Текст книги "Грани Нижнего Мира"

Автор книги: Олег Авраменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

К тому времени МакГрегор уже выпрямился и держал Ребекку на руках; девочка не сопротивлялась, потому что была без сознания. Марк почувствовал, как его тело онемевает от чар, насланных державшим его за плечи человеком. Мгновенно среагировав на это, он ударил по своему противнику мощным болевым заклятием – тот дико взвыл и ослабил хватку. Марк тут же нейтрализовал действие парализующих чар, как его учили в школе, затем вырвался из ослабевших объятий ещё не пришедшего в себя разбойника и нанёс по нему второй удар, который окончательно лишил его чувств.

Всё это заняло у Марка лишь несколько секунд, но и его противники действовали быстро. Разбойник, которому без труда удалось обездвижить Беатрису, небрежно швырнул свою жертву в ноги МакГрегору и бросился к Марку. С другой стороны к нему подбегал служитель портала… Впрочем, парень уже сообразил, что он был таким же служителем, как МакГрегор – мастером трактов. Несомненно, портал захватила какая-то банда – и вряд ли обычных грабителей. Все они были колдунами – а словосочетание «разбойник-колдун» звучало устрашающе и наводило на тревожные мысли…

Однако Марку было не до размышлений. У него оставался один-единственный путь, и он воспользовался им. Швырнув в ближайшего разбойника (того, кто парализовал Беатрису) ещё одно болевое заклятие, он тотчас нырнул под карету, перекатился через бок, выскочил с другой стороны и, петляя, побежал к порталу. Эти зигзаги сослужили хорошую службу – дважды вслед ему летели парализующие импульсы, но оба благополучно миновали его.

Добежав до основания арки, Марк прижался спиной к каменной стене и установил перед собой заградительный барьер. Теперь он не опасался удара в спину – такой толстый слой гранита защитит его от любой магии, а лицом к лицу с врагом он сможет за себя постоять. Он, конечно, понимал, что обречён – силы были слишком неравными, чтобы надеяться на победу. А бежать… Даже если не учитывать сестёр, которых Марк никак не мог оставить, попытка бегства всё равно ни к чему не приведёт: как минимум двое из его противников умели ходить по Равнине, а оба ближайших портала, несомненно, были также захвачены сообщниками разбойников. Но в любом случае, решил Марк, живым в их руки он не дастся.

А они явно хотели захватить его живьём. Противники не прибегали к мощным смертоносным чарам, перед которыми его защита долго не продержалась бы. Вместо этого они пытались проникнуть сквозь неё и обездвижить Марка, однако он умело отбивал их атаки и даже время от времени отвечал им встречными ударами. А когда «смотритель» бросился к нему с очевидным намерением вступить в рукопашную схватку, Марк ловким заклятием сбил его с ног. Наконец преодолев свою юношескую предубеждённость против убийства, он решил прикончить негодяя, однако другие разбойники вовремя среагировали и успели прикрыть своего товарища магическим щитом.

И тогда из-за кареты вышел их вожак, Ангус МакГрегор. Одной рукой он прижимал к себе бесчувственную Беатрису, а в другой держал кинжал, приставив его остриё к шее девушки.

– Ты достойный противник, Марк фон Гаршвиц, – сказал вожак. – Я уважаю тебя за это. Но сейчас ты должен сдаться, иначе я убью твою сестру. Я так и сделаю, не сомневайся, она нам не нужна. А если ты и дальше будешь упорствовать, то убью и младшую. Пойми, что твоё сопротивление бесполезно.

«Значит, им нужен я», – понял Марк. Это ещё больше испугало его и одновременно вызвало чувство облегчения – теперь у него появилась надежда, что сестёр просто убьют, не заставив их долго страдать. И лучше пусть они умрут в беспамятстве, так и не поняв, что с ними происходит.

«Прости меня, Беа, – мелькнуло в голове у Марка. – И прощай, милая…»

Он сотворил слабенькие, но очень хитрые чары. Правая рука МакГрегора дрогнула, и острое лезвие едва не вонзилось в горло Беатрисы. Только в последний момент предводитель разбойников спохватился и рывком отшвырнул кинжал.

– Ага! – сказал он. – Ты хочешь, чтобы она умерла? Ладненько! Тогда я предложу тебе кое-что другое. То, что, по твоему разумению, будет для неё хуже смерти.

Он положил Беатрису на землю, задрал её платье и юбки и подозвал своего помощника – долговязого чернокожего мужчину с обезображенным оспинами лицом. Тот, глядя с противной ухмылкой на обнажённые бёдра девочки, стал медленно расстёгивать свои брюки.

Марк до крови закусил губу и громко застонал от ярости и бессилия. Он понял, что против этой затеи МакГрегора не сможет ничего предпринять. И то, что он сделал в следующую секунду, было продиктовано не трезвым расчётом, а отчаянием и безысходностью. Не в силах вынести мысли о грядущем надругательстве над любимой сестрой, Марк обрушил на себя самое смертельное заклятие из всех, на которые был способен после четырёх лет обучения в торнинской школе. И уже падая наземь, он остатками своего меркнущего сознания запоздало сообразил, что этим поступком всё равно не спасёт сестёр от надругательства…

МакГрегор чертыхнулся и бросился к Марку. Следом за ним, на ходу застёгивая ширинку, побежал его чернокожий помощник. Они склонились над телом Марка и осторожно перевернули его на спину. Лицо парня было бледным, без кровинки, и застывшим, словно маска. Остекленевшие глаза глядели в пустоту…

– Он жив, Чинуа? – спросил МакГрегор у чернокожего, который, очевидно, был среди разбойников авторитетом по медицинской части.

– Жив, жив, – ответил Чинуа, воспользовавшись колдовским зрением. – Чары были довольно мощные, но в последний момент у мальчишки рефлекторно сработали все механизмы самозащиты. Недаром все так расхваливают школу Ильмарссона. Будь у меня дети, я бы непременно отдал их туда.

– Так что же с ним? – нетерпеливо произнёс МакГрегор.

– Глубокая кома, вызванная сильным болевым шоком. Насколько я могу судить, никакие жизненно важные органы не повреждены.

– Когда он придёт в норму?

– Кто знает. Может, и через несколько часов. Но скорее всего, ещё недельку проваляется в полной отключке – у него предельно истощена нервная система.

МакГрегор задумчиво хмыкнул.

– Ну, тогда всё в порядке. Все равно в ближайшие дни я буду слишком занят.

Чинуа отвлёкся от Марка и внимательно посмотрел на своего предводителя:

– Что, положил глаз на паренька? Теперь понятно, почему ты так хотел взять его живым. Гмм… А он и правда смазлив – почти как девчонка. Редкий пидор не покусится на такого красавчика…

– Закрой рот! – резко приказал ему МакГрегор. – Займись лучше делом – наложи на мальчишку заклятие и неси его в карету. А свои догадки держи при себе.

– Ладно, ладно, – ухмыльнулся Чинуа, нисколько не испугавшись его гневного тона. – Твои вкусы – твоё личное дело. Я же придерживаюсь традиционной ориентации, и мальчики, даже такие хорошенькие, меня не привлекают… Кстати, Ангус, как насчёт его близняшки? Ты всерьёз предлагал поразвлечься с ней?

– Нет, конечно, – ответил МакГрегор, вставая. – Я только хотел припугнуть мальчишку. В наши руки не так уж часто попадают девственницы со столь сильным колдовским даром. Это слишком ценный материал, чтобы портить его в угоду похотливому негру.

Чинуа вновь ухмыльнулся, осклабив свои желтоватые зубы:

– К счастью для твоей белой рожи, девственность мальчиков-колдунов так высоко не ценится.

МакГрегор ничего не ответил на эту реплику. Оставив Чинуа заниматься пленником, он вернулся к карете, где его почтительно ждали трое других разбойников, которые уже очухались после контратаки Марка, и слуга-предатель Витольд. Первым делом МакГрегор обратился к своим подчинённым:

– Ну, чего рты разинули? Петер, Антон, живо берите девчонок и заносите их в карету, а ты, Маннеман, дай сигнал нашим ребятам, чтобы они убирались прочь.

Последнее распоряжение касалось ещё двух разбойников, которые (как верно догадался Марк) захватили оба соседних портала. Затем МакГрегор повернулся к слуге-предателю:

– Молодец, Витольд. Отлично выполнил задание. Теперь ты принят на постоянную службу к нашему повелителю.

Польщённый Витольд низко поклонился:

– Счастлив служить Хозяину Велиалу!

МакГрегор небрежно ударил по нему заклятием остановки сердца. С глухим стоном предатель рухнул наземь.

– Ты будешь служить, – сказал МакГрегор. – Но не на Гранях.

Глава 3
Инна. Наследники Мэтра

Пока Владислав брился в ванной, я сидела в спальне перед зеркалом и расчёсывала волосы. Было без пяти одиннадцать – но не утра, как вы могли бы подумать, а вечера. Несколько минут назад три барышни из штата моих фрейлин, которые помогали мне раздеваться и расстилали постель, пожелали нам с мужем доброй ночи и удалились, оставив нас до утра вдвоём.

Сейчас на мне была только полупрозрачная ночная рубашка, которая совсем не скрывала соблазнительных линий моего тела, а всего лишь обволакивала их загадочной туманной дымкой. Завершающей частью своего вечернего туалета, расчёсыванием, я предпочитала заниматься сама – мне нравилось сидеть почти нагой перед зеркалом и смотреть на своё отражение, нравилось медленно водить щёткой по своим вьющимся белокурым волосам и со сладостным волнением думать о том, что уже через несколько минут я буду в постели с любимым – моим сказочным принцем, моим единственным и неповторимым…

Ну, а Владислав ещё со времени нашей женитьбы взял себе в привычку бриться перед сном. Со свойственной ему чуткостью он сразу уловил, что я, в отличие от многих других женщин, не люблю мужскую щетину, и стал сбривать её дважды в день – утром и вечером. Разумеется, теперь он мог бы применять магию, что давало устойчивый эффект на целую неделю, но по-прежнему пользовался обычной бритвой. Объяснял, что уже привык к этому ритуалу, но меня не проведёшь – он не хотел упускать случая лишний раз продемонстрировать свою готовность угождать мне. Хотя, на мой взгляд, в этом не было необходимости. Хватало и того, что ради меня Владислав отказался от другой своей привычки – до нашей встречи он был заядлым «совой», обычно ложился спать только после двух, а то и после трёх пополуночи, но после моего появления в его жизни резко изменил свой график и научился засыпать вместе со мной.

Так что мы просыпались в более или менее нормальное время, и в первой половине дня успевали посетить практические занятия по магии. После обеда, под руководством одного из магистров Инквизиции, мы изучали теорию (сюда входили не только колдовские науки в чистом виде, но также их приложение в различных областях естествознания); а вечером наступал черёд истории, философии, имперского и международного права, прочих гуманитарных дисциплин. И вот так – пять дней в неделю, уже почти восемь месяцев, с тех самых пор как в начале мая мы прибыли в Вечный Город и поселились в королевском дворце, который назывался Палатинум.

Правда, назавтра никаких занятий не намечалось. Всю последнюю неделю христиане разных конфессий, в общей сложности составлявшие половину населения Империи, а также иудеи-мессиане и представители нескольких мусульманских сект, отмечали рождественские праздники, которые здесь, в отличие от Основы, начинаются в вечер Сочельника 21 декабря. Торжества были тем более пышными, что проходили в канун нового тысячелетия, которое, как известно, должно начаться в полночь на 1 января 2001 года. Теперь этот очевидный факт признавали даже те, кто, поддавшись очарованию круглой даты, праздновал наступление XXI века ещё год назад.

Разумеется, в такой обстановке нам было трудно сосредоточиться на учёбе, к тому же наш статус – пока что неопределённый, но, без сомнения, очень высокий, – обязывал нас к участию во всех мало-мальски значительных официальных и полуофициальных мероприятиях, посвящённых нынешним празднествам. А кроме того, послезавтра, в последний день уходящего года, Владиславу исполнялось двадцать шесть лет – и это следовало отметить. Так что мы решили устроить себе двухнедельные каникулы и с головой окунулись в бурлящую светскую жизнь самого большого города в мире.

Тщательно расчесав волосы, я положила щётку на туалетный столик и уже поднялась с кресла, собираясь пройти к кровати, как вдруг раздался тихий стук во входную дверь. Я недовольно поморщилась, мысленно предупредила Владислава, чтобы он оставался в ванной, набросила на плечи халат и немного раздражённым голосом произнесла:

– Да, можно.

В спальню проскользнула Кристина – невысокая девушка моих лет, тёмная шатенка с большими карими глазами, щупленькой фигуркой, неразвитыми, как у девочки-подростка, формами и симпатичным, хоть и немного простоватым, лицом. Она принадлежала к штату моих фрейлин и, подобно всем остальным придворным барышням, была отпрыском инквизиторской семьи – то бишь аристократкой.

Внутри Священной Империи инквизиторы занимали положение сродни высшей знати в сословных обществах, фактически они представляли собой правящий класс, в руках которого были сосредоточены все главные рычаги государственной власти. За минувшее тысячелетие Инквизиция, при пассивном содействии Мэтра и других Великих, превратилась из чисто военного ордена в мощную политическую организацию. Ещё в конце XVIII века она объединила в своих рядах большинство сильных колдунов Империи, которые имели доминантный (иначе говоря, инквизиторский) дар, а тех немногих, кто отказался примкнуть к ней, объявила пособниками тёмных сил и подвергла преследованиям, вынудив их покинуть пределы имперских владений. В то же время, любой колдун инквизиторского уровня, независимо от своего происхождения, мог запросто получить подданство Империи при условии признания главенства над собой ордена. Как и любая тоталитарная структура, Инквизиция не терпела конкурентов ни в управлении государством, ни в деле защиты имперских Граней от происков Нижнего Мира. Владислав, который, в отличие от меня, неплохо помнил времена социализма, сравнивал здешние порядки с советской однопартийной системой. Впрочем, следует отдать Инквизиции должное – она не навязывала гражданам Империи какой-то единой идеологии и не ограничивала их экономических и социальных свобод.

Не будучи, в принципе, замкнутой кастой, Инквизиция тем не менее обладала всеми характерными чертами отдельного сословия – и на то имелись веские причины генетического характера. В отличие от способностей высших магов, которые проявлялись спонтанно, без какой-либо известной закономерности, обычный колдовской дар был строго наследственным признаком и в полной мере передавался детям только в том случае, когда присутствовал у обоих родителей. Поэтому инквизиторы предпочитали находить себе пару в своей среде, почти никогда не вступали в браки с простыми смертными и крайне редко – с более слабыми колдунами. Их сыновья, как правило, тоже становились инквизиторами, сохраняя преемственность поколений, а вот из дочерей лишь незначительная часть по окончании школы наравне с парнями поступала в специальные академии ордена; большинство же девушек просто выходили замуж за инквизиторов и в чисто патриархальных традициях довольствовались скромной ролью хранительниц домашнего очага.

Мои фрейлины как раз и принадлежали к этому большинству. Своё пребывание во дворце они рассматривали как благоприятную возможность найти себе блестящую партию и о чём-то большем не помышляли. Только несколько девушек, в частности и Кристина, имели определённые амбиции, которые выходили за пределы этой нехитрой жизненной философии, но уже тот факт, что они предпочли придворную службу дальнейшей учёбе, свидетельствовал о нехватке у них решительности пойти наперекор устоявшимся традициям и воле своих родителей. Та же Кристина, насколько мне было известно, уже два года подряд порывалась поступить в инквизиторскую академию (собственно, по меркам Основы, это скорее была старшая школа, чем высшее учебное заведение), но оба раза отзывала своё заявление накануне экзаменов. Я ещё могла понять, что ей не по вкусу военная муштра; мне и самой не нравилась чрезмерная милитаризация инквизиторского образования. Однако девушки, в отличие от парней, имели полное право отказаться от этой части учебной программы; тогда бы, конечно, Кристине не светило получить звание кадета, зато после академии она могла спокойно продолжить учёбу в университете. Ан нет – Кристина только мечтала о самостоятельности, о собственной карьере, но ей явно недоставало силы воли и твёрдости характера для воплощения своей мечты в действительность.

Должна признать, что я никогда не любила Кристину, хотя по складу ума и взглядам на жизнь она была гораздо ближе мне, чем большинство фрейлин. На свою беду, девушка с самого начала близко сошлась с Сандрой, что сделало её в моих глазах чуть ли не предательницей, переметнувшейся в неприятельский стан. Лишь спустя некоторое время Кристина поняла, как неудачно выбрала себе подругу, но от Сандры всё же не отступилась – и это ещё пуще разозлило меня. Я, конечно, понимала всю несправедливость своего отношения к ней, но ничего поделать с собой не могла. И даже через четыре месяца после исчезновения Сандры нисколько не подобрела. Вот такая я злюка.

Теперь, надеюсь, вы понимаете, что Кристина была последней из фрейлин, кого я хотела бы видеть у себя в спальне после одиннадцати часов. Я собиралась в резкой форме высказать ей своё неудовольствие по поводу этого вторжения, а затем, не выслушивая никаких объяснений, выставить её за дверь, однако в последний момент сдержалась – крайне взволнованный вид Кристины свидетельствовал о том, что причины её позднего визита вполне могут быть уважительными.

Девушка рассыпалась было в извинениях, но я сразу перебила её:

– Покороче, Кристина. Что-то случилось?

– Да, госпожа. Мне нужно съездить домой, а без вашего разрешения Анна не соглашается отпустить меня со службы.

Анна была моей старшей фрейлиной, в чьём подчинении находились остальные девушки.

– Ты вполне могла подождать до утра, – ради проформы заметила я.

– Я хотела бы поехать немедленно, – объяснила Кристина. – Это очень срочно.

– Какие-то неприятности в семье?

– Да, – коротко ответила девушка.

Было видно, что она не хочет делиться со мной своими проблемами. А у меня, собственно говоря, не было особой охоты их выслушивать. Так что я не стала принуждать её к объяснениям, а спросила лишь:

– И надолго ты уезжаешь?

– Не знаю, госпожа. Всё зависит от обстоятельств. Но на одну только дорогу туда и обратно мне понадобится больше месяца. Именно поэтому Анна не решилась отпустить меня без вашего согласия.

Вспомнив, что отец Кристины служит в одном из провинциальных командорств за пределами Золотого Круга Империи, я понимающе кивнула. Путь ей действительно предстоял неблизкий. И, если начистоту, мне это было на руку. Через полмесяца должна была начаться наша с Владиславом большая поездка по Граням, и я уже подумывала о том, чтобы под каким-то благовидным предлогом не взять с собой Кристину, открыто не демонстрируя своей немилости к ней – я не могла позволить себе так унизить девушку, которая, в сущности, не сделала мне ничего плохого. Ну, а её отъезд к родным решает все проблемы: в любом случае, она просто физически не успеет вернуться к началу нашего вояжа. Быть может, за время её длительного отсутствия я основательно позабуду о ней, а потом, когда она вернётся на службу, уже перестану воспринимать её как подругу Сандры. Хотя вряд ли – но попробовать стоит…

– Ну что ж, – сказала я. – С моей стороны было бы бессердечно задерживать тебя. Семья – это святое. Анна пришла с тобой?

– Нет, госпожа. Она сказала, что это подождёт до утра, и легла спать.

Я закусила губу. Вызывать к себе Анну мне не хотелось: пока она встанет и оденется, пока придёт, пока мы переговорим – всё это займёт ещё минут пятнадцать. А связываться с ней мысленно не хотела тем более. Телепатия вообще-то неприятная штука; до поры до времени мы с мужем этого не знали, так как общались только друг с другом, а затем с Сандрой, общение с которой доставляло нам обоим удовольствие (Сиддх разговаривал с нами исключительно вслух). Но позже мы убедились, что удовольствие от обмена мыслями – явление крайне редкое; мысленный разговор с подавляющим большинством людей оставлял на душе неприятный осадок, поэтому неудивительно, что все колдуны, даже самые опытные, при любой возможности предпочитают пользоваться обычной речью, делая исключение лишь для узкого круга людей, общение с которыми не вызывает у них негативных эмоций. Анна же не принадлежала к числу тех, чьи мысли мне приятно слушать.

Я собиралась набросать для Анны короткую записку, но потом рассудила, что она и без этого обойдётся.

– Ладно, – сказала я Кристине. – Ступай к ней и скажи, что я отпускаю тебя прямо сейчас. Если не поверит, пусть придёт ко мне и проверит… Но я бы не советовала.

Кристина поблагодарила меня, вежливо выслушала мои пожелания счастливого пути (высказанные, кстати, от всей души) и быстренько откланялась, не желая и дальше испытывать моё терпение. Как только дверь за ней затворилась, из ванной вышел Владислав.

– Держу пари, – с улыбкой произнёс он, – что Анна поверит ей на слово и проверять не осмелится. Ты здорово выдрессировала своих фрейлин.

– А иначе с ними нельзя, – пожала я плечами. – Если буду либеральничать, они тебе на голову сядут. Вот ты со своими придворными разобрался по-другому – просто оставил их без работы. А мне своих девчонок приходится держать в ежовых рукавицах.

– По правде говоря, – заметил Владислав, снимая с меня халат, – я ожидал, что ты отругаешь Кристину и прогонишь её в шею.

Я даже немного обиделась.

– Ну, не считай меня такой уж стервой. У девочки, наверное, серьёзные проблемы, а я и так была с ней несправедлива. А всё потому, что она оказалась верной подругой, не захотела в угоду мне отступиться от Сандры…

Как всегда, при упоминании о Сандре, я помрачнела. Владислав бросил мой халат на спинку кресла и нежно обнял меня.

– Ах, Инна! – прошептал он. – Прошлое всегда будет стоять между нами, и мы должны научиться с ним жить. Его нельзя вычеркнуть из памяти, потому что оно воплотилось в настоящем. Где-то на свете есть мой сын, ему уже месяц от роду, и я не могу не думать о нём. Я не могу не думать о Сандре, потому что она мать моего ребёнка, потому что сейчас она с ним. Я не могу не хотеть их возвращения, не могу не мечтать о том дне, когда они вернутся – и Сандра, и малыш, оба… Пойми меня правильно, дорогая.

– Я понимаю тебя, Владик, – сказала я, крепче прильнув к нему. – Понимаю, как тебе тяжело. Я верю, что мы найдём твоего мальчика, защитим его и Сандру от Велиала, защитим и самих себя… И вообще, всё у нас будет хорошо, мы со всем справимся – что бы ни ожидало нас в будущем.

А наше будущее по-прежнему оставалось туманным и неопределённым. Вопреки расхожему мнению, что Ференц Карой был осведомлён о планах Мэтра и действовал с ним заодно, суровая правда состояла в том, что мы свалились ему, как снег на голову, и он до сих пор не знал, что с нами делать. Регент, правда, не сомневался, что мы и есть те самые наследники, о которых говорилось в завещании, однако не решался официально объявить об этом до истечения обусловленного Мэтром трёхлетнего срока. Таким образом, мы оказались при дворе в весьма двусмысленном положении – не гости, но и не хозяева, – что доставляло массу неудобств как нам самим, так и всем окружающим. Думаю, регент с радостью вернул бы нас в Кэр-Магни, но при данных обстоятельствах это не представлялось возможным – слишком многим людям уже было известно о нашем существовании, а главное, о нас знали в Нижнем Мире. И знали, по-видимому, гораздо больше, чем кто-либо на Гранях…

*

…От первой нашей встречи с Ференцем Кароем, которая состоялась в земной штаб-квартире Инквизиции, мы ожидали многого. Надеялись, что наконец получим исчерпывающие объяснения всему случившемуся с нами, узнаем, что же в действительности замышлял Мэтр и какое будущее он нам уготовил, а кроме того, выясним тайну происхождения Владислава. Но, увы, надежды эти не оправдались, и после нашей беседы загадок осталось не меньше, чем было до неё.

Наши поиски контакта с Инквизицией могли завершиться ещё на Ланс-Оэли, где мы сделали промежуточную остановку по пути на Основу и с огорчением обнаружили, что всего лишь на несколько дней разминулись с находившимся там отрядом инквизиторов. Как выяснилось позже, регент, получив подробный отчёт о драматических событиях на Агрисе, пришёл к вполне резонному выводу, что если нам удастся вовремя раскусить Сиддха и Сандру и выйти сухими из воды, мы наверняка постараемся вернуться в Кэр-Магни. Посланные по его приказу люди провели на Контр-Основе целых полтора месяца, и только недавно, когда последняя надежда на наше возвращение была потеряна, их отозвали к месту постоянной службы.

Впрочем, нельзя сказать, что нас это сильно расстроило. Так или иначе, но мы всё равно собирались отправиться на Землю, и отсутствие либо присутствие на Ланс-Оэли инквизиторов по большому счёту ничего для нас не меняло. Посему мы немного передохнули в Кэр-Магни, а затем снова воспользовались «колодцем» и через две недели благополучно добрались до Основы, где неожиданно легко разыскали инквизиторов. Их начальник, Ференц Карой, находился в Вечном Городе, куда мы могли попасть самое раннее через полтора месяца, но никаких затруднений в связи с этим не возникло – магическая техника инквизиторов даже в земных условиях позволяла устранить большинство неудобств удалённого общения и добиться полного эффекта присутствия собеседника. Объёмное изображение регента, сотканное с помощью тысяч тончайших лучей света прямо в воздухе, было настолько убедительным, что не будь мы предупреждены заранее, то наверняка решили бы, что он явился к нам во плоти. Только тогда мы поняли, что выражение «поговорить в живую», обычно используемое колдунами для обозначения качественной визуальной связи, как нельзя более метко характеризовало её главное достоинство.

– Боюсь, молодые люди, мне придётся вас огорчить, – откровенно заявил регент, выслушав наш рассказ. – Как я вижу, вы не сомневаетесь в моей причастности к этой истории и ждёте от меня объяснений. К сожалению, я могу поделиться с вами только своими догадками и предположениями, не более того. Хотите верьте мне, хотите нет, но я ничего не знал о планах Мэтра, и для меня ваше появление на Гранях со всеми последующими событиями оказалось таким же сюрпризом, как и для вас.

– Вы ничего не знали? – недоверчиво произнесла я, порядком ошарашенная его словами. – Но это невозможно! Как же тогда вы объясните нашу встречу в университете полтора года назад? А присутствие Мэтра на одном из ваших семинаров… Ведь я не ошибаюсь, это был он?

Регент утвердительно кивнул:

– Да, Инна, это действительно был Мэтр, и он приходил из-за вас. Но выводы, которые вы сделали из этого факта, ошибочны. До того дня, как вы впервые пришли на семинар, я понятия не имел о вашем существовании и уж тем более не знал, что с самого рождения вы находитесь под надзором. Я даже не сразу обнаружил ваши латентные способности – это на Гранях магическая аура видна за версту, а в земных условиях неинициализированный дар, даже такой сильный, как у вас, заметить трудно. Для этого нужно специально всмотреться. Только на шестом или седьмом занятии, точно не помню, я всмотрелся в вас – и представьте моё изумление, когда я понял, что вы обладаете способностями высшего мага! Разумеется, я немедленно доложил о своей поразительной находке Мэтру. Ну, а он и вида не подал, что знает вас.

– Значит, моя встреча с вами была подстроена?

Ференц Карой устало пожал плечами. За полтора года, прошедшие с тех пор, как я видела его на семинарах в университете, он, казалось, постарел на добрый десяток лет и как-то осунулся. То ли на него так подействовали последние события, то ли ноша верховной власти в Империи оказалась чересчур тяжела, а может, он попросту начал сдавать, как рано или поздно сдаёт любой человек под натиском неизбежной старости. По словам Сандры, регенту уже перевалило за сто семьдесят – а это почтенный возраст даже для таких долгожителей, какими являются высшие маги…

– Когда дело касается Мэтра, нельзя ничего утверждать наверняка, но всё же мне думается, что он тут ни при чём. Скорее всего, это было просто совпадение, притом не такое уж невероятное. По давно заведённому распорядку, в Ничейные Годы на Основе постоянно несёт вахту легион инквизиторов, охраняя её от нашествия нечисти с близлежащих Граней. Пост начальника вахты поочерёдно занимают высшие руководители Инквизиции, а в позапрошлом году как раз была моя очередь. Вообще-то, дежурство на Основе, хоть и очень ответственное, но довольно скучное дело, поэтому в свободное время я решил заняться преподавательской деятельностью – есть у меня такая слабость, люблю обучать молодёжь. А ваш университет я выбрал по той простой причине, что он был у меня под рукой: как вы уже знаете, со времени Чернобыльского Прорыва земная штаб-квартира Инквизиции находится под Киевом. Так что ничего подозрительного в обстоятельствах нашей встречи я не вижу… Гм. Разве только то, что вы, студентка второго курса, заинтересовались темой моего семинара.

– Не думаю, что это можно назвать подозрительным обстоятельством, – отозвался Владислав. – Инна ещё в школе выбрала своей будущей специальностью математическую физику, а на первом курсе активно изучала функциональный анализ и теорию групп.

– Очень полезные дисциплины, – одобрительно произнёс регент. – Хотя магия не подчиняется физическим законам, методы математической физики широкого используются при анализе сложных магических явлений. Я вполне допускаю, что Мэтр, заметив у вас склонность к математике, ненавязчиво направил ваш интерес в ту её область, которая представляет наибольшую практическую ценность для колдунов. Но это ещё не значит, что он умышленно создал такую ситуацию, когда вы захотели послушать мои лекции и тем самым позволили мне обнаружить ваш скрытый дар. Да и последующие действия Мэтра свидетельствуют о том, что наша встреча не входила в его планы. Когда я сообщил ему о своей находке, он явился на следующее занятие, якобы с тем, чтобы посмотреть на вас. А после сказал мне, что вас следует оставить в покое лет на пять-шесть, дескать, ваш дар ещё неустойчив и пока его трогать нельзя.

У меня ёкнуло сердце. Из бесед с Сандрой я знала, что за редким исключением все девочки, рождавшиеся с сильным колдовским даром, подобным моему, теряли его ещё в младенчестве. Я была первым таким исключением из общего правила за последнюю тысячу лет, и мне совсем не хотелось лишаться своего могущества. Несмотря на то, что порой оно причиняло мне массу хлопот, я уже привыкла к нему – а вернее, привыкла чувствовать себя уникальной…