Текст книги "Тайная история масонства"

Автор книги: Олег Платонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 58 страниц)

В конце 1910 г. в с.-петербургских газетах появилась корреспонденция, сообщавшая о развитии в среде столичного высшего света и офицеров гвардии оккультных кружков, поддерживающих сношения с Главным Советом ордена мартинистов (самостоятельной секты, примкнувшей к масонству), и о том, что известный осужденный судом виновник хищений в Зимнем Дворце Леман пользовался симпатиями в этих сферах.

На сделанное вследствие сего сношение с.-петербургский градоначальник ответил, что выяснить место собраний не удалось, но удалось установить, что корреспонденция эта составлена на основании данных, сообщенных газете несколькими, посвятившими себя оккультизму лицами: генерал-майором Шульманом, А.В. Трояновским, ротмистром Далматовым, камергером Семеновым и литераторшей Крыжановской-Рочестер.

10 марта 1911 г. бывший заведующий заграничной агентурой отставной действительный статский советник Ратаев представил обстоятельную записку о масонстве, в коей, указывая на серьезное противогосударственное значение возрождения в России масонства и на необходимость специальной борьбы с ним и выяснения личного состава масонских лож в России, между прочим перечислял русских масонов: 1) князя Н.Д. Долгорукова, видного кадета, ездившего в 1906 г. с Маклаковым в Париж агитировать против русского займа, и 2) крупную масонскую величину, члена Государственного Совета М.М. Ковалевского. Насколько французские масоны придают важное значение возрождению русского масонства, видно из того, как часто командируют они в Россию своих самых важных делегатов. «Беда будет, – докладывал действительный статский советник Ратаев, – если в эту ловушку попадутся офицеры». В начале марта 1911 г. в С.-Петербурге пребывал короткое время для ревизии местных масонских лож видный масон, французский гражданин, радикал-социалист, депутат парламента Шарль Лебук, который посетил Государственную Думу и был замечен в сношениях с несколькими лицами, в том числе одним студентом, одним евреем литератором и двумя членами конституционно-демократической партии. Лебук должен был, по сведениям г. Ратаева, прочесть лекции на тему о пацифизме по приглашению общества «Мир»; по утверждению г. Ратаева, общество это, заслуживающее самого серьезного внимания, является масонским и у его деятелей под личиной пацифизма скрывается антимилитаризм, космополитизм и т.д.

Осенью 1911 г. пребывающий в С.-Петербурге французский посол обратился в Министерство Народного Просвещения с просьбой об оказании директору «Французского института в С.Петербурге» профессору университета в Нанси – Луи Рео всемерного содействия к безотлагательному открытию института. Препровождая экземпляр устава упомянутого учреждения, Министерство Народного Просвещения запросило отзыв Министерства Внутренних Дел по сему предмету.

При рассмотрении сего устава возникло прежде всего сомнение, не находится ли проектируемое к созданию в России иностранное учреждение в связи с теми намеченными масонством просветительными учреждениями, которые, прикрываясь легальным титулом и появляясь под видом всевозможных научных, ученых теософских, оккультных, филантропических и других обществ фактически имеют в виду осуществление в России других – иного порядка – задач и целей. В дальнейшем выяснилось, что «Французский институт в С.-Петербурге» имеет целый ряд признаков, по которым его можно отнести к категории довольно типичных масонских учреждений. Прежде всего, одной из первых целей проектируемого института является «развитие между Францией и Россией всеми возможными способами сношений научного и интеллектуального характера». Последняя фраза в той же или слегка измененной редакции встречается во всех просветительных учреждениях, создаваемых масонством в странах, где оно еще начинает свою деятельность. «Интеллектуальные сношения» между Францией и другой державой означают на замаскированном языке Великого Востока Франции, являющегося центром для политического масонства, то интернациональное сообщество и братство, которое составляет краеугольный камень масонских уставов.

Нельзя не заметить также, что организация «Французского института в С.-Петербурге» имеет сильную тенденцию корпоративности, а эта последняя непременно лежит в основе всякого масонского учреждения.

Наконец, имена учредителей института говорят сами за себя: из десяти поименованных в Пар.§3 устава лиц четыре лица, а именно: Поль Думер, Леруа-Болье, Фор и Пишон, безусловно, принадлежат к числу главарей масонского союза. Является полное основание предположить, что и остальные шесть учредителей, о которых нет положительных данных, также принадлежат к числу посвященных Великого Востока Франции, так как вряд ли такие убежденные масоны, как Думер и Пишон, вошли бы в состав учредителей института, если бы это учреждение не состояло под тайным руководительством масонства. Что же касается просветительных учреждений, перечисленных в институтском уставе также в качестве учредителей института, то одно из них – «Ecole pratique des Hautes Etudes» представляет собой признанную аффилиацию масонского союза. Нельзя не отметить при этом, что на одно из двух отделений, помеченных в уставе – «section des sciences religieuses», было обращено особое внимание со стороны масонских руководителей.

Суммируя все вышеизложенное, Департамент полиции пришел к заключению, что «Французский институт в С.-Петербурге» является, судя по многочисленным признакам, несомненно вполне масонской аффилиацией и учреждение его этим самым представляется с государственной точки зрения крайне нежелательным.

Не признавая вообще, ввиду вышеуказанных соображений, желательным учреждение «Французского института» в С.-Петербурге, Департамент полиции, на случай воспоследования все же дозволения на открытие такового, проектировал внести в устав института существенные исправления, долженствующие до известной степени парализовать нежелательную деятельность института и подчинить его большему контролю со стороны правительственных властей.

Все вышеизложенные обстоятельства были 6 октября 1911 г. доложены г-ну Министру Внутренних Дел, который приказал передать все это дело с заключением Департамента полиции в Департамент общих дел для личного доклада его высокопревосходительству.

В близком соотношении с масонством состоит, по-видимому, Всемирное Теософическое Братство, направление коего характеризуется напечатанной в №5 и 6 журнала «Вестник Теософии» за 1909 г. речью некоей А.Безант, произнесенной 5 июня 1902 г. на годовом собрании британской секции сего общества.

Судя по этой речи, братство, имеющее девиз «Нет религии выше истины» и будучи интернациональным, стремится «собрать в каждой стране членов, чтобы организовать ядро будущих руководителей и учредить центр для постепенного нарастания новых групп работников», чтобы таким образом распространить «свет теософии», главная цель которой «объединение религии народов». Таким образом, каждое местное теософское общество должно уподобиться «учителю, который собирает учеников», ибо «когда Великая Белая Ложа, руководящая эволюцией человечества, приняла решение дать человечеству новую духовную помощь, тогда она кликнула клич в современный мир: кто хочет говорить за нас, кто хочет служить нам».

Признавая существующие религии несовершенными, Теософское общество «внутреннее значение свое полагает в том, что оно образует союз для божественной жизни. Теософическое общество есть резервуар духовной жизни. Его ветви – каналы, по которым течет духовная вода, и в каждую церковь, в каждую секту, в каждую нацию и в каждую расу вливаются эти каналы. Общество должно воспитать мистиков, способных воспитывать других по древним методам, известным религиозному эзотеризму всех народов», все это якобы уже до известной степени выполнено, потому что «в обществе есть ученики, которые стояли лицом к лицу с Великим Учителем христианства и слышали Его речь». Утверждая, что «христианство, более занятое приобретением прозелитов, чем распространением духа Христа, обратило имя Истинного Царя мира в боевой клич армии и символ притеснения», братство признает, что такое агрессивное настроение «оскорбляет другие религии». Космополитизм общества ясно выражается в словах: «Мы хотим соединить нации и расы, чтобы искоренить международные предрассудки, происходящие от невежества». Подобно тому как социализм желает объединить пролетариев всех стран на почве политической и экономической, так и теософия – все народы на почве поисков истины.

В общем, это тот же основной лозунг масонства: «Свобода, равенство и братство», та же проповедь интернационализма, антимилитаризма, то же искание истины, которую в масонстве обещают открыть впоследствии всякому профану и которая заключается в проведении идеи братства народов и осуществлении в будущем всемирной республики, отрицании всякой ныне существующей власти и борьбе с невежеством и предрассудками, под которыми подразумевается христианская религия.

Если обратить внимание на печать общества, то первоисточник теософского движения станет ясен: змея, кусающая свой хвост, изображает еврейский народ, тело ее это сам народ, а голова это его правительство; соединение головы с хвостом символически изображает наступление такого времени, когда весь мир будет заключен внутри этого кольца. В середине этого змея – масонская звезда, а в ней упрощенное изображение «синайского змея», который фигурирует на обложке книги и отдельно. Значение этого символа видно из ритуальных слов Председателя масонской ложи при посвящении в одно из званий, что «не Голгофа, а Синай укажут человечеству путь к свету».

Если будущее сулит народам осуществление мечты иудейского народа об учреждении Всемирной Республики, управляемой еврейскими капиталистами, то теософия – это средство разрушения всех существующих религий и, может быть, религия будущего.

В марте 1911 г. несколько лиц русских и иностранцев (Алида Папе, Эвальд Иогансон, Александр Ольсон и Иван Гоз) возбудили ходатайство о легализации такого же братства в С.-Петербурге.

Судя по уставу, основными тремя положениями общества, которые должен признать каждый вступающий в него член, являются: 1) служение идее международного братства без различия расы, вероисповедания, национальности и пола, 2) занятие «сравнительным изучением религий и философии» и 3) изучение необъясненных законов природы и психических сил человека.

Ведя таким образом к уничтожению чувства патриотизма и намечая очевидно борьбу с религией, с.-петербургское братство, имеющее вышеозначенную печать, наряду с этим присваивало права своим членам (какого угодно политического направления): устраивать закрытые заседания, организовывать публичные лекции, открывать библиотеки и читальни и другие учреждения просветительного характера, предпринимать издание книг и журналов, а равно открывать отделы, приобретать земельную собственность, открывать детские колонии, начальные, средние и профессиональные школы, стремясь таким образом взять в свои руки образование и воспитание подрастающего поколения во всей России.

Принимая во внимание вредные для каждого народа последствия от распространения учений, подрывающих патриотизм и уничтожающих веру, связь этого общества с всемирным Теософским обществом, желание общества распространить свою работу на подрастающее поколение в самом широком объеме и сделать невозможным контроль благодаря существованию закрытых для всех заседаний, Департамент полиции высказался за отклонение сего ходатайства и за прекращение журнала «Вестник Теософии».

Кроме того в Департаменте полиции имеется весьма значительное количество газетных статей о масонстве, которое все нелевые газеты выставляют чрезвычайно вредными для России; особенное внимание крайней правой прессы привлек дом в Кузнечном переулке (квартира Чинского), где якобы совершались тайные сатанинские мессы масонов.

«?» февраля 1912 г.

Начальник отделения [подпись неразборчива]

(ГАРФ. ф.102. 1905. д.12. ч.2. прод.4. л.27-36.)

9. О распространении масонства в россии

На поступившем анонимном заявлении о распространении за последнее время в России масонства Ваше Высокопревосходительство изволили положить резолюцию: «Какие сведения о масонстве имеются за последнее время?».

Ввиду сего имею честь доложить вашему высокопревосходительству нижеследующее.

Вопрос о распространении масонства в России привлек внимание Министерства Внутренних Дел еще в 1910 г.. После личных переговоров статс-секретаря Столыпина с его высочеством великим князем Николаем Михайловичем покойный Министр Внутренних Дел решил дать этому вопросу возможно яркое освещение, тем более что масонством вообще и пропагандой его в России в частности, изволил лично интересоваться Его Императорское Величество, не раз делясь с великим князем Николаем Михайловичем тревожными опасениями. Оповещенный о сем, бывший товарищ Министра Внутренних Дел генерал-лейтенант Курлов поручил чиновнику Департамента полиции коллежскому асессору Алексееву специально ознакомиться с масонским вопросом в целях уяснения способов воздействия и борьбы с масонством.

Имеющиеся в Министерстве Внутренних Дел материалы о масонстве носили чисто случайный, обрывочный характер и положительных данных не давали. Равным образом и все печатные произведения о масонстве, газетные статьи, а также рукописи и материалы, хранящиеся в музеях, библиотеках и архивах, касались почти исключительно масонства XVIII и первой половины XIX века и к современному масонству имели мало отношения. Указы 1822 и 1826 гг., коими запрещались в России всякие масонские организации, заставляли современных деятелей масонства работать втайне, употребляя все усилия на то, чтобы никакой намек на существование масонской пропаганды в Империи не всплывал наружу. Последнее достигалось тем более успешно, что по существу своей организации и в силу основных догм своего устава масонство издавна приучило себя к абсолютной тайне, а изумительная дисциплинированность членов этого союза гарантировала в значительной степени масонство от каких-либо предательских разоблачений.

Путем самых тщательных изысканий и наблюдений, а в особенности благодаря некоторым ценным указаниям великого князя Николая Михайловича, данным его высочеством лично коллежскому асессору Алексееву, удалось тем не менее установить некоторую руководительную нить, наличность которой позволяла с уверенностью искать исходный пункт современной пропаганды в России масонства – во Франции. Ввиду этого коллежский асессор Алексеев был непосредственно командирован за границу для более подробного изучения вопроса о масонстве на месте.

Из докладов, представленных названным лицом генерал-лейтенанту Курлову из Парижа, выяснилось, что пропаганда масонства в России не только исходит из Франции, но составляет даже одну из немалых забот руководительного центра французского масонства – Великого Востока Франции. Последнее обстоятельство особенно тревожно потому, что Великий Восток Франции, а с ним вместе и все французское масонство,[518]518  Масонство французское (в отличие от английского и германского) безраздельно доминирует во Франции, Италии, Испании, Швейцарии, Южной Германии, Австрии, Венгрии, Греции, Швеции и отчасти в Турции и Персии. Оно иногда носит название «масонство романских стран».


[Закрыть] преследует резко антимонархические цели. Мечтой французского масонства является всемирная республика, где не было бы ни монарха, ни церкви, ни войска. Верховная власть в государстве принадлежит, по заявлению Великого Востока Франции, исключительно и безраздельно народу; пока же эта власть находится в руках какого-либо правительства, которое с чисто народными нуждами не считается, то восстание и мятеж являются не только неотъемлемым правом, но даже священной обязанностью каждого гражданина. Эта точка зрения проводится Великим Востоком Франции и по отношению к России, которая провозглашается страной тирании, произвола и насилия.

Другим обстоятельством, заставляющим особенно тревожно смотреть на попытки пропагандирования французского масонства в России, является констатированная зависимость Великого Востока Франции от иудейства. В первое время существования масонства евреи не имели никакого доступа к союзу. Успех и возрастающее влияние масонства заставили евреев напрячь все силы свои к тому, чтобы проникнуть в эту замкнутую организацию. В Англии и Германии попытки эти терпели постоянные неудачи, во Франции же, в силу чисто национальных особенностей народа, происки евреев стали вскоре увенчиваться успехом. В 70-х годах XIX столетия еврейское влияние на масонство было настолько сильно, что под его давлением Великий Восток Франции отказался от последних символов христианства. Произошедший вслед за сим раскол всемирного масонства, выразившийся в отречении английских и германских масонов от масонов Франции, только скрепил связь последних с евреями и поставил их вскоре в полную зависимость от Всемирного Израильского Союза. Само собой разумеется зависимость эта тщательно скрывалась и скрывается Великим Востоком Франции. В своих уставах французское масонство держится так же далеко от евреев, как и другие масонские организации, но на деле Великий Восток Франции представляет собой в настоящее время не что иное, как послушный орган Еврейского Центрального Союза, руководящего через тайных всесильных агентов всей внешней и внутренней политикой французского масонства.

После запретительных указов 1822 и 1826 гг. масонство если и не совсем исчезло из России, то, по крайней мере, организованная сила его рухнула; могли остаться только разрозненные обломки когда-то стройного и грозного целого. По-видимому, настойчивая мысль о возможности так или иначе снова насадить масонство на Русскую землю, появляется непосредственно после русско-японской войны. Существуют, впрочем, чрезвычайно интересные, но, к сожалению, не документированные указания, объясняющие неудачу русских войск прямым воздействием масонства. Вполне документально установлено, что Франция в войне 1870-1871 гг. была заранее осуждена верховным международным масонством на гибель и «никакая военная организация, никакая стратегия, никакая храбрость войск ее не могли спасти ее от поражения». Многие подмеченные аналогии этой войны с войной между Россией и Японией заставляют противников масонства утверждать, что и в японскую войну русские войска, несомненно, были заранее обречены на поражение тайной масонской силой, тем более что могущественным союзником Японии было еврейство.

История масонской пропаганды в России и современного русского масонства, поскольку это удалось до настоящего времени выяснить, представляется нижеследующей.

Еще в 80-х годах XIX столетия среди членов французского масонства числились русские братья. Двое из них – М.М. Ковалевский и Е.В. де-Роберти – даже значатся среди учредителей парижской ложи «Космос», открытой в 1887 г. Великий Восток Франции обращал, однако, тогда мало внимания на русских, ограничиваясь лишь зачислением их в списки своих лож. Русско-Японская война и последующие события всколыхнули заграничные революционные кружки: русские революционеры стали смелее проповедовать оппозиционную агитацию.

Целый ряд докладов, прочитанных русскими евреями и юдофилами в собраниях Великого Востока Франции, заставили французское масонство обратить на Россию серьезное внимание. Враждебный тон, сразу принятый масонством по отношению к русскому правительству, резко вылился в масонских речах, приемах и дебатах. Верховный Совет Великого Востока Франции пошел даже далее, завязав тесные сношения с Комитетом оказания помощи русским революционерам. Некоторые данные позволяют также думать, что масонские ложи через Швецию доставляли русским революционерам оружие и снаряды. Участие, проявленное французским масонством в смысле содействия или помощи антиправительственному движению в России, повлекло за собой громадный наплыв во французские ложи русского оппозиционного элемента. В этом отношении преимущественное место следует отвести лидерам партии «народной свободы», которая в настоящее время почти сплошь состоит из адептов Великого Востока Франции. Между именами наиболее видных представителей русского масонства встречаются достаточно говорящие за себя имена Амфитеатрова, Маклакова, Милюкова, Кедрина, Вырубова, князей Павла и Петра Долгоруковых и др. Большинство русских масонов для большей безопасности заносятся в списки лож под псевдонимами.

Одновременно с тем, как среди руководителей Великого Востока Франции рос интерес к России, в этой последней после почти столетнего молчания впервые раздались голоса, начавшие под давлением заграничных братьев пропаганду масонских идей уже в самой России.

Наиболее ранними поборниками масонства выступили: в С.Петербурге – отставной генерал-майор Николай Николаевич Беклемишев (редактор «Моря») и литераторша Тира Оттовна Соколовская, а в Москве – мещанин Петр Александрович Чистяков.

Первые проблески масонской пропаганды замечаются в Москве, где за это дело в достаточной мере смело берется П.А. Чистяков – редактор еженедельного журнала «Ребус», посвященного спиритизму, оккультным наукам, теософии и проч. В журнале своем Чистяков уделял некоторое место изучению масонства в его прошлом и настоящем и, пользуясь, по-видимому, еженедельными собраниями, устраиваемыми при редакции «Ребуса» для спиритических сеансов, присматривал и вербовал убежденных сторонников масонства. Есть основание предполагать, что число интересующихся масонством росло довольно быстро и что пропаганда его имела в Москве заметный успех.

Правой рукой г-на Чистякова была г-жа Т.О. Соколовская, шведка по рождению, кончившая Екатерининский, а впоследствии и Императорский Археологический институты. Г-жа Соколовская принадлежит к числу тех исследователей, которые намеренно выискивают каждую мелочь, могущую показать масонство в привлекательном свете, и тщательно игнорируют и скрывают все то, что могло бы послужить во вред масонской пропаганде. Не говоря уже о том, что Т.О. Соколовская усиленно подчеркивает во всех своих статьях, что масонство есть «мистически-религиозное», «высоконравственное» и «высокоэтическое учение, зовущее в лучезарный мир всего прекрасного», а адепты масонства суть люди «наивновосторженные», она старательно замалчивает и хочет скрыть самое темное пятно масонства: его политическую роль во всемирной истории последних двух веков. Весь центр тяжести, весь смысл современного масонства переносится, таким образом, г-жей Соколовской на задний план, уступая первенствующее место безобидным отвлеченностям, играющим всегда в масонстве лишь роль внешних декораций.

В противовес такому тенденциозному неверному освещению задач масонства русская правая печать начинает довольно оживленную кампанию против масонства, не прекращающуюся и до сих пор. Уже в 1906 г. г-н Бутми и Н.Л. в предупреждение соблазнов масонского учения заявляют, что «масонство является преступной организацией, деятельность которой направлена на искоренение в людях веры в Бога, любви к отечеству, верности государству, уважения к себе… В России масонство в своей деятельности, направленной против церкви и государства, нашло себе естественного союзника в иудействе, в особенности же в сионизме.

Тем не менее к 1907 г. интерес русской публики к масонству становится очевидным. Журналы (главным образом «Русская Старина» и «Море») переполнены статьями о нем, а Н.Ф. Романченко (гражданский инженер, техник градоначальства), не дожидаясь выхода 1-го тома своего «Архива», спешит наскоро выпустить небольшую книжку-брошюрку «Материалы по масонству в России», в которой опубликовывает «для употребления» рукопись, содержащую обряд принятия в мастера свободных каменщиков. В предисловии г. Романченко объясняет выпуск этой книжки желанием «принести посильную пользу» интересующимся масонством и прямо ссылается на «возрастающий в обществе интерес к масонству в России». Интерес общества подмечает и г. Беклемишев, который в одной из своих статей, имеющих целью доказать всемогущество союза, открывает многие карты современного масонства. «Внешний мистический ритуал, – говорит он, – есть лишь формальность, а сущность заключается в политическом значении… Иноземное влияние неоднократно сказывалось в нашем флоте, и некоторые лица высшей администрации, не будучи, может быть, лично масонами, подпадали не раз влиянию этой политической организации, действующей на них замаскировано. „…“ Политическое влияние масонства из гуманитарной проповеди равенства и братства направляется к ниспровержению авторитетов и к насильственным переворотам… Теперь в России происходят примерно те же события, что и во Франции в период Великой революции… Дело начинается с того, что правящие классы привлекаются к масонскому сообществу – гласно или негласно, прямо или косвенно. Кое-кто из видных деятелей нашей общественности также зачислены в заграничные ложи… Многие перемены в правящих сферах происходили именно вследствие масонских влияний, и при распределении постов имелось ввиду главным образом „удобство“ кандидатов для действительных внушителей».

Интенсивная пропаганда и определенные попытки насадить современное масонство в России появляются с 1908 г. К этому времени во многих изданиях Варшавской, столичной русской и балтийской немецкой повременной печати появляются передовые статьи, написанные масонским стилем и с употреблением лозунгов масонства, незаметных для рядового читателя, но легко узнаваемых не только каждым масоном, но и историком-дилетантом.

С 1 января того же года П.А. Чистяков стал издавать в Москве двухмесячный журнал «Русский Фран-Масон», посвященный исключительно масонству. Хотя журнал этот вышел в количестве только двух номеров (№1 в январе, а №2, задержавшийся в печати – в сентябре 1908 г.) по 250 экземпляров, тем не менее самый факт его зарождения указывает на то, что редактор имел веские основания рассчитывать на необходимое число подписчиков. Появление «Русского Фран-Масона» вызвало непрекращающиеся толки о существовании в Москве тайных масонских лож. Сам редактор заявил одному из частных интервьюеров, что «заветы масонские не окончательно заглохли на русской почве. Безусловно, фран-масоны существуют у нас и ныне, не говоря уже о легализированных, например о варшавском „Союзе Свободомыслящих“, которые, хотя и отреклись от всякого соприкосновения с масонством, тем не менее ставят себе те же цели, какие, например, ставят себе фран-масоны во Франции». «Время от времени, – поясняет далее Чистяков, – в Москве возникают самочинные фран-масонские ложи, организуемые ловкими спекулянтами, составляющими себе путем поборов и пожертвований целые состояния. Такие ложи организовывались присяжными хиромантами и гадальщиками, пользующимися болезненными запросами общества в области мистицизма». Заключительные слова этого интервью говорят сами за себя: «тайные общества, союзы и ложи всегда будут существовать, где есть правящие и угнетенные, торжествующие и обиженные – в этом их сила. Против явной силы и бесправия надвигается сила тайная, исходящая из понятия справедливости и равенства и несущая с собой осуждение и часто наказание».

Расчеты г. Чистякова не оправдались. Лица, интересующиеся масонством, не были, по-видимому, достаточно увлечены его идеями, необходимого числа подписчиков не набиралось и за отсутствием средств «Русский Фран-Масон» принужден был прекратить свое недолгое существование, предоставив поле масонской пропаганды оккультному «Ребусу», ставшему вновь единственным органом масонства.

Между тем уверения русских масонов в том, что Россия, достаточно подготовленная, представляет собой в настоящее время благодатную почву для всяких революционных и масонских выступлений, побудили главарей французского масонства задаться целью прочно и крепко утвердиться в недоступной до сих пор для них стране. В первой половине 1908 г. по ходатайству многочисленных уже русских масонов Великий Восток Франции послал в Россию двух видных своих деятелей: адвоката Гастона Буле и инженера Бертрана Сеншолля, принадлежащих один – с 1904, а другой – с 1906 г. к Верховному Совету ордена. Лица эти торжественно открыли масонские ложи сперва в Москве и С.-Петербурге, где должны были быть сосредоточены центральные пункты русского масонства, а засим – в Варшаве и Киеве. Таким образом был заложен первый камень масонской организации в России.

В том же 1908 г. председатель Великого Востока Франции Лаферр торжественно объявил на одном из заседаний масонского конвента, что «делегаты фран-масонства успешно открывают в России одну за другой ложи, насчитывающие теперь в своих рядах уже многих представителей высшей русской интеллигенции. И работа эта продолжается в Царской Империи неустанно и беспрепятственно, что только и возможно благодаря сердечному содействию особ высокопоставленных; Совет ордена не пожалеет никаких жертв для внесения света истинного прогресса в эту не совсем еще освободившуюся от мрака страну, где торжество масонства уже близко». Слова г. Лаферра крайне тревожны: никогда бы председатель Совета Великого Востока Франции не произнес их, если бы не имел подкрепляющих их доказательств. Решительный тон и твердо высказанное намерение добиваться своей цели, несмотря ни на какие жертвы, показывает лучше всяких фактов, что масонство начало и в России чувствовать свою силу благодаря заручкам, имеющимся у него в лице, хотя бы тех «высокопоставленных особ» или «высшей русской интеллигенции», о которых упоминает Лаферр. Такого же тревожного мнения держался и наиболее серьезный изобличитель масонства – Секретарь антимасонской лиги в Париже аббат Турмантэн, знающий, по-видимому, даже фамилии нескольких членов Государственной Думы и Государственного Совета, всецело примкнувших к масонству». «По симптомам самым серьезным и самым тревожным, – писал аббат в одной из парижских газет, – следует признать совращение в России в эту секту лиц, очень близко соприкасающихся с престолом… Очевидно, в России уже имеется достаточно организованная конспирация».

Не оставались в это время в бездействии поборники масонства и в России. Уже в конце 1908 г. в журнале «Ребус» появляется извещение о том, что при редакции предполагается организовать кружок лиц, интересующихся масонством. Кружок этот, представляющий своего рода масонскую ложу, г. Чистяков думал легализировать в порядке закона 4 марта 1906 г. об обществах и союзах, но встретил отрицательное отношение к своей затее со стороны местной власти. Неудачная попытка г. Чистякова лишний раз доказала, что число последователей масонства было, по крайней мере в Москве, достаточно значительно, чтобы насадители масонства в России завели речь об образовании в Москве, кроме ложи, учрежденной уже тогда Великим Востоком Франции, особого масонского кружка, т.е., иначе говоря, новой масонской ложи. В этой попытке, не последнюю роль играла, между прочим, и г-жа Соколовская, которая, кстати сказать, выпустила в это время первый свой компактный труд по масонству – «Русское масонство и его значение в истории общественного движения». Интересно отметить, что в этой книге г-жа Соколовская не отстаивает непричастность масонов к политической жизни страны, а, наоборот, отводит им видное место в «подготовке освободительного движения XIX века».