли, – велел Смычок.
Егор, наморщив лоб, неуверенно махнул рукой в сторону северной границы кладбища:
– Еде-то там, кажется.
– Так кажется или – там? – сварливо уточнил Костя.
Он не хотел попасть впросак из-за банального нежелания Егора вспоминать о случившемся. Да, безусловно, сталкер собирался возвращаться в Искитим тем же путем, каким и пришел, – исключая плантацию бандитов, разумеется. Однако он ведь не по навигатору идет, по памяти, а в Зоне даже метр в сторону порой уже много!
– Нет, в той стороне точно, – кивнул Егор. – Но, где именно, не скажу. Это под вечер было, да и дней сколько прошло… Сегодня, вообще, какое число, кстати?
– Двадцать второе, – прикинув, ответил Смычок.
– Ничего себе… – ошарашенно пробормотал Егор.
– Это ты посчитал, сколько взаперти просидел? – догадался Костя.
Кивок. Губы Егора шевелятся, взгляд рассеян – он погружен в свои мысли, вспоминает или прикидывает что-то.
– Нормально я так… просрочил, – услышал Смычок.
– Давай ты потерянное время уже в городе оплакивать будешь, а? – хмуро произнес сталкер.
Бросив последние гайки в карман, он поднялся и строго посмотрел на Егора:
– С этого момента и до самого Искитима – никакой самодеятельности. Без моего разрешения даже по нужде не отходить. Это понятно?
– Я тут не впервые, – немного обиженно заметил сотрудник Института.
– А мне плевать, – грубо бросил Костя. – Ты мог идти как тебе вздумается, но ты побоялся и позвал на помощь меня, так что теперь мы будем поступать по-моему. Я не хочу, чтобы мы склеили ласты прежде, чем вернемся в Искитим.
– Ладно, хорошо, вы правы, – с явной неохотой признал Егор.
– Так-то лучше. А теперь иди за мной и не отставай ни на шаг. По кладбищу бродят «веселые призраки», слышал о таком?
– Что-то припоминаю, но смутно, – задумавшись на пару мгновений, неопределенно повел плечами сотрудник Института.
– Хрень такая, типа молний, двигается по разным траекториям, электроприборы включает ненадолго, крушит попавшиеся на пути предметы и поджигает все, что горит. Твои попутчики, кстати, не сгорели? Может, их «призраки» как раз пожгли?
– Может, и призраки, – отвернувшись, задумчиво произнес Егор.
Он явно что-то недоговаривал. По-хорошему, выбить бы из него правду, но связываться не хочется: это здесь, в Зоне, они примерно равны, более того, от действий Смычка зависят обе их жизни, однако стоит им вернуться в Искитим, и от былой сговорчивости ученого не останется и следа. В привычной обстановке Егор наверняка расправит плечи и снова будет смотреть на сталкеров, вроде Кости, свысока. И черт его знает, как поступит затаившая обиду лабораторная крыса, снова оказавшись в привычной обстановке.
Так что придется смириться с его ложью и надеяться лишь, что она никак не помешает их возвращению домой.
Однако не успели спутники покинуть кладбище, как сзади послышался странный рык, отдаленно напоминающий львиный, только усиленный стократ. Смычок резко оглянулся и буквально оцепенел от ужаса.
Вновь прибывших было двое, один страшней другого. Первый – явно выше двух метров, грузный, тяжелый и серый, будто высеченный из камня титан. Второй – суховатый, с кожей, слегка отдающей желтизной, и короткими черными волосами, вьется вокруг первого, точно докучающий слону комар. Оба – в запекшейся крови, абсолютно голые и напоминающие людей только количеством рук, ног и голов.
– Это еще что за чертовщина? – пробормотал Смычок растерянно.
Шустрый двигался куда быстрей обычного человека: Костя едва поспевал за ним взглядом. Великан же, напротив, был донельзя медлителен, но это нисколько не успокаивало, а, напротив, пугало еще больше – казалось, против этакой громадины вообще не существует эффективного оружия.
А в том, что оружие необходимо, Костя не сомневался ни секунды. Эти монстры шли их убивать. Он понял это в ту же секунду, как их увидел.
Смычок попятился назад, на ходу вынимая из кобуры пистолет. Будет ли от него прок в этой схватке? Вряд ли, только патроны зря переводить… но не стоять же столбом, ожидая верной смерти?!
– Гайки! – внезапно донеслось откуда-то сбоку.
Слева к ним со всех ног спешил потрепанный грязный мужичок, по виду – обычный бомж, неизвестно как оказавшийся так глубоко в Зоне. Сгорбленный и приземистый, он был одет в лохмотья и старую потешную шляпу, как у Крокодила Гены из советского мультика. Кучерявая борода его неопрятно топорщилась, а лицо было до того измазано грязью, что ни носа не разобрать, ни щек, ни губ – только два черных глаза в обрамлении лохматых щеток ресниц.
– Гайки! Гайки! – радостно повторял он снова и снова.
Смычок вертел головой, глядя то на бомжа, то на приближающихся к ним монстров. Мозг отказывался понимать, что происходит. О каких гайках все время талдычит бомж? Откуда взялись эти чудовища, Грузный и Шустрый? Может, все трое – лишь часть сводящей с ума аномалии под красноречивым названием «кино» или иной подобной?
– Гайки-гайки, – мурлыкал бомж.
Он был уже в считаных шагах от спутников.
В этот момент Егор, не выдержав, со всех ног рванул прочь. Чертова крыса, стиснул зубы Костя. Сейчас точно угодит куда-нибудь…
Шустрый отделился от Грузного и на четырех лапах, точно волк, споро устремился к Смычку. Бомж споткнулся о могильную плиту, упал на землю, тут же вскочил и, не отряхиваясь, продолжил бежать навстречу сталкеру.
А не тот ли это Коллекционер из «радиантских» баек, внезапно подумал Костя. Выглядит, по крайне мере, точь-в-точь как рассказывают – помешавшийся бродяга, которого хлебом не корми, дай гайки пособирать. Говорили еще, что его касание хуже «паутинки», мол, если дотронется – путевка на тот свет гарантирована.
А тут еще вторая, непонятная, да не в меру шустрая тварь несется на всех парах…
Надо было действовать, и действовать быстро.
– Гаек тебе? – воскликнул Костя, выскребая из карманов остатки запасов. – На свои гайки!
И со всего размаха швырнул обе жмени прямо в морду летящему на него монстру.
Того случившееся если и затормозило, то лишь на секунду-другую, а вот Коллекционер, мигом забыв о Смычке, бросился к чудовищу.
– Гайки! – возопил бомж в экстазе.
Что произошло дальше, Костя уже не видел. Он стремглав мчался за улепетывающим Егором и надеялся лишь, что когти Шустрого не вонзятся ему в спину.
Сзади доносилось злобное рычание, бродяга все повторял, как заведенный, одно и то же заветное слово, «призраки» баловались с фонарями и редкими машинами, стоявшими неподалеку от достопамятного «пазика», а Смычок шустро перебирал ногами и благодарил Бога за то, что все еще жив.
Лишь перепрыгнув через последнюю оградку, сталкер позволил себе оглянуться.
Будь рядом Генка, наверняка бы заснял происходящее на телефон и выложил видео в Сеть, где оно совершенно точно стало бы хитом.
Шустрый выплясывал вокруг Коллекционера, явно не понимая, чего тот от него хочет, а бомж, бормоча под нос, тянул чумазые руки к разинутой пасти монстра. Грузный, как мог, спешил на помощь собрату, однако передвигался он не шустрей улитки и потому до сих пор находился еще довольно далеко.
– Смычок! – заговорщицким шепотом позвал сталкера Егор.
Костя нехотя отвернулся от кладбища и осуждающе посмотрел на сотрудника Института.
– Я ведь велел тебе не отходить без спроса даже по малой нужде, – хмуро сказал он.
– Мне показалось, эта нужда слишком большая, чтобы ждать разрешения, – парировал Егор.
– Ладно, – сказал сталкер, расправляя перекрутившиеся лямки вещмешка. – Погнали, пока они там друг другом заняты и о нас забыли.
И они вновь устремились в путь, без гаек, растрепанные и напуганные, мечтая лишь об одном – оказаться как можно дальше от кладбища с его «призраками» и монстрами.
* * *
Не случись в семьдесят втором Посещения, поселок Боровой наверняка бы уже превратился в элитный дачный оазис, где новосибирская «знать» коротала последние теплые денечки сентября, поедая шашлыки и запивая их коньяком. Однако инопланетный пикник, грянувший в то шальное время, лишил здешние места перспективного будущего.
В иные дома, казалось, можно было въезжать хоть сейчас – отменно сохранившиеся, они буквально радовали глаз. Но в девяти случаях из десяти внешность была обманчива: стоило человеку войти внутрь, и он пропадал. Куда? Вопрос хороший, но не по адресу. Это вы у Зоны спросите…
Логвинов подобные здания обходил по широкой дуге и в Маяке, и в других поселках, словно боялся, что, если подойдет слишком близко, его против собственной воли утянет внутрь. С одной стороны – смешно; умом понимаешь, что такого произойти ну никак не может. А с другой – это ведь Бердск после Посещения, мало ли что?
В Боровом же Игорю и вовсе прежде бывать не приходилось, а потому он был еще осторожней, чем обычно: от каждого шороха встрепенется, осмотрится, дальше пойдет уже на полусогнутых, чтобы в любой момент рвануть с места или прыгнуть в сторону, если ситуация вынудит.
А ведь, кроме аномалий, здесь должны были находиться и люди – те негодяи, которые похитили Сергея, ну и, конечно же, сам брат. Игорь до сих пор не мог понять, зачем кому-либо понадобилось тащить Логвинова-младшего в это Богом забытое местом, но, если верить достопамятной эсэмэске, прибыл он по адресу.
Очередная гайка скачет по слегка потрескавшемуся асфальту и закатывается под колесо старого зеленого «запорожца». К багажнику на крыше примотаны веревками чемоданы, сумки и коробки; венчает композицию складной деревянный стул, типа рыбацкого, но чуть более нарядный. Стоит «запорожец» неподалеку от покосившегося одноэтажного домишки, в котором, судя по неказистому внешнему виду, раньше жил какой-то пенсионер. Возможно, останки хозяина до сих пор гниют внутри; собраться успел, бедолага, но уехать отчего-то не получилось. Игорь и представить не мог, каково это – покидать обжитое место, тем более – целый дом. Муки выбора – «взять только самое необходимое», времени в обрез, не знаешь, сколько точно, но явно очень и очень мало. В итоге мечешься, кое-как отбираешь «нужнейшее из нужного», размещаешь это на крыше своего любимого автомобиля, садишься за руль… и понимаешь, что забыл в доме… ну, например, ключ зажигания. Или крупную сумму – которая, возможно, тебе и не понадобится в дальнейшем, хрен ведь знает, локальный это апокалипсис или целому миру каюк, но все равно бежишь в дом… да там и остаешься. Навсегда. Стиснув в кулаке ключи или прижав к груди пакет с красными «червонцами».
Собственно, поначалу для честного сталкера это была любимая находка. Артефакты еще попробуй вынеси и продай, да так, чтоб не «кинули» и не «замели». А тут тебе сразу – живые деньги, вот, даже уже в кулечек уложены, бери не хочу.
Само собой разумеется, что такие «подарки судьбы» попадались только первое время, и если на артефакты Зона, кажется, практически не скудела, то деньги вскоре закончились. Как, впрочем, и страна, в которой эти деньги ценились. Сейчас, найдя советскую купюру, сталкер только морщился – ну куда ее девать? В обменный пункт топать, чтобы мятый желтый рубль обменять? А если там спросят, где взял? Оправдывайся потом за эти копейки…
Внезапно асфальт вздрогнул. Офицер замер на месте, широко расставив ноги. Что еще за ерунда? Уж о землетрясениях в Зоне он точно никогда не слышал!
Однако асфальт содрогнулся вновь, да так, что Логвинов едва сохранил равновесие. Он затравленно огляделся по сторонам – где бы переждать странную напасть? Впрочем, имелись ли вообще на свете места, способные защитить от землетрясения?
Пока сталкер лихорадочно соображал что предпринять, природа окончательно взбунтовалась.
Земля перед ним словно поднялась на дыбы, огромная асфальтовая волна заслонила собой солнце, погрузив Офицера в плотную тень. Он в ужасе попятился назад, споткнулся о предательски возникшую под ногой кочку и плюхнулся на спину. Тут же вскочив, сталкер заспешил прочь, яростно отгоняя мысль, что происходящее – лишь мираж, игры разума, новые или же просто не знакомые ему шуточки Зоны. Если это неправда, он всего лишь будет выглядеть глупцом, но если правда, то погибнет. Так не лучше ли недолго побыть дураком и спастись?
Логвинов попытался отступить по своим же следам, однако полотну дороги это отчего-то не понравилось, и оно вытянулось перед ним в высоченный, до самого неба, забор. Скрипнув зубами, Игорь оглянулся через плечо: треклятая аномалия, точно нарочно, вынуждала его идти в глубь Борового, по еще неизведанному маршруту. Сталкер метнулся было влево, но очередная стена тут же выросла на пути. Чертыхаясь, он побежал вперед, гонимый ужасающей аномалией в неизвестность.
Тот самый дом, рядом с которым стоял груженый «запорожец», внезапно развалился на части, точно игрушечный. Офицер и глазом не успел моргнуть, а крыша уже похоронила под собой стены и все, что находилось внутри.
У сталкера аж дух захватило. Значит ли это, что все происходит по-настоящему? Сложно сказать, но выглядело разрушение дома чертовски убедительно.
Перед ним на дорогу внезапно рухнул придорожный тополь. Он лицом почувствовал это мимолетное, резкое движение воздуха, которое сопровождало падение. Зона будто кричала ему: «Ну что? Теперь ты веришь, что все это происходит взаправду?!»
Но он до сих пор сомневался, пусть и не так сильно, как раньше.
Обогнув сваленное неведомой силой дерево, Офицер только чудом увернулся от упавшей сверху лампочки, которую выплюнул от очередного толчка покосившийся фонарь. Стекло от удара об землю лопнуло, брызнули во все стороны осколки, захрустели под подошвами, словно снег в мороз. Ветер усилился, буквально вцепился в волосы и потащил сталкера вбок. Паника наконец-то овладела им и, словно пьяный ямщик, погнала ударами неведомой плети по неверной земле, которая покрылась паутиной трещин и рисковала в любой момент рассыпаться на фрагменты, будто дешевый пазл.
Лысина Офицера блестела от пота, дышал он тяжело, урывками, а ноги буквально свинцом налились – по крайне мере, каждый шаг давался куда тяжелей, чем обычно. Казалось, бегство продлится еще целую вечность, как вдруг земля перед ним с оглушительным скрежетом разверзлась, обнажив рыжие глиняные внутренности и непроглядно-черную пустоту. Игорь остановился на самом краю, замахал руками в отчаянной попытке удержаться, но не сумел. Дрыгая всеми конечностями и вопя, он полетел вниз, навстречу могильному холоду неизвестности…
Когда сталкер открыл глаза, перед лицом было лишь серое полотно дороги. Целехонькое, если не считать мелкой ямки, в которой плескалась застоявшаяся с последнего дождя мутная вода. С удивлением Игорь обнаружил, что лежит ничком, животом ощущая тепло нагретого солнцем асфальта. Перевернувшись на бок, сталкер посмотрел назад. Он ожидал увидеть полную разруху, выкорчеванные деревья, обломки черепицы и прочий хлам, но увидел лишь пустынную улицу. Старый «запорожец» стоял на прежнем месте, как и дом его несчастного хозяина, а тополь, который должен был лежать поперек дороги, как ни в чем не бывало тянул уродливые ветви к солнцу Игорь задрал голову и уставился на фонарь.
Черт, даже лампочка на месте.
Внезапно Логвинов услышал чьи-то приглушенные голоса, которые доносились с той стороны, куда он направлялся. Что это? Очередной глюк? Или и вправду живые люди? Решив не рисковать, Игорь пополз к приоткрытой калитке, которая находилась в нескольких метрах от места, где он лежал. Оказавшись за забором из ржавых стальных щитов, он привалился к нему плечом и весь обратился в слух. Выглядывать на дорогу через щели в ограде он не решался: вдруг неизвестные его приметят?
– Как вернемся, думаю, сразу напьюсь, – отчетливо услышал сталкер чей-то не по-мужски высокий голос. Игорь моментально про себя окрестил «невидимку» Фальцетом.
– Тоже мне – планы! – фыркнул второй неизвестный. У этого был куда более приятный баритон.
Лежать и не дергаться, мысленно наказал себе Офицер. Как ни велико желание взглянуть, кто идет по дороге, ты не должен высовываться.
– Не, ну а чо, по-твоему, сталкеры просто так нажираются, как с Зоны выходят? – завелся Фальцет. – Это ж они, чтоб с ума не сойти, после ужасов здешних!
– Ну так у тебя-то какие ужасы? – усмехнулся Баритон. – С Быком туда-сюда ходим, какая беда?
Игорь нахмурился. Знавал он одного Быка – пожилого уже сталкера, еще советской закалки. Все его сверстники уже давно окочурились, кто в силу возраста, кто в Зоне канул, а этот до сих пор живой, пусть и хромает маленько, но свое дело знает. Неужто продался бандюкам? Неожиданно…
– Бык – это, конечно, хорошо, – признал Фальцет. – Да только он тоже не бессмертный. Такой же человек, как мы. Опыта в делах зоновских побольше, но от ошибки, знаешь ли, тоже не застрахован. Я все боюсь, что он на какой-то аномалии лопухнется, и останемся мы тогда одни посреди Зоны… Что вот тогда делать?
– Депрессухаты ходячая, ей-богу, – со вздохом сказал Баритон.
Голоса их сейчас были слышны особенно хорошо – похоже, невидимые собеседники находились совсем близко от его вынужденного убежища. Игорь на всякий случай вытер ладони о штаны и крепче прежнего стиснул в руках «Вихрь». Поднимать шум, конечно, не хочется, но, если они вдруг решат зайти во двор, не останется ничего иного, кроме как стрелять на поражение.
– Да чо сразу «депрессуха»? Я просто реально смотрю на вещи…
– Э, реалист, ты куда это намылился? – повысил голос Баритон.
Шаги стихли.
– А, блин, там же эта… как ее Бык звал?
– «Матрица».
– Во, точно. Он, падла, еще так описывал, я сразу мультики от клея вспомнил…
– Чо?
– Ну мы клей когда пыхали с пацанами…
– Все, умолкни.
Тело затекло. Логвинов попытался изменить позу, приподнялся на локте, и тут треклятый щит, на который он опирался, шумно «сыграл». Офицер так и замер, боясь даже вздохнуть.
– Так, а это еще чо? – недоуменно произнес Фальцет.
– Ты о чем?
– Ну шум, слышал?
– Ну и? Тут вечно чо-то шумит, сам будто не знаешь?
– Да не, это чой-то… не как обычно… – задумчиво произнес Фальцет.
Игорь сполз на землю, отчаянно пытаясь снова не задеть треклятый забор. Он прекрасно понимал, что в вооруженной схватке «один против двоих» чаще всего побеждает не опыт и выучка, а небольшой численный перевес. И если сама перспектива умереть в бою пугала Офицера не слишком, то упускать шанс на спасение брата он не желал – особенно учитывая то, какую цену Игорь заплатил, чтобы подобраться так близко.
– Так чо, пойдем глянем? – после короткой паузы предложил Фальцет.
Чертыхнувшись про себя, Игорь перекатился на другой бок и направил ствол «Вихря» на калитку. Только суньтесь внутрь, сучье отродье, нашпигую свинцом, мало не покажется.
– У тебя жизнь лишняя, что ли, как у кошки? – удивился Баритон. – Там же аномалия какая-то, стопудняк.
– А если нет? – заупрямился Фальцет.
– Вот ты тип! То забухать собираешься из-за «здешних ужасов», а то вперед меня в шнягу всякую лезешь.
– Ну мы ж типа как на работе, должны патрулировать.
Голос его стал еще громче. Игорь напрягся, потянулся к спусковому крючку, коснулся его пальцем.
Уже скоро…
Внезапно послышалось странное шипение, перемежаемое неразборчивой речью. Впечатление, будто кто-то выкрутил на максимум ручку громкости расстроенного приемника.
– Э, да притормози ты, слышь! – Баритон, судя по всему, действительно забеспокоился.
– Чо опять? – недовольно отозвался Фальцет.
Судя по громкости его голоса, он был уже в паре метров от забора. Офицер облизал пересохшие губы. Интересно, чем вооружены эти двое? Первого-то бандюка сталкер прихлопнет, тут без вариантов практически, но второй ведь не будет стоять в сторонке и покорно ждать смерти. Едва пуля Логвинова свалит Фальцета, Баритон тоже схватится за ствол и откроет огонь на поражение. И вот тут возникает любопытный вопрос – пробьет ли пуля из гипотетического автомата допотопный щит из тонкой стали, который втрое старше прячущегося за ним Офицера?
– Штаб на связи, – пояснил Баритон. И добавил после секундной заминки: – Пятый на связи, прием!
Рация в ответ разразилась чередой невнятных хрипов. По крайне мере, Логвинов из своего убежища не разобрал ни слова.
– Куда нам пойти? – недоуменно переспросил Баритон.
– Куда-куда? На хер! – воскликнул Фальцет и загоготал, словно гусь.
– Да приткнись ты пока что! – зло бросил Баритон и снова проорал: – Пятый! Вас не слышно! Куда нам пойти?
И снова – оглушительный треск, через который отчаянно пытается пробиться чей-то голос.
– Пятый! Вас понял! – бросил Баритон. – Отбой!
– Чо они хотят? Я ничо не понял вообще, – глупо усмехнулся Фальцет.
– Поперли обратно, короче, чой-то там у них случилось опять, общий сбор или типа того.
– Так, а тут проверим?
– Да на фиг надо? Погнали.
– Черт с тобой, Саня, – нехотя согласился Фальцет.
Игорь продолжал держать палец на спусковом крючке до тех пор, пока звук удаляющихся шагов не смолк совсем. Когда же воцарилась столь долгожданная тишина, Офицер разом обмяк, растекся по теплой земле и, коснувшись ее бритым затылком, зажмурился. Облегченный вздох вырвался из груди против воли.
Повезло.
Выглянув наружу через щель между щитами и убедившись, что Фальцет с Баритоном ушли, Логвинов поднялся и, покинув двор, отправился в глубь поселка.
Флажок предохранителя замер в боевом положении.
Офицер был настроен более чем решительно.
* * *
Идти под дождем всегда неприятно. А когда ты в Зоне, да не в населенном пункте, а так, по проселочной грунтовке топаешь, это мерзко вдвойне – идешь по колено в грязи, струи за воротник затекают, настроение ни к черту, и спрятаться от всего этого попросту негде, а надо ведь еще и аномалии как-то обходить…
Веселей мог быть только ливень.
Ну, собственно, в него-то дождь, поначалу казавшийся мимолетным, и перерос буквально за четверть часа.
Смычок безо всякой жалости наблюдал, как продрогший Егор кутается в свою дорогущую курточку и стучит зубами от холода. Он напоминал породистого щенка, которого хозяева неожиданно выставили на улицу в самый разгар грозы: испуганный и грязный, мокрый до нитки, сотрудник Института рисковал не дойти до Искитима из-за банальной простуды. Когда вокруг столько поводов для смерти, насморк кажется самой нелепой и комичной из причин.
Впрочем, смех смехом, а Егор ему действительно нужен живым.
Приставив ладонь ко лбу на манер козырька, Костя оглядел окрестности. Из-за ливня обзор был никудышный; в такую погоду даже опытные дальнобойщики не рискуют садиться за баранку, а по Зоне идти вслепую и вовсе смерти подобно. Да вот только где найти убежище, чтобы переждать этот неистовый плач небес?
Внезапно взгляд его зацепился за мутно-красное пятно справа от дороги. Присмотревшись, Смычок понял, что это – автомобиль: какой-то бедолага, видимо, съехал в кювет и на полном ходу влетел в дерево. От передка практически ничего не осталось, а вот кабина почти не пострадала. По крайне мере крыша, на первый взгляд, была цела.