Текст книги "Двойной писатель (СИ)"

Автор книги: Олег Волынец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Вы что, совсем сдурели? Мне крестьяне жаловались, что некоторые дети некрещеные, потому что не могут заплатить батюшке за крещение, – взвился Андрей Иванович. – Лев Николаевич ясно объяснил, что цена ошибки это гибель всего дворянства.

– Нельзя делать такие дурные пророчества, чтобы не было неправильных мыслей у быдла. И не водопроводчику судить, что полезно России, а что нет.

Генерал-лейтенант от всей души приложился в морду Дмитрия Андреевича, а через секунду и Иловайскому прилетело. Все ошалели, а Дельвиг объяснил:

– Я служу в первую очередь России, и только потом царю-батюшке. Попы нужны, но они должны знать свое место. Кесарю кесарево.

– Я этого так не оставлю, – промолвил Толстой Дмитрий Андреевич.

– А я буду просить императора, чтобы вас лишили поста министра народного просвещения, – не остался в долгу Андрей Иванович. – Надеюсь, Головнин вернется.

Тут в разговор включился Рубинштейн, Николай Григорьевич, директор Московской консерватории:

– В книге упомянуты различные стихи. И некоторые могут стать хорошими песнями. Ту же "Катюшу" уже поют крестьяне Московской губернии с подачи писателя. Вещь очень удачная. Такие песни редкость.

– Да, да. Только я не пойму, как всероссийский самодержец допустил издательство такой книги, – не успокаивался Иловайский.

– Думается мне, ответ в самой книге, – подключился Соловьев. – Лев Николаевич много и усердно описывает не только хорошее, но и гадости от якобинцев. Про тех же красных офицеров написал, что они живут беднее, но и требуют от них больше, а перед этим и учат хорошо. И в красной России даже генералу легко попасть на каторгу или даже на смертную казнь. Оно то полезно, но больно жестоко. Хотя есть и полезное. Да, все село бедное, но голодных смертей не допускают, а деньги от продажи хлеба пускают не на прокорм дворянства, а на заводы и фабрики, на закупку станков и чертежей, лицензий на производство удачных образцов вооружения, тот же танк Виккерс. Само же оружие не покупают, предпочитая закупать средства производства.

– Да, действительно, умно, – поддакнул Дельвиг. – Описана жестокая, но справедливая страна, прагматичная. Даже упомянуто, что расстреливали и сажали революционеров, поставленных на высокие посты и проявившие себя бездарностями и ничтожествами в государственных делах. Тамошнее общество во многом плохое и даже местами очень жестокое, но справедливое. Очень правдоподобно, это ушат холодной воды на голову большинству бунтарям.

До поры до времени Толстому книга сходила с рук, и он писал третью часть под названием «Европа в огне». Но в один не слишком прекрасный день к нему явился полицмейстер с жандармами и зарешеченной каретой.

– Простите, чем обязан? – слегка испугавшись, спросил писатель.

– Вы арестованы. Вас доставят в Бутырскую тюрьму.

– Но за что?

– Личное указание государя по просьбе европейских монархов, – вежливо объяснял полицмейстер.

– Им то что?

– Вы не слышали, что во Франции творится?

– Там вроде как германская армия разбила французскую, – отвечал Лев Николаевич, догадываясь, что могло случиться.

– Париж взбунтовался. Тьер сообщил, что бунтовщики поднимают всю Францию и пользуются вашими книгами как подсказками. Они по книгам создают государство на свой манер.

– Не знал, что догадаются. Но пускай, может, что и выйдет у них в назидание другим.

– Это вас судят в назидание другим. Собирайтесь. И рукописи сдайте, – потребовал полицмейстер.

Пришлось подчиниться. Льва Толстого доставили сначала в Бутырскую тюрьму, а потом в Петропавловскую крепость в одиночку. Некоторое время писатель в уме прорабатывал тексты, не имея возможности писать, коротая время между допросами. Как-то Толстого привели на допрос к самому Шувалову, главному жандарму империи. Шувалова Петр Андреевич за глаза называли Петров Четвертым и вице-императором. Что особенно было плохо, главный жандарм был и англофилом. Петр Андреевич читал рассказ "Взрыв царь-бомбы", сам же роман лежал рядышком. Наконец, оторвался и стал задавать вопросы:

– Бурная у вас фантазия. Рассказ о царь-бомбе меня поразил до глубины души. Да только надо осторожнее пророчествовать. Вашими идеями воспользовались в Париже.

– Рад буду, если пойдут на пользу.

– Нам, а не им. Они ввели комиссаров в Национальную гвардию и наладили центральное командование. По последним сообщениям ее сразу же бросили на штурм Версаля, и есть некоторые успехи. По всей Франции создают крестьянские и рабочие отряды, собирая их в Национальную гвардию, солдат из Версаля переманивают, и очень удачно. Всяческими реформами по вашим заветам, между прочим. По всей Франции разгорается гражданская война. Вот к вам и выставили претензии и Тьер, и Вильгельм. Виктория тоже в опасениях, и его императорское величество. Кто вас надоумил писать такое?

– Я сам придумал.

– Ваша задумка, если это ваша, стала очень действенными рецептами, как рабочим и крестьянам удержать власть после революции, усилить ее и отбиться от врагов. Вы хоть осознаете меру ответственности?

– Я клянусь, что не имею и не имел никаких связей с бунтовщиками.

– А как же Жюль Верн?

– Он же знаменитый писатель. Я даже рискну утверждать, что во Франции нашего века есть только два писателя, которых будут помнить и через тысячу лет. Это Александр Дюма и Жюль Верн.

– Сие еще не доказательство вашей невиновности. Вы же всем, умеющим читать, рассказали о государстве без буржуазии и дворянства, бесклассовом обществе.

– Положим, не совсем так. Там элита это ученые, чиновники высших разрядов и генералы. Но в их число может войти любой.

– Этим вы и опасны, – пробурчал генерал жандармерии. – Нельзя такое внушать быдлу.

– Я в первую очередь наше дворянство во главе с Его императорским величеством учу и показываю, что будет, если нынешняя власть будет недостойна править.

– Самым умным себя считаешь, писака?

– Нет, что вы. Я не напрашиваюсь, чтобы меня слушали. Я всем рассказал, кто захочет, тот поймет.

– Да уж, поняли некоторые. В Сибирь поедешь за эти романы, – заявил жандарм.

– Позвольте уточнить. В больших печах можно чугун выплавлять, но можно и людей сжигать. Топором можно рубить и дрова, и людские головы. Кто виноват, по вашему?

– Какие печи? Это вы про те, что в третьем романе были созданы по приказу Бесноватого вождя? – дернулся Петр Андреевич. – Вы какой-то бред написали про немцев. Хотя, если всякие сипаи французской и британской армий будут безнаказанно насиловать немок, а евреи обнаглеют, то кто знает.

– Да, всякие знания можно обратить на пользу и во вред. Я в первую очередь старался честно показать, какие трудности и беды возможны при создании державы без буржуазии и дворянства, и как ее создавать и развивать по уму. Никто вам не запрещает использовать то, что я описал.

– Не все так просто, – ухмыльнулся жандарм. – Не можем же мы наплевать на просьбу той же королевы Виктории.

– Признаться, я думал, что Романов Александр Николаевич император и самодержец Всероссийский, а не вице-король России, подчиненный английской королеве.

– Я передам ваши слова Его Императорскому величеству, и ждите лишения дворянского титула, – побагровел Шувалов. Толстой переменился в лице и заговорил совсем по другому и с другой мимикой:

– У России только три союзника: армия, флот и служба государственной безопасности. Крымская война тому доказательство. Лорд Палмерстон сказал "У нас нет неизменных союзников, у нас нет вечных врагов. Лишь наши интересы неизменны и вечны, и наш долг – следовать им". И Россия тоже должна следовать этому завету.

– Интересно вы выразились "служба государственной безопасности". Это вы про Третье отделение?

– Не только. Разведка, контрразведка, политическая полиция и тому подобные функции.

– Как вы сказали, контрразведка? – заинтересовался Петр Андреевич.

– Да, специальная служба, которая занимается всемерным усложнением деятельности иностранных шпионов и охотой за ними. Агентам влияния тоже гадит, как может. А вы что, не знали? – сильно удивился Толстой.

– Агентам влияния?

– Да, тем, кто дурит голову народу и властям в пользу чужой державы.

– У нас нет такой службы, – замялся Шувалов.

– Очень зря. Ее нужно было еще позавчера создать, чтобы враги про Россию меньше знали, – упрекнул писатель. Жандарм закашлялся, чтобы скрыть паузу. Было очевидно, что Толстой совсем не враг Российской империи. Есть сомнения, что сторонник царя и искренний дворянин, и все на этом. Оттого и завел разговор в другую сторону:

– Вот вы написали "Первую ошибку Британия совершила, заключив Мюнхенское соглашение. За эту ошибку расплатились, вместе с Францией потерпев страшное поражение весной 1940 года. Было больно, было необычайно обидно гордым британцам, но решение поддаваться Германии, чтобы она воевала с Россией, еще не было смертельной ошибкой. То, что их извечный противник, Франция, был выведен из большой политики, ничуть не утешало. Но Британская империя совершила вторую ошибку: она стала помогать Греции и Сербской империи. На первый взгляд, все было вполне разумно. Немецко-итальянские войска стремительно наступали на Египет, угрожая его захватом, включая Суэцкий канал, который служил самым прямым путем из Британии в Индию, и захват которого создал бы огромную угрозу английским владениям в Азии. Даже если бы англо-египетское войско отразило удар с запада, то оно никак не устояло бы перед ударом немецко-турецкой армии с северо-востока. Падение Египта привело бы к захвату Германией и Турцией всего Ближнего Востока и северо-восточной Африки. Да и цели остальных игроков были ясны: САСШ хотели торговать и придавить не в меру наглых японцев, которые замахивались на роль великой державы на западе Тихого океана и воевали с Китаем, красная Россия хотела мира и покоя для своего развития. Турция в войну влезать не хотела, не имея гарантий победы. То же самое Бразилия и государства помельче. Потому Британская империя, видя, как Германская империя рвется отобрать ее колонии, страдая от нехватки ресурсов, еще раз полезла в драку на чужой территории, разумно не желая воевать на своих землях, справедливо надеясь выиграть время для укрепления Египта." Так я что-то не понял, в чем ошибка англичан.

– Когда напишу, узнаете, – схитрил Толстой.

– И все-таки проясните.

– Давайте я лучше напишу.

– На кого вы работаете? – вдруг спросил Петр Андреевич.

– Не понял.

– Отвечайте, по чьему заданию пишете роман, – неожиданно наседал жандарм, решив, что самое время для того, чтобы сбить с толку Толстого.

– В голове увидел картины будущего, и теперь описываю, – честно сказал писатель.

– Думаете, я вам поверил? Ничего правдоподобнее придумать не могли?

– Хорошо, расскажу вам, – притворно согласился Толстой. – Я агент Парагвая. Ко мне подходит иезуит из Парагвая и попросил написать цикл романов. Он сказал так: "Нам почти удалось построить сильную державу, где народ был счастлив. Но нас союз Бразилии, Аргентины и Уругвая на деньги Британии разгромил. Две трети народа убито, Парагвай разорен как Германия после Тридцатилетней войны. Разбили нас с трудом, имея огромное преимущество в силах. Так Парагвай маленький. Но если Россия и Китай возьмут с нас пример, развиваясь и воюя спиной к спине, то весь мир падет к их ногам."

Шувалов так и лег со смеху:

– Что, китайская армия? Да что она может против европейских армий? Мы это видели во Второй Опиумной войне.

– Если китайская армия будет обучена русскими офицерами и унтерами, вооружена русским оружием и под командованием и по планам русских офицеров, то каждый китайский полк будет наравне с полком сипаев или батальоном английских солдат.

– Не знаю, не знаю, – задумался жандарм. – Если китайская армия после нашей дрессировки сможет воевать наравне с персидской армией, то Британии тяжело придется.

Далее Шувалов отправил писателя в камеру, а сам сел за карту и стал гадать, в чем ошибка. Все выходило складно донельзя: Германия захватывает Европу, а потом колонии Франции и Британской империи, та отбивается; САСШ на поставках оружия и кораблей Британии наживаются; Россия решает свои проблемы и одновременно прикрывает тылы Германии и Японии. Ну откуда тут может быть ошибка Британии, если против них, САСШ и ошметков Франции воюет коалиция, подмявшая под себя весь север Евразии. Или Германия сцепится с СССР? Да нет, глупость выходит. Это же какой подарок выйдет Англии. Очень красивая получается история еще одной Великой войны по переделке мира. И в чем же ошибка? Логично ведь, что нужно помочь измотать Германию сербской армией.

И ведь как пишет, стервец! "Высадив экспедиционный корпус в Греции, британские транспортные суда отправились восвояси, охранявшие их боевые суда направились к сербскому побережью. Мы не будем приглядываться к всяческим миноносцам, настоящая боевая ценность была в тяжелых кораблях двух видов. Если огромные броненосцы уподоблялись пешим рыцарям, закованным в латы и вооруженным мечами, то авианосцы уподоблялись лучникам, стреляющим по врагу из-за спин рыцарей. Потому линейные броненосцы громили итальянские корабли и расстреливали берега, захваченные итальянской армией, помогая сербам их сбросить в море, а аэропланы с авианосцев били наступающие немецкие войска в глубине суши…"

Отчаявшись, Петр Андреевич пришел в гости к английскому послу и рассказал про книгу, пояснив свое непонимание. Лорд с интересом выслушал и сам стал гадать. Согласился с выводом про континентальный союз. Долго думал и сказал, что наверно эти силы были бы куда полезнее в другом месте. Разумеется, посол промолчал о том, что у русских и немцев есть привычка строго соблюдать договора.

Потом спросил посла про Парагвай. Британский лорд ничего путного не рассказал о жизни парагвайцев, только обмолвился, что тамошняя война была необычайно кровавой, и еще мирный договор не подписан.

Шувалов, так ничего и не поняв про описываемую войну, отправился от английского посла к Горчакову. О войне будущего знаменитый дипломат сказал так:

– Мне не все понятно, и произвол автора может быть любой. Про успехи Германии я скажу так: никто не ожидал, что Франция будет так разбита. Что до вашего Толстого, то перед нами поставили вопрос о том, что Лондонская конвенция может быть пересмотрена из-за его писанины. Все-таки никто еще не отменял наши обязательства перед Европой. Лев Николаевич этого разве не понимает?

– Он другое говорит, примерно так: "У России нет ни постоянных союзников, ни постоянных врагов, а есть только вечные интересы. И если российское дворянство и российская монархия наплюют на интересы России и народов России, то их место займут русские якобинцы, и будут достойно защищать эти интересы", – объяснил главный жандарм. Сам же не переставал переваривать, разумно ли следовать такому совету.

– Любопытно, любопытно, предлагает ссору со всеми. Надо с императором потолковать, – матерый дипломат всерьез задумался. – Выходит, Йtre plus royaliste que le roi "быть большим роялистом, чем король"? Петр Андреевич, может, пусть и дальше пишет свои романы?

– Посмотрим. Что про Парагвай скажете?

– Свечку в церкви поставьте им, и боюсь, что за упокой, а не за здравие. Замахивались на то, чтобы не хуже Британии делать все сложные товары. Порох, пушки делали, бумагу и многое другое. Наши б так шевелились, как они, – объяснил Горчаков. – Петр Андреевич, вам случаем не обещали английский орден за то, что засудят Толстого?

– Мне многое обещают, да я своей головой думать умею.

На вечер Петр Андреевич купил, надо сказать, что с трудом, новую книгу Жюль Верна "Двадцать тысяч лье под водой". В предисловии узнал, что Лев Николаевич очень помог французу с описанием подводного судна. Ну-ка, что там такого? Паровой котел на уране, слуховые аппараты для ориентирования в океане и многое другое. Впечатляет…

Доклад его императорскому величеству был долгим, подробным и правдивым. Александр Николаевич внимательно слушал, думал, потом махнул рукой:

– Пусть пишет, нам хуже от этого не будет. Англичанам скажешь, что ничего преступного не нашел, будут наглеть, напомнишь слова лорда Палмерстона.

– Которая про интересы?

– Нет, другую "Как тяжело жить, когда с Россией никто не воюет." Насчет парагвайцев разберись, может, не соврал. И пусть немного посидит.

– Вы уверены, что так лучше? – удивился Шувалов.

– Толстого немного надо образумить, а вот англичане не были нашими друзьями со времен моего деда. И другие пусть уважают.

Потому Лев Николаевич до осени сидел в Петропавловской крепости, но ему дали все необходимое для продолжения романа. В камере от скуки писалось быстро, и уже к осени ухитрился закончить вчерновую. Тогда же дошли вести о поражении Парижской коммуны. Бланкисты, действуя по уму, продержались до осени. Их, конечно, разбили, но ценой огромных усилий и только в сентябре, а не мае месяце.

Шувалов Петр Андреевич читал продолжение и удивлялся: такого поворота никто не угадал. Оказывается, после разгрома Сербской империи Германская империя нацелилась на Советский Союз. Схватка в Сербии, куда по глупости влезли англичане, закончилась победой немцев и поражением коалиции британцев, сербов и греков. Еще и русские диверсанты втихаря влезли, пристрелив дома нескольких предателей Сербской империи.

Затяжное описание внутренней кухни русской армии того времени сменилось пространным описанием шевеления на русско-немецкой границе. Потом рассказал автор, что в Москве знали о передвижениях войск и дознались, что в армейской и политической верхушке Германии заменили русофилов на англофилов, и сделали свои выводы, ну и донесения о повторно назначенной дате войны получили.

Армия была не совсем готова, но и ждать больше не могли. Подловили немецкую армию, покорившую всю Европу, как крестьянин с вилами бандита, зашедшего в отхожее место перед ограблением. Приграничное сражение было грандиозным и кровавым. Легкой победы не вышло, чуток опоздали, потери и у русской армии были большие, войска первого эшелона вообще пришлось переформировывать. Но, разгромив все ударные части, советская армия начала победное шествие по Европе. Почти половина всей бронетехники было потеряно, и треть полков остались у границы добивать окруженные войска и зализывать раны. Но и остатки немецкой армии (а на Россию отправили почти все, что могло воевать) долго не могли остановить русские войска, даже задержать. Пока сами не остановились, одним броском отобрав Польшу, Словакию, Румынию, половину Венгрии и кусок Болгарии.

А потом подтягивание линий снабжения и второй бросок. Большая часть Сербской империи была захвачена русскими кроме солидного куска у Австрии. Группировка в Греции была отрезана, а само верховное командование на них плевать хотело, занятое подготовкой Берлина к штурму и осаде…

Британская империя сначала даже радовалась. Аршинные заголовки в газетах вызвали всеобщее ликование, особенно в начавших приходить в отчаяние войсках, воюющих в Египте. Простой народ радовался, что красная Россия стала союзником Британской империи, лорды вспомнили слова лорда Палмерстона "Как тяжело жить, когда с Россией никто не воюет." Премьер-министр в письме президенту США написал: "Если будет побеждать Россия, мы будем помогать Германии, если будет побеждать Германия, мы будем помогать России". Король публично наградил морского лорда и премьера за помочь Сербской империи, ставшей столь важной для Советского Союза.

Это было сначала, пока шла бойня на границе, о которой было известно, что обе стороны понесли огромные потери. Потом умные англосаксонские головы, получая известия с русско-немецкой войны, сначала обстоятельно задумались, а потом, осознав новости, запаниковали. На совещании с участием самого короля, оный спросил, что делать? Какой-то умник высказался, что мол неплохо бы успеть высадиться во Франции, чтобы она не попала под власть русских. Генерал, командовавший спасением английских экспедиционных сил из Франции, заявил: "Мы бросили во Франции все тяжелое вооружение. И заново армию еще не перевооружили. Все лучшее идет в Египет кроме сил береговой обороны. Я ответственно заявляю, что до конца года мы не сможем высадиться на континенте". Морской лорд добавил "Мы несем тяжелые потери от немецких субмарин, до конца года не сможем собрать достаточно судов для высадки десанта". И тут все поняли, куда вляпалась Британская империя.

Вляпались знатно, так плохо не было никогда. Король вздохнул и спросил:

– Почему это вообще происходит, и как вы допустили, чтобы все так было?

Директор секретной службы замялся и начал рассказ:

– Начинать надо рассказ с дореволюционной ситуации с дворянством в России. Большинство из них были бездельниками или только зарабатывали для себя деньги продажей хлеба за границу. Огромные деньги потом тратили в Европе. Таким образом, на Российской империи висели балластом сотни тысяч родовитых богачей, в то время как рабочие и крестьяне бедствовали. Нам, разумеется, все это было выгодно. Но в революцию и Гражданскую войну дворянство и купечество большевики ограбили и большинство уничтожили. Часть сбежало.

Самое важное то, что эти революционеры оставили самую ценную часть дворянства и разночинцев Российской империи, всех, кто заведомо был полезен и верен им. Мы это заметили и, как могли, с союзниками разорили Россию гражданской войной. Но недооценили, исходя из привычных способов ведения дел и рассчитывая на бардак при дележке власти. Но к концу двадцатых они почистили своих чиновников, наведя порядок, и организовали трехконтурную финансовую систему страны.

– Что это такое? – спросил главком.

– О, это русское изобретение, очень эффективное и невозможное для повторения в капиталистической стране. Первый контур это внешняя монопольная государственная торговля, второй контур это безналичные расчеты между промышленностью и кооперативными деревенскими хозяйствами, третий контур это наличные расчеты в розничной торговле и единоличными ремесленниками. Мы, никогда не сталкиваясь с подобным, не сразу раскусили эту систему быстрого развития страны без внешних кредитов. Ее преимущества в том, что никто не получает себе в карман слишком много денег, но и слишком большой нищеты нету. Но живут бедно, потому что их руководство считает это необходимым на сегодняшний день.

Все, что могут, тратят на развитие промышленности, особенно военной. Их крестьяне живут впроголодь, но за хлеб они покупают станки и даже целые заводы. Особенно развернулись в Америке, скупая по дешевке все самое ценное с закрытых фабрик и заводов. Готовы снять с себя последние штаны, но купить лишний станок, переманить лишнего хорошего инженера или купить чертежи хорошей машины с технологией. Их главный легкий танк Т-26 это английский танк с изменениями, а их быстрые БТ-7 это переделанные американские Кристи.

– А их новые средние и тяжелые машины, о которых пишут немцы? – спросил главнокомандующий.

– Это все слухи о тяжелых танках, если вы про Финскую зимнюю войну. Что-то пытались создать, но наверно ничего лучше французского В-1 не сумели, разве что что-то очень дорогое. Их Т-28 неплох, это верно, да только все про него все знают, у финнов есть трофеи, – глава секретной службы не понял, о чем речь. – И про эффект паники не забывайте.

– Боюсь, вы знаете меньше меня. Речь о тяжелых не слишком громоздких однобашенных машинах с низкими башнями, две модификации, одна с трехдюймовкой, вторая с шестидюймовым орудием. Еще замечено множество быстроходных однобашенных танков, против которых бесполезны легкие противотанковые пушки, – рассказал главком.

– Стоп, вы хотите сказать, что русские создали боевые машины нового поколения и воюют на них, и мы только сейчас узнаем, что таковые вообще существуют, только когда они пошли в бой? И чем же еще они нас удивят? – нервно спросил король.

– Аэропланы, которые расстреливают ракетами все, что видят. Еще японцы о них сообщали, но мы не поверили.

– Почему мы не знаем?

– Красные очень усердно чистят свои ряды от чужой агентуры и плохих начальников и командиров, и меры секретности невероятно строгие против того, что было при императорах.

– И вы сидели, сложа руки, и ничего не делали? – строго спрашивал монарх.

– Нет, что вы. Проводили сложную политику по усилению Германии, чтобы они с Россией друг друга истощили, но что-то пошло не так, – ответил премьер.

– Францию мы уже обсуждали, но что потом пошло не так?

– Третий рейх из-за тяжелых боев в Сербской империи задержал начало войны с Россией.

– Но зачем вы им помогали?

– Так Франция разгромлена, идет наступление на Суэц. Непонятно, сможем ли защитить канал, а тут через Турцию может произойти встречный удар. И дальше вермахт идет на Персидский залив и, даже может быть, на Индию. А у России с ними пакт о ненападении. Вот я и приказал отправить эскадру на помощь, – оправдывался премьер. – И Грецию пытались защитить, но понесли потери.

– И секретная служба хороша, без нас отправили диверсантов в помощь Сербии. Они хорошо почистили их генералов от малодушных и предателей, – добавил морской лорд.

– Мы никого не отправляли, – отмахнулся директор секретной службы.

– А кто тогда? Снова, как всегда, будете все отрицать? – уже премьер спросил.

– Наверняка не знаю. Подозреваю, что это русские, – директор секретной службы сделал паузу и добавил. – Кажется, я все понял. Думаю, мы оказались в дураках, и я понял, как нас переиграли. Мы думали, что Бесноватый наша марионетка, а он использовать нас для усиления больше, чем мы планировали. Захватил всю Европу, пользуясь нами. Русские якобинцы еще двадцать лет назад знали и все время говорили, что иностранные армии придут их убивать. Говорили и готовились, но долго не знали, как это будет. Кое-что стали понимать еще со времен испанских и чехословацких событий. А в прошлом году, когда немцы стали терпеть неудачи в боях в английском небе, поняли, что дальше будет очередь Большой Сербии, а потом Германия и на них нападет. Этот план совместной операции Турции и Германии против наших владений на Ближнем Востоке, похоже, фальшивка ради помощи Сербской империи. Советский Союз уклонялся от войны до последнего момента, и напал на Германию в последний момент, лишь слегка их опередив.

– Хорошо, я понял, – прервал король. – Так что предлагаете делать, джентльмены?

– Я настаиваю на том, что необходимо и дальше готовиться к высадке морского десанта в Англии, – ответил главнокомандующий.

– Не слишком драматизируете?

– Я неофициально беседовал с американским военным атташе, он сказал, что им надо еще два года, чтобы их вооруженные силы были армией, а не толпой пушечного мяса, – объяснил генерал. – Наличными силами в Британии мы может только защищать берег от вражеского десанта, если не снимать войска с Африканского фронта.

– То есть вы хотите сказать, что ВСЯ Европа будет в руках русских якобинцев?!

– Я не знаю, может, что наши дипломаты придумают, но все их усилия последних лет привели к катастрофе, – развел руками главком.

Король схватился руками за голову, потом обратился к министру иностранных дел и премьер-министру:

– Срочно предложите СССР раздел сфер контроля и влияния в Европе после победы над Германией. Предложите им наш контроль над Италией, Францией, Бельгией, Голландией, Испанией, Португалией, Швецией и Норвегией.

– Не слишком много им оставляем? – спросил министр иностранных дел.

– Будет торг, уступим многое, – сказал король. – Я рассчитываю, что придется уступить Скандинавию и Италию.

– А силой взять можем только Испанию с Португалией и, может быть, Италию, – проворчал генерал, ясно представлявший возможности армии после всех поражений. – И вот о чем не забывайте: народ и армия сейчас нас совсем не поймут, если мы объявим Германию другом, а Россию врагом.

Дальше по книге было рассказано об оглушительном провале переговоров. Из Москвы ответили: "Советский Союз в состоянии самостоятельно победить Германию, освободить всю Европу и обеспечить в ней мир и порядок без посторонней помощи. Полный контроль Европы вооруженными силами СССР является надежной защитой европейских народов от взаимного истребления в различных войнах на ее территории, а так же обеспечивает свободу перемещений и торговли между европейскими государствами. Учитывая прошлые крупномасштабные кровопролитные войны между Россией и коалициями европейских государств, СССР сделает все от него зависящее, чтобы впредь не допустить существования в Европе враждебных ему правительств. Так же он выражает надежду, что Британская империя не будет провоцировать высадку советского морского десанта на Британских островах. Относительно колониальных владений государств, временно попавших под контроль Германии, Советский Союз готов рассмотреть предложения Британской империи по их разделу". Англичане были в трансе от небывало наглого ответа, но утерлись, моля бога.

Шувалов читал рукопись до утра, а дальше было описание Европы под властью немцев и ее освобождение. Русские якобинцы и вправду захватили всю Европу, заодно высадили морской десант в Исландии. Англичане смогли только сделать пиратский захват и погром кораблей во французских портах во избежание морского десанта через Ла-Манш. Били, особо не целясь, не только несколько портов разбили, но и сами французские города под предлогом войны с немцами разбомбили. Особенно старались перепахать и намертво выжечь районы, где французские моряки и портовые работники живут. Лягушатники, когда поняли, что к чему, взорвали несколько эшелонов с английскими солдатами, которых русские возвращали домой из лагерей. "Почему-то французы не оценили высказываний англичан, что, мол, французы сами виноваты уже тем, что сдались немцам и жили под их властью, а потому заслужили смерть от британских бомб".

До утра оставалось всего ничего, потому граф не стал ложиться спать, а ломал голову, как отнестись к этому роману. В конце-концов решил, что от такого романа будет больше пользы, чем вреда. А что? Так и есть.

Убрали монархию? Так на место царя пришел диктатор и взял себе царские полномочия. Убрали власть дворян? Пардон, но далеко не всех, а тех, от кого было больше вреда, чем пользы. Может офицер дворянского рода командовать корпусом или армией, вот ему генеральские погоны и должность. Не может? Так его место займет офицер крестьянского или мещанского происхождения, в РККА с отсевом негодных офицеров и даже, и особенно генералов, дела десятикратно проще, чем в императорской армии. С гражданскими чинами то же самое. Глядишь, задумаются нынешние дворяне, будут думать, как быть достойными. Крестьян держат в колхозах как крепостных? Да, от голода не мрут как мухи, но и свободы с деньгами не больно видят. И, что особенно пришлось по вкусу жандарму, описание, как законопатили на каторгу, и как там мучили тяжелой работой не в меру болтливых интеллигентов, либералов и даже революционеров, не понявших, что раз схватили власть революцией, то надо не дурака валять, а работать, и работать по умному и усердно.