Текст книги "Двойной писатель (СИ)"

Автор книги: Олег Волынец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Не стоит выпускать джина из бутылки раньше времени. Впрочем, у урана и тория, а также всех его соединений есть любопытное свойство: они засвечивают фотографические пластинки через бумагу, дерево и даже через металл.

– Хм, проверю. Только как это относится к предмету разговора?

– В пятой книге в самом конце описаны неожиданные болезни, настигшие тех, кто выжил при взрыве урановой бомбы. Они пострадали от невидимых лучей и продуктов взрыва, – поделился секретом Толстой.

– Вы очень много знаете, чего не знают другие. Интересно, почему? – спросил Менделеев.

– Во многих знаниях многие печали.

Больше Химик от Писателя ничего не добился. Но опыты с урановой и ториевой солями полностью удались. Потом Менделеев на пробу положил руку между фотографической пластинкой, завернутой в бумагу, и конвертом с урановой солью, нанесенной на дощечку. Проявление пластинки дало картинку расположения костей в руке. Дмитрий Иванович бросил все и поехал в Винницу к Пирогову, знаменитому хирургу. Показал фотографию и объяснил, как был получен снимок. Внедрение нового метода диагностики, во многом благодаря авторитету Николая Ивановича, произвело фурор в соответствующих научных кругах и быстро распространилось по всему миру. Патент, разумеется, был на имя Менделеева: Толстой/Лаптев отказался от авторства.

Тем временем подоспел шестой том эпопеи, не менее впечатляющий, даже, можно сказать, выносящий мозги аки дробовиком. По сюжету Куба после переворота объявила о союзе с Россией и пригласила советские войска. Да только американцы, сильно испуганные таким ходом дел, выжгли весь остров атомными бомбами так, что Куба стала безжизненной как Луна. И демонстрация Царь-бомбы не помогла. Тогда СССР ударил по Великобритании ядерными бомбами так, чтобы островная держава не смогла отбить десант и нанести ответный удар. А потом оккупация, и новая власть была укомплектована ирландцами, ненавидящими англичан.

Это были еще цветочки беспредела. Ягодки дальше по тексту. Американцы озверели, но в лоб нападать испугались. Зато начали бактериологическую войну новыми болезнями, любыми путями подкидывая на подконтрольные СССР территории. Самым страшным был новый вирус, превращающий людей в зомби. Его испытание провели на острове Ямайка. Тамошний народ переродился в страшных малоуязвимых существ, которых американцы выжгли и объявили, что это русские подстроили. И сами раз за разом пробовали подкинуть обходными путями вирус в Восточное полушарие. В Африке погибли миллионы людей, в Евразии жертвы были меньше, но головной боли тоже хватало. Прямых доказательств не было, но американскому президенту хватило ума публично заявить, что ради уничтожения коммунизма гибель ВСЕГО населения Восточного полушария это приемлемая цена.

Еще одной неприятностью была война в космосе. СССР первым начал запуск космических спутников, как разведывательных, так и научных. И успел четыре раза отправить людей в космос. Была высадка аппарата на Луну, было два запуска на Венеру по четыре аппарата, и один раз на Марс. Во втором запуске аппараты сумели замерить давление и температуру на поверхности планеты. Марс, увы, только с орбиты сфотографировали. Потом АМС стали поголовно погибать от американских ракет, янки плевать хотели на то, что это научные аппараты.

И, знаете ли, дождались ответного удара. Тектоническим оружием.

Самые старые из моих читателей, должно быть, помнят, что в 1816 году было невиданно холодное лето в Европе и Северной Америке, не затронувшее Россию. Но эти холода возникли не просто так, а из-за чудовищного вулканического извержения вулкана Тамбора в 1815 году. Еще есть в летописях упоминания о великом голоде 1601–1603 годов, этот голод вызван похолоданием из-за извержения вулкана в Южной Америке в 1600-м году от Рождества Христова. В Библии рассказывают о тьме египетской, есть и легенды об Атлантиде, исчезнувшей цивилизации. Эти беды тоже из-за вулкана, ныне известного как остров Санторин.

Но самый страшный спящий вулкан был открыт при фотографировании США из космоса. Этого никто не знал и не подозревал, пока к советским геологам в руки не попали спутниковые фотографии. Они-то и увидели нечто похожее на кратер чудовищного спящего вулкана и запросили фотографию в тепловых лучах.

Дальше было описание обсуждения удара и запасание продовольствия. Одновременно готовили царь-бомбы. После очередной выходки американцев, устроивших эпидемию в Индокитае, решение было принято. Двенадцать бомб, взрывчатым веществом в которых служили уран, литий и водород, строго в отмеренные микросекунды взорвались в глубоких шахтах в разных местах планеты. Ударные волны от них вошли в резонанс и, взаимно усилившись, пришли в район Йеллоустоуна и столкнулись в северной части озера. Эффект был такой, как будто в паровом котле, готовом взорваться, кто-то изнутри ударил по крышке.

Столб огня и пепла был высотой семьдесят километров, пирокластические потоки смели все в окружности нескольких сотен километров. Много дел на западе страны натворила взрывная волна. Но больше всего дел поначалу натворил чудовищный циклон: горячий столб огня с невероятной мощью засасывал воздух и поднимал вверх, а с океанов тянуло ему на замену. Потом из верхних слоев атмосферы на Северную Америку обрушился даже не ливень, а потоп из воды и вулканического пепла, смывающий все на своем пути, от пепла все задыхались, и дома рушились. США пострадали от извержения сильнее, чем Исландия от извержения вулкана Лаки, которое было в двести раз слабее. Американское командование, так и не получив извещения об прямой атаке, сразу не поняло, в чем дело, потом было поздно. И беду довершил гигантский обвал склона вулкана Кумбре-Вейя на острове Пальма, вызвавший пятидесятиметровое цунами, а также землетрясение от разлома Сан-Андреас.

Издатель долго качал головой, но все же решился издать роман "Апокалипсис рукотворный". И таки угадал: люди в очередной раз были в шоке. Британию склоняли на все лады за молчание на Брюссельской конференции 1874 года, и тут еще Толстой подлил бензина в огонь. Им припомнили все гадости времен всех войн, и вспомнили про одеяла с оспой, и многое другое. Слишком много неприятной правды выволок на суд людской Лев Николаевич.

Известные вулканологи и метеорологи дружно ринулись изучать взаимосвязь катастрофических вулканических извержений и колебаний климата. Довольно быстро подтвердили связь вулкана Тамбора и холодного лета 1816 года. Обследование долины Йеллоустоуна привело к вердикту "возможно, это кратер вулкана". Улисс Грант, знаменитый генерал времен Гражданской войны и действующий президент США, выделил кругленькую сумму на создание высотного воздушного шара с целью осмотра Йеллоустоуна с воздуха. Полтора года труда дали свои плоды: воздухоплавательный аппарат "Икар" поднялся на высоту десяти миль, правда, воздухоплаватели едва не погибли. Но зато сфотографировали кальдеру с воздуха. Еще и геологи из Сан-Франциско откликнулись, когда спросили про разлом.

В общем, скучно не было.

Лев Николаевич, однако, решил завершить цикл сборником рассказов и повестей "По дороге в будущее". Ничего кровавого уже не было, всего-то истории из жизни людей СССР перед и после вулканической зимы, и истории далекого будущего. Время от середины двадцатого века и включительно до начала межзвездных полетов. Убил на этот сборник больше времени, чем на любой из прошлых томов. Но вышло намного лучше, чем у Гуревича "Мы из Солнечной системы", сравнимо со сказками Булычева про Алису Селезневу.

Когда отдал этот сборник в печать, то начал давно задуманный роман "Анна Каренина", и много успел написать, но помешали закончить. Сборник "По дороге в будущее" напечатали и даже много продали, когда до императора и его приближенных дошли известия о реакции народа на сборник. Дело в том, что книги Толстого покупали все слои населения, даже крестьяне и рабочие. И вот очень многие осознали, что можно жить намного лучше. Описание быта колхозников, забывших, что такое голод, имеющих возможность регулярно покупать одежду и мясо, пользоваться электроприборами, и не имеющих потребность самим сажать зерно благодаря доле оного в колхозе, имеющих бесплатное обязательное образование вместе со школьными автобусами, поразило до глубины души нищих крестьян. Рабочие были поражены описанием жизни в хрущевках и районов из оных, условиями труда и оплаты, советским соцпакетом. Волнения и расплодившиеся как грибы после дождя разговоры, что монархию и дворянство нужно уничтожить, переполошили власти.

По всей империи стали конфисковывать книги Толстого, а самого Льва Николаевича арестовали и в кандалах привезли в Петропавловскую крепость. В ней во время следствия постоянно измывались над писателем, следователь требовал признаний вины в подготовке государственного переворота и многих других грехах. Лев Николаевич все отрицал, и тогда его избивали до полусмерти и уносили в камеру.

Дело Толстого Льва Николаевича присоединили к "Дело о пропаганде в империи". На суде вынесли приговор всем 194-м подсудимым. Большинство были оправданы или выпущены с формулировкой "засчитано предварительное заключение", 22 подсудимых получили ссылку, тринадцать человек получили от пяти до десяти лет каторги. Толстого Льва Николаевича приговорили к смертной казни.

Вал протестов как внутри страны, так и за рубежом, был столь велик, что Александр Второй отменил смертную казнь, заменив на десять лет каторги, вечную ссылку и гражданскую казнь, то есть лишением поместья и дворянского звания и Льва Николаевича, и его детей. Попробовал бы не отменить смертную казнь: в одной только столице больше ста тысяч человек толпами пошли к Зимнему дворцу, так что пришлось срочно поднимать по тревоге лейб-гвардию. Империя прошла по грани, отделяющей ее от революции. Обошлось до поры, до времени…

Российская империя, казалось, почти не изменилась от этих событий, но колея истории была слишком разбита, чтобы и дальше так было.

Баранников Александр Иванович, кутаясь в длинную шинель, сошел с пролетки у здания биржи. Случайно встреченную барышню, споткнувшуюся при виде красавца-мужчины с военной выправкой, проигнорировал. Да и в самом деле, не просто так погулять вышел, держа в руках длинный сверток.

Все время с начала года Александр Иванович возился с новым приобретением, доводя до ума. Несколько раз ходил на охоту и остался доволен новой игрушкой. Его тезка, Александр Михайлов, недоверчиво глядел на все это, сказал "Лучше бы динамитом", но Баранников, офицер-недоучка, только отмахнулся от своего учителя, сказав: "Вот пускай Халтурин и попробует динамитом, если у меня не выйдет".

План Баранникова был основан на его сравнении действий снайперов в Гражданской войне в США и действий таковых в эпопее Толстого о красной России. Империя русских якобинцев давно стала навязчивой мечтой Александра Ивановича, запомнившего все тома. Последний том Баранникова буквально потряс, он понял, ради чего надо свергать царя. И так же потрясли конфискации этой книги, и расправа над Толстым Львом Николаевичем. Посему решил испробовать новый способ политического убийства.

Всеми правдами и неправдами пробрался на крышу южного пакгауза Биржи, забрался на заснеженную крышу, сразу за коньком подстелил под себя шинель (а таковых надел на себя целых две) и удобнее улегся. Холодный ветер с Финского залива несколько мешал, но народоволец терпел. Для начала положил рядышком заряженную винтовку Бердана, оснащенную американским оптическим прицелом, и пристроил под боком десяток патронов. Затем вытащил мощный морской бинокль и стал осматривать Зимний дворец, Дворцовую и Адмиралтейскую набережную, ну и сад Зимнего дворца.

Со здания, расположенного у стрелки Васильевского острова, до места появления мишени было полторы сотни сажен. Баранников же попадал через раз в ростовую мишень на расстоянии в версту. Но надо было еще и убить выстрелом.

Около часа народоволец разглядывал лица людей, прогуливающихся у Зимнего дворца. Заметил, как напряглись у сада прогуливающиеся жандармы, и стал внимательнее всех разглядывать. Александр Иванович сразу по походке узнал своего царствующего тезку. Пригляделся к лицу и взял винтовку, нашел в оптический прицел нужную фигуру и стал ждать лучшего момента. Когда объект медленно пошел навстречу стрелку, Баранников навел прицел на грудную клетку, сделал аккуратный выдох, подкорректировал прицел и аккуратно нажал на курок. Грохнул выстрел, но пуля попала в дерево левее мишени. Стрелок сделал поправку, и прицелился заметно левее, теперь попал в насторожившегося императора. Баранников быстро перезаряжал, целился и стрелял в лицо императора. Спрятался за коньком, отложил винтовку, достал бинокль и, едва высовываясь, присмотрелся к августейшему лицу. Да, по меньшей мере пуля попала в лицо, которое заливало кровью.

Александр Иванович накинул петлю подготовленной веревки на ближайшую трубу и быстро спустился во двор, не жалея рукавиц. Винтовку пришлось бросить.

Степенно вышел на набережную, сел в пролетку, управляемую соратником и подъехавшую на звуки выстрелов, и укатил.

Льва Николаевича неожиданно вывели одного из камеры и вывели в двор Петропавловской крепости, а потом в дом коменданта. Заключенного ввели в кабинет, а там его встретил совсем еще не старый богатырь. Мужчина в полевом офицерском мундире, почти сажень ростом, борода лопатой и жесткая улыбка на лице.

– Прошу за стол, покушайте, заодно и поговорим.

– Здравствуйте, ваше императорское величество.

– Я еще не короновался. Но неважно, не о том разговор. Вы знаете или догадываетесь?

– Простите, о чем вы?

– Обо всем. Читайте, – и с этими словами Александр Александрович дал Льву Николаевичу документы, которые наследник получил от своего дяди, Михаила Николаевича, героя Русско-турецкой войны.

В докладах было много интересного, там описывался опыт применения тачанок с картечницами Гатлинга, установленными как на малый переносной станок, так и на подрессоренную повозку. Рассказывалось о многозарядных винтовках Винчестера, используемых турецкой армией, попытках использования бронированных локомобилей, сделанных в Британии, и опытных образцов русских локомобилей. Отдельная тема это ракеты Константинова, снаряженные смесью селитры и сахара в качестве топлива, причем запускаемые с многозарядных станков. По тактике было много интересного. Про менделеевский порох хорошо отзывались.

– Кто вы такой? – спросил наследник. – Только не делайте вид, что я ничего не понимаю.

– У вас слишком много тех, кому нельзя лишнее знать. Я лучше всем все свои догадки расскажу, чем тайком английским шпионам, – отмахнулся Толстой.

– Догадки, говорите. И про уран догадались? Мне Менделеев много про вас рассказывал, когда просил о помиловании. И все-таки, откуда всё это знаете?

– Очень многое, что будут знать ваши помощники, уплывет за границу. У нас же нет контрразведки, зато есть неприкасаемые для правосудия.

– Хорошо, я понял. Не буду терзать, если нарисуешь винтовку-трехлинейку, будешь ссыльным в Пермской губернии. Если нет, будешь на каторге. Заниматься будешь в одиночке. Месяца хватит?

– Может, и за неделю управлюсь, – пообещал Лаптев. Он давно держал в руках оружие своей эпохи, а так за день можно было бы начертить.

– Нам очень нужна скорострельная винтовка.

– И пулеметы. Обратитесь к Хайрему Максиму, он еще в 1873 году создал пулемет.

– Спасибо. Что-то еще?

– Берегите себя, вы нужны России. А может случиться все, что угодно. Например, крушение поезда с вами, – предупредил Толстой.

Первым делом Лаптев начертил пулю образца 1930-го года. А потом эскизы винтовки Мосина образца 1930-го года. Управился к вечеру. Но зато целая неделя ушла на проработку деталей, и это без точных размеров. К тому же чуть позже еще внес в конструкцию некоторые дополнения, присущие винтовке Маузера 1898 года.

Получившиеся чертежи вручил лично в руки коменданту, генералу Майделю. Дальше с относительным комфортом ждал результата в камере.

Николай Михайлович Баранов, сильно обиженный на лейтенанта Рожественского, собирался с оным судиться, когда его к себе вызвал наследник и спросил:

– Николай Михайлович, вы не желаете поработать оружейником?

– Зачем? Чтобы снова мой труд оказался впустую, а на вооружение приняли иностранную винтовку? Еще и польют грязью как некий Рожественский?

– Сейчас все будет иначе. Я очень надеюсь, что вы сделаете нечто получше винтовки Винчестера, которыми турки воевали, – подбодрил Александр Александрович. – Держите эскизы.

– Хм, интересно. Кто нарисовал?

– Наш человек.

– Толстой Лев Николаевич? Он не оружейник. Но грамотно начертил, грамотно.

– Помалкивайте, кто автор. Главное, чтобы у нас была хорошая многозарядная винтовка, и никто не знал, кто ее настоящий автор.

– Понимаю, – ответил Баранов. – Я и про открытия Менделеева знаю.

– Я очень жду винтовки, – намекнул некоронованный наследник. – Надеюсь, вы мне сделаете подарок к коронации.

– Буду стараться.

– Договорились.

Льва Николаевича привезли в Михайловскую артиллерийскую академию, где завели в комнату и показали комнату, приказав поработать над кой-каким оружием.

Стоящая на высоком станке конструкция отдаленно напоминала знаменитый пулемет Максим, но Лаптев, оттеснив создание Толстого, принялся за работу. Вновь пришлось вспомнить знания времен Второй Великой войны. К утру завершил список усовершенствований, передав начальнику академии.

Хайрем Стивенс Максим долго качал головой, читая список, потом принялся за работу.

К коронации Александра Третьего опытные образцы трехлинейки и пулемета Максим были созданы и испытаны. Сам царь присутствовал на испытаниях.

Придворные сочли блажью приказ нового императора об оружии, но потом армия оценила малокалиберные винтовки и пулеметы. Простоватого Александра Александровича как царя никто всерьез не воспринимал, и зря. Этот богатырь взялся за управление империей так, как будто в него вселился дух Петра Великого. Этот славный представитель рода Романовых, поняв, что Толстой знает будущее, пользовался его книгами как подсказками, в то же время пуская слухи, что писал бред.

Сам же Лев Николаевич, лишившись усадьбы, поселился под полицейский надзор на северо-западе Пермской губернии, это западный Урал. Жил там вместе со всей семьей, работали на земле, но и добычей золота и алмазов потихоньку промышляли, как местные жители. Тяжеловато пришлось в голод начала девяностых, но выжили.

Годы текли один за другим, история шла немного по другому, похоже на изначальную, но не совсем. Изредка гости приезжали, но писатель не хотел печататься за границей, но словом помогал многим, например, отговорил некоего Александра Ульянова от покушения на императора.

И сам император делал некоторые вещи, изменяющие историю. Мурманск построили как порт, дополняющий Санкт-Петербург. Зиновий Рожественский в конце карьеры был начальником Владивостокского порта. Транссибирскую магистраль построили раньше, заводов создали больше.

И, знаете ли, результат был. Кровавая каша, которая заварилась в Китае в 1890-х годах, шла совсем по другому сценарию, чем должна. Более тактично, чем было в ином варианте, отжимали Маньчжурию, устанавливали порядки так, чтобы местных китайцев поменьше обижать. И не имели головной боли с восстанием "боксеров".

Войну с Японией на море проиграли, но вот сухопутную японскую армию разгромили подчистую. Одна из причин это "китайская гвардия", то есть русские полки с рядовым составом из китайцев и командирами с унтерами славянского происхождения. Немалую роль сыграли пулеметы Максимы и "баранки", то есть "винтовка Баранова N2". Еще японцев поразили бронепоезда и диверсионные группы, последние на поверку нагадили побольше, чем пресловутые ниндзя. Но все это были цветочки. Ягодки были в лице танков на газогенераторах и армейских автомобилях на газогенераторах, тянущих артиллерию и перевозящих боеприпасы.

Когда до Александра Третьего дошли слухи, что Доливо-Добровольский, Михаил Осипович, изобрел трехфазный электродвигатель, то лично написал ему письмо с амнистией и приглашением в Россию, а посланником к этому изобретателю назначил Писаревского Николая Григорьевича, директора Электротехнического института. Николай Григорьевич сначала растерялся:

– Я, безусловно, рад амнистии и приглашению. Но у меня контракт.

– Неустойка будет выплачена за счет личных денег императора. Он очень интересовался вашими работами, сейчас идет разработка плана электрофикации всей империи. И ваши работы очень нужны нашей родине. Лодыгина полностью простили и вызвали в Россию.

– Не знаю, не знаю.

– Лев Николаевич Толстой тоже вас просит помочь, вот его письмо. И полный сборник цикла о красной империи с его автографами дарит вам, – выложил еще один козырь Писаревский.

– Уговорили. Что планируете?

– Нужно как можно скорее разработать систему трехфазного электроснабжения. Мы хотим поскорее создать угольные электростанции для Санкт-Петербурга и Москвы, каскады гидроэлектростанций на Днепре и Волге.

– Понял. Весьма благодарен.

До Великой войны были построены Ладожская ТЭС для электроснабжения Санкт-Петербурга, Первая Московская ТЭС, Юзовская ТЭС, ДнепроГЭС. Уже в ходе войны была введена в строй Камская и Киевская ГЭС, завершались работы на Нижегородской ГЭС, Луганской, Харьковской и Екатеринбургской ТЭС. Это не считая малых электростанций.

Разумеется, строилось много заводов. Но увы, сталинских темпов не было.

С властью императоров все вышло иначе. Александр Третий умер в 1907 году, а его преемником стал Михаил Александрович. Вообще-то наследником был Николай Александрович, но приключилась очень неприятная история, в которой, строго говоря, он не очень-то и был виновен. В сентябре 1904-го года император вызвал к себе наследника вместе с женой Алисой. Хмурый вид императора не предвещал ничего хорошего. Для начала он спросил:

– Как здоровье внука?

– Растет потихоньку, голову пробует поднимать, – похвалилась цесаревна, внутри сжавшись в комок.

– Мне донесли, что у Алёши гемофилия. Это правда?

– Да, увы, – ответил Николай.

– Что ж, тогда нам придется решить очень неприятный вопрос. Мне не хотелось бы, чтобы династия пресеклась на Алексее Николаевиче. Поэтому нужно выбрать что-то одно. Или я объявляю цесаревичем Михаила Александровича, или ты, Коля, разводишься и женишься на другой женщине. Можно на какой-нибудь русской княжне, – скрепя сердцем, объявил император.

– Я люблю Алису и не больно стремлюсь к престолу, – дал свой ответ Николай Александрович. Его жена поцеловала в благодарность, но обожгла свекра ненавидящим взглядом.

Великая война 1914–1918 годов началась почти так же, как и в начальном варианте истории. Но вот ход ее был заметно другой. Главные отличия это лучшая техническая и психологическая подготовленность всех сторон к войне, особенно России. Да и население было намного больше благодаря старому правилу: «Мало земли? Переселяйся в Сибирь, там ее много».

На вокзале в Перми мобилизованным солдатам устроили торжественные проводы. Выступали губернатор, предводитель местного дворянского собрания и другие знатные особы губернии. Тут к трибуне пробрался совсем уж древний дед с наградами времен аж Крымской войны. Попросил слова, и ему дали:

– Воины земли русской! Прошу вас сражаться отважно за Россию. Воюйте так, чтобы не вы умирали за нашу державу, а немцы за Германию. Но помните: впереди Россию ждут долгие годы войны, и победа будет тяжкой. И пусть хранит вас Бог и даст терпения.

Тут деда стащили с трибуны, и полицмейстер прицепился к нему:

– Ты кто такой, чтобы перечить губернатору? Сказано же было, что быстро победим.

– Я Лев Николаевич Толстой, – признался задержанный. – Эту войну я давно предсказал и угадал с годом начала.

– Угадал, значит. Да не все. Франца Фердинанда из винтовок расстреляли. Сидел тихо – и дальше сиди, – по божески отнесся полицейский чиновник.

Операция в восточной Пруссии поначалу шла как и в прошлом варианте истории. Но к моменту битвы при Танненберге к Самсонову стали подходить подкрепления, и к тому же вполне приличная радиосвязь, которую имела каждая дивизия, изменили ход боев. Вместо убедительной победы получилось то, что назвали Прусская мясорубка. Когда войска Самсонова, теснимые с севера, стал окружать с юга первый корпус Франсуа и первый резервный корпус Белова, подошла третья армия, срочно сформированная в помощь первой. Оба немецких первых корпуса сами попали под фланговый удар и были разгромлены. Остальные немецкие войска отступили к Гейльсбергу, не сумев удержать Алленштейн, куда на огонек подошли войска Ренненкампфа. Дальше началась позиционная война на ближних подступах к Кенингсбергу.

Происходящее в восточной Пруссии сильно встревожило не только Берлин, но и Париж с Лондоном. Потому царь Михаил Второй приказал придержать войска в районе государственной границы. С осени 1914-го года и до конца 1917-го года на Восточном фронте шла позиционная война. Русская императорская армия не больно рвалась воевать. Но раз немцы иногда пробовали наступать, то русские в ответ проводили операции фронтового масштаба и для отработки умения воевать. Топтались Антанте это надоело, как и Германии, посему устроили Ноябрьскую революцию, во время которой свергли царя. Временное правительство организовало реформы и попробовало устроить генеральное наступление, но столкнулось с саботажем. Проскакав на граблях всю зиму, весной было свергнуто большевиками в союзе с эсерами и при поддержке армии.

Военный переворот встретил широкую поддержку населения, как бедных, так и разных специалистов, ранее вынужденно сидевших на вторых ролях. Шло, как и в прошлом варианте истории, но куда благополучнее. Царская армия переродилась в РККА менее болезненно, с Чехословацким корпусом сумели не поссориться. Немцы не смогли устроить захват огромных территорий.

Зато началась вторая часть Великой войны: Антанта против красной России. Главной ударной силой стали французские, английские, американские, японские войска и некоторые другие. В Причерноморье, на севере, на Дальнем Востоке, в Прибалтике были высажены огромные десанты при поддержке русских военных, не принявших новую власть. Три года шла война. Россию сильно выручило то, что вся западная и центральная Сибирь у них была в руках. В ход шло все, даже химическое оружие и тотальный террор.

Когда стало ясно, что война проиграна, войска Антанты применили тактику выжженной земли. Бойня в Донецке, когда перед отступлением английские войска взорвали шахты и залили город ипритом, стала роковой ошибкой. Деникин с большей частью войск взбунтовался и ударил в спину союзникам (остаток Добровольческой армии на юге возглавил Шкуро, на востоке возглавлял Анненков). Схваченные артиллеристы войск Антанты украсили собой придорожные деревья, болтаясь на виселицах. Те воинские части англичан, которые отличились в Донецке, были окружены и уничтожены. Пленных повесили. В Архангельске тоже не успели сбежать союзнички, даже торговые корабли были захвачены. В восточной Сибири порезвились оккупанты. Для пущего веселья многие французские части взбунтовались.

Но в 1921-м году война закончилась освобождением территории Дальнего Востока. Контрибуцию содрать с Антанты не получилось, но царские долги были аннулированы. Территориальные потери были меньше, чем в прошлом варианте истории: Польша и Финляндия. Да и страна была меньше разрушена, хотя убитыми потери в Гражданской были больше, много где после интервентов осталась безлюдная пустыня.

Царская семья, кстати, не была убита по просьбе генералитета РККА, укомплектованного лучшими царскими генералами. Но вот до конца жизни жили в ссылке под Екатеринбургом. Народу объявили, что это сделано, чтобы увидели, что и без царя страна будет процветать. И Михаил Второй, отмечая на скромную пенсию истопника поселковой котельной восьмидесятилетний юбилей, сказал: "Я не жалею, что не удержал трон. Я не смог бы сделать для России то, что сделали красные".

Лев Николаевич Толстой благодаря попаданцу прожил лишних двадцать лет. Ему, правда, врачи помогали с 1918-го года. Тогда он был вызван в Кремль к большевистскому правительству и долго общался с братьями Ульяновыми, Сталиным, Каменевым и рядом других ключевых деятелей. Тяжело в девяносто лет было работать советником, но Александр Ильич попросил:

– Лев Николаевич, как вы угадали будущее?

– У меня две души, одна это Лев Николаевич, а вторая это Константин Иванович Лаптев из будущего. Я очень старый человек, но помогу, чем смогу.

– Как скоро будет урановая бомба? Или вы её придумали? – спросил, скрестив пальцы, Сергей Сергеевич.

– Подождите, я гляну свои бумажки, – полез в свои записи Лаптев. – Ага, прибить надо Джеймса Чедвика, Отто Гана и Фрица Штрассмана. Хитрость в том, чтобы придержать открытие нейтрона и деление ядер урана. Суть вот в чем процесса деления… Только вы не торопитесь, главное, чтобы другие не успели к второй Великой войне.

День за днем объяснял записи и диктовал Лаптев то, что помнил. В ссылке помнил, что главное это ДОЖИТЬ И РАССКАЗАТЬ. Берег здоровье как мог, и записывал все, что помнил, вспоминая всё. Лучшие врачи за ним ухаживали. Ход истории пока не очень менялся, но детали накапливались. Например, больше внимания при чистках обращали не на происхождение, а на текущую деятельность. Кого-то активнее поднимали, кого-то топили. Например, Грабин раньше заменил Сечинтова, а Шапошников с 1928-го года бессменно занимал пост начальника Генштаба РККА. Так же выжили Триандафиллов и Константин Калиновский. Первый долгое время был заместителем начальника Генштаба, а потом заменил Шапошникова. Калиновский стал отцом бронетанковых войск РККА.

Умер Лев Николаевич в 1930-м году, видя, как строится Советский Союз. Чуть позже умер и Александр Ульянов, переживший брата Володю.

История шла своим чередом, почти как реальная. Только отношения с Европой и США были хуже. Тяжелее было закупать там станки и образцы техники. Но справились с закупками и развитием. Кое-кого это обеспокоило в столицах мировых держав. К тому же подозрительно много умерло ведущих ученых, занимавшихся изучением строения атома, из-за чего нейтрон был открыт только в 1940-м году.

В Лондоне и Париже приговорили Россию руками Германии, но что-то пошло не так. Нападение Германии и оккупация Франции были цветочками. Ягодками стал разгром вермахта советскими войсками летом 1941-го года и наступление до западного побережья Европы. На закуску Турция и подготовка к морскому десанту на Британские острова.

К тому времени за границами СССР еще не знали о самом существовании распада ядер урана, который лег в основу ядерного оружия и АЭС. Но в США уже пытались устроить масштабные работы по созданию полумифических урановых бомб. Мешали советские диверсионные группы, получившие приказ любой ценой разрушить и не дать возродить работы по атомной физике. Тысячи погибших диверсантов погибли не зря: к моменту высадки евразийских войск еще не была готова первая атомная бомба, тогда как десант удался только благодаря точечным ядерным ударам по американскому флоту и армии.