355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Олег Платонов » Криминальная история масонства 1731–2004 года » Текст книги (страница 16)
Криминальная история масонства 1731–2004 года
  • Текст добавлен: 19 сентября 2016, 13:20

Текст книги "Криминальная история масонства 1731–2004 года"


Автор книги: Олег Платонов


Жанры:

   

Публицистика

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 42 страниц)

9-10 декабря 1916 года в Москве, на квартире масона Коновалова, в который раз собрались представители Союза городов, на котором были вынесены важные политические резолюции. Смысл их был один: низвержение правительства и установление правительства из числа «общественных деятелей». Резолюция содержала обычную леволиберальную риторику и была практически направлена на захват власти в стране лицами, принадлежавшими в своем большинстве к масонским ложам. Почти одновременно похожая резолюция выносится представителями общественных организаций, собравшихся на квартире фабриканта-масона Третьякова. Обе резолюции были подготовлены на квартире масона Коновалова при участии масонов М. М. Федорова, Астрова, Челнокова, Третьякова, Прокоповича. За день до этого близкая по смыслу резолюция была вынесена Земским съездом в Москве и зачитана в помещении Земского союза. На квартире Коновалова также обсуждался и состав будущего правительства. В качестве кандидатур на должность председателя Совета Министров наметили А. И. Гучкова и князя Львова, а в министры – М. М. Федорова, Коновалова, Кутлера (все масоны) [260]260
  ГАРФ, ф. 97, д. 27, л. 562.


[Закрыть]
.

Все резолюции было предложено размножить в возможно большем количестве и широко распространить по всей России, а также на фронте в войсках, «дабы создать в массах оппозиционное и даже революционное направление». На заседании Центрального Военнопромышленного комитета открыто говорилось (об этом сообщали секретные агенты), что если будет подходящее настроение в массах, которое должно быть подготовлено резолюциями, то Государственная Дума должна провозгласить, что нынешний состав министров низвергнут, а затем составить временное правительство. При обсуждении масон Казакевич возразил, что для разрешения подобных задач потребуется помощь армии, и потому необходимо к ней обратиться. На что масон Терещенко ответил, что «обращаться к армии не надо, а достаточно два-три полка, с которыми и можно будет все выполнить» [261]261
  ГАРФ, ф. 97, д. 27, л. 563.


[Закрыть]
.

Либерально-масонское подполье использует все возможные способы, чтобы склонить Царя на создание угодного ему правительства.

В 1916–1917 годах орудием масонской интриги становится некто А. А. Клопов, чиновник Министерства финансов, на которого еще в 1898 году Николай II случайно обратил внимание и разрешил писать ему лично, сделав его как бы информатором о настроении в стране.

Остается открытым вопрос, был ли Клопов сам масон или только подпал под их невидимое влияние. Однако достоверно ясно, что в 1916–1917 годах он был тесно связан с масонами Г. Е. Львовым и генералом Алексеевым. Как справедливо отмечалось исследователями, в письмах, которые Клопов писал Царю, чувствовалось влияние масонов Коновалова, Некрасова и Керенского [262]262
  Вопросы истории. 1991. № 2–3. С. 205.


[Закрыть]
. За монархическо-верноподданнической словесной оболочкой протаскивались требования либерально-масонских кругов о создании подконтрольного им правительства, руководимого князем Львовым. К одному из писем Клопова о создании правительства во главе с Львовым прилагалась чудовищная по своей лживости справка о нем. Злейший враг Царя представлялся в ней как Его друг.

Глава 16

Заговорщики торопятся. – Убийство Распутина. Наступление германо-большевистского альянса. Подготовка государственного переворота.

В конце 1916 года механизм антирусской революции был полностью подготовлен к решительным действиям. Либерально-масонским подпольем разработаны планы устранения Царя, создано отрицательное общественное мнение о законной русской власти как неспособной и преступной, подготовлены люди для будущего революционного правительства. Заговорщики торопились, ибо предстоящее весной наступление по всем прогнозам должно было закончиться окончательной победой русского оружия, а следовательно еще большей славой Русского Царя. Для них это означало крушение планов захвата власти.

Более того, глубина измены и предательства пугала и самих заговорщиков. Как Гучков, они понимали, что ими сделано достаточно, чтобы быть повешенными за государственную измену, что рано или поздно их планы будут раскрыты, что им придется понести заслуженное наказание. Многим деятелям либерально-масонского подполья, кроме ответственности за государственную измену, грозило уголовное преследование за разные постыдные поступки. Ожидались серьезные судебные разбирательства по делам о денежных махинациях и взяточничестве в Земгоре и Военно-промышленных комитетах, в которых была замешаны Г. Е. Львов, А. И. Гучков, А. И. Коновалов, П. П. Рябушинский и множество других крупных «общественных деятелей». Судебная ответственность за клевету ожидала и П. Милюкова.

Торопились и представители германо-большевистского альянса, одним из главных координаторов которого был немецкий агент, российский социал-демократ родом из Одессы, масон Парвус-Гельфанд. Для Германии антиправительственное восстание в России было единственным шансом остановить победоносное наступление русских. Германская разведка, посылая инструкции большевистским лидерам, настаивает на немедленной организации всеобщей политической забастовки, германский Генштаб выделяет на нее огромные средства для раздачи рабочим бастующих предприятий, содержание большевистских функционеров и ведение подрывной агитации.

И либерально-масонское подполье, и германо-большевистский альянс как бы наперегонки стремятся к исполнению своих преступных планов.

Первым решительным шагом против Царя становится убийство друга Царской семьи Г. Е. Распутина. Зная его близость к Царской чете, заговорщики таким образом хотели деморализовать Царя.

Последний раз Царь встретился с Распутиным 2 декабря. Как рассказывает Вырубова, Григорий Ефимович ободрил Царя, сказав, что главное – не надо заключать мира, так как та страна победит, которая покажет больше стойкости и терпения. Когда Царская чета собралась уходить, Царь сказал, как всегда: «Григорий, перекрести нас всех». «Сегодня Ты благослови меня», – ответил Григорий Ефимович, что Государь и сделал.

Идейным руководителем и организатором убийства был масон, кадет В. А. Маклаков. Заранее был разработан план и выбрано место ликвидации трупа и уничтожения вещей жертвы. В преступлении принимали участие представители всех общественных слоев, пораженных болезнью отторжения от России.

Представитель аристократической черни, высших правящих слоев общества, в силу западного воспитания и жизненной ориентации безнадежно оторванных от русского народа, – князь Ф. Ф. Юсупов, по характеру слабонервный неженка, хлыщ и фат, которого Распутин лечил от психических расстройств. (Этот преступник, хотя и не участвовал в работе масонских лож, состоял членом масонского общества «Маяк»).

Представитель выродившейся части Династии Романовых – великий князь Дмитрий Павлович, двуличный, подлый, раздираемый политическими амбициями гомосексуалист, принимавший участие в масонских сборищах.

Правый радикал, экстремист, позер и краснобай, один из тех, кто своей неумной, самодовольной деятельностью дискредитировал русское патриотическое движение, – В. М. Пуришкевич (кстати, в молодости тоже состоял в масонской ложе).

Преступники заманили Распутина во дворец Юсупова, неудачно пытались отравить, потом стреляли из пистолета, сначала в спину, а затем куда попало, а потом еще добивали гирей по голове. Зверски замученный Распутин был брошен в прорубь возле Крестовского острова.

Похороны Распутина состоялись утром 21 декабря в полной тайне.

Никто, кроме Царской четы с дочерьми, Вырубовой и еще двух-трех человек, на них не был. Почитателям Распутина прийти не разрешили.

Царская семья тяжело переживала случившееся. Особенно удручало, что многие из ее окружения, даже близкие люди, радовались убийству.

Особенно Царскую чету поразили перехваченные полицией телеграммы, которые родная сестра Царицы, великая княгиня Елизавета Федоровна послала убийцам Дмитрию Павловичу и Юсупову, поздравляя их с убийством и благодаря за него. «Эти постыдные телеграммы, – пишет Вырубова, – совсем убили Государыню – она плакала горько и безутешно, и я ничем не могла успокоить ее».

Благословляя «патриотический акт» убийц, Елизавета Федоровна поддалась общей социальной истерии, которая и опрокинула общество в 1917 году. Рукоплеща убийцам Распутина, Елизавета, по сути, рукоплескала убийцам своего мужа и своим будущим убийцам.

Поддаваясь общему настроению нетерпимости, признавая убийство как способ решения социальных проблем, она, как и многие тогда, отступила от идеалов Православия.

Да что говорить, если Царь и Царица в известном смысле тоже поддались этому настроению! Ведь убийцы остались без возмездия.

Против них не было возбуждено дело, не было справедливого разбирательства. Царь ограничился высылкой Юсупова в свое имение и переводом Дмитрия Павловича на Кавказ. Даже малолетний Царевич Алексей был удивлен, почему Царь справедливо не наказал убийц.

Вырубова пишет: «Их Величество не сразу решили сказать ему об убийстве Распутина, когда же потихоньку ему сообщили, Алексей Николаевич расплакался, уткнув голову в руки. Затем, повернувшись к отцу, он воскликнул гневно: «Неужели, папа, ты их хорошенько не накажешь? Ведь убийцу Столыпина повесили!» Государь ничего не ответил ему». На российское общество это произвело огромное впечатление – в общественном сознании возникло «право» на безвозмездное убийство – главный двигатель будущей революции.

После убийства Распутина в масонских ложах проходят заседания, на которых обсуждаются направления антиправительственной агитации. Новая волна клеветнических слухов, распускаемых либерально-масонским подпольем, еще более усиливает обвинение против Царицы в связи ее с германскими шпионами, «передаче» немцам военных планов. Само убийство Распутина объявляется «справедливым актом русских патриотов» против «шпионского гнезда темных сил». Центром распространения этих слухов становятся квартиры масонов Коновалова и Керенского.

Германо-большевистский альянс начал свое наступление 9 января 1917 года новой попыткой организации всеобщей забастовки. Полностью были мобилизованы большевики и эсеры-интернационалисты. На забастовку в Петрограде удалось поднять 138 тысяч рабочих [263]263
  ГАРФ, ф. 97, д. 37, л. 2.


[Закрыть]
, что было явно недостаточно для выполнения директив германского командования. Конечно, сказался тот факт, что в первых числах января русская полиция арестовала Петербургский комитет большевиков и захватила их подпольную типографию, в которой они собирались печатать листовки и брошюры. Тем не менее на ряде заводов прошли политические митинги, где заранее заготовленные пропагандисты вели пораженческую агитацию. В общем же выступление 9 января большого успеха не имело.

Либерально-масонское подполье пытается взять инициативу в рабочем движении в свои руки. На день открытия заседания Государственной Думы 14 февраля 1917 года по инициативе руководителя Рабочей группы гучковского ВПК масона Гвоздева, членов Думы масонов Чхеидзе и Керенского, а также при поддержке Прогрессивного блока планируется проведение «мирной» рабочей демонстрации к Таврическому дворцу.

В ночь на 27 января 1917 года наряд полиции во главе с жандармским полковником произвел обыск в помещении Рабочей группы Центрального Военно-промышленного комитета, где обнаружен целый ряд документов, подтверждающих подрывной характер предстоящей рабочей демонстрации как подготовки к государственному перевороту. В ту же ночь были арестованы руководители Рабочей группы К. А. Гвоздев, Г. Е. Брейдо, Е. А. Гудков, И. И. Емельянов, И. Т. Качалов, В. М. Шилин, Н. Я. Яковлев, Ф. Я. Яковлев и секретарь группы Б. О. Богданов.

В масонских кругах подполья переполох. 29 января с соблюдением предосторожностей собралось масонское совещание «общественных деятелей», на котором присутствовали многие видные представители (около 35 человек): А. Гучков, Коновалов, Изнар, Кутлер, Казакевич – Центральный ВПК; Переверзев, Девяткин, Черегородцев – Московский ВПК; Керенский, Чхеидзе, Аджемов, Караулов, Милюков, Бубликов – Государственная Дума; некто князь Друцкий – представитель Земгора.

В результате совещания было решено «избрать из своей среды особо законспирированный и замкнутый кружок, который мог бы играть роль руководящего центра для всей общественности» [264]264
  ГАРФ, ф. 97, д. 37, л. 59–61.


[Закрыть]
и провести «мирную» рабочую демонстрацию.

Естественно, германо-большевистский альянс пытается использовать подготавливаемую масонами рабочую демонстрацию в собственных интересах, протаскивая при организации свои пораженческие лозунги. Однако совместное масонско-большевистское мероприятие проходит «вяло и неэффективно». Хотя 14 февраля 1916 года в Петрограде бастовало почти 90 тысяч человек на 58 предприятиях, особого подъема и энтузиазма не чувствовалось.

С утра забастовали рабочие Обуховского завода. Выйдя из цехов, они пытались устроить демонстрации, но были рассеяны полицией.

Тогда они пошли на императорскую карточную фабрику и чугунолитейный завод подбивать на забастовку их рабочих.

К полудню на Петергофском шоссе собралась толпа человек в 150 со знаменами и лозунгами «Да здравствует демократическая республика!», «Долой войну!» и пыталась организовать демонстрацию, но была разогнана полицией. Еще несколько попыток предпринято у Литейного моста и на Невском проспекте, но каждый раз все заканчивалось решительными действиями полиции.

Неспокойно было и в Петроградском университете, где собралась толпа студентов человек в 300, один из которых призывал присутствующих поддержать рабочих. Часть студентов приняла это предложение и начала собираться на демонстрацию на Университетскую набережную, но была разогнана.

На день раньше состоялась сходка 300 студентов Политехнического института, которая вынесла резолюцию: в знак сочувствия движению рабочих объявить трехдневную забастовку 13, 14, 15 февраля. 14 февраля студенты пытались вновь устроить сходку, но из-за отсутствия желающих говорить сходка не состоялась. Вместе с тем лекции в институте шли своим чередом.

Вместе с выступлениями рабочих и студентов 14 февраля были отмечены беспорядки, которые произвели толпы новобранцев на Порховском шоссе и на Загородном проспекте. В первом случае они разбросали продукты из овощной лавки, в другом – разбили стекла в трех часовых магазинах и похитили оттуда часы [265]265
  ГАРФ, ф. 97, д. 39, л. 63.


[Закрыть]
.

В общем, массовую демонстрацию у Государственной Думы либерально-масонскому подполью провести не удалось. Собралась небольшая толпа в несколько сот человек, которые тотчас же были разогнаны полицией. Неудачу демонстрации Керенский объяснил происками большевиков.

Глава 17

Осуществление заговора. – Создание масонских органов власти. Государственная измена.

Все свидетели событий февраля 1917 года отмечают удивительно организованный характер революционных беспорядков, начавшихся сразу же после отъезда Царя из Петрограда. 22 февраля они как по мановению волшебной палочки охватили столицу. Как считал Родзянко, подготовка революционных беспорядков осуществлялась в среде членов Исполнительного комитета Совета рабочих депутатов, который имел несомненно определенные директивы и действовал по заранее тонко и всесторонне обдуманному плану, выдвигая вперед Государственную Думу как бы в виде народного революционного знамени.

«Даже зданием и помещением Государственной Думы сразу же в первый день овладели вооруженные рабочие, чему воспротивиться было уже невозможно… Однообразие плана… складывалось и в деревне, и в провинции, и в городах, что подтверждается целым рядом документальных данных» [266]266
  Архив русской революции. Т. 6. С. 64.


[Закрыть]
.

Итак, председатель Государственной Думы не сомневался, что беспорядки были организованы по определенному плану и управлялись из единого центра. Но ведь Исполком Совета рабочих депутатов возник только 27 февраля, а организованные беспорядки начались с 23 февраля. Кто же руководил ими до 27 февраля? Ни большевики, ни эсеры, ни тем более кадеты или октябристы даже после отречения Царя, когда им, казалось, больше ничего не грозило, в этом не признались. Значит, существовали некие тайные силы, совсем не заинтересованные в огласке их причастности к событиям.

В то время в России таких реальных сил было только две либерально-масонское подполье и германо-большевистский (диверсионно-шпионский) альянс. Так как сам Родзянко принадлежал к либерально-масонскому подполью и даже участвовал в заговоре против Царя, его неосведомленность в этом вопросе свидетельствовала, что беспорядки, начавшиеся 23 февраля, были организованы не либерально-масонским подпольем (которое в это время готовило свой заговор), а германо-большевистским альянсом, поднявшим восстание против законной русской власти. Однако, как показали дальнейшие события, либерально-масонское подполье с радостью поддержало антирусское восстание, руководимое германскими агентами и большевиками, пытаясь использовать его плоды в своих интересах. Причем очевидно, что многие деятели либерально-масонского подполья совершенно ясно понимали характер и источники финансирования революционных беспорядков, сознательно закрывая на это глаза (собственно, на это и намекает сам Родзянко).

27 февраля, когда события начинают развиваться в пользу подрывных сил, они решаются легализовать себя путем создания открытого органа руководства подрывной работой. Практически в один день возникают два таких органа, причем инициаторами обоих из них выступили видные деятели либерально-масонского подполья.

Днем 27 февраля в здании Государственной Думы в Таврическом дворце на основе масонской Рабочей группы Военно-промышленного комитета при участии ряда депутатов Государственной Думы создается так называемый Временный исполнительный комитет Петроградского Совета Рабочих Депутатов. Вечером при случайном составе лиц началось его первое заседание, на котором было избрано руководство, состоявшее только из членов масонских лож – Чхеидзе (председатель), Керенский и Скобелев (заместители). Первый состав Центрального Комитета Совета не включал ни одного русского, а три четверти его были евреи: Гурвич (Дан), Гольдман (Либер), Гоц, Гендельман, Розенфельд (Каменев). Были также один поляк и один армянин.

Секретарем Петросовета стал связанный с немецкой разведкой масон Н. Соколов, выполнявший те же функции при Верховном Совете российских масонов.

Петросовет принялся за организацию бандформирований для борьбы с законной русской властью, при нем была создана военная комиссия, которую возглавил масон С. Мстиславский (Масловский), член Военной ложи, тот самый, который в свое время предлагал убить Царя.

Петросовет сумел установить реальный контроль над восставшими солдатскими массами и фактически руководил ими.

В ночь на 28 февраля в том же Таврическом дворце создается второй центр собирания антирусских сил – Временный Комитет Государственной Думы, присвоивший себе права правительства. Из тринадцати членов Комитета одиннадцать были масоны – Н. В. Некрасов (секретарь Верховного Совета масонов), князь Г. Е. Львов, М. А. Караулов, А. Ф. Керенский, П. Н. Милюков, В. А. Ржевский, И. И. Дмитрюков, С. И. Шидловский, А. И. Шингарев, Б. А. Энгельгардт, Н. С. Чхеидзе (председатель Петросовета). И только один Шульгин – не принадлежал к масонским ложам. Временный Комитет назначил комиссаров во все министерства, отстранив от должности законных министров. Комиссар Министерства путей сообщения масон А. Бубликов (открыто заявивший, что мораль в политике только вредна) взял под контроль железные дороги и телеграфную связь, прежде всего между Петроградом и Ставкой[Масон Ю. В.Ломоносов (1876–1952) в конце царствования Николая II был на посту заместителя товарища министра путей сообщения. Вместе с А. Бубликовым, которого Государственная Дума назначила временным управляющим захваченным министерством, Ломоносов сыграл важную роль в событиях, приведших к отречению Николая II от престола.

Жена Ломоносова Раиса (в девичестве Розен – еврейка из Полтавской губернии) сумела вкрасться в доверие к Царице Александре Федоровне и во время войны служила в царскосельском лазарете, была заместительницей Царицы по лазарету, а затем его фактической начальницей. (Минувшее. М.; СПб., 1991. С. 194).]. Временный Комитет, как и Петросовет, образовал свое военное руководство, которое возглавил масон – полковник Б. Энгельгардт.

Таким образом, если до 27 февраля руководство антирусским движением осуществлялось подпольно, то с 27 оно приобрело два «легальных» центра, посредством которых сознательно демонтировались учреждения законной русской власти, была преступным путем разорвана связь между русским народом и носителем Верховной русской власти Царем.

Комиссар железных дорог Бубликов рассылает по ходу предполагаемого следования Царского поезда своих эмиссаров, которые на узловых станциях насильно, под угрозой смерти отстраняют от выполнения обязанностей начальников станций и лиц, ведающих телеграфной связью, определяя на их места своих людей, которые полностью блокировали связь между Царем и русским правительством, между Царем и его семьей. Связь Царя с окружающим миром могла осуществляться только через Ставку, которая контролировалась заговорщиками.

Фактически уже 28 февраля Царь пал жертвой заговора и был отстранен от власти. Произошел государственный переворот, в котором участвовали прежде всего руководители либерально-масонского подполья, Государственной Думы и, что важнее всего, высшего военного командования. Царь, полностью изолированный в своем поезде от России, не мог уже сделать ничего.

Вслед за устранением Царя, преступное сообщество приложило все усилия к разрушению русской армии, огромную роль в котором сыграл так называемый Приказ № 1.

Историки до сих пор спорят о происхождении Приказа № 1.

Согласно ему руководство военными частями переходило в руки выборных представителей от нижних чинов, которые в свою очередь делегировали своих депутатов в высшие органы власти. Все решениягенералитета и офицерства ставились под контроль этих представителей. Военная дисциплина, четкое подчинение нижестоящих вышестоящим отменялись. Армия превращалась в недисциплинированный сброд и становилась орудием разрушения государственного порядка.

Приказ был издан еще до отречения Царя и являлся актом государственной измены. Под ним стояла подпись Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Однако кто конкретно составлял этот приказ, так и не выяснено.

Существует самая распространенная и, по-видимому, верная версия появления этого приказа – работа германских спецслужб. В организованной неразберихе и беспорядке немецкие агенты, прикрываясь революционными лозунгами, работали фактически безнаказанно. Военная контрразведка была парализована, военная цензура разгромлена, гражданские органы безопасности прекратили существование. В этих условиях нетрудно было сфабриковать подобный революционный приказ и через руководителей Петроградского Совета, часть которых получала немецкие деньги, дать ему ход.

Достоверно известно, что этот приказ был опубликован стараниями секретаря Петросовета и одновременно секретаря Верховного Совета масонов Н. Д. Соколова. Этот масон социал-демократ был крайне подозрительной личностью. Ходили слухи о его связи с германской разведкой. Во всяком случае, его друг – польский социал-демократ (и тоже масон) М. Ю. Козловский в 1915–1916 годах ездил из России в Копенгаген как посредник между Лениным и немецкими спецслужбами, за что был арестован и освобожден уже большевиками только в октябре 1917 года [267]267
  Берберова Н. Люди и ложи. Словарь.


[Закрыть]
. В общем, в ночь с 1 на 2 марта этот приказ был отпечатан в огромном количестве экземпляров и отправлен на фронт, а часть тиража этого приказа поступала с немецкой стороны.

Бывший председатель Государственной Думы Родзянко, изучивший вопрос о появлении Приказа № 1, не сомневался в его немецком происхождении. В частности, он приводил свидетельство генерала Барковского, который прямо заявлял ему, что «этот приказ в огромном количестве был доставлен в распоряжение его войск из германских окопов» [268]268
  Архив русской революции. Т. 6. С. 73–74.


[Закрыть]
.

Массовое опубликование этого приказа превратило русскую армию из самой мощной в мире во многомиллионное стадо недисциплинированных солдат, не способных к наступлению. Цель германского штаба была достигнута.

28 февраля в Царский поезд прибывает последняя телеграмма, в которой военный министр генерал Беляев сообщает Царю, что положение в городе тяжелое. Мятежники овладели во всех частях города важнейшими учреждениями. Войска, под влиянием утомления, а равно и пропаганды, бросают оружие и переходят на сторону мятежников и становятся нейтральными. Беляев затрудняется указать, какое количество воинских рот осталось верными правительству. На улицах все время идет беспорядочная пальба, всякое движение прекращено; офицеров и солдат, которые отказываются демонстрировать свою солидарность с восставшими, разоружают.

С 27–28 февраля город очутился в руках подрывных и просто уголовных элементов и пьяных солдат. Очевидцы рассказывали, что в некоторых местах толпы вооруженных, большей частью пьяных солдат, матросов и евреев, врывались в дома, проверяли документы, отбирали оружие у офицеров и попутно крали, что могли [269]269
  Русское прошлое. 1991. № 1. С. 57.


[Закрыть]
. «Пьяные солдаты, без ремней и расстегнутые, с винтовками и без, бегали взад и вперед и тащили все, что могли, из всех магазинов. Кто бежал с куском сукна, кто с сапогами, некоторые, уже и так совершенно пьяные, тащили бутылки вина и водку, другие все замотались пестрыми шелковыми лентами. Тут же бегал растерянный жид-ростовщик, бабы и гимназисты. Ночью (27 февраля) был пожар в одном из самых больших магазинов, во время которого в погребе угорели пьяные солдаты» [270]270
  Мельник Т. Воспоминания о царской семье… М., 1993. С. 52.


[Закрыть]
.

Солдаты захватывают и раздают гражданским лицам боевое оружие, некоторые даже приторговывают им. Участники событий описывают, как воинские отряды перемешивались с толпой, в которой вели свою работу сотни революционных агитаторов и германских шпионов.

«Лица горели возбуждением, убеждения бесчисленных уличных агитаторов быть с народом, не идти против него в защиту царского самовластия, воспринимались как нечто само собой разумеющееся, уже переваренное. Но возбуждение лиц солдатской массы отражало, по преимуществу, недоумение и беспокойство: что же мы делаем, и что из этого может выйти?» [271]271
  Суханов Н. Записки о русской революции. Пг., 1919. Кн. 1. С. 68.


[Закрыть]
. Да, многие солдаты осознавали, что совершают государственное преступление, но, спровоцированные на бунт, они в силу своего положения уже не могли остановиться, ибо в случае его подавления их ждала суровая кара. Вокруг них вертелось множество агитаторов, убеждавших, что воинское и государственное преступление оказывается героическим деянием, подвигом в борьбе за свободу.

Деятельность государственных учреждений прекратилась. Великий князь Михаил Александрович выехал из дома военного министра в три часа ночи, и несмотря на ночное время, не смог проехать на вокзал и был вынужден вернуться в Зимний Дворец. Беляев, оценивавший ситуацию прямо в гуще событий, полагал: «Скорейшее прибытие войск крайне желательно, ибо до прибытия надежно вооруженной силы мятеж и беспорядки будут только увеличиваться» [272]272
  ГАРФ, ф. 97, д. 40, л. 14.


[Закрыть]
. Таким образом, у Беляева не было сомнений, что мятеж может быть подавлен военной силой.

В общем, Петроград находился в руках врагов законной русской власти. Одураченные и спровоцированные на бессмысленный бунт, рабочие и солдатские массы словно забыли, что они русские и что на фронте льется кровь защитников Отечества. То, что совершалось в Петрограде, было изменой Родине, предательством интересов России. Но так ли были тогда прочны позиции изменников, разрушивших многие жизненные центры великой страны? Исторические свидетельства неопровержимо говорят, что нет. Вся сила провокации, шедшая снизу от революционеров и германских агентов, была только силой разрушения, так как основывалась на враждебном антирусском подполье, и если проявляла себя, то только в других личинах. Эта сила могла способствовать разрушению, но не была способна организовать отпор законной русской власти. Еще 28 февраля решительные действия военных властей вне Петрограда могли в несколько дней подавить изменников и восстановить порядок. Один из активнейших участников переворота масон Бубликов, контролировавший тогда железные дороги, уже позже признавался: «Достаточно было одной дисциплинированной дивизии с фронта, чтобы восстание было подавлено. Больше того, его можно было усмирить простым перерывом ж.-д. движения с Петербургом: голод бы через три дня заставил бы Петербург сдаться. В марте еще мог вернуться Царь. И это чувствовалось всеми: недаром в Таврическом дворце несколько раз начиналась паника». Другой активный участник событий, Н. Суханов, признавался: «…что было сделано? И что надо было сделать? Заняты ли вокзалы на случай движения войск с фронта или из провинции против Петербурга? Заняты ли и охраняются ли – казначейство, государственный банк, телеграф? Какие меры приняты к аресту Царского правительства и где оно? Что делается для перехода на сторону революции остальной, нейтральной и, может быть, даже «верной» части гарнизона?

Приняты ли меры к уничтожению полицейских центров царизма департамента полиции и охранки? Сохранены ли от погрома их архивы? Как обстоит дело с охраной города и продовольственных складов?… Защищен ли хоть какой-нибудь реальный склад центра революции – Таврический дворец?… И созданы ли какие-нибудь органы, способные так или иначе обслуживать все эти задачи?» И сам отвечал: «Не было сделано ничего, и не было никаких сил, чтобы сделать что-либо». Тогда почему же Февральская революция удалась? А потому, что, кроме антирусского движения снизу, представленного революционной бесовщиной и германскими агентами, развивалось одновременно антирусское движение сверху – участников масонского заговора против Царской власти, которые пытались использовать ситуацию в своих интересах, но жестоко просчитались. Антирусское движение сверху парализовало все попытки государственной власти к сопротивлению и подавлению беспорядков. По сути дела, это была государственная измена лиц, которые по своему должностному положению должны были сделать все, чтобы пресечь бунт. Прежде всего это была измена российской военной верхушки, значительная часть которой состояла в масонских ложах.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю