Текст книги "Крысиными тропами (СИ)"

Автор книги: Олег Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Глава 5. Стартовое меню

Тук. Тук. Тук. Удары сердца раскатами грома отдаются в голове. А что должно было произойти? А почему так тихо? Мысли бешеными крысами мечутся в голове. Подушечки пальцев как и прежде ощущают гладкую прохладу «малахита». А это значит… Обе кнопки выжаты до упора.

Господи! Да тут всё работает очень-очень тихо. Виант резко распахнул глаза. «Малахитовая капсула», проклятое чудо инопланетной техники, вот-вот закроется. Щель над головой стремительно уменьшается в размерах. Ещё немного, ещё чуть-чуть, и она закроется навсегда.

– Не-е-етт!!!

Истошный вопль вырвался из груди. Ладони тут же оторвались от ненавистных кнопок, руки устремились к спасительной щели.

– Не хочу! Не буду! – Виант приподнялся на левом локте.

Поздно. Спасительная щель во внешний мир захлопнулась, пальцы правой руки лишь в тупом бессилии врезались в липовый малахит. Вместе с болью сознание покинули остатки воли.

– Выпустите меня отсюда!!! – Виант что есть сил саданул кулаком по крышке.

Господи! Неужели сработало? Страшно поверить, но над головой вновь возникла щель во внешний мир. Виант затаил дыхание, капсула вновь открывается, полукруглая крышка стремительно уходит вон.

– Да провалитесь вы все к чёрту!!! – Виант рывком выдернул тело из инопланетной капсулы. – Не хочу!!! Не буду!!! Лучше пристрелите!

Словно кулёк с мукой Виант свалился на пол. Плечо и затылок отозвались болью.

– Лучше в тюрьму! Лучше в Облако! – Виант приподнялся на локтях. – Я всё равно убегу от туда!

Виант повернул лицо к центральному проходу и тут же осёкся. Никого. В проходе между капсулами никого нет.

– Всё равно убегу, – машинально и гораздо тише добавил Виант.

Что? Что случилось? Где? Где охранники? Где Николай Павлович? Виант с трудом поднялся на ноги. И по ту сторону «малахитовой капсулы» никого нет. И-и-и… Ледяные мурашки дурного предчувствия забегали по затылку. На той стороне капсулы должен стоять прибор, такой, на штативе, с чёрной точкой по середине. Но его нет. Виант медленно повернул голову. Две капсулы на той стороне прохода как и прежде закрыты, но и возле них нет никаких приборов.

Господи! Неужели? Виант замер на месте, дыхание застопорилось. Мысль, невероятная догадка, бешеной пчелой закружилась в голове.

– Господи, только не это, не это… – Виант медленно, очень медленно, оглянулся.

«Малахитовый компьютер», великолепный барельеф в небольшом проходе между капсулами, больше не барельеф. А-а-а… Виант судорожно втянул в лёгкие воздух. А самый настоящий компьютер. Широкий экран светится. Вместо ярко-зелёного цвета и ярких полос липового малахита самое настоящее меню, на чёрном фоне зелёная таблица и зелёные строчки. Точно по середине экрана мигает, мигает, мигает прямоугольный курсор.

– Не-е-ет!!!

Виант рванул прочь от ожившего компьютера. Левое бедро смачно ударилось об угол капсулы, инерция едва не развернула Вианта прямо на центральном проходе.

– Только не это!!!

На полном ходу Виант врезался в дверь и, словно резиновый мячик, отскочил назад.

Дверь в «малахитовую комнату», которая так легко, так тихо открывалась. Но теперь… Словно не веря собственным глазам, Виант принялся шарить руками. Нет, всё точно, вместо входа на торцовой стене «малахитовой комнаты» появился барельеф. Вот прямоугольный косяк. А вот это должна была бы быть дверь, но её нет! Пальцы бессильно пытались, пытались, но так и не нащупали ни одной щели.

– Не хочу! Не буду! Выпустите меня отсюда!!!

Злоба, бессилие и ужас вскипели в душе. Виант принялся барабанить кулаками по барельефу, который ещё пять минут назад был дверью.

– Пожалуйста-а-а… – Виант сполз вниз, лицо упёрлось в «малахитовый» пол. – Зачем вы так.

Слёзы, горькие слёзы брызнули из глаз, Виант громогласно разрыдался. Отчаянье и ужас окончательно доконали его. Выхода нет, прохода нет, он здесь застрял. Навсегда.

– Не хочу! Не хочу! Не хочу! – словно душевнобольной Виант забился в истерике.

Эмоции, очень сильные, негативные эмоции, ядерным взрывом выжгли душу. Однако эмоции не могут длиться вечно. Наоборот – чем они сильнее, тем быстрее они сгорают. Виант затих, словно маленькая напуганная мышка он вжался в пол и свернулся калачиком.

Минуту, а может час, день, а может неделю Виант пролежал на «малахитовом» полу лицом вниз. Некогда раскалённые добела эмоции выпали чёрным пеплом, слёзы высохли. От неудобной позы затекли мышцы, по рукам и ногам разлилось неприятное покалывание. Виант перевернулся на спину, из груди вырвался тяжкий вздох. Ни истерика, ни вопли, ни удары кулаками в бывшую дверь не помогли. Медленно и осторожно, пугливо и недоверчиво разум взял управление телом в свои руки. Виант сел прямо, спина упёрлась в барельеф. Мысли, словно хреново смазанная телега, поплелись в голове.

Его развели. Очень технично, очень умело развели. Виант уронил голову на бок. В памяти, словно в старом чёрно-белом кино, закрутились кадры последних суток. Как же его великолепно развели. Николаю Павловичу, или кто он там на самом деле, в аккурат уличным мошенником на доверии работать.

Запоздалое раскаянье и злость на самого себя чуть тёпленькой водичкой заполнили Вианта по самую макову. Николай Павлович очень аккуратно и технично отвлёк его от ненужных размышлений. В первую очередь, конечно же, куратору помогла молодая и красивая Инга Вейсман. Вот почему именно ей Николай Павлович велел носить подносы с ужином и завтраком в одиночный номер. На сытый желудок больше всего тянет на бабу. Инга Вейсман довела Вианта до кабинета, вместо того, чтобы думать, он всю дорогу пялился на её задницу. Уже в кабинете Николай Павлович, чтоб ему пусто было, взялся за него лично.

Вот зачем куратор потребовал прочитать пухлый договор от корки до корки, а потом ещё два часа парил мозги правилами ТБ (на кой хрен они сейчас?). От юридической фени, да ещё приправленной сухими и скучными строчками техники безопасности, голова окончательно вспухла и отключилась. Именно в этот момент, ни позже, ни раньше, куратор поведал о сути «Синей канарейки».

Но, опять же, Виант грустно улыбнулся, кто именно рассказал ему о сути «Синей канарейки» – молодая и красивая Инга Вейсман. Виант не сколько слушал её, а пялился на узкие бретельки её лифчика, что выпирали на её плечах из-под тонкой ткани белого халатика. Специально, поди, чёрный одела, чтобы заметней был. Наверняка, к гадалке не ходи, как и у любой нормальной бабы, в платяном шкафу Инги Вейсман нашёлся бы гораздо менее заметный белый лифчик.

Виант перевернулся на бок, голова легла на правую ладонь. Ещё в кабинете куратора он мог бы, он должен был бы, догадаться, для чего, собственно, его вытащили из тюрьмы и привезли на другой конец страны. Должен был бы, но так и не догадался. Даже хуже, левый кулак безвольно стукнулся о «малахитовый» пол.

Как же, корабль пришельцев, компьютер инопланетян. И всё это взаправду, а не на странице жёлтой газетёнки, в которую только рыбу заворачивать. Как самый тупой баран Виант сам побежал на бойню. Хотя ещё в кабинете у него был шанс поднять бучу и порвать, съесть проклятый договор. Шанс был, да благополучно сплыл.

Каждый, каждый силён задним умом. Лишь сейчас до сознания дошли многочисленные призраки и предостережения грядущего, что буквально преследовали Вианта на этой секретной базе. Чтоб у «Синей канарейки» перья выпали и клюв отвалился. Одно только то, что мускулистые охранники пустили его и куратора в «малахитовую комнату» без малейшего писка должно было бы насторожить. Но не насторожило. А уж когда оба бывших десантника оставили пост, то и подавно. И опять не насторожило.

Обида острой иглой кольнула в грудь, Виант дёрнулся всем телом, висок стукнулся о пол. Боль слегка отрезвила. То, что произошло дальше, вообще с превеликим трудом укладывается в сознании. Он сам, сам, сам, лёг и нажал обе круглые кнопки.

На то, чтобы закрыться и вновь открыться, капсуле инопланетян потребовалось секунд десять. В принципе, вполне достаточно, чтобы три взрослых мужика успели выскочить из «малахитовой комнаты». Если потренироваться, то можно успеть не только выбежать, но и прихватить по пути все три штатива с приборами для наблюдения. Можно, в цирке и не такие номера показывали. Только зачем? Объяснение может быть только одно. Левая ладонь прошлась по «малахитовому» полу. Он уже в компьютере инопланетян, он уже погрузился в виртуальную реальность.

Вот такой незамысловатый способ оказаться по ту сторону компьютерного монитора. Капсула закрылась и тут же открылась. Только на самом деле его тело, его физическая оболочка, осталось лежать в реальности в закрытой капсуле. Виант хлопнул по «малахитовому» полу ладонью. Нужно признать – он попал в чертовски реальную виртуальность. Настолько реальную, что не сразу сообразил, где оказался. А если бы не те три штатива с приборами слежения, то не догадался бы до сих пор.

Единственное, что осталось нереальным, так это тишина. В «малахитовой комнате» тихо, очень тихо, охренеть как тихо. Тихо как в заброшенном склепе на глубине в сотню метров. Тишина звенит. Сердце в груди шевелится еле-еле, а кажется, будто над ухом грохочет мощный насос.

Виант как мог поднялся на ноги. Тело колбасит, как после недельного запоя. Мир крутанулся перед глазами, Виант прижался спиной к барельефу, который когда-то был входной дверью. В виртуальность перешло даже его дурное самочувствие. Чего уж говорить о тактильных ощущения. На ощупь «малахитовая комната» точно такая же, как и в реальности. Даже воздух такой же слегка затхлый и почти без запаха. И всё же он не в реальности.

И что теперь? Стеклянными глазами Виант уставился на ряды «малахитовых капсул». Вопрос повис в воздухе. В виртуальную реальность перешло и чувство голода. Последний раз он ел бог знает сколько часов назад. Желудок недовольно урчит, а горло дерёт жажда. Что делать, что делать, Винт оттолкнулся от барельефа, действовать.

«Малахитовый компьютер» всё так же светит широким экраном. Впрочем, какой он, к чёрту, «малахитовый». Он самый настоящий. Реальная дверь превратилась в барельеф, а барельеф в реальный компьютер – по-своему очень логично и наглядно.

Былой взрыв эмоций всё ещё отдаётся в висках мелкими иголочками. Хорошо что хоть ноги перестали дрожать и заплетаться от слабости. Хвала первобытным инстинктам, элементарное желание пожрать и напиться заставляет Вианта двигаться, шевелиться, что-то делать. Желудку плевать на тонкие различия между реальным и виртуальным мирами.

Шарик-манипулятор больше не кажется единым целым с панелью. Указательный палец легонько толкнул его, курсор в центре широкого экрана тут же сместился в сторону. Да и маленькая кнопка рядом с шариком больше не кажется просто кочкой на ровном месте. Пусть полноценной клавиатуры нет и в помине, но и того что есть для работы более чем достаточно. А что это за работа такая?

Виант всмотрелся в широкий экран. Да, это меню какой-то программы. Дизайн так себе: зелёная таблица с буквами на чёрном фоне. Что написано – не разобрать. Виант сощурил глаза. Незнакомые, совершенно незнакомые, символы легко складываются в слова, предложения и абзацы. Но… Не понять, не прочитать, сколько не скрипи зубами от досады. Инопланетяне не придумали ничего лучше, как поставить перед игроком языковой барьер. Зачем? С какой целью? Или они были не настолько могущественными? Или сделали это специально?

Если это игра, то в первую очередь нужно поискать выход. Виант осторожно покрутил шарик-манипулятор, курсор послушно забегал по экрану. С правой стороны полупрозрачная полоска. Если к её нижнему краю подвести курсор и…. Указательный палец задрожал от волнения, Виант через силу надавил на маленькую кнопочку.

Пронесло! Виант тихо выдохнул. «Малахитовая комната» не взорвалась каскадом зелёных пятен и блеском ярких полос. Тишина в комнате как была, так и осталась гробовой. Зато меню программы послушно сдвинулось чуть вверх. Из-за нижнего края экрана выползли новые строчки длинной зелёной таблицы.

Вполне логично, Виант вымучено улыбнулся. Если инопланетяне хоть немного похожи на людей, то и их долбанный компьютер должен работать схожим образом. Указательный палец вновь утопил маленькую кнопку, меню программы снова послушно сдвинулось вверх.

Так, с этим понятно. Теперь нужно поискать строчку, кнопку, иконку, в общем, что-нибудь, что позволит выйти из игры. Виант несколько раз промотал меню туда-сюда, из конца в конец – ничего. Ничего, что можно было бы хоть как-то интерпретировать как «Выход». Вообще ничего.

Сердце ухнуло вниз. Виант невольно ссутулился и навалился на панель. Неужели ему всё же придётся лезть в эту, в эту, в голове с трудом нашлись нужные слова, в эту чересчур реальную виртуальную игру, где можно реально погибнуть, причём самым жестоким образом. На ум тут же пришли три смерти трёх предыдущих игроков – расстрелян в упор, зарезан и скальпирован, прогулялся в одних трусах через эпицентр ядерного взрыва. Не самый лучший набор смертей. Виант скосил глаза. Или попробовать зайти с другой стороны?

Виант заглянул в капсулу, из которой вылез бездну часов тому назад. Сердце покрылось льдом: круглые кнопки на силуэтах ладоней окаменели. Ну да, вполне логично. Кончиком указательного пальца Виант провёл по выдвижной крышке. В свою очередь капсула открылась и окаменелее. Таким нехитрым образом компьютер инопланетян дал понять, что вход выходом не станет.

Но-о-о… Упрямая душа наперекор логике и здравую смыслу упорно не желает, не хочет, мириться с очевидным. Виант целиком и полностью залез в капсулу. Голова вновь опустилась на «малахитовый» подголовник. Что есть силы, до жёлтых звёздочек в глазах, Виант навалился на кнопки всем телом… Результат нулевой. Чего и следовало ожидать. Руки сжались в кулаки и с новой силой опустились, ударились, стукнулись о кнопки… И снова ничего.

Человек, эта такая упрямая скотина, чей разум заставляет его заниматься откровенной глупостью. Час, не меньше, Виант обследовал все капсулы, залезал в каждую из них и не меньше десяти раз колотил по круглым кнопкам. Не сработал ни одна, да они все и не могли сработать. Память, маньяк-садист, без устали напоминает тривиальную истину: там, в реальности, его физическое тело как лежало, так и продолжает лежать в той самой капсуле, что находится правее «малахитового компьютера». И эта самая капсула упорно не хочет выпускать его в реальность.

Виант без сил свалился прямо на пол под экраном «малахитового компьютера». Ничего, совершенно ничего не получилось, да и не могло получиться. Он уже в игре и просто так выйти из неё не может. Виртуальная реальность затянула его целиком и полностью. Это только в реальности можно банально встать из-за стола, вытащить из розетку вилку и обесточить компьютер, если упорно не хочется играть, а сама игра зависла и ни на что не реагирует. При желании можно даже скинуть системный блок с десятого этажа. Ещё лучше с двадцатого, чтобы «запчасти» разлетелись далеко и очень мелко. Можно, всё можно, когда ты сам находишься в реальности.

А как быть, когда ты с головой в виртуальности? Виант поднял глаза. Из-за панели экрана не видно, но «малахитовый компьютер» там. Да куда он денется. Самое смешное, ещё там, в Облаке, куратор не соврал ни слова, Виант печально улыбнулся: он действительно работает «с компьютером», а не «на компьютере». И его действительно используют как системного администратора, хакера и геймера. Во истину: полуправда – наихудший вид лжи.

Если выйти из игры, отказаться от неё, никак не получается, то остаётся только одно – пройти её до конца. Пройти, чего бы это не стоило. Иного выхода просто нет.

Да, в этой проклятой игре могут реально убить. Вряд ли Николай Павлович врал, когда говорил о расстрелянном в упор и о скальпированном. Особенно пугает участь третьего добровольца, которого убила чудовищная доза радиации. И что? Виант приподнялся на локтях. Он не может лежать здесь вечно. Иначе он просто умрёт от жажды, от смерти, которая ничем не лучше пули, ножа и бешеных частиц. Уже сейчас горло напоминает наждачную бумагу, а язык словно стальной брусок. Стоит им слегка пошевелить, как из рта вылетают искры. А дальше будет только хуже. Как говорят в народе – лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

В конце концов он сам выбрал этот путь. Пусть он ошибся, облажался по полной программе, однако «Синяя канарейка» реально вынесла его из тюрьмы, реально сократила путь в поисках справедливости. Раз богу угодно, чтобы он прошёл через это испытание, то пусть так оно и будет. Виант поднялся на ноги, локти упёрлись в панель. Зато потом у него будет ещё более крупный счёт к тем, кто засадил его в тюрягу, к тем, кто на самом деле спёр те злосчастные тринадцать миллионов долларов.

Решимость обречённого успокоила нервы, Виант нахмурился. Чтобы там не придумали пришельцы, ясно одно: раз человек вошёл в игру, значит, должен существовать способ из неё выйти. Голова, наконец-то, начала соображать логически. Виант медленно огляделся по сторонам. «Малахитовая комната» – что-то вроде стартового меню. Чтобы перейти в саму игру, нужно выполнить ряд некоторых действий. Например, глаза упали на экран, выбрать уровень сложности и персонаж. Так, по крайней мере, работает подавляющая часть компьютерных игр.

На кнопки лишний раз лучше не нажимать. Виант пристально уставился в экран. Раз язык незнаком, то стоит обратить внимание на рисунки. Меню, точнее таблица, явно предлагает выбрать игру. В левом коротком столбике миниатюрные рисунки. Самый верхний представляет из себя крошечный ядерный взрыв. Виант поёжился, по спине скатился неприятный холодок. Что-то часто в его мыслях мелькает ядерное оружие. Чуть ниже силуэт ракетки на фоне зелёного кружка. Точнее, Виант едва ли не клюнул экран носом, на фоне планеты. Ещё ниже концентрические окружности. Потом яркая звёздочка. Ещё что-то похожее на ракету и… Виант прокрутил меню до самого конца, ещё десятка два-три возможных игр. Причём большая часть из них связана с ракетами и космосом. Хотя, чем чёрт не шутит, может быть даже с другими планетами и измерениями.

Прямоугольный курсор осторожно наполз на крайнюю правую ячейку в самой верхней строке. Чёрная ячейка тут же окрасилась бледно-зелёным цветом, совсем как старая трава на газоне в конце сентября. Более чем понятное приглашение подтвердить выбор. Только пока не стоит, Виант отвёл мигающий курсор в сторону.

Так, Виант закусил нижнюю губу. В этом меню ему предлагают выбрать конкретную игру. Жаль, совершенно невозможно прочитать описание. Прямоугольный курсор пробежался по левому столбику. Во гадость! Виант недовольно скривился. Оказывается, выбора и нет. Лишь самая верхняя ячейка окрасилась в цвет старой травы, все остальные так и остались чёрными, хотя не совсем. Если приглядеться, то можно заметить, что все, все строчки, кроме самой первой, будто затянуты пыльной плёнкой. Ну да, все прочие игры неактивны.

Символ единственной доступной игры, миниатюрный ядерный взрыв, очень, очень, очень не нравится. Третий доброволец как раз умер от убойной дозы радиации – очень нехорошее совпадение. Неужели ему и в самом деле довелось прогуляться в одних трусах по воронке от ядерного взрыва? Только, опять же, выбора нет.

Прямоугольник курсора сместился на строчку самой первой игры, левая ячейка поменяла цвет. Э-э-эххх, Виант тихо рыкнул от натуги, была не была! Левая рука хлопнула по маленькой кнопочке. Вдоль экрана тут же выскочила широкая надпись, а под ней два коротких слова.

Ну да, не иначе компьютер инопланетян требует подтвердить выбор. Эдакое тонкое чувство юмора – выбора то и нет. Виант ткнул наугад в левое слово. Не иначе оно обозначает «Да». Экран мигнул и на нём появились новое меню.

Изощрённое издевательство под названием «лбом в языковой барьер» продолжается. Второе меню, как и первое, представлено в виде таблицы. Те же зелёные линии и символы на чёрном. Только в правом столбце другие, совершенно другие символы, точнее, Виант наклонился ближе, хорошо знакомые силуэты. Голову на отсечение – второе меню предлагает выбрать персонажа.

Как и с первым меню, прочитать описание невозможно. Выход один – до рези в глазах всматриваться в силуэты. Впрочем, по ним вполне реально догадаться и так. Первый сверху солдат: на голове брутальной мужской фигуры угадывается каска, ну или шлем, из-за спины торчит ствол то ли винтовки, то ли автомата. Чуть ниже тоже солдат, но уже женщина. Силуэт более тонкий, а кости таза не уже плеч. Да и с боку явно выпирает полушарие груди. Ещё ниже снова мужчина, но… Виант едва не ткнулся носом в экран. Солдат, не солдат, может пилот, может инженер или танкист. В общем, кто-то, кто не вооружен ни винтовкой, ни автоматом, хотя на поясе, вроде как, угадывается кобура. Ещё ниже ещё одна женщина, грудь прорисована ещё более отчётливо.

Виант распрямил спину. Хоть какая-то хорошая новость – в качестве персонажей ему предлагают людей. А то играть за осьминога с восемью щупальцами как-то не хочется.

Несложный анализ помог понять логику выбора персонажа: мужчина, женщина, снова мужчина, снова женщина. Игроку предлагают выбрать профессию и пол. Список длинный, не меньше сорока позиции. После военных пошли люди в халатах и робах. Ещё ниже появились подростки и даже дети. Интересное кино, Виант хмыкнул. Похоже, от выбора персонажа зависит гораздо, гораздо больше, вплоть до совершенно разных сценариев одной и той же игры. В реальности, пусть и редко, ему попадалось и такое. Так в «Аранкане» игроку на выбор предлагали воина, кудесника и мага. Каждый персонаж предполагал три разных сценария и набора локаций. Хотя персонажи во все трёх ветках частично пересекались.

Виант подпёр подбородок кулаком. Кого же выбрать? Обычно в стрелялках он играл за солдата. Бегать с автоматом наперевес по лесам и болотам гораздо интересней, нежели взирать на поле боя с небес или через смотровые щели танка. Впрочем, какая разница? Не факт, что игра окажется стрелялкой. Может, она будет пошаговой стратегией? Кто знает этих инопланетян?

Квадратик курсора наполз на строку солдата, естественно, мужчина. Крайняя левая ячейка тут же окрасилась в цвет полинявшей травы. Осталось нажать на маленькую кнопку слева от шарика-манипулятора и подтвердить выбор. Только, только… Указательный палец задрожал над кнопкой. Глубоко в душе дурное предчувствие заорало в полный голос. Виант опустил руку. Где-то здесь притаился подвох, какая-то гадость. Только какая?

Виант нахмурился. Чем же ему не нравится солдат? Брутальный мужик, который валит врагов пачками и вообще может выжить в любой даже в самой экстремальной ситуации. Точно! Виант треснул сам себя ладонью по лбу.

Вот оно! То самое! До Вианта целых пять человек добровольно легли в капсулы и вошли в компьютерную игру инопланетян. Они точно так же стояли перед «малахитовым компьютером» и точно так же пялились на строчки меню. Лихие парни. Они умели точно стрелять, но вряд ли умели лихо юзать «мышкой» и быстро-быстро щёлкать указательным пальцем по её левой кнопке. Общению с тронутыми геймерами они предпочитали общение с друзьями в баре и с женщинами в постели. Все пятеро, к гадалке не ходи, выбрали самого первого персонажа – солдата. И где они теперь?

Виант оглянулся. По ту сторону прохода две занятые капсулы как никогда показались похожими на надгробья. Двое всё ещё в игре. Одного добровольца пристрелили, второго зарезали, третий, прежде чем умереть, светился в темноте не хуже лампочки. Виант перевёл взгляд на свои тощие бицепсы. Факт крайне неприятный – он далеко не десантник. Если компьютерная игра инопланетян столь чудовищно правдоподобна, то ему реально придётся бегать по лесам и болотам, реально стрелять из винтовки или автомата. А это гораздо сложнее, чем на компьютерном мониторе навести кружок прицела на силуэт врага и нажать на левую кнопку «мышки».

Так имеет ли смысл повторять судьбу пятерых профессиональных десантников? На всякий случай Виант отвёл курсор от выбора солдата, крайняя левая ячейка вновь стала чёрной. Но если не солдат, тогда кто?

Снова мучительные раздумья. Виант вновь подпёр подбородок кулаком. Силуэты, силуэты персонажей, длинный список медленно ползёт вниз. А это кто? Виант резко выпрямился. Самая последняя строчка, это вообще не человек, а-а-а… Виант сощурился. Это же крыса. Да, точно крыса: вытянутая мордочка, треугольные уши и, самое главное, длинный загнутый хвост. Крыса, не крыса, в общем, грызун, некий грызун.

Чем руководствовались инопланетяне, когда в меню выбора персонажа прописали крысу – хрен его знает. Может, крыса у них бог, может, самый крутой персонаж. А может и нет. Так или иначе ясно одно: крыса – самый нестандартный персонаж.

Виант в задумчивости потёр ладонями виски. Кто его знает, может, в облике крысы у него больше всего шансов выжить. Говорят, крысы очень живучи и способны пережить даже ядерную войну вкупе с ядерной зимой. Все прочие персонажи люди, то есть путь, где трое человек уже погибло, а двое застряли надолго и конкретно. Может, и в самом деле попробовать сыграть за крысу? Свернуть на нестандартную дорожку? Вдруг прокатит?

Прямоугольник курсора замер на месте. Крайняя левая ячейка в строке выбора крысы окрасилась в цвет лежалой травы. Указательный палец застыл над маленькой кнопкой. Господи, правая ладонь словно полотенце прошлась по разгорячённому лбу, кем, кем, а играть за крысу никогда не приходилось. Да пропади оно всё пропадом! Указательный палец с разгона ткнулся в маленькую кнопочку слева от шарика-манипулятора.

Ой, что сейчас будет! Виант инстинктивно присел, руки обхватили голову. Только… Виант приоткрыл левый глаз, ничего не изменилось. Хотя не совсем: на экране появилась широкая надпись.

Да чтоб вас! Виант разогнулся. Ещё одно меню с требование подтвердить выбор. Прямоугольный курсор сдвинулся на левое слово, Виант хлопнул по маленькой кнопке и… Ничего не изменилось. Широкая надпись вдоль экрана как была, так никуда и не делась.

Она что, сломалась? Виант несколько раз энергично нажал на маленькую кнопку – никакого эффекта. В голову стрельнула паническая мысль – компьютер инопланетян сломался в самый неподходящий момент. Виант скосил глаза, хотя не обязательно. Он совсем, совсем забыл о второй большой кнопке. Если сперва она и «ожила», но так и осталась незаметной, то сейчас большая кнопка исходит светом. На ней маленьким барельефом выделяется весьма примечательный рисунок: четыре выпуклых уголка образуют крест, который чем-то похож на медицинский. Может, у инопланетян он тоже обозначает жизнь и здоровье? Или смерть, Виант криво улыбнулся.

Левая рука опустилась на большую кнопку с выпуклым крестом. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца. На всякий случай Виант зажмурил глаза и отвернул лицо. Глупость, конечно, но-о-о… Что это? Кнопка не работает? Раскрытая ладонь несколько раз энергично шлёпнула по ней. Или заело в самый ответственный момент? Так, вроде, он в виртуальной реальности.

Ну что за хрень? Виант недовольно фыркнул. Пройти через муки неизвестности, выбора, неизвестного выбора и один чёрт застрять в «стартовом меню» навсегда? Да чтоб вас! Левый кулак со свистом рухнул на проклятую кнопку. В ответ большая кнопка слегка прогнулась и вновь выпрыгнула обратно.

– Задолбали, – тихо ругнулся Виант.

Что есть сил, обоими руками, Виант навалился на упрямую кнопку с выпуклым крестом. Нехотя, едва ли не со скрипом, большая кнопка пошла вниз. Ещё немного! Виант привстал на носках… Лёгкий щелчок, большая кнопка почти слилась с панелью, широкий экран тут же погас. Совсем погас. И что дальше? Виант перевёл дух.

В гробовой тишине «малахитовой комнаты» лёгкий шелест долбанул по ушам не хуже ядерного взрыва. Виант инстинктивно упал на пол, руки вновь обхватили голову.

Нервы, нервы, всё нервы проклятые. А причина тому – полнейшее незнание и неосведомлённость. В первый раз всегда трудно, а первопроходцу – втройне. Виант осторожно, словно он на поле боя, поднялся на ноги. Он по-прежнему человек, ни хвоста, ни ушей на затылке так и не появилось. Виант криво усмехнулся: параноики живут нервно, но долго. А стартовая кнопочка не зря сделана такой тугой. Это, считай, последнее китайское предупреждение, чтобы игрок случайно не нажал на неё, а всей своей силой и массой подтвердил выбор. Ну это ладно. Что это был за шум? Виант оглянулся.

На том конце «малахитовой комнаты» раскрылась дверь. Виант торопливо выскочил в центральный проход между капсулами. Всё правильно: в реальности там был барельеф двери, а в виртуальности появилась сама дверь. Наверно, именно таким образом игроку предстоит войти в игру.

Быть того не может! Виант замер перед распахнутой дверью. Ещё одно виртуальное чудо? За порогом ничего нет, только свет, белый жидкий свет. Не белая стена, не стекло, а именно свет. Осторожно, будто перед ним ванна с концентрированной серной кислотой, Виант погрузил в жидкий свет кончик левого указательного пальца – ничего, вообще никаких ощущений. Ещё немного, вот уже левая рука утонула в жидком свете по самый локоть. Виант пошевелил пальцами – ни хрена не видно.

Да сколько же можно вести себя как в реальности! Виант зажмурил глаза. Словно прыжок в неизвестность, ноги перенесли тело за порог. Сил удивляться или заниматься научными исследованиями больше не осталось. Эмоции окончательно перегорели, как газета, которую бросили в костёр.

Свет, свет, яркий свет пробивается даже через плотно зажмуренные веки. В голове крутанулась последняя мысль: господи, помоги.