Текст книги "Экстрасенсиха"

Автор книги: Олег Шелонин

Соавторы: Елена Шелонина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

3

– Что можете сказать, Вениамин Павлович?

– Полную информацию дадут после вскрытия, разумеется, – разогнулся врач-криминалист. – Можете забирать, – кивнул он санитарам, и те начали упаковывать тела в пластиковые мешки. – Но кое-какие странности здесь есть. Сила удара, нанесенная одному из пострадавших, просто чудовищная. Удар был нанесен тупым продолговатым предметом. Скорее всего, обломком вот этой доски. Обломок небольшой длины, и я просто представить себе не могу, как и чем удалось его так раскрутить, чтоб перерубить шею такому хряку почти пополам. Она, можно сказать, всего на паре жил да лоскутке кожи держится.

– Так, может, это не ею долбанули? – усомнился Коростылев.

– Александр Сергеевич, батенька, вы меня первый день знаете? – оскорбился криминалист. – Точнее, конечно, скажет экспертиза, но в шее застряла довольно характерная щепа, и я почти на сто процентов уверен, что она от этой доски.

– Вениамин Павлович, – поднял руки в извиняющемся жесте майор, – вы мне еще ни разу не давали повода усомниться в вашей компетентности.

– Вот то-то!

– Что еще можете добавить?

– В этой же доске засели две пули. Когда выковырнем их оттуда, я вам скажу, из какого оружия они были выпущены. Ну и в головах остальных пострадавших тоже по пуле засело. Забавно, правда? Точно по центру лба. Если учесть, что мы нашли на месте происшествия четыре гильзы от ПМ, а сами ПМ были в руках пострадавших, то резонно предположить, что стреляли именно из них. Прямо как на дуэли, – усмехнулся Лепехин. – Если б не отсутствие подпалин на их лицах, я бы сказал, что они приставили друг другу пистолеты ко лбу и одновременно спустили курки.

– Ясно.

– Что ясно?

– Что это не почерк Чистильщика.

– Сто процентов нет.

– Реально установить, в чьих руках побывала доска?

– Если только дождь все потожировые следы не смыл. Ливень-то какой прошел. Да тут еще недавно кто-то химикаты разлил, то ли бензин, то ли соляра, после экспертизы точнее скажу, а доска, как назло, вон в той выбоине в асфальте валялась. Я, конечно, попытаюсь, но…

– Понятно, – вздохнул Коростылев.

– Так я поехал?

– Да, да, конечно. Коля, Миша!

– Да, Александр Сергеевич.

– Давайте в общагу на опрос свидетелей.

– А не поздно?

– Может, завтра с утра?

– Опросите до десяти кого успеете. Остальных с утра. По свежим следам оно как-то ловчее будет.

– Есть.

Команда Коростылева двинулась в общежитие на опрос свидетелей, шлепая по мокрому асфальту. Знали бы они, что к той же цели есть более короткий путь через пустырь, глядишь, и наткнулись бы на бомжа около мусорных баков, грязными, заскорузлыми пальцами листавшего паспорт на имя Семена Васильевича Кременя тысяча девятьсот сорок первого года рождения…

Коростылев задумчиво потер подбородок, кинул взгляд на камеру видеонаблюдения, установленную над воротами гаража, и ворота, словно повинуясь его взгляду, тут же открылись. Оттуда вышел пожилой, кряжистый мужчина в форме охранника.

– Григорий Алексеевич! – обрадовался Коростылев.

– А я все думаю, майор, когда же ты удостоишь меня своим вниманием? Ведь это я твою группу вызвал.

– Да? Мне не доложили. Но это хорошо, шеф, что сегодня твоя смена. Обойдемся без официоза.

– Обойдемся. Пойдем поговорим.

– Пойдем, – кивнул Коростылев, проследовав за Григорием Алексеевичем Селивановым, которого два года назад сменил на посту главы оперативной группы убойного отдела.

Бывший шеф провел майора в комнату охраны, сел в офисное кресло на колесиках рядом с пультом системы видеонаблюдения, кивнул на стул рядом, предлагая подсаживаться.

– Давно установили? – спросил майор, разглядывая пульт.

– Официально его еще не установили. Завтра должны еще одну камеру зацепить, и тогда будет торжественный пуск в эксплуатацию.

– Черт!

– Но, если тебя интересует, что там произошло, могу показать.

– Неужели запись есть?

– Есть. Я тут от скуки потыкал по клавишам новой игрушки. Забавная такая запись получилась. У меня глаза на лоб лезли, когда ее просматривал.

Селиванов включил запись. Да, хозяин гаража не поскупился на охранные системы. Картинка была в цвете, разрешение у камеры отличное, и даже мелкий, моросящий дождь не мешал разглядеть малейшие детали. В кадре появилась девушка с белой сумочкой через плечо. Она неспешно шла со стороны железнодорожного переезда в сторону общежития. Скорее всего, общежития, ведь кроме как к пустырю на месте снесенного недавно ветхого деревянного строения и общежитию двигаться здесь было некуда. Переулок заканчивался тупиком. И чем ближе девушка приближалась к объективу камеры, тем больше напрягался Коростылев.

– Это что, Варька?

– Она самая, майор. Крестница моя. Дочка Степана. Ты смотри, что дальше будет.

В кадре появился массивный «хаммер». Он быстро нагнал Варвару и резко затормозил. Из него выскочили трое бравых молодцев, схватили девушку и начали заталкивать ее в машину. Девчонка отчаянно сопротивлялась, однако силы были неравны. Но затолкать ее в машину налетчикам так и не удалось. Откуда-то со стороны пустыря на дорогу выскочил шустрый, вихрастый парень в несуразной, мешковатой одежде, с обломком доски в руках, и с ходу вмазал своим импровизированным оружием по шее одному из нападавших. Тому самому, что зажимал девчонке рот. Удар был нанесен с такой силой, что изображение доски просто размазалось на экране монитора. Вот вроде она еще на замахе, а вот уже впечаталась в шею бугая, и он рухнул на землю, чуть не придавив своим телом в последний момент вывернувшуюся из-под него Варвару. А дальше началось вообще что-то невообразимое. Подельники павшего бойца одновременно отпрыгнули от парня метра на два, выхватили пистолеты и синхронно шарахнули по нему из двух стволов, можно сказать, дуплетом. Это было отчетливо видно по тому, как слегка дернулись их пистолеты. А следом грянул второй залп, после которого оба стрелка так же синхронно, как стреляли, рухнули на мокрый асфальт. Как между этими двумя выстрелами парень оказался на земле, было абсолютно непонятно, но тем не менее он оказался там явно ниже траектории полета пуль.

– Это что за супермен? – спросил ошарашенный майор.

– Вот у него и спросишь. Думаю, его не трудно будет найти. Видишь, как они на пару с твоей племяшкой улепетывают? Так что дело практически раскрыто.

– Не совсем, – пробормотал майор.

– Что-то не так?

– Много чего не так. Ты вон того придурка, которого наш Бэтмен доской приголубил, узнаешь?

– Нет.

– Это Анатолий Гоношенко – племянник жены мэра.

– Черт! Слышал про этого идиота, но сталкиваться раньше не приходилось. Допрыгался чувак…

Они помолчали.

– Нельзя этой записи давать ход, – наконец сказал Коростылев.

– Нельзя. Запросто дочку Степана на весь Осоченск ославят, а то и еще чего похуже сделают. А я ведь тебе даже на флешку информацию заранее скинул, – огорченно вздохнул Григорий Алексеевич, кидая флешку на пульт, – так сказать, подарок родному управлению подготовил. Придется идти на служебное преступление.

– Какое преступление? – сделал непонимающее лицо майор, взял с пульта флешку и засунул ее себе в карман. – Акт сдачи-приемки системы видеонаблюдения еще не подписан, так что ты ничего не видел и не слышал.

– Ладно, будем считать, что аппаратуру я сегодня вообще не включал. – Селиванов стер запись из памяти компьютера. – Флешку-то отдай.

– Если не возражаешь, то чуток попозже, – поднялся Коростылев. – Я этой записью сначала Варьку с Бэтменом к стене припру.

– Договорились. Но смотри, не подведи меня. Флешку потом сотри, а еще лучше под пресс и в мусоропровод.

– Сделаю.

4

Я долго стоял около зеркала, пока не сообразил, что пора залезать в ванну, отдраивать свое внезапно помолодевшее тело, и погрузился в теплую воду. Теперь понятно, почему с меня портки чуть не слетели после телепорта. Раньше они на животике держались, а как только он исчез…

Мысли в голове неслись галопом, мозги скрипели, пытаясь одновременно решить сразу несколько задач, и, естественно, ни с одной из них не справлялись. Извечный русский вопрос «кто виноват?» передо мной не стоял, главное теперь «что делать?». Звонок сыну или внучке отпадал. Представляю себе эту картину. Сынок, не хочешь папу усыновить? Тихий ужас. Без паспорта, без денег, да я же натуральный бомж! Стоп! Главное не паниковать и рассуждать логически. Мои действия. Первый вариант. Я иду в ближайшее отделение полиции и честно выкладываю все, что со мной произошло за эти сутки. Их действия: в лучшем случае отправляют в психушку, там таких несостоявшихся нобелевских лауреатов прорва, в худшем – передают в соответствующие органы на дознание и из меня выколачивают имеющее архиважное значение для повышения обороноспособности нашей родины открытие, а потом какой-нибудь психически неуравновешенный тип с допуском взрывает планету. Отсюда вывод: добровольное признание ускоряет наказание. Отпадает. И что мне остается? Тут я конкретно завис. Мысли переключились на Лешку с Галкой. Переживать ведь будут. Особенно внучка. Она ж чуть не каждый день ко мне заскакивает своими девчачьими новостями делиться. Я для нее не столько дед, сколько близкий друг. Скорее даже не друг, а подруг! Только очень старый подруг. А с другой стороны, ну пропал дед, что ж теперь? Поплачут с Лешкой, погорюют да и успокоятся. Рано или поздно обязательно успокоятся. Опять же жилплощадь освободится, а жилье в Москве сейчас кусается. Будет куда Галке от ворчливого батьки съехать…

Так, опять мысли не туда. Мне-то что делать? А что, если не мудрствуя лукаво пойти по самому простому пути: шел, поскользнулся, упал, очнулся, все… в смысле ничего не помню. Гм… А ведь может прокатить. Ну помурыжат меня чуток, фотки на стендах повесят, пальчики откатают, по своим базам пробьют. А я чистый. С криминалом связей нет. Хорошо, что на биометрический паспорт в свое время забил, не стал оформлять, когда Лешка хотел отправить меня на отдых за границу. Далась она мне, эта заграница. Так что пальчиков моих у органов нет. И это очень здорово. Черт, да чего я вообще хандрю? В благодарность за научный подвиг судьба дала мне шанс прожить еще одну жизнь практически с нуля. Вот только Лешку с Галкой жалко… ну тут уж ничего не поделаешь.

Я вылез из ванны, обтерся махровым полотенцем, еще раз глянул в зеркало. Господи, рожа-то какая довольная. Э нет, так дело не пойдет. Я инвалид умственного труда, совсем недавно пострадавший от рук неведомых преступников. Вон шишак какой растет на затылке. Приложился после телепорта об бетонку все-таки неслабо. Срочно делаем постную физиономию, соответствующую моменту. Лицо задумчивое. Пытаюсь вспомнить, осознать, кто я, что я и так далее. Поймав перед зеркалом нужную гримасу, развернул сверток и с трудом сдержался, чтобы не заржать. Ну как тут сохранить серьезное выражение лица? Шебутная девчонка подсунула мне вместо нормальной одежды синюю мантию, расшитую золотыми звездами и серебряными полумесяцами. Я покосился на свою грязную одежку в тазу, хмыкнул и нырнул в мантию, натянув ее через голову прямо на голое тело, после чего двинулся искать хозяйку, шлепая босыми ногами по деревянному настилу пола. Неказистый снаружи домик внутри оказался довольно просторным. Кроме гостиной в нем было еще три комнаты и кухня, в которой хлопотала хозяйка, уже успевшая переодеться в простенькое бежевое платье, выгодно подчеркивающее ее ладную фигурку. На сковородке что-то аппетитно шкварчало. Судя по запаху, готовилась картошка с мясом. Двери в комнаты были распахнуты настежь, и я понял, что попал в жилище свободного художника, так как одна из них была оборудована под мастерскую. Все атрибуты налицо. Мольберт, кисти, краски, холсты с полотнами у стены и множество готовых работ, развешанных по всем стенам. Натюрморты, пейзажи, довольно приличные портреты, написанные в старомодном, так сказать, классическом стиле, без всякого кубизма и абстракционизма. Того вида искусства, который я, хоть убей, до сих пор не понимаю. В той же комнате стояла швейная машинка марки «Астралюкс» (по внешнему виду узнал, у моей Галки точно такая же) и стол раскроек. Выходит, хозяйка не только художник, но и портниха. Две остальные комнаты размерами не поражали. Это были самые обычные спальни.

– Ты одна тут живешь? – спросил я, входя на кухню.

– Теперь одна. Дедушка полгода назад умер.

– А родители?

– Меня дедушка воспитывал. Родители в автокатастрофе погибли, когда мне два года было.

– Сочувствую. Еще вопрос: вот это что? – потряс я балахоном.

Девушка оторвалась от плиты, окинула меня лукавым взглядом и радостно рассмеялась.

– Классно смотришься. Коротковата, правда, и колпака звездочета не хватает. Не помню, куда я его засунула.

– Издеваешься?

– А у меня другой одежды нет. Хочешь, свою юбку дам? У меня их полно.

– Не хочу. А это откуда?

– Отсюда. На карнавал себе пошила. Я всех подруг своих обшиваю.

– И мне теперь прикажешь в этом вот ходить?

– Совсем не обязательно. Звякни домой, чтоб сменку привезли, и все дела. – Девушка пытливо посмотрела мне в глаза. Я молчал. – Значит, угадала. Нет у тебя дома.

– С чего ты взяла?

– С того, что у тебя штаны на проволочке болтались. Значит, ты бездомный. Бомж.

– И ты вот так вот запросто привела к себе бомжа?

– Не каждый бомж сделает то, что ты сделал для меня. Только сразу хочу спросить: ты не алкаш?

– Почему такой вопрос?

– Все бомжи – алкаши, – убежденно сказала девушка. – Вообще-то вид у тебя не потасканный. Щеки розовые, кожа не огрубевшая.

– Я не алкаш.

– И слава богу. Кстати, мы с тобой даже познакомиться толком не успели. Меня зовут Варвара, для друзей Варя.

Ну вот и пришла пора играть. Я постарался изобразить на лице смятение.

– Чего молчишь? Меня зовут Варвара. Приличные люди в таких случаях говорят: а меня… – Девушка сделала паузу, ожидая завершения фразы, но я продолжал молчать. – Нет, в чем дело? – начала злиться девчонка. – В конце концов, это просто неприлично! Чего молчишь?

– Я не молчу. Я вспомнить пытаюсь.

– Что вспомнить? – опешила Варвара.

– Как меня зовут.

– Понятно. Теперь ты надо мной издеваешься.

– Не издеваюсь. Я только сейчас понял, что действительно ничего не помню. Ни кто я, ни что я. Я даже не знаю, где сейчас нахожусь. Это Москва?

Девчонка тихо охнула:

– Осоченск…

Ох, и ни фига себе меня швырнуло. Если память не изменяет, глушь таежная. Где-то три, а то и четыре тысячи километров от Москвы…

Нетерпеливый звонок в дверь заставил нас подпрыгнуть.

– Черт! Кого еще на ночь глядя принесло, – заметалась Варя. – Прячься к деду в спальню!

– Варвара! Открывай! – послышался со стороны прихожей чей-то сердитый голос.

– Дядя, – окончательно расстроилась девчонка. – Он у меня в полиции служит. – Губы Варвары затрепетали.

– Открывай, – обреченно вздохнул я. – В конце концов, ты в этом деле жертва, а не преступник, а я…

– Но он же тебя посадит!

– Как будет, так и будет.

Девушка обреченно вздохнула, выключила плиту и прошла в прихожую.

– Дядя Саша, поздно ведь уже. Я тут это… типа спать ложусь, – попыталась все же спровадить незваного гостя девчонка.

– Вот и ладненько. Я тебе на ночь типа сказку прочитаю.

– Дядя Саша…

– Чижик, не дури. Я пока не с ордером пришел.

Щелкнул замок, и незваный гость, не дожидаясь, пока Варвара запрет за ним дверь, прошел прямиком в гостиную. Дядей Вари оказался крепкий мужик среднего роста с очень внушительной мускулатурой.

– Ага. А вот и наш герой, – удовлетворенно крякнул он, глядя на меня в упор. – У вас здесь что, бал-маскарад?

– Нет, просто она мою одежду в стирку бросила, а сменки у меня при себе нет, – смутился я и, кажется, начал краснеть. Дурацкая ситуация.

– Это она может. – Дядя Саша по-хозяйски прошел к столу, сел на стул. – Подсаживайтесь, чего застыли? Разговор у нас с вами будет долгий.

Перечить смысла не было. Я сел напротив, Варвара поспешила пристроиться рядом в кресле, чисто по-детски поджав под себя ноги, и мы уставились на представителя закона, ожидая продолжения.

– Варвара тебе еще не успела рассказать, что ее дядя Александр Сергеевич Коростылев майор полиции?

– Сказала.

– В таком случае должен понимать, что скрывать от меня ничего не надо. – Майор выудил из кармана флешку, кинул перед собой на стол. – Здесь все от начала и до конца. Теперь вопрос: что мне с этим делать?

– Дядя Саша, он тут абсолютно ни при чем! Эти подонки на меня…

– Я все видел, – оборвал ее Коростылев. – И он тут в этом деле номер второй. А вот ты номер первый. И как первый номер ты мне сейчас ответишь честно и без выкрутасов: в каких отношениях состоишь с Гоношенко Анатолием Сергеевичем?

– А это еще кто такой? – опешила девчонка.

– А ну-ка посмотри мне в глаза, – строго сказал майор.

– Да пожалуйста, смотри! – Девушка подалась вперед и демонстративно выпучила глаза на дядю.

– Чижик, хватит дурью маяться! – хлопнул по столу ладонью Александр Сергеевич.

– А чего ты…

– Того! Какого черта с места происшествия сбежали?

– Испугались.

– Чисто инстинктивно, – добавил я.

– Типа атас, менты! Тикаем?

– Ага, – подтвердила Варя.

– Да-а-а… два дебила – это сила. Еще одну статью себе нарисовали. Ладно. Тащи сюда свой ноутбук, – приказал он Варваре.

– Зачем?

– За надом.

Девушка сердито фыркнула, спрыгнула с кресла, прошла в соседнюю комнату и вынесла оттуда ноутбук. Майор неспешно его включил, вставил в разъем флешку, активировал запись и повернул к нам ноутбук экраном.

– Вот, полюбуйтесь на свои подвиги. Заодно присмотритесь повнимательней, может, опознаете кого.

Одна-а-ако… Эпическая сцена поединка впечатляла.

– Ух ты! – Варвара подалась вперед. – Со стороны классно смотрится. Слушай, да ты просто супермен! Как это ты так?

А действительно как? Ну, время затормозил, но как от второго выстрела-то увернулся?

– По глазам вижу, ты удивлен, – хмыкнул майор.

– Не то слово, – пробормотал я.

– А вот этого я знаю! – ткнула пальчиком в экран Варвара.

– Кого? – спросил майор.

– Ну, этого, который мне рот зажимал. На вечеринку к нам в художественное училище на прошлой неделе приперся. Я там на дизайнера одежды учусь, – пояснила она мне. – Приставать начал, пытался в углу зажать, ну я ему между ног коленкой заехала и удрала.

– Тогда с мотивами все ясно, – вздохнул Коростылев. – Свидетели есть?

– Чего?

– Того, как ты ему заехала.

– Полно. Толпа ржала.

– А вот это уже плохо, – пробормотал майор.

– Почему? – удивилась девушка.

– Об этом потом. Давайте теперь перейдем к номеру второму. Ты давно знакома с этим героем? – кивнул Александр Сергеевич на меня.

– Еще и часа не прошло… ну, может, чуток больше.

– Понятно. Притащила спасителя к себе домой, отмыла, отстирала. Ну, раз такое дело, знакомь меня со своим Бэтменом.

– Не могу, – буркнула девушка.

– Что так?

– Он ничего о себе не знает. Память потерял.

– Ах, память потерял… – скептично хмыкнул Коростылев и выразительно уставился на меня. – Ну, для неопытной, сопливой девчонки он ее, может быть, и потерял, а вот для майора полиции…

– Я действительно ничего не помню.

Коростылев откинулся на спинку стула.

– Приплыли. Значит, так, юноша, давай расставим точки над «ё». Я веду расследование тройного убийства. Эта запись четко демонстрирует, что одного из нападавших на Варвару убил ты. Разумеется, из чисто благородных побуждений. Ты практически вырвал из лап предполагаемых насильников мою племянницу, а я сейчас пытаюсь избавить ее от не менее крупных неприятностей. Поскольку недавно тобою убиенный, кроме того что он подонок, по совместительству еще и племянник жены мэра. А зная наше неподкупное правосудие и мстительный характер сильных мира сего, мне придется очень постараться, чтобы ее имя в этом деле вообще не фигурировало. Это понятно?

– Более чем. Могу даже продолжить, – устало вздохнул я, поднимаясь, – что в этом раскладе я слабое звено. Пожалуй, мне стоит просто уйти, если, конечно, вы не собираетесь меня арестовывать.

– И далеко ты уйдешь в этом балахоне? – хмыкнул майор. – До первого поста полиции?

– Ну, мои вещи еще не в стиральной машине.

– Дядя! Не смей его выгонять! Он мне жизнь спас!

– Варя, – как можно мягче сказал я, – его резоны понятны. Я свалился на вашу голову непонятно откуда, ни он, ни ты меня не знаете. А вдруг я проходимец, вор, насильник, убийца? На его месте я тоже к близкому человеку незнамо кого не подпустил бы. Я пока что вижу только два выхода из этой ситуации: либо Александр Сергеевич меня арестовывает по обвинению в убийстве этого Гоношенко, либо вывозит отсюда куда подальше, скажем, за город, и я иду куда глаза глядят. В любом раскладе о твоем участии в деле я буду молчать.

– Никуда ты не пойдешь! – аж зарычала девчонка и вызверилась на дядю. – А если он тебя сейчас выгонит, то я сама пойду в полицию и расскажу, как дело было. И покажу.

Варвара вскочила, выдернула из ноутбука флешку и крепко зажала ее в кулачке.

– Сядьте оба, – приказал майор. Мы опустились назад на свои места. – Я еще не закончил. А теперь персонально для одного благородного, но очень бестолкового парня я все-таки продолжу. У меня еще у самого нет стопроцентных гарантий того, что смогу вывести эту пигалицу из-под удара. Вдруг свидетели найдутся, вдруг еще чего. А чтобы шансы были выше, мне нужно полное содействие с твоей стороны, которое включает в себя и полную откровенность. Так что давай все как на духу: кто ты, откуда и как оказался на месте происшествия?

Ну уж дудки. Вот по этому пункту позиций не сдам.

– Видите ли, Александр Сергеевич, – упрямо сказал я, – и рад бы вам помочь в этом вопросе, но дело в том, что я действительно не знаю, кто я и откуда. Более того, я даже не знал, где в данный момент нахожусь, пока Варвара мне это не сказала. Прямо перед вашим приходом. Все, что я помню в своей сознательной жизни, – это рыхлая земля под носом на каком-то пустыре. Поднялся, поозирался, увидел подонков, затаскивающих вашу племянницу в машину. Все остальное вы уже видели на этой флешке.

– Дядя, – вдруг осенило Варвару, – я догадалась! Он, наверное, как тот… ну… в американском сериале про парня из пробирки. Кайл XY, кажется.

– Чижик! – досадливо поморщился майор.

– А чё! У него тоже есть сверхспособности. Ты видел, как он с этими тремя расправился?

– Во-первых, с одним, а не с тремя, остальные сами себя ухлопали, а во-вторых, нет у меня никаких способностей, повезло просто, – поспешил я отмахнуться и осторожно ощупал все еще набухающую на затылке шишку. – А насчет амнезии у меня есть одно предположение. Меня, похоже, недавно кто-то по голове шарахнул, вот память и отшибло. Во какая шишка на затылке.

– Чего ж ты молчал? – возмутилась Варвара, в очередной раз взметнулась с кресла и запустила пальчики в мою шевелюру.

– Ай!

– Терпи! Ух ты, какой шишак надувается. Вот видишь, дядя Саша, он не врет. Нет, а чего ты вздыхаешь? Все сходится. Пустырь ведь вплотную к железке примыкает. Там на повороте всегда поезда тормозят. Вот его кто-то по голове тюкнул, выкинул из вагона, и он стал Иваном, не помнящим родства. Я его, пожалуй, себе оставлю.

Мы с майором переглянулись и, несмотря на весь драматизм ситуации, начали дружно ржать…

– Да ну вас, – разобиделась девчонка.

– Варвара Степановна, – сквозь смех прорыдал Коростылев, – ты спасителя своего еще не кормила?

– Еще нет. Я там картошку жарила, когда ты позвонил.

– Тогда брысь на кухню. Я тоже голодный.

– Сейчас. – Девушка как-то подозрительно послушно убежала на кухню.

Майор поднялся и плотно закрыл за ней дверь.

– А теперь, парень, поговорим серьезно, – сказал он, возвращаясь на место.

– Вы мне все-таки не поверили.

– Да. Ты уж извини, но в байку про амнезию не верю.

– А во что верите?

– В то, что ты попал в какую-то передрягу и от кого-то или от чего-то скрываешься. Это связано с криминалом?

Я положил руки на стол ладонями вверх.

– Можете откатать мои пальчики и прогнать по своим базам.

– Я так и думал, что соврал про амнезию, – вздохнул Коростылев, – однако криминала за тобой нет, и это хорошо.

– Я не утверждал, что криминала нет. Просто если я в прошлой жизни нарушал закон, то готов понести за это наказание. Кстати, а почему вы в мою версию не верите?

– Потому что я повидал на своем веку контуженых. Не твой случай. Могу лишь добавить, что версию ты выбрал несерьезную. Она тебе легализоваться под новым именем не поможет. Проходил у меня по одному делу такой деятель, так его медики враз на чистую воду вывели, а мне отдельно пояснили, что тотальная амнезия, стирающая память целиком, – это признак глубокого, тяжелого нарушения функций головного мозга. Человек с такой патологией, простите, полный инвалид по психическому заболеванию. Чуть ли не первой группы. Так что твоя сказочка, основанная на розовых соплях дешевых сериалов, никуда не годится. Такие пациенты вместо новых документов получают уютную палату в психушке, где и проводят остаток жизни. Тебе это надо?

– Нет.

– Кстати, один из вариантов восстановления памяти – это сеанс гипноза. Ты готов погрузиться в транс под присмотром медика в присутствии представителей правоохранительных органов?

– Нет.

– И что мы будем делать?

– Вам решать. Но сначала у меня будет вопрос.

– Слушаю.

– Почему вы, практически ничего не зная обо мне, в присутствии свидетеля, – я мотнул головой в сторону кухни, – сообщили, что собираетесь совершить должностное преступление и замять дело об убийстве?

– Потому что этот свидетель мне очень дорог и потому что я видел это! – сердито ткнул пальцем в ноутбук майор. – Не знаю, в каких органах ты подготовку проходил, но боец из тебя вышел классный. Снимай мантию.

– Зачем? – опешил я.

– За налом!

– Но у меня под ней ничего нет!

– Вот и хорошо. Облегчит мне работу. Да не красней ты как красна девица. Я просто хочу исследовать твое тело на предмет татуировок.

– Нет у меня татуировок.

– Вот это я и проверю.

– А если она войдет?

– Войдет и войдет. Заодно оценит во всей красе своего героя.

– Тьфу!

Делать нечего. Я встал, стянул с себя мантию, повернулся пару раз вокруг своей оси и, как только процедура осмотра закончилась, поспешил нырнуть обратно в синий балахон.

– Странно, – пробормотал майор, – ребятишек с такой подготовкой без татуировок готовят только в определенных родах войск, но мускулатура у тебя этой подготовке не соответствует. Вроде не задохлик, но уж точно не атлет.

– Я не из спецслужб.

– Теперь вижу. Ни одной спецслужбе не придет в голову прикрывать своих агентов такой дебильной легендой. Значит, по зову сердца кинулся на выручку?

– А какой нормальный мужик мимо такого беспредела пройдет? – разозлился я. – А если пройдет, то как потом жить будет?

– Молоток! – легонько хлопнул ладонью по столу майор, похоже придя к какому-то решению. – Вот это для меня уже аргумент. Тогда следующий вопрос. Если я оставлю тебя здесь на несколько дней, пока не прояснится ситуация, Варвару не обидишь?

– Если ты про секс, – сунула голову в комнату Варвара, – то, когда я его сюда тащила, он мне сразу поставил условие – секс не предлагать!

– Тьфу! – сплюнул майор. – А ты знаешь, что любопытной Варваре…

– Знаю!

– Ладно, топай сюда, вертихвостка, – махнул рукой Коростылев.

Варя радостно запрыгнула обратно в кресло.

– Так, Варвара, у тебя на ближайшие дни в художественном училище есть какие дела?

– Так каникулы же, дядя Саша.

– Ах да… забыл. Флешку верни.

– Зачем? – тут же ощетинилась девчонка.

– За надом! – жестко сказал майор. – Такие улики в банке с сахаром храниться не должны.

– Ой… – Полностью деморализованная Варя потопала на кухню. Вернулась оттуда уже с флешкой, и, судя по налипшим к ней белым крупинкам, именно в банке с сахаром она ее и спрятала.

Мне пришлось прикусить губу, чтоб не рассмеяться в голос.

– Сидите здесь тихо несколько дней, пока я до конца с ситуацией не разберусь, – приказал майор. – Оба сидите. Особенно это тебя касается, Варвара, никуда нос не высовывать. Кстати, какого черта тебя вообще в общагу на ночь глядя понесло?

– Мы с Олькой Стрельцовой в киношку на вечерний сеанс хотели намылиться. Договорились встретиться у нее. Она в общаге живет.

– Понятно. Ладно… короче, без моего приказа отсюда ни ногой. Чтоб ниже травы тише воды были. С одежкой…

– Завтра я ему чего-нибудь сошью, – отмахнулась девушка, – материала у меня полно.

– С продуктами как?

– На несколько дней хватит.

– Тогда я пошел. А ты, – майор внушительно погрозил мне кулаком, – ты смотри у меня. Если племяшку обидишь…

– Не обижу, – с сожалением вздохнул я, глядя на ладную фигурку Вари.