Текст книги "Жертвы Источника"

Автор книги: Олег Авраменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– А ты? Ведь Брендон, купаясь в Источнике держал контакт и с тобой.

– Это еще один немаловажный момент – Источник не запечатлевает адептов. В него как бы встроена программа, которая игнорирует такой контакт.

– Почему? – спросил я.

– Вернее, зачем, – уточнила сестра. – Это делается для того, чтобы избежать образования замкнутых на себя групп адептов. К примеру, если бы Брендону удалось запечатлеть Бранвену, она стала бы его Отворяющим, и в результате возникла бы связка: Брендон – Бранвена – ты – Дана – Брендон. То есть, у каждого из вас был бы Отворяющий-адепт, чьим Отворяющим, в свою очередь, также является адепт. А это противоречит идеологии Источника или того, кто его создал. Как видишь, все устроено так, чтобы любая последовательность Отворяющих заканчивалась на человеке, не являющимся адептом. Ты понимаешь меня?

Я кивнул.

– Кажется, начинаю понимать. Но вернемся к нашим баранам. Итак, в момент вызова Образа Источник запрашивает всех Отворяющих адепта. Что это значит – запрашивает?

– Он проверяет, живы они или нет.

– А что, если один из них умер?

– Условие поставлено некорректно, его нужно сформулировать иначе. Если хотя бы один из Отворяющих жив, то все в порядке, но если все Отворяющие адепта мертвы, Источник незамедлительно убивает его.

Не думаю, что кому-то приятно было бы узнать, что его жизнь напрямую зависит от здравия других, пусть даже близких и родных ему людей. Мне стало не по себе при мысли о том, что каждый раз, вызывая Образ, я рисковал быть уничтоженным. Ведь если бы с Даной произошел несчастный случай...

– Дрянь дело, – мрачно произнес я. – Чем дальше в лес, тем больше дров.

– Это вовсе не так плохо, – возразила Бренда. – Было бы хуже, если бы Источник не контролировал своих адептов.

– Было бы лучше, если бы Источник контролировал их как-то иначе.

– И как же?

– Ну... Следил бы за состоянием их психики, анализировал их поступки и намерения...

– И отделял зерна от плевел, – с иронической усмешкой добавила Бренда. – Берег бы агнцев и уничтожал козлищ. Это же чистой воды антропоморфизм, Артур! Даже если Источник разумен, то вряд ли он разумен по-человечески и вряд ли способен судить о людях по человеческим меркам. Откуда нам известно, что есть в его понимании зерна, а что – плевелы, кто для него является агнцем, а кто – козлищем? Какие у него критерии добра и зла, и существуют ли эти критерии вообще? Если Источник разумен, то он поступает мудро, не пытаясь судить нас. Он лишь устанавливает правила игры, которым мы обязаны следовать неукоснительно, и квинтэссенцию этих правил можно выразить одним четким императивом – мы должны оставаться людьми.

– Уж больно жестокие эти правила, – заметил я.

– Не нравится, не играй, – ответила Бренда. – Забудь про свой Образ и довольствуйся Формирующими. Впрочем, я уверена, что ты никогда не откажешься от обретенного могущества. Сейчас меня беспокоит другое шаткость нашего положения. После глупой выходки Даны мы все оказались в зависимости от одного человека – от Дейрдры. Это очень опасная ситуация, и ее нужно в экстренном порядке менять.

– Как?

– Элементарно. Каждому из нас следует произвести повторные запечатления, и для пущей верности нам желательно иметь не по одному, а по нескольку Отворяющих.

Я содрогнулся от ужаса.

– Бренда! Что ты говоришь?! Ты представляешь, к чему это приведет?

– Я все понимаю, Артур, – кивнула сестра. – Но пойми и ты, что альтернативы этому нет.

Я тяжело опустился на траву и прислонился спиной к парапету.

– Ошибаешься, – сказал я. – Альтернатива есть – жить в постоянном страхе перед внезапной смертью.

– Это безумная альтернатива, – ответила Бренда, садясь рядом со мной. – В буквальном смысле безумная – это кратчайший путь к паранойе.

– А то, что ты предлагаешь, чревато шизофренией. Или маниакально-депрессивным психозом. Я еще не знаю, сколько мне потребуется Отворяющих, чтобы чувствовать себя в относительной безопасности; но точно знаю, сколько женщин нужно для того, чтобы поставить меня на грань сумасшествия. Двоих достаточно – Даны и Дейрдры. А что уж говорить о большем их числе.

Бренда положила одну руку мне на плечо, а другой нежно провела по моей щеке.

– Ты слишком мнителен, братец, вот и все. Мне бы твои заботы.

Я заглянул в ее глаза и увидел там боль и тоску.

– У тебя проблемы с мужчинами, сестричка?

Она отвела взгляд и тихо ответила:

– Да.

– Из-за твоего бывшего мужа?

– Нет, из-за Брендона. Если я еще раз влюблюсь, он точно сойдет с ума.

– Но почему? – удивленно спросил я.

Бренда горько вздохнула.

– Ты мог бы и сам догадаться. Другие – нет, а ты мог бы. Ведь никто, кроме тебя и мамы, не знает, насколько прочные узы связывают меня и Брендона.

Я застонал, мысленно ругая себя за несообразительность, и рывком привлек к себе Бренду.

– Бедная сестричка! Боже мой, боже мой...

Она заплакала, крепко прижавшись ко мне, а я гладил ее по спине, не в силах найти слов утешения, которые, в сущности, были бы бесполезны. Я не мог представить себя на месте Брендона, но я понимал его, также как понимал и всю глубину личной трагедии Бренды. Да, действительно, бог (если он есть) сыграл злую шутку с моими близняшками в ту самую ночь, когда они только были зачаты...

Выплакавшись, Бренда отстранилась от меня и, то и дело всхлипывая, заговорила:

– Вся наша беда в том, что мы слишком ТЕСНО связаны дуг с другом. Конечно, мы можем ослаблять наш контакт до минимума, но только при условии, что держим свои эмоции в узде. Но если... если кто-то из нас...

– Да, я понимаю, – сказал я. – Я помню, что с тобой происходило, когда Брендон оказался в постели с Даной.

– Вот-вот! Я чувствовала то же, что чувствовал и он.

– Но насколько я мог судить, – заметил я, – тебе было хорошо. Ты сама это сказала.

– Да, и в этом наше отличие. Я смирилась с мужской сущностью Брендона и вместе с ним получаю удовольствие от его близости с женщинами. А он... он агрессивен и нетерпим. Все его естество протестует против моей женственности. Достаточно мне почувствовать влечение к мужчине, как ему становится тошно. И в этом нет его вины – таков он по природе своей. Брендон стопроцентный гетеросексуал, для него отвратительна сама мысль о близости с мужчиной, и когда я впервые влюбилась... – Сестра ненадолго умолкла, смахнула с ресниц слезы и продолжила: – Это было в первый и единственный раз. Тогда я совершенно потеряла голову! Я решила порвать с Брендоном, покинула Царство Света и вышла замуж, но... но... – Ее затрясло от нового приступа рыданий.

Я обнял Бренду и ласково сказал:

– Дальше не надо, дорогая. Я знаю, что тогда с вами происходило.

– От кого? От мамы?

– Неважно от кого. Знаю и все. И теперь я понимаю... – Тут я осекся.

– Что ты понимаешь?

Я промолчал, боясь еще больше расстроить сестру. Наконец-то я понял действительную причину столь болезненной реакции Брендона и Бренды, когда речь заходила об отношениях между ними. Я даже не подозревал, как близок был к истине, говоря брату, что на воре шапка горит. Для них обоих кровосмешение было бы благом, решением всех их проблем... если бы оно было возможным. И те слова, которые вырвались у Бренды, когда я водил ее к Источнику, и которые так озадачили и встревожили меня, на самом деле относились не ко мне, а к другому ее родному брату...

– Бренда, – сказал я после продолжительного молчания. – Здесь что-то не так.

Она высвободилась из моих объятий.

– О чем ты?

– О правилах игры, навязанных нам Источником. Не похоже, чтобы наш прадед следовал им. Если верить Бранвене, единственными Отворяющими короля Артура были его двоюродный брат Мерлин и его сводная сестра Моргауза. Мерлин Амброзий не в счет, так как он был Отворяющим справа, а вот Моргауза, как известно, умерла задолго до свержения Артура с престола – и без каких-либо фатальных для него последствий. То же самое и с Мерлином будучи адептом Источника, он благополучно пережил обоих своих Отворяющих, ему даже удалось скрыться от гнева тогдашней Хозяйки, Вивианы.

– Значит, с тех пор правила изменились, – сказала Бренда.

– Но кто их изменил? Сам Источник?

– Возможно.

– Тогда я спрошу у него, зачем он это сделал.

– Как?

– Помнишь, я рассказывал тебе, что когда сражался с Агнцем, на мгновение ощутил присутствие некой личности, обитающей глубоко в недрах Источника?

– Да, помню. – Бренда не на шутку встревожилась. – Неужели ты хочешь...

– Хочу, – твердо произнес я. – И сделаю. Я должен знать, что замышляет Источник. Мы все должны это знать. Окажись он самим господом богом, я все равно потребую от него объяснений.

– Это очень опасно, Артур, – попыталась урезонить меня Бренда. Смертельно опасно. Ведь тогда ты едва не погиб.

– Но не погиб же.

– Да, тебе повезло. Однако не стоит испытывать судьбу дважды.

– И все-таки я рискну. Отойди-ка в сторону, сестричка. А еще лучше, возвращайся в материальный мир.

Видя, что мое решение окончательное, Бренда вздохнула и отрицательно покачала головой.

– Никуда я не уйду, Артур. Я останусь здесь и постараюсь помочь тебе. Позволь мне держать с тобой мысленный контакт.

Я немного подумал, затем кивнул.

– Хорошо.

– И еще одно, – добавила сестра. – Мне кажется, что за последние недели ты так издергался, что подсознательно желаешь умереть. Поэтому не забывай, что от тебя зависит жизнь Бранвены; не забывай, что у тебя есть дочь; не забывай, что у тебя есть мы с Брендоном, что есть Дейрдра и Дана, и все мы любим тебя.

– Я это знаю, – ответил я и поцеловал Бренду в губы. – Я буду помнить об этом, родная.

Я лег на траву и устремил взгляд в зеленое небо Безвременья. Надо мной повис Образ Источника, и через него я начал черпать энергию.

Реки, моря, океаны мощи вливались в меня, и я впитывал их, как губка, не останавливаясь на достигнутом. Я чувствовал, как вибрируют мои нервы от нечеловеческого напряжения, я с трудом удерживал под контролем колоссальный заряд энергии – и продолжал, продолжал черпать ее из Источника...

– Артур! – крикнула Бренда. – Остановись! Хватит! Довольно!

Я и сам понимал, что это уже слишком, но моя цель была так близка. Я почти что достиг ее... И достиг таки!

Физически я продолжал лежать на траве под небом Безвременья, но разум мой блуждал в мрачных глубинах Источника. Меня окружала слепящая тьма.

– Что тебе нужно, живущий? – прозвучал в моей голове безликий, лишенный эмоций голос. – Зачем ты явился сюда, когда еще не пробил твой час?

– Кто ты? – спросил я.

– Я суть, – последовал ответ.

– Кто-кто?

– Я суть, матрица личности, если угодно – душа умершего адепта, теперь обитающая в Источнике. Когда-нибудь и ты окажешься здесь, а если не поспешишь отсюда убраться, то очень и очень скоро.

Тут я мог бы слукавить и сказать вам, что любопытство превозмогло во мне страх, но буду откровенен – я не отступил немедля только потому, что меня сковал ужас. Я был готов к встрече с кем угодно – только не с мертвой душой.

– Ты все еще здесь? – через пару секунд осведомилась суть.

– Я не уберусь отсюда, пока не получу ответы на волнующие меня вопросы, – набравшись храбрости, заявил я.

– Что тебя волнует?

– Поведение Источника.

– Тогда ты обратился не по адресу. Если осмелишься, подожди. Я вызову нужную тебе суть.

Я осмелился и подождал, несмотря на настойчивые требования Бренды и давящий на меня пресс в триллионы гигатонн. Ждать пришлось не более десяти секунд, но для меня они растянулись в столетия. И все-таки я дождался.

– Я слушаю тебя, Артур Пендрагон, – прозвучал в моей голове точно такой же голос, хотя он принадлежал другой сути. – О чем ты хочешь спросить меня?

– Прежде всего, кто ты?

– Прежде всего, я суть.

– А кем ты была раньше?

– Я была Хозяйкой Источника, пока Бранвена из Лейнстеров не убила меня.

Признаться, я ожидал подобного ответа.

– Ты Вивиана?

– Нет, меня звали иначе. Когда-то я была Дианой из Сумерек.

В следующий момент я чуть не выпустил из под контроля всю скопившуюся во мне энергию, благо Бренда была начеку и поддержала меня.

– Диана! – вскричал я. – Ты – Диана?!

– Я БЫЛА Дианой. Давным-давно. С тех пор прошла целая вечность, даже больше чем вечность. Но я помню тебя, Артур Пендрагон; смутно, но помню. Нас что-то связывало...

– Диана, родная...

– Да, мы были близки – когда я была Дианой. Но теперь я не Диана, уже давно не Диана. Твоей Дианы не стало, когда она попала в сердцевину Потока Формирующих и потеряла свое тело. Она должна была уйти в небытие, но Источник принял ее и сделал своей Хозяйкой. Так появилась я – последняя из истинных Хозяек Источника.

– А как же Бранвена? – Этот вопрос задал не я, через меня его задала Бренда. Сам я почти ничего не соображал; я был растерян, подавлен, оглушен. Я так желал найти Диану, и я нашел ее – но какую!..

– Бранвена из Лейнстеров ненастоящая Хозяйка Источника, ответствовала суть, бывшая Хозяйка и бывшая Диана. – Теперь Источник не нуждается в Хозяйке как таковой, теперь он сам контролирует своих адептов. Моя программа работает безупречно.

– Так это ты ввела новые правила?

– Да, я. А потом я позволила Бранвене убить меня.

– Но почему, Диана...

– Я не Диана, я суть бывшей Хозяйки. Ты получил ответ на волнующий тебя вопрос, Артур Пендрагон, теперь уходи. Твое присутствие пробуждает во мне Диану, и если это случится, она заберет тебя к себе. А тебе еще рано умирать.

– Диана... то есть суть. Ты причастна к похищению Дейрдры и убийству ее отца?

– Пути Силы неисповедимы, – туманно ответствовала суть. – Но не вини в этом Диану. Ее карма чиста.

– Но...

– Наш разговор закончен, Артур Пендрагон, я ухожу. Прощай, мы встретимся не скоро.

– Диана! – крикнул я. – Диана, подожди!

Ответа не последовало. В недрах Источника царила могильная тишина.

– Артур, – послышался зов Бренды из Безвременья. – Немедленно возвращайся! Образ накрывает тебя. Я не могу ничего поделать.

– Сейчас, – ответил я ей и в последний раз обратился к недрам Источника, где обитали сути умерших адептов: – Если кто-нибудь слышит меня, пусть передаст той, которая раньше была Дианой, что она подарила мне прекрасную дочь. И пусть она знает, что я никогда ее не забуду.

К счастью, мне хватило сил и выдержки не сорваться в последний момент, я благополучно возвратил Источнику всю энергию, которую у него взял, и лишь затем позволил себе такую роскошь, как потерять сознание...

Я очнулся под тем же зеленым небом Безвременья, измученный и разбитый. Рядом со мной сидела Бренда и грустно смотрела на меня. Она была одета уже не в праздничный наряд с пышными многослойными юбками и множеством драгоценных украшений, а в легкое, не сковывающее движений платье, из чего я заключил, что провалялся без чувств довольно долго.

– Сестричка, – с робкой надеждой произнес я. – Мне это приснилось?

Она медленно покачала головой.

– Нет, Артур. Все это было на самом деле.

Я положил голову ей на колени и заплакал.

– Боже, что я наделал! Зачем я это узнал?! Как теперь я смогу жить с такой тяжестью на душе?!

– Ты сможешь, – сказала Бренда. – Ты должен. Ради Пенни, ради всех нас. Ты очень нужен нам, мы все тебя любим.

– Спасибо, – ответил я, утирая слезы подолом платья сестры. – Я тоже люблю вас... Но если Пенни узнает...

– Она не узнает, Артур. Никто ничего не узнает. Это будет нашим секретом, нашей страшной тайной.

– Страшной тайной, – повторил я. – Да, страшной... Ужасной...

Я попытался встать, и мне это удалось – правда, ноги держали меня не очень уверенно. Опираясь на плечо Бренды, я подошел к парапету и посмотрел на спокойную гладь Источника. Где-то там, глубоко, в бездне...

– Бренда, ты знаешь, что я хочу сделать?

– Догадываюсь.

Она призвала свой Образ, и спустя мгновение в ее руках появился большой букет роз с небесно-голубыми лепестками. Я молча взял у нее цветы, нежно прикоснулся губами к самому большому и самому красивому бутону, а затем с размаху бросил весь букет в Источник.

Прими мой прощальный подарок, Диана. Тебе мой прощальный поцелуй.